CC BY
54
Известия ТИНРО
Том 167
2011
БИОЛОГИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ
УДК 639.211:597.553.2(265.5) А.В. Бугаев*
Камчатский научно-исследовательский институт рыбного хозяйства и океанографии, 683000, г. Петропавловск-Камчатский, ул. Набережная, 18
ИДЕНТИФИКАЦИЯ И ПРОМЫСЛОВОЕ ИЗЪЯТИЕ АЗИАТСКИХ СТАД НЕРКИ ONCORHYNCHUS NERKA В ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ЗОНЕ РОССИИ
Представлены результаты мониторинга по идентификации и определению уровня промыслового изъятия азиатских стад нерки российско-японским дрифтерным промыслом в ИЭЗ РФ в период преднерестовых миграций 1995-2010 гг. Работы велись в юго-западной части Берингова моря, в северо-западной части Тихого океана и восточной части Охотского моря. Сбор биологического материала проводили в мае-августе в период активных преднерестовых миграций нерки в ИЭЗ РФ. На примере 2008 и 2010 гг. показан алгоритм идентификации локальных стад с использованием чешуйных критериев. В процессе работы выделялись следующие этапы: 1) формирование реперных баз, 2) определение их разрешающей способности, 3) оценка соотношения половозрелых и неполовозрелых особей в смешанных морских выборках, 4) определение возрастной структуры половозрелой нерки, 5) идентификация локальных стад половозрелой нерки, 6) вычисление промыслового изъятия идентифицированных стад и их комплексов. Рассмотрена межгодовая динамика промыслового прессинга российско-японских дрифтерных судов в ИЭЗ РФ на крупнейшие азиатские стада нерки рек Камчатка и Озерная за весь имеющийся период наблюдений 1995-2010 гг. Выполнены количественные оценки зрелой части этих стад. Показано влияние дрифтерного промысла на формирование численности нерки рек Камчатка и Озерная.
Ключевые слова: нерка, дрифтерный промысел, идентификация, локальные стада, оценки численности.
Bugaev А-V. Identification and commercial landings of Asian stocks of sockeye salmon Oncorhynchus nerka in the exclusive economic zone of Russia // Izv. TIN-RO. — 2011. — Vol. 167. — P. 3-31.
Commercial landings of sockeye salmon by Russian and Japanese drift-net fishery during prespawning migration (May-August) in 1995-2010 are assessed for four regions within the exclusive economic zone of Russia: southwestern Bering Sea (districts 61.01 and 61.02.1 by Russian nomenclature or district 1 by Japanese nomenclature); western part of the North-West Pacific (district 61.02.2); eastern part of the North-West Pacific (districts 61.03.1 and 61.04.1 or district 3а); and the eastern Okhotsk Sea (districts 61.05.1, 61.05.3, and 61.05.4 or district 2а). Asian stocks of sockeye salmon are identified. The algorithm of local stocks identification is based on scale criteria, its examples for 2008 and 2010 are presented. Baselines of the local
* Бугаев Александр Викторович, кандидат биологических наук, заведующий лабораторией, e-mail: bugaev.a.v@kamniro.ru.
stocks are defined and their resolution ability is estimated. The ratio of mature and immature fish and age structure is determined for drift-net catches. Commercial landings are estimated for all identified stocks and stock complexes. Year-to-year dynamics of commercial pressure by Russian-Japanese drift-net fleet on the major Asian stocks of sockeye dwelling in the Kamchatka and Ozernaya Rivers is considered, and effect of the drift-net fishery on these stocks forming is demonstrated.
Key words: sockeye salmon, drift fishing, stock structure identification, local stock, fish abundance.
Введение
Основное внимание в работе уделяется влиянию дрифтерного промысла на уровень запасов азиатских стад нерки. Данный промысел активно велся японскими рыбодобывающими компаниями в исключительной экономической зоне сначала СССР, а затем Российской Федерации (ИЭЗ РФ) на протяжении большей части XX и начала XXI веков. К середине прошлого столетия дрифтерный прессинг достиг небывалого размаха, приведшего к заметному негативному воздействию на численность тихоокеанских лососей как в Азии, так и в Северной Америке. В результате США и СССР предприняли шаги по ограничению работ японских дрифтеров в Беринговом море и северной части Тихого океана. Впоследствии меры по снижению уровня влияния японского промысла (введение в 1977 г. 200-мильных экономических зон и в 1991 г. запрет ООН (резолюция 46/ 215) на проведение крупномасштабного пелагического дрифтерного лова в открытых водах Мирового океана) дали положительный эффект по стабилизации запасов лососей в настоящее время. При этом, по данным многих специалистов (Кляшторин, Любушин, 2005; Шунтов, Свиридов, 2005; Шунтов, Темных, 2008а, б; Beamish, 2008; Kaeriyama et al., 2009; Shuntov, Temnykh, 2009; Котенев и др., 2010), увеличение численности лососей в Северной Пацифике вызвано не столько ограничительными административными мерами, сколько комплексным воздействием естественных климато-океанологических и биотических факторов. В этой ситуации логично предположить, что уменьшение антропогенного влияния и эко-системные перестройки оказывали общее положительное воздействие на численность тихо-океанских лососей в конце 1990-х и начале 2000-х гг.
В 1992 г. весь активный японский дрифтерный промысел сместился в ИЭЗ РФ, в концессионные районы, границы которых были обусловлены рамками Российско-японской совместной комиссии. По сути, это была уступка японской стороне за ограничение их промысловой деятельности восточнее российской 200мильной зоны. Безусловно, значительная роль в принятии ограничительных мер по локализации промысла принадлежала США. Тем не менее отметим, что масштаб японского дрифтерного промысла реально был значительно сокращен. Основной лов теперь осуществлялся только мало- и среднетоннажными судами, имеющими ограничения по грузоподъемности, срокам и продолжительности плавания. Это послужило одной из главных причин переориентации промыслового прессинга дрифтерных судов с массового лова на более ценные виды лососей.
Начиная с 1993 г. в ИЭЗ РФ начали проводить дрифтерный лов по специализированным программам и квотам рыбохозяйственных институтов Дальнего Востока. При этом большую часть времени дрифтерные суда работали в промысловом режиме, кратковременно переключаясь на выполнение запланированных научных работ (контрольные точки, ихтиологические и гидрологические разрезы). Научной целью подобных исследований было изучение динамики миграций и биологического состояния тихоокеанских лососей в период преднерестового хода. Одновременно расматривалась прикладная задача вероятности оперативного регулирования прибрежного промысла на основе получаемых биологических данных с дрифтерных судов, работавших по научным программам. Для этого использовались различные методики, позволяющие в той или иной степени оце-
нить мощность возвратов к нерестовым водоемам массовых видов тихоокеанских лососей (Бугаев, 2002; Ерохин и др., 2006; Ерохин, 2007). Подобная практика достаточно успешно применялась до 2002 г., когда было отменено прямое оперативное регулирование на основе научной информации с дрифтерных судов. В последующие годы возможности быстрого реагирования и влияния на структуру прибрежного промысла стали заметно затруднены из-за сложности и продолжительности административно-командных процедур.
В начале 2000-х гг. все большую помощь в принятии оперативных мер по регулированию прибрежного промысла на Дальнем Востоке РФ оказывают данные, получаемые при проведении траловых лососевых съемок в период преднерестовых миграций. Несомненно, наибольший вклад в этом направлении принадлежит специалистам ТИНРО-центра (г. Владивосток). Но даже этот дополнительный информационный потенциал не всегда позволяет обеспечить оперативное изменение ОДУ в тех или иных административных регионах Дальнего Востока.
Возвращаясь непосредственно к нерке, отметим, что подобная система двойного воздействия японского и российского дрифтерного промысла в ИЭЗ РФ привела к усилению нагрузки именно на азиатские стада тихоокеанских лососей. Как отмечено выше, в связи с ограниченными возможностями среднетоннажных судов, а также объемами выделяемых квот рыбодобывающие компании переориентировались на селекционный лов более ценных видов лососей. В первую очередь это касается именно нерки как самого дорогостоящего объекта. В уловах российских судов доля вылова этого вида в среднем составляла более 90 %. У японцев данный показатель был заметно ниже — около 30-40 %, но в основном это было связано с географическим положением концессионных районов, а также с более жестким контролем и лимитирующей системой квотирования по видам, принятой по отношению к японцам. Но и в этом случае остальную часть уловов составляла практически только кета, являющаяся вторым видом по рыночной стоимости. Горбуша, попадающаяся в значительном количестве в дрифтерные сети в период массового преднерестового хода, практически вся выбрасывалась. Отметим, что о количестве выбрасываемой горбуши отсутствуют даже экспертные оценки. По сути, по негласной договоренности между контролирующими органами и рыбодобывающими компаниями этот вид считался сорным.
Повышенный интерес российских и японских рыбодобывающих компаний к нерке не мог не сказываться на ее запасах. Учитывая, что наибольшую ценность представляют только половозрелые особи, т.е. мигрирующие непосредственно к нерестовым водоемам, вся промысловая нагрузка в ИЭЗ РФ теперь приходилась только на азиатские стада. При этом речь в основном идет о камчатской нерке, составляющей более 95 % запасов вида в Азии (Бугаев, 1995; Бугаев, Бугаев, 2003).
Одновременно с развитием оперативного регулирования промысла возникла острая необходимость идентификации происхождения стад всех видов тихоокеанских лососей непосредственно во время преднерестовых миграций. Но в случае с неркой эта проблема была наиболее актуальной, учитывая уровень дрифтерного прессинга и численный статус этого вида в азиатской части ареала. В связи с этим идентификационные работы по нерке проводились в двух направлениях. Во-первых, в целях краткосрочного прогнозирования (в текущую путину) необходимо было уточнить пути преднерестовых миграций крупнейших азиатских стад или их региональных комплексов. Во-вторых, требовались данные количественных оценок изъятия дрифтерным промыслом регулируемых единиц запасов, что позволяло уточнить численность зрелой части конкретных стад или их комплексов в целях долгосрочного прогнозирования (на следующий год или более). Для решения этих задач применяли различные виды фенетической и генетической внутривидовой дифференциации. Тем не менее в КамчатНИРО наибольшее распространение традиционно имели методы идентификации по чешуй-ным критериям.
Начиная с 1995 г. и до настоящего времени ведется стандартный мониторинг по определению доли и объемов изъятия российско-японским дрифтерным промыслом локальных стад нерки и их комплексов в ИЭЗ РФ (Бугаев, 2003а-в, 2005а, б, 2007). На современном этапе исследований уже достаточно неплохо изучены закономерности распределения, динамики и периодики преднерестового хода восточно- и западнокамчатской нерки (Бугаев, 2010). Все накопленные знания в комплексе позволили оценить уровень влияния дрифтерного промысла на численность зрелой части крупнейших азиатских стад нерки рек Озерной (западная Камчатка) и Камчатка (восточная Камчатка), береговой вылов которых в отдельные годы может превышать 70-90 % изъятия вида на Дальнем Востоке РФ (Бугаев, 1995). Учитывая уровень их численности, именно эти два стада являются основными регулируемыми единицами запасов нерки в азиатской части ареала.
В настоящей работе процесс идентификации локальных стад нерки по че-шуйным критериям показан на примере данных 2008 и 2010 гг. Оба эти года являются знаковыми в развитии российского дрифтерного промысла в ИЭЗ РФ. В первом случае это был последний год работ по научным квотам, а во втором — первый год работ по промышленным квотам. В связи с этим весьма интересен сравнительный аспект в распределении промысловой нагрузки на те или иные стада.
Можно констатировать, что в 2010 г. Россия формально нарушила резолюцию ООН (46/215 от 1991 г.) о коммерческом дрифтерном лове в открытых океанских водах. Понятно, что речь идет лишь об условности, поскольку до этого тот же самый промысел осуществлялся с использованием научных квот. Но с правовой точки зрения это была научно-исследовательская деятельность. Кроме того, 2008 и 2010 гг. отличаются от предыдущих лет еще тем, что в этот период для российских судов были значительно увеличены квоты вылова тихоокеанских лососей (около 1000 т на 1 судно). Квоты на японские суда остались приблизительно на одном уровне — 250-300 т. Учитывая существующую видовую селективность дрифтерного промысла, можно не сомневаться, что нагрузка на азиатские стада нерки в последующие годы будет возрастать.
Отметим, что при анализе многолетней динамики влияния дрифтерного промысла на численность азиатских стад нерки мы приводим весь имеющийся в настоящее время ряд наблюдений 1995-2010 гг. Во все эти годы (кроме 2009 г.) осуществлялся мониторинг по идентификации стад этого вида в ИЭЗ РФ. На данном этапе уже опубликованы результаты за период 1995-2003 гг. (Бугаев, 2003а-в, 2005а, б). Полные данные за 2004-2007 гг. имеются только в архиве КамчатНИРО в виде годовых отчетов о научной деятельности. Все эти работы выполнялись по единой методике, поэтому весь ряд представленных идентификационных оценок с 1995 г. вполне сопоставим как по инструментальной и математической обработке, так и по стандартной ошибке метода.
Цель работы — показать алгоритм идентификации стад половозрелой нерки в ИЭЗ РФ (на примере 2008 и 2010 гг.) и оценить влияние дрифтерного промысла на численность крупнейших азиатских стад (по данным 1995-2010 гг.).
Материалы и методы
Для выполнения непосредственно идентификационных исследований был использован чешуйный и биостатистический материал, собранный из дрифтерных и береговых уловов нерки в 2008 и 2010 гг. Методические аспекты проведения подобных работ, связанных с дрифтерным промыслом нерки, неоднократно публиковались ранее (Бугаев, 2003а, в, г, 2005а, в). По этому виду существует еще ряд методически сходных работ с ориентацией на траловые съемки ТИНРО-центра, которые проводились по программе Беринговоморско-алеутской международной лососевой съемки (BASIS) (Бугаев, 2003д, 2005г, 2006; Бугаев и др.,
2008). Поэтому в настоящей работе мы отметим лишь некоторые основные методические аспекты данного направления исследований.
При проведении идентификации локальных стад нерки из дрифтерных уловов в ИЭЗ РФ в качестве дифференцирующего признака использованы чешуйные критерии. Измерения структурных элементов чешуи выполнялись по оси, которая от центральной площадки под углом 90° пересекала линию, ограничивающую чешуй-ный карман. Инструментальные промеры охватывали пресноводную и первую годовую морскую зоны роста. Всего использовалось 15 чешуйных критериев.
Сбор морских проб осуществляли сотрудники КамчатНИРО (2008 и 2010 гг.) и ТИНРО-центра (2010 г.) в период активных преднерестовых миграций азиатской нерки (май-август). Лов производили в 4 основных регионах дальневосточной части ИЭЗ РФ: 1) ЮЗБМ — юго-западная часть Берингова моря (Россия — Запад-но-Беринговоморская зона — 61.01 и Карагинская подзона — 61.02.1, Япония — район № 1); 2) СЗТО-1 — северо-западная часть Тихого океана (Россия — Петропавловско-Командорская подзона — 61.02.2); 3) СЗТО-2 — северо-западная часть Тихого океана (Россия — Тихоокеанские подзоны — 61.03.1 и 61.04.1, Япония — район № 3а); 4) ВОМ — восточная часть Охотского моря (Россия — СевероОхотоморская подзона — 61.05.1, Восточно-Сахалинская подзона — 61.05.3 и Камчатско-Курильская подзона — 61.05.4, Япония — район № 2а) (рис. 1). Общий объем собранных смешанных морских выборок представлен в табл. 1.
Рис. 1. Схема промысловых районов в дальневосточной части экономической зоны России (регион — .61): А — зоны работ российских дрифтерных судов; Б — зоны работ японских дрифтерных судов
Fig. 1. Scheme of fishery districts within the Far-Eastern part of the economic zone of Russia: А — Russian drifters operations; Б — Japanese drifters operations
Реперные пробы включали чешую производителей нерки из береговых уловов Камчатки, Чукотки и материкового побережья Охотского моря (рис. 2). Сбор осуществляли сотрудники КамчатНИРО, ЧфТИНРО-центра, ХфТИНРО-центра и Севвострыбвода в период массовых анадромных миграций (июнь-август).
Объектом настоящих исследований является половозрелая нерка, которая совершает преднерестовые миграции в ИЭЗ РФ, поэтому формируемые здесь реперные базы данных не включают проб из рек штата Аляска (США). Учитывая географию мест и сроки нереста, понятно, что созревающая нерка из дрифтерных уловов в ИЭЗ РФ будет принадлежать только азиатским стадам. В реперных базах представлены две возрастные линии — 1.3 и 2.3. Производители нерки
Таблица 1
Объем использованных в работе смешанных морских выборок нерки в 2008 и 2010 гг., экз.
Table 1
Size of mixed marine samples of sockeye salmon collected in 2008 and 2010, ind.
Год Регион Период работ Биологический анализ Идентификация
2008 ЮЗБМ Май-июль 717 471
СЗТО-1 Май-август 1330 885
СЗТО-2 Июль-август 480 258
ВОМ Июль-август 183 168
ИЭЗ РФ Май-август 2710 1782
2010 ЮЗБМ Июнь-июль 181 158
СЗТО-1 Июнь-август 637 535
СЗТО-2 Июнь-июль 200 169
ВОМ Июль-август 206 206
ИЭЗ РФ Июнь-август 1224 1068
Рис. 2. Локализация районов сбора чешуйного реперного материала производителей нерки в 2008 и 2010 гг.: 1 — р. Охота, 2 — р. Палана, 3 — р. Хайрюзова, 4 — р. Ича, 5 — р. Крутогорова, 6 — р. Колпакова, 7 — р. Воровская, 8 — р. Пымта, 9 — р. Кихчик, 10 — р. Большая, 11 — р. Опала, 12 — р. Озерная, 13 — р. Лиственичная, 14 — р. Авача, 15 — р. Жупанова, 16 — р. Камчатка, 17 — р. Хайлюля, 18 — р. Ивашка,
19 — р. Карага, 20 — р. Вывенка, 21 — р. Култушная, 22 — р. Навыринваям, 23 — р. Апука, 24 — лагуна Анана, 25 — лагуна Северная, 26 — р. Хатырка, 27 — озерноречная система Мейныпильгын, 28 — лагуна Амаам
Fig. 2. Sites of adult sockeye salmon scale sampling for baselines in 2008 and 2010:
I — Okhota R., 2 — Palana R., 3 — Khairyuzova R., 4 — Icha R., 5 — Krutogorova R., 6 — Kolpakova R., 7 — Vorovskaya R., 8 — Pymta R., 9 — Kikhchik R., 10 — Bolshaya R.,
II — Opala R., 12 — Ozernaya R., 13 — Listvenichnaya R., 14 — Avacha R., 15 — Zhupanova R., 16 — Kamchatka R., 17 — Khailulya R., 18 — Ivashka R., 19 — Karaga R.,
20 — Vyvenka R., 21 — Kultushnaya R., 22 — Navyrinvayam R., 23 — Apuka R., 24 — Anana Lagoon, 25 — Severnaya Lagoon, 26 — Khatyrka R., 27 — Meinypil'gyn lake-river system, 28 — Amaam Lagoon
данных возрастных групп составляют более 70 % в азиатской части ареала (Бугаев, 1995). Общий состав и объем чешуйного реперного материала представлен в табл. 2.
Таблица 2
Состав и объем чешуйных реперных баз данных производителей нерки
в 2008 и 2010 гг., экз.
Table 2
Composition of the mature sockeye scale baselines for 2008 and 2010 and their sampling size, ind.
№ Водоем/стадо 2008 Возраст 1.3 2.3 Всего Возр 1.3 2010 аст 2.3 Всего
і Материковое побережье Охотского моря Р. Охота - - - 42 4G 82
2 Р. Палана Западная Камчатка _ 100 10G 95 10G 195
3 Р. Хайрюзова 10G _ 10G 58 _ 58
4 Р. Ича 44 _ 44 75 _ 75
5 Р. Крутогорова 38 _ 38 34 _ 34
6 Р. Колпакова _ _ _ 76 _ 76
7 Р. Воровская 10G _ 10G 10G _ 10G
8 Р. Пымта 10G _ 10G _ _ _
9 Р. Кихчик 10G _ 10G 54 _ 54
1G Р. Большая 10G _ 10G 10G _ 10G
іі Р. Опала _ _ _ 42 _ 42
і2 Р. Озерная _ 10G 10G _ 10G 10G
і3 Р. Лиственичная Восточная Камчатка _ 10G 10G
і4 Р. Авача _ 41 41 _ 56 56
і5 Р. Жупанова 10G _ 10G 10G _ 10G
і6 Р. Камчатка 10G 10G 20G 10G 10G 20G
і7 Р. Хайлюля 10G _ 10G 10G _ 10G
і8 Р. Ивашка 10G _ 10G 7G _ 7G
і9 Р. Карага 8G _ 8G 95 _ 95
2G Р. Вывенка _ _ _ 71 _ 71
2і Р. Култушная _ _ _ 27 6G 87
22 Р. Навыринваям 36 10G 136 3G 10G 13G
23 Р. Апука _ _ _ 10G _ 10G
24 Лагуна Анана _ _ _ _ 37 37
25 Лагуна Северная 45 57 102 5G 10G 15G
26 Р. Хатырка 6G Чукотка 6G _ _ _
27 ОРС* Мейныпильгын 9G 5G 14G _ _ _
28 Лагуна Амаам _ 8G 8G _ _ _
Всего 1293 628 1921 1419 793 2212
* Oзерно-речная система.
Биологический анализ выполняли по стандартной методике, принятой для тихоокеанских лососей при проведении дрифтерных исследований (Ерохин, 2007). Дифференциацию половозрелых и неполовозрелых особей производили путем определения массы гонад по методике, предложенной японскими специалистами (Ishida et al., 1961; Takagi, 1961). Возраст определяли по европейской системе (Ito, Ishida, 1998). Математическую обработку (кластерный и факторный анализы) при формировании чешуйных реперных баз данных выполняли с помощью программного пакета Statistica 6 (Халафян, 2008). Симуляцию и идентификацию стад проводили методом максимальной вероятности (MLE) с использованием авторской программы Миллара (Millar, 1987, 1990).
Дополнительно подчеркнем, что в работе прямую идентификацию проводили в 3 районах — ЮЗБМ, СЗТО-1 и СЗТО-2. В районах, входящих в регион восточной части Охотского моря (ВОМ), происхождение стад определяли по возрастной структуре нерки в дрифтерных уловах. Это обусловлено значительными различиями численности и возрастного состава производителей крупнейшего азиатского стада р. Озерной (около 100 % возраст 2. и 3.) и комплексом второстепенных западнокамчатских стад (около 90 % возраст 1.).
Результаты и их обсуждение
Реперные базы данных
Независимо от методической основы все идентификационные работы по тихоокеанским лососям проходят в 3 этапа: 1) формирование реперных баз данных, 2) подготовка необходимых биологических данных из смешанных морских выборок, 3) идентификация происхождения рыб в смешанных морских выборках. Дополнительно, если есть необходимость, полученные идентификационные оценки экстраполируются на величину промысловых уловов или расчетную численность исследуемых объектов в соответствующих регионах. В работе поэтапно представлены все стадии.
Формирование реперных баз данных основано на выделении региональных группировок стад путем математического анализа сходства используемых критериев. В нашем случае мы выбрали классический кластерный (метод Евклидовых дистанций) и факторный (метод главных компонент) анализы. На рис. 3 и 4 показано кластерное распределение центроидов чешуйных критериев локальных стад нерки в 2008 и 2010 гг.
На представленных дендрограммах видно, что реперы обеих возрастных групп (1.3 и 2.3) образуют два основных макрокомплекса — западнокамчатский и восточнокамчатский. Причем как в 2008, так и в 2010 г. структура чешуи нерки р. Камчатка (возраст 1.3 и 2.3) близка к таковой некоторых второстепенных стад северо- и юго-востока Камчатки. В результате образуются общие кластеры, которые мы в работе трактуем по принадлежности как стадо р. Камчатка. Подобная ситуация наблюдалась нами во всех предыдущих популяционно-биологических исследованиях нерки при формировании реперных баз (Бугаев, 2003а, г, 2005а). Это не означает, что структура чешуи стада р. Камчатка идентична таковой у некоторых второстепенных стад. Данная тенденция прослеживается только на макроуровне, т.е. при значительном охвате фенотипов чешуи в азиатской части ареала вида.
У реперов из р. Озерной (возраст 2.3) в 2008 и 2010 гг. наблюдается типичная двойственная ситуация в кластерном распределении центроидов чешуйных критериев. Ранее мы отмечали (Бугаев, 2003а, г, 2005б), что стадо р. Озерной либо выпадает из общего поля рисунка дендрограммы, как это наблюдается по данным 2010 г., либо попадает в общий кластер с второстепенными стадами северо-запада или северо-востока Камчатки, как в 2008 г. Первая ситуация прослеживается чаще, что, безусловно, благоприятно для точности дифференциации данного стада в смешанных морских выборках. Но в любом случае, как и с неркой р. Камчатка, мы идентифицируем подобный общий кластер как стадо р. Озерной. Это целесообразно, учитывая разницу в численности производителей озерновской нерки и второстепенных стад Камчатки.
Подчеркнем, что наибольшее внимание уделяется именно нерке из рек Камчатка и Озерная. Это связано с прикладной направленностью данных исследований. Необходимо учитывать тот факт, что оба эти стада объективно являются крупнейшими в Азии центрами воспроизводства вида, поэтому вероятностные шансы их встречаемости в морских уловах в ИЭЗ РФ априори будут повышенны-
р. Большая (ЮЗК) р. Пымта (ЗК) р. Ича (ЗК) р. Воровская (ЗК) р. Кихчик (ЮЗК) р. Крутогорова (ЗК) р. Хайлюля (СВК) р. Жупанова (ЮВК) р. Хайрюзова (СЗК) р. Камчатка (ВК) р. Карага (СВК) р. Хатырка (ЧК) р. Ивашка (СВК) р. Навыринваям (СВК) лаг. Северная (СВК) орс. Мейныпильгын (ЧК)
0 20 40 60 80 100 120 140 160 180
Евклидовы дистанции
Возраст 2.3
лаг. Амаам (ЧК)
р. Авача (ЮВК) р. Камчатка (ВК) р. Палана (СЗК)
р. Навыринваям (СВК)
лаг. Северная (СВК)
р. Озерная (ЮЗК) орс. Мейныпильгын (ЧК)
0 20 40 60 80 100 120 140 160 180 200
Евклидовы дистанции
Рис. 3. Дендрограмма кластерного распределения центроидов чешуйных критериев локальных стад нерки в возрасте 1.3 и 2.3 по материалам 2008 г. Здесь и далее: СЗК — северо-западная Камчатка; ЗК — западная Камчатка; ЮЗК — юго-западная Камчатка; СВК — северо-восточная Камчатка; ВК — восточная Камчатка; ЮВК — юго-восточная Камчатка; ЧК — Чукотка
Fig. 3. Dendrogram for clusters centroids of the scale criteria for different local stocks of sockeye salmon (ages 1.3 and 2.3) in 2008. СЗК — North-West Kamchatka; ЗК — West Kamchatka; ЮЗК — South-West Kamchatka; СВК — North-East Kamchatka; ВК — East Kamchatka; ЮВК — South-East Kamchatka; ЧК — Chukotka
ми. Понятно, что эта степень вероятности в период преднерестовых миграций в значительной мере будет зависеть от географии районов промысла и расположения устьев данных рек.
Кроме того, стада рек Камчатка и Озерная являются основными регулируемыми единицами запаса вида на Камчатке, в результате чего существует необходимость прямого прогнозирования их численности. Следовательно, в прогности-
р. Апука (СВК) р. Култушная (СВК) лаг. Северная (СВК) р. Жупанова (ЮВК) р. Ивашка (СВК) р. Карага (СВК) р. Камчатка (ВК) р. Навыринваям (СВК) р. Хайлюля (СВК) р. Охота (МПОМ) р. Вывенка (СВК) р. Воровская (ЗК) р. Опала (ЮЗК) р. Колпакова (ЗК) р. Крутогорова (ЗК) р. Кихчик (ЮЗК) р. Ича (ЗК) р. Палана (СЗК) р. Хайрюзова (СЗК) р. Большая (ЮЗК)
0 20 40 60 80 100 120 140
Евклидовы дистанции
Возраст 2.3
лаг. Анана (СВК) р. Култушная (СВК) р. Лиственичная (ЮВК)
лаг. Северная (СВК) р. Охота (МПОМ) р. Навыринваям (СВК) р. Авача (ЮВК) р. Камчатка (ВК) р. Палана (СЗК) р. Озерная (ЮЗК)
20 40 60 80 100 120 140 160 180
Евклидовы дистанции
Рис. 4. Дендрограмма кластерного распределения центроидов чешуйных критериев локальных стад нерки в возрасте 1.3 и 2.3 по материалам 2010 г. Здесь и далее: МПОМ — материковое побережье Охотского моря
Fig. 4. Dendrogram for clusters centroids of the scale criteria for different local stocks of sockeye salmon (ages 1.3 and 2.3) in 2010. МПОМ — continental shore of the Okhotsk Sea
ческих целях мы вынуждены минимизировать ошибку при определении происхождения рыб из этих рек в смешанных морских выборках. Для этого частично не учитывается часть выборки, принадлежащая группировкам второстепенных стад. Разумеется, при этом теряется некоторая мобильность реперных моделей, так как снижается вариабельность их компонентов. Но это вынужденная мера, связанная с ограничениями чешуйных методов исследований. Уточним, что для чисто научных целей было бы вполне достаточно выделения группировок локальных стад на уровне региональных макрокомплексов (западная и восточная Камчатка).
Из других регионов Дальнего Востока мы имеем реперы только из водоемов Чукотки (2008 г.) и материкового побережья Охотского моря (2010 г.). В первом случае очень хорошо выделяется нерка мейныпильгынской озерно-речной системы. На Чукотке данное стадо является наиболее значимым по численности (Голубь, 2003). При этом другие чукотские стада образуют общие кластеры с восточнокамчатской группировкой. Аналогичная ситуация наблюдается и с репером из р. Охота. В настоящее время мы не можем однозначно трактовать закономерности кластерного распределения чукотских и североохотоморских стад нерки, поскольку материла из этих регионов не всегда достаточно. Отметим лишь, что в наших предыдущих исследованиях (Бугаев, 2003д, 2005в, 2006; Бугаев и др., 2008) мы рассматривали комплексы стад северо-востока Камчатки и Чукотки как единую группировку. Соответственно в этой работе мы поступаем аналогично. А репер из р. Охота мы пока не используем в прикладных целях. Тут две причины: крайне низкая численность североохотоморской нерки и практически полное отсутствие чешуйных материалов этого вида из данного региона. В 2010 г. мы в первый раз получили оттуда чешую и биостатистику нерки.
Характер распределения центроидов чешуйных критериев региональных комплексов стад нерки в многомерной проекции главных компонент показал достаточно сходную картину дифференциации, как и в случае с отдельными стадами (рис. 5 и 6). Разброс точек, характеризующих западнокамчатскую, восточнокамчатскую, чукотскую и североохотоморскую группировки стад, достаточно заметен. При этом все отмеченные выше тенденции сходства и различия структуры чешуи отдельных локальных стад сохраняются и на уровне их комплексных формаций. Это свидетельствует об определенной стабильности используемых чешуйных критериев и о возможности группировки реперов как непосредствен-
Возраст 1.3 Возраст 2.3
ЮВК(ВС)
ВК(РК)
( UK. Ht ;г !K,,„^-.|U .
ЮЗК(РБ+ВС)
"""О;
Рис. 5. Трехмерное факторное распределение (метод главных компонент) центроидов чешуйных критериев региональных комплексов локальных стад нерки в возрасте 1.3 и 2.3 по материалам 2008 г. Здесь и далее: РБ — стадо р. Большой; РК — стадо р. Камчатка; РО — стадо р. Озерной; ОРСМ — озерно-речная система Мейны-пильгын; ВС — второстепенные стада
Fig. 5. Three principal components for clusters centroids of the scale criteria for different local stocks of sockeye salmon (ages 1.3 and 2.3) in 2008. Hereafter: РБ — Bolshaya R.; РК — Kamchatka R.; РО — Ozernaya R.; ОРСМ — Meinypil’gyn lake-river system; ВС — minor stocks
Рис. 6. Трехмерное факторное распределение (метод главных компонент) центроидов чешуйных критериев региональных комплексов локальных стад нерки в возрасте 1.3 и 2.3 по материалам 2010 г.
Fig. 6. Three principal components for clusters centroids of the scale criteria for different local stocks of sockeye salmon (ages 1.3 and 2.3) in 2010
но по структуре чешуи отдельных стад, так и по их региональной принадлежности. Во всех случаях комплексная географическая принадлежность по структуре чешуи сохраняется. Но для чистоты эксперимента мы традиционно используем первый подход.
В результате проведенного анализа были сформированы 4 реперные модели, отражающие фенотипы чешуи крупнейших и второстепенных азиатских стад в 2008 и 2010 гг. по возрастным группам 1.3 и 2.3. Основными компонентами сформированных баз были следующие: западная Камчатка — стадо р. Озерной и группировка второстепенных стад; восточная Камчатка — стадо р. Камчатка и группировка второстепенных стад (+ стада Чукотки). Методом зависимой симуляции была оценена их разрешающая способность (табл. 3-6). В целом полученные результаты показали достаточно высокий идентификационный уровень полученных реперных моделей. В 2008 г. их разрешающая способность составляла 95,36-97,40 %, а в 2010 г. — 88,53-93,77 %.
Таблица 3
Зависимая симуляция кластеров центроидов чешуйных критериев нерки в возрасте 1.3 по материалам 2008 г., MLE/SD
Table 3
Dependent simulation for clusters centroids of the scale criteria for different local stocks of sockeye salmon (ages 1.3) in 2008, MLE/SD
№ Кластер (комплексы стад) N, экз. 1 2 3 4
1. Западная Камчатка (РБ (ЮЗК) + + ВС (ЗК, ЮЗК)) 482! 0.9366 0,0389 0.0180 0,0234 0,0086 0,0146 0,0000 0,0000
2. Восточная Камчатка (РК (ВК) + + ВС (СВК, ЮВК)) 380 0.0369 0,0379 0.9419 0,0453 0,0218 0,0338 0,0000 0,0000
3. Восточная Камчатка (ВС (СВК)) 181 0.0238 0,0248 0.0343 0,0393 0.9642 0,0365 0,0282 0,0248
4. Чукотка (ОРСМ) 90 0.0027 0,0055 0.0058 0,0104 0,0054 0,0084 0.9718 0.0249
Разрешающая способность, % 95,36
Таблица 4
Зависимая симуляция кластеров центроидов чешуйных критериев нерки в возрасте 2.3 по материалам 2008 г., MLE/SD
Table 4
Dependent simulation for clusters centroids of the scale criteria for different local stocks of sockeye salmon (ages 2.3) in 2008, MLE/SD
№ Кластер (комплексы стад) N. экз. 1 2 3
1. Восточная Камчатка (РК (ВК) + + ВС (ЮВК, СЗК)) 241 0.9465 0.0264 0.0225 0,0268 0.0002 0,0016
2. Западная Камчатка (РО (ЮЗК) + + ВС (СВК)) 257 0.0033 0,0101 0.9758 0.0274 0.0000 0,0000
3. Чукотка (ОРСМ) 50 0.0502 0,0250 0.0017 0,0049 0.9998 0.0016
Разрешающая способность, % 97,40
Таблица 5
Зависимая симуляция кластеров центроидов чешуйных критериев нерки в возрасте 1.3 по материалам 2010 г., MLE/SD
Table 5
Dependent simulation for clusters centroids of the scale criteria for different local stocks of sockeye salmon (ages 1.3) in 2010, MLE/SD
№ Кластер (комплексы стад) . з. ^ * э 1 2 3 4 5
1. Восточная Камчатка (РК (ВК) + ВС (СВК, ЮВК)) 542 0.8840 0.1220 0,1599 0,1460 0,0355 0,0368 0,0008 0,0049 0,0216 0,0252
2. Восточная Камчатка (ВС (СВК)) 201 0.0914 0,1202 0.8076 0.1471 0,0089 0,0193 0,0073 0,0153 0,0204 0,0260
3. Западная Камчатка (ВС (ЗК, ЮЗК)) 381 0.0119 0,0201 0,0009 0,0039 0.8254 0.0805 0,0197 0,0296 0,0092 0,0227
4. Западная Камчатка (ВС (СЗК)) 153 0.0094 0,0195 0,0132 0,0246 0,0518 0,0541 0.9721 0.0336 0,0114 0,0166
5. Западная Камчатка (РБ (ЮЗК)) 100 0,0033 0,0084 0,0184 0,0199 0,0784 0,0517 0,0001 0,0009 0.9374 0.0364
Разрешающая способность, % 88,53
Таблица 6
Зависимая симуляция кластеров центроидов чешуйных критериев нерки в возрасте 2.3 по материалам 2010 г., MLE/SD
Table 6
Dependent simulation for clusters centroids of the scale criteria for different local stocks of sockeye salmon (ages 2.3) in 2010, MLE/SD
№ Кластер (комплексы стад) N. экз. 1 2 3 4
1. Восточная Камчатка (ВС (СВК, ЮВК)) 297 0.8455 0.0888 0,0409 0,0575 0,0000 0,0000 0,0000 0,0000
2. Восточная Камчатка (РК (ВК) + + ВС (СВК, ЮВК)) 25(3 0,1071 0,0879 0.9265 0.0630 0,0001 0,0008 0,0000 0,0000
3. Западная Камчатка (ВС (СЗК)) 100 0,0317 0,0286 0,0135 0,0191 0.9968 0.0079 0,0180 0,0239
4. Западная Камчатка (РЗ (ЮЗК)) 100 0,0157 0,0165 0,0191 0,0181 0,0031 0,0079 0.9820 0.0239
Разрешающая способность, % 93,77
Смешанные морские выборки
Обработка биологических данных из смешанных морских выборок включает 3 элемента, необходимых для идентификации стад нерки в конкретных прикладных целях: 1) вычисление навески рыб (средняя масса 1 рыбы) для перевода метрических тонн (стандартная промысловая статистика) в оценки численности; 2) выделение половозрелых и неполовозрелых особей; 3) определение возрастного состава половозрелых рыб.
Среднюю навеску нерки мы вычисляем на основе данных биологических анализов. Обычно это делается отдельно для каждого промыслового района, поскольку этот показатель имеет широтную закономерность распределения. Как правило, севернее рыбы крупнее по сравнению с южными районами. Средневзвешенная навеска по всем районам и дает критерий для численной оценки уловов в ИЭЗ РФ. Эти данные служат нам для выполнения поставленных прикладных задач. На рис. 7 показана динамика изменчивости навески нерки по данным 1995-2010 гг. Отчетливо виден многолетний тренд на уменьшение средней массы рыб. Можно много рассуждать о причинах этой закономерности, но в рамках настоящей работы мы лишь констатируем этот факт.
Год
Рис. 7. Динамика изменчивости средней навески нерки в российско-японских дрифтерных уловах в ИЭЗ РФ в 1995-2010 гг. (май-август)
Fig. 7. The dynamics of the average weight of sockeye salmon in Russian-Japan drift-net catches obtained in Russian EEZ in 1995-2010 (May-August)
На следующей стадии работы необходимо выделить в смешанных морских выборках половозрелых и неполовозрелых особей. Данная процедура крайне важна, поскольку в конечном итоге мы оцениваем влияние дрифтерного промысла именно на зрелую часть азиатских стад нерки. В табл. 7 представлены оценки встречаемости созревающих и незрелых рыб в основных регионах дальневосточной части ИЭЗ РФ в 2008 и 2010 гг. Из этих данных видно, что в 2008 г. доля неполовозрелой нерки в дрифтерных уловах повсеместно была выше. В целом по ИЭЗ РФ в 2010 г. этот показатель уменьшился более чем в 3 раза. Причем в большей части промысловых районов (ЮЗБМ, СЗТО-2 и ВОМ) ситуация изменилась кардинально.
Одной из наиболее очевидных причин подобной тенденции может быть смена орудий лова, из которых взят материал для выполнения биоанализов. В период с 1995 до 2008 г. при работе дрифтеров по научным квотам большая часть биологической информации поступала из контрольных сетей с ячеей 55 мм. Это
Таблица 7
Соотношение половозрелых (ПЗ) и неполовозрелых (НПЗ) особей нерки из дрифтерных уловов основных промысловых районов ИЭЗ РФ по данным 2008 и 2010 гг. (май-август)
Table 7
Ratio between mature (ПЗ) and immature (НПЗ) sockeye in drift-net catches from certain fishery districts of Russian EEZ obtained in May-August of 2008 and 2010
Год Район N, экз. Доля, % ПЗ НПЗ
2008 ЮЗБМ 717 83,1 16,9
СЗТО-1 1330 86,9 13,1
СЗТО-2 480 64,2 35,8
ВОМ 183 91,8 8,2
ИЭЗ РФ 2710 82,2 17,8
2010 ЮЗБМ 181 97,2 2,8
СЗТО-1 637 91,1 8,9
СЗТО-2 200 99,0 1,0
ВОМ 206 100,0 0
ИЭЗ РФ 1224 94,8 5,2
так называемый “горбушевый размер”. В 2010 г. все биологические анализы были выполнены на основе уловов из промысловых сетей с ячеей 65 мм. Казалось бы, понятно, что прилов неполовозрелых рыб в мелкоячеистую сеть должен быть выше. Отсюда и разница в уровне встречаемости незрелых особей в 2008 и 2010 гг. Но если рассматривать многолетнюю динамику встречаемости половозрелой и неполовозрелой нерки в ИЭЗ РФ, то можно обратить внимание, что ситуация с заметным сокращением прилова незрелых рыб в дрифтерных уловах уже наблюдалась и в предыдущие годы (рис. 8).
Рис. 8. Динамика встречаемости половозрелой (ПЗ) и неполовозрелой (НПЗ) нерки в российско-японских дрифтерных уловах в ИЭЗ РФ в 1995-2010 гг. (май-август) Fig. 8. Frequency of mature (ПЗ) and immature (НПЗ) sockeye in Russian-Japanese drift-net catches obtained in Russian EEZ in 1995-2010 (May-August)
В 2001 г. доля неполовозрелой нерки была еще ниже, чем в 2010 г. Кроме того, показатели 1998-2000 и 2007 гг. также достаточно близки к уровню последнего года наблюдений. На наш взгляд, пока нельзя однозначно утверждать, что на соотношение половозрелых и неполовозрелых особей нерки в дрифтерных
уловах повлияли только орудия лова. Возможно влияние естественных причин, связанных с колебаниями численности и сменой районов нагула у незрелой части стад. Дальнейшие наблюдения помогут внести ясность в данный вопрос. Тем не менее во всех случаях дрифтерные уловы в ИЭЗ РФ формируют именно половозрелые особи. По среднемноголетним наблюдениям их доля составляет около 88 % (69-99 %). Конкретно в 2008 г. этот показатель достигал 81,3 %, а в 2010 г. — 94,8 %.
Следующим шагом подготовки смешанных морских выборок для идентификации стад является определение возрастной структуры нерки в дрифтерных уловах. На этом этапе мы уже акцентируем внимание только на половозрелых особях. Учитывая, что у производителей нерки в азиатской части ареала преобладают две возрастные группы — 1.3 и 2.3, мы считаем их доминирующими. Понятно, что и в дрифтерных уловах в ИЭЗ РФ рыбы этих возрастных групп также будут составлять основу уловов (табл. 8).
Как и предполагалось, в возрастном составе половозрелой нерки в ИЭЗ РФ была высока встречаемость рыб в возрасте 1.3 и 2.3. В 2008 г. их суммарная доля составила 64,7 %, а в 2010 г. — 73,8 %. Но кроме этих двух доминирующих возрастных групп имеется еще часть смешанной выборки нерки, которая по возрасту условно доступна для использования в нашей работе. Это возрастные группы 1.2, 1.4, 2.2 и 2.4. Все эти рыбы в зависимости от пресноводного возраста 1. или 2. могут быть включены в анализ по идентификации локальных стад. Единственным отличием в данной ситуации будет разница года рождения, которая составит ± 1 год относительно возраста нерки в реперных базах. Как правило, мы используем только 4 возрастные группы — 1.2, 1.3, 2.2 и 2.3. Рыбы в возрасте 1.4 и 2.4 встречаются крайне редко.
Многолетние наблюдения по идентификации стад нерки в азиатском регионе показывают, что существующие различия на уровне западнокамчатского и восточнокамчатского макрокомплексов стабильно сохраняются, несмотря на меж-годовую изменчивость темпа роста чешуйных структурных элементов (Бугаев, 2003а, в, г, 2005б, в). В данном случае это является главным принципиальным критерием, позволяющим использовать более широкий диапазон возрастных групп для внутривидовой идентификации. Кроме того, используемый нами методический подход, который заключается в поглощении крупнейшими стадами второстепенных, значительно повышает устойчивость реперных моделей к межгодовой изменчивости. Таким образом, глубина охвата смешанных морских выборок возрастает до уровня 80-90 %, что вполне соответствует требованиям репрезентативности при проведении идентификационных работ с использованием чешуй-ных критериев.
Идентификация локальных стад
Результаты идентификации стад половозрелой нерки в период преднерестовых миграций в основных промысловых районах ИЭЗ РФ в 2008 и 2010 гг. представлены в табл. 9. Здесь даны вероятностные оценки по доступным возрастным группам. Далее делается расчет и группировка данных отдельно по каждому району. На рис. 9 и 10 показано схематичное географическое распределение крупнейших и второстепенных азиатских стад нерки.
Характер распределения азиатских стад нерки в ИЭЗ РФ в период преднерестовых миграций имеет четко выраженную широтную закономерность (рис. 9, 10). Ранее (Бугаев, 2003б, 2005а, б) мы неоднократно указывали на данное обстоятельство. Понятно, что в первую очередь распределение созревающих лососей зависит от сроков нереста и географии нерестовых водоемов. В случае с неркой речь в основном идет о восточнокамчатском и западнокамчатском комплексах стад.
Основные центры воспроизводства нерки восточной Камчатки — р. Камчатка (~ 65-75 %) и комплекс водоемов северо-восточного побережья (~ 2518
35 %) (Бугаев, Бугаев, 2003). Встречаемость рыб этих стад всегда повышена в юго-западной части Берингова моря (ЮЗБМ) и при-камчатских водах северо-западной части Тихого океана (СЗТО-1). Подобная картина наблюдалась как в 2008, так и в 2010 г. При этом в более северных районах присутствие половозрелой нерки восточной Камчатки неуклонно было выше. В рассматриваемый нами период соотношение восточнокамчатских стад в дрифтерных уловах имело следующий вид: ЮЗБМ — р. Камчатка 48,4-64,0 % и второстепенные реки 14,1-37,8 %; СЗТО-1 — р. Камчатка 14,8-28,5 % и второстепенные реки 10,3-10,8 %; СЗтО-2 — р. Камчатка 12,9-20,5 % и второстепенные реки 3,1—6,0 %. Во всех случаях при выделении второстепенных стад мы говорим только о северо-восточном камчатском комплексе. Но на примере 2008 г. видно, что доля стад Чукотки в ЮЗБМ может достигать 8,5 %. К сожалению, как отмечалось выше, мы не имеем возможности регулярно получать чешуйный материал из чукотских рек. Поэтому при интерпретации результатов всегда уточняем, что часть смешанной выборки, идентифицированной как второстепенные стада восточной Камчатки, также включает рыб из рек Чукотки. В нашем случае подобная ситуация наблюдается на примере 2010 г.
Тем не менее, рассматривая структуру распределения восточнокамчатских стад нерки в районах дрифтерного лова, отметим один факт, заслуживающий внимания. В 2008 г. доля рыб р. Камчатка в СЗТО-2 была выше, чем в СЗТО-1. Во все другие годы наблюдалась обратная картина. На наш взгляд, данное несоответствие в значительной мере зависит от периодики и локализации сбора че-шуйного материала. В 2008 г. впервые с 2000 г. на суда, работавшие по программам КамчатНИРО, были
3
X
К
\с
та
Н
оо
—
-С
та
Ь
Є
а
со
ф
Б
X
та
ЕЕ
С
та
&
х
2
сс
с
с
а
2
2
с
&
с
Й С
Л
ЕЕ
сс
с
ЕЕ
а
с
сс
Е-
0
и-сс та
1 со та О %
со ______
О
^ с-
X О
и о
оо К О
со 5
К
*
&
ф
ЕЕ
5 К С
с
<и
&
со
с
сс
с
с
с
с
сс
та
Е-
а
С
а
5 К С ЕЕ Е-
а
та
&
со
С
СО
”С
<и
с
-С
с
N
Ш
Ш
с
та
□
(X
”С
і—
<и
О'4
а
О
”С
с
та
оо
О
О
о
о
<и
с
з
Ы)
3
<
с
с
<и
ш
а
с
(А
<и
і—
з
та
с
с
с
&
в
с
а
<и
)
со ^ СО 1-^ 1 С? 1 <Э С? 1 1 1 1 1
^ і і і ^ о 1 1 о 1 1 1 1 1
со 1 | ^ о о о 1 1 1 52
со со ю аь ю Ю ТҐ сою^сою
со О со Ю со ^ со ^
Ю Тґ ^ ^ оо ОЮ С'- о
со Ю Ю со іС ^ 00 СЬ со со С^ІІООО ІІ0 с'^ооііо ііо ю ююю ю
н ^ о сз Л СЬ Ь-Ь- Ю о СО ^ 00 -н С^С'^ОО ^ 0(0 С'О
со о со ■ 2 1 1 2 1 1 1 1 1
Ь-О оо
со Ю ©^ СО ^ ^ © О со іґї 1_то і-то с— о-о С> У5 & 00
[>- О С? со С? <0 © со (^СОЮ оо ^
1 1 1 1 1 ■ 1 1 г
0.4 оо ^ СО ©~©~ 1 о ■ 1 1 2
со Ю ©со О союос^ со с>
0. с-^ с^с'^ с'^ 1 1 1 £2
, СО ^ * Л 0 О оо оо оо ю -^со ^ с-^сосо ю О N(^0 ^
Регион оооо О Ф хииса^ ^ О |ее*£ >< ооооО ^ Уииса^
Год ОО 0 о 0 о
Таблица 9
Оценка максимальной вероятности (MLE), стандартное отклонение (SD) и доверительный интервал (CI — 95 %) встречаемости локальных стад половозрелой нерки в основных промысловых районах ИЭЗ РФ в 2008 и 2010 гг.
(по возрастным группам 1.2 + 1.3 и 2.2 + 2.3) (май-август)
Table 9
The maximal likelihood estimation (MLE), the standard deviation (SD), and the confidence interval (CI-95 %) of the sockeye local stocks frequency in the catches from certain districts of Russian EEZ in May-August of 2008 and 2010
(for the age groups 1.2 + 1.3 and 2.2 + 2.3)
Год Регион Возраст N, зкз. Кластеры MLE SD CI — 95 %
2008 ЮЗБМ 1.2 + 1.3 271 Западная Камчатка (РБ (ЮЗК) + ВС (ЗК, ЮЗК)) Восточная Камчатка (РК (ВК) + ВС (СВК, ЮВК)) Восточная Камчатка (ВС (СВК)) Чукотка (ОРСМ) 0,0586 0,6288 0,2456 0,0670 0,0249 0,0538 0,0493 0,0192 0,0150-0,1142 0,5248-0,7350 0,1410-0,3400 0,0311-0,1029
2.2 + 2.3 200 Восточная Камчатка (РК (ВК) + ВС (ЮВК, СЗК)) Западная Камчатка (РО (ЮЗК) + ВС (СВК)) Чукотка (ОРСМ) 0,6554 0,2356 0,1090 0,0491 0,0485 0,0300 0,5629-0,7465 0,1424-0,3322 0,0540-0,1721
СЗТО-1 1.2 + 1.3 250 Западная Камчатка (РБ (ЮЗК) + ВС (ЗК, ЮЗК)) Восточная Камчатка (РК (ВК) + ВС (СВК, ЮВК)) Восточная Камчатка (ВС (СВК)) Чукотка (ОРСМ) 0,2728 0,3062 0,3838 0,0372 0,0407 0,0652 0,0598 0,0148 0,1972-0,3549 0,1863-0,4329 0,2621-0,5047 0,0092-0,0679
2.2 + 2.3 635 Восточная Камчатка (РК (ВК) + ВС (ЮВК, СЗК)) Западная Камчатка (РО (ЮЗК) + ВС (СВК)) Чукотка (ОРСМ) 0,0859 0,9027 0,0114 0,0231 0,0244 0,0087 0,0397-0,1306 0,8551-0,9492 0,0000-0,0307
СЗТО-2 1.2 + 1.3 70 Западная Камчатка (РБ (ЮЗК) + ВС (ЗК, ЮЗК)) Восточная Камчатка (РК (ВК) + ВС (СВК, ЮВК)) Восточная Камчатка (ВС (СВК)) Чукотка (ОРСМ) 0,6855 0,1853 0,1133 0,0159 0,0716 0,0801 0,0663 0,0152 0,5353-0,8162 0,0268-0,3408 0,0000-0,2505 0,0000-0,0476
2.2 + 2.3 188 Восточная Камчатка (РК (ВК) + ВС (ЮВК, СЗК)) Западная Камчатка (РО (ЮЗК) + ВС (СВК)) Чукотка (ОРСМ) 0,2127 0,7873 0,0677 0,0677 0,0741-0,3362 0,6637-0,9258
2010 ЮЗБМ 1.2 + 1.3 49 Восточная Камчатка (РК (ВК) + ВС (СВК, ЮВК)) Восточная Камчатка (ВС (СВК)) Западная Камчатка (ВС (ЗК, ЮЗК)) Западная Камчатка (ВС (СЗК)) Западная Камчатка (РБ (ЮЗК)) 0,9186 0,0339 0,0074 0,0401 0,0940 0,0865 0,0191 0,0363 0,6306-0,9999 0,0000-0,3053 0,0000-0,0705 0,0000-0,1249
ние западнокамчатских стад в дрифтерных уловах имело следующий вид: ЮЗБМ — р. Озерная
2.2 + 2.3 109 Восточная Камчатка (ВС (СВК, ЮВК)) Восточная Камчатка (РК (ВК) + ВС (СВК, ЮВК)) Западная Камчатка (ВС (СЗЮ) Западная Камчатка (РО (ЮЗК)) 0,5322 0,2881 0,0771 0,1026 0,1053 0,1124 0,0394 0,0367 0,3111-0,7308 0,0642-0,5245 0,0047-0,1563 0,0359-0,1721
СЗТО-1 1.2 + 1.3 128 Восточная Камчатка (РК (ВК) + ВС (СВК, ЮВК)) Восточная Камчатка (ВС (СВК)) Западная Камчатка (ВС (ЗК, ЮЗК)) Западная Камчатка (ВС (СЗЮ) Западная Камчатка (РБ (ЮЗК)) 0,4482 0,0994 0,1900 0,0054 0,2570 0,1222 0,1153 0,0701 0,0157 0,0597 0,1586-0,6377 0,0000-0,3876 0,0493-0,3307 0,0000-0,0603 0,1489-0,3759
2.2 + 2.3 407 Восточная Камчатка (ВС (СВК, ЮВК)) Восточная Камчатка (РК (ВК) + ВС (СВК, ЮВК)) Западная Камчатка (ВС (СЗЮ) Западная Камчатка (РО (ЮЗК)) 0,1036 0,2328 0,0864 0,5772 0,0370 0,0450 0,0256 0,0313 0,0292-0,1785 0,1509-0,3189 0,0364-0,1398 0,5199-0,6458
СЗТО-2 1.2 + 1.3 36 Восточная Камчатка (РК (ВК) + ВС (СВК, ЮВК)) Восточная Камчатка (ВС (СВК)) Западная Камчатка (ВС (ЗК, ЮЗК)) Западная Камчатка (ВС (СЗЮ) Западная Камчатка (РБ (ЮЗК)) 0,1560 0,0189 0,5348 0,0009 0,2894 0,0950 0,0628 0,1606 0,0073 0,1306 0,0000-0,3385 0,0000-0,2835 0,2351-0,8386 0,0000-0,0084 0,0364-0,5592
2.2 + 2.3 133 Восточная Камчатка (ВС (СВК, ЮВК)) 0,0710 0,0494 0,0000-0,1730
Восточная Камчатка (РК (ВК) + ВС (СВК, ЮВК)) 0,1223 0,0567 0,0081-0,2341
Западная Камчатка (ВС (СЗЮ) 0,0484 0,0300 0,0000-0,1129
Западная Камчатка (РО (ЮЗК))_____________________________0,7583 0,0449 0,6644-0,8430
О со ° 2 00 л
к 65
н « к
43
ж ф (Й чз « К
К
нг-1 а
ЧЭ со
о §
X
О
со к<
43
к &
н к
^ 43
‘С 5 □ н 43 (Й
■2 я
Ё ‘С
Ж Н п> 43 . .
-о к о <т> го
Н >з Н
о о а? §| ё ■■ о 5 к
° м н СП
ей ^
ф
^ 5?
н “ (Й
ф СП
Я ^
я 3
О ф (Й « ”
О N2
^ Я ф о
О
65
к у а V
•43 я ф
г■ч Я
0 н
СО 43 Ф
43 (Й Д О 65 Д
їц а "О
^ о
г к 00 ^ оо 5 -о оР и
1 Й * <-0 Н (X) О Го X
* Й
^ I Е
о
ЇЧ
к
к
X
а>
н
*
о
го
ст
Со Со ЇЧ
Ж
О
я
£
д:
00
н
о
«
о
о\ X Е о н §
Кс 03 со "О
к
00
X
н
ф
43
00
00
го
К
н
к
а
о
о
о х
Я оз
о н
43 Я
а> оз го
О )=* 2 03
ГО »
5§
й»
го о\
о го о
"О
к н
о
о\
Ю43 О о •
„2х °
43 оо оо 2 Н *"1 £
X *
о>4з
ф Я
Я _ _ ^ 00 и> ж -Я
£ т>
_ о
ГО
О н а °
о -о
ҐТІ О
ж
‘С
Я Л ф ^ д 65
Я Я Ф к
£ а
□ о н Я
Ф <т>
к= 3 і—< ^
□ н 43 О ГТ> 43 3=1 СҐ Я 3 Ф й 43 „
Ф к
п “ н 2 О Ф
кн и оД Я Я 12 Ї=І Ф * о
л Е ю
Я X ^
о - ^
Я ь о
о н
(Й 43
Й ^ (Й я
Н
(Й ^ _ 43
5 43 ф « Н Я (Й Е (Й о
(Й
— ^ я
1-3 Й ‘с
■ 5 43 ю*8- я
§ I
43^
М
-Я
Й5 Я
° X
ах Й4 Ь о о о се й я я н Ф сг Я
и о н о -оо го х Ж а> (Ь 43
5
я
‘С
5
ї=і
ф
п
СҐ
‘С
о
я
ф
я
43 М Я
я
СП д
О М
О
сл □ Очз “ о
ь->
о
а
00 ГО Ь О
го о
Кс 0
I о
го а о\ оз
оо
х
сг> ЇЧ К- о
. 43
° 2 ОО 5
о
оо к<
*1 43 О о
а ч
о 2
х * о °
оз ^ ГО 00
п
н Ё
43
ст> н я
о X
р § *— * (Ь 00 X п « о
Кс
а о
їз 00 о X а>
го го
оз О
о\ X
а> н о го о\
. X
о го§
(Й ^ ф ^ о п> сг ш
5 ь Е го
04 Й ° 2 ^ Й «
го а
О 43 Н Со 43
м *? ^
н я М 43 « О ’-1
л 43 н &> о й
^ І
(Ь
о
н
к
н
00
» а
2 ° X п (Х> н
О^о Ё ф и я
О 65
^ Я О о
СО ЇП •—1 со
О о
ІЗ®
а
43 I К I X а>
КС д Ж Е
Н й го о
Оз
1----------1---------1----------1---------1---------1---------г
140.00 145.00 150.00 155.00 160.00 165.00 170.00 175.00
Рис. 9. Распределение локальных стад половозрелой нерки по данным дрифтерных уловов в ИЭЗ РФ в 2008 г.
Fig. 9. Distribution of the local stocks of mature sockeye salmon on the data of drift-net catches in the EEZ of Russia in 2008
10,0-12,4 % и второстепенные реки 1,4-3,4 %; СЗТО-1 — р. Озерная 50,464,8 % и второстепенные реки 7,7-10,8 %; СЗТО-2 — р. Озерная 57,4-63,5 % и второстепенные реки 17,6-18,6 %; ВОМ — р. Озерная 84,4-92,9 % и второстепенные реки 7,1-15,6 %. Понятно, что по мере смещения к югу присутствие стад западной Камчатки заметно возрастает. Наибольшей зоной смешения выступает прикамчатский тихоокеанский регион СЗТО-1. В прикурильских водах Тихого океана (СЗТО-2) и Охотского моря (ВОМ) западнокамчатские стада занимают доминирующее положение.
Если рассматривать обстановку по формированию внутривидовой структуры дрифтерных уловов нерки в многолетнем плане, то можно получить средневзвешенные оценки по каждому промысловому району (табл. 10). На примере периодов конца 1990-х и начала 2000-х гг. показано соотношение основных и второстепенных азиатских стад в исследуемых регионах ИЭЗ РФ. Из данных табл. 10 видно, что в настоящее время наблюдается некоторая перестройка соотношения встречаемости крупнейших азиатских стад рек Камчатка и Озерная. Заметно увеличение влияния нерки р. Озерной на внутривидовую структуру дрифтерных уловов в ИЭЗ РФ в 2000-е гг. В табл. 10 величина в 50 % является
Рис. 10. Распределение локальных стад половозрелой нерки по данным дрифтерных уловов в ИЭЗ РФ в 2010 г.
Fig. 10. Distribution of the local stocks of mature sockeye salmon on the data of drift-net catches in the EEZ of Russia in 2010
Таблица 10
Среднемноголетнее долевое распределение азиатских стад половозрелой нерки в период преднерестовых миграций в основных регионах дальневосточной части
ИЭЗ РФ (май-август), %
Table 10
Mean distribution of the shares of sockeye salmon stocks in the period of prespawning migration (May-August), %
Регион РК 5 Си £ и гВ 0В 0В 0 2 1 ВЗС РК 0Р 2 гВ 10 В 01 2 1 ВЗС
ЮЗБМ 70 10 15 5 60 10 25 5
СЗТО-1 40 40 10 10 30 60 5 5
СЗТО-2 10 70 - 20 5 80 - 15
ВОМ - 85 - 15 - 90 - 10
ИЭЗ РФ 35 45 5 15 30 50 10 10
Примечание. ВВС — второстепенные восточнокамчатские стада, ВЗС — второстепенные западнокамчатские стада. Комплекс ВВС включает и стада Чукотки.
среднемноголетней (2001-2010 гг.), но в реальности в отдельные годы она может доходить и до 60 %. При этом стадо р. Камчатка, несколько потерявшее свои позиции относительно 1990-х гг., составляет не более 30 % уловов. Суммарные доли второстепенных стад восточной и западной Камчатки в обоих случаях варьируют в пределах 20 %.
Подобная раскладка по среднемноголетнему соотношению дает возможность оперативно получать экспертные оценки по изъятию азиатских стад российско-японским дрифтерным промыслом в ИЭЗ РФ. Зачастую в целях прогнозирования необходимо давать информацию сразу после окончания путины, без возможности успеть обработать собранный материал. Поэтому в КамчатНИРО данный подход применяется в прогностических целях. Как правило, за последние 5 лет расхождения между экспертными и эмпирическими данными не превышали 510 %. Такой уровень точности вполне соответствует расчетной стандартной ошибке метода при использовании чешуйных критериев.
Отмечая важность экспертных оценок, мы тем не менее проводим ежегодный стандартный инструментальный мониторинг по идентификации и оценке промыслового изъятия азиатских стад нерки дрифтерными судами в ИЭЗ РФ. Для этого каждый год формируются чешуйные реперные базы и обрабатываются смешанные морские выборки. За период с 1995 по 2010 г. в качестве реперов использовано около 20 тыс. экз. производителей нерки и более 33 тыс. экз. из морских проб. Именно эти материалы легли в основу оценок, представленных в табл. 11. Здесь показана заключительная часть внутривидовой идентификации, которая служит исключительно прикладным целям. Ранее мы уже публиковали некоторые из этих данных (Бугаев, 2007), но этот вариант наиболее полный на настоящем этапе исследований.
Таблица 11
Соотношение встречаемости азиатских стад половозрелой нерки в российско-японских дрифтерных уловах в период преднерестовых миграций в ИЭЗ РФ по данным 1995-2010 гг. (май-август), %
Table 11
The shares of sockeye salmon stocks for mature fish in Russian-Japanese drift-net catches in Russian EEZ during prespawning migration (May-August), on the data for 1995-2010, %
Восточная Камчатка Западная Камчатка
Год Стадо Второстепенные Стадо Второстепенные
р. Камчатка стада р. Озерной стада
1995 39 6 48 7
1996 27 10 49 14
1997 25 3 64 8
1998 27 6 37 30
1999 43 4 45 8
2000 37 7 38 18
2001 29 11 46 14
2002 32 16 46 6
2003 32 10 47 11
2004 28 12 48 12
2005 21 11 57 11
2006 32 14 43 11
2007 26 8 60 6
2008 31 11 49 9
2009* 53 28 17 2
2010 30 18 43 9
Среднее 32 11 46 11
Примечание. Комплекс второстепенных стад восточной Камчатки включает и стада Чукотки. * Приведены данные экспертной оценки.
Промысловое изъятие локальных стад
Оценивая влияние дрифтерного промысла на азиатские стада нерки, следует отметить, что в результате развития ситуации с видовой селективностью лова в ИЭЗ РФ мы получили достаточно объективную промысловую статистику только по данному виду. При этом по работе российских дрифтеров имеются официальные данные только с 1995 г., поэтому в сравнительном аспекте мы приводим данные по динамике российско-японского дрифтерного промысла нерки за период 1995-2010 гг. (рис. 11). По среднемноголетним наблюдениям, российский флот добывает около 4000 т, а японский — около 3500 т. Причем в первое десятилетие 2000-х гг. вклад России в общую добычу нерки в ИЭЗ РФ заметно выше, чем Японии. Добавим, что данные по 2009 г. не идут в расчет, так как в этот год российские суда не осуществляли промысловую деятельность, было выловлено лишь 16 т в рамках специализированных научных работ. Все идентификационные оценки, приводимые по 2009 г., только экспертные.
Рис. 11. Динамика дрифтерных уловов нерки российскими и японскими судами в ИЭЗ РФ в 1995-2010 гг.
Fig. 11. Dynamics of drift-net catches of sockeye salmon by Russian and Japanese fishing vessels in Russian EEZ in 1995-2010
Понятно, что нерка является наиболее предпочтительным объектом дрифтерного промысла в ИЭЗ РФ. Поэтому возникает вопрос о столь заметных различиях между уровнями прессинга научного (Россия — до 2008 г.) и коммерческого (Япония) промыслов. Выше уже говорилось, что в значительной степени это зависит от количества судов, районирования промысловой деятельности, системы квотирования и уровня контролирования рыбодобывающих компаний. Но главное объяснение достаточно простое. У японских судов нет официального разрешения на промысловую деятельность в Петропавловско-Командорской подзоне — 61.02.2 (СЗТО-1), которую рыбаки называют “нерочьим озером”. Именно здесь проходят массовые преднерестовые миграции восточнокамчатских и западнокамчатских стад нерки. В принципе это является одной из мер по сохранению запасов азиатской нерки.
Как правило, административное распределение потенциальной промысловой нагрузки российских и японских дрифтерных судов в ИЭЗ РФ носит системный характер. В табл. 12 показано среднемноголетнее соотношение уловов нерки в основных районах лова по данным 1995-2010 гг. Из этих данных видно, что только 3 района формируют базовый улов — ЮЗБМ, СЗТО-1 и СЗТО-2. Официально
из рамок этой долевой схемы дрифтерный промысел практически никогда не выходит, что обусловлено системой квотирования. Но в реальности существует транспортировка продукции и выдача искаженных данных о вылове с целью закрытия квот в районах, где присутствие нерки заметно ниже. В большей степени это касается российского промысла. В этой ситуации донорским районом является Петропавловско-Командорская подзона — 61.02.2 (СЗТО-1). Но и с японскими судами существует схожая проблема. Вывоз нерки может осуществляться из района 3а в счет квот района 2 (см. рис. 1). Это обусловлено тем, что интенсивность преднерестовых миграций нерки выше в районе северных Курильских островов, где происходит заход западнокамчатских стад в Охотское море. В результате мы не всегда имеем объективные статистические данные по изъятию азиатских запасов даже этого вида в некоторых районах дрифтерного лова. Тем не менее в целом по ИЭЗ РФ статистика вылова нерки достаточно близка к реальности, поэтому, учитывая необходимость стандартизированного подхода в интересах прогнозирования, мы в своих работах используем только официальную промысловую статистику.
Дополнительно отметим, что о масштабном незаконном дрифтерном промысле в ИЭЗ РФ говорить не приходится, поскольку в последние годы значительно ужесточился контроль рыбоохранных органов. Особенно это касается японского промысла. В случае с российским промыслом имеется еще один дополнительный ограничительный фактор. Борьба с нелегальным ловом осуществляется за счет увеличения квот вылова на одно судно. Выше отмечалось, что в 2008 и 2010 гг. этот показатель возрос до 1000 т. В принципе, это предусматривает необходимость брать все виды лососей, чтобы иметь возможность закрыть квоты. Теоретически заниматься нелегальным промыслом не будет смысла. Но в реальности ситуация не столь однозначна. Каждое среднетоннажное дрифтерное судно за сутки может выпустить в среднем около 10 т продукции, больше не позволят морозильные емкости. На наш взгляд, не вызывает сомнений, какому виду лососей будет отдано предпочтение при формировании суточного улова. Но во всех случаях, подчеркнем еще раз, наиболее объективной при существующей системе дрифтерного промысла тихоокеанских лососей в ИЭЗ РФ будет статистика вылова именно нерки.
Учитывая, что в прикладных целях наибольший интерес для нас представляют только крупнейшие азиатские стада, мы акцентируем основное внимание на них. На рис. 12 показана динамика встречаемости нерки рек Камчатка и Озерная в уловах российско-японского дрифтерного флота в ИЭЗ РФ в 19952010 гг.
На рис. 12 видно, что во все годы стандартного развития дрифтерного промысла в ИЭЗ РФ в уловах доминировала нерка р. Озерной (по причинам, указанным выше, исключением является 2009 г.). Ее доля по среднемноголетним данным составляла 46 % (17-64 %). При этом существует положительная корреляция между величиной общего промыслового изъятия вида в ИЭЗ РФ и встречаемостью стада р. Озерной в дрифтерных уловах № = 0,68). В принципе, это ожидаемо, учитывая вклад этого стада в формирование численности азиатских запасов нерки. В случае со стадом р. Камчатка ситуация немного другая. По
Tаблица l2
Cреднемноголетнее соотношение распределения уловов нерки в основных районах российско-японского дрифтерного промысла по данным l995-2OlO гг. (май-август), %
Table l2
Percentage of sockeye salmon landings by Russian-Japanese drift-net fishery in 1995-2010 (May-August), by regions
Регион Россия Япония Всего
ЮЗБМ l5 55 35
CЗTO-1 55 - 3O
CЗTO-2 2O 4O 3O
ВОМ lO 5 5
ИЭЗ РФ lOO lOO lOO
£
л
н
«
о
ч
3
—
I I Общий вылов в ИЭЗ РФ
- Стадо р. Камчатка
Стадо р. Озерной
Рис. 12. Динамика встречаемости крупнейших азиатских стад нерки в российско-японских дрифтерных уловах в ИЭЗ РФ по данным 1995-2010 гг.
Fig. 12. Dynamics of the major Asian stocks of sockeye salmon frequency in Russian-Japanese drift-net catches within Russian EEZ in 1995-2010
среднемноголетним данным его доля составляла 32 % (21-53 %). Здесь также существует некоторая корреляционная зависимость между уловами и встречаемостью, но отрицательная (R = -0,47). Теоретически это свидетельствует о второстепенном вкладе нерки р. Камчатка в формирование внутривидовой структуры дрифтерных уловов. Однако понятно, что простая корреляционная зависимость не может в полной мере объяснить общей динамики встречаемости стад и величины уловов. Промысловое изъятие не всегда зависит от биологической численности единиц запасов вида, зачастую его определяют административноорганизационные решения при подготовке путины. Тем не менее общая суммарная встречаемость нерки стад рек Камчатка и Озерная — 78 % (64-89 %) — не оставляет сомнений в их определяющей роли в формировании внутривидовой структуры дрифтерных уловов. Все представленные идентификационные оценки послужили базой для определения промыслового изъятия крупнейших азиатских стад нерки в ИЭЗ РФ.
Заключительным этапом настоящей работы являлся расчет зрелой части крупнейших азиатских стад нерки (табл. 13). По сути, здесь представлены суммарные данные по учету количества производителей, достигших побережья (подход), и тех, которые потенциально могли бы его достичь (дрифтерный промысел). В прикладном плане эти оценки являются одним из основных элементов при подготовке прогнозов численности нерки рек Камчатка и Озерная.
Тем не менее остается вопрос о степени влияния дрифтерного промысла на общую численность крупнейших азиатских стад. Для решения этого вопроса мы использовали показатель интенсивности дрифтерного промысла. В данной ситуации это процентное соотношение дрифтерного изъятия нерки определенного стада от общей численности его производителей (зрелая часть стада). Из данных табл. 13 видно, что среднемноголетняя интенсивность дрифтерного промысла в 1995-2010 гг. у нерки р. Камчатка была ненамного выше (24,6 %), чем у р. Озерной (18,3 %). Но если рассматривать ситуацию, которая сложилась в 2000-е гг., то эти показатели у стада р. Озерной заметно меняются (11,7 %). У нерки р. Камчатка интенсивность дрифтерного промысла остается стабильной (24,5 %). С учетом разницы в численности зрелой части этих стад в 2000-е гг. можно с уверенностью утверждать, что влияние дрифтерного промысла на чис-
Таблица 13
Оценки численности зрелой части крупнейших азиатских стад нерки в 1995-2010 гг.
Table 13
Abundance estimations for mature sockeye belonged to the major Asian stocks in 1995-2010
Год Подход к побережью, тыс. зкз. Стадо р. Дрифтерный вылов в ИЭЗ РФ, тыс. зкз. Камчатка Зрелая часть стада, тыс. зкз. Интенсивность дрифтерного промысла, % Подход к побережью, тыс. экз. Стадо р. Озерной Дрифтерный Зрелая часть вылов стада, в ИЭЗ РФ, тыс. зкз. тыс. экз. Интенсивность дрифтерного промысла, %
1995 3305 1329 4634 28,7 3648 1638 5286 31,0
1996 2885 917 3802 24,1 4758 1655 6413 25,8
1997 2504 1170 3674 31,8 1870 3067 4937 62,1
1998 2231 507 2738 18,5 2842 705 3547 19,9
1999 3082 888 3970 22,4 3136 932 4068 22,9
2000 2287 708 2995 23,6 4450 730 5180 14,1
2001 1881 760 2641 28,8 6421 1223 7644 16,0
2002 1363 652 2015 32,4 9650 948 10598 8,9
2003 1885 528 2413 21,9 6760 782 7542 10,4
2004 1014 472 1486 31,8 6020 790 6810 11,6
2005 1036 449 1485 30,2 7520 1206 8726 13,8
2006 2191 757 2948 25,7 9088 1023 10111 10,1
2007 2926 678 3604 18,8 13073 1594 14667 10,9
2008 3262 1025 4287 23,9 7633 1596 9229 17,3
2009 3885 510 4395 11,6 7697 165 7862 2,1
2010 4329 1063 5392 19,7 7899 1519 9418 16,1
Среднее 2504 776 3280 24,6 6404 1223 7627 18,3
Примечание. Подход к побережью оценивался на основе суммарных данных берегового вылова (речной + прибрежный) и заполнения нерестилищ (данные предоставили В.Ф. Бугаев и В.А. Дубынин, КамчатНИРО).
ленность производителей стада р. Камчатка значительно выше. Относительно стада р. Озерной отметим, что показатель интенсивности дрифтерного прессинга пока не был для него очень заметным. При этом в обоих случаях корреляция между интенсивностью промысла и численностью зрелой части этих стад имела отрицательный характер (р. Камчатка — Р = -0,51 и р. Озерная — Р = -0,48). В принципе, несмотря на относительно слабый уровень связей, это в целом свидетельствует о негативном влиянии дрифтерного промысла на численность крупнейших азиатских стад.
Подчеркнем, что в настоящее время дрифтерный промысел имеет относительно стабильный характер воздействия на уровень численности нерки рек Камчатка и Озерная. Однако фактор риска для азиатских запасов этого вида остается. Следует учесть факт биологической составляющей промыслового процесса. В первую очередь это касается характера естественного распределения рыб на путях преднерестовых миграций и соответственно возможности их потенциального изъятия. При определенных обстоятельствах может наблюдаться смещение плотности преднерестовых скоплений нерки в сторону более южных или северных районов дрифтерного лова. В этой ситуации возможно перераспределение промысловой нагрузки на отдельные стада, как это произошло с неркой р. Озерной в 1997 г. (Бугаев, 2007), в результате чего прессинг японских дрифтеров привел к критически низкому подходу производителей этого стада к побережью. В 2000-е гг. подобных ситуаций уже не наблюдалось, поскольку были внесены соответствующие коррективы в систему квотирования и районирования промысла в ИЭЗ РФ. Однако отметим, что все существующие в настоящее время организационно-административные решения по работе российских и японских дрифтерных судов базируются на высоком современном уровне численности тихоокеанских лососей. При снижении их численности обстановка может кардинальным образом поменяться, и тогда предсказать последствия масштабного дрифтерного промысла в ИЭЗ РФ будет практически невозможно.
Исходя из существующих экономических и политических реалий можно не сомневаться, что этот вид промысловой деятельности будет развиваться и в дальнейшем. Поэтому, чтобы снизить фактор риска, необходимо оперативно вести четкий контроль количества судов, районов лова и объемов квот на основании оценок реальной численности лососей Дальнего Востока РФ. Причем это должно выполняться на законодательном уровне. Насколько реально выполнение данных условий — вопрос отдельный. Но только такой подход даст возможность регулировать нагрузку дрифтерного промысла лососей в ИЭЗ РФ.
Заключение
На основе материалов 1995-2010 гг. проведен анализ влияния российско-японского дрифтерного промысла на численность крупнейших стад азиатской нерки. Для этого использовали накопленные данные мониторинга по идентификации локальных стад в дрифтерных уловах в ИЭЗ РФ. В качестве дифференцирующего критерия применяли структуру чешуи. Алгоритм проведения подобных популяционно-биологических исследований показан на примере данных 2008 и 2010 гг. В процессе работы выделялись следующие этапы: 1) формирование че-шуйных реперных баз, 2) определение их разрешающей способности, 3) оценка соотношения половозрелых и неполовозрелых особей в смешанных морских выборках, 4) определение возрастной структуры половозрелой нерки, 5) идентификация локальных стад половозрелой нерки, 6) вычисление промыслового изъятия идентифицированных стад и их комплексов.
Полученные данные применены для уточнения уровня промыслового прессинга российских и японских дрифтерных судов в ИЭЗ РФ на крупнейшие азиатские стада нерки рек Камчатка и Озерная. В целях прогнозирования численнос-
ти были выполнены количественные оценки зрелой части этих стад. При этом отмечено негативное влияние дрифтерного промысла на общую численность нерки р. Камчатка. В случае со стадом р. Озерной ситуация более стабильная. Однако любое естественное сокращение численности нерки на фоне широкомасштабного дрифтерного промысла в ИЭЗ РФ может привести к тяжелым последствиям с необходимостью принятия мер по восстановлению азиатских запасов этого вида.
Список литературы
Бугаев А.В. Влияние дрифтерного промысла на численность зрелой части стад нерки (Опсо^уп^ы^ пв^а) рек Озерная и Камчатка // Бюл. № 2 реализации “Концепции дальневосточной бассейновой программы изучения тихоокеанских лососей”. — Владивосток : ТИНРО-центр, 2007. — С. 187-195.
Бугаев А.В. Идентификация локальных стад нерки ОпсоЛуп^^ пв^а по чешуй-ным критериям в юго-западной части Берингова моря и сопредельных водах Тихого океана в период преднерестовых миграций. Сообщение 1 (формирование реперных баз данных) // Изв. ТИНРО. — 2003а. — Т. 132. — С. 154-177.
Бугаев А.В. Идентификация локальных стад нерки ОпсоЛуп^^ пв^а по чешуй-ным критериям в юго-западной части Берингова моря и сопредельных водах Тихого океана в период преднерестовых миграций. Сообщение 2 (пространственное и темпоральное распределение) // Изв. ТИнРо. — 2003б. — Т. 132. — С. 178-203.
Бугаев А.В. Идентификация локальных стад нерки ОпсоЛуп^^ пв^а по чешуй-ным критериям в юго-западной части Берингова моря и сопредельных водах Тихого океана в период преднерестовых миграций. Сообщение 3 (оценка промыслового изъятия) // Изв. ТИНРО. — 2003в. — Т. 132. — С. 204-229.
Бугаев А.В. Об использования чешуйных критериев при идентификации некоторых локальных стад нерки Опсо^уп^ы^ пв^а Азии и Северной Америки // Вопр. рыб-ва. — 2003г. — Т. 4, № 4(16). — С. 608-627.
Бугаев А.В. Идентификация локальных стад нерки ОпсоЛуп^^ пв^а в югозападной части Берингова моря и сопредельных водах северо-западной части Тихого океана по материалам траловых съемок НИС “ТИНРО” в сентябре-октябре 2002 г. // Изв. ТИНРО. — 2003д. — Т. 135. — С. 30-45.
Бугаев А.В. Идентификация локальных стад нерки ОпсоЛуп^^ пв^а в западной части Берингова моря по данным траловой съемки НИС “ТИНРО” в сентябре— октябре 2004 г. // Изв. ТИНРО. — 2006. — Т. 146. — С. 80-96.
Бугаев А.В. Идентификация локальных стад нерки в экономической зоне России в 2003 г. // Материалы отчетной сессии КамчатНИРО по итогам научно-исследовательских работ в 2004 г. — Петропавловск-Камчатский, 2005а. — С. 72-74.
Бугаев А.В. Идентификация локальных стад нерки Опсо^уп^ы^ пв^а в дрифтерных уловах в 2001-2002 гг. // Вопр. ихтиол. — 2005б. — Т. 45, № 1. — С. 41-54.
Бугаев А.В. Некоторые методические аспекты идентификации локальных стад тихоокеанских лососей рода ОпсоЛуп^^ по чешуйным критериям // Изв. ТИНРО. — 2005в. — Т. 142. — С. 104-112.
Бугаев А.В. Идентификация локальных стад нерки ОпсоЛуп^^ пв^а в западной части Берингова моря по материалам траловых уловов НИС “ТИНРО” в летнеосенний период 2003 г. // Изв. ТиНрО. — 2005г. — Т. 142. — С. 82-103.
Бугаев А.В. Прогнозирование сроков и мощности подходов крупнейших азиатских стад нерки Опсо^уп^ы^ пв^а // Сохранение биоразнообразия Камчатки и прилегающих морей : мат-лы 3-й науч. конф. — Петропавловск-Камчатский, 2002. — С. 167-170.
Бугаев А.В. Распределение и динамика дрифтерных уловов тихоокеанских лососей Oncorhynchus spp. в период преднерестовых миграций в экономической зоне России // Изв. ТИНРО. — 2010. — Т. 162. — С. 3-35.
Бугаев А.В., Бугаев В.Ф. Многолетние тенденции промысла и динамики численности азиатских стад нерки Oncorhynchus пв^а // Изв. ТИНРО. — 2003. — Т. 134. — С. 101-119.
Бугаев А.В., Глебов И.И., Голубь Е.В. и др. Происхождение и распределение локальных стад нерки ОпсоЛуп^^ пв^а в западной части Берингова моря в августе-октябре 2006 г. // Изв. ТИНРО. — 2008. — Т. 153. — С. 88-108.
Бугаев В.Ф. Азиатская нерка (пресноводный период жизни, структура локальных стад, динамика численности) : монография. — М. : Колос, 1995. — 464 с.
Голубь Е.В. Некоторые данные по биологии и динамике численности нерки Мей-ныпильгынской озерно-речной системы (Чукотка) // Вопр. рыб-ва. — 2003. — Т. 4, № 4(16). — С. 638-660.
Ерохин В.Г. Дрифтерные исследования морского периода жизни тихоокеанских лососей в прикамчатских водах ИЭЗ России в 1993-2006 гг. // Вопр. рыб-ва. — 2007. — Т. 8, № 3(31). — С. 484-524.
Ерохин В.Г., Декштейн А.Б., Синяков С.А. Опыт оперативного прогнозирования подходов горбуши и нерки Камчатки по материалам морского дрифтерного мониторинга их анадромных потоков // Бюл. № 1 реализации “Концепции дальневосточной бассейновой программы изучения тихоокеанских лососей”. — Владивосток : ТИНРО-центр, 2006. — С. 237-247.
Кляшторин Л.Б., Любушин А.А. Циклические изменения климата и рыбопродуктивности : монография. — М. : ВНИРО, 2005. — 235 с.
Котенев Б.Н., Богданов М.А., Кровнин А.С., Мурый Г.П. Изменения климата и динамика вылова дальневосточных лососей // Вопр. пром. океанологии. — 2010. — Вып. 7, № 1. — С. 60-92.
Халафян А.А. STATISTICA 6. Статистический анализ данных : монография. — М. : ООО “Бином-Пресс”, 2008. — 512 с.
Шунтов В.П., Свиридов В.В. Экосистемы Берингова моря на рубеже 20 и 21-го веков // Изв. ТИНРО. — 2005. — Т. 142. — С. 3-29.
Шунтов В.П., Темных О.С. Многолетняя динамика биоты макроэкосистем Берингова моря и факторы, ее обусловливающие. Сообщение 1. Ретроспективный анализ и обзор представлений о закономерностях в динамике популяций и сообществ Берингова моря // Изв. ТИНРО. — 2008а. — Т. 155. — С. 3-32.
Шунтов В.П., Темных О.С. Многолетняя динамика биоты макроэкосистем Берингова моря и факторы, ее обусловливающие. Сообщение 2. Современный статус пелагических и донных сообществ Берингова моря // Изв. ТИНРО. — 2008б. — Т. 155. — С. 33-65.
Beamish R.J. Impacts of climate and climate change on the key species in the fisheries in the North Pacific : PICES Sci. Rep. — 2008. — Vol. 35. — 218 p.
Ishida R., Takagi K., Arita S. Criteria for the differentiation of mature and immature forms of chum and sockeye salmon in northern seas // Bull. INPFC. — 1961. — № 5. — P. 27-48.
Ito S., Ishida Y. Species Identification and Age Determination of Pacific Salmon (Oncorhynchus spp.) by Scale Patterns // Bull. of the National Research Institute of Far Seas Fisheries. — 1998. — № 35. — P. 131-153.
Kaeriyama M., Seo H., and Kudo H. Trends in run size and carrying capacity of Pacific salmon in the North Pacific Ocean // NPAFC Bull. — 2009. — № 5. — P. 293-302.
Millar R.M. Comparison of methods for estimating mixed stock fishery composition // Can. J. Fish. Aquat. Sci. — 1990. — № 47. — P. 2235-2241.
Millar R.M. Maximum likelihood estimation of mixed stock fishery composition // Can. J. Fish. Aquat. Sci. — 1987. — № 44. — P. 583-590.
Shuntov V.P., Temnykh O.S. Current status and tendencies in the dynamics of biota of the Bering Sea macroecosystem // NPAFC Bull. — 2009. — № 5. — P. 321-331.
Takagi K. The seasonal change of gonad weight of sockeye and chum salmon in the North Pacific Ocean, especially with reference to mature and immature fish // Bull. Hokk. Reg. Fish. Res. Lab. — 1961. — № 23. — P. 17-34.
Поступила в редакцию 22.06.11 г.
