CC BY
764
ЛИТЕРАТУРА
1. Энциклопедический словарь-справочник лингвистических терминов и понятий. Русский язык: в 2 т. / А.Н.Тихонов, Р.И.Хапшмов, Г.С.Журавлева и др.; под общ.ред А.Н.Тихонова, Р.И.Хапшмова. т.1. М.: Флинта: Наука, 2008.
2. Суперанская А.В., Подольская Н.В., Васильева Н.В. Общая терминология / Отв.ред. Т.Л.Канделаки. Изд-е 3-е, стереотип. М.: Едиториал УРСС, 2004..
3. Зорин, И.В. Энциклопедия туризма: Справочник / И.В.Зорин, В.А.Квартальнов. М.: Финансы и статистика, 2004.
4. Туристский терминологический словарь: Справочно-методтеское пособие / Авт.-сост.И.В.Зорин, В.А.Квартальнов. М.: Сов.спорт, 1999.
5. Толковый словарь туристских терминов: Туризм. Туристская индустрия. Туристский бизнес / Авт.-сост., авт.предисл. И.В.Зорин, В.А.Квартальнов. М. - Афины: INFOGROUP, 1994.
6. Красных, В.И. Современный словарь русского языка. Паронимы: более 3500 паронимов: ок.1500 паронимических рядов / В.И.Красных. М.: Астрель: ACT: Полиграфиздат. 2010.
7. Лазарева, О.А. Давайте говорить правильно! Паронимы современного русского языка: Краткий сло-варь-с^жоч^^ О. А. Лазарева, А.А.1Пушков. СПб.: Фак-т фил.и иск. СПбГУ, 2008.
8. Бельчиков Ю.А. Словарь паронимов русского языка / Ю.А.Бельчиков, М.С.Панюшева. М.: ACT: Астрель, 2007.
9. Вишнякова О.В. Словарь паронимов русского языка. М.: Русский язык, 1984.
10. Снетова Г.П. Словарь трудностей русского языка. Паронимы /Г.П.Снетова, О.Б.Власова. М.: Экс-мо, 2008. (Библиотека словарей).
11. Туризм - Международные туристские организации. URL:
http://yandex.ru/yandsearch?clid=40316&li=2&text=%D0%BC%D0%B5%D0%B6%D0%B4%D1%83% D0%BD%D0%B0%D1%80%D0%BE%D0%B4%D0%BD%D1%8B%D0%B5+%D1%82%D1%83%D 1 %80%D0%B8%D1%81%D1%82%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B5+%D0%BE%D1%80%D0%B3 %D0%B0%D0%BD%D0%B8%D0%B7%D0%B0%D1%86%D0%B8%D0%B8 (дата обращения 30.04.13).
12. Развитие Санкт-Петерб^га как туристского центра II Комитет по инвестициям. URL: http://cisp-spb.ru/activities/tourism.aspx (дата обращения 30.04.13).
13. Там же.
14. Ватутин С., Дашкиев М. Прибыльная турфирма. Солветы владельцам и управляющим. СПБ.: Питер, 2012.
15. Смерть бродит по лесу: роман / Сирил Хейр; пер.с англ. А.А.Камаринец. М.: Астрель; Владимир: ВКТ, 2012. С.174.
16. Давыдова-Харвуд Е. Испанские каникулы. М.: КоЛибри, Азбука-Аттикус, 2012. С.26. («Счастливый билет»).
17. Степанова Т.Ю. Black & Red: роман / Татьяна Степанова. М.: Эксмо, 2009. - С.52.
18. Сложеникина Ю.В. Терминологическая вариативность: семантика, форма, функция. Изд.2-е., испр. М.: Изд-во ЛКИ, 2010. - 288 с.
УДК 392.72 ББК71.4
ГОСТЕПРИИМСТВО: К ОПРЕДЕЛЕНИЮ ПОНЯТИЯ
А. В. Вейнмейстер
Санкт-Петербургский государственный университет
сервиса и экономики (СПбГУСЭ) 191015, Санкт-Петербург, ул. Кавалергардская, 7, лит. А
В настоящее время понятие «гостеприимство» имеет высокую социальную значимость и играет важную роль в меж-культурном общении.
В различных толкованиях гостеприимства авторы делают акцент, с одной стороны, на «качество характера и поведения человека, отличающегося радуши-
ем и хлебосольством, любящего принимать, угощать гостей» [1, с.66], тем самым сужая суть данного понятия, с другой стороны, рассматривают его как «широкий набор видов бизнеса, каждый из которых связан с обслуживанием людей, находящихся вне дома» [2, с.852]. Данные толкования демонстрируют по-
лярность взглядов на понимание феномена гостеприимства и не отражают его социокультурной специфики. В качестве рабочего определения, наиболее емко характеризующего феномен гостеприимства, приведем следующее: «гостеприимство - это универсально распространенный общественный институт, обеспечивающий гостю прием и заботу» [3, с.39].
Гостеприимство - феномен кросс-культурный и трансисторический. Его основы стали зарождаться в эпоху первобытности. При совместном использовании членами разных племен охотничьих и собирательских угодий, в условиях учащенных межплеменных конфликтов, в целях обеспечения взаимной безопасности гостеприимство было настоятельно необходимо. Правовой кодекс и этикет гостеприимства, предписывающий предоставлять любому гостю кров и пищу, заботиться о нем, выполнять все его просьбы, мстить за ущерб его личности и имущества характерен для многих народов древности. Так, у арабских кочевников, каждый, прикоснувшийся к шатру, становился гостем и оставался им на протяжении трех суток, после чего лишался прав гостя и, если не обзаводился хозяином, мог быть ограблен и убит. В Древнем мире гостеприимство часто принимало черты международного правового института защиты торгующих чужеземцев.
В Средние века гостеприимство приобрело другую функцию - повинность нижестоящих определенное время содержать вышестоящих и их гостей. Например, на Северном Кавказе феодально зависимые крестьяне кормили и обслуживали челядь гостя своего феодала, а сами феодалы подолгу гостили у вассалов. С долей условности допустимо различать следующие типы отношений гостеприимства на средневековом Западе: 1) дружеское гостеприимство; 2) христианское гостеприимство церковных учреждений; 3) королевский и сеньориальный постой; 4) обезличенное платное гостеприимство постоялых дворов [4, с.120].
В современную эпоху гостеприимство не имеет правовой регламентации, и
подход к нему часто существенно различается. Скажем, сельские жители радушно примут нежданного гостя, горожане же - только званого на определенное время. Однако в целом требование заботы о госте прочно удерживается всеми народами как одна из ценнейших традиций повседневной культуры.
Говоря о причинах становления феномена гостеприимства, американский исследователь Дж. Уокер полагает, что «для того, чтобы выжить в разомкнутом мире, он (человек — А.В.) должен либо уничтожить их (иноплеменников - А.В.) всех, либо стать "своим среди чужих", то есть быть допущенным к временному пребыванию в этом пространстве теми, для которых оно является замкнутым, и даже получить их поддержку и помощь в обмен на гарантию такого же отношения к себе, когда они окажутся на вашей территории. Это и есть не что иное как гостеприимство» [5, с.5]. Итак, гостеприимство как один из древнейших социальных институтов эволюционировал, пройдя путь от гостеприимства как философии взаимности к гостеприимству как сервису за вознаграждение.
Рассмотрев этимологию понятия гостеприимства, сделав краткий исторический экскурс, перейдем к воссозданию архетипичной структуры обрядов, связанных с институтом гостеприимства.
По представлениям человека традиционной культуры, мир делится на две сферы: «свое» и «чужое». Поселение человека - это центр мироздания, известное, освоенное, структурированное пространство, профанный мир. Поселение гостя - это мир «чужой», неосвоенный, неизвестный, иной, мир другого измерения, сакральный мир. «Сакральное не сакрально само по себе, но может оказаться таковым в определенных ситуациях. Человек, который живет в своем доме, в своем клане, живет в светском мире (профаном - А.В), но как только он отправляется в путешествие и оказывается в качестве чужака вблизи неизвестного лагеря, то оказывается уже в сфере сакрального» [6, с.16-17]. В ритуале гостеприимства к гостю относятся как к са-
кралыюй фигуре. Сакральностью гостя обусловлен целый ряд деталей гостеприимства, например, не принято расспрашивать путника (кто, куда, зачем). Гость вправе рассказать, но может так и уехать, даже не назвавшись. Ритуал гостеприимства организован таким образом, чтобы полностью подчинить гостя своему сценарию, вне зависимости от того, кем именно он является. Вспомним русские народные сказки, где Иванушка говорит Бабе-Яге: «Сначала накорми, напои, в баньку своди, а уж потом и расспрашивай».
В пятитомном этнолингвистическом словаре «Славянские древности» под редакцией Н.И.Толстого гость рассматривается как «лицо, соединяющее сферы "своего" и "чужого" (дороги и дома -А.В.), как объект сакрализации и почитания, представитель "иного" мира» [7, с.531]. Всемирно известный антрополог, религиовед, этнолог, автор 12-томного труда «Золотая ветвь», посвященного изучению первобытной магии, религиозным верованиям и обычаям разных народов, Джеймс Фрезер полагал, что для большого числа народов чужеземцы являются «существами сакральными, наделенными сверхъестественно благотворной или вредоносной магически-религиозной потенцией» [8, с.297]. В связи с этим чужаков боялись, как неких существ, наделенных могуществом и силой, которые легко могут навредить. Поэтому во всех культурах стали складываться определенные ритуалы, представлявшие меры магической защиты от возможных чуждых влияний, и обряды по приему иноплеменников, превращающих «чужого» в «гостя».
По мнению, Т.Б. Щепанской, статус гостя (пришельца) «определяется соотношением двух стратегий: во-первых, его адаптации - перехода в домашнюю систему социальной регуляции, на положение "своего"; во-вторых - стратегии отторжения - изгнания, физического насилия или просто социальной изоляции» [9, с.355]. Стратегия адаптации реализовывалась через практики гостьбы и постоя, воплощалась в ритуалах встречи гостей и
гостеприимства. Стратегия отчуждения основана на сохранении представлений о неполной принадлежности гостя к человеческому миру, связи с потусторонними (нечистая сила, покойные родственники) или небесными (святые, Бог) силами. В соответствии с данными представлениями можно выделить три группы статусных позиций, в основе которых понятия гостьбы/постоя (статусы гостя и постояльца), магической силы (статусы колдуна, знахаря и лешего/кикиморы), Бога (нищий, странник, паломник, старец-пророк, странствующий святой). В работе Т.Б.Щепанской «Культура дороги в русской мифоритуальной традиции XIX-XX вв.» представлено описание всех групп, наше же внимание будет сосредоточено на первой.
Обряды встречи и гостеприимства включали в себя ряд последовательных действий, порядок осуществления которых строго соблюдался: «остановка,
ожидание, переход, вход, включение» [6, с.31-32]. Система обязательных ритуалов, связанных с изменением статуса индивидуума, подробно описана в работе этнографа Арнольда Геннепа «Обряды перехода» (1909). Полная схема такого обряда, по Геннепу, состоит из трех общих стадий: отделения, промежутка, включения (обряды «прелиминарные», «лими-нарные», «постлиминарные») [6, с.31-32]. Проследим данную последовательность на примере института гостеприимства.
Сложная обрядность гостеприимства имеет следующую структуру:
1. Прелиминарные обряды - отделение гостя от прежнего мира (отделение);
2. Лиминарные обряды - гость уже не принадлежит своему пространству, но еще и не часть принимающего его сообщества (переход, промежуток);
3. Постлиминарные обряды - приобщение, включение иноземца в новый мир, после чего он должен восприниматься как «свой» (включение);
4. Сублиминарные обряды - вывод гостя из «своего» пространства и проводы его обратно в «чужой» мир (исход).
К прелиминарным обрядам относятся действия, отделяющие гостя от
внешнего мира. Некоторые их них сохранились до сегодняшнего дня: гость должен снять головной убор, верхнюю одежду, обувь, умыться, привести себя в порядок и т.д. Цель - адаптировать пришельца к домашним нормам так, чтобы он утратил качество чуждости и больше не был проводником чуждых сил. Омовения рук и лица при входе в жилище символизирует не только очищение от пыли дорог, но и блокирование дорожных привычек тревоги и отчуждения. Снимая дорожные покровы, гость декон-струирует тем самым дорожный облик, а вместе с ним и статус «чужого» и конструирует себя в статусе «своего». Тело лишается дорожных покровов постепенно: во дворе остается повозка, у порога -обувь и посох, в сенях - верхняя одежда и сумки. Дольше всего на теле удерживаются пояс и шапка, снятие которых обставлено особыми церемониями. С помощью пояса устанавливалась связь между своим и чужим пространством. Цель хозяина состояла в том, чтобы заставить гостей распоясаться: «Распояшьтесь, дорогие гости, кушаки по колонкам!». Снимали или ослабляли ремень, наевшись до отвала и почувствовав себя как дома. В пословицах снятие пояса - показатель хозяйского хлебосольства и довольства гостей, свободы и готовности открыть перед хозяином свою душу. В наши дни гость просит позволения у хозяина снять пиджак, ослабляет галстук, что служит показателем готовности перейти с этикетно-официального на доверительное общение. Ср.: «встречи без галстуков» как метафора неофициальных переговоров в политическом сленге [9, с.374]. Примечательно, что особенное внимание в ритуалах прихода уделяется снятию тех предметов одежды и снаряжения (обувь, посох и сумка, шапка и пояс), которые несли обережную (охранительную) функции. Снятие их обозначает и снятие прежнего социального статуса, а вместе с ним и дорожной настороженности - нужды в покрове-задите.
Лиминарные обряды подготавливают обе стороны к дружественному общению. Это обряды перехода из «чужого» в
«свой мир» - мир хозяев. Гость в ходе лиминарного обряда считался уже утратившим связь со своим пространством и становился как бы нейтральным объектом. И необходимо было начать его постепенное приобщение к «своему» пространству. Сюда относятся: торжественный вход, вербальные формулы приветствия, жесты приветствия (обмен рукопожатиями, поцелуями, подарками, соприкосновение носами). Основной ритуал встречи происходил у порога: «Честно величать, так на пороге встречать». У порога оставляли обувь, а перед дверью в избу - дорожные сумки. Войдя в дом, полагалось остановиться у порога, не переходя матицы, без приглашения хозяев («Садись, так гость будешь»). До наших дней сохранилась традиция «присесть на дорожку» в случае покидания дома. У порога висел умывальник, где вошедший должен был смыть дорожную пыль, перед тем как пройти в чистое пространство к столу. Приглашение к столу означало готовность вошедшему предоставить статус гостя («В поле враг, дома гость: садись под святые, починай ендову»). За столом самое почетное место - красный угол, под иконами. Приезжие клали к божнице узелок с землей, привезенной с родины. По мнению Щепанской, это не что иное, как маркировка места своей вещью-символом, приобщение к месту и тем самым его освоение. Следующий пункт продвижения гостя в пространстве избы - это печь. Доступ к печи указывал на восприятие гостя как «своего» («Будь, что дома: полезай на печь»). Лиминарные обряды в основе своей практически не претерпели изменений с древности.
Постлиминарные обряды, направление на включение чужаков в свое сообщество, предполагали ряд различных действий, таких, как совместная трапеза, подношение соли, распитие напитков, связывание гостя и хозяина веревкой или поясом и даже временное усыновление или удочерение, а также выполнение перед домашними божествами предписанных обрядов. Это символически означало, что пусть и на непродолжительное время гость себя идентифицирует с дан-
ным сообществом. Существенная роль отводилась совместной трапезе (еде и питью, от воды до водки, как важному медиатору церемонии встречи). Застолье трансформирует ездока в едока, человека дороги в члена домашнего коллектива, имеющего право на свою долю его жизненных ресурсов. Застолье при встрече гостей могло быть чисто символическим («Чаю выпьешь?») или весьма длительным и торжественным, но всегда необыденным. После застолья открывается возможность дальнейшего общения с гостем. Иван-царевич, топав к Бабе-яге, заявляет: «Вначале накорми, напои, а потом и спрашивай».
Обратим внимание на коммуникативные стратегии, которые демонстрировались во время застолья. Во-первых, утверждение власти хозяина и готовности гостя ее принять. Эта установка проявлялась в обычае потчевания, то есть принудительного кормления гостя. Отказ от поданных блюд расценивался как неуважение к хозяевам. Во-вторых, блокирование агрессии: «Просим не прогневаться! Чем бог послал». В-третьих, совместная трапеза трактуется как средство познания гостя: «Друга узнать - пуд (куль) соли вместе съевши». С другой стороны, пришелец через еду познает новое место своего жительства, как бы физически приобщаясь к нему. Трапеза должна была служить одной из основ налаживания дружественных контактов, приязни со стороны сотрапезников. Важно было не только не вызвать гнев ни у одной из сторон, но даже и не раздражить другого сотрапезника. Таким образом, перед трапезой гость все еще пребывает на зыбкой границе «своего» и «чужого» пространства, он подвергается своеобразному экзамену: кто он — друг, которого можно впустить в «свой» мир, или он пришел с дурными помыслами, чтобы навредить членам данного сообщества? «Принимая участие в совместной трапезе, двое людей на деле дают залог доброго расположения друг к другу; один гарантирует другому, что не будет злоумышлять против него; ведь совместная еда физически объединила их, и всякий вред, причинен-
ный сотрапезнику, рикошетом с той же силой ударит по злоумышленнику» [8, с.16].
К сублиминарным обрядам - обрядам исхода (возвращения или прощания) относились те, при которых, во-первых, гость должен был оставаться «своим» как можно дольше (вплоть до пересечения определенных границ обитания хозяев), чтобы он не желал навредить принимающей стороне, а во-вторых, у гостя обязательно должен сформироваться позитивный образ хозяев. Уходящий гость мыслился как своеобразный «проводник» магических сил хозяев, которые также должны были работать для них как оберег. Обрядовая сторона обязательно присутствовала при прощании с гостем. Так, проводились заключительные визиты, еще раз происходил обмен подарками, обязательна была совместная трапеза, «посошок», а также различные пожелания и наказы, иногда совершались жертвоприношения. Гостя, в зависимости от его социального положения, провожали некоторую часть пути. У южных славян считалось, что при несоблюдении определенных правил ухода гостя у хозяина перестанут плодиться пчелы и водиться скот, так как хозяин уведет их за собой. В частности, гость после еды должен помыть руки в доме, чтобы остатки еды не были вынесены из дома, а помыв руки, по той же причине гость должен стряхнуть капли воды в доме. Гость не должен сам выносить свои вещи - это может сделать только хозяин.
Структура ритуала реализуется посредством различных символических языков (кодов), воплощающих сакральный смысл действа: акционального (ряд действий), персонажного, пространственного, временного, предметного (вещного), вербального (словесного), музыкального (звукового) и изобразительного. В ритуале встречи и приема гостей наиболее задействован пространственный код. Конструирование статуса гостя начиналось еще в дороге, на подходе к дому (приметы: если у путника зябнет правая нога, значит, дома что-то неладно). Существовал целый комплекс примет, по
которым можно было судить о приближении гостя (из печи выскакивают угольки; со стола падает ложка, вилка, нож; кошка умывается). То есть в дорожных событиях видится дом, а в домашних дорога, как бы разрушается символическая граница между домом и дорогой. Обычаи гостеприимства призваны восстановить эту границу и с помощью ритуальных действий превратить чужого в своего. Если ничего не делать, «дорога может разрушить дом». На пути к символическому центру жилья (стол, очаг), «гость» делает ряд ритуальных остановок, сопровождающихся символическими действиями. У околицы деревни путник приводит себя в порядок: отряхивает дорожную пыль, переодевается и раздает гостинцы детям, нищим и убогим. По данным этимологических словарей, гостинец - это общеславянское существительное, однокоренное со словом «гость». В древнерусском языке это существительное имело значение -дорога, по которой едут гости (купцы^[10]. Значение слова развивалось так: от дороги к товару, привезенному гостем, затем к подарку от гостя, а затем к подарку вообще. Г остинцы вручают в пограничных местах: у околицы селения, на пороге, стоя у дверей, где распаковывают сумки, т.е. гость маркирует пересекаемые им границы посредством привезенных с собой предметов. Гостинцы несут обычно память о том месте, откуда их привезли. Гостинец -это вещь-символ, которая устанавливает связь между местом исхода и прихода. Гостинцы являются средством преодоления дистанции между хозяином и гостем и формой символического освоения нового места.
У ворот двора встречают гостей хлебом-солью. В Древней Руси ценили свойство соли сохранять, консервировать продукты. Отсюда ее основная символика - постоянства, вечности, верности,
дружбы и уважения. С этим связано много ритуалов и обрядов. Один из них заключается в том, что рассыпание соли приводит к ссоре, он дошел до наших дней. Продвижение в доме соответствует продвижению в социальной структуре из положения чужака в позицию своего. На своем пути от околицы в дом пришелец преодолевал ряд символических рубежей, отмечая их ритуальными действиями, смысл которых - освоение пространства путем его маркирования: в значимых точках гость размещал привезенные с собой вещи-символы, раздавал гостинцы. Превращение «чужого» в «гостя» связано с ритуализованными формами обмена, включающими пиры, угощение, чествование. В ответ на подарки гость получал витальные ресурсы: тепло и кров, пищу, питье, баню. К приезду гостей топили баню и ставили самовар. Встреча должна быть теплой, а прием горячим. Про негостеприимного хозяина, неласковый прием говорили: «Пришел в гости, посидел у холодной печи». Хозяин стремится как можно лучше принять гостя (сажает во главе стола, прислуживает, одаривает), надеясь путем символического договора с высшими силами, представителем которых в народных представлениях является гость, обеспечить свое будущее.
Итак, несмотря на этническое разнообразие проявлений гостеприимства в различных культурах, существенную историческую эволюцию, в результате которой гостеприимство трансформировалось и по своему содержанию и по форме, основные структурные черты его остаются неизменными и едиными. Социальная мобильность, развитие гостиничного бизнеса и туризма - это не только тенденции современности, но и явления, подтверждающие онтологическую укорененность социального института гостеприимства.
ЛИТЕРАТУРА
1. Туризм, гостеприимство, сервис. Словарь-с^моч^ж / Под ред. Л.П. Воронковой. М. Аспект-Пресс, 2002.
2. Уокер Дж. Р. Управление гостеприимством. Вводный курс : учебник для студентов вузов / Дж. Уокер ; пер. с англ. В.Н. Егорова. М.: ЮНИТИ-^АТА, 2006.
3. Першиц А.И. Гостеприимство II Свод этнографических понятий и терминов. Социальноэкономические отношения и соционормативная культура. Под общ. ред. Ю.В. Бромлея и Г.Штробаха. М.: Наука, 1986. Вып. 1. С. 39.
4. Дубровский И.В. Гостеприимство II Словарь средневековой культуры / Под ред. АЛ.Гуревича. М.: Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2003. Серия «Summ culturologiae». С.120-125.
5. Уокер Дж. Р. Введение в гостеприимство/Пер. с англ. М.: ЮНИТИ, 1999.
6. Геннеп А., Ван. Обряды перехода: Систематическое изучение обрядов /Пер. с франц. М.: Восточная литература, 2002.
7. Славянские древности. Этнолингвистический словарь: В 5 тт. Т.1. (Под ред. Н.И. Толстого). М.: Международные отношения, 1995.
8. Фрэзер Дж. Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии /Пер. с англ. М.: ООО ACT, 1998.
9. Щепанская Т.Б. Культура дороги в русской мифоритаульной традиции XIX-XX вв. М.: Индрик, 2003.
10. Этимологический словарь Фасмера. 1, 447 [Электронный ресурс]. URL:
http://vasmer.narod.ru/p147.htm (дата обращения 22.05.13)
УДК 070. 1 ББК 76. 01 К 635
С.П.ДЯГИЛЕВ - РЕДАКТОР «ЕЖЕГОДНИКА ИМПЕРАТОРСКИХ ТЕАТРОВ»
Н.Д. Мельник
Санкт-Петербургский государственный университет
сервиса и экономики (СПбГУСЭ) 191015, Санкт-Петербург, ул. Кавалергардская, 7, лит. А
В настоящее время в российской вузовской подготовке бакалавров и магистров по гуманитарным дисциплинам большое внимание уделяется опыту прошлого. Без его освоения, без понимания влияния исторических традиций на процессы, происходящие в профессиональной сфере деятельности, современный отечественный студент-гуманитарий
рискует оказаться в затруднительном положении в силу чрезвычайно сложной, динамичной и противоречивой российской действительности. Предлагая читателю свое исследование деятельности Сергея Павловича Дягилева в качестве редактора «Ежегодника Императорских театров» на рубеже Х1Х-ХХ вв., автор настоящей работы видит в этой деятельности начало целого ряда профессиональных традиций, которые на рубеже XX-XXI вв. ярко проявились в сферах отечественной журналистики и РЯ-деятельности. Помимо того, журналистам будут небезынтересны публикуемые впервые после 110-летнего перерыва материалы, открывающие новую страницу в истории русской периодической печати, а
для преподавателей и студентов по специальности «Реклама и связи с общественностью» статья содержит обширную информацию о зарождении рекламы и РЯ в сфере отечественной культуры.
10 сентября 1899 года С.П.Дягилев был назначен чиновником особых поручений при директоре Императорских театров князе С.М.Волконском. Информацию об этом находим в «Ежегоднике Императорских театров. Сезон 1899-1900». В списке личного состава театрального управления среди чиновников особых поручений при директоре его имя значится под № 2: «Дягилев Сергей Павлович, губ. секр. (с 10 сентября 1899 г.)» [5, с. 129]. Но уже в следующем выпуске читаем: «Дягилев, Сергей Павлович, губ. секр. (с 10 сентября 1899 г.). Оставил службу 15 марта 1901 г.» [7, с. 130]. Таким образом, возглавляя журнал «Мир искусства», С.П.Дягилев в течение полутора лет состоял на государственной службе.
В 1899 году директор Императорских театров И.А.Всеволожский ушел в отставку. Его место занял руководитель но-
