CC BY
63
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
УДК 008+316.42
Е. А. Авдеев
ГЛОБАЛИЗАЦИЯ В СОВРЕМЕННОМ ТЕОРЕТИЧЕСКОМ ДИСКУРСЕ: ОТ ПЛЮРАЛИЗМА К МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОСТИ
В статье рассмотрены различные типы теоретических концепций глобализации. Показано, что все они редуцируют реальное многообразие формы осуществления глобализации к одному или нескольким аспектам. Автором делается вывод о перЕ. А.
спективности интерпретации глобализации в рамках неклассического социального познания.
Ключевые слова: глобализация, миро-система, междисциплинарность, современный мир, эпистемологический поворот.
Avdeev
GLOBALIZATION IN THE MODERN THEORETICAL DISCOURSE: FROM PLURALISM TO INTERDISCIPLINARITY
The article deals with different types of theoretical concepts of globalization. It is argued that all theories reduce real diversity of globalization forms to one or more aspects. The author concludes that interpretation of
Амбивалентность, противоречивость нынешней фазы глобализационных процессов, характеризующихся сочетанием, с одной стороны унификации, всеобщей взаимосвязи всех компонентов мироустройства (государств, культур, экономик, этносов), с другой стороны, усилением различий, актуализацией гетерогенности, усложнением социальной жизни, актуализирует проблему адекватного теоретического осмысления социальной реальности в целом и ее компонентов. Теоретическое изучение столь сложного объекта, как миросистема предполагает использование междисциплинарных подходов, соединяющих экономические, политические, социологические и культурологические знания. Более фундаментальный уровень освоения реальности предполагает разработку «совокупного знания», соединяющего логику научного познания, творческое воображение и опыт жизненных практик.
1. Глобализация, рассматриваемая как универсальный тренд современности, в теоретическом дискурсе получает зачастую
globalization as part of the non-classical social cognition has methodological prospects.
Key words: globalization, world-system, interdisciplinarity, modern world, epistemo-logical turn.
противоречивые интерпретации. Так, экономический (социоэкономический) подход акцентирует внимание на изучении мирохозяйственных связей, когда «на смену старой местной и национальной замкнутости и существованию за счет продуктов собственного производства приходит всесторонняя связь и всесторонняя зависимость наций друг от друга» [7, с. 427-428]. В современном мире влияние наднациональных финансовых и экономических институтов и глобальных рынков на национальную экономику увеличивается. Более фундаментальное, экономикоцентричное понимание универсальности мира как «мировой капиталистической системы» с ее вечным разделением на «центр», «полупериферию» и «периферию» (И. Валлерстайн) противоречит новой реальности, в частности, все большему воздействию полуперифирии и периферии на центр и на миросистему в целом.
Интерпретация отношений компонентов миросистемы в контексте взаимодействия культур (Р. Робертсон) позволяет увидеть
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
влияние незападнных культур на западный «центр». Это обуславливает поворот от евро-центрической модели исторического развития к полицентрической, понимание истории как «интернационального» процесса, универсализирующего истории локальных обществ в процессе их включения в глобальный контекст [6, с.33-34]. Здесь на первый план выступает понятие «мироцелостность», снимающее противоречия холистского и партикулярного подходов к интерпретации динамики социальной жизни.
Социология связывает глобализацию со становлением мировой капиталистической системы и имманентной ей модернизации. Здесь история рассматривается как универсальный процесс модернизации традиционных обществ. Развитие задается вектором «традиционное общество» «индустриальное» «постиндустриальное» (модернистский подход). Так, Э. Гидденс интерпретирует глобализацию как «период высшей модернити», повсеместное распространение западных политических и экономических институтов. При этом, на современном этапе глобализации, наряду с глобализирующими действуют и локализирующие тенденции, которые, однако, не снимают общего универсализирующего вектора [3, с. 352].
В политологическом дискурсе глобализация интерпретируется как процесс качественного изменения характера международных отношений, когда на смену упорядоченной мировой системе, представляющей собой совокупность «локальных порядков» национальных (территориальных) государств, обладающих всей полнотой военного, экономического и культурного суверенитета, приходит «агломерация систем» национальных государств и интергосударственные субъектов [2, с. 419-436].
Культурология акцентирует внимание на изменениях характера диалога локальных культур в условиях глобального коммуникационного пространства, противоречивости процесса взаимовлияния различных культур [1, с.120-124]. Глобализация культуры рассматривается как ее унификация посредством замещения ее традиционных
компонентов стандартами массовой культуры. Соответственно, понятия «глобальная культура» и «массовая культура», часто рассматриваются как синонимы. Но, применительно к нашему контексту, целесообразно подчеркнуть различие между процессами глобализации конкретных культур, массовой культурой и собственно глобальной культурой, понимаемой в качестве своего рода общечеловеческой культуры, включающей в себя все разнообразие локальных культур.
Наиболее общая характеристика глобализации, выявляемая в рамках различных дисциплинарных подходов неопределенность ее нынешней фазы. Базовые тенденции, конституирующие глобализацию, выражаются в ее разнонаправленности (глобализация локального и локализация глобального). Для определения двух разнонаправленных тенденций Р. Робертсоном вводится понятие глокализация взаимодополнительность и взаимопроникаемость глобальных и локальных тенденций [13, с. 41]. Глобализация как мегатренд современности амбивалентна: ее очевидные, прежде всего экономические, преимущества для развитых стран стран первого мира, оборачиваются потерями для периферии. При этом, экономические выгоды глобализации сочетаются с рисками и вызовами. Применительно к развитым странам речь идет о фактическом провале политики мультикультурализма и, как следствие, кризисе национальных идентичностей. Его суть заключается в следующем: прозрачность границ и рост миграционных потоков способствую образованию в некогда гомогенной социальной общности нации большого числа инокультурных диаспор. По словам С. Хантингтона, это приводит к практически повсеместной «фрагментации национальной идентичности» [10, с. 36]. Неслучайно, реакцией на глобализацию в развитых странах является антиглобализм, рост популярности идеологии консерватизма и традиционализма, призывы возврата назад к международному общежитию, основными субъектами которого были бы не «транс», «интер» и «наднациональные институты
политической, экономической и культурной сфер жизни, а, как и прежде, национальные, суверенные государства [4, с. 5-24].
Для цивилизационных теорий характерна интерпретация взаимодействия между локальными компонентами глобальной общности в парадигме конфликта. Так, одна из наиболее известных интерпретаций истории концепция «столкновения цивилизаций» С. Хантингтона предполагает «мировой порядок, основанный на цивилизациях: общества, имеющие культурные сходства, сотрудничают друг с другом... страны группируются вокруг ведущих или стержневых государств своей цивилизации. Универсалистские претензии запада все чаще приводят к конфликтам с другими цивилизациями» [10, с. 15]. В рамках данной парадигмы сценарии будущего мира могут представлять собой три варианта: вестернизацию, гибридизацию или фрагментаризацию, в зависимости от характера взаимодействия [12, с. 1389-1395]. В целом, в рамках социокультурного подхода глобализация интерпретируется как новое состояние мира, которое обусловлено увеличением скорости и масштаба культурно-ци-вилизационного взаимодействия, которое становится в современном мире действительно глобальным.
2. Вышеприведенные экспликации глобализации в теоретическом дискурсе показывают методологический и концептуальный плюрализм, полицентризм и ограниченность традиционных парадигм, каждая из которых опирается на различной концептуализации социально-исторического бытия человечества. Традиционные теории, так или иначе, редуцируют реальное многообразие (многомерность) социально-исторического бытия к какой-либо одной или нескольким сторонам.
Говоря о глобализации, следует акцентировать внимание на неизбежной идейно-политической нагруженности ее интерпретаций. Следует подчеркнуть, что любые попытки ее интерпретации в рамках традиционных социально-философских и исторических парадигм приведут к редуцированию многообразия и многомерно-
сти глобализации и истории (глобализация как универсальная тенденция истории) к какой-либо одной или нескольким ее сторонам. Перспективы преодоления ограниченности возможностей классических социальных теорий связываются, прежде всего, с интерпретацией глобализации в рамках неклассической социальной теории. Такой методологический подход предполагает включение субъекта, его сознания и предметно-практической деятельности в историю. Это снимает ее безличность, включает любое социальное явление в конкретный социокультурный контекст.
В этой связи перспективными для теоретического осознания и методологического конструирования глобализации и шире мира как целостности, представляются их интерпретации посредством таких концептов, как «миробытие» и «мироцелостность». Методологическая реконструкция социального развития на основе принципа сочетания философского, научного и образного знания. В этой связи представляется целесообразным рассмотрение теоретико-методологического потенциала теории «эпистемологического поворота» и ряда узловых концептов, сформированных в ее рамках.
3. Понятие «эпистема» было введено М. Фуко, который подразумевал под ним своего рода «историческое априори», определяющее условия возможности мнений, теорий и наук в конкретный исторический период. Так, по его словам, «в культуре в данный момент всегда имеется лишь одна эпистема, определяющая условия возможности любого знания, проявляется ли оно в теории или незримо присутствует в практике» [8, с. 195]. Использование понятия эпистемы (сверхпарадигмальный подход) в социогуманитарном познании предполагает соединение философского и научного знания. Понятие эпистемы шире понятия парадигмы (Т. Кун), задающей направление развития научного знания.
Идея эпистемологического поворота была разработана в рамках «деколониаль-ного дискурса», представленного в трудах ряда латиноамериканских исследовате-
ФИЛОСОФСКИЕ НАУКИ
лей (Р. Гросфогель, А. Кихано, Г. Анзалдуа, Э. Дуссель, В. Миньоло) [11, с. 100; 5]. В отечественных социальных исследованиях рассмотрение антиглобалистского сознания и методологическая реконструкция теории эпистемологического поворота приводится в трудах И.Н. Ионова и М.А. Чеш-кова. Разрабатываемое в рамках этих подходов новое направление социально-научной мысли (мироцелостность), стремится к теоретическому осмыслению мира как целостного. Идеологической основой мироце-лостности выступает критика современной модели глобализации, являющейся превращенной формой колониализма (неоколониализм) и вестернизации.
В рамках теории эпистемологического поворота отношения зависимости народов и культур периферии от центра существующей «структурно-исторической системы» аналога мировой капиталистической системы И. Валлерстайна, рассматриваются как заданные рамками современной эписте-мы. Понятие эпистемы в данном контексте трактуется максимально широко и включает в себя все виды знания философское, научное и образное. Соответственно, эпистемологический поворот рассматривается как смена эпистемы. Это позволяет провести осмысление глобализации как мегатен-денции к универсальности на новом теоретическом уровне.
Другим методологическим основанием теории эпистемологического поворота является рассмотрение субъекта не абстрактно, а ситуационно. Другими словами, субъект всегда принадлежит конкретному пространству (локусу) во всех его параметрах этнических, этических и эпистемологических [11, с. 101]. Практическим следствием этого подхода становится возможность взгляда на мир с позиции «периферии» (взгляд на целое из его периферийной части). При этом «периферия» понимается как совокупность множества различных структурных многообразий («подчиненных» локу-сов). Эпистемологическое измерение приближает данную позицию к европейскому деконструктивизму и постмодернизму идея
множественности миров, ситуационный подход к познанию, взгляд на целое из его периферии. Однако, что нам представляется весьма существенным, базовый концепт теории «миробытие» задает более последовательный взгляд на мир как на целое, признавая при этом множественность и различимость. Миробытие понимается как одна из форм организации пространственного бытия человечества (наряду с индивидуальной, групповой, страновой, региональной формой).
Не останавливаясь подробно на реконструкции этой теории, подчеркнем ряд следствий, важных для нашего контекста. Так, современное воплощение компонентов миробытия представляет собой две фундаменталистские конструкции европоцентристского модерна (национально-государственным модели организации незападных обществ рассматриваются как копирование западного модерна) и его антимодернистских толкований в духе традиционализма «третьемирских фундаментализмов», являющихся отрицанием модерна. Из такого понимания следует системное толкование его компонентов. Отношения между ними задаются в духе культурно-цивилизационной несовместимости, вечного разделения ми-росистемы на центр полупериферию и периферию, на Запад и Восток. Рассмотрение эпистемологических оснований компонентов миробытия, напротив, задает их видение как более сложных, многомерных миров. Преодоление бинарности мышления становится возможным посредством творческих «ответов» «подчиненных» эпистемо-логий «рождения альтернативных миров» на уровне компонентов. Эпистемологический поворот на уровне миробытия рождение «нового универсума смыслов или нового воображения». На этой ступени предполагается переход к новой универсальности, включающей в себя идеи различности и многозначности, что концептуализируется в понятии «новой формы универсальности».
Вышеприведенный краткий обзор базовых понятий и уровней теории эпистемологического поворота, разумеется,
не является исчерпывающим. Однако, такой обзор, применительно к цели нашей статьи рассмотрения глобализации, как наиболее общей тенденции к универсализации в поле неклассического социального познания, является оправданным. Следствием введения в социальную теорию понятий «эпистемы» и «локуса» является возможность рассмотрения глобализации в единстве субъективного и объективного, как тенденции к универсализации миро-бытия, которая осуществляется в контексте конкрентно-исторического цивилизацион-
ного и культурного многообразия.
***
Изучение глобализации в рамках ци-вилизационных, геополитических, геоэкономических, социокультурных, социэконо-мических и других подходов, редуцирует данное явление до какой-либо одной/нескольких сторон, что не отражает ее реального многообразия и диалектической смены форм осуществления. В современном
социальном дискурсе глобализация рассматривается как универсальная тенденция к интеграции, которая имманентно присуща истории. Такая интерпретация глобализации позволяет выявить ее единство, независимо от исторического многообразия форм осуществления. Так, на современном этапе социально-исторического развития превалируют тенденции, противоположные интеграции. В этой связи обоснованным представляется использование концептов и методологии неклассической социальной философии. К примеру, использование ряда концепций и методологических конструкций теории эпистемологического поворота позволяет лучше описывать многомерность и противоречивость современной социальной реальности. Введение понятий «эпистемы» и «локуса» в неклассическую социальную теорию позволяет интерпретировать феномен глобализации без отрыва от форм сознания, мировоззрений и форм практики его субъектов - различных социокультурных общностей.
Литература
1. Авдеев Е.А. Социокультурная динамика в эпоху глобализации: унификация или гетерогенность// Гуманитарные и юридические исследования. 2014. № 2.
2. Бауман З. Национальное государство что дальше?// Отечественные записки. 2002. № 6.
3. Гидденс Э. Последствия современности. М.: Праксис, 2011.
4. Гранин Ю.Д. Глобализация и национализм// Философские науки. 2006. № 7.
5. Гросфогель Р. Деколонизация политической экономии и постколониальных исследований: транс-модерность, деколониальное мышление и глобальная колониальность// Неприкосновенный запас. 2013. № 5(91). [Электронный ресурс]. URL: http://magazines.russ.rU/nz/2013/5/7g.html (Дата обращения: 23.03.2015).
6. Ионов И.Н. Новая глобальная история и постколониальный дискурс// История и современность. 2009. № 2.
7. Маркс К. Энгельс Ф. Сочинения. Т.4. М.: Государственное издательство политической литературы, 1955.
8. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. СПб.: A-cademia, 1994.
Хантингтон С. Кто мы? Вызовы американской национальной идентичности. М.: АСТ; Транзиткни-га. 2004.
9. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: ООО Изд-во АСТ, 2003.
10. Чешков М.А. Современный мир как целое (идея эпистемологического поворота) // Мировая экономика и международные отношения. 2008. № 11.
11. Pieterse J.N. Globalization and culture. Three paradigms// Economic and political weekly. 1996. Vol. 31. № 23.
12. Robertson R. Glocalization: Time-Space and Homogenity-Heterogenity // Global Modernities. L.: SAGE, 1995.
