CC BY
229
© Ю.В. Щурина, 2009
УДК 811.161.1 ББК 81.411.2-7
ИГРОВЫЕ СТРАТЕГИИ В СОВРЕМЕННОМ РОССИЙСКОМ МЕДИА-ДИСКУРСЕ
Ю.В. Щурина
В статье рассматриваются возможности реализации игрового компонента в сфере массовой коммуникации, связанные с использованием языковых средств в целях достижения комического эффекта. Представлен краткий обзор литературы по данной тематике, обсуждаются механизмы возникновения языкового комизма, выявлены и охарактеризованы наиболее частотные для медийного дискурса игровые приемы.
Ключевые слова: комическое, медиа-дискурс, языковая игра, метафора, прецедентный текст.
Современный российский медиа-дискурс характеризуется активизацией различных проявлений комического, в первую очередь с опорой на игровые стратегии. Моделирование игровых ситуаций становится все более заметным явлением в текстах массовой коммуникации: если еще в начале 70-х гг. В.Г. Костомаров отмечал как конструктивный принцип языка газеты одновременное сосуществование двух тенденций - стремления к экспрессии и стремления к стандарту [10, с. 23], то уже с конца ХХ в. явно побеждает первая из них - «преобладание слога над стандартом» [11].
Исследуя природу игрового поведения,
В.М. Розин отмечает, что «игра как объект изучения размещена в пространстве, координаты которого задаются психологией, социологией, культурологией и семиотикой» [16, с. 26]. При этом исследователи придают особое значение роли игры в развитии цивилизации, отмечая, что игровой компонент всегда присутствует в культуре разных эпох [23, с. 62]. Реализация его зависит от функции и стратегии игр: «...в формах высокоразвитой культуры... игровой инстинкт может... проявиться в полную силу, вовлекая как отдельную личность, так и массы» [там же].
На сегодняшний день можно выделить по крайней мере две общеизвестные теории, связывающие феномены игры и языка: это концепция языковой игры, рассматривающая неканоническое использование языковых единиц с установкой на их эстетическое восприятие [6], а также концепция «языковых игр» Л. Витгенштейна [4]. Исследователи отмечают также близость витгенштейновского понятия языковой игры и понятия речевого жанра М.М. Бахтина [3]. Всю совокупность проявлений феномена игры в общении предлагается рассматривать в качестве особого вида дискурса - игрового дискурса, обладающего набором специфических черт [24]. Игровой дискурс характеризуется такими признаками, как неутилитарный характер общения, двуплановость, гедонистический характер, преобладание положительной эмотивности и др. [там же].
Возможности реализации игрового компонента в сфере массовой коммуникации связаны с использованием языка как средства достижения субъектом определенных - и не обязательно утилитарных - целей. Постановка говорящим эстетических или творческих задач предполагает экспериментирование над языком, выведение его за пределы нормы, сознательное нарушение существующих прагматических канонов. В большинстве случаев указанные цели (связанные с нестандартным использованием языка) реализуются в виде установки на получение комического эффекта.
Медиа-текст, использующий в ряду других аргументов игровые ситуации, вовлекает факты языка в сферу игры. Журналисты - как правило, носители элитарного типа речевой культуры [5] - используют нестандартные языковые средства в поисках новых, необычных номинаций для лиц и фактов, нарушая лексические, словообразовательные или грамматические стандарты. При этом особое значение приобретает выстраивание ассоциативных цепочек, разрыв линейных связей и т. п., что способствует сохранению интереса к повествованию у адресата. Процесс восприятия подобного текста также организуется нестандартно: предполагается наличие у адресата некоторых специальных способностей, позволяющих понимать правила игры с языковым знаком - звуком, морфемой, лексемой, сопоставлять различные значения одной лексической единицы в определенном контексте, корректировать варианты связей между словами. Построенный таким образом журналистский текст предполагает воссоздание читателем альтернативной картины мира [18, с. 5].
Языковая игра занимает ведущее положение в современном журналистском дискурсе. Моделирование игровых ситуаций, переход от нейтрального изложения к окрашенному колоритом языковой игры, все более и более заметные в текстах современных СМИ, становятся тенденцией их развития. Этот процесс, направленный на нарушение семантических и прагматических канонов, имеет своей целью вникнуть в природу самого канона, а через него и в природу вещей [2].
Игровые приемы способствуют реализации особых экспрессивных возможностей, заложенных в языке, выполняя ряд коммуникативных функций, важнейшая из которых - привлечение внимания адресата [19, с. 47].
При рассмотрении сущности языковой игры как лингвистического явления исследователи расходятся в выделении прежде всего границ (пространства) игрового поля. При широком (витгенштейновском) понимании языковая игра есть само употребление языка и его законов, правил его функционирования в разных сферах коммуникации. Широкое (как употребление языка вообще) и более узкое (как неканоническое употребление языка) понимание языковой игры представляют два
направления прагматического подхода к исследованию этого феномена [15].
Одной из причин распространения языковой игры в речевой практике конца ХХ - начала XXI в. является «коммуникативное равенство адресанта и адресата», при котором адресант имеет возможность рассчитывать на понимание его речевого творчества в виде языковой игры: «...презумпция коммуникативного равенства адресанта, в частности, установка на высокую осведомленность (и, если можно так выразиться, «понятливость») адресата, получила проявление... в широком распространении языковой игры...» [21, с. 4].
Языковая игра рассчитана на общность апперцепционной базы автора и адресата, общность фоновых знаний.
Современные медиа-тексты характеризуются широким использованием различных приемов языковой игры, причем наиболее активным процессом следует признать создание разного рода окказионализмов, которые М. Эпштейн выделяет в отдельный жанр - од-нословие. «Однословие, - пишет он, - искусство одного слова, заключающего в себе новую идею или картину мира» [25, с. 204].
Достаточно распространено в журналистских текстах создание нового слова по продуктивным моделям, характерным для разговорной речи: существительное (глагол, прилагательное) + суффикс. Иногда отступление от нормы заключается в том, что базовой основой становится не качественное прилагательное, а относительное: ...узок круг этих избранных, тихо любующихся своей культурностью, богемностью и терпсихорно-стью (Комсомольская правда. 1999. № 120).
Не менее распространен и прием получения окказионализма с помощью присоединения к слову нетипичных, неожиданных морфем (чаще всего приставок): теленачальники, телекидалы и телебароны; дедебилиза-ция эфира (Литературная газета. 2005. № 52).
Весьма продуктивным в практике современных СМИ способом создания новых слов является метод словосложения: Путин устроил звездам орденопад (Комсомольская правда. 2005. 23 дек.); Банкотрясение -заголовок (Аргументы и факты. 2005. № 51); социумотрясение (Литературная газета. 2005. № 52).
В ономастике языковая игра является достаточно сильным средством достижения экспрессии и одновременно может служить оценочным механизмом: Женю плющит (МК в Питере. 2005. 22 июня); Жубера расплющили (Советский спорт. 2005. 29 янв.) - формы и производные глагола «плющить» связаны с фамилией олимпийского чемпиона по фигурному катанию Евгения Плющенко. Или: Женьское счастье (Московский комсомолец.
2005. 20 июня) - заголовок статьи о свадьбе Плющенко, в котором обыгрывается имя чемпиона - Женя.
Деппоманы и любители «кино не для всех» с нетерпением ждали отечественной премьеры одного из самых загадочных проектов Джонни Деппа (Кинокадр. 2006. 24 янв.); Деппмода набирает обороты (Кинокадр. 2006. 13 июля); У меня ДЕППрессия уже почти полгода. ДЕППрессией болеть приятно (Кинокадр. 2006. 22 июня) - производные деппоманы, деппмода и деппресия образованы от фамилии популярного американского актера Джонни Деппа. Джонни Депп: Райское наслаждение (Семь дней.
2004. Янв.) - заголовок статьи построен на игре с использованием прецедентного рекламного текста (реклама шоколадного батончика «Баунти»), фрагмент которого отсылает читателя к фамилии гражданской жены Деппа -Ванессы Паради (ср.: англ. paradise - рай).
Для современных медиа-текстов характерна игра с нарицательными именами посредством графического выделения: ПоКЛОН с того света (заголовок). Богатая американская семья собирается с помощью клонирования вернуть себе умершую дочь (Комсомольская правда. 2000. 20 окт.). Или: Пляж НУДных людей (заголовок статьи о нудистском пляже; Аргументы и факты. 2000. № 32). Графическое выделение может сопровождать другие виды языковой игры, например, варьирование поговорок, пословиц, устойчивых выражений: Седина в бороду, соБЕС в ребро (заголовок; Комсомольская правда. 2000. 13 окт.); На банки напал МОРаторий (заголовок; Известия. 1999. 19 нояб.).
Еще один распространенный игровой прием - игры с сочетаемостью слов. Суть этого приема состоит в нарушении норм лексической сочетаемости с целью создания дополни-
тельных эффектов. Преодоление фиксированных смысловых, грамматических, синтаксических, стилистических связей приводит к возникновению в медиа-тексте новых отношений между единицами языка и предметами, лицами, ситуациями.
Опорным элементом игры с сочетаемостью слов в публицистике становятся, как правило, ключевые слова эпохи, «обозначающие явления и понятия, находящиеся в фокусе социального внимания» [12]. Стучат по башке колотушкой реформ; Режиссер вычислил из пьесы корень квадратный (Литературная газета. 2005. № 52); Ах, эти дикорастущие соседи! (Комсомольская правда.
2005. 23 дек.) - традиционная сочетаемость слов расширяется.
Игра с сочетаемостью достаточно часто используется как вариант заголовка, обычно - в информационных материалах, когда экспрессией маркируется лишь сильная текстовая позиция начала изложения.
Значительное место среди приемов языковой игры, используемых в текстах СМИ, занимает прием рифмовки. Рифмованные строки могут обрамлять текст, занимать в нем сильные позиции: заголовка, подзаголовка, подписей к фотографиям и т. п. Например, статья под названием «Авербух против Плющенко», посвященная противостоянию фигу-ристов-организаторов ледовых шоу Евгения Плющенко и Ильи Авербуха, включает следующие подзаголовки: (1) Илья: «И здесь не может быть двух мнений: один остался ты, Евгений!» и (2) Женя: «А у меня солистов двух увел коварный Авербух...» (Комсомольская правда. 2007. 11 апр.). Заметим, что, помимо функции привлечения внимания, прием рифмовки может выполнять функцию оценочную, служить средством выражения авторского отношения к описываемым им событиям и персонажам. В последнем примере посредством использования рифмованных строк достигается изменение общей тональности текста, придание ему ироничной окрашенности и даже определенной тенденциозности (автор статьи явно на стороне Авербуха, но выражает это достаточно осторожно, в частности, через использование игровых приемов; в основной, серьезной, части текста подобные намеки практически отсутствуют).
Различные игровые приемы могут комбинироваться, что наблюдается достаточно часто: Вся команда сообща не заменит нам Плюща (заголовок; Комсомольская правда. 2008. 10 янв.). Статья посвящена предварительным итогам чемпионата Европы по фигурному катанию, на котором команда России выступала не вполне удачно. Соединение в заголовке приема рифмовки и приема обыгрывания фамилии фигуриста Плющенко позволяет задать тексту необходимую тональность, передать авторское отношение к описываемым событиям (ср. подзаголовок данного материала На чемпионате Европы Россия может остаться без медалей).
Отдельного изучения заслуживает игровой потенциал метафор. Как уже отмечалось выше, возможность идентификации комических высказываний определяется наличием у автора и адресата особых способностей - чувства юмора. С точки зрения когнитивной психологии чувство юмора определяется как способность человека понимать комическое, в том числе вербальный юмор, который основан на неоднозначности языковой единицы. Реципиент должен удержать в памяти одно значение слова/словосочетания, в то время как в процессе восприятия комического текста внимание переносится на другое значение [9]. По словам Гектора Монро, все теории комического можно подвести под концепцию несоответствия [22]. Психологический смысл восприятия комического заключается в осознании несовпадения, несоответствия воспринимаемого обычному, ожидаемому, другими словами, это восприятие имеет оценочный характер, предполагая своеобразное «примеривание» объекта, воспринимаемого в качестве смешного, к эталонам знакомого -правильного, хорошего, красивого. Причем мыслительная операция «сличения» является основой как восприятия, так и продуцирования комических высказываний [17].
Метафора по самой своей природе тоже представляет собой несоответствие и как нельзя лучше отвечает теории комического. Игровая функция метафор (то есть метафора как один из приемов создания комического) наиболее полно исследована в художественных текстах [22]. В 80-е гг. XX в. функционирование игровых метафор стало изучаться и в раз-
говорной речи: Голая карамель (без обертки); У меня там двое микробов опубликовано (о тезисах). Зарождение игровой функции метафор начинается в детской речи: А кот запчасти от рыбы ест... (Артем, 5 лет). Папа, причешись, а то у тебя затылок разбушевался (Женя, 4 года) (примеры цит. по: [22]). Эти примеры отражают игровые ресурсы метафорического использования слов.
Метафоры, которые используются как речевое средство комического, по сравнению с обычной индивидуально-авторской метафорой, обладают особой экспрессией. Комическая метафора не просто результат интерпретации действительности личностью, такая метафора является выражением эмоционально-ценностного отношения говорящего к переименованному объекту [17]. Комическая экспрессия - частный случай реализации экспрессивной функции языка, которая понимается как «кумулятивный эффект оценочной, мотивационной и эмотивной деятельности языкового сознания субъектов речи, обусловленной его интенцией выразить некоторое чувство-отношение по поводу определенного положения дел в мире или свойства лица» [14, с. 43].
Основой создания комической метафоры является непроизвольная мыслительная ассоциация, своего рода «психический разряд, как молния, пробегающая от одного фрагмента к представлению другого» [20, с. 105].
Экспрессивные возможности метафор достаточно интенсивно используются в современном российском медиа-дискурсе. Возникновение и активное распространение метафорических номинаций отражает преобладающую в последние десятилетия «игровую дискурсную формацию», доминирующей интонацией которой является ирония [13]. Эта формация базируется на градуальной ценностной оппозиции я - мир, где шкалируемым параметром оказывается способность к рациональным действиям. Метафора «мир -театр», лежащая в основе этой формации, ставит говорящего в позицию наблюдателя, зрителя спектакля, устраиваемого миром, причем зритель превосходит окружение по признаку рациональности. Чужое слово вводится в текст, работающий на аллюзиях, интертекстуальных отсылках, без опознавательных знаков [13].
В журналистских текстах последних лет иронические метафорические номинации присутствуют достаточно широко: А Любовь Слиска наехала лишь для приличия: «Когда правительство станет командой?» (Комсомольская правда. 2005. 14 апр.); Пресса под прессом (Новости НТВ. 2001); Плющенко за последние год с лишним успел не только набрать политический вес и получить гонорары на Первом канале, но и проявить себя большим любителем (хотя пока еще не мастером) вести торги. Ведутся они с Федерацией фигурного катания на коньках России, властными структурами и спонсорами (Невский спорт. 2007. 22 мая); Обвитый Плющенко (заголовок; Новая газета. 2007. 12 июля); Вложи в дурака знания, и тайна вклада гарантирована (В. Шендерович).
Использование метафор может лежать в основе конструирования различных комических речевых жанров, функционирующих в пространстве современных СМИ (см. об этом: [7]). В первую очередь отметим первичные речевые жанры малого объема:
-шутки-реплики: (1)Мы наслаждаемся женщиной из Ямало-Ненецкого автономного округа; (2) Прав был Гегель. Прорвало!; (3) Ой, и у меня отлегло, и у вас отлегло - лишь бы трибуны устояли (Д. Губерниев, спортивные репортажи, февраль 2002);
- комические афоризмы: За мужчинами не нужно бегать, перед ними надо расстилаться (Литературная газета. 2002. № 16);
-жанр шутливого комментария к цитате: (1) А. Починок: «Наша задача -смотреть, как растут налогоплательщики». Чтобы налогоплательщик рос, неплохо бы его сначала посадить... (Аргументы и факты. 1999. № 47); (2) Е. Строев: «Палата переваривала эти законы более осмысленно и давала пищу исполнительной власти». Даже исполнительная власть вряд ли может принять то, что переваривала палата, за пищу. Особенно если палата при этом активно мыслила (Аргументы и факты. 2000. № 31).
В основе механизма порождения комического в указанных примерах чаще всего
лежит двойная актуализация соответствующих языковых единиц. Игра слов становится возможной благодаря соотношению актуализирующих компонентов контекста с содержанием высказывания на основе буквализации, при этом буквальное значение слов, которое подвергается переосмыслению, не исчезает, а играет большую роль в интерпретации метафоры [1].
Отметим, что продуцирование комической метафоры и ее восприятие обусловлены особенностями личности коммуникантов, в том числе нацеленностью на критическое осмысление действительности и представлением о положительной и отрицательной значимости объектов окружающего мира, поэтому для понимания особенностей образных речевых средств комического необходимым является учет прагматических факторов.
Особой разновидностью языковой игры можно назвать использование разного рода прецедентных текстов, к которым можно отнести регулярно воспроизводимые в актах коммуникации феномены, хорошо известные всем представителям культурно-языкового коллектива [12, с. 52].
Прецедентность является одной из характерных черт построения современных медиа-текстов. Особый интерес представляет рассмотрение прецедентных элементов (ПЭ), включение которых в авторский журналистский текст преследует эстетические цели, в том числе и установку на достижение комического эффекта.
Варианты воплощения творческого подхода к языку реализуются журналистами в различных формах: это могут быть различные репрезентации речевых жанров, относимых к области комического (анекдотов, шутливых афоризмов, комических заметок, комических объявлений и т. д.), или придание комической тональности жанрам, не включаемым в состав комических.
Введение ПЭ в структуру комического высказывания позволяет, помимо эстетического эффекта, реализовать и другие функции: создание подтекста, актуализацию «фоновых» знаний адресата, повышение экспрессивности, усиление оценочности, проявление языковой личности коммуниканта и пр. Дополнительные возможности используются с разной
степенью частотности, однако можно выделить жанры, для которых включение прецедентных текстов в состав высказывания является весьма вероятным или даже обязательным. К их числу можно отнести комические речевые жанры малого объема - веле-ризмы, комические сентенции, короткие анекдоты и др.
Прецедентный текст, или интертекст, позволяет в сжатом виде передать информацию о тексте-источнике либо о целом культурном/историческом событии. Следовательно, прецедентные феномены обладают особым типом коннотации, которую можно назвать культурной коннотацией. Это дает возможность рассматривать явление прецеден-тности как одно из важнейших средств меж-культурной коммуникации.
ПЭ, включенные в состав многих современных комических высказываний, отражают специфику культурной ситуации последних лет: по большей части это фрагменты рекламных текстов, цитаты из кино- и телефильмов, а также устойчивые выражения - афоризмы, пословицы и т. п.:
- Моя жизнь - сплошная скука. Но все меняется, когда приходят они... деньги от родителей (ПЭ представляет собой фрагмент рекламного текста);
- Капля никотина убивает лошадь, а кружка кофе - клавиатуру; Объявление: Отдадим котят в хорошие руки, а то у нас плохие; Говорит и показывает Москва... все остальные работают (в качестве прецедентных высказываний выступают расхожие фразы, трюизмы и др. устойчивые выражения);
- В связях, порочащих его, был, но не замечен (обыгрывается цитата из известного телефильма);
- А Вас, Плющенко, я попрошу остаться... (заголовок; Физкультура и спорт.
2006. № 12) - обыгрывается цитата из популярного советского телефильма - в источнике знаменитая фраза персонажа Л. Броневого звучит как «А Вас, Штирлиц, я попрошу остаться...».
Источником комического эффекта в приведенных примерах служит несоответствие между привычным, известным носителю языка содержанием прецедентного высказывания
и общим смыслом фразы, который возникает в контексте.
При этом высокочастотными являются разного рода трансформации, которым может подвергаться прецедентный текст: лексические и грамматические искажения состава, перемещение лексических элементов, контаминация и др.
Возможность эффективного использования прецедентных текстов связана с определением культурных коннотаций, которыми они обладают. Для адекватной интерпретации комических речевых жанров, имеющих в составе ПЭ, необходимо совпадение составляющих культурного багажа коммуникантов, общность соответствующих пресуппозиций. Несовпадение элементов апперцепционной базы автора и адресата (незнание адресатом соответствующих рекламных текстов, паремий, фразеологизмов; отсутствие необходимого, хотя бы предварительного, знакомства с литературными произведениями, кинофильмами и т. п.) может привести к коммуникативному сбою, возникновению незапланированного перлоку-тивного эффекта. Для комических жанров отсутствие ожидаемого комического эффекта равносильно коммуникативной неудаче.
Сочетание приемов языковой игры и возможностей ПЭ отмечается в примерах, отражающих включение новейших английских заимствований (типа пейджер, тюнер, рокер, байкер, брокер, имидж, маркет, шоппинг, шоу, шоумен, мерчендайзер) в необычные для них контексты, например, в идеологически маркированные тексты советской эпохи: лозунги, призывы, клише и т. п. [8]. Помещение англицизма в подобный контекст трансформирует прецедентное высказывание, придавая ему пародийное звучание: «Пионер» -всем инвесторам пример (Сегодня. 1998. 13 июля). Или: Если тебе имиджмейкер имя, имя крепи делами своими (Аргументы и факты. 1997. № 13); Скинхэды как зеркало экономики (Московские новости. 1996. № 22); С коммунистическим импичментом! (Московский комсомолец. 1999. 18 марта).
Весьма популярным является включение англицизмов в состав названий известных литературных произведений или цитат из них: Блеск и нищета российского шоу (Литературная Россия. 1999. № 9) - ср.: Блеск и ни-
щета куртизанок О. де Бальзака; Шоумен в России больше, чем шоумен! (Огонек. 1996. № 8) - ср.: Поэт в России больше, чем поэт (Е. Евтушенко).
Подобное использование новых англицизмов в трансформированных прецедентных текстах позволяет автору выразить оценку тех или иных новых явлений в жизни России (чаще негативную, что достигается при помощи насмешки или иронии).
ПЭ могут обрамлять текст, занимать в нем сильные позиции: заголовка, подзаголовка, подписей к фотографиям и т. п. Чаще всего ПЭ используются в заголовках, в том числе и в информационных материалах, когда экспрессией маркируется лишь сильная текстовая позиция начала изложения. Так, статья М. Таланова, посвященная возможности возвращения к любительским соревнованиям знаменитых российских фигуристов Евгения Плющенко и Алексея Ягудина (Город. 2007. 22 мая), содержит ПЭ в заголовке: Назад, в будущее - и во всех внутритекстовых подзаголовках: И Алеша тоже; Властелин на льду; «Да» и «нет» не говорить; О бедном Лутае замолвите слово. При этом в качестве источников используются как названия художественных фильмов, так и фрагменты рекламных текстов, а также ключевые фразы известных детских игр. Объем и характер прецедентного материала позволяют достичь иронической окраски текста, хотя способы выражения иронии в современных медиа-текстах, по мнению исследователей, становятся проще, грубее - отсутствует игра с культурными смыслами прошлого, присутствует явно сниженный речевой регистр [13].
Итак, введение ПЭ позволяет реализовать целый ряд функций: привлечения внимания адресата, оценочности, выражения авторского отношения к описываемым им событиям и персонажам. Установка на комический эффект способствует усилению экспрессии и реализации прагматических целей автора. Использование ПЭ с опорой на достижение комического эффекта может рассматриваться как один способов активизации творческого начала в личности как автора, так и читателя.
Таким образом, современный медиатекст, применяя возможности нестандартно-
го, творческого использования языка, преследующего не только утилитарные, но и эстетические цели (установка на комический эффект), способствует приобщению читателя к восприятию сообщения, пронизанного игровыми знаками. При этом вместо стандартной номинации, соответствующей представлению в тексте факта или лица, появляется ее творчески обработанный вариант, который смещает акцент с собственно информации на ее комментарий, оценку, эмоциональное воспроизведение [18, с. 173].
Нестандартное использование языковых единиц следует признать наиболее эффективным в медиа-текстах, связанных со сферой искусства, культуры, духовной жизни, так как именно в них допустима передача субъективного видения реального при ослаблении документальной основы материала. Таким образом, представляется возможным выделить сферу наиболее рационального применения приемов комического: это художественно-публицистические жанры, заголовки информационных жанров.
Игровые операции с языковыми знаками образуют в тексте медиа-реальность, и построенный таким образом журналистский текст формирует некую альтернативную картину мира, способствуя активизации творческого начала в личности как автора, так и читателя.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Арсентьева, Е. Ф. Роль контекстуальных преобразований фразеологизмов в создании юмористического эффекта в литературном анекдоте / Е. Ф. Арсентьева // Ученые записки Казанского государственного университета. Сер. «Гуманитарные науки». - Казань : Изд-во Казан. гос. ун-та,
2006.- Т. 148, кн. 3. - С. 36-41.
2. Арутюнова, Н. Д. Язык и мир человека / Н. Д. Арутюнова. - 2-е изд., испр. - М. : Языки русской культуры, 1999. - 896 с.
3. Вежбицка, А. Речевые жанры / А. Вежбиц-ка // Жанры речи. - Саратов : Изд-во «Колледж»,
1997. - С. 99-111.
4. Витгенштейн, Л. Логико-философский трактат / Л. Витгенштейн. - М. : Изд-во иностр. лит., 1958.
5. Гольдин, В. Е. Внутринациональные речевые культуры и их взаимодействие / В. Е. Гольдин, О. Б. Сиротинина // Вопросы стилистики. - Саратов : Изд-во Сарат. ун-та, 1993. - С. 9-19.
6. Гридина, Т. А. Языковая игра: стереотип и творчество / Т. А. Гридина. - Екатеринбург : Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 1996.
7. Дамм, Т. И. Малоформатные комические речевые жанры современной российской газеты (лингвостилистический аспект) : автореф. дис. ... канд. филол. наук / Т. И. Дамм. - Кемерово, 2003. -31 с.
8. Изюмская, С. С. Неологизмы английского происхождения в русской прессе 90-х годов: структурно-семантический и коммуникативно-функциональный аспекты : автореф. дис. ... канд. филол. наук / С. С. Изюмская. - Ростов н/Д, 2000. - 16 с.
9. Коншина, С. Г. Комический текст в аспекте его структурирования и понимания : автореф. дис. ... канд. филол. наук / С. Г. Коншина. - М., 2006. -24 с.
10. Костомаров, В. Г. Русский язык на газетной полосе: Некоторые особенности языка современной газетной публицистики / В. Г. Костомаров. -М. : Изд-во МГУ, 1971. - 266 с.
11. Костомаров, В. Г. Языковой вкус эпохи. Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа / В. Г. Костомаров. - 3-е изд., испр. и доп. - СПб.,
1999. - 320 с.
12. Красных, В. В. Виртуальная реальность или реальная виртуальность? (Человек. Сознание. Коммуникация) / В. В. Красных. - М. : Диалог-МГУ,
1998. - 352 с.
13. Лассан, Э. Р. Изображение речи власти как средство ее десакрализации / Э. Р. Лассан. - Режим доступа: http://www.ling.x-artstudio.de/st3.html.
14. Латина, О. В. Экспрессивная функция языка / О. В. Латина // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности. - М. : Слово, 1991. - С. 42-50.
15. Лисоченко, Л. В. Языковая игра на газетной полосе (в свете металингвистики и теории коммуникации) / Л. В. Лисоченко, О. В. Лисоченко // Эстети-
ка и поэтика языкового творчества : межвуз. сб. науч. тр. к 95-летию со дня рождения М. А. Шолохова. -Таганрог : Изд-во Таганрог. гос. пед. ин-та, 2000. -
С. 128-142.
16. Розин, В. М. Природа и генезис игры (опыт методологического изучения) / В. М. Розин // Вопросы философии. - 1999. - № 6. - С. 26-37.
17. Ротанова, Н. М. Комическая (ироническая) метафора. Опыт анализа (когнитивный и прагматический аспекты) / Н. М. Ротанова. - Режим доступа: http://unoc.urorao.ru/konf/2005/obrazov/32.doc.
18. Сметанина, С. И. Медиа-текст в системе культуры. Динамические процессы в языке и стиле журналистики конца ХХ века / С. И. Сметанина. -СПб. : Изд-во В.А. Михайлова, 2002. - 383 с.
19. Солганик, Г. Я. О закономерностях развития языка газеты в XX в. / Г. Я. Солганик // Вестник МГУ Сер. 10, Журналистика. - 2002. - № 2. - С. 39-53.
20. Телия, В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты / В. Н. Телия. - М. : Школа «Языки русской культуры», 1996. - 288 с.
21. Федосюк, М. Ю. В каком направлении развивались стили русской речи ХХ века / М. Ю. Фе-досюк // Филология и журналистика в контексте культуры (Лиманчик-98) : материалы Всерос. науч. конф. Вып. 4. - Ростов н/Д : РГУ, 1998. - С. 4.
22. Харченко, В. К. Функции метафоры / В. К. Харченко. - М. : Изд-во ЛКИ, 2007. - 96 с.
23. Хейзинга, Й. Homo Ludens: Статьи по истории культуры / Й. Хейзинга ; пер., сост. и вступ. ст. Д. В. Сильвестрова. - М. : Прогресс, 1997. - 416 с.
24. Шейгал, Е. И. Игровой дискурс: игра как коммуникативное событие / Е. И. Шейгал, Ю. М. Иванова // Известия Российской академии наук. Сер. литературы и языка. - 2008. - Т. 67. - №9 1. - С. 3-20.
25. Эпштейн, М. Слово как произведение: о жанре однословия / М. Эпштейн // Новый мир. -
2000. - № 9. - С. 204-215.
GAME STRATEGIES IN THE PRESENT-DAY RUSSIAN MEDIA-DISCOURSE
Yu. V. Shchurina
The opportunities of language game component realization in the sphere of mass communication are considered in the article. They are connected with the use of language means aimed at achieving a comic effect. A brief review of literature on this issue is presented, mechanisms of language comism and its frequency in the mass-media discourse are revealed and analyzed.
Key words: comism, media-discourse, language game, metaphor, precedent text.
