CC BY
58
ВЕСТНИК ЮГОРСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО УНИВЕРСИТЕТА
2010 г. Выпуск 2 (17). С. 42-46
УДК 811. 511. 1’37
ХАНТЫЙСКИЕ СЕМАНТИЧЕСКИЕ ЗАИМСТВОВАНИЯ В КОМИ ЯЗЫКЕ
Е. А. Игушев
Носители коми диалектов с генетически родственными с ними обско-угорскими племенами находились в тесных контактах вплоть до XVI века н. э., об этом свидетельствуют многочисленные коми заимствования в различных диалектных массивах хантыйского и мансийского языков [14: 339; 13: 366].
В современном хантыйском языке термин «ягода» звучит как воньщэмут. Данная реалия представляет собой дериват от глагола воньщті «собирать ягоды» [1: 49]. Лексема воньщэмут является композитой, образованной от причастия прошедшего времени с показателем - эм, обозначающим признак по действию, происходившему или происшедшему до момента речи (или до момента другого действия). Причастия в хантыйском языке могут иметь субстантивированные формы, которые образуются при помощи лексикограмматической единицы эт\ ут ‘предмет, вещь’ [1: 82]. Таким образом, воньщэмут растолковывается как собранное что-то.
Следовательно, сама реалия представляет собой результат сбора этого вида фитонима. Итак, хантыйский этнос называет ягоду по результату его сбора, как собранный ими дар природы, находящийся под рукой человека, постоянно готовый к употреблению.
Эта реалия довольно распространена в повседневной речи ханты, в которой она образует гнездо слов. В современных словарях хантыйского языка реалия воньщті как родовое понятие со значением ягоды представлена во множестве словарных статей, в некоторых из них она обладает двумя-тремя значениями:
воньщийлті многокр. Собирать ягоды.
Воньщті I. Собирать ягоды; воньщті ин мансэв ‘мы теперь пойдём собирать ягоды’; воньщэмутлам воньщсай ‘ягоды-мои мы собрали’.
Воньщті II. (тотемный термин) есть медвежье мясо; ма пупи ут воньщлэм ‘я ем медвежье мясо’.
Воньщэмут ягода
воньщумуті прилаг.с ягодами, воньщмуті куншэн тотьлэллэ ‘он (она) приносит горсть ягод, дословно: с ягодами горсть’;
воньщумутэп прилаг. Ягодный; воньщумутэп нянь ‘ягодный пирог’;
воньщэп ‘берестяной кузов для сбора ягод’; воньщэп тэкнэс ‘кузов наполнился’ [11: 472].
Разновидности ягод имеют названия, в которых, как обычно, не упоминается глагол воньщті ‘собирать’: ]охэш - wбl ‘брусника, дословно: боровая ягода’, хитаБ^бІ ‘клюква, дословно: ягода на (болотной) кочке’, пбхБ-иІ ‘малина, дословно: мясная ягода’, woj-wбl ‘воронья ягода, дословно: птичья ягода)’ (DEWOS: 64).; мбрэх ‘морошка’, щищки мбрэх ‘земляника, дословно: воробьиная морошка’ [1: 79].
Типологически близким хантыйскому термину со значением «ягода» в родственном ему коми языке является слово вотос. Этой лексемой называют любую съедобную ягоду, как дикую, так и культурную, воспринимаемую носителями языка как потенциальный результат сбора.
Данное имя существительное образовано от глагола вотны ‘собирать’. Например: вотны чод ‘собирать чернику’, вотны мырпом ‘собирать морошку’, вотны пув ‘собирать бруснику’, вотны сэтор ‘собирать смородину’, вотны омидз ‘собирать малину’ и т. д.
В произведениях коми устного поэтического народного творчества понятие «ягода» именуется словом тусь «зерно», а не лексемой вотос, как в современном языке.
Так, например, когда соседи приходят навестить женщину, недавно родившую ребёнка, они обычно обращаются к ней с ритуальным вопросом, представляющим фигуру речи:
Тусь вайысь али потка кыйысь но чужис? - Девочка или же мальчик родился? (дословно: ягодку приносящая или дичь добывающий родился?)
На современном разговорном языке это выражение звучит: вотчысь али кыйсьысь но чужис? (сборщица ягод или же (будущий) охотник родился?)
В финно-угорском праязыке родовое понятие «ягода» выражалось, очевидно, словом marja. На это обстоятельство указывают данные большинства современных финно-угорских языков.
Сравните: современное финское marja, эстонское mari (Gen. Marja)(ostseefinn. >syrj. Lu. Mar: kas mar ‘костяника; Steinbeere’, Ud. Marja tus ‘id.; Ackerbeere’), саамское muorje, мордовское mar’ (in zusammensetzungen) Beere, Apfel, марийское mOrO ‘клубника’, хантыйское murwa ‘хвойная ветвь с ягодками на ней’; мансийское moari: pil-moari ‘гроздь ягод, ежевика’ [14: В29].
В более поздних фольклорных произведениях коми народа понятие «ягода» выражается лексемой вотос:
Му малина - чоскыд вотосо,
Му малина - чоскыд вотосо,
Код выло но ола-выла надейчча?
Ас милойо, дона вылам надейчча
(земляника - сладка ягодка, земляника - вкусна ягодка! ради кого же я живу, на кого же я надеюсь?
На своего милого, на своего дорогого надеюсь) [2: 11В].
Данное произведение, по всей вероятности, было составлено значительно позже, по образцу русского фольклорного произведения.
В нём не только имеется уже русское заимствованное название малины, но также и фигурирует реалия вотос, обозначающая ягоду.
В общепермский период существования коми языка этого термина вотос ещё не было. Понятие «ягода» тогда обозначалось словом тусь (зерно) или моль (шарик).
Данные слова зафиксированы в видовых названиях ягод. Сравните: марьямоль (дикий пион), дословно: марьины ягоды. В стручке дикого пиона вызревают чёрные круглые семена, которые коми девушки традиционно используют в качестве украшений: нанизывают на нитку и в виде бус надевают себе на шею.
В названии цветка марьямоль сохранилось древнее название ягоды -марья, дословно: ягодный плод, ягодный шарик!
В народно-поэтическом творчестве коми существует красочный эпитет оз тусь вом - ротик, похожий на ягодку земляники, (о ребёнке, любимой девушке) т. е. такой же красивый и сладкий, как земляника; омидз тусь -ягодка малины [З: 49].
Ягодинку по-коми называют вотос тусь, дословно: зерно ягоды. Сравните:
Чод тусь - ягодка черники Чодлач тусь - ягодка голубики Пув тусь - ягодка брусники Турипув тусь - ягодка клюквы Тусяпу тусь - ягодка можжевельника Мырпом тусь - ягодка морошки Льом тусь - ягода черёмухи Пелысь тусь - ягода рябины
Анькытш тусь - горошинка, дословно: шарик (плод) гороха;
Понбаз тусь - ягода вороники.
В родственных коми финно-угорских языках понятие сбора ягод или грибов выражается словосочетанием, состоящим из глагола со значением «собирать» и из имени существительного, обозначающего «ягоды, грибы». Сравните: венгерское: bogyot szedni ‘собирать ягоды’, gombat szedni ‘собирать грибы’[12: 58].
4З
В финском языке реалия сбора ягод выражается словосочетанием poimia marjoja ‘собирать ягоды’, olla marjassa ‘заниматься сбором ягод, дословно: быть в ягодах’, poimia sienia ‘собирать грибы’, а также глаголом, образованным от имени marja ‘ягода’- marjastaa ‘собирать ягоды’(8КЕ8).
Даже в близкородственном коми языку - удмуртском - не имеется специального термина для выражения понятия «ягода». По-удмуртски ягоду называют композитой узы-боры, дословное значение которой «земляника-клубника»: узы-земляника, которая растёт в лесу, боры - ягода: клубника, которая растёт на приусадебном участке.
При обозначении видов ягод в удмуртском языке пользуются определяемым словом му-льы «зерно, плод», к которому в виде атрибута присоединяют слова, обозначающие место произрастания соответствующих ягод.
Сравните:
Кудымульы - черника, где куды -разновидность болота;
Нюрмульы - клюква, где нюр - болотистая местность.
Сусыпумульы - ягода можжевельника, где сусыпу - можжевельник [10: 91].
На удмуртском языке понятие «собирать ягоды» выражается глаголом мульыяськыны или словосочетанием - узы-боры бичаны, дословно: «рвать ягоды», а понятие «собирать грибы» обозначается глаголом губияны или словосочетанием «губи октыны», дословно: гриб собирать [9: 59].
Обозначение ягоды по результату её сбора характерно только для соседствующих между собой хантыйского и коми языков.
Для других родственных финно-угорских языков обозначение ягоды по виду деятельности человека нехарактерно.
Следовательно, образование родового понятия «ягода» по глаголу со значением «собирать, заниматься сбором дикоросов» является ареальным явлением, которое возникло сравнительно поздно. Оно охватывает хантыйско-коми ареал и свидетельствует о длительных хозяйственных контактах и межкультурных коммуникациях дальнеродственных народов, уже после распада общепермского языка-основы, с VIII по XVI вв [5: 101].
Типологически близким данному явлению является то обстоятельство, что в языке сибирских татар ягоды называют термином жыелган, эта лексема образована от глагола жыю, имеющего значение «собирать». Суффикс -лган является продуктивным суффиксом, образующим пассивные причастия прошедшего времени от глагольных основ, например: кору -строить, но корылган -построенный; чабу - рубить, но чабылган -срубленный.
Аналогичные примеры имеются как в башкирском, так и в казахском языках (сообщение профессора Р. А. Вафеева). Следовательно, обозначение ягод как результат их сбора для практического употребления является характерной чертой тюркских языков.
По-видимому, в данном случае мы имеем семантическое заимствование из татарского в хантыйский язык как закономерный результат длительного контактирования в условиях Зауралья генетически неродственных сибирско-татарского и хантыйского языков.
В мансийском языке понятие «собирать ягоды» выражается созвучным коми и хантыйскому глаголом ватупкве, ватыглалупкве ‘собирать многократно’, pul votux tuulethatsem ‘я начал ягоды собирать’ [15: 722].
Но от этого глагола не образуется имя существительное со значением «ягоды», как в родственных хантыйском и коми языках, хотя и корень данного мансийского глагола является родственным созвучному ему коми глаголу «вотны, обозначающему ‘собирать ягоды’»
Эта реалия в сопоставлении с финским ottaa ‘взять’ и с ненецким we5ets ‘осматривать ловушки, гнаться за зверем’ возводится к древнему охотничьему термину финно-угорского пранарода в праязыковой форме * wotta- [4: 64].
В мансийском языке глагол ватупкве в сакральных текстах медвежьих песен имеет значение «есть (о медведе)» [15: 722].
Аналогично и в хантыйском глагол воньщт со значением «собирать ягоды» имеет типологически сходное сакральное значение «есть медвежье мясо» [1: 19].
Эта реалия, по всей видимости, восходит к периоду обско-угорского языкового родства. Фиолетовый цвет в обдорском диалекте хантыйского языка называют цветом ягодного сока - рых йипк хорпи, дословно: ягодной жидкости цвет [7: 120].
Аналогично упоминаемому хантыйскому наименованию данной разновидности цвета типологически сходное название фиолетовому (малиновому) цвету имеется в контактирующем с обдорским диалектом хантыйского языка - ижемском диалекте коми языка.
Оно звучит как - вотыс ва койд -дословно: как ягодная вода, то есть цвета ягодной жидкости [8: 129]. Тая бабародыслы тай юрас катома, быраке: рожаыс, видзед, дзик вотыс ва койд (соб.) ‘У неё (у этой женщины), видимо, высокое кровяное давление: её лицо фиолетового цвета, дословно: её лицо будто ягодная вода’.
Эта реалия представлена узким ареалом бытования. Она отмечена исследователями только в том диалекте коми языка, который имеет непосредственные контакты с самыми северными хантыйскими диалектами. В других коми диалектах она не зафиксирована.
Перечисленные выше флористические реалии с достаточной долей вероятности можно считать хантыйскими семантическими заимствованиями в современном коми языке.
Данные лексические единицы являются свидетельством традиционно исконным добрососедским культурно-хозяйственным связям представителей обско-угорских народов с соседним с ними коми этносом, находящимся с ними в сходных естественно-географических условиях.
ЛИТЕРАТУРА
1. Каксин, А. Д. Казымский диалект хантыйского языка [Текст] / А. Д. Каксин. - Ханты-Мансийск : Полиграфист, 2007. - 134 с.
2. Коми народные песни [Текст] / Сост. А. К. Микушев, П. И. Чисталев, Ю. Г. Рочев. -Т. 3. - Сыктывкар : Коми книжное издательство, 1969. - 279 с.
3. Коми шусьогъяс да кывйозъяс (Коми пословицы и поговорки) [Текст] / Сост. Ф. В. Пле-совский. - Сыктывкар : Коми книжное издательство, 1986. -189 с.
4. Лыткин, В. И. Краткий этимологический словарь коми языка [Текст] / В. И. Лыткин, Е. С. Гуляев. - М. : Наука, 1970. - 430 с.
5. Основы финно-угорского языкознания. Марийский, пермские и угорские языки [Текст] / Редколлегия : д-ра фил. наук В. И. Лыткин, К. Е. Майтинская, Карой Редэи. - М. : Наука, 1976. - 464 с.
6. Ромбандеева, Е. И. Русско-мансийский словарь : учеб. пособие для средних школ [Текст] / Е. И. Ромбандеева. - СПб. : ООО «Мириал», 2005. - 360 с.
7. Скамейко, Р. Р. Словарь хантыйско-русский и русско-хантыйский : пособие для учащихся начальной школы [Текст] / Р. Р. Скамейко, З. И. Сязи. - Л. : Просвещение, 1985. - 247 с.
8. Сравнительный словарь коми-зырянских диалектов [Текст] / Сост. В. А. Сорвачёва, М. А. Сахарова, Т. И. Жилина ; под ред. В. А. Сорвачёвой. - Сыктывкар : Коми книжное изд-во, 1961. - 490 с.
9. Удмуртско-русский словарь [Текст] / Под ред. В. М. Вахрушева. - М. : Русский язык, 1983. - 480 с.
10. Цыпанов, Е. А. Удмурт кыв да лыддянкуд [Текст] / Е. А. Цыпанов. - Сыктывкар. изд-во «Кола», 2007. - 207 с.
11. Wolfgang Steinitz. Dialektologisches und etymologisches Worterbuch der ostjakischen Sprache [Text]. - Berlin, 1966.
12. Hadrovics Laszlo. Galdi Laszlo. Magyar - orosz keziszotar. Akademiai kiado [Text]. - Budapest, 1969. - 712 oldal.
13. Suomen kuielen etymologinen sanakirja [Text] / Y. H. Toivonen, I. 1955; E. Itkonen, A. J. Joki, II, 1958; Erkki Itkonen, Aulis J. Joki III, 1962. - Helsinki.
14. Y. H. Toivonen. Wortgeschichtliche Streifzuge \\ Finnisch-ugrische Forschungen, Band XXX, Heft 3. - Helsinki, 1951.
15. Karoly Redei. Uralisches etymologisches Worterbuch. Akadedemiai kiado [Text]. - Budapest, 1988. - 906 S.
16. Munkacsi Kalman. Wogulisches Worterbuch, gesammelt von Bernat Munkacsi, geordnet, bearbeitet und herausgegeben von Bela Kalman. Akademiai kiado [Text]. - Budapest, 1986. -950 S.
