CC BY
107
УДК 1 (47+57) (091) «19»
К. С. Кондратенко
Индуктивный метод Н. О. Лосского
В статье проанализирована логика, лежащая в основе философии Лосского. Автор исследует логическую связь гносеологии и метафизики в системе Лосского, раскрывает метод прямой индукции, используемый философом для обоснования оригинальной философской системы.
This article analyzes the logic which is considered as a basis of Lossky philosophy. The author explores the logical relationship of epistemology and metaphysics in Lossky system, discloses the method of direct induction which the philosopher uses to justify the original philosophical system.
Ключевые слова: индуктивная логика, метафизика, Лосский, логические законы, интуиция, субстанция.
Key words: inductive logic, metaphysic, Lossky, logical laws, intuition, substance.
Один из выдающихся отечественных мыслителей XX в., видный деятель русского религиозно-философского ренессанса Николай Онуф-риевич Лосский (1870-1960) называл созданную им систему интуитивизмом, или идеал-реализмом, дав ей глубокое логическое обоснование. Рассмотрение такого непростого вопроса, как логика Н.О. Лосского, не может обойтись простым анализом его идей. Поэтому наилучший способ исследования в нашем случае - это изучение разнообразных предпосылок логико-гносеологической модели интуитивизма.
Первое, что необходимо пояснить: логика и гносеология тесно связаны в интуитивизме, поэтому логические структуры будут исследованы с помощью преимущественно гносеологических суждений. Второе важное уточнение: предпосылки мы условно разделим на экстернальные (внешние) и интернальные (внутренние). Экстернальные включают в себя традицию, влияния, предшественников Лосского; интернальные -внутренние мотивы создания системы, авторскую точку зрения, самобытность системы. Исследуя экстернальные предпосылки интуитивизма, можно выделить философов и учения, оказавшие непосредственное влияние на интуитивизм (как, например, философия Лейбница или Вл. Соловьева), можно назвать мыслителей, не оказавших подобного влияния, и наконец, выделить философские системы, с которыми Лос-ский не был согласен и вступал в активную полемику. В последнем случае можно говорить об отрицательном влиянии, ибо, возражая против определенных положений, Лосский был вынужден предлагать свое ре-
шение проблем. Учитывая это, можно выделить ключевую фигуру, оказавшую решающее влияние на создание интуитивистской логикогносеологической модели, - это И. Кант. Многие положения философов, с которыми спорит Лосский, Кант разделял; именно в его адрес сыплются со стороны Лосского упреки, относящиеся к эмпирикам (Локк, Беркли, Юм) и рационалистам (Спиноза, Декарт, отчасти Лейбниц). Почти всю новоевропейскую философию так или иначе Лосский связывает с именем Канта: указанных мыслителей Лосский в «Обосновании интуитивизма» прямо обозначает как сторонников докантовского эмпиризма и рационализма, а сразу после исследования системы Канта Лосский пишет главу «Общий характер послекантовской философии», в которой рассматривает философию Г егеля, Фихте, Шеллинга, Шопенгауера, Маха, Авенариуса, Спенсера. Это не оставляет сомнения в том, что Лосский признавал учение Канта центральным в философии Нового времени. Понимая, что Кант заслуживает большего внимания со стороны исследователей, Лосский предпринял перевод «Критики чистого разума» на русский язык, пользующийся большой популярностью до сегодняшних дней. Это еще раз подчеркивает значимость философии Канта для Лосского.
Каким же образом, вступая в полемику с Кантом, Лосский строит свою теорию, каковы плюсы и минусы такого «отрицательного» влияния? Формально и при беглом взгляде исследователю может показаться, что Кант и Лосский выдвигают определенные гносеологические аксиомы и затем развивают их в определенную теорию. Так, например, Кант полагает, что объект непознаваем:
«...источники априорного познания как раз благодаря этому обстоятельству (благодаря тому, что они лишь условия чувственности) определяют свои границы, а именно касаются предметов, лишь поскольку они рассматриваются как явления, а не показывают, каковы вещи сами по себе» [3, с. 145].
Лосский, напротив, полагает, что основной смысл способности к интуиции, - «...непосредственное имение в виду предмета в подлиннике, а не посредством копии, символа, конструкции и т. п.» [9, с. 137].
Если мы скажем, что философы отталкиваются от противоположных гносеологических аксиом и поэтому строят разные теории знания, мы не будем правы, поскольку в основе аксиомы лежит некоторое правило, очерчивающее границы применения как тезиса, так и его доказательства. Кант и Лосский согласны с тем, что между субъектом и объектом существует определенная граница, и если показать область этой границы, то мы получим процесс познания. Вопрос заключается в том, где лежит эта граница. Кант проводит ее в опыте, и получается, что существует смежная область, в которой есть часть субъекта и часть объ-
екта, не сам субъект, поскольку он трансцендентален и характеризуется набором априорных схем, и не сам объект, а лишь его феномен. Граница, по Лосскому, пролегает в чувственности субъекта, опыт находится в полной власти объекта, а чувственность субъекта до конца ему не принадлежит, потому что попадает в зависимость от объекта.
Из этого теоретического заключения вытекает практическая гносеология, которая заключается в разной направленности субъект-объектных отношений двух систем. Оба философа поднимают вопрос, в чем заключается знание. По Канту, «синтез многообразного (будь оно дано эмпирически или a priori) порождает прежде всего знание, которое первоначально может быть еще грубым и неясным и потому нуждается в анализе; тем не менее именно синтез есть то, что, собственно, составляет из элементов знание и объединяет их в определенное содержание» [3, с. 183]. Это значит, что знание субъективно, субъект конструирует знание согласно априорным формам и, следовательно, конструирует объект. Лосский решает эту проблему иначе: знание есть тогда, когда есть объект, а лишь после происходит углубление знания, «знание и не соответствует объектам и не создает их, а заключает их в себе так, как они есть» [8, с. 114]; более глубокое и точное знание получается тогда, когда есть «процесс дифференцирования действительности путем сравнивания» [8, с. 195]. Кантианское рассмотрение вопроса характеризуется обратной логикой: вначале идет синтез, конструирование объекта, а затем получается наличие объекта. Такая постановка проблемы у двух философов опять-таки лежит в разных сферах субъект-объектных отношений.
Соответственно, истина и истинное знание на этом же основании обозначают разные критерии достоверности. По Канту, истина субъективна, «истина или видимость находятся не в предмете, поскольку его созерцают, а в суждении о предмете, поскольку его мыслят. ... Следовательно, и истина, и ошибка, а значит, и видимость, вводящая в заблуждение, имеют место только в суждении, т. е. только в отношении предмета к нашему рассудку» [3, с. 389]. Кант не следует за Аристотелем, который полагал, что истина - это соответствие высказывания объекту высказывания. Логика Канта заключается в том, что точное следование правилам рассудка и разума никогда и ни при каких обстоятельствах не может дать ложного суждения, а, значит, истина зависит не от объекта, а от субъекта. Лосский, не соглашаясь с подобным мнением, считает, что «истина есть наличность бытия в суждении, а вовсе не соответствие между знанием и чем-то находящимся вне знания» [8, c. 216]. В таком рассуждении об истинности знания также есть нюанс: «истина есть объективный образ предмета, а ложь есть субъективный образ предмета» [8, c. 196].
Наконец, Кант считал несовершенными вероятностные суждения. Само суждение должно вести нас к всеобщему и необходимому знанию, а индуктивные суждения лишь умножают вероятность. Лосский не был согласен с таким мнением. Правильно примененная индукция ведет нас к истине: поскольку мы не обладаем полнотой знаний причин и видим большей частью лишь следствия, то мы вправе использовать индуктивную логику1.
На этом мы закончим исследование экстернальных предпосылок и перейдем к интернальным. В нашем случае интернальные предпосылки будут не некоторыми аксиомами, от которых отталкивался Лосский при построении своей системы, и не оригинальными чертами его философии. Аксиомы, используемые Лосским, равно как и характерные особенности интуитивизма, большей частью не являются самобытными: схожее мы можем обнаружить в трудах А. Бергсона, С. Александера, С. Франка. Самобытность обнаруживается в способе построения системы на определенных аксиомах, иными словами, не в том, что новое мы можем найти в интуитивизме, а в том, как построена система.
Для обоснования интуитивизма Лосский использует индуктивную логику, строящуюся на вероятностных суждениях. Индуктивный метод исследования, описанный Ф. Бэконом, применяют учёные, поэтому система интуитивизма Лосского, претендуя на научность, также использует данный метод. Однако, переходя от заключения к заключению, индукция лишь множит вероятностные суждения, в то время как философская система не будет завершённой без тождественно-истинных суждений. Эта проблема стоит и перед идеал-реализмом Лосского.
Когда Лосский, получив степень магистра, обдумывал здание новой философской системы, он не мог обойти вопроса о её логическом фундаменте. Потому большие главы своей докторской диссертации «Обоснование интуитивизма» Лосский посвятил именно логическому анализу.
Метод, избранный Лосским в качестве ключевого в своей работе, -это метод прямой индукции, т. е. такой, при котором умозаключения строятся от частного к общему и от следствия к причине. Такие выводы носят не безусловный, а вероятностный, правдоподобный характер. Николай Онуфриевич принимает это:
«Традиционная логика... хочет сказать, что из суждений; "если есть Л, то есть и В", "В есть" нельзя сделать достоверного вывода о наличности А; но она не отрицает, что рядом с суждением "если есть Л, то есть и В" иногда может быть доказано и обратное суждение "если есть В, то есть и Л", а в таком случае, присоединяя сюда суждение "В есть ", мы получим вывод "Л есть"» [8, с. 292].
1 В последствии Лосский корректировал свою точку зрения, когда изучал понятие «эйдетической интуиции» Э. Гуссерля.
Эта вероятность служит для нас догадкой о том, чем является искомая причина. Такая правдоподобная догадка, ведущая к ясному усмотрению, названа Лосским интуицией, которая является основанием для умозаключения и, соответственно, рассматривается вместе с индукцией:
«...ясное усмотрение отсутствия связи между некоторыми элементами мира и догадка о связи между другими элементами. могут быть даны только или прямым восприятием, или прямою индукциею» [8, с. 296].
Таким образом, мы обнаруживаем следующее развитие умозаключений у Н. О. Лосского:
«Словом интуиция, - пишет он, - обозначаю это непосредственное видение, непосредственное созерцание предмета познающим субъектом» [9, с. 137]. Оттолкнёмся от этого высказывания и проанализируем ход рассуждений автора «Обоснования интуитивизма».
Если существует познающий субъект, то существует и познаваемый им объект, и если объект существует, то, вероятно, существует субъект, -так будет выглядеть первое индуктивное умозаключение. Вывод получается правдоподобным с большей долей вероятности, что субъект существует. Однако нам недостаточно правдоподобного умозаключения, и чтобы сделать данную формулу тождественно-истинной, необходимо, по мысли Лосского, превратить её в modus ponens. Для этого делаем следующие шаги.
Если существует субъект, то есть и созерцаемый им объект, и если существует объект, то есть и познающий субъект при условии, что объект существует, мы имеем право утверждать, что существует субъект. Данное умозаключение уже является тождественно-истинным. Тем не менее ему в качестве предпосылки предшествует новое индуктивное умозаключение: Если существует субъект, то есть и объект, следовательно, если есть объект, то существует и познающий субъект. Вывод вновь является правдоподобным с большей долей вероятности.
Такова основная логика того раздела учения Лосского, которое он называет интуитивизмом. Использование индуктивной логики вполне оправдано автором: во-первых, интуитивный эмпиризм претендует на научность, и для доказательства различных личностных способностей мыслитель нередко приводит результаты научных исследований, а во-вторых, «.истина есть объективный образ предмета, а ложь есть субъективный образ предмета. Отсюда ясно, что отличить истину от лжи можно лишь в том случае, если есть признаки, по которым познающий субъект может отличить, какие элементы образа исходят от самого объекта и какие элементы привнесены им, субъектом» [8, с. 196].
Как раз в его цепи правдоподобных умозаключений и встаёт главный вопрос: чтобы превратить вывод первого умозаключения из вероятностного в правдоподобный, нам потребовалось вводить новое индуктивное умозаключение. В свою очередь, чтобы обратить последнее в тождественно-истинную формулу, снова потребуется вероятностное умозаключение, и так до бесконечности. Данный вопрос оригинально решается Лосским.
После создания системы интуитивизма философ задумывается над метафизическими вопросами. Рассуждая, он приходит к мысли о том, что в нашей практике мы нередко сталкиваемся с чужими мнениями и другими Я. Такая мысль наталкивает нас на то, что «.противоборствующая противоположность возможна лишь там, где есть множество самостоятельных деятелей, т. е. множество субстанций» [8, с. 380]. Проведём анализ данного высказывания, используя снова индуктивную логику вследствие эмпирического характера указанного выше заявления.
Поскольку существует множество субстанций, постольку существует единичный субъект, и субъект существует (это доказано в ходе предшествующего рассуждения), то, вероятно, имеет место множество субъектов. По той же логике заключаем следующее: если существует множество субстанций, то есть и единичный субъект, и если существует субъект, то есть и множество субъектов при условии, что единичный субъект существует, мы имеем право утверждать, что существует множество субстанций.
Поскольку существует множество субстанций, постольку есть и единичный субъект, следовательно, поскольку существует субъект, то есть и множество субъектов.
Мы доказали, следуя логике Лосского, что существует объект, созерцаемый субъектом, и есть множество субъектов, находящихся в состоянии дружбы, любви, ненависти, противоборства и т. д. Для завершения теории познания, уходящей в метафизику, и обоснования метафизики необходимо сделать не вероятностный вывод, а истинный, который поможет ответить на ряд вопросов касательно идеал-реализма Лосского. Ответ был найден случайно. Однажды мыслитель осенью 1898 г. ехал на извозчике, разглядывая покрытые мглой дома. Он глубоко задумался о том, что, собственно, мы можем знать, если душе имманентны только её переживания, как вдруг блеснула в голове разгадка: всё имманентно всему. Используем её в нашем рассуждении.
Если существует субъект, то есть и объект, следовательно, если есть объект, то существует и познающий субъект, и если существует множество субстанций, то есть и единичный субъект, следовательно, если существует субъект, то есть и множество субъектов, и из этого мы можем сделать вывод о том, что всё тождественно всему (всё имманентно всему). Данное умозаключение является тождественно-истинным.
Вот как мыслитель описывает мир, где всё имманентно всему:
«.нет эгоистического обособления и взаимоисключения. Всякая часть этого царства здесь существует для целого, и, наоборот, целое существует для всякой части. Мало того, вследствие полного взаимопроникновения всего всем здесь исчезает различие между частью и целым: всякая часть здесь есть целое. Осуществление принципов органического строения доведено до предела. Это - вполне совершенный организм» [8, с. 398].
Примечательно, что подобный способ используется Аристотелем в онтологическом доказательстве бытия Бога: у всякого следствия есть побудившая его причина, следовательно, есть первопричина, и это начало и есть Бог. Суждение, используемое в первой посылке, сводится к утверждению причины и носит вероятностный характер. Однако конечное суждение является тавтологией, тождественно-истинной формулой, поскольку первопричина является причиной самой себя.
Мы проанализировали, каким образом гносеология Лосского, интуитивизм, переходит в его метафизику, идеал-реализм. Логическое обоснование закончено. Философ делает вывод о том, что существует мир конкретно-идеальных начал, т. е. субстанциальных деятелей, и мир отвлечённо-идеальных начал, мир законов, логики, времени, пространства, числа и т. п. В умопостигаемом и чувственном мирах действуют правила тождества, различия и исключённого третьего, и эти законы несамостоятельны, пассивны, и находятся в зависимости от мира личностей, спаянных единосущием.
Гарантом же принципа «всё имманентно всему» служит начало Сверхлогическое, Сверхмировое, Живой Личный Бог. Нам совершенно необязательно доказывать его бытие - непосредственного интуитивного созерцания вполне достаточно. На этом рассуждении Лосский переходит в следующую часть философии, названную им «сверхличный мисти-цизм»1.
«Кто пережил опыт приобщения к Сверхмировому началу и свободен от тех душевных поранений, извращений и предвзятостей, которые пробуждают во что бы то ни стало упорно отрицать смысл такого опыта, тому не надо умозаключений, логически доказывающих бытие Бога, подобно тому как, смотря на залитые солнечным светом поля и леса, не надо умозаключениями доказывать, что свет есть» [9, с. 262].
1 Описание конкретно-идеального бытия, которое мы находим в мировой философии под такими названиями, как «.. Платона, монада Лейбница, идея в философии Г егеля, идея в том смысле, какой придает этому термину Шеллинг в диалоге «Бруно», Бессознательное Эдуарда Гартмана, Сущее в философии Вл. Соловьева» [9, с. 121], настолько оригинально, что привлекает внимание исследователей и по сей день.
После того, как русский философ закончил логические части своей системы, он занялся проблемами этики, гносеологии и мистики. Законы логики более не привлекали его и казались сухими и безжизненными. Его поздние работы посвящены высшей мировой ценности - Абсолюту («Ценность и бытие», 1931), человеческой гордыне и мировому разладу между личностями, не исполняющих заповедей Христа («Бог и мировое зло», 1941).
Самобытное завершение логического обоснования интуитивизма делает Н. О. Лосского одним из лучших систематизаторов философского знания в истории русской мысли. Своеобразие подхода и оригинальные идеи мыслителя ставят его в один ряд с такими философами, как Э. Гуссерль и А. Бергсон.
Список литературы
1. Замалеев А.Ф. Лекции по истории русской философии (Х1-ХХ вв.). -СПб.: Летний сад, 2001.
2. Зеньковский В.В. История русской философии. Т. 2. Ч. 1. - Л.: ЭГО,
1991.
3. Кант И. Критика чистого разума / пер. с нем. Н. Лосского.- М.: Литература, 1998.
4. Летопись русской философии. 862-2002. - СПб.: Летний сад, 2003.
5. Лосский Н.О. Бог и мировое зло. - М.: Республика, 1994.
6. Лосский Н.О. Воспоминания. Жизнь и философский путь. - СПб.: Изд-во СПбГУ, 1994.
7. Лосский Н. О. История русской философии. - М.: Высш. шк., 1991.
8. Лосский Н. О. Избранное. - М.: Правда, 1991.
9. Лосский Н. О. Чувственная, интеллектуальная и мистическая интуиция. - М.: Республика, 1995.
10. Философия в Санкт-Петербурге (1703-2003). - СПб.: Санкт-Петербургское философ. о-во, 2003.
