CC BY
213
ББК Ю 715я73+Ю 6-61я73 УДК 172 (075.3)
В. Н. Засухина
Христианско-консервативные основы биоэтики.
Консервативная биоэтика в России
В статье представлены и проанализированы христианско-консервативные основы биоэтики, которые, по мнению автора, являются очень продуктивными и перспективными в процессе разработки биоэтики как науки, обосновывающей и защищающей жизнь человека как абсолютную ценность. Автор уверена, что для формирования российского типа биоэтики более актуальны ценности, сформированные православной культурой.
Ключевые слова: биоэтика (этика жизни), консервативная биоэтика, либеральная биоэтика, антропоцентризм, ценность жизни, консервативная форма христианства.
V. N. Zasuknina
Christian based conservative fundamentals of bioethics.
Conservative bioethics in Russia
The author of the paper presents and analyzes Christian and conservative fundamentals of bioethics, which are appeared to be very productive and perspective in the process of its elaboration. Bioethics is proved to be a science supporting and protecting human being's life as an absolute value. The author believes that values of Orthodox culture are more relevant for the formation of Russian type of bioethics.
Keywords: bioethics (ethics of life), conservative bioethics, liberal bioethics, anthropocen-trism, life value, conservative forms of Christianity.
1. Христианское вероучение как основа консервативной биоэтики
Консервативным христианством называют православие и католицизм. Протестантизм следует считать либеральным христианством. Из всех протестантских конфессий наиболее близким консервативному христианству является лютеранство, которое имеет официальную позицию, исходящую от Синода этой церкви. В других же протестантских организациях такие позиции формируются стихийно. Но даже лютеранская церковь представляет скорее либеральные, чем консервативные взгляды по целому ряду биоэтических вопросов.
Остановимся на тех вероучительных положениях, которые представляются нам наиболее продуктивными и перспективными в процессе разработки биоэтики как
науки, обосновывающей и защищающей жизнь человека как абсолютную ценность.
Христианский антропоцентризм поставил человека в центр мира и истории как возлюбленное творение Всевышнего, как вершину мироздания: человек - это не часть мира, а единственный смысл и цель его существования. По христианскому вероучению, мир существует во имя человека и ради человека, он существует, потому что существует человек. Человек - царь мира. Но царский венец в данном случае не следует понимать как привилегию безнаказанно разрушать и безудержно потреблять. На каждого из нас возложена великая миссия охранителя и покровителя всего, что существует. Царский венец - это тяжелый крест, ответственность за все происходящее в этом мире. Прообразом царского креста является тот крест, который нес на Голгофу Царь
мира Иисус Христос с тем, чтобы быть на нем распятым.
Обусловленная антропоцентризмом персоналистическая установка актуализирует личностное начало в человеке. В целом это характерно для христианской культуры. Логика христианского учения о человеке такова: Бог как Творец мира есть Высшая Абсолютная Личность, а человек, являющийся образом Бога, должен в процессе уподобления Ему реализовать себя как полноценную личность в земной жизни с целью достижения бессмертия и спасения своей личной, индивидуальной души. К слову, понятие «личность - персона» в значении неповторимой, уникальной индивидуальности, имеющей безграничный потенциал развития, введено в мировую философию и науку именно христианством (личность-^лик-^образ). Христианская антропология четко определяет человека как образ и подобие Божие. Теологические категории образа и подобия требуют дополнительного пояснения. Образ Божий - это то качество, в котором человек рождается независимо ни от чего. Это понятие можно сравнить с зерном, которое брошено в землю, но его надо еще прорастить. А вот процесс взращивания и культивирования этого зернышка называется уподоблением Богу. Духовно-нравственная планка поставлена на недосягаемую высоту, поскольку Бог, как первообраз, идеал, есть абсолютное совершенство. Подобный взгляд открывает бесконечную перспективу роста личности и практически снимает границы самосовершенствования.
Деонтологическая установка определяется ориентацией на Высшее Абсолютное начало. Следовательно, эти учения признают и обосновывают существование абсолютных духовно-нравственных законов и необходимость человеку четко и неукоснительно следовать раз и навсегда данным этическим заповедям. Здесь основой решения всех проблем и конфликтных ситуаций являются абсолютные ценности - ценности безусловные, безотносительные, объективные, вечные. Понятие долга перед ближним является первичным по отношению к понятию личного права индивида.
Христианское учение о свободе и ответственности. Свобода как онтологическая данность человеческого естества есть признак богоподобия. Поэтому по своему достоинству человек выше ангелов, которые свободы не имеют. Истинная свобода
- это не возможность делать все, что угодно и потакать своим прихотям (такая ложная свобода есть произвол страстей, духовное рабство). Свобода есть выбор между добром и злом. Человек сам и только сам делает выбор, ибо выбор - это акт сугубо интимный, вмешательство в который извне невозможно. Но, сделав выбор, приходится нести за него ответственность.
Концепция триипостасности человеческого естества. Природа человека тройственна: в ней соединяются телесное (соматическое), душевное (психическое) и духовное. Причем три этих начала не враждебны друг другу, нельзя даже сказать, что они взаимно дополняют друг друга: они слиты воедино и не мыслимы одно без другого. Таким образом, личность человека трактуется в православии как целостное единство физиологического, психического и духовного. Ни одна из этих составляющих не должна игнорироваться или рассматриваться как вторичная или менее значимая по отношению к другой. Например, тело не следует понимать как временную оболочку или как могилу, клетку для души. Такое понимание тела следует рассматривать как ересь.
Христианство рассматривает телесность человека как атрибутивное качество, отражающее идентичность личности. Оно говорит о ценности тела и критикует концепции, подменяющие понятие «ценность» понятием «стоимость», которая то возрастает, то снижается в зависимости от внешних обстоятельств.
Все вышеизложенные идеи и составляют общехристианскую основу консервативной биоэтики.
2. Католицизм и православие: разные подходы в консервативной биоэтике
Несмотря на то, что католические и православные установки в сфере биоэтики часто совпадают, все же будет разумно указать на одно принципиальное отличие. Сделать это надо с целью избежания соблазна смешать, «свалить в одну кучу» два
этих непохожих друг на друга христианских направления. Особенности, делающие католицизм и православие подчас несовместимыми, появились очень давно, а с течением веков эта несовместимость только усугублялась. Для понимания этого достаточно вспомнить сначала историю взаимоотношений Восточной и Западной церквей в Римской империи, затем историю взаимоотношений Руси и католического Запада. Сейчас мы можем говорить о формировании двух типов христианской биоэтики: католической и православной. В них явно отражены те особенности, которые делают две христианские конфессии непохожими друг на друга.
Католическая церковь всегда была социально активна. Она и сегодня постоянно держит в фокусе своего внимания процессы, происходящие в современной науке. В жизни современного общества, в современной культуре нет такого явления, относительно которого ею не было бы сформулировано четких рекомендаций. На все новое католическая церковь моментально откликается рядом инструкций и четких предписаний: как поступать в том или ином случае, что можно и чего нельзя. Католицизм пронизан «юридизмом» - в нем все четко регламентировано и логически обосновано.
Православие никогда не стремилось быть в гуще социальных явлений. Принципиальная позиция православной церкви всегда была и остается следующей: не быть современной, но быть своевременной. Она никогда не спешит откликаться на очередную злобу дня инструкциями и правилами. Православная регулятивная формулировка, распространяющаяся, в том числе, и на биоэтическую проблематику, не «запрещается - разрешается», а «рекомендуется - не рекомендуется». Человек должен следовать не четким указаниям, а свободному голосу совести. Выбор в пользу того или иного решения должен быть сделан самостоятельно. При этом православному человеку вменяется в обязанность постоянно помнить о личной ответственности за сделанный выбор. Следует также добавить, что православное церковноначалие постоянно обращается с призывом к приходским священникам подходить к решению сложных вопросов не
формально (в соответствии с какой-либо инструкцией), а индивидуально с каждым подопечным, учитывая все аспекты сложившейся ситуации.
В то же самое время граница между плохим и хорошим, вредным и полезным как в католицизме, так и в православии проведена очень четко, где определяющими являются понятия греха и добродетели. Грех традиционно трактуется как духовнонравственная болезнь, провоцирующая физические страдания и недуги, а добродетель
- как норма поведения человека, стремящегося оставаться здоровым и прожить долго.
На Западе в сфере биоэтики сильны позиции католической церкви. Для России более актуально православие, так как на протяжении многих столетий оно было определяющей духовной силой в русской культуре и ведущей идеологией в русском государстве. Нельзя игнорировать и того очевидного факта, что позиции православия остаются прочными и в настоящее время, а за последнее время они только усилились.
3. Основания консервативной биоэтики в русской культуре
Консервативная биоэтика противопоставлена биоэтике либерального типа, которая сориентирована на натуралистическую и прагматико-утилитаристскую систему ценностей. Она изначально нацелена на релятивирование человеческой жизни. Как это ни прискорбно, но именно эта форма биоэтики целенаправленно, с привлечением СМИ, формируется в современной России. Происходит это вопреки тому, что исторически для России никогда не было свойственно натуралистическо-прагматическое отношение к жизни. Россия, несмотря ни на что, всегда было страной консервативной (в самом хорошем смысле этого слова). Российская наука, и медицина в частности, всегда, так или иначе, сохраняли то аксиологическое отношение к человеческой жизни, которое имеет основания в христианстве.
Биоэтика в том ее виде, в котором она возникла и развивается в США и Европе, вряд ли приживется в России, а ее функционирование на российской почве если и возможно, то малоэффективно. Следовательно, нам надо искать возможности ее
развития на почве собственных культурных и религиозных традиций. Для формирования современной биоэтики в России необходимо использование огромного богатства, накопленного русской культурой за всю историю ее развития.
Духовно-нравственный потенциал русской культуры концептуализирован, прежде всего, русскими религиозными мыслителями Х1Х-ХХ вв.
Одной из отличительных черт русской философии является так называемый этикоцентризм. Иными словами, в центре внимания русских мыслителей всегда была проблема воплощения добра и зла в поведении человека. Это делает их творчество неиссякаемым кладезем нравственного знания для биоэтики. Прежде всего, мы должны говорить о том гуманистическом потенциале, которым обладает русская религиозная философия, русская наука и русское православное богословие.
А. С. Хомяков, В. С. Соловьев,
Н. Ф. Федоров, В. В. Розанов, П. А. Флоренский и многие другие - каждый из этих философов может быть назван представителем этики жизни1. Речь идет о нравственной философии, направленной на обоснования всех тех положений, которые являются основополагающими в биоэтике (абсолютная ценность человеческой жизни, признание достоинства личности, недопустимость посягательства на свободу человека, вера в победу жизни над смертью, признание человека цельным существом в его триипостасной природе: тело, душа, дух).
Интересны в этом плане теоретические построения Н. Ф. Федорова. Он развивал концепцию всеобщего воскрешения мертвых, которая впоследствии легла в основу русского космизма - философского учения, ставшего теоретической предпосылкой для возникновения советской космонавтики. Будучи христианином, Федоров отрицал смерть как окончательный финал. Он был уверен, что смерть временна, а жизнь абсолютна.
Другой яркий и самобытный русский мыслитель В. В. Розанов всем своим творчеством воспевал радость жизни. Для него
1 Этика жизни - именно так на русский язык переводится термин «биоэтика».
рождение нового человека, появление новых и новых, как он подчеркивал, здоровых поколений есть дар Божий. Он отстаивал жизнь и здоровье человека как ценность и считал, что отношение к жизни как страданию есть преступление против Бога, против личности и против самой жизни.
Помимо русской философии мы, конечно же, должны сказать несколько слов о деятелях русской науки, чья жизнь, профессиональная деятельность и мировоззрение не могут быть проигнорированы при анализе теоретических предпосылок оформления биоэтической науки в современной России.
Остановимся, например, на взглядах И. И. Мечникова2, которые представлены в его концепции ортобиоза. Основные принципы этой концепции дают нравственное обоснование гармоничного взаимодействия души и тела человека на основе здорового образа жизни. По мнению ученого, бессилие и страх человека перед болезнями, старостью и неизбежной смертью порождаются дисгармонией нашей природы, которая может быть устранена благодаря нравственности и активной саморегуляции -именно так может быть достигнута основная цель человеческого существования: бодрое настроение, долгая и плодотворная жизнь, безбоязненная смерть.
Главной ценностью в рамках концепции ортобиоза Мечниковым провозглашается полноценная жизнь. Средства медицины, этики и социальной сферы, считал ученый, должны быть направлены на продление жизни, а не старости. Общество должно сделать все для реализации ортобиоза как образа жизни. Полноценное долголетие достижимо только при одном условии: если человек будет относиться к жизни и здоровью заинтересованно и творчески.
Трудно не согласиться с Мечниковым и в том, что человеческая жизнь должна рассматриваться в единстве антропо-биологических, физических, психосоматических, этических и общественных факторов, поскольку чисто биологическое понимание человеческой жизни не отражает всей ее сущности и специфики, выявить
2 Мечников И. И. (1845-1916) - русский биолог и антрополог.
которую можно только с помощью таких понятий, как счастье, справедливость, здоровье, творчество, знание. Не может быть идеалом здоровья безболезненное и хорошо отлаженное функционирование органов -огромное значение имеет нравственное и социальное состояние личности.
Среди русских ученых, предвосхитивших биоэтику в России, особое место занимает академик И. П. Павлов1, чье физиологическое учение, имеющее огромную известность во всем мире, представляли нам как высшее достижение атеистической науки. На самом деле Павлов был религиозным человеком, что не мешало ему быть великим ученым. В Петербурге помнят, что церковь, прихожанином которой он был, сохранялась специально для него и была разрушена только после его кончины. Даже в самые страшные для верующих годы на дверях лаборатории Павлова можно было увидеть такую записку: «Закрыто по случаю праздника Святой Пасхи». В те времена вызов атеистическому государству мог позволить себе только ученый такого уровня.
Что касается материалистических убеждений великого ученого, то здесь трудно не согласиться с тем, что Павлов, действительно, был материалистом. Но материалистом он был только в той мере, в какой материалистом является любой христианин. Дело в том, что вероучение христианства очень высоко оценивает роль материального начала в жизни мира, общества и человека.
Как истинный ученый, Павлов, разумеется, четко разделял сферу естественных наук и веру в Бога: естественнонаучное знание с его эмпирическим опытом - одна независимая и необходимая современному человечеству сфера, а сфера религиозная с ее опытом познания высших духовных и нравственных ценностей - другая, столь же значимая и имеющая такое же право на самостоятельность.
В основе физиологического учения Павлова, как это ни странно, лежит христианское понимание жизни: жизнь как великий прорыв к свободе. Павлов разработал
1 Павлов И. П. (1849-1936) - русский физиолог, создатель крупнейшей в ХХ веке физиологической школы. Академик Петербургской академии наук с 1907 г., академик Академии наук СССР
концепцию «рефлекса свободы», который, по его убеждению, заложен в основе и физиологической, и социальной, и духовной жизни человека. О целевых рефлексах ученый пишет очень интересно и доказывает с их помощью «существование в мире некоей общей и последней цели, которую материя не могла, конечно, «"сама" вложить в себя» [1, с. 228].
На примере И. П. Павлова и многих других русских ученых опровергается та устоявшаяся в нашем обществе точка зрения, что наука и религия несовместимы. Помимо Павлова можно назвать ряд других имен.
- Н. И. Пирогов - всемирно известный врач, блестящий теоретик и успешный практик. Не имеет смысла напоминать о его вкладе в развитие медицины. Он не мыслил своего существования без веры в строгий порядок, план и великий замысел Творца о мире и человеке.
- И. И. Сикорский - пионер российского воздухоплавания, конструктор вертолетов и самолетов опубликовал в США на английском языке книгу о молитве Господней.
- С. П. Королев - русский ученый, ракетостроитель и создатель космических спутников и кораблей жертвовал на монастыри немалые средства.
- Отец Павел Флоренский совмещал в себе таланты философа, математика, естественника, богослова. Был участником разработки и реализации плана ГОЭЛРО. Написал учебник по геометрии, в котором геометрическими способами обосновывал разумность признания бытия Божьего.
- Николай и Сергей Вавиловы -крупные ученые советского времени были православными. Николай Вавилов - биолог-генетик, академик, лауреат многочисленных премий, автор большого количества открытий. Сергей Вавилов - основатель научной школы физической оптики, всемирно известный ученый, почетный член ряда зарубежных академий.
- А. Ф. Лосев и его супруга А. А. Тахо-Годи в последние годы своей жизни приняли монашеский постриг и, живя в миру, исполняли иноческие обеты,
что не мешало им оставаться выдающимися учеными.
- Б. В. Раушенбах - действительный член РАН, Международной Академии астронавтики, Академии космонавтики им. Циолковского, герой Социалистического труда, член комитета ученых в защиту мира против ядерной угрозы, председатель Научного совета РАН по комплексной проблеме «Истории мировой культуры», член редколлегий многих журналов, президент Ассоциации колокольного звона, лауреат Ленинской (1960 г.) и Демидовской премий когда-то был членом КПСС. В последнее время много писал на религиозные темы. Математически обосновывал православный догмат о Троице. В конце жизни написал письмо В. В. Путину с просьбой утвердить Государственный стандарт по православной теологии.
- Ф. Я. Шипунов - эколог, доктор биологических наук, специалист в области квантовой механики. Стал православным, по его же собственным словам, во многом благодаря своим научным исследованиям. В последнее время руководил лабораторией биосферных явлений в институте литосферы. Занимался, в частности, изучением, с точки зрения энергетики, феноменов, происходящих в церкви (звук колокола, явление намоленности пространства и т. д.).
Мнение о несовместимости науки и религии возникло в эпоху западноевропейского Возрождения. В России оно активно пропагандировалось примерно со второй половины XIX в. - времени господства безусловной веры в догматы наук. Наука была своего рода религией (вспомним молодых людей-прогрессистов - вроде тургеневского Базарова). И только единицы, а это были наиболее гениальные, избранные умы, уже тогда видели, а может быть, интуитивно чувствовали, что в величественном и незыблемом, на первый взгляд, здании науки -великое множество трещин.
Начиная уже с конца XIX в., сами ученые стали говорить и писать об относительности даже точных наук. Например, знаменитый французский математик Ж. А. Пуанкаре в своем сочинении «Наука и гипотеза» практически на каждой странице пишет о том, что даже математика (куда уж точнее)
живет множеством гипотез и условностей. Другой математик Э. Пикер в одной из своих работ показывает, насколько бессвязны на самом деле принципы классической механики. Аналогичное мнение высказывает в своей книге «История механики» Э. Мах. А ведь в XIX в. механика считалась основной наукой, способной формулировать общие законы вселенной. И это далеко не все примеры.
Время от времени сама наука доказывает свою относительность своими же собственными открытиями. Таким образом, бессмысленно абсолютизировать науку, но мы должны помнить, что также бессмысленно возражать против важных достижений науки и игнорировать научное знание.
Некорректно говорить об антинаучности веры в Бога, поскольку вера не является интеллектуальным актом и не нуждается в эмпирических или логических доказательствах. Точно также некорректно говорить о научности атеизма, поскольку атеизм не обладает ни одним методом или хоть сколько-то значимой научной теорией, опровергающей бытие Божие. Наука не может опровергнуть или доказать существование Бога, да она и не должна этим заниматься, поскольку это не входит в ее компетенцию.
Конфликт между наукой и религией надуман. Еще Ф. Аквинский в XIII в. указывал, что противоречия между наукой и богословием на самом деле являются временным недоразумением. Как считал мыслитель, два умных человека (богослов и ученый) обязательно придут к общему мнению, если дать им достаточно времени. «Почему уже много столетий ученые и богословы не спешат с поисками общего мнения?» - это уже вопрос, обсуждение которого требует написания другой статьи.
Родоначальник английского материализма Ф. Бэкон говорил, что истинное знание всегда приводит к Богу.
Среди выдающихся ученых много верующих, но много и неверующих. То есть противостоят не наука и религия, а религия и атеизм (и то, и другое основано на вере).
Наука и религия - это разные сферы, которые не следует сталкивать или противопоставлять друг другу. Они могут очень удачно дополнять друг друга. Еще А. Эйн-
штейн заметил, что религия без науки слепа, а наука без религии хрома. Религиозность ученого не может помешать его научным открытиям, но зато может стать серьезным препятствием для использования научного знания во вред ближнему. В настоящее время много пишут и говорят об уместности и даже необходимости религиознонравственной оценки научных достижений, а также о том, что наука, философия и религия могут иметь общие цели [4, с. 6].
Ярким свидетельством того, насколько органично могут сочетаться высокая ученость и глубокая религиозность, научный талант и последовательное исповедание своей веры в Бога является жизнь и научная деятельность В. Ф. Войно-Ясенецкого (архиепископ Лука) - выдающийся хирург, ученый, богослов, человек, канонизированный Русской Православной Церковью за свое служение людям. Самоотверженность
и подвижническая жизнь этого человека является практической реализацией основополагающих биоэтических принципов (милосердие и справедливость в здравоохранении, уважение достоинства человека, отношение к жизни человека как абсолютной ценности, умение соизмерять значимость результатов научных исследований с интересами человека и т. д. ).
Таким образом, стоит признать, что процесс реанимации в общественном сознании консервативных взглядов на человека и его жизнь чрезвычайно важен для современной культуры. Они способны стать здоровой альтернативой либеральной биоэтике, которая в силу своих основополагающих принципов (натурализм, гедонизм, субъективизм, релятивизм, утилитаризм) не в состоянии обеспечить человеческой жизни общепризнанного статуса абсолютной ценности.
Список литературы
1. Иоанн, архиепископ (Шаховской). Павлов как ученый-христианин // Непознанный мир веры. М.: Изд-во Сретенского монастыря, 2001. 348 с.
2. Лука, архиепископ (Войно-Ясенецкий). Дух, душа и тело. Киев: Изд-во им. свт. Льва, папы Римского, 2002. 149 с.
3. Лука, архиепископ (Войно-Ясенецкий). Я полюбил страдания. Автобиография. М.: Приход храма Святаго Духа сошествие, 2007. 192 с.
4. Наука - философия - религия: в поисках общего знаменателя. М.: ИФ РАН, 2003. 677 с.
5. Основы социальной концепции Русской Православной Церкви. Юбилейный архиерейский собор Русской Православной Церкви (13-16 августа, 2000, храм Христа Спасителя).
6. Религия и наука: История. Метод. Диалог. Архангельск: Поморский гос. ун-т, 2001. 341 с.
