CC BY
92
12. Москвина Е.А., Горбунова В.А., Насхлеташвили Д.Р., Бекя-шев А.Х., Медведев С.В., Петерсон С.Б. Капецитабин в лечении метастатического поражения головного мозга у больных раком молочной железы. Опухоли головы и шеи. 2012; 3: 59-62.
13. Насхлеташвили Д.Р., Горбунова В.А., Москвина Е.А. Химиотерапия больных раком молочной железы с метастатическим поражением головного мозга. В кн.: Актуальные аспекты клинической маммологии / Под ред. Е.Б. Камповой-Полевой, С.М. Портного. М.: Авторская Академия; 2014: 457-63.
REFERENCES
1. Davydov M.I., Aksel' E.M. Statistics of malignant neoplasms in Russia and strong CIS in 2009. VestnikRONTS im. N.N. Blokhina RAMN. 2011; 22 [3 (85), pril. 1]. (in Russian)
2. Burstein H.J., Lieberman G., Slamon D.J. et al. Isolated central nervous system metastases in patients with HER2-overexpress-ing advanced breast cancer treated with first-line trastuzumab-based therapy. Ann. Oncol. 2005; 16: 1772-7.
3. Chang E., Lob S. Diagnosis and management of central nervous system metastases from breast cancer. Oncologist. 2003; 8 (5): 398-410.
4. Siegelmann-Danieli N., Stein M., Bar-Ziv J. Complete response of brain metastases originating in breast cancer to capecitabine therapy. Isr. Med. Assoc. J. 2003; 5: 833-4.
5. Bendell J.C., Domchek S.M., Burstein H.J. et al. Central nervous system metastases in women who receive trastuzumab-based therapy for metastatic breast carcinoma. Cancer. 2003; 97: 2972-7.
6. De la Monte S.M., Hutchins G.M., Moore G.W. Estrogen and progesterone receptors in prediction of metastatic behavior of breast carcinoma. Am. J. Med. 1984; 76: 11-7.
7. Samaan N.A., Buzdar A.U., Aldinger K.A. et al. Estrogen receptor: A prognostic factor in breast cancer. Cancer. 1981; 47: 554—60.
8. Tsao M.N., Lloyd N., Wong R. et al. Whole brain radiotherapy for the treatment of multiple brain metastases. Cochrane Database Syst. Rev. 2006; 3: CD003869.
9. Naskhletashvili D.R., Chmutin G.E., Karakhan V.B., Aleshin V.A., Fu R.G., Moskvina E.A. et al. Experience of treatment involving capecitabine and trastuzumab in the metastatic lesions of the brain in breast cancer with overexpression of Her-2/neu. Sovremennaya onkologiya. 2010; 12 (1): 13-4. (in Russian)
10. Naskhletashvili D.R., Gorbunova VA., Bychkov M.B., Moskvina E.A., Markovich A.A., Chmutin G.E., Karahan V.B., Aloshin V.A.Capecitabine-based therapy for patients with brain metastases from breast cancer. Ann. Oncol .2010; 21 (suppl. 8): viii118 (354).
11. Naskhletashvili D.R., Bekjashev A.H., Karahan V.B., Moskvina E.A. Capecitabine in the treatment of patients with breast cancer with metastases in the brain. In: Abstracts of the first Conference of the "Society of professionals in oncology for tumors of the reproductive system» [Tezisy I Konferentsii "Obshchestva spetsialistov onkologov po opukholyam reproduktivnoy sistemy]. Moscow, RONTS. 2011: 31.10-1.11. (in Russian)
12. Moskvina E.A., Gorbunova V.A., Naskhletashvili D.R., Bekya-shev A.Kh., Medvedev S.V., Peterson S.B. Capecitabine in the treatment of metastatic brain cancer patients breast cancer. Opuk-holi golovy i shei. 2012; 3: 59-62. (in Russian)
13. Naskhletashvili D.R., Gorbunova V.A., Moskvina E.A. Chemotherapy of patients with breast cancer with metastatic brain damage. In.: Relevant Aspects of the Clinical Breast Care. [Aktual'nye aspekty klinicheskoy mammologii] / Eds by E.B. Kampovoy-Polevoy, S.M. Portnogo. Moscow: Avtorskaya Aka-demiya; 2014: 457-63. (in Russian)
Поступила 08.12.14
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2015 УДК 618.19-006.04-07-037
Колядина И.В.1,2, Поддубная И.В.1'2, Трофимова О.П.2, Франк Г.А.1, Комов Д.В.2, Карселадзе А.И.2, Ожерель-ев А.С.2
гетерогенность рака молочной железы i-стадии: клиническое и прогностическое значение
размера карциномы t1a, t1b и t1c
ТБОУ ДПО «Российская медицинская академия последипломного образования» Минздрава России; 125993, г. Москва, ул. Баррикадная 2/1; 2ФГБНУ «Российский онкологический научный центр им. Н.Н. Блохина», 115478, г. Москва
В течение последних 25 лет отмечено прогрессивное увеличение доли «малых» опухолей (T1a и T1b) в структуре рака молочной железы (РМЖ) I стадии. Биологические характеристики опухолей размером T1a, T1b и T1c разнятся. Микрокарциномы до 5 мм (T1a) имеют благоприятный биологический портрет: высокую долю люминального А-подтипа РМЖ, что отражается на минимальной доли рецидивов болезни и высоких показателях отдаленной выживаемости. Биологические характеристики опухолей размером T1b и T1c являются более агрессивными и представлены более высокой частотой люминального В и тройного негативного рака, что существенно ухудшает прогноз болезни. Биология «малых» опухолей должна учитываться при выборе наиболее оптимального адъювантного лечебного алгоритма при раке молочной железы I стадии.
Ключевые слова: рак молочной железы I стадии; размер опухоли T1a-b-c; биологические подтипы рака молочной железы; безрецидивная выживаемость; онкоспецифическая выживаемость.
Для цитирования: Российский онкологический журнал. 2015; 20 (1): 17-22.
HETEROGENEITY OF BREAST CANCER I-STAGE: CLINICAL AND PROGNOSTIC VALUE OF THE CARCINOMA SIZE T1A, T1B AND T1C
Kolyadina I.V.1,2, Poddubnaya I.V. 12, Trofimova O.P.2, Frank G.A.1, Komov D.V.2, Karseladze A.I. 2, Ozhereliev A.S.2 1 Russian Medical Academy of Postgraduate Education, 123995, Moscow, Russian Federation; 2 N.N. Blokhin Russian Cancer Research Center, 115478, Moscow, Russian Federation
During last 25 years there has been a progressive increase in the share of «small» tumors (T1a and T1b) in breast cancer stage I. Biological characteristics of tumor size T1a, T1b and T1c are different. Tumors less then 5mm have favorable biology: a high rate of luminal A subtype of breast cancer that affects the minimum proportion of relapses of the breast cancer and high rates of long-term survival. Biological characteristics of tumor with Tib and T1c size are more aggressive and presented by a high frequency of ductal carcinoma with luminal B and triple-negative immunophenotype, which significantly decreases the prognosis of the disease. Biology «small» tumors should be considered for choosing the optimal adjuvant treatment algorithm for breast cancer stage I.
Key words: breast cancer stages I; tumor size Tia-b-c; biological subtypes of breast cancer; relapses-free survival; cancer-specific survival.
Citation: Rossiiskii onkologicheskii zhurnal. 2015; 20(1): 17-22. (In Russ.) Correspondence to: Irina Kolyadina - MD, PhD; e-mail: irinakolyadina@yandex.ru.
Received 14.11.14
Рак молочной железы (РМЖ) - наиболее распространенная женская онкопатология во всем мире; по данным GLOBOCAN 2012, в структуре мировой заболеваемости РМЖ лидирует (25,2% от всех злокачественных опухолей) и стабильно занимает первое место в структуре мировой смертности у женщин (14,7% смертей от злокачественных опухолей) [1]. Показатели заболеваемости РМЖ в мире в течение последних 30 лет увеличились, что связано с абсолютным и относительным ростом заболеваемости. Абсолютный рост обусловлен различными социально-экономическими причинами и представляет собой истинное увеличение числа вновь выявленных случаев РМЖ; относительный рост заболевания связан с улучшением ранней (скрининговой) диагностики патологии [1-3].
Активное внедрение маммографического скрининга в ряде стран мира привело не только к увеличению доли ранних стадий (неинвазивного рака и РМЖ I стадии), но и к перераспределению биологических подтипов карцином в популяции скринируе-мых женщин.
В России только накапливается опыт проведения скрининговых программ ранней диагностики РМЖ; доля карцином I стадии в нашей стране ничтожно мала (всего 21,4%), проблема гетерогенности опухолей размером Т1а, Т1Ь и Т1с и ее прогностическое значение для риска дальнейшего прогрессирования и смерти является неизученной [2]. Распределение биологических подтипов среди женщин РМЖ I стадии иное, чем в общей популяции женщин: преобладают люминальные раки, доля НЕЯ2+ и тройного негативного рака невысока. Однако агрессивность НЕЯ2+ и тройного негативного подтипа РМЖ проявляется уже при микрокарциномах, несмотря на минимальные размеры опухоли и отсутствие поражения регионарных лимфатических узлов; течение болезни основывается на биологических характеристиках опухоли [4-6]. В этой ситуации роль адъю-вантной лекарственной терапии становится особо дискутабельной [7-9]. Модернизация программ скрининга и понимание биологии «малых» опухолей позволит максимально оптимизировать диагностический и лечебный алгоритм при РМЖ в нашей стране.
Материал и методы
Нами оценена гетерогенность РМЖ I стадии
Для корреспонденции: Колядина Ирина Владимировна -канд. мед. наук, врач-онколог, хирург, доцент каф. онкологии ГБОУ ДПО РМАПО Минздрава РФ; 115478, г Москва, Каширское шоссе, д. 24; e-mail: irinakolyadina@yandex.ru.
(ТШ0М0) в популяции российских женщин (26-88 лет, медиана возраста 52 года), получивших радикальное лечение (хирургическое ± адъювантное системное и/или лучевое) с 1985 по 2012 г. в РОНЦ им. Н.Н. Блохина РАМН и Клинике РМАПО. Анализ морфологических данных первичной опухоли включал: гистологический тип, степень анапла-зии, статус рецепторов эстрогена (ЕЯ), прогестерона (РЯ), НЕЯ2 и Ю67; оценка проводилась согласно общепринятым критериям от 2013 г. На основании данных о рецепторном статусе были выделены 5 подтипов опухолей. Преобладал люминальный А-подтип (ЕЯ + РЯ + НЕЯ2- Ю67 < 20%) - 36% случаев; НЕЯ2-негативный люминальный В подтип (ЕЯ + РЯ ± НЕЯ2- Ю67 > 20%) отмечен у 25,2% женщин; НЕЯ2+ люминальный В подтип (ЕЯ + РЯ ± НЕЯ2+) - у 9, 6%; тройной негативный рак (ЕЯ-0 РЯ-0 НЕЯ2-0) у 22,9%; нелюми-нальный НЕЯ2+-подтип (ЕЯ-0 РЯ-0 НЕЯ2+) отмечен у 6,3%. В соответствии с размером первичной опухоли мы разделили пациенток на 3 группы: 1-я
- с опухолями не более 5мм (Т1а^М0) - 30 (2,2%) случаев; 2-я - с карциномами 6-10 мм (Т1Ь^М0)
- 199 (14,8%) больных; 3-я - с опухолями 1120 мм (Т1сШМ0) - 1112 (83%) случаев. Мы оценили распределение размеров опухоли (Т1а, Т1Ь и Т1с) в различные годы лечения больных, корреляцию размера опухоли с возрастом женщин, биологическими характеристиками опухолей и проведенным лечением, а также оценили прогностическую роль гетерогенности РМЖ I стадии для риска дальнейшего прогрессирования и смерти. Статистический анализ выполнен с использованием международной статистической программы SPSS 20,0; различия считались достоверными при р < 0,05. Для анализа отдаленной выживаемости пациенток (безрецидивной - БРВ, общей - ОВ и онкоспецифической - ОСВ) проведен статистический анализ Kaplan-Maier.
Результаты и обсуждение
При сравнении распределения размеров опухолей (Т1а, Т1Ь и Т1с) в различные годы лечения (до 1995 г., 1995-2000 гг., 2000-2005 гг., 2005-2010 гг., позже 2010 г.) нами отмечено прогрессивное увеличение доли «малых» опухолей (Т1а и Т1Ь) с течением времени. Так, опухоли размером Т1а практически отсутствовали у больных, получивших лечение до 1995 г. (0,3%) и были диагностированы уже в 4,3% случаев у женщин, получивших лечение позже 2010 г. Доля карцином Т1Ь увеличилась с 8,7% (до 1995 г.) до 22,1% (позже 2010 г.). Соответ-
100 90 80 70 60 50 40 30 20 10 О
8,7
о.з Щ
89,4
Таблица 1
Биологическая характеристика подгрупп опухолей T1a, T1b и Tic
79,4
73,6
До 1995 1995-2000 2000-2005 2005-2010 2010-2012 Годы
ЦПаГЧОМО [л]Т1ЬМОМО ЦПсМОМО
Рис. 1. Распределение размеров опухоли (Т1а, Т1Ь, Т1с) у пациенток, получивших лечение в различные годы (р < 0,0001).
ственно сократилась доля опухолей размером Т1с с 91 до 73,6% (р < 0,0001), что является результатом улучшения уровня инструментальной диагностики (рис. 1).
Нами выявлено, что размер опухоли значимо не коррелировал с возрастом женщин (р > 0,05), в отличие от гистологического типа, степени анаплазии и биологического подтипа опухоли (р < 0,05). Так, доля протокового рака прогрессивно возрастала с увеличением размера опухоли (при Т1а-размере составляла 60%, при Т1Ь - 78,4% и при Т1с - 82,3%), а доля благоприятных типов опухоли (тубулярный, папиллярный рак) была максимальна (23,3%) при опухолях Т1а и составляла всего 5,7% при опухолях Т1с (р = 0,002). Доля высокодифференцированных типов рака G1 при опухолях размером Т1а была максимальна (42,3%) и минимальна при карциномах Т1с (9,9%). Причем низкодифференцированные типы рака G3 отсутствовали у пациенток с микрокарциномами Т1а и были представлены только при Т1Ь (6,3%) и Т1с (7,4%) размерах опухоли (р < 0,0001) табл. 1.
Люминальный А подтип преобладал среди женщин с опухолями Т1а (66,7%), доля его существенно уменьшалась при опухолях Т1Ь (47,8%) и Т1с (31,4%). В противоположность этому доля НЕК2-негативного люминального В подтипа была минимальна при микрокарциномах Т1а (6,7%), возрастала до 20,9% (при Т1Ь опухолях) и 27,3% (при карциномах размером Т1с). Аналогичные значимые различия мы отметили у пациенток с тройным негативным раком (при размере опухоли Т1а - 13,3%; при Т1с - 26,2%), р = 0,011. Интересно отметить, что НЕЯ2+ не люминальный подтип был представлен только у пациенток с размером опухоли Т1Ь и Т1с и отсутствовал у женщин с микрокарциномами Т1а (см. табл. 1).
Нами выявлена значимая корреляция между размером опухоли Т1а-Ь-с и видом проведенного лечения (р < 0,05). Так, органосохраняющее лечение выполнено 73,3% больным с размером опухоли Т1а, 63,3% - с размером опухоли Т1Ь и всего 54,9% - с размером опухоли Т1с (р = 0,015), что подтребовало проведения адъювантной лучевой терапии у 80% женщин с размером опухоли Т1а, 62,8% - при размере опухоли Т1Ь и у 57,6% - при
Клинические и морфологические характе- Размер опухоли Всего, доступные данные
ристики T1a (< 5 мм) (n = 30; 2,2%), % T1b (5-10 мм), (n = 199); (14,8%), % T1c (10-20 мм) (n = 1112; 83%), % абс %
Возраст больных, годы
< 40 6,7 9,6 12,4 160 11,9
40-50 23,3 24,7 31,1 401 29,9
50-60 40 34,8 28,0 392 29,3
> 60 30 30,8 28,5 388 28,9
Достоверность p = 0,189
Гистологический тип инвазивной опухоли
Протоковый 60 78,4 82,3 1089 81,2
Дольковый 16,7 9,1 10.2 136 10,1
Смешанный 0 2 1,8 24 1,8
Редкий 23,3 10,5 5,7 92 6,9
Достоверность p = 0,002
Степень анаплазии
G1 42,3 26,1 9,9 111 13,8
G2 57,7 67,6 82,8 640 79,3
G3 0 6,3 7,4 56 6,9
Достоверность p < 0,0001
Биологический подтип
Люминальный А 66,7 47,8 31,4 127 36
Люминальный В HER2- 6,7 20,9 27,3 89 25,2
Люминаль-ный В HER2+ 13,3 9 9,6 34 9,6
Тройной негативный 13,3 11,9 26,2 81 22,9
Нелюминаль-ный HER2+ 0 10,4 5,5 22 6,3
Достоверность р = 0,011
карциномах размером Т1с (р = 0,023). Наши данные подтверждают общемировую тенденцию к росту доли органосохраняющих операций у пациенток с микрокарциномами [10].
Вид адъювантной системной терапии также значимо коррелировал с размером опухоли: основным видом адъювантного лекарственного лечения при микрокарциномах < 5 мм была эндокринотерапия (64,4%), химиогормонотерапия проводилась крайне редко (в 2,3% случаев), каждая третья пациентка (33,3%) не получала какого-либо адъювантного системного лечения. У женщин с опухолями Т1Ь только эндокринотерапия проведена в 41,7% случаев, только химиотерапия в 8,5%, химиогормонотерапия - у 16,1% и у трети больных (33,7%) адъювантная системная терапия не проводилась. Адъювантное лекарственное лечение пациенток с размером опухоли Т1с иное: только эндокринотерапия проведена
Таблица 2
характеристика видов проведенного лечения у пациенток с РМж Ьстадии
Вид лечения Размер опухоли Всего, доступные данные
Т1а (< 5 мм) (п = 30; 2,2%), % Т1Ь (5-10 мм), (п = 199); (14,8%), % Т1с (10-20 мм) (п = 1112; 83%), % абс %
Радикальная операция:
Радикальная мастэктомия 26,7 36,7 45,1 583 43,5
Радикальная резекция 73,3 63,3 54,9 758 56,5
Достоверность р = 0,015
Лучевая терапия:
Применялась 80 62,8 57,6 790 58,9
Не применялась 20 37,2 42,4 551 41,1
Достоверность р = 0,023
Адъювантное системное лечение:
Только эндо-кринотерапия 64,4 41,7 29,4 429 32
Только химиотерапия 0 8,5 9,5 124 9,2
Химиогормо-нотерапия 2,3 16,1 20,4 265 19,8
Не проводилось 33,3 33,7 40,6 523 39
Достоверность р = 0,01
ные и регионарные рецидивы болезни отсутствовали у пациенток с микрокарциномами, только у 1 (3,3%) больной было отмечено появление отдаленных метастазов; у пациенток с опухолями Т1Ь доля рецидивов была уже существенно выше (3% - локальных , 1,5% - регионарных и 7% - отдаленных); течение болезни при опухолях размером Т1с было значительно более агрессивным: доля локальных рецидивов составила 6,6%, регионарных - 1,3% и отдаленных - уже 14,7% (р = 0,003).
Лучшие показатели 5- и 10-летней БРВ отмечены у пациенток с микрокарциномами Т1а (100 и 90%), у больных с опухолями Т1Ь составили 92,1 и 83% и были существенно ниже у женщин при размерах карцином Т1с (83,5 и 76,2%) (р = 0,002). При сравнении показателей 5- и 10-летней ОВ мы не выявили существенных различий между подгруппами (р > 0,05): у женщин с опухолями Т1а - 96,3 и 86,7%; при опухолях Т1Ь - 96,5 и 87,5% и у пациенток с Т1с размером опухолей - 93,1 и 79,9% соответственно (р = 0,212). Однако при сравнении показателей ОСВ было подтверждено прогностическое значение размера опухоли для риска смерти от про-грессирования заболевания. Максимальные показатели 5- и 10- летней ОСВ отмечены для пациенток с микрокарциномами Т1а (100 и 90%); у больных с опухолями Т1Ь составили 96,5 и 90% и были существенно ниже при размерах опухоли Т1с (94,3 и 83,8% соответственно; р = 0,03 (см. табл. 3; рис. 2).
Заключение
В течение последних 25 лет произошло изменение биологического «портрета» РМЖ I стадии в сторону увеличения доли «малых» опухолей до
29,4% больным, только химиотерапия - 9,5%, химиогормо-нотерапия применялась у 20,4% (р = 0,01) (табл. 2).
При медиане наблюдения 96 мес дальнейшее прогресси-рование болезни выявлено всего у 3,6% женщин с размером опухоли Т1а и существенно выше при Т1Ь (13,5%) и Т1с размере опухоли (24,5%) (р < 0,0001). Доля умерших женщин также значимо коррелировала с размером опухоли: при размере Т1а -6,9%, при размере Т1Ь - 12,4%, а при размере Т1с - уже 23,1% (р = 0,001). Кроме того, была отмечена важная прогностическая закономерность (р = 0,002): с увеличением размера опухоли увеличивается доля пациенток, умерших от дальнейшего про-грессирования заболевания. Так, при микрокарциномах Т1а эта доля минимальна (3,6%); при размере опухолей Т1Ь - 8,3%, а при размере опухоли Т1с составила уже 17,5% (табл. 3).
Важно отметить, что локаль-
Прогностическое значение размера опухоли Т1а-Ь-с для БРВ при РМЖ I стадии (р=0,002)
Прогностическое значение размера опухоли Т1а-Ь-с для ОСВ при РМЖ I стадии (р=0,03)
0,6-
ш о. ш
0,4-
0,2-
0-
0,6
ш
О
о
0,4
0,2
0,00 30!00 60!00 90!00 120,00 Время до прогрессирования, мес
0,00 30!00 60!00 90!00 120,00 Время наблюдения, мес
---■>---- Т1аМОМО
Стадия РМЖ -+--- ПЬМОМО
Т1СМОМО
Рис. 2. Прогностическое значение размера опухоли Т1а, Т1Ь, Т1с для дальнейшего прогрессирования и смерти от рака.
Таблица 3
Прогностическое значение размера опухоли (Т1а, Т1Ь и Т1с) для дальнейшего прогрессирования и смерти у пациенток с РМЖ I стадии
Показатель Размер опухоли, T Доля
отдаленного прогноза < 5мм (T1a) 5-10 мм (T1b) 10-20 мм (T1c) в общей попу-
30 199 1112 ляции,
(2,2%) больных, % (14,8%) больных, % (83%) больных, % %
Рецидивы 3,6 13,5 24,5 22,5
достоверность р = 0,021
БРВ:
5-летняя 100 92,1 83,5 85,1
10-летняя 90 83 76,2 77,5
15-летняя* Нет данных Нет данных 71,3 73,1
20-летняя* Нет данных Нет данных 68,2 70,2
достоверность р = 0,002
Структура рецидивов:
локальные 0 3 6,6 5,9
регионарные 0 1,5 1,3 1,3
отдаленные 3,3 7 14,7 13,3
достоверность р = 0,003
Смерть от лю- 6,9 12,4 23,1 21,3
бой причины
достоверность р = 0,027
ОВ:
5-летняя 96,3 96,5 93,1 93,6
10-летняя 86,7 87,5 79,9 81,1
15-летняя* Нет данных Нет данных 69 70,8
20-летняя* Нет данных Нет данных 61,4 62,4
достоверность р = 0,212
Смерть от 3,6 8,3 17,5 15,9
рака
достоверность р = 0,002
ОСВ:
5-летняя 100 96,5 94,3 94,3
10-летняя 90 90 83,8 83,9
15-летняя* Нет данных Нет данных 76,6 76,7
20-летняя* Нет данных Нет данных 72,7 72,9
достоверность р = 0,03
Примечание. БРВ - безрецидивная выживаемость; ОВ - общая выживаемость; ОСВ - онкоспецифическая выживаемость. * - показатели 15- и 20-летней выживаемости представлены только для пациенток с Т1с-размером опухоли, учитывая недостаточное число наблюдений в подгруппах пациенток с размерами опухоли Т1а и Т1Ь.
1,0 см. Биологические характеристики и течение болезни при размерах опухоли Т1а, Т1Ь и Т1с разнятся. Микрокарциномы до 5 мм (Т1а) представлены высокодифференцированными формами рака с высокой долей люминального А-подтипа, что отражается на благоприятном течении заболевания (низкая доля рецидивов и лучшие показатели отдаленной выживаемости). Биологические харак-
теристики опухолей размером T1b и T1c являются более агрессивными и представлены высокой долей люминального В и тройного негативного иммуно-фенотипа рака, что значимо отражается на прогнозе заболевания.
ЛИТЕРАТУРА
1. GLOBOGAN 2012; www.http://globocan.iarc.fr
2. Каприн А.Д., Старинский В.В., Петрова Г.В., ред. Состояние онкологической помощи населению России в 2013 году. М.: ФГБУ «МНИОИ им. П.А. Герцена» Минздрава России; 2014. www..
3. Аксель Е.М.. Заболеваемость и смертность от рака молочной железы в России. В кн.: Материалы большой конференции RUSSCO «Рак молочной железы» 22-24 января 2014 г. М.; 2014: 35-8.
4. Livi L., Meattini I., Saieva C. et al. Prognostic value of positive human epidermal growth factor receptor 2 status and negative hormone status in patients with T1a/T1b, lymph node-negative breast cancer. Cancer2012; 118 (13): 3236-43.
5. Gonzalez-Angulo A.M., Litton J.K., Broglio K.R. et al. High risk of recurrence for patients with breast cancer who have human epidermal growth factor receptor 2-positive, node-negative tumors 1 cm or smaller. J. Clin. Oncol. 2009; 27 (34): 5700-6.
6. Schroeder M.C., Lynch C.F., Abu-Hejleh T. et al. Chemotherapy use and surgical treatment by receptor subtype in node-negative T1a and T1b female breast cancers, Iowa SEER Registry, 2010-2012. Clin. Breast Cancer. 2014 Aug 18. pii: S1526-8209(14)00164-5.
7. Harbeck N., Thomssen Ch., Gnant M. Brief Preliminary Summary of the Consensus Discussion. Breast Care (Basel). 2013; 8 (2): 102-9.
8. NCCN breast cancer guidelines professionals http://www.nccn. org/professionals/physician_gls/f_guidelines.asp#breast
9. Schroeder M.C., Lynch C.F., Abu-Hejleh T., Chrischilles E.A., Thomas A. Chemotherapy use and surgical treatment by receptor subtype in node-negative T1a and T1b female breast cancers, Iowa SEER Registry, 2010-2012. Clin. Breast Cancer. 2014; 18. pii: S1526-8209 (14): 164-5.
10. Langagergaard V., Garne J.P., Vejborg I., Schwartz W., Bak M., Lernevall A. et al. Existing data sources for clinical epidemiology: the Danish Quality Database of Mammography Screening. Clin Epidemiol. 2013; 5: 81-8.
3.
REFERENCES
1. GLOBOGAN 2012; www.http://globocan.iarc.fr
2. Kaprin A.D. Starinskiy V.V., Petrova G.V., eds. The State of Cancer Care in Russia in 2013. [Sostoyanie onkologicheskoy pomoshchi naseleniyu Rossii v 2013 godu]. Moscow: FGBU "MNIOI im. PA. Gertsena» Minzdrava Rossii; 2014. www.on-cology.ru (in Russian)
Aksel' E.M. Morbidity and mortality from breast cancer in Russia. In: Materials of the Large Conference RUSSCO "Breast Cancer» 22-24 January 2014. [Materialy bol'shoy konferentsii RUSSCO "Rak molochnoy zhelezy» 22-24 January 2014]. Moscow; 2014: 35-8. (in Russian)
Livi L., Meattini I., Saieva C. et al. Prognostic value of positive human epidermal growth factor receptor 2 status and negative hormone status in patients with T1a/T1b, lymph node-negative breast cancer. Cancer2012; 118 (13): 3236-43. Gonzalez-Angulo A.M., Litton J.K., Broglio K.R. et al. High risk of recurrence for patients with breast cancer who have human epidermal growth factor receptor 2-positive, node-negative tumors 1 cm or smaller. J. Clin. Oncol. 2009; 27 (34): 5700-6. Schroeder M.C., Lynch C.F., Abu-Hejleh T. et al. Chemotherapy use and surgical treatment by receptor subtype in node-negative T1a and T1b female breast cancers, Iowa SEER Registry, 2010-2012. Clin. Breast Cancer. 2014 Aug 18. pii: S1526-8209(14)00164-5.
7. Harbeck N., Thomssen Ch., Gnant M. Biief Preliminary Summary of the Consensus Discussion. Breast Care (Basel). 2013; 8 (2): 102-9.
8. NCCN breast cancer guidelines professionals http://www.nccn. org/professionals/physician_gls/f_guidelines.asp#breast
9. Schroeder M.C., Lynch C.F., Abu-Hejleh T., Chrischilles E.A., Thomas A. Chemotherapy use and surgical treatment by receptor subtype in node-negative T1a and T1b female breast
cancers, Iowa SEER Registry, 2010-2012. Clin. Breast Cancer 2014; 18. pii: S1526-8209 (14): 164-5.
10. Langagergaard V., Game J.P., Vejborg I., Schwartz W., Bak M., Lernevall A. et al. Existing data sources for clinical epidemiology: the Danish Quality Database of Mammography Screening. Clin Epidemiol. 2013; 5: 81-8.
Поступила 14.11.14
© КОЛЛЕКТИВ АВТОРОВ, 2015 УДК 618.11-006.04-078.33
Исаева Э.Р.1, Герштейн Е.С.1, Кушлинский Д.Н.2, Короткова Е.А.1, ЕрмиловаВ.Д.1, Терешкина И.В.1, Лактионов К.П.1, Адамян Л.В.2
клинические перспективы исследования инсулиноподобных факторов роста и ифр-связывающих белков в сыворотке крови больных раком яичника
'ФГБНУ «Российский онкологический научный центр им. Н.Н. Блохина», 115478, г. Москва; 2ФГНУ «Научный центр акушерства, гинекологии и перинатологии им. академика В.И. Кулакова» Минздрава России, 117997, г. Москва
Содержание ИФР-I, ИФР-II и ИФРСБ-1, ИФРСБ-2, ИФРСБ-3 определено в сыворотке крови 44 больных раком, 11 - пограничными и 12 - доброкачественными опухолями яичников с помощью наборов реактивов для прямого иммуноферментного анализа Mediagnost. В контрольную группу вошли 33 практически здоровых женщины. Уровень ИФР-I достоверно снижен, а ИФР СБ-1 повышен в сыворотке крови больных раком яичника по сравнению со всеми остальными группами. Уровень ИФРСБ-2 повышен у больных раком и пограничными опухолями по сравнению с контрольной группой и группой больных доброкачественными опухолями яичников. Взаимосвязи большинства исследованных показателей с клинико-морфологическими особенностями рака яичника не обнаружено. Таким образом, выявлены нарушения баланса ИФР/ИФРСБу больных раком яичника и показано, что ИФРСБ-2 - потенциальный серологический маркер рака яичника с чувствительностью 90% при 90% специфичности.
Ключевые слова: ИФР-I; ИФР-II; ИФРСБ-1; ИФРСБ-2; ИФРСБ-3; опухоли яичников.
Для цитирования: Российский онкологический журнал. 2015; 20 (1): 22-25.
CLINICAL PROSPECTS OF INSULIN-LIKE GROWTH FACTORS AND IGF BINDING PROTEINS STUDY IN BLOOD SERUM OF OVARIAN CANCER PATIENTS
Isaeva E.R.1, Gershtein E.S.1, Kushlinsky D.N.2, Korotkova E.A.1, Ermilova V.D.1, Tereshkina I.V.1, Laktionov K.P.1, Adamyan L.V.2
'N.NBlokhin Russian Cancer Research Center, 115478, Moscow, Russian Federation; 2Scientific Center for Obstetrics, Gynecology and Perinatology named after V.I.Kulakov, 117997, Moscow, Russian Federation,
IGF-I, II, IGFBP-1, 2 and 3 levels were measured with standard ELISA kits (Mediagnost) in blood serum of 44 ovarian cancer, 12 benign and 11 borderline ovarian tumor patients. Control group comprised 33 practically healthy women. Serum IGF-1 content in ovarian cancer patients was significantly lower, and IGFBP-1 content - higher than in all other groups. IGFBP-2 level was increased both in ovarian cancer and borderline tumor groups as compared to control and benign ovarian tumor patients. No significant associations were found between the majority ofparameters studied and main clinico-pathologic characteristics of ovarian cancer. Thus, disturbances in IGFs/IGBPs balance were revealed in blood serum of ovarian cancer patients, and IGFBP-2 proved to be a potential diagnostic serological marker with 90% specificity and 90% sensitivity.
Key words: IGF-I; IGF-II; IGFBP-1; IGFBP-2; IGFBP-3; ovarian tumors.
Citation: Rossiiskii onkologicheskii zhurnal. 2015; 20(1): 22-25. (In Russ.) Correspondence to: Elena Gershtein - Doctor of Biological Sciences, Prof.; e-mail: esgershtein@gmail.com.
Received 19.11.14
Рак яичника - одна из наиболее злокачественных опухолей женской репродуктивной системы, при этом у большинства больных заболевание диагностируется на достаточно поздних стадиях, когда
опухоль уже распространена по брюшине. Высокий метастатический и инвазивный потенциал рака яичника определяет необходимость углубленного изучения механизмов роста и распространения этой опу-
