CC BY
184
N.V.Burvikov,
PROBLEMS OF DEFINITION OF AN EXPERT STUDY OF THE OBJECT AS A FACTOR IN THE CLASSIFICATION OF FORENSIC
The article deals with the problematic issues about the concept of object ex-pertnogo study examines different perspectives on this issue.
Keywords: forensic examination, the subject of judicial examination, the object of expert research, the general object of labor (a subject), volume-draft, a special (direct) object and a particular object
УДК 343.985.7
В.О. Давыдов, заместитель начальника полиции УМВД России по Тульской области, полковник полиции, Почётный сотрудник МВД России, (4872) 32-32-30, VladDv71@yandex.ru, (Россия, Тула)
ИНФОРМАЦИОННАЯ МОДЕЛЬ ПРЕСТУПЛЕНИЯ КАК ИНСТРУМЕНТ ФОРМИРОВАНИЯ КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЙ МЕТОДИКИ РАССЛЕДОВАНИЯ (НА ПРИМЕРЕ ИССЛЕДОВАНИЯ СТАТИСТИЧЕСКИХ ЗАВИСИМОСТЕЙ МЕЖДУ ЭЛЕМЕНТАМИ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ЭКСТРЕМИСТСКОЙ НАПРАВЛЕННОСТИ)
В статье представлен авторский взгляд на возможность использования информационных технологий исследования статистических зависимостей между элементами преступного деяния для формирования на их основе информационных моделей преступлений и, как следствие, построения на основе таких моделей типовых следственных версий.
Ключевые слова: информационная модель преступления, вероятностно-статистическое исследование, закономерные связи элементов, типовая следственная версия, экстремистская деятельность.
Анализ современного процесса раскрытия и расследования преступлений дает все основания говорить о распространении информационных технологий исследования статистических закономерностей в системе преступной деятельности и формированием на их основе информационных моделей преступлений.
Последние позволяют на основе выявленных статистических зависимостей между элементами события преступного деяния получать информацию о личности преступника и других обстоятельствах совершенного преступления. Таким образом, наряду с традиционными массивами криминалистической информации в распоряжение следователя предоставляется
качественно новый информационный источник. А поскольку такие модели базируются на обработке массовых наблюдений по расследованным уголовным делам, следовательно, они аккумулируют коллективный опыт, особенно важный для малоопытных следователей и экспертов.
Под понятием «информационная модель преступления», на наш взгляд, следует понимать систему описания криминалистически значимых признаков рода или вида преступлений, дающую представление о преступлениях этой группы, личности типового субъекта, механизме преступной деятельности, обстановке совершения и иных обстоятельствах, отражающую закономерные связи между элементами события преступления и имеющую своим назначением построение типовых версий и формирование методики расследования данной категории преступлений.
Формирование такой информационной модели должно осуществляться с учетом соблюдения достаточно жестких требований:
Во-первых, должен соблюдаться оптимальный уровень общности, обеспечивающий выявление закономерных связей между элементами преступного события. Последние проявляются только на таком уровне, где действуют детерминирующие факторы.
Во-вторых, модель должна представлять собой целостную систему преступной деятельности, отражающую тесные корреляционные зависимости выделенных в ней элементов с характеристиками личности преступника и способа его действия. Разброс количества элементов, выделяемых разными авторами в структуре информационной модели, весьма рознится. По нашему мнению, в общее число выделяемых элементов должны входить:
• способ совершения преступления
• условия совершения преступления
• обстановка совершения преступления
• объект (предмет) преступного посягательства
• субъект преступления (особенности личности)
• следы преступления (механизм следообразования)
• преступные связи (коммуникационный аспект)
• связи между структурными элементами («закономерности»)
• особенности сокрытия преступления,
• связь с другими видами преступлений
• личность жертвы (виктимологический аспект)
• распространённость преступного деяния
• мотив, цель, установка
• орудия и средства преступной деятельности
• результат преступной деятельности (последствия)
• механизм преступления («содеянного»).
В-третьих, на «выходе» информационной модели должна содержаться совокупная характеристика потенциального преступника и обстоятельств, существенных для процесса расследования, а не отдельные признаки искомого лица.
В-четвёртых, модель должна обеспечивать получение достаточно
170
надёжной информации. Это требование реализуется при соблюдении всех вышеназванных принципов, а также методологии социологических и вероятностно-статистических исследований.
В-пятых, наличие модели не должно вести к стереотипности следственной деятельности. Построенные на основе такой модели типовые следственные версии содержат только вероятностное знание о преступлении и преступнике и могут служить лишь ориентиром. Версии и план расследования по конкретному уголовному делу должны в полной мере учитывать специфику и особенности частного случая, а также обстоятельства, не поддающиеся типизации.
Почеркнём, что типовые модели «работают» при расследовании преступлений, совершенных стандартным способом. При атипичном способе должны быть в полной мере использованы эвристические возможности следователя, его опыт и интуиция, обращение к криминалистическим архивам и с учётом описанием расследования редких и уникальных случаев преступной деятельности.
В процессе оценки результатов наблюдений и их статистической обработки следует различать две основные задачи [1]:
первая - выявление отдельных информационных связей (например, способ и субъект, потерпевший и субъект, место совершения преступления и место жительства и т. п.);
вторая - формирование целостной модели расследуемого события.
Первая из них решается на основе частных типовых версий, которые могут строиться как с использованием типовых информационных моделей и систематизированных научных наблюдений, так и научных обобщений следственного опыта (рекомендации частных криминалистических методик). Вторая задача решается на основе построения типовых интегративных версий, опирающегося на системный информационный потенциал модели. В практическом расследовании построение целостной информационной модели расследуемого события требует предварительного анализа информационных связей между отдельными элементами события преступления.
Общий путь ситуационного анализа заключается в следующей логической схеме-алгоритме [8]: 1) анализ наличной ситуации по расследуемому уголовному делу ► 2) типовая информационная модель ► 3) типовая методика ► 4) типовая ситуация или 5) типовая версия ► 6) рабочая версия ► 7) план расследования.
Рассмотрим подробнее сущность каждого из названных этапов алгоритма:
1. Исходные фактические данные наличной ситуации по расследуемому делу должны включать всю сумму информации, имеющей значение для принятия криминалистических решений - как сведения об обстоятельствах расследуемого события, так и сведения обо всех условиях расследования, значимые для принятия решений (обстоятельства времени, места, способа действий и т. д.), информационно связанные с обстоятельствами, подлежащими доказыванию. Чем шире исходная фактическая база принимаемых решений,
171
тем более обоснованы и надёжны сами решения.
2. Типовые информационные модели, привлекаемые для ситуационного анализа, должны отвечать соответственным требованиям (это и теснота информационных связей между элементами модели, правила статистической обработки репрезентативной выборки и др.).
Данная стадия анализа имеет определённую аналогию с процессом уголовно-правовой квалификации. В обоих случаях сложность анализа состоит в обнаружении признаков идеальной модели (статья УК — типовая модель). На этом, однако, аналогия заканчивается. При формировании типовой информационной модели признаки, индифферентные для уголовно-правовой квалификации могут оказаться решающими для установления личности преступника.
3. Типовая методика обычно вытекает из типовой информационной модели, в связи с чем ее выбор особых затруднений не вызывает. Задача состоит в том, чтобы из числа имеющихся выбрать ту, которая в наибольшей степени соответствует обстоятельствам конкретного дела, т. е. является наиболее специализированной. Особые сложности возникают при расследовании деликтов, совершенных атипичными способами. В этих ситуациях следует воспользоваться методами эвристического анализа содеянного.
4—5. Типовые ситуации и версии тоже выстроены по ситуационному принципу, т. е. выделены стадии деятельности, требующие пересмотра информационной базы, а также программы расследования. Задача анализа состоит в том, чтобы определить, какой из этих стадий соответствует информационный массив данной конкретной ситуации: доследственная проверка, возбуждение уголовного дела, алиби подозреваемого, обнаружение похищенного, установление преступлений, аналогичных по способу совершения, и др.
6. Рабочая версия. Эта стадия анализа представляют собственно производство расследования по конкретному делу. На основе предшествующих действий следователь располагает версиями по делу. Сопоставляя их с наличными фактическими данными, он конкретизирует их с учётом имеющейся информации или специфики конкретных обстоятельств.
7. Планирование расследования представляет собой выход всей предшествующей аналитической, мыслительной работы в систему конкретных оперативно-розыскных и следственных действий, операций и комбинаций, поскольку является важнейшим средством организации и управления практической криминалистической деятельностью. Успех последней полностью определяется тем, насколько качественно была проведена предшествующая аналитическая работа, особенно по построению версий.
Следует отметить, что данные обработки экспериментальных наблюдений имеют вероятностно-статистическую природу и не могут рассматриваться в качестве бесспорных доказательств причинных связей по конкретному уголовному делу. Вместе с тем, они представляют объективную основу для построения следственных версий и планирования расследования,
172
что имеет особое значение в условиях дефицита информации на первоначальном этапе расследования [5].
Для иллюстрации возможностей статистического анализа рассмотрим результаты информационного моделирования экстремистских преступлений, проведённого специалистами Центра противодействия экстремизму ОРБ Главного управления МВД России по Уральскому федеральному округу [9].
Исследуя статистические данные по уголовным делам о преступлениях экстремистской направленности за период 2009 - 2011г.г., криминологи с высокой вероятностью пришли к выводу о том, что данный вид преступных деяний на территории УрФО в подавляющем большинстве совершается в составе групп, являющихся по своему составу преимущественно молодёжными (свыше 85% фигурантов - лица моложе 30 лет, 92-95% - моложе 35 лет). Более детальный анализ последних (групп) позволяет выделить следующие подгруппы-составляющие.
В первую подгруппу лиц, совершающих экстремистские преступления, относят школьников 9-11 классов, учащихся колледжей и средне-специальных учебных заведений, выходцев из неблагополучных, социально-дезориентированных семей, с низким социально-экономическим статусом и недостаточным интеллектуальным уровнем, имеющих склонность к трансляции девиаций, проживающих в малых кризисных городах, административно расположенных в зоне притяжения больших городских центров (г.г. Екатеринбург, Челябинск, Курган). Данная категория лиц резко выделяется по интенсивности выражения ксенофобии и агрессивности реакций.
При анализе связей между элементами преступной деятельности вышеназванной подгруппы были выделены следующие закономерности:
первое - преобладание насильственных преступлений над имущественными посягательствами (80% и 50% соответственно);
второе - спонтанный характер проявления насилия при нападениях на потерпевших - «шли, увидели, набежали, повалили...» (до 90 %);
третье - относительно высокая доля преступлений, совершаемых в одиночку под влиянием общения с друзьями, чтения экстремистской литературы и информационных материалов сети Интернет, воздействием алкоголя и наркотиков, а также при участии лиц, не являющихся субъектами уголовной ответственности (15-20%);
четвёртое - в общем массиве субъектов преступной деятельности значительна доля лиц, не достигших 18 летнего возраста (в том числе: совершение убийства в составе группы по мотивам межнациональной розни -50%, хулиганства - свыше 80%, вандализма - 100%), при относительно невысоком уровне рецидива (7-10%);
пятое - преступления экстремистской направленности совершаются вместе с общеуголовными преступлениями, среди которых преобладают кражи, грабежи, разбои, преступления в сфере незаконного оборота наркотиков.
Ко второй подгруппе относят представителей элитарного элемента, наличие которых прослеживается при анализе социального состава лиц, осужденных за совершение преступлений экстремистской направленности. Для
173
примера, среди отчисленных студентов, не учащихся и не работающих подростков из неполных или социально неблагополучных семей встречаются такие лица как гражданка Х. племянница исполнительного директора одной из крупных международных компаний, заместитель директора страховой компании К., директор крупного акционерного общества Е., сын полковника одной из силовых структур Б.
Ещё чаще представители элитарных слоёв общества наблюдаются среди деятелей ваххабитского движения. Для них является характерной следующая закономерность: достигнув определённого уровня, субъективно определяемого как «социальный потолок», индивид начинает искать иные пути проникновения в субъэлитарные группировки в качестве «вождя», лидера нелегального объединения, оппозиционера, борца с системой (в качестве примера - житель Челябинской области Г., возглавлявший местную экстремистскую ячейку, ранее неоднократно судимый за участие в деятельности международной террористической организации «Хизб ут-Тахир аль-Ислами).
Особенности преступной мотивации и механизм преступного поведения данной подгруппы выражаются:
во-первых, в преобладании интеллектуальных форм соучастия (руководство - 100%, решение вопросов, требующих специальных познаний при соисполнительстве (подбор оружия, транспорта, сбор информации, видеосъёмка и т.п. - 80%);
во-вторых, в чётком планировании, распределении ролей между всеми членами группы, сборе информации о предполагаемой жертве, о действиях правоохранительных органов - 80-90% выявленных случаев;
в-третьих, в активном общении с единомышленниками, участии в совместных мероприятиях, обмене опытом, создании легального прикрытия в виде некоммерческих, религиозных, спортивных и т.п. организаций - 100% выявленных случаев,
в-четвертых, в высокой доле молодёжи старших возрастных групп (25-30 лет - 60%), лиц среднего и старшего возраста (до 30%);
в-пятых, в более высоком уровне рецидива (до 20%);
в-шестых, в совершении преступлений экстремистской направленности сопряжённых с экономическими преступлениями (5-10%), преступлениями против порядка управления и общественной безопасности (до 25%), включая преступления террористического характера (20-25%).
В третью подгруппу входят организаторы и спонсоры экстремистских сообществ, а также политические деятели, готовые устанавливать контакты с экстремистами и обеспечивать им политическое прикрытие в обмен на создание желательного климата в обществе. В их числе Галиуллин Р.Ф., неоднократно судимый
Данная группа лиц представлена лицами более старшего возраста с высоким уровнем образования и материального достатка и не менее высоким уровнем притязаний. Они сами редко принимают участие в массовых мероприятиях своих сторонников. Если кто-то из них привлекается к уголовной ответственности, то за совершение совершенно иных преступлений:
174
должностных, финансовых, в сфере незаконного оборота оружия и боеприпасов, наркотических средств и т.п. У данных лиц мотивы вражды и ненависти к определённым социальным группам, идеи изменения миропорядка, как правило, отходят на второй план. На первом стоят цели установления контроля над ресурсами и достижения конкурентных преимуществ в борьбе за передел сфер влияния и власти.
В заключении отметим, что переход познания от типовой информационной модели к информационной модели расследуемого преступного события связан с изменением структуры, содержания и адекватности отражения. Если модель относительно типовой структуры преступления находится в состоянии гомоморфизма, то в практическом расследовании это отношение должно оцениваться как состояние изоморфизма. В процессуальной теории критериями этого состояния являются требования предмета, пределов и полноты доказывания.
Список литературы
1. Волчецкая Т. С. Ситуационное моделирование в расследовании преступлений. Автореферат дисс... канд. юрид. наук. М., 1991. С. 13 - 14.
2. Жбанков В. А. Способы выдвижения и проверки версий о личности преступника // Вопросы борьбы с преступностью. М., 1983. Вып. №39. С. 66— 73.
3. Зеленковский С. П. О вероятностно-статистическом моделировании признаков лица, совершившего убийство // Криминалистика и судебная экспертиза. Киев, 1982. Вып. №35. С. 21—35.
4. Ищенко Е. П. Как наполнить фантом криминалистической характеристики преступлений реальным содержанием // Информационный бюллетень № 17 по материалам Криминалистических чтений «Научная состоятельность криминалистической характеристики преступлений». М., 2002. С. 8—14.
5. Ищенко Е. П. Проблемы первоначального этапа расследования преступлений. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1987. С. 7—49.
6. Корноухов В. Е. Ретроспективная и перспективная модели расследования // Курс криминалистики. Общая часть. Отв. ред. В. Е. Корноухов. М.: Юристъ, 2000. С. 260.
7. Первухина Л. Ф. Об использовании методов математической статистики в методике расследования и возможности моделирования личности преступника // Вестник МГУ, 1985. Вып №4. С. 67—73.
8. Типовые модели и алгоритмы криминалистического исследования / Под ред. В. Я. Колдина. М.: МГУ, 1989. С. 11—12.
9. Материалы Центра «Э» ОРБ ГУ МВД России по Уральскому федеральному округу к межведомственному совещанию по вопросам противодействия экстремистским проявлениям. Екатеринбург, 2011. С.2 - 7.
V. Davydov
INFORMATION MODEL OF THE CRIME AS INSTRUMENT OF THE SHAPING THE OF CRIMINAL LAW METHODS OF THE INVESTIGATION (ON EXAMPLE OF THE STUDY OF THE STATISTICAL DEPENDENCIES BETWEEN ELEMENT OF THE CRIMES TO EXTREMIST DIRECTIVITY)
Presented the author's view on possibility of the use information technology of the study of the statistical dependencies between element of the criminal children for shaping on their base of the information models of the crime and, as effect, buildings on base of such models of the standard investigation version
Keywords: information model of the crime, probabilistic-statistical study, natural relationship element, standard investigation version, extremist activity.
УДК 343.13
А.В. Дяблов, председатель коллегии адвокатов «Фемида» Тульской областной палаты адвокатов, тел. (4872)35-39-97, diablovav@gmail.com (Россия, Тула)
РЕАЛИЗАЦИЯ ПРИНЦИПА ОБЕСПЕЧЕНИЯ ПРАВА НА ЗАЩИТУ В ПОЛНОМОЧИЯХ ЗАЩИТНИКА ПО СОБИРАНИЮ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ
Проанализированы полномочия защитника в рамках обеспечения права на защиту, сделаны выводы об отсутствии процедурного порядка для совершения действий по собиранию доказательств адвокатом-защитником
Ключевые слова: право на защиту, защитник, полномочия защитника, собирание доказательств, заключение специалиста как доказательство
Полномочия адвоката - защитника в российском уголовном судопроизводстве вытекают из принципа обеспечения права на защиту. Право на защиту является международным правовым принципом. Он закреплен в ст. 45, 48 Конституции РФ и ст. 16 УПК РФ, а также в Международном пакте о гражданских и политических правах, Конвенции о защите прав человека и основных свобод и ряде других международных документов.
Анализируя современное процессуальное положение защитника в уголовно-процессуальном доказывании, обращают на себя внимание положения ст.ст. 53, 86 УПК РФ, в соответствии с которыми защитник получил право «собирать доказательства».
Так, на основании п.2 ч.1 ст. 53 и ч.3 ст. 86 УПК РФ защитник вправе самостоятельно собирать доказательства путем: 1) получения предметов, документов и иных сведений; 2) опроса лиц с их согласия; 3) истребования справок, характеристик, иных документов от органов государственной власти,
