CC BY
37
Узлов Ю.А. ©
Доцент кафедры истории и культурологии, Кубанский госуниверситет ГЕОПОЛИТИЧЕСКАЯ СТРАТЕГИЯ РОССИИ НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ
Аннотация
В статье рассматривается геополитическая стратегия России в период колонизации Северного Кавказа и особенности интеграция региона в правовое поле метрополии.
Ключевые слова: общественно-политические процессы, демографические основы, военно-казачья и крестьянская колонизация.
Keywords: The socio-political processes, demographic framework, the military cossack and peasant colonization.
Россия - уникальная страна. Множество народов объединилось в ней в единое государство, сохранив себя и свой язык. Сохранение самобытной культуры всех народов дает мощный толчок и силу для развития духовного потенциала, для самовыражения, питает культуру каждого народа. Сегодня представляется важным соединить эти исторические традиции российского гуманизма с новыми принципами демократии и формирующегося гражданского общества, в котором все россияне - граждане одной страны.
На протяжении веков Северный Кавказ занимает важное геополитическое и геокультурное пространство, оставаясь открытым для внешнего мира, его народы адаптировались к процессам распространения христианства, ислама, модернизации, сохраняя при этом свои самобытные культуры, свою неповторимую уникальность. Цивилизации эти часто переживали, сохранившись в своей оригинальной форме или в целом, другие земледельческие цивилизации, скорее подпадающие под городское влияние, вплоть до момента, когда они понемногу подчинялись «внешнему миру», «пришельцу» - с разной долей успеха, в зависимости от того, появился ли пришелец в образе торговца, колонизатора или воина. Тогда они либо оказывались отверженными и отграниченными вследствие своей архаичности и отсталости, либо напротив, добровольно или естественно ассимилировались в результате интеграции в более развитое общество с его ценностями [1, 2].
Присутствие русских на Кавказе отмечено в Х в., образованием Тмутараканского княжества на Таманском полуострове, а с ХУ1 в., с распадом Золотой Орды, ключ объединения Евразии перешел к России и некоторые племена, целые этнические сообщества начали добровольно принимать российское подданство [2, 16, 31]. Исторические хроники ХУ1-ХУ11 вв. повествуют о том, что в Москву поступали многочисленные прошения и грамоты от народов Кавказа с просьбами о покровительстве и включении их в пределы России. О такой помощи в 1552 г., которая была оказана пятигорским черкесам, подвергавшимся систематическим притеснениям со стороны крымских татар [3, c. 28]. Прибывшим в Москву адыгским князьям была обещана защита их народа «...от всех недругов» а Терскому казачьему гарнизону, основанному в середине ХУ1 в. была поставлена задача исполнять «.государственную службу и оберегать Кабарду» [4, 8].
Князь Мещерский обращал внимание на необходимость обязательно учитывать роль народов Кавказа в присоединении края к России. В путевом дневнике, изданном в 1876 г., вскоре после окончания Кавказской войны писал: «Кавказ был завоеван как оружием русских, так и оружием туземцев Кавказа. На протяжении шестидесятилетней войны на Кавказе мы видим, что в этих войнах всюду и везде отличались тамошние туземцы. Они дали целую плеяду героев, достойных высших чинов и знаков отличия» [5, 126].
Политика России до 1830 г. была толерантной к национальным особенностям и прагматической, с 1863 г. последовал переходный период, политика власти была направленная на административную интеграцию национальных окраин в состав империи став всеобщей и форсированной, добавилась и языково-культурная унификация в форме русификации [6, 37].
Целью правительства во вновь присоединенных территориях было постепенное слияние в одно политическое и экономическое целое с остальными территориями империи. В этой связи необходимо было подчинить эти территории общероссийскому законодательству и общей системе управления. Однако, особенности местных условий не всегда способствовали практическому
© Узлов Ю.А., 2013 г.
осуществлению этих подходов, поэтому политику правительства можно считать в целом гибкой, преимущественно осторожной в зависимости от исторических и иных условий [7, 290].
Л.С. Гатагова отмечает, что этносы интегрировались в структуру империи, т.к. им был навязан новый тип социализации при сохранении традиционных укладов [8, 340-342]. Исследователь Кавказа В.И. Козлов полагает, что взаимодействие государства и проживавших на его территории этносов носило повсеместно двойственный характер. При этом основным вектором национальной политики было стремление к «большей этнической самостоятельности своих подданных», т.е. поддержка «консолидационных, ассимиляционных или интеграционных процессов» или их создание. Поэтому этносы стремились через посредство своей элиты к образованию автономии и даже государственности [9, 114].
В Х1Х в. наблюдается процесс присоединения к Российской империи различных национальных сообществ Северного Кавказа. За период с 1827 по 1831 гг. российское подданство приняли аварцы, значительная часть чеченцев, карачаевцы, балкарцы, ногайцы, ряд кубанских аулов [10, 120]. Единение прикубанских народов с русским, соответствовало национальным интересам России, обеспечивая безопасность ее южных границ, отвечало также и интересам коренных народов Кавказа.
Процесс колонизации Кубани в состав Российской империи осуществлялся на протяжении длительного периода, с конца ХУ111 до первой половины Х1Х в. Северный Кавказ был признан составной частью Российской империи в 1813 г. Гюлистанским мирным договором между Россией и Ираном. Положения договора рассматривали край в качестве неотъемлемой части России и «навечно». Эта позиция Ирана была подтверждена в 1828 г. Туркманчайским трактатом. Турция также подтвердила приоритет российского влияния на Кавказе Адрианопольским мирным договором
[11, 4].
Стратегические интересы империи требовали интеграции правового поля метрополии и нагорных территорий, разъединявшее государственно-политическое пространство с народами и отдельными обществами, изъявлявшими намерение добровольно присоединиться к России, или уже вошедшими в ее состав Что касается неприсоединенных территорий, то их подчиняли силой, это признавалось нормой в практике международных отношений
Коренными жителями Северо-Западного Кавказа являются адыги, в формировании которого приняли участие и некавказские народы, прежде всего хеттские племена - коренное доиндоевропейское население Малой Азии. На протяжении своей многовековой истории древние адыги (черкесы) взаимодействовали со многими народами. Наибольшее влияние на этногенез и культуру адыгов оказали ироноязычные скифы и сарматы, однако это не привело к потере своего этнического лица.
В период средневековья адыги представляли собой значительную политическую силу на Северном Кавказе и играли видную роль в международных отношениях. Они поддерживали контакты с народами Кавказа, Крымским ханством, Русским государством, Великим княжеством Литовским, Польским королевством, Османской империей.
К началу российской колонизации, адыги были самым многочисленным народом и оказывали большое и многостороннее влияние в регионе.
Территория расселения адыгов, начиная от северо-западной оконечности Большого Кавказского хребта. Они заселяли обширную территорию по обе стороны примерно на 275 км., после чего их земли переходили на северные склоны Кавказского хребта в бассейн рек Кубани, затем Терека, простираясь на юго-восток на 350 км. По побережью Черного моря адыги занимали территорию протяженностью 250 км. от Анапы до Шахе. Существовало 18 этнических подразделений адыгов. Наиболее значительными были натухайцы, шапсуги, абадзехи, егерукайцы, мамхеги, махоши, хатукайцы, бжедуги, темиргойцы, бесленейцы, кабардинцы.
С северо-запада от Черного моря жили натухайцы. Границами их поселений на берегу моря были устья рек Кубани и Пшада. На северном склоне Большого Кавказского хребта между Адагумом, Кубанью и Афипсом жили шапсуги. Это был так называемый Большой Шапсуг. На южном склоне шапсуги занимали все побережье от р. Пшад (Джубга) до р. Шахе (Малый Шапсуг).
На юго-востоке от Большого Шапсуга между реками Афипс и Белая (Шха-гуаша) жили абадзехи. Бжедуги, делившиеся на хамышейцев и черченейцев, севернее абадзехов до реки Кубань. Хамышейцы располагались от шапсугской границы до реки Псекупс. Черченейцы - на восток до реки Пшиш. По соседству с бжедугами в низовьях Кубани располагались жанеевцы, жившие среди натухайцев на Адагуме и шапсугов на р. Пшад, в 70 км. вниз по течению Кубани, на острове Каракубань.
Между нижним течением реки Пшиш и реки Белой жили хатукайцы вместе адамийцами. Территорию между реками Белой и Лабой занимали темиргойцы, мамхеги, махоши и егерукайцы.
О численности населения пишет М.В. Покровский: «Сопоставляя имеющиеся данные, можно лишь приблизительно установить общую численность адыгского населения Западного Кавказа, к середине Х1Х в. она составляла примерно 700-750 тыс. человек» [12, 16].
Начало процессу колонизации Кубани положила Жалованная грамота Екатерины 11. В 17921794 гг. на Кубань из Запорожской Сечи переселяется Черноморское казачье войско. По мере административного утверждения Российской империи на Северо-Западном Кавказе, начинается процесс его освоения.
После перехода всей территории Северо-Западного Кавказа под юрисдикцию Российской империи наступает переломный этап в истории русско-кавказских отношениях. Османская империя отказалась в пользу России от всего восточного берега Черного моря и уступила ей черкесские земли, лежавшие между Кубанью и морским берегом, вплоть до границы Абхазии, отделившейся от Турции еще двадцать лет назад.
Николай 1 в письме к начальнику Кавказского края генералу Нейдгарду писал: «Хочу упрочения нашего владычества краем, где признаю его покуда крайне шатким и неверным. Стоит взглянуть на карту, чтобы убедиться, что доколь соединяют Россию с Закавказьем один узкий перешеек, местами не шире двух или трех сажен, до того мы не можем отвечать за спокойствие и прочность нашего владычества. Из всего следует, что необходимо покорение враждебного нам населения Кавказа» [13, 19].
В итоге, Россия получила опустевший, безлюдный край. Из формировавшегося тысячелетиями культурного ландшафта был полностью вытеснен его основной, действующий антропогенный компонент - адыгейский этнос, глубоко адаптированный к среде обитания, с жизненными ценностями и миропониманием.
Характер каждого конкретного колонизационного процесса определяется, в первую очередь, совокупностью ряда таких основных факторов, как социально-экономическое состояние метрополий, специфика природной среды колонизуемой территории, особенности местного населения и направленность хозяйственного развития самих колоний.
Война привела к исходу значительной части местного населения в Турцию и страны Ближнего Востока. Этот этап кавказской истории получил название «махаджирство». С 1863 по 1864 год в Турцию переселились 220 тыс. адыгов. из них, по данным английского консула в Трапезунде, 10 тысяч человек были проданы в рабство, 100 тыс. умерли от голода и болезней, остальные расселились по Ближнему Востоку [14, 30].
В 1809-1812 гг. и в 1820-1825 гг. российское правительство провело масштабное переселение на Кубань малороссийскими казаками из Полтавской, Черниговской, Харьковской губерний. Одновременно в Кубанское войско были зачислены «турецкие» запорожцы (казаки упраздненного Усть-Дунайского Буджакского войска), солдаты регулярной армии, дворовые люди чиновников и дворян Черномории, жители южных губерний и Дона.
Изучение иногороднего населения, одного из компонентов российской колонизации Северного Кавказа, является также важной проблемой исторической науки. Иногородние являлись одной из наиболее социально активных групп населения, были носителями новых, капиталистических тенденций. Крестьянство переносило на новые земли свой предпринимательский опыт, передовые формы и методы ведения хозяйства.
Невойсковое население делилось на три группы: 1) иногородние, имеющие оседлость; 2) иногородние, оседлости не имеющие; 3) коренные жители невойскового сословия. К первой группе относились жители, приобретшие в станицах в собственность усадебные постройки с правом потомственного пользования находящейся под постройкой земли и с обязательством уплачивать за такое пользование «посаженную плату» (за каждую сажень земли). Лица второй группы проживали на квартирах или частновладельческих землях в качестве арендаторов. В третью группу входили те, кто устроился на казенных землях или приобрел земельные участки на правах частной собственности.
До 1861 г. постоянная оседлость невойскового населения на казачьей территории не допускалась. Основным контингентом иногородних в это время были беглые крепостные крестьяне, мещане, а также некоторые категории государственных крестьян. Среди них однодворцы, отставные солдаты и их семьи, казаки, вышедшие из состава казачьих полков, мастеровой люд и торговцы. Иногородних разыскивали и высылали. В то же время местная администрация была заинтересована в использовании труда крестьян.
В 1829 г. последовало Высочайшее повеление об определении бродяг, «не помнящих родства», зашедших в Кавказскую область, в работники к казакам. В 1833 г. указом Сената прием бродяг в кавказские казачьи полки был прекращен. До 1833 г. казенные крестьяне принимались в казаки по паспортам. После 1835 г. Комитет Министров разрешил допускать к поселению на восточном берегу Черного моря и в Анапе казенных крестьян, зашедших туда. Чтобы привлечь иногороднее население к несению казачьей службы, по Высочайшему повелению в 1838 г. были зачислены в казаки около 2,5 тыс. чел. из самовольно поселившихся на земле Кавказского линейного казачьего войска государственных крестьян, купцов, мещан и «другого свободного состояния людей», как имеющих оседлость в станицах, так не имеющих, по желанию [15, 469].
В дореформенный период войсковое правительство запрещало поселение выходцев из неказачьих сословий в пределах Екатеринодара, что предопределило его сословную «замкнутость». Население войскового города оставалось преимущественно казачьим.
После отмены крепостного права и завершения Кавказской войны Предкавказье стало одним из основных районов, куда в поисках земли устремились крестьяне южнорусских и малороссийских губерний. Процесс этот был стихийным и нерегулируемым. В законодательстве до 1881 г. не было общих правил, определявших порядок переселения крестьян, но в целом законодательство стало более терпимым к жителям невойскового сословия. Правительство было заинтересовано в скорейшем заселении и хозяйственном освоении Северного Кавказа, однако интересы казачества охранялись, как и прежде.
В мае 1862 г. с целью окончательного покорения горских племен было издано «Положение о заселении предгорий западной части Кавказского хребта казаками и другими переселенцами из России», что открывало путь к заселению края не только казаками, но и государственными крестьянами. Задачи окончательного присоединения районов Кавказа, охваченных ранее движением горцев, вынуждало правительство следовать традиционной политике заселения края, отдавая предпочтение лицам казачьего сословия, но в целях скорейшего освоения этих территорий правительство пошло на привлечение к этому лиц невойскового сословия, что положило начало активной крестьянской колонизации казачьих областей Северного Кавказа.
В 1868 г. правительство принимает указ «О дозволении лицам невойскового сословия приобретать недвижимую собственность в казачьих землях». Согласно этому указу, «во всех без изъятия казачьих войсках русские подданные невойскового сословия получили право приобретать в собственность существующие на войсковых, городских и станичных землях дома и всякого рода строения на общем основании, не испрашивая согласия ни войскового начальства, ни городского или станичного общества. При этом земля продолжала оставаться собственностью войска. Однако, вследствие постоянного притока на казачьи земли из других регионов страны, к началу ХХ в. ни на Кубани, ни на Тереке казаки уже не составляли большинства. Пришлое население не обеспечивалось землей. Исключением были те немногие, кто селился на казенных, а также купленных частновладельческих землях. Основная масса пришлого населения вынуждена была арендовать участки казачьих станичных, паевых, земель войскового запаса, земельные участки у коренных крестьян и горцев или же работать по найму.
С 80-х гг. Х1Х в. Военным Министерством, кавказской и местной казачьей администрацией стали приниматься меры к ограничению притока иногороднего крестьянства в Кубанскую и Терскую области. В мае 1883 г. был принят закон, запрещавший переселение иногородних в станицы Кубанского и Терского войск без согласия станичных обществ.
В 1897 и 1899 гг. были приняты новые законы о переселении в Черноморскую губернию и о разрешении переселений на казенные земли Закавказья. Только в 1900 г. такое право получили иногородние Северного Кавказа русского происхождения и православного вероисповедания. Разрешение на переселение давалось той категории, кто самостоятельно вел хозяйство, имел достаточное количество рабочих рук и денежных средств (300 руб.). В результате, с 1905 г. иногородние стали основным контингентом переселенцев в Закавказье и Черноморскую губернию.
Необходимо отметить, что в целом, политика России в отношении Северного Кавказа на протяжении Х1Х - начала ХХ вв. носила противоречивый характер. От заселения крестьянами в 60-х гг. военная администрация перешла к ограничительным мерам в 80-е. Такая непоследовательность объяснялась необходимостью экономического освоения края, желанием сохранить основы казачьей сословной организации.
Из сказанного можно сделать вывод, что развитие отношений казаков, иногородних и коренного населения на протяжении всего периода колонизации региона сопровождалось
компромиссами и конфликтами и вылилось в итоге в открытые противостояние в годы революций и гражданской войны.
Очевидно, что взаимное уважение представителей различных народностей невозможно без изучения их исторических истоков, традиций, основ национальных культур и этнических особенностей.
Литература
1. Хартия горных народов // Известия «Горы Евразии». Приложение № 2, 2000.
2. Напсо Д.А., Чекменев С.А. Надежда и доверие. Из истории дружественных связей народов Карачаево-Черкесии с русским народом. Черкесск. 1993.
3. Авраменко А.М., Матвеев О.В., Матющенко П.П., Ратушняк В.Н. Об оценке Кавказской войны с научных позиций историзма // Кавказская война: уроки истории и современность: Матер. науч. конф. Краснодар. 16-18 мая 1994 г. Краснодар, 1995.
4. Джимов Б.М. Политика ведущих держав и ее отражение в ходе Кавказской войны (конец ХУ111 - первая половина Х1Х вв.) // Кавказская война: уроки истории и современность: Матер. науч. конф. Краснодар, 16-18 мая 1994 г. Краснодар, 1995.
5. Лурье С.В. Российская империя как этнокультурный феномен // Цивилизации и культуры. Вып. 1. М., 1994.
6. Миронов Б.Н. Социальная история России в периоды империи (ХУ111 - нач. ХХ в.). СПб., 1999. Т. 1.
7. Узлов Ю.А. Особенности колониальной политики России на Северном Кавказе // Теория и практика общественного развития. - 2011. - № 3.
8. Гатагова Л.С. Империя: идентификационные проблемы // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. М., 1996.
9. Козлов В.И. Этнос. Нация. Национализм. Сущность и проблематика. М., 1999.
10. Напсо Д.А., Чекменев С.А. Надежда и доверие. Из истории дружественных связей народов Карачаево-Черкесии с русским народом. Черкесск. 1993.
11. Рамазанов А.Х. Социально-исторические особенности края в 20-х - начале 30-х гг. Х1Х в. // Газимухамед и начальный этап антифеодальной и антиколониальной борьбы народов Дагестана и Чечни. Матер. Межд. науч. конф. 13-14 окт. 1993 г. Махачкала. 1997.
12. Покровский М.В. Из истории адыгов в конце ХУ111 - первой половине Х1Х века. Краснодар, 1989.
13. Бурыкина Л.В. Переселенческое движение на Северо-Западный Кавказ в 90-е годы ХУ111 - 90-е годы Х1Х века. Майкоп, 2002.
14. Кубань: история, культура, курорты и туризм: учебное пособие / А.Жинкин, О. Паламарчук. - 2-е изд.,доп. - Краснодар:Периодика Кубани, 2003.
15. Хрестоматия по истории Кубани. Часть1. Краснодар, 1975.
