CC BY
46
УДК 4 У С.Б. ИНОЯТОВ
ББК 81.2 (У)
ГЛАГОЛЫ ЗРИТЕЛЬНОГО ВОСПРИЯТИЯ КАК ЭСТРАЛИНГВИСТИЧЕСКИЙФАКТОР ПРИ РЕАЛИЗАЦИИ ГЛАГОЛОВ
ЭМОЦИОНАЛЬНОГО СОСТОЯНИЯ В УЗБЕКСКОМ И ТАДЖИКСКОМ ЯЗЫКАХ
В науке о языке однозначно признано, что глагол - одна из важнейших самостоятельных лексико-грамматических категорий в системе частей речи (ЧР) каждого языка, обозначающая процессуальный признак предмета (1).
Процессуальный признак, т.е. действие предмета в широком смысле слова, - это общекатегориальное грамматическое значение глагола, собственно грамматический план содержания данной знаменительной ЧР.
Глагол, как самостоятельная ЧР, - одно из делений словарного состава, т. е. лексики языка, осуществленное на основе ономасиологического принципа, с точки зрения логического подхода, одно из расчленений человеческим мышлением окружающего нас мира.
Академик В. В. Виноградов справедливо отмечает, что «семантическая структура глагола более емка и гибка, чем всех других грамматических категорий. Это свойство глагола зависит от особенностей грамматического строя глагола» (2, 339), что характерно для глаголов всех языков.- независимо от их принадлежности тому или иному грамматическому строю.
Глаголы изменяются по наклонениям и временам. Этими формами словоизменения передаётся общее значение глаголов, в них грамматически выражено значение процессуального признака (3, 339).
Термин «процессуальный признак», т.е. «действие»,- сугубо инвариантное грамматическое значение глагола, в рамках которого рассматриваются глаголы - лексемы, собственное значение которых не имеет отношения к значению «действие». Поэтому глагольные лексемы типа «мудрамоц» («дремать»), «уйламоц» («думать»), «гулламоц» («расцветать»), щовжирамоц» («сохнуть») и др. в узбекском языке, а также в таджикском отнесены к глаголам действия (4).
Глаголы в значении «состояние» значительное место занимают в системе глаголов с общим инвариантным значением «процессуальность». Под понятием «состояние» подразумевается постоянное и переменное состояния определенного предмета, вещей и живых существ. Поэтому признак переменности (меняемости) и непеременности характерен для предметов, денотаты которых бывают одушевлёнными и неодушевлёнными.
Переменное состояние, характерное для предметов, денотаты которых живые существа (одушевленные), обычно называется биологическими процессами, происходящими в организмах живых явлений природы - животных и растений. С этой точки зрения значения глагольных лексем «мудрамоц» («дремать»), «уйламоц» («думать») в узбекском языке референция (денотация) которых связана с физическим состоянием человека. А референция (денотация) глаголных лексем «гулламоц» («расцветать») и «цовжирамоц» («сохнуть») имеет прямое биологическое отношение к физическому состоянию растений и однозначно относится к предметам живой природы. Биологическое физическое состояние осуществляется эмоциональным настроением человека, которое бывает положительным и отрицательным.
Положительное настроение человека реализуется глаголами положительного эмоционального состояния, отрицательное состояние - глаголами отрицательного состояния.
Ниже нами будут рассмотрены глаголы положительного эмоционального состояния в узбекском и таджикском языках, экстралингвистической основой которых является влияние внешнего мира на психику человека. В узбекском и таджикском языках функционируют специальные глагольные лексемы, которые обозначают положительное эмоциональное состояние человека. К глагольным лексемам подобного характера в узбекском языке относятся слова-дериваты типа «хурсанд // шод // хуррам (весёлый, радостный) булмоц»,
«севинмоц» («веселиться», «радоваться»), которые образованы от таджикско-арабских основ (хурсанд // шод, хуррам) с помощью вспомогательного глагола «бул» в узбекском языке.
Функционально-семантическая микросистема (ФСМС) глаголов положительного эмоционального состояния в узбекском языке расширяется за счет глагольных лексем типа «мирицмоц» (насытиться), «лаззатланмоц» (наслаждаться), «ро^атланмоц» (получать удоволсьтвие, блаженствовать), значениями этих производных глаголов-дериватов в узбекском языке обозначаются внутренние ощущения положительного эмоционального биологического состояния у людей. Подобные же эмоциональные биологические состояния выражаются сложными глаголами типа «цонеъ гардидан» (удовлетворяться), «лаззат бурдан» (наслаждаться) и «%узур кардан» // «^аловат бурдан» (блаженсивовать) в таджикском языке.
Следует отметить, что являются однозначными экстралингвистические основы сложных глагольных лексем с господствующим словообразовательным компонентом «лаззат» (наслаждение), «ро^ат» (блаженство), «%узур» (удоволствие) и т. д. в узбекском и таджикском языках. Это объясняется тем, что именные лексемы «лаззат», «ро^ат» и «%узур» относятся к арабскому языку, в сопоставительно изучаемых языках они находятся в иноязычном пласте их лексики. И в узбекском, и в таджикском языках эти слова - «лаззат», «ро^ат», «%узур»
аловат)- являются функционально-семантическими членами одной синонимической парадигмы с общим значением «удовльствие», «блаженствовать» и «наслаждение».
В пятитомном словаре узбекского языка («Узбек тилининг изошли лугати») зафиксированы два значения лексемы «лаззат» (удовольствие, наслаждение): 1) признаки вещей, предметов, которые представляются посредством органов осознания (овцатнинг лаззати «вкус пищи», анжирнинг лаззати «вкус инжира»); 2) чуство наслаждения // удовольствия (меунат завци «приятность труда», дунё лаззатлари «удовольствия житейские; уйцу лаззати «удовольствие сна».
Подобные же значения характерны для семантики лексемы «лаззат» и в таджикском языке. Однако, в отличие от функционально-семантического употребления лексемы «лаззат» в узбекском языке, отсутствует функционально-семантический эквивалент узбекского слова «мирицмоц» (насытиться) в таджикском языке.
Ощущение, которое является экстралингвистической основой для положительного состояния, реализуется в речи вербальным (маркерными) и невербальным (безмаркерными) способами. Вербально-маркерная реализация ощущения положительного эмоционального состояния, являющаяся естественно-физическим стимулом для положительного эмоционального состояния, имеет соответствующее словесное выражение, т. е. положительное эмоциональное состояние выражается вербально-маркерным способом, что конкретно и реально осознаётся через определенный контекст. Например, «Сидицжон Урмонжонни курди-да, бутун мушкили осон булгандай цувониб кетди» (5, 123); «Мулло, ки бомуваффацият натицаманд шудани ин амри маъруфи худро дид, хурсандона боз ба сухан даромад» (6, 366).
В первом предложении значение глагольной словоформы «курди» (увидел); во-втором предложении значение глагольной словоформы «дид» (тоже увидел) является естественным стимулом для проявления неожиданного положительного эмоционального ощущения. В этих предложениях неожиданное эмоциальное состояние людей выражено контекстуально, с помощью соответствующих глагольных лексем «цувониб кетди» в узбекском языке; словом-наречием «хурсандона» - в таджикском.
Общим содержанием (пресуппозиций) вышеприведенных этих предложений осознаётся неожиданное положительное эмоциональное ощущение (состояние) людей, однако в предложениях отсутствует реальное фонетическое слово, денотат которого служил бы как естественным стимулом для положительного эмоционального состояния человека. Так, например, в предложении «Анвар капалак ва олтинцунгизларни гулзорга учириб юборар, агар улар гулларга цуниб цолсалар, узида йуц севинар эди» (7, 132) глагольная словоформа «севинар эди» (радоваться) относится к глаголам ощущения со значением положительного эмоционального состояния. Естественно, для данного внутренного положительного эмоционального состояния реальным стимулом является «функция глаз», что должно вербально реализоваться с помощью глагольной лексемы «курмоц» (видеть), однако в
предложении это ощущение выражено невербально, т. е. без слова, которым являлась бы глагольная лексема «курмоц» (видеть).
Таким образом, зрительное ощущение является экстралингвистическим воздействием при реализации глаголов эмоционального состояния, что подтверждается функционированием глагола «курмоц» в узбекском языке, «дидан» - в таджикском.
В заключение следует отметить, что глаголы зрительного восприятия функционируют в речи как экстралингвистический фактор при реализации глаголов эмоционального состояния в языках на одного, и разного грамматического строев.
ЛИТЕРАТУРА:
1. Васильев, Л.М. Семантика русского глагола/ Л.М.Васильев. -М.: Высшая школа, 1981. -184 с.; Никитин, М.В. Основы лингвистической теории значения/ М.В. Никитин. -М.: Высш. школа, 1988. -165 с.; Гайсина, Р.М. Значение и синтагматика глаголов (на материале глаголов отношения)/ Р.М Гайсина.- Уфа, 1980. - 146 с.
2. Виноградов, В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове).:издание второе/ В.В. Виноградов. -М.: Высшая школа, 1972.-614 с.
3. Энциклопедический словарь юного филология. -М.:Педагогика, 1984. -351 с.
4. Гуломов, A.F. Феъл. A.F. Гуломов.-Тошкент, 1954. -112 с.; Х,очиев, А.П. Феъл/ А. Хрчиев.-Тошкент, 1974. -192 с.;^учк,ортоев, И. Суз маъноси ва унинг валентлиги/ И. ^учк,ортоев. Тошкент, 1977. -168 с.; Содикова, М. Феъл стилистикаси/ М. Содикова.-Тошкент, 1982. -146 с.; Расулов, Р. Узбек тилида холат феъллари ва уларнинг облигатор валентликлари/ Р. Расулов. -Тошкент, 1989. - 160 с.
Источники иллюстрированного материала:
5. ^ахдор, А. ^ушчинор чироглари / А. ^ахдор. -Тошкент, 1952. -278 с.
6. Айнй, С. Гуломон / С. Айнй. -Душанбе, 1950. -624 с. .
7. ^одирий, А. Мехробдан чаён / А. ^одирий. -Тошкент, 1987. -241 с.
REFERENCES:
1. Vasilev, L.M. The semantics of the Russian verb/ L.M. Vasilev. -M.: High School, 1981. -184 p.; Nikitin, M.V. Fundamentals of the linguistic theory of meaning/ M.V. Nikitin. . -M.: Visshaya Shkola, 1988. -165 p.; Gaysina, R.M. Meaning and syntagmatics of the verbs/ R.M. Gaysina. Ufa, 1980. - 146 p.
2. Vinogradov, V.V. The Russian language (grammatical doctrine of word). Second Edition/ V.V. Vinogradov M.: High School, 1972.-614 p.
3. Encyclopedic Dictionary of a young philologist. - M.: Pedagogy, 1984. -351 p.
4. Gulomov, A.G. The Verb/ A.G. Gulomov, Tashkent, 1954. - 112 p.;Hojiev, A.P. The Verb/ A.P. Hojiev. Tashkent, 1974.- 192 p.; Kuchkorov, I. Meaning of a word and its valency/ I. Kuchkorov.-Tashkent1977.-168 p.; Sodikova, M. A Stylistic of the Verb/ M. A. Sodikova. Tashkent, 1982.- 146p.; Rasulov, R. Stative Verbs in the Uzbek Language and Its Obligatory Valencies/ R. Rasulov. Tashkent, 1989. - 160p.
References of factual materials:
5. Kahhor, A. Lights of Qooshchinor / A. Kahhor. - Tashkent, 1952. - 278 p.
6. Ayni, S. The Slaves / S.Ayni.- Dushanbe, 1950. - 624p.
7. Kodiriy, A. Mehrobdan Chayon (The Scorpion on the altar) / A.Kodiriy. - Tashkent, 1978. -241p.
Глаголы зрительного восприятия как экстралингвистический фактор при реализации глаголов эмоционального состояния в узбекском и таджикском языках
Ключевие слова: глагол, глаголы действия, глаголы состояния, глаголы зрительного восприятия, глаголы эмоционального состояния, реализация глаголов, экстралингвистические факторы, функционально-семантическая микросистема, (ФСМС) .
В статье основное внимание автора уделено экстралингвистическим основам глаголов эмоционального состояния в узбекском и таджикском языках. Отмечается грамматическая и семантическая сложность глагола во всех языках, в том числе в узбекском и таджикском-сложность семантического плана более ёмка и гибка, чем всех других знаменательных частей речи и зависит от особенностей грамматического плана этой лексико-грамматической категории. Процессуальность (процессуальный признак), т. е. действие и состояние рассматривается как инвариантное грамматическое значение глагола, и одним из семантических ее разновидностей являются глаголы эмоционального состояния.
В статье на основе соответствующих иллюстративных материалов узбекского языка анализируются экстралингвистические основы глаголов эмоционального состояния и определяются функционально-семантические эквиваленты узбекских глаголов эмоционального состояния в таджикском языке. Выясняется, что экстралингвистические основы глаголов эмоционального состояния в изучаемых языках выражаются при помощи глаголов зрительного ощущения, денотатом (референтом) которых является один из телесных членов человека и животных- это глаза. Экстралингвистическая основа глаголов зрительного ощущения -биологическое физическое состояние человека, чем определяется взаимосвязь языка с живой объективной природой.
В статье на основе конкретных примеров, взятых из произведений узбекских и таджикских мастеров слов, рассмотрены глаголы положительного эмоционального состояния в изучаемых языках, экстралингвистической основной которых является влияние речевых ситуаций внешнего мира на психику человека.
The verbs of visual perception as an extra linguistic factor in the implementation of the verbs of emotional state in the Uzbek and Tajik languages.
Keywords: verb, action verbs, stative verbs, verbs of visual perception, emotional state verbs, verbs implementation, extra linguistic factors, functional and semantic microsystem (FSMS).
The article mainly focuses on the extra linguistic properties of the verbs of emotional state in the Uzbek and Tajik languages. Grammatical and semantic complexity of the verb system is universally acknowledged in all languages, as well as in the Uzbek and Tajik languages. The complexity of the semantic plan is more capacious and flexible than all other independent parts of speech, which depends on the features of grammatical plan of this lexical and grammatical category.
Processuality (process sign), i.e. action and state is considered as an invariant grammatical meaning of the verb, one of its semantic varieties is the verbs of emotional state.
In the article, on the basis of appropriate illustrative materials of the Uzbek language there was analyzed extra linguistic bases of the verbs of emotional state and there were identified functional-semantic equivalents of the Uzbek verbs of emotional state in the Tajik language. It emerges that extra linguistic bases of the verbs of emotional state in the target languages are expressed by means of the verbs of visual sensation, denotata (referent) of which is one of the parts of body of men and animals -the eyes. Extra linguistic base of the verbs of visual perception is biological and physical state of a person, which determines the relationship of the language with the living objective nature.
On the basis of specific examples taken from the works of the Uzbek and Tajik masters of words there were considered the verbs of positive emotional state in the target languages. Their extra linguistic base is the influence of speech situations of the outside world on the human psyche.
Сведения об авторе:
Иноятов Салохиддин Бободжанович, кандидат филологических наук, доцент общеуниверситетской кафедры таджикского языка Худжандского государственного университета имени академика Б.Г. Гафурова (Республика Таджикистан, г. Худжанд),E-mail:inoyatovsb @mail. ru
Information about the author:
Inoyatov Salohiddin Bobodzhonovich, Candidate of Philological Sciences, Associate Professor of the University Department of the Tajik Language of Khujand State University named after academician B.Gafurov (Republic of Tajikistan, Khujand), E-mail:inoyatovsb @mail. ru
