CC BY
202
КУЛЬТУРОЛОГИЯ
УДК 316.772.4 ББК 60.524.224.3 А 65
Е.А. Андреев,
кандидат культурологии, декан культурологического факультета Челябинского государственного института культуры, г. Челябинск, тел.: + 7(351)9048230, e-mail: evgeniy_andreev@list.ru
И.Д. Тузовский,
кандидат культурологии, доцент кафедры культурологии и социологии Челябинского государственного института культуры, г. Челябинск, тел.: + 79507335040, e-mail: idtuzovsky@gmail.com
ГИК- , ГЛЭМ- И НУЛЬ-КУЛЬТУРЫ КАК СУПЕРСУБКУЛЬТУРЫ ЦИФРОВОЙ ЭПОХИ
(Рецензирована)
Аннотация. Авторы рассматривают проблему трансформации субкультур в современном обществе. Их суть и специфика развития изменяются в связи с мегатрендами глобального информационного общества. Авторы отмечают, что малые субкультурные группы интегрировались в сложные объединения, которые получают название суперсубкультуры. В статье дается развернутый портрет гик-культуры как суперсубкультуры, выделяются ее основные черты, проводится сравнение с глэм-культурой.
Ключевые слова: гик, гик-культура, субкультура, суперсубкультура.
E.A. Andreev,
Candidate of Cultural Science, Dean of Culturological Faculty of the Chelyabinsk State Institute of Culture, Chelyabinsk, ph.: +7(351)9048230, e-mail: evgeniy_ andreev@list.ru
I.D. Tuzovsky,
Candidate of Cultural Science, Associate Professor of Department of Cultural Science and Sociology of the Chelyabinsk State Institute of Culture, Chelyabinsk, ph.: +79507335040, e-mail: idtuzovsky@gmail.com
THE GEEK-, GLEM- AND ZERO CULTURES AS SUPERSUBCULTURES OF THE DIGITAL ERA
Abstract. Authors consider transformation of subcultures in modern society. Their essence and development specifics change in connection with megatrends of global information society. Authors note that small subcultural groups were integrated into composite associations which receive the name of supersubculture. The paper gives the developed portrait of the geek culture as a supersubculture; its main lines are distinguished, and comparison is carried out with the glem-culture.
Keywords: geek, geek culture, subculture, supersubculture.
Хотя в вопросе о темпоральном и онтологическим статусе информационного общества как социального феномена консенсус до сих пор не достигнут, для достаточно ясного описания современности мы совершенно точно можем воспользоваться концептом Цифровая эпоха [1]. Определяя технологическую базу развития различных обществ второй половины XX - начала XXI вв., данный концепт включает в себя все возможные варианты общества, подвергшегося глубинной трансформации вследствие процессов компьютеризации, формирования глобального информационного пространства [2] и проникновения ИКТ в практики повседневности. Действительно, КНР за «великим китайским файерволлом», с одной стороны, Евросоюз и США - с другой, и даже суперуспешные в рамках исламского мира ОАЭ или Саудовскую Аравию - с третьей, сложно назвать обществами одного типа, невзирая на то, что все они существуют в условиях, диктуемых наступлением Цифровой эпохи.
В анализе социокультурного ландшафта Цифровой эпохи авторы исходили из посылки о том, что последний обладает несколькими принципиальными чертами:
1. Универсализация культурного пространства в рамках процессов глобализации. Некорректно было бы говорить об унификации, поскольку последняя предполагает сведение локальных культур к общему знаменателю по некоему образцу. Современное большое культурное пространство (глобальная культура) выстроено на основе конвергенции, интеграции и взаимного влияния как минимум 4 культурных локусов - евро-атлантического, исламского, восточного (возможно, в его рамках требуется выделить отдельно южно- и восточноазиат-ские локусы) и латиноамериканского. Степень и формы влияния этих локусов на глобальную культуру различны, но отрицать, например,
глубочайшего влияния японской культуры на массовую культуру мира в целом невозможно, как и повсеместного распространения индуистских и буддийских духовных практик.
2. Продолжающаяся радиация культурных групп и изменение масштабов их культурной замет-ности, т.е. увеличение числа небольших социальных групп, члены которых формируют коллективную микроидентичность и которые заметны в культурном пространстве даже при чрезвычайной географической дисперсии (за счет плотности коммуникаций в глобальном информационном пространстве). На этот феномен впервые, кажется, обратил внимание М. Пенн, консультируя будущего президента США Б. Клинтона [3].
3. Утрата ориентиров традиционными культурными и идеологическими «центрами силы» - массовыми политическими движениями, религиозными организациями [4].
4. Глобальная культура лишена строго определенного смыслового ядра, она аморфна и бесструктурна. В рамках ее сосуществуют (конфликтуя, но все же сосуществуют!) идеи всеобщей толерантности и самого агрессивного ур-фашизма [5; 49-80], атеизма и глубочайшей религиозности, национальной самобытности и космополитизма. Если ранее было возможно выделить некий «культурный мейнстрим», то сейчас речь идет о множестве разнонаправленных потоков культурного развития. В силу этого обстоятельства изменяется сама конфигурация культуры, проявляющаяся, прежде всего, в статусе и характере субкультурных групп.
Синтез этих четырех базовых условий (особенно мнимое противоречие между 1 и 2 посылками) позволяет нам сделать предположение о том, что в культурном пространстве Цифровой эпохи должна была произойти трансформация культурной идентичности.
На смену большим идентичностям - расовым, национальным, конфессиональным, идеологическим, должен прийти не хаос малых иден-тичностей, как это предсказывали М. Пенн и К. Залесн, а структуры малых идентичностей.
Где эти структуры обнаружить проще всего? Нам представляется, что в области субкультур. Первые субкультуры XX столетия легко выделялись в культурном пространстве на основании своего отличия от культурного кода мейнстрима и существовали довольно долгое время - как минимум, десятилетиями. Редко когда отличия от мейнстрима носили глубокий мировоззренческий, а не артефактный характер. Однако в новых условиях принципы функционирования субкультур меняются.
Во-первых, в глобальном информационном пространстве становятся заметны субкультурные группы, которые ранее были чрезвычайно малочисленны и географически рассеяны, так что их выделение и, тем более, социологическое или культурно-антропологическое исследование было невозможно.
Во-вторых, малые субкультурные группы начали интегрироваться в более крупные объединения. Возможность кросс-субкультурных связей возникла в связи с «миниатюризацией» субкультур, что позволяет субъекту участвовать в жизни нескольких субкультурных сообществ, и смягчением их поведенческих и иных нормативов.
В-третьих, новые суперсубкультуры более не исключают себя из «большого» культурного пространства, но в отличие от «большого» культурного пространства, ставшего мировоззренчески аморфным и синкретичным, субкультуры обычно предлагают человеку определенное мировоззренческое ядро.
Мы можем говорить о формировании суперсубкультур - интегра-тивном (подчас - синкретическом) объединении малых субкультур в
одну структуру. В настоящий момент авторы убеждены в существовании как минимум двух (потенциально - трех) суперсубкультур: глэм-культуры, гик-культуры и, возможно, нуль-культуры.
Какие субкультуры мы относим к той или иной суперсубкультуре? (Естественно, данные перечни не являются исчерпывающими, поскольку полевые исследования суперсубкультур в таком аспекте еще не проводились, за исключением специализированного исследования, проведенного авторами в 20162017 гг. и посвященного специально гик-культуре, что и послужило толчком к выявлению других субкультурных структур).
Глэм-культура: клаберы, мажо-ры, «золотая молодежь», городские спортивные субкультуры, хипсте-ры, ванильки, гламурки / глэмки.
Гик-культура: геймеры, борд-геймеры, косплееры, отаку, поклонники комиксов, члены фэн-домов научно-фантастических и фэнтезийных сеттингов, ролевики, техногики, ретрогеймеры и пр.
Нуль-культура: хикикомори, дауншифтеры, нёрды.
Значимыми критериями их выделения являются:
- базовая мотивация-объяснение характера их деятельности и репрезентации ее результатов в социокультурном пространстве;
- сущностный характер социокультурного действия;
- отношение к маркерам социальной успешности.
Базовая мотивация-объяснение характера деятельности суперсубкультур и репрезентации результатов в социокультурном пространстве
глэм-культура стремится к максимальной эстетизации действительности, частной аспектацией чего становится диагностируемый антропологическими методами нарциссизм ее носителей, поскольку «прекрасное» требует репрезентации и внешней оценки.
Базовой мотивацией гик-культуры является интенция к познанию предмета своих увлечений. эту интенцию носитель гик-культуры может проецировать как на род своей основной деятельности, так и на хобби. Однако максимальное знание в любой форме - от теоретического и исторического до практического - является конечной целью и... также фокусом своеобразного, но уже интеллектуального нарциссизма.
Нуль-культура представляет собой самое спорное явление. Ее базовой мотивацией является социальная изоляция, максимальное отрицание маркеров социальной успешности: уровня доходов и потребления, числа социальных связей.
Сущностный характер социокультурного действия
На первый взгляд, и представители гик-культуры, и представители глэм-культуры для автомаркировки заняты деятельностью по созданию культурного контента (в современных условиях он первоочередно представлен в цифровой форме). Однако сущностный характер этой деятельности различен.
Представители гик-субкультур предпочитают пролонгированный процесс создания продукта, глубокую проработку его связей с фокусом своих увлечений, текстовые или мультимедийные продукты, подчас требующие приобретения специальных знаний. это создание фан-арта, написание фан-фикшена, разработка модов для компьютерных игр, написание обзоров или длительная разработка сценария для настольно-ролевой игры (в которой, судя по специализированным ресурсам «ро-левиков», используются сценарные технологии телевидения и голливуда). Одно из основных требований - оригинальность. Вторичный сюжет фан-фикшена, использование клишированных речевых оборотов в обзоре, копирование чужого визуального стиля - все это приводит к резкой, даже агрессивной критике
со стороны других участников гик-комьюнити.
глэм-культура сориентирована на копирование (авторы рискнут использовать экспрессивный оборот «имитацию творческой деятельности»): медийная персона выложила новый «лук» (вид селфи-фотографии)? -мне необходимо сделать такую же фотографию! Мода играет большую роль, чем стремление к оригинальности, а стремление «быть в тренде» подменяет собой новаторство. Глэм-культура сориентирована на моментальность и низкую трудоза-тратность процесса «творчества», в репрезентации результатов основную роль играет визуальное начало, поэтому ее основными артефактами стали фотографии и короткие видеоролики, лаконичные пафосные «статусы» в социальных сетях. Долгий процесс создания творческого продукта фактически недоступен, поскольку участник глэм-культуры должен для максимизации социальных связей постоянно выкладывать новые «творческие» продукты, демонстрировать свою успешность, яркую и привлекательную жизнь. При этом нельзя сказать, что глэм-культура ничего в действительности не производит - у нее есть свои медийные и креативные лидеры, которые «задают тренды».
Нуль-культура, имея базовой интенцией социальную изоляцию, наиболее разнородна по другим показателям. Нёрды создают интеллектуальный продукт, в то время как хикикомори или дауншифте-ры могут вообще самоустраняться от любого культурного производства. Можно ли вообще говорить о структуре и социальном действии в отношении группы людей, которые отрицают значимость любых социальных связей?
Отношение к маркерам социальной успешности
глэм-культура требует от своих участников максимальной социальной вовлеченности и самопрезентации. «Ты не существуешь, если не
существуешь в медиапространстве». Количество социальных сигналов одобрения («лайков», «шэров» и «репостов») определяет степень популярности, а значит и подтверждение успешности.
Гик-культура отрицает значимость социальных связей вне пределов фокуса конкретных интересов своих участников. В остальных случаях коммуникация затруднена даже при наличии обоюдного интереса между коммуникантами, отно-сягцимся 1С разным субкультурным супе структурам, в силу глубокого (почти академического) уровня знаний о пред метесвоихинтер есов и его специфичдоети.
Нуле-культура (если оиа ист ь как суперсубкультурл) в триациее
отрицает значимость любых социальных маркеров успеха. Как мы уже говорили, это базовая интенция нулевой группы субкультур, которая и делает столь слабыми или вовсе виртуальными связи внутри нее.
Отношение установленных критериев различения между суперсубкультурами (и, наоборот, установление связей между отдельными входящими в них субкультурами) можно представить в трехмерной системе координат (рис. 1).
Такрм образом, наблюдение за конкретными субкультурными ко-мьюнити позволяет сделать вывод д формировании суперсубкультур в совремтнной глабьльооП кулсдурл. аоо мнтегеирдв аннуе объудьтоение несколуках субктмьтур (реаььно
Эстетизация деятельности
Репрезентация и
копирование
референта
Значимость маркеров социальной успешности
Креативная деятельность
Гик-культура
Интеллектуализация деятельности
Социальная изоляция
Рис. 1. Базовые интенции субкультур и положение суперсубкультур в заданной этимиинтенциями системекоординат
речь идет о десятках субкультур!), (которую мы можем условно на-
которые поддаются визуальной зывать культурным мейнстримом,
маркировке, однако первостепен- помня о практической невозможно-
ное значение имеют мировоззрен- сти выделить при этом смысловое
ческие установки. В отличие от ядро) суперсубкультуры предлага-
аморфной глобальной культуры ют своим участникам достаточно
четкие критерии рефлексии и автореференции, выявления себя из общего поля глобальной культуры. Суперсубкультуры не изолированы друг от друга: нёрды являются «переходной формой» от гик- к нуль-культуре, в то время как, например, косплей лежит в пограничной зоне между гик- и глэм-культурой.
Суперсубкультуры интернациональны по своей природе. Возможно, именно на их основе сформируются новые глобальные идентичности, взамен устаревших и слабофункциональных глобальных идентичностей прошлых эпох: классовых, религиозных, цивили-зационных, национальных.
Примечания:
1. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество, культура. URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/ Polit/kastel/index.php (дата обращения: 01.09.2014).
2. Маклюэн М., Фиоре К. Война и мир в глобальной деревне. М.: АСТ: Астрель, 2012. 219 с.
3. Пенн М.Дж., Залесн К.Э. Микротенденции. Маленькие изменения, приводящие к большим переменам. М.: АСТ, 2009. 512 с.
4. Bell D. The end of ideology: on the exhaustion of political ideas in the fifties. URL: http://books.google.ru/books?id=N3yRfamyZFcC&printsec=frontcover&hl=r u#v=onepage&q&f=false (дата обращения: 01.09.2014).
5. Эко У. Вечный фашизм // Пять эссе на темы этики. СПб: Симпозиум, 2007. 158 с.
References:
1. Castells M. Information Age: Economy, Society and Culture. [Electronic resource]. - Access mode: URL: http://www.gumer.info/bibliotek_Buks/ Polit / kastel / index.php (Date of access: 01.09.2014).
2. McLuhan M., Fiore K. War and Peace in the Global Village. M.: AST: Astrel, 2012. 219 pp.
3. Penn M.J., Zalesn K.E. Microtendencies. Small changes leading to big changes. M.: AST, 2009. 512 pp.
4. Bell D. The end of ideology: on the exhaustion of political ideas in the fifties [Electronic resource]. - Access mode: http://books.google.com/books?id= N3yRfamyZFcC&printsec=frontcover&hl=en#v=onepage&q&f=false (Date of access: 01.09.2014).
5. Eco U. Eternal Fascism // Five essays on the topic of ethics. SPb.: Symposium, 2007. 158 pp.
