CC BY
286
Преимущество данного методологического вывода заключается в том, что он снимает односторонности социологического реализма, признающего общество реальностью отличной и даже независимой от реальности составляющих его индивидов, и противоположного ему течения социологического номинализма.
Представители номиналистского направления утверждают, что: 1) единственно реальны индивиды, составляющие общество; 2) вне индивидов как реальности нет никакой другой реальности, поскольку с удалением индивидов от общества не остается ничего; 3) нет общества как реальности ни в смысле физического тела, ни в смысле особого надындивидуального сознания.
Принятие взаимодействия как специфического проявления коллективизма в социальном познании приводит к пониманию следующего: общество или коллективное единство как совокупность взаимодействующих людей, отличная от простой суммы невзаимодействующих индивидов, существует. В качестве такой реальности оно имеет ряд свойств, явлений и процессов, которых нет в сумме изолированных индивидов. Но, вопреки реализму, общество существует не «вне» и «независимо» от индивидов, а только как система взаимодействующих единиц - его составляющих элементов.
Современное познание сохраняет подобные тенденции в изучении социальной реальности, акцентируя внимание на усиление ее динамизма, целостности, противоречивости, открытости, взаимозависимости отдельных ее сторон, связей и отношений. В качестве основных моментов исследования здесь предстают диалектическое противоречие (социальное противоречие), системность (в частности, при рассмотрении политической и социально-экономической систем), организованность и разнообразные институциональные оформления.
Таким образом, с позиций коллективизма справедливо утверждение: если человек действует как частица некоторого целого (коллектива, группы и так далее), требующего координированного взаимодействия многих индивидов, действия которых определяются задачами социального целого, то действия индивида оказываются моментами (составляющими) более широкого социально-значимого содержания. При подобном подходе человек перестает быть «атомом», он становится частью целого, а его социальное значение определяется тем, насколько он успешно функционирует в качестве такой части, насколько его теоретическая и практическая деятельность имеет общественный характер и направлена на осуществление коллективных целей.
УДК 1(091) Е.И. Сильнова
ИДЕЯ ВСЕЕДИНСТВА В «ФИЛОСОФИИ ОБЩЕГО ДЕЛА» Н.Ф. ФЕДОРОВА
Н.Ф. Федоров явился одним из родоначальников оригинальной идеи русского космизма в ее религиозном аспекте. Эта идея воплотилась в главном произведении мыслителя "Философия общего дела", в котором сосредоточились также самые важные вопросы бытия человечества. О силе и привлекательности идей философии размышляет автор статьи.
В своем учении Федоров выдвигает странный, на первый взгляд, проект воскрешения всех умерших, что позволило С.Н. Булгакову назвать философа «загадочным мыслителем». Однако особая диалектика взглядов Федорова не стоит отдельно от различных течений русской философской мысли и от исторических реалий второй половины XIX века, простираясь в более древние пласты совокупного человеческого опыта. Безусловно, ученый находился в ментальном универсуме, близком и нашей современности в силу неизменности стоящих перед человечеством задач. Идеи философа отличаются оригинальностью и дерзостью, до которых не доходили его современники. По справедливому замечанию С.Г. Семеновой, в выдвигаемых человечеством идеалов в качестве высшей цели до сих пор не призывались все до одного на единое дело: и живущие, и умершие, и будущие поколения, наконец, вся Вселенная1.
1 Семенова, С.Г. Русский космизм / С.Г. Семенова // Русский космизм: Антология философской мысли. - М., 1993. - С. 8.
Ключевой для мировоззрения Федорова была мысль, что через людей, через разумные существа природа достигает полноты самосознания и самоуправления, воссоздает все разрушенное и разрушаемое по ее же слепоте1. Философ, как никто до него в истории человеческой мысли, выступил с ясным осознанием смерти как главного зла в мире. Проект Федорова состоит в том, чтобы силами науки и техники найти способ обеспечения бессмертия человека, продолжения его жизни до бесконечности. Это потребует изучения и управления природой как «силой смертоносной» и перестройки самой природы человека. Но, более того, Федоров поставил задачу на основе человеческих возможностей и научных достижений воскрешение всех ранее живших на Земле людей. Этот грандиозный проект, как полагал русский мыслитель, может быть осуществлен лишь при объединении усилий всего человечества. Это и есть общее дело всех людей. Федоров убежден, что только при условии всечеловеческого участия «общее дело» будет действенным.
Философа беспокоит не братское и неродственное отношение людей друг к другу и к природе, представляющее отрицательную категорию мира межличностных и социальных отношений. В ходе реализации предложенного проекта люди должны понять, что все они братья. «Смысл братства заключается в объединении всех в общем деле обращения слепой силы природы в орудие разума всего человеческого рода для возвращения вытесненного»2. Реализация проекта «общего дела» предполагает кардинальное овладение силами природы. Это тем более необходимо, что нарастание населения, истощение земных ресурсов требует расширения среды обитания человечества. Последнее означает не просто преобразование земной среды обитания, но и освоение солнечной системы, а затем и дальнего космоса.
Благодаря осознанию людьми всеобщего братства и родственности, падут все государственные, национальные, религиозные, культурные, образовательные и другие различия. Все социальные проблемы будут разрешены, вопрос государственный, культурный превратиться в физический, или астрофизический, в небесно-земной.
В учении Федорова представлен совершенно новый, космический взгляд на человека. Человек для него - существо земное, которому надлежит осознать свой долг, «прийти в меру возраста Христова», то есть почувствовать и сделаться сыном человеческим. Каждый человек есть сумма и синтез предшествующих поколений и находится он на «пьедестале», подпираемом многочисленными комбинациями предков. Живя в настоящем, он сам является «мостом» в будущее и опосредует собой связанность с будущими поколениями. Для человека важно ощутить себя «потомком, сыном всех умерших отцов» и превратиться из толпы в «союз сынов, находящих свое единство в деле отцов»3. Причем, такое объединение, единство не поглощает, а возвеличивает каждую человеческую единицу, различие же личностей лишь скрепляет единство. Тогда это и явится всеобщим воскрешением всех умерших еще живущими. В противном случае, рознь и неродственность останутся постоянными спутниками человечества.
Федоров является мыслителем религиозным, но его религиозность выходит далеко за рамки православного вероучения. В. Зеньковский отмечал у Федорова «...исключительную и напряженнейшую обращенность к Царству Божию, неутолимую жажду его как полноты, как жизни «со всеми и для всех», что не было лишь простой идеей, но движущей силой внутренней работы и страстным стимулом всех исканий философа. Горячая устремленность к осуществлению Царства Божия превращает все творчество Федорова в христианскую философию...»4.
Необходимость для Федорова присутствия всех - и живых, и мертвых - для полноты Царствия Бо-жиего, позицию христианского активизма и активной эволюции у философа отмечает также С.Г. Семенова, по словам которой, это «...мыслитель родового долга, сопрягший неотменимые родовые корни человеческого бытия с вершинами религиозно-преобразовательных дерзаний, чаяний обретения высшего естества»5.
В своем сочинении Федоров показал, что родовая сущность человека имеет не биологическую, а морально-этическую природу. По мнению Е.А. Плеханова, человеческий род - это не эмпирическая, а транс-
1 Там же. - С. 66.
2 Федоров, Н.Ф. Философия общего дела: в 2 т. / Н.Ф. Федоров. - М., 2003. - Т.1. - С. 19-20.
3 Федоров, Н.Ф. Указ. соч. - С.30.
4 Зеньковский, В.В. История русской философии / В.В. Зеньковский. - М., 2001. - С. 567.
5 Семенова, С.Г. О философских категориях Федорова / С.Г. Семенова // На пороге грядущего. Памяти Николая Федоровича Федорова (1829-1903). - М., 2004. - С. 6; Она же. Русский космизм. - С.4.
цендентальная общность, границы которой шире совокупности реально живущих людей1. То есть, благодаря памяти, социальной и индивидуальной, эта общность включает в себя бесчисленные прежде жившие поколения. Таким образом, принцип всеединства, как категория, применяемая к трансцендентальной общности, является способом достижения бессмертия человеческого рода в качестве сообщества сознающих нравственный долг перед отцами сынов человеческих.
Мыслитель выдвигает идею, нацеленную на достижение согласия между поколениями, - это идея всеобщего воскрешения как прорыв к всемирному братству, которая видится автору реализуемой через культ предков. Именно культ предков предстает философу как полнота религии, ведь истинная религия и есть выражение любви к отцам и мировая скорбь.
Истоки неродственности, отчужденности людей Федоров видит в «высокомерном обращении сынов с родителями как необходимом выражении сознания умственного превосходства», «торжестве младшего поколения над старшим». Биологически, по природе, живущие уже «наказаны» старением, а состарившиеся несут «высшую меру наказания» - смерть, то есть старшее поколение неизбежно вытесняется младшим, уступая ему место на жизненной сцене. Психологически младшие усугубляют биологическое, естественное вытеснение старшего поколения бездушным превозношением над ними и презрением. Поэтому, следуя логике автора, необходимо не только установить нравственные, родственные отношения между живущими поколениями, но и восстановить умерших людей2.
Воскрешение некогда живших Федоров предлагает достигнуть через развитие науки, путем «управления всеми молекулами и атомами мира», чтобы «рассеянное собрать, разложенное соединить, то есть сложить в тело отцов». По своему характеру и стилю сама философия Федорова явилась демонстрацией соборного, синтетического способа мышления. Так, С.Г. Семенова отмечает, что это «философия синтеза, собирания всего разъединенного и разложенного - от знания до человеческого организма»3.
Однако подобным образом сформулированные мысли, если воспринимать их буквально, постоянно подавали повод к недоразумениям и неоднозначным толкованиям. Между тем, как считал Федоров, всеобщее воскрешение «последней целью, исполнением Воли Божией, осуществлением метафизического совершенства, всеобщим счастьем». Не стоит понимать культ мертвых как «почитание смерти, напротив, это объединение живущих в труде познавания слепой силы, .в труде обращения ее в живоносную» - опровергает автор буквальное понимание4.
В дальнейшем последователи идей Федорова А.К. Горский и Н.А. Сетницкий назовут пассивное восприятие разрушительной силы смерти, преклонение перед ее неизбежностью смертобожничеством. Идя в русле концепции своего учителя, они проповедовали всеобщую ответственность за грех и зло мира и необходимость всеобщего объединения для полной победы над смертью, вошедшей в мир в результате греха. В частности, они утверждают мысль о том, что индивидуальное спасение, выдвинутое в христианстве на первый план, должно быть дополнено всеобщим трудом во имя коллективного спасения5.
Главную идею социального всеединства, как единства во множестве, Федоров показывает также на примере христианской Троицы. Он настаивает на том, что догмат Пресвятой Троицы это не только «нравственная идея, мысль», а «план объединения всех во многоединстве по подобию Божественного Триединства». Мыслитель указывает на ценность и соответствие воле Божией именно практического осуществления Триединства как заповеди, данной древними поколениями людей в символическом, «зашифрованном» виде, в котором и было «схвачено» иррациональное, интуитивное понимание всеобщей, универсальной взаимосвязи людей. Видимо, уже в Древней Руси существовало смутное сознание, что судьба живущих людей связана с действиями некогда умерших, а также с делами будущих поколений. Универсальная взаимозависимость людей обнимает собой и временной и пространственный универсумы. Философ считает, основы учения о Троице лежат в глубине человеческой совести, которые руководят человеком в его социальных отношениях6. Таким образом, Триединство, символ христианской веры, понимается Федоровым как образ
1 Плеханов, Е.А. Философско-педагогическая антропология «общего дела» / Е.А. Плеханов // На пороге грядущего. - С. 33.
2 Федоров, Н.Ф. Указ. соч. - С.29.
3 Семенова, С.Г. Указ. соч. - С. 11.
4 Федоров, Н.Ф. Указ. соч. - С. 59.
5 Горский, А.К. Смертобожничество / А.К. Горский, Н.А. Сетницкий // Сочинения. - М., 1995. - С. 19-96.
6 Федоров, Н.Ф. Указ. соч. - С. 83.
родовой совокупности людей, для достижения объединения которых предельно важно, чтобы именно «все сто процентов» людей «в разум истины пришли»1.
Н.Ф. Федоров явился первым, кто поставил задачу развития человека как субстанциального начала в его физической природе. Причем, он распространил эту задачу не только на индивидуально-органическую природу человека, но и на все человечество в его социализированном прогрессе: отсюда идеи психофизиологической регуляции организма, братотворения, взаимного познания душевной организации и создания психократического общества, устройство человеческого всеединства по типу Троицы. Поэтому Федоров предлагает, кроме повсеместного культа предков, еще один вариант выхода из незнающего и враждебного состояния общества: это изучение людьми душ друг друга, «чтобы чужая душа не была потемками», тогда станут возможными сближение людей по внутренним, душевным свойствам и правильный психический подбор. Этот вариант «дружества» автор называет психократией, «которая есть общество, держащееся внутреннею силою, а не внешним законом, . общество, в котором знание определяет нужды и способности каждого в общем отцовском деле. Психократия есть не царство бестелесных, бесплотных духов, а вложение души во все материальные отправления» (курсив мой. - Е.С.)2. Таким образом, решение психократи-ческого вопроса как одушетворение, одухотворение любой деятельности человека могло бы оздоровить отношения людей и автоматически претворить в жизнь вопрос о всеобщем воскрешении, который является, по сути, вопросом ценности человеческой жизни и любого живого существа.
Образ одушетворенного психократического человека - это образ сверхчеловека по Федорову. В противовес сверхчеловеку Ницше с его демоническим ореолом, русский философ «спроектировал» истинно христианское, обоженное Сверхчеловечество, которое может и должно состоять из отдельных сверхчеловеков, но не порочных, слабых и смертных, а из идеально «правильных», цельных, этически безупречных личностей. Фактически Федоров представил положительного сверхчеловека, причем, не какого-либо одного гениального и бесстрашного лидера, ведущего за собой инертную массу беспечных людей и взявшего на себя ответственность за их жизни и поступки. По мнению мыслителя, каждый должен выработать в себе черты, гены, ведущие к хорошо «отрегулированной» собственной душе и природе, откуда недалеко и до Царствия Небесного.
Вообще, религиозное сознание в его подлинном смысле без идеи сверхчеловека невозможно. Причем сверхчеловеком может быть только неординарная личность: вождь, учитель народа, культурный герой. Сверхчеловек возможен как высшее сознание, носитель понимания идеи бесконечности. История христианства в его универсальной событийности показала «явление сверхчеловека»: Христос добровольно принял мученическую смерть и, тем самым, искупил все прошлые грехи человечества, после чего оно было призвано Христом к деятельному соучастию в борьбе со смертью и рознью.
Идеальное общество Федорова - это общество сверхчеловеков с определенным набором добродетелей. Хотя философ распространяет создание этого общества на весь род людской, нетрудно заметить, что наиболее органичной идея взаимного душетворения является для первоначального, ортодоксального христианства, в частности, православия. Известно, что именно православие в большей степени сохранило установления раннего, строгого, не замутненного дальнейшими «послаблениями» в вероучении и культе христианства, что и закрепилось в его названии, дословно - «правильное прославление Бога». Федоров, таким образом, воссоздает в своем сочинении давно утраченные идеалы раннего христианства, ставшие ныне чуждыми не только миру социальному, но и академическому богословию.
В своем сочинении Федоровым дается и «специальный рецепт» для русского народа. Он замечает, что есть народы, не избалованные судьбой, всегда считающие себя виноватыми, - таков русский народ, и это свойство до сих пор приносило ему, в основном, только вред. К тому же, как известно, православное христианство лишь закрепило и укоренило чувство «усмотрения вины» в человеке3. Но именно данное обстоятельство, согласно концепции автора, и должно послужить «общему делу»: долг воскрешения отцов и возникает из чувства преступной вины детей перед родителями, поскольку процесс рождения и воспитания детей истощает силы родителей. «Самоосуждение и самоисправление русского народа», не избалованного природой и историей, - единственный выход народа из состояния «детскости и несовершеннолетия», под которыми Федоров понимал несерьезное, игривое отношение человека к себе и своей жизни, к другим лю-
1 Федоров, Н.Ф. Указ. соч. - С. 45.
2 Там же. - С. 345-346.
3 См., напр.: Кураев, А. Основы православной культуры» как лекарство от экстремизма. Очень личные размышления / А. Кураев - М., 2003. - С. 11-12.
дям, необходимость постоянного организующего и контролирующего начала - «недреманного ока» - как реакции на зло безответственности. Отрицая крайние формы существования человека, индивидуальную и коллективную, мыслитель формулирует главный принцип своего учения - всемирной соборности или всеединства: «Нужно жить не для себя и не для других, а со всеми и для всех»1.
«Философия общего дела» в свете идеи всеединства предстает программой жизни для православного и земледельческого в плане своей «исторической специализации» племени, каковым является, например, славянский этнос. По своей патриотической и православной заостренности Федоров предстает преемником славянофилов. Он гордится сохранением родового быта в России - «осколками» первобытной, архаичной, общинной формы исторического существования русского народа, хотя и отживающего фактически, но содержащего в себе на ментальном уровне большой потенциал для осуществления всемирного братства. Затем, именно на человеческий род и распространяется идея бессмертия: отдельные личности, чувствующие и сознающие, умирают, а живет, сохраняется и воспроизводится один только род. Таким образом, фундаментальная идея Федорова направлена на объединение, синтез всего человечества, и в этом процессе, тайно надеется автор, русский народ может сыграть не последнюю роль. Надо заметить, явный панславизм, свойственный, например, позднему славянофильству, в учении Федорова отсутствует, по-видимому, поглощенный универсалистской идеей всеобщего единения.
Программа «общего дела» Федорова представляет определенную ценность как метафизический принцип и идеал, поскольку теоретически формулирует задачи для человеческого сообщества. Предполагается, что когда человечество реализует проект «общего дела», оно покончит с основными социальными проблемами - враждой, голодом, неравенством. Тем более что идея всеединства Федорова, явившаяся предтечей философской системы гениального русского мыслителя В.С. Соловьева, выражена в совершенно новом для русской философии аспекте - как идея родотворения с ее упором на культ предков, родителей. Проблема всеобщей, универсальной взаимосвязи и взаимозависимости поколений справедливо заострена автором по причине постоянно возникающей в человеческой экзистенции утраты значимых культурных смыслов. Охваченный пафосом универсализма, мыслитель напоминает своим учением, что все существующие и последующие поколения буквально стоят на «костях и крови» своих предков, получив от них в качестве готового дара жизнь и сопутствующие ей условия, и являясь фактически родовым эксплуататором предков. Справедливо, что этот будто бы «случайный и напрасный дар» следует отрабатывать трудом всю последующую жизнь, чтобы он перестал быть случайным. Федоров подметил также и другую важную сторону человеческого существования - тяготение к собственным корням как неким генетическим смыслам, имеющим необратимый характер в противовес воспитательным ухищрениям и социальным теориям. Мыслитель поднимает проблему всеобщей памяти поколений, незабвения мыслей и деяний предков, невольно проявляющихся в жизни живущих. «Проективная» философия Федорова имеет глубокое воспитательное и нравственное значение, побуждая людей к дальнейшему физическому и, главным образом, духовному совершенствованию.
Однако в качестве эмпирически осуществляемого учение Федорова предстает утопическим. В нем автор призывает к абсолютному подчинению идее достижения счастья во всемирном братстве людей, когда «общее дело» - жить «со всеми и для всех» - должно стать непреложным законом для каждого человека. В подобной ситуации абсолютной предопределенности человеческого существования резонно спросить: а как же свобода воли человека, его творческого духа? Несомненно, в своем проекте Федоров не оставляет возможности спонтанно творящей воле человека, и в этом уязвимость его концепции.
Далее, достижение всемирного братства философ полагает, в частности, на основе «регуляции сил природы», опираясь на естественнонаучные знания своего времени, в основном на физику Лапласа. Последующие научные открытия ХХ века подтверждают смелые предвосхищения Федорова; можно говорить о подвигающей к научному поиску мысли философа, оказавшего свое влияние, например, на создателя принципа реактивного движения К.Э. Циолковского.
Однако, кроме упования на науку, Федоров возлагает надежды в осуществлении принципа всеединства на обычные, устоявшиеся исторически формы существования людей. По сути, философ требует от людей абсолютного аскетизма, отказа от экономических достижений, облегчающих существование людей, к которым человечество пришло после долгой эволюции труднейшего бытового опыта.
Исследователи философии Федорова выступают, в основном, с позиций апологии, отмечая ноо-сферные прозрения мыслителя, его глубинное эколого-этическое мышление, разработку им модели устой-
1 Федоров, Н.Ф. - Указ. соч. - С. 350; 357; 359.
чивого развития и идеала активности человека1. Справедливость подобной позиции очевидна: Федоров действительно представил в своей книге стратегию выживания человечества, но основанную на «замораживании» дальнейшего экономического и культурного развития и сохранении уже апробированных форм социального общежития. Поэтому на каждой странице сочинения слышится гневное осуждение автором прогресса промышленного производства, увлечения и любования человека искусственными вещами - «мануфактурными игрушками». Стремление человека к комфорту, молодости и красоте - все это, убежден философ, приведет к всеобщему падению нравственности, а затем и к гибели человечества. Вообще, подлинное существование человека связывается у автора с натуральными формами жизни, выступающими в контексте современного экономического жизнеустройства архаическими, старинными.
Достижение идеи всеединства в форме мирового братства людей Федоров предлагает на путях активного аскетизма, безусловного и первобытно-архаического по характеру, привычного для самого автора. В сочинении усматриваются явные мотивы мизантропии и, в частности, незамаскированного женоненавист-ничества2. Амбивалентный характер космизма Федорова, приверженность его своей «абсолютной идее» «прельщение бессмертием», «откровенное отвращение к природе как к врагу», отмечает В.А. Кутырев, «.это месть аскета, чувственная любовь к жизни которого заменяется умозрительной любовью к бессмер-тию»3.
Полагаем, что возрастание экологического мышления, санация земли и атмосферы, прорыв в небесные пространства, о чем мечтал Федоров, - все это не противоречит достигнутому «прогрессивному» уровню общественного производства. При грамотной, взвешенной экологической и демографической политике и соблюдении нравственных императивов человечество способно продлить свое существование на Земле, не прибегая к специальным ограничительным мерам, лишающим жизнь человека какого-либо смысла.
В целом, в творчестве русского мыслителя Н.Ф. Федорова проявился духовно-целостный потенциал глубинных слоев общечеловеческой ментальности - самопонимание всечеловеческого единения, соборной солидарности, которое оказалось наиболее выразительно представленным в славянском, российском и, прежде всего, в русском национальном характере, вследствие чего и можно говорить о последовательной линии всеединства именно в русской философии. Николай Федоров представил свой вариант «русской идеи» религиозно-аскетического всеединства, предполагающего естественным процесс духовного единения всего человечества на основе «общего дела» - неустанного сохранения всего прежде существовавшего. В его труде осознан очень важный экзистенциальный принцип всеобщей взаимозависимости: жизнь и судьба каждого зависит от всех. Заключающийся в русском и православном мировоззрении потенциал всеединства вполне может явиться эпицентром и первоисточником преображения человечества. Продолжение поисков ценностных основ бытия в России, в том числе и на метафизическом уровне, уровне осознания, создают возможности для возрождения ее в будущем в качестве духовно-ценностной цивилизации.
1 См.: Стратегия выживания: космизм и экология. - М., 1997.
2 Федоров, Н.Ф. Указ. соч. - С. 59; 65; 101.
3 Кутырев, В.А. Ноосфера как утопия и как реальность / В.А. Кутырев // Стратегия выживания: космизм и экология. - С. 174.
