CC BY
75
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
УДК 811.161.1 Е.Г. Штырлина
ГОД В ПОЭТИЧЕСКОМ ЯЗЫКЕ И. БРОДСКОГО
Раскрываются особенности индивидуально-авторского восприятия лексемы год с целью осмысления поэтического творчества И. Бродского. Определяется специфика функционирования и репрезентации указанной темпоральной лексемы в идиостиле поэта с учетом своеобразия ее семантического объема.
Ключевые слова: время, год, И. Бродский.
Время, являясь одной из мировоззренческих, бытийных категорий, раскрывает идейносодержательную основу художественного произведения и репрезентирует авторское восприятие действительности. Отражение объективной реальности в тексте дополняется рядом субъективных особенностей, обусловленных спецификой писательского мировидения. Попытка исследования функционирования временных единиц в поэтических текстах способствует выявлению доминант творческой индивидуальности художника слова.
Среди множества поэтических систем особо выделяется творчество И. Бродского, представляющее совокупность ярких, неординарных, самобытных произведений, наполненных обилием философских и метафизических размышлений относительно бытия и места в нем человека. Ключевую позицию в художественном мире поэта занимает категория времени, относительно которой осмысляется все существующее ныне и существовавшее до. Время в произведениях И. Бродского представляется в виде некоего абсолюта, от которого зависит судьба человека и всего того, что его окружает.
Одной из важнейших темпоральных единиц в поэтическом мире И. Бродского является год, поскольку, с одной стороны, он связан с естественно-природным циклом, а с другой - с жизнью человека, который использует это слово как единицу измерения личного времени.
Этимология лексемы год, по мнению ученых, «интересна и поучительна своими переосмыслениями слова и переходом из практической сферы в психическую и интеллектуально-отвлеченную» [1. С. 94]. В древнерусском языке год первоначально обозначал «случай, срок, подходящее время», то есть указывал на определенное время в плане его оценки, а не измерения [2]. Соответствующее значение проявляется как в родственных словах индоевропейского происхождения, так и в славянских диалектных лексемах: сербскохорватское год - «праздник», чешское hod - «праздник», словенское god -«удобное время», «праздник»; каз., костр., калуж., тул., урал. год - «благоприятный для чего-либо отрезок времени, хорошее время» [3]. Закрепление за лексемой современного значения «год» произошло, как отмечает П.Я. Черных, после XVI в., до этого при указании календарного времени использовалось слово л^то, во взаимодействии с которым происходило формирование понятия год, сопровождающееся «постепенным снятием с синкреты год временных, оценочных значений, которые были эквиполент-ны на уровне слова-синкреты» [2; 4]. Тем самым, в древнерусском языке «семантическое развитие слова через значение «пора, время», фиксируемое с XI в., шло по линии конкретизации, обозначения сначала неопределенного отрезка времени, а затем протяженностью в 12 месяцев» [3. С. 248].
Толковые словари современного русского языка фиксируют несколько значений, свойственных лексеме год: 1) промежуток времени, равный периоду обращения Земли вокруг Солнца; 2) промежуток времени, в который завершается цикл каких-нибудь работ, занятий; 3) мн. период времени, охватывающий некоторое количество лет; 4) мн. промежуток времени в пределах десятилетия; 5) мн. возраст [5; 6]. Данные толкования слова находят отражение и в поэтических текстах И. Бродского, однако в языке писателя они дополняются особыми коннотативными оттенками, отражающими мировоззренческие установки самого писателя.
В качестве единицы летоисчисления и времени обращения Земли вокруг Солнца лексема год в произведениях И. Бродского используется в единственном числе и выступает в градационном ряду со словами лексико-тематической группы «время»: Полевой сезон / пятьдесят восьмого года. / Я к Белому морю / медленно пробираюсь [7] или И не избы стоят, а когда-то бревна / порешили лечь вместе, раз от одной беды / все равно не уйдешь, да и на семь ровно / ничего не делится, окромя / дней недели, месяца, года, века [7]. В употреблении слова год в сочетании с порядковыми числительными в форме ед.ч. отражается указание на конкретный исторический период, отмеченный каким-либо со-
бытием или явлением в жизни отдельного человека или целого общества: Он так и не обратил свой взор / к небу, / потому что в 1653 году, / в Женеве, / он сгорел между двумя полюсами века: / между ненавистью человека / и невежеством человека [7] или Пером простым - неправда, что мятежным! / я пел про встречу в некоем саду / с той, кто меня в сорок восьмом году / с экрана обучала чувствам нежным [7]. Выступая же в форме множественного числа, лексема год называет время разной длительности. Так, употребляясь с порядковыми числительными, год обозначает промежуток времени в пределах десятилетия: Так что эта находка певца хромого / сейчас, на Страстной Шестьдесят Седьмого, / предо мной маячит подобьем вето / на прыжки в девяностые годы века [7], в сочетании с определениями-конкретизаторами - передает значение временного периода, охватывающего некоторое количество лет: Как в школьные года - стирал до дыр [7].
Множественное число указанной лексемы в поэтических текстах И. Бродского выражается как формой года, так и параллельной ей - годы: Все эти годы мимо текла река, / как морщины в поисках старика. /Но народ, не умевший считать до ста, / от нее хоронился верстой моста [7] или Ну, вот и кончились года, /затем и прожитые вами, / чтоб наши чувства иногда /мы звали вашими словами [7]. Кроме того, в языке поэта встречаются и имплицитные формы репрезентации слова год: Я вижу в стекле себя холостого. / Я факта в толк не возьму простого, / как дожил до от Рождества Христова / Тысяча Девятьсот Шестьдесят Седьмого [7]. Супплетивная форма лет является также частотной в произведениях писателя: Сколько лет проживу, ничего мне не надо. / Сколько лет проживу, / сколько дам на стакан лимонада [7].
Употребляясь в форме множественного числа, лексема год используется в поэтическом языке И. Бродского для передачи протекания времени, его динамики и изменения. Течение времени в таком случае передается с помощью метафорических сочетаний темпоральной лексемы с глаголами движения, представляющими время в образе какой-либо сущности, передвигающейся в пространстве. Движение времени в текстах поэта имеет фазовую и процессную разновидности. В первом случае внимание читателей акцентируется на начале или завершении движения, причем временная кодировка связана с наступлением или окончанием каких-либо явлений в жизни человека, могущих изменить его внутреннее состояние или даже судьбу: Но придет еще время - расстанешься с горем и болью, / И наступят года без меня с ежедневной любовью [7] или Ну, вот и кончились года, / затем и прожитые вами, / чтоб наши чувства иногда /мы звали вашими словами [7]. Во второй разновидности особое значение приобретает сам процесс движения, способ его осуществления: Летели дни, неслись года, / он не смыкал очей, / о, что гнало его туда, / где вечный лязг мечей [7]. В примерах подобного типа И. Бродский подчеркивает интенсивность временного движения и ощущение его ускоренной длительности: Восемь лет пронеслось. Вспыхивали, затухали / войны, рушились семьи, в газетах мелькали хари, / падали аэропланы, и диктор вздыхал ”о Боже” [7]. В произведениях поэта всегда ощущается ход времени, его бег, за которым подчас не успевает сам человек, вступающий в своеобразное соревнование со временем: Обгоняя дни, года, /тенью крыльев "никогда”/на земле и на воде / превращается в "нигде” [7]. Сочетание лексемы год с акциональными глаголами движения воспроизводит образ времени, сопоставляемый с самим человеком, так, например, время уподобляется людям, посещающим и покидающим своих гостей: Приходят и уходят гости, годы... [7].
Динамический аспект времени, присущий рассматриваемой категории, реализуется в языке И. Бродского с помощью активных глагольных признаков, выражаемых предикатом пройти: На том стоит у листьев сходство тут. / Пройдут года - они не сменят вида. / Стоят стволы, меж них кусты растут [7] или Прошло что-то около года. Я вернулся на место битвы, / к научившимся крылья расправлять у опасной бритвы / или же - в лучшем случае - у удивленной брови / птицам цвета то сумерек, то испорченной крови [7]. Движение времени зачастую осознается поэтом негативно, поскольку оно подразумевает под собой некую деструкцию, разрушение и является метафорическим переосмыслением «математического вычитания», приводящего в конченом счете к нулю. Это связано, в первую очередь, с тем, что движение времени и движение жизни человека имеют противоположные векторы, и, следовательно, чем медленнее проходит время, тем лучше для человека. В таком случае возникает своеобразный парадокс: чем больше времени в жизни человека, тем меньше его остается для будущего. Движение времени априори связано с уничтожением всего сущего, оно содержит в себе зачатки упразднения и искоренения и направлено против человека: Встреться мы, встретились бы не мы, / но то, что сделали с нашим мясом / годы, щадящие только кость, / и собаке с кормилицей не узнать / по запаху или рубцу пришельца [7].
Обозначая большой по продолжительности временной отрезок, годы в поэтическом языке И. Бродского соотносятся с отрезком человеческой жизни, реже - со временем, характеризующим ту или иную историческую действительность. Для передачи особого периода в жизни человека автор использует сочетание темпоральной лексемы с прилагательными, описывающими конкретный временной промежуток (Все мальчиком по жизни, все юнцом, / с разбитым жизнерадостным лицом, / ты кружишься сквозь лучшие года, / в руке платочек, надпись "никогда” [7]), или употребляет конструкцию годы + существительное в Род. п.: Как стремительна осень в этот год, в этот год путешествий. / Вдоль белесого неба, черно-красных умолкших процессий, /Мимо голых деревьев ежечасно проносятся листья, / Ударяясь в стекло, ударяясь о камень - мечты урбаниста [7] или Время повсюду едино. Годы / жизни повсюду важней, чем воды, /рельсы, петля или вскрытие вены; / все эти вещи почти мгновенны [7]. Для создания атмосферы исторической эпохи И. Бродский употребляет в своих текстах своеобразные конкретизаторы, указывающие на определенный временной период, раскрывающийся посредством каких-либо дополнительных характеристик: Вот вспоминай года после войны. /По всем дворам скитаются они, / и музыка ползет вдоль темных стен / то дважды в день, а то и трижды в день [7].
Особую выразительность слово год в языке И. Бродского приобретает за счет эпитетов, по-разному интерпретирующих временные реалии. Образность темпоральной лексемы обусловлена, в первую очередь, неординарностью использования определений, описывающих год и репрезентирующих индивидуальное восприятие времени писателем: Скажи, куда я выезжаю / из этих плачущихся лет, /мелькнет в окне страна чужая, /махнет деревьями вослед [7]. За счет метафорического переосмысления прилагательные, описывающие временную действительность, создают в текстах поэта впечатление ее качественной характеризации, наделенной оценочной семантикой: Боясь, что год окажется тяжел, /я к выходу из комнаты пошел [7] или Снег, снег летит, со светом сумрак слит, / порыв последний тонкий ствол пинает, / лист кверху ликом бедный год сулит, / хоть сам того не знает, сам не знает [7]. Основанные на личностных ассоциациях, эпитеты в произведениях И. Бродского передают уникальность его мироощущения и формируют многогранный образ времени, воспринимаемый через призму субъективного проживания жизни: И увижу две жизни / далеко за рекой, / к равнодушной отчизне / прижимаясь щекой, / - словно девочки-сестры / из непрожитых лет, / выбегая на остров, /машут мальчику вслед [7]. В данном примере годы словно приобретают некую локальную определенность и мыслятся как вместилище жизни, еще не прожитой поэтом. Такая условная пространственная характеристика лет наблюдается во многих текстах И. Бродского, время будто содержит в себе две ипостаси: темпоральную и локальную, и каждая из них обладает какими-либо собственными признаками. Так, время и его составляющие осмысляются автором как необратимые и безвозвратные, то, к чему нельзя возвратиться, но то, с чем можно находиться рядом: В ярко-красном кашне / и в плаще в подворотнях, в парадных / ты стоишь на виду / на мосту возле лет безвозвратных, / прижимая к лицу недопитый стакан лимонада, / и ревет позади дорогая труба комбината [7]. Окказиональное изображение лет позволяет рассматривать годы и в качестве объекта персонификации в произведениях писателя, временные единицы могут быть представлены в поэзии как живые или как мертвые: за их любовь, за свет и низость, /за свет и боль, за долгий крик, /пока из мертвых лет, как вызов, / летят слова - за них, за них [7].
Необходимо отметить, что помимо эпитетов, определяющих годы, И. Бродский часто использует указательные местоимения, выделяющие те или иные временные промежутки из жизни человека, запоминающиеся ему по каким-либо причинам. Чаще всего конструкция эти годы указывает на временную ось настоящего или недавнего прошлого и соотносится с жизнью конкретного человека: Благодаря ему, / ничего дурного за эти годы / не стряслось: ни со мной, ни - тем более - с помещеньем [7] или "Как ты жил в эти годы?” - "Как буква "г” в "ого” [7]. Однако в некоторых контекстах указанное сочетание обозначает период, эпоху, выделяемую по определенному явлению или событию в жизни общества: Когда-нибудь эти годы / будут восприниматься как мраморная плита / с сетью прожилок - водопровод, маршруты / сборщика податей, душные катакомбы, / чья-то нитка, ведущая в лабиринт, и т. д. и т. п. - с пучком / дрока, торчащим из трещины посередине [7]. В примерах подобного типа названная конструкция содержит в произведениях поэта скрытые отрицательные коннотативные оттенки: Это трудное время. Мы должны пережить, перегнать эти годы, / С каждым новым страданьем забывая былые невзгоды, / И встречая, как новость, эти раны и боль поминутно, / Беспокойно вступая в туманное новое утро [7].
Годы в текстах И. Бродского поддаются счету, в таких случаях человек отсчитывает определенное количество лет, по прошествии которого наступят какие-либо изменения, затрагивающие его жизнь: Я буду стар, а ты - ты молода. /Но выйдет так, как учат пионеры, / что счет пойдет на дни - не на года, - / оставшиеся нам до новой эры [7]. Однако, несмотря на объективную фиксированную длительность, присущую году, человеку иногда свойственна субъективность восприятия его продолжительности. Измерение времени связывается Бродским и с определенными историческими условиями, диктующими новые способы фиксации темпоральных отрезков: Не Конкуренции, но Союзу / принадлежит прекрасное завтра. / (Я отнюдь не стремлюсь в пророки. / Очень возможно, что эти строки / сократят ожиданья сроки: / ”Год засчитывать за два”) [7]. Поддаваясь счету, время в произведениях поэта может осмысляться с позиций «много / мало» и выражать неопределенное количество времени, затраченного на осуществление какого-либо действия: Я много лет его не вижу. Сам / сидел в тюрьме, но там его не встретил. / Теперь я на свободе. Но и тут / нигде его не вижу [7].
Рассматривая функционирование слова год в поэтическом языке И. Бродского, следует отметить наличие устойчивых синтаксических структур с данной лексемой, передающих различные темпоральные значения. Конструкция год от года указывает на события, длящиеся постоянно, непрестанно, и обозначает время, в которое повторяются определенные жизненные явления: В Петербурге снег и непогода, / в Петербурге горестные мысли, / проживая больше год от года, / удивляться в Петербурге жизни [7] или смерть - это брак, это свадьба в черном, / это те узы, что год от года / только прочнее, раз нет развода [7].
Особо частотной в текстах И. Бродского является наречная структура с годами, указывающая на истечение какого-либо срока: Ибо незримость / входит в моду с годами - как тела уступка душе, / как намек на грядущее, как маскхалат / Рая, как затянувшийся минус [7]. Данная конструкция в большинстве примеров связана с изменениями явлений, произошедших по прошествии определенного времени и затрагивающих жизненные устои самого человека: Так, с годами, улики становятся важней преступленья, дни - / интересней, чем жизнь; так знаками препинания / заменяется голос. Хотя от тебя не дождешься ни / телескопа, ни воспоминания [7]. Героям произведений И. Бродского спустя какие-то временные промежутки становится свойственно постижение новых идей и открытие того, что раньше было неизвестно или ими не замечалось: С годами мне стало казаться, что радость жизни / сделалась для тебя как бы второй натурой [7]. Поскольку названная структура носит относительный характер, так как обозначает большой по длительности промежуток времени, она соотносится с течением времени вообще, а следовательно, несет в себе дополнительные коннотативные оттенки значений, наделенные различной оценочностью. Так, с одной стороны, конструкция с годами осознается как положительная, когда время понимается поэтом как благотворно влияющее на человека, ослабевающее или устраняющее негативные чувства и состояния героев: Потому что часы продолжают идти непрерывно, боль / затухает с годами [7]. С другой стороны, эта же структура может содержать в себе отрицательную семантику, обозначая время как некий абсолют, деструктивно воздействующий на сферу живого и уничтожающий и губящий всё на своем пути [8]: Время есть холод. Всякое тело, рано / или поздно, становится пищею телескопа: / остывает с годами, удаляется от светила [7] или сливаться с ландшафтом, как с мебелью или шторой / (что сказалось с годами на качестве гардероба) [7]. Такому негативному воздействию подвергается и сам человек, уходящий с течением лет из жизни или теряющий своих близких людей: Жаме! Нас мало, господа, / и меньше будет нас с годами. / Но, дни влача в тюрьме, в бедламе, /мы будем праздновать всегда /сей праздник! [7].
Как было замечено ранее, лексеме год свойственно расширение значения при указании не на конкретный календарный временной отрезок, а на большой по продолжительности промежуток времени. Такое толкование темпоральная единица получает в конструкции который год, подчеркивая субъективность и относительность временного восприятия: Так оглянись когда-нибудь назад: / стоят дома в прищуренных глазах, / и мимо них уже который год / по тротуарам шествие идет [7]. Особо следует отметить и структуру годами, обозначающую длительность временного действия. Данная конструкция в произведениях поэта сочетается с синтагмами, наделенными отрицательной семантикой (Сначала нужно / научиться терять, нежели приобретать, / ненавидеть себя более, чем тирана, / годами выкладывать за комнату половину / ничтожного жалованья - прежде, чем рассуждать / о торжестве справедливости [7]), и указывает на жизненные обстоятельства человека, приносящие ему трудности и невзгоды: Кошмар столетья - ядерный грибок, / но мы привыкли к топоту сапог, / привыкли к ограниченной еде, / годами лишь на хлебе и воде [7].
Продолжительность временного отрезка называет и конструкция столько лет: Неужели не я, / освещенный тремя фонарями, / столько лет в темноте / по осколкам бежал пустырями, / и сиянье небес /у подъемного крана клубилось? / Неужели не я? Что-то здесь навсегда изменилось [7]. Данное сочетание в произведениях поэта соотносится с частной жизнью конкретного человека, подчеркивает временной аспект какого-либо действия или состояния: Ты снилась мне беременной, и вот, / проживши столько лет с тобой в разлуке, / я чувствовал вину свою, и руки, / ощупывая с радостью живот [7]. Употребление названной структуры во многих контекстах И. Бродского связано с указанием на какие-либо изменения, произошедшие с человеком за определенное количество времени: Проходит жизнь моя, он думал, / темнеет свет, сереет свет, / находишь боль, находишь юмор, / каким ты стал за столько лет [7].
Необходимо отметить, что лексема год, входя в состав некоторых конструкций, способна передавать и скоротечность того или иного события, быструю его реализацию во времени: Всего сто метров до оврага, / который ткань свою прядет / и вскоре стены и ограду / поглотит - года не пройдет [7].
Год для обозначения возраста человека используется в поэтическом языке И. Бродского довольно редко, лишь в некоторых примерах можно встретить указания на тот или иной возрастной период с использованием числительных: Такой-то и такой-то. Сорок лет. / Национальность. Холост. Дети - прочерк [7]. Однако можно обнаружить примеры употребления темпоральной лексемы в значении периода жизни, соответствующего определенным годам: На склоне лет, в стране за океаном / (открытой, как я думаю, при Вас), / деля помятый свой иконостас /меж печкой и продавленным диваном, /я думаю, сведи удача нас [7]. Конструкция на склоне лет, обозначая старость, демонстрирует понимание автором времени как двумерного пространства, наклонной поверхности - склона, ассоциирующегося с идеей конца [9]. В таком случае «план выражения «пожилого возраста» позволяет увидеть не только движение человека по оси времени, но и еще раз поставить вопрос о вертикальной / горизонтальной ориентации пространственно осмысляемого биологического времени» [10]. Идея надвигающейся старости реализуется и в структуре года не те, указывающей на невозможность совершения каких-либо действий, ввиду их невыполнимости по возрастным причинам: Но, видать, не судьба, и года не те. / И уже седина стыдно молвить - где. / Больше длинных жил, чем для них кровей, / да и мысли мертвых кустов кривей [7]. Помимо названной структуры возрастную характеристику передает и сочетание в расцвете лет, обозначающее зрелый возраст человека, полного сил и энергии: И к небу рвется новый Фаэтон, / и солнце в небесах плывет, как остров, / и я на север мчусь в расцвете лет [7]. Необходимо отметить, что в текстах поэта не встречаются такие распространенные и устойчивые для русской системы языка клише как юные годы, младые годы, златые годы и т.д., передающие периоды жизни от рождения до старости.
Год в произведениях И. Бродского также служит для обозначения прошлого, реже - настоящего и будущего. Для описания, передачи плана прошедшего автор использует синтаксические конструкции минувших лет, прошедших лет, былых лет, с помощью которых поэт создает атмосферу ушедшего, уже невозвратимого времени, восстанавливая его черты и особенности: Дворцов и замков свет, дворцов и замков, / цветник кирпичных роз, зимой расцветших, / какой родной пейзаж утрат внезапных, / какой прекрасный свист из лет прошедших [7]. Вышеуказанные темпоральные сочетания подвергаются в языке поэта различным семантическим преобразованиям, в связи с чем формируется своеобразный индивидуально-авторский образ времени, отражающий мировосприятие И. Бродского. Так, структура минувших лет неоднократно подвергается в текстах поэта олицетворению, благодаря которому происходит персонификация временного промежутка, относящегося к прошлому. С помощью антропоморфных метафор и метонимий автор представляет минувшие годы в качестве живого существа, которое обладает своеобразной телесной воплощенностью (Там каждый час стирается в уме, / и лет былых бесплотные фигуры / теряются - особенно к зиме, / когда в сенях толпятся козы, овцы, куры [7]), внешним обличием (... Здесь дождь, здесь ночь. Рассвет / приходит с грунтовых аэродромов /минувших лет в Якутии. Тех лет / повернут лик, / да дважды дрожь до смерти / твоих друзей, твоих друзей, из гнезд [7]), способностью к воспроизведению звуков (Ох, каламбур. Календари / все липнут к сердцу понемногу, / и смерть от родины вдали / приходит. Значит, слава Богу, / что ради выкрика в толпе /минувших лет, минувшей страсти /умолкла песня о себе /за треть столетия [7]) и движению: Уходишь осенью обратно, / шумит река вослед, вослед, / мерцанье желтое парадных / и в них шаги минувших лет [7]. Кроме того, в языке И. Бродского встречается и локальное описание минувших лет, изображение вре-
мени с помощью пространственных категорий: Горы, горы мои. Навсегда белый свет, белый снег, белый свет, / до последнего часа в душе, в ходе мертвых имен, / вечных белых вершин над долинами минувших лет, / словно тысячи рек на свиданьи у вечных времен [7].
Помимо вышеуказанных конструкций обозначение прошлого и будущего осуществляется И. Бродским за счет структуры количественное числительное + лет назад / вперед. С помощью подобных сочетаний поэт создает картины минувших эпох, акцентируя внимание на определенных исторических деталях: Поэтому еще сто лет назад / дед нынешнего цезаря задумал /реформу правосу-дья. Отменив / безнравственный обычай смертной казни, / он с помощью особого закона / те шесть процентов сократил до двух, / обязанных сидеть в тюрьме, конечно,/пожизненно... [7] или проецирует облик грядущих лет, отмеченных какими-либо характерными чертами: Человек, способный взглянуть на сто /лет вперед, узреет побуревший портик, / который вывеска "бар” не портит, / вереницу барж, ансамбль водосточных флейт, / автобус у галереи Тэйт [7]. Движение времени в большинстве случаев несет за собой изменение существующих законов мирораспорядка, однако, протекание небольшого по длительности временного промежутка далеко не всегда сопровождается какими-либо переменами в повседневном течении жизни: Тоска, тоска. То тише, то быстрей / вдоль тысячи горящих фонарей, / дождевиков, накидок и пальто, / поблескивая, мечутся авто, / подъезды освещенные шумят, / как десять лет вперед или назад, / и залы театральные поют, / по-прежнему ища себе приют, / по улицам бездомные снуют [7]. При этом по прошествии продолжительного промежутка времени начинают выделяться различия между прошлым и настоящим, касающиеся прежде всего самого человека и его восприятия окружающей действительности. Воображая существование героя в другой исторической обстановке, автор совмещает в одном произведении различные варианты «рожденческой парадигмы»: рождение в исторически иное время, в географически ином месте и иным человеком: Родиться бы сто лет назад / и сохнущей поверх перины / глазеть в окно и видеть сад, / кресты двуглавой Катарины; / стыдиться матери, икать / от наведенного лорнета, / тележку с рухлядью толкать / по желтым переулкам гетто; / вздыхатъ, накрывшись с головой, / о польских барышнях, к примеру; / дождаться первой мировой / и пасть в Галиции - за Веру, / Царя, Отечество, - а нет, / так пейсы переделать в бачки / и перебраться в Новый Свет, / блюя в Атлантику от качки [11]. Изменение временной перспективы влечет за собой в тексте поэта и изменение человека, репрезентацию альтернативы самого бытия [12]. В вышеуказанном отрывке, представляющем собой пример инфинитивного письма, писатель повествует о том, как застывшее настоящее способно оборачиваться прошлым, а время, таким образом, как бы сдвигаться с места, меняя свое положение и проигрывая разные варианты судьбы человека [13].
Представление темпорального отрезка как промежуточного этапа в жизни человека выражается в текстах И. Бродского сочетанием через + количественное числительное + года / лет: Воротиться сюда через двадцать лет, / отыскать в песке босиком свой след. / И поднимет барбос лай на весь причал / не признаться, что рад, а что одичал [7]. Используя названную конструкцию, автор стремится спрогнозировать будущее и представить в нем самого человека. В этой попытке создания иллюзорной реальности будущее связывается с желаниями и стремлениями героев произведений: Так я хотел бы в этот бедный час / приехать на окраину в трамвае, / войти в твой дом, / и если через сотни лет / придет отряд раскапывать наш город, / то я хотел бы, чтоб меня нашли / оставшимся навек в твоих объятьях, /засыпанного новою золой [7]. Однако ожидаемое порой может наблюдаться на фоне упадочных явлений окружающей действительности: Через два года / высохнут акации, /упадут акции, /поднимутся налоги. / Через два года /увеличится радиация <... > Через два года /поломаю шею, / поломаю руки, /разобью морду. / Через два года / мы с тобой поженимся. / Через два года. / Через два года [7].
Особый интерес в поэтическом языке И. Бродского представляет употребление лексемы год в окказиональных значениях. Индивидуально-авторские толкования формируются с помощью различных тропических средств: метафор, метонимий, олицетворений, сравнений и эпитетов. Во многих случаях вышеперечисленные средства взаимодействуют между собой, в результате чего появляется синкретичный троп, выражающий различные аспекты проявления времени. Так, например, создается образ времени материально выраженный, уподобленный живому существу, человеку или животному: Стану спать не раздевшись или читать с любого / места чужую книгу, покамест остатки года, / как собака, сбежавшая от слепого, / переходят в положенном месте асфальт [7]. Многообразие семантических преобразований, которым подвержена темпоральная лексема, способствует многоас-
пектному восприятию категории времени, наполненной богатством смысловых оттенков. С одной стороны, год в текстах И. Бродского часто оказывается овеществленным, способным подвергаться различным механическим действиям: Что год от февраля отрезал, / он дрожью роздал, / и кутается в тогу цезарь / (верней, апостол) [7] и т.д. С другой - год может выступать в роли живого, одушевленного существа и становиться активным, действенным персонажем произведений: Ты умерла. Они остались. Годы / в волну бросаются княжною Стеньки [7]. Олицетворение времени в языке поэта происходит за счет сочетания темпоральной лексемы со словом, называющим одушевленный предмет, так, например, год используется с лексемой орава, обозначающей беспорядочное многочисленное скопление людей, толпу: перемещения в пространстве, азий, / европ, обязанностей; прочих связей / и чувств, гонимых на убой оравой / дней, лет, и прочая. И ты под этой лавой / погребена... [7]. Посредством ярких персонификаций И. Бродский создает неповторимый образ времени, иллюстрирующий индивидуальную специфику художественного почерка писателя.
Особой выразительностью отличаются поэтические образы лет, созданные посредством метонимических и метафорических переосмыслений. Так порой перед взором читателей в произведениях И. Бродского раскрывается целая галерея картин прожитых героем лет, воссозданных из его памяти. Однако все ушедшее, несмотря на свою значимость, имеет свойство забываться, и все жизненные перипетии человека: события, люди, окружавшие его, со временем покидают человека, уходя из его воспоминаний: С каждым днем за спиной все плотней закрываются окна оставленных лет, / кто-то смотрит вослед - за стеклом, все глядит холодней, / впереди, кроме улиц твоих, никого, ничего уже нет, / как поверить, что ты проживешь еще столько же дней [7]. Тем самым представление о годах как открытых окнах, со временем закрывающих свои ставни, как бы характеризует возможности человека заглянуть в свое прошлое, которое доступно ему до некоторого времени.
Метафорическая образность в контекстах И. Бродского зачастую создается посредством актуализации семы конкретного значения: Он умер в январе, в начале года. / Под фонарем стоял мороз у входа. / Не успевала показать природа / ему своих красот кордебалет. / От снега стекла становились уже. / Под фонарем стоял глашатай стужи. / На перекрестках замерзали лужи. / И дверь он запер на цепочку лет [7]. В указанном примере поэт использует сочетание абстрактной темпоральной лексемы с существительным конкретной семантики, вследствие чего возникает новый яркий образ времени, несущий в себе дополнительное, коннотативное содержание. Цитируемый отрывок содержит метонимическое уподобление «смерть - зима» и представляет собой экфрасис похоронного ритуала, наделенного рядом торжественных персонификаций, а соединение абстрактных и конкретных понятий являет собой излюбленное средство создания выразительности в метафизической поэзии XVIII в. [14].
Для поэтического языка И. Бродского также характерно наделение временной единицы конкретными физическими параметрами, например, весом: Мария, сутулясь, и тяжестью лет / согбенная Анна безмолвно глядели [7]. В таком случае в текстах писателя создается димензиональная метафора, характеризующая тяжесть лет, при этом данная весовая величина остро ощущается героями, испытывающими от нее неудобства и тяготы.
В некоторых произведениях поэта темпоральной лексеме год свойственно расширение временного значения. Поскольку время в художественном мире И. Бродского является всевластным, доминирующим, у человека в противовес ему складывается страстное желание вырваться из временных оков: Приехать к морю в несезон, / помимо матерьяльных выгод, / имеет тот еще резон, / что это -временный, но выход /за скобки года, из ворот / тюрьмы [7]. В данном примере наблюдается попытка героя выйти за рамки временных ограничений (скобки года), почувствовать свободу и простор, символом которых для писателя было море. Водная стихия в этом случае осознается как освобождение из плена времени и пространства, метафора свободы, дающая человеку право на жизнь.
Годы в окказиональном изображении И. Бродского предстают и в качестве определенной субстанции, связанной с растительным миром. Натурморфные метафоры в текстах поэта вписывают образ лет в картину природы и наделяют его особой выразительностью: Храни в себе молчание рассвета, / великий сад, роняющий года / на горькую идиллию поэта [7]. Помимо образного компонента, в языке писателя наблюдается и оценочная характеристика темпоральной лексемы. Оценочность, которая создается с помощью лексических единиц, коррелирующих со словом год, подчеркивает отрицательную или положительную окраску лет, формирующую новое своеобразное видение времени: Прости, мы извиняемся, / но знал ли ты когда, / как запросто меняются / на перегной года [7] или
настаиваю, что существуют птицы / с пятьюдесятью крыльями. Что есть / пернатые крупней, чем самый воздух, / питающиеся просом лет / и падалью десятилетий [7].
Таким образом, темпоральная единица год в текстах И. Бродского является одной из определяющих категорий в конструировании художественного мира и получает на страницах произведений многогранное философско-художественное осмысление, созданное за счет узуальных и окказиональных значений. Многообразие семантических оттенков слова год, воплощенных в поэтическом языке И. Бродского, свидетельствует о смысловой гетерогенности данной временной лексемы, отражающей личностное восприятие действительности писателем и репрезентирующей мировоззренческие основы постижения им бытия.
1. Ардентов Б.П. Лекции по спецкурсу «Выражение времени в русском языке». Кишинев: КГУ, 1975. 130 с.
2. Алтанцэцэг Д. Именная темпоральность в картине мира русского и монгольского языков (на материале памятников письменности и народных календарей): автореф. дис. ... канд. филол. наук. Казань, 2008. 22 с. URL: http://z3950.ksu.ru/referat/081212_2.pdf
3. Макеева И.И. Год. День. Час. (происхождение названий) // Лики языка: к 45-летию научной деятельности Е.А. Земской. М., 1998. С. 237-250.
4. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: 13 560 слов. М.: Рус. яз., 1999. Т. 1. С. 198.
5. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80 000 слов и фразеологических выражений. М.: ООО «ИТИ Технологии», 2006. С. 135.
6. Толковый словарь русского языка: в 4 т. / под ред. Д.Н. Ушакова. URL: http://feb-web.ru/feb/ushakov/ush-abc/0ush.htm
7. Бродский И.А. Стихотворения и поэмы (основное собрание). URL: http://lib.ru/BRODSKIJ/brodsky_poetry.txt
8. Штырлина Е.Г. Прошлое, настоящее, будущее в поэтическом мире И. Бродского // Учен. зап. Казан. ун-та. Сер. Гуманит. науки. 2010. Т. 152, кн. 6 . С. 252-257.
9. Рубинштейн Г.А. О метафорическом представлении отрезков времени в русском языке. URL: http://www.seelrc.Org/glossos/issues/3/rubinstein.pdf
10. Калиткина Г.В. «Годы» как имя темпоральных концептов в традиционной культуре // Вестн. Том. ун-та. 2009. №326. С. 16-23.
11. Жолковский А.К. Пять интертекстуальных этюдов с мемуарным предисловием // Russian Literature. North-Holland, 2003. LIV-I/II/III. URL: http://dornsife.usc.edu/alik/rus/ess/bib160.html
12. Жолковский А.К. К проблеме инфинитивной поэзии (Об интертекстуальном фоне стихотворения С. Ганд-левского «Устроиться на автобазу.») // Изв. АН. Сер. Лит. и языка. 2002. Т. 61, №1. С. 34-42.
13. Венцлова Т. «Литовский дивертисмент» И. Бродского // Синтаксис. 1982. №10. С. 162-179.
14. Стафьева Е.И. Формирование метафизического стиля в раннем творчестве Иосифа Бродского (Стихотворение «На смерть Т.С. Элиота») // Философский век. Альманах. Вып. 16. Европейская идентичность и российская ментальность. 2001. C. 241-253.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Поступила в редакцию 14.05.12
E.G. Shtyrlina
Year in J. Brodsky's poetic language
The article is devoted to disclosing the features of Brodsky's perception of the lexeme year for better understanding of his poetic creativity. The functioning and representation specificity of said temporal lexeme in the poet's individual style with a glance to originality of its semantic volume is determined.
Keywords: time, year, J. Brodsky.
Штырлина Екатерина Геннадьевна, аспирант ФГАОУВПО «Казанский (Приволжский) федеральный университет»
420008, Россия, г. Казань, ул. Кремлевская, 18 E-mail: shtyrlinaekaterina@gmail.com
Shtyrlina E.G., postgraduate student Kazan Federal University 420008, Russia, Kazan, Kremlyovskaya st., 18 E-mail: shtyrlinaekaterina@gmail.com
