CC BY
52
А. А. Соколова
Географическая информация в современной культуре
Определение состава, структуры и объема географической информации, аккумулированной в современной повседневно-бытовой культуре, имеет теоретическое и прикладное значение. Исследования подобного рода составляют основу культурно-ландшафтных построений, важны для дальнейшего развития социальной, культурной, рекреационной географии. Анализ информации, передающейся традиционными и инновационными способами, приобретает научно-педагогическое значение: позволяет установить
характер и степень влияния процессов информатизации на содержание образования, становление эстетически и экологически воспитанной личности, уровень интеграции школы и семьи в мировое информационное пространство.
Под географической информацией автор понимает совокупность представлений, основанных на восприятии одного определенного географического объекта, явления, события или совокупности взаимосвязанных объектов (явлений, событий). Эта информация формируется в результате материальной и духовной деятельности индивидов и территориальных общностей людей (хозяйственной, обрядовой, рекреационной и др.) в процессе познания и освоения геопространства, создания и поддержания геопространственных структур: расселенческих, производственных, рекреационных, религиозно-обрядовых и т. д. Такая трактовка информации близка к понятию географической культуры В. П. Максаковского (1997). Согласно Э. Б. Алаеву (1983), единицей географической информации может быть высказывание, соединяющее четыре информационных элемента: 1) объект наблюдения, его географическое положение; 2) предмет информации; 3) количественную (или качественную) характеристику предмета информации в принятых мерах измерения; 4) период, к которому относится исчисление (Алаев, 1983. С. 121).
В настоящее время повседневно-бытовые «естественные» географические представления представлены в двух формах: языковой и визуальной. Наглядным примером визуализации реальности служат фотоснимки, сделанные пользователями геосервисов и встроенные в виртуальные геоизображения Google Earth, «Яндекс. Карты» и др. Вопреки мнению Е. А. Мельниковой (1998) и других исследователей, занимающихся реконструкцией исторических образов геопространства, «народное» знание также построено на осмыслении и систематизации фактов, установлении связей между явлениями. Однако объяснительные модели и основания классифи-
27
каций могут принципиально отличаться, поскольку культурные установки выполняют роль информационного фильтра.
В качестве источников языковой информации использованы словари современной лексики, фразеологии, микротопонимии: подготовленный Т. Г. Никитиной словарь молодежного сленга «Так говорит молодежь» (1998), «Большой словарь русской разговорной экспрессивной речи» Б. Б. Химика (2004), «Толковый словарь русского сленга» В. С. Элистратова (2006), словарь «Микротопонимика Ленинграда-Питера» В. Ф. Лурье, виртуальные словари, в частности, «Слово ново» (http://www.slovonovo.ru).
Основным источником визуальной информации служат фотоизображения, инкорпорированные в виртуальный глобус Google Earth, ассоциированный с Web-сайтом Panoramio. Совокупности снимков объектов, расположенных в пределах конкретных территорий, образуют фототеки соответствующего уровня (региональные, локальные). Особый интерес представляют фотоизображения с подписями, так называемые креолизованные тексты.
Методы обработки данных включают общепринятые и разработанные автором способы. Работа с языковыми источниками начинается с создания терминосистем «народной» географии, отражающих объективные причинно-следственные и пространственно-временные отношения между элементами и компонентами геопространства и субъективные отношения между носителем языка и воспринимаемой им реальностью. На следующем этапе определяются количественные показатели (объем терминосистемы, число уровней, соотношение собирательных и разделительных понятий). Универсальное применение имеет информационное картографирование. Локализация на карте мест записи лексики, объектов, вовлеченных в языковую номинацию и фотофиксацию, позволяет выявить ядра, линии и зоны концентрации информации и информационные лакуны, определить объекты, выступающие в качестве информационных доминант.
Комплексный анализ языковой и визуальной информации, выявление взаимосвязей и корреляционных отношений между обоими слоями и географической реальностью позволили сделать следующие выводы:
1. Представления горожан о физико-географических объектах и явлениях весьма ограничены, что отличает современную повседневную культуру от традиционной, где природные объекты составляют важнейший компонент воспринимаемой реальности. Исключения составляют погодные явления, определяющие комфортность окружающей среды и достаточно полно представленные в лексике разговорной речи. В качестве единицы географической информации, по Э. Б. Алаеву, можно привести сленговое слово ев-
28
розима - «мягкая зима - снег вперемешку с дождём»; означаемая реалия является объектом наблюдения, имеет качественную характеристику - тип погоды с переходом через 0° C, географическое положение - умеренный климатический пояс, период - зима. Более оптимистическую картину дает анализ зрительного восприятия зональных особенностей природы. Фототеки «Google Earth» содержат многочисленные пейзажные фотографии, имеющие зональную и региональную привязку («тайга», «степь», «степи бурятии»), а также средне- и крупноплановые изображения компонентов природы (рельеф, растительность, например, ягодники, животный мир).
2. Адекватно отражена в городской микротопонимии и фотоизображениях планировочная структура городских и сельских поселений, состав предприятий торговли и общественного питания -важнейших компонентов освоенного в бытовом отношении жилого пространства. В лексике разговорной речи и микротопонимии они различаются по внешнему облику (стекляшка, кривой магазин, кишка, шайба), качеству товара и обслуживания (сельпо), форме торговли (барахолка, толчок, комок).
Сопоставление языковых материалов, относящихся к советскому и постсоветскому периоду, показывает изменения в восприятии городского пространства. На схеме Ленинграда, построенной на основании микротопонимии 1970-1980-х гг., виден индустриальный пояс, тяготеющий к Неве и Ободному каналу, а состав микротопонимов соответствует специализации промышленности (машиностроение, химическая, легкая). В начале XXI в. Санкт-Петербург перестал восприниматься как промышленный центр. В географической лексике городского просторечия представлена преимущественно непроизводственная сфера. К аналогичным выводам приводит анализ петербургской фототеки Google Earth - Panoramio. Роль информационных доминант выполняют историко-культурные достопримечательности, не связанные с промышленным производством, и ряд объектов промышленной архитектуры досоветского периода. В целом модель крупного городского поселения, построенная на основании микротопонимической информации, близка к концентрической модели города Э. В. Берджесса (Burgess, 1926), выделившего центр, промышленную зону, жилую зону, жилой пригород. В СМИ закрепилось словосочетание серая зона - промышленная зона (по цветовому фону на планах городов).
3. Новым компонентом городской культуры советского периода стала дачная субкультура. В разговорную речь благодаря зарубежным киносериалам и текстам СМИ вошли слова фазенда, ранчо и др. Оппозиция сельский житель - дачник (в ксенономинации короед) зафиксирована во многих говорах. В Псковской обл. (1957) отмечено слово бурлак, согласно «Словарю русских народных
29
говоров», - приезжий из города, дачник, в других значениях - старовер, холостяк, любящий погулять; изначально бурлачить - заниматься отхожим промыслом. В речи дачников слово чернозём используется для обозначения почвогрунтов и любых плодородных почв темного цвета, что является наглядным свидетельством того, что генетическая классификация почв, несмотря на вхождение в систему учебной географии, осталась достоянием научного знания. На фотоснимках сельской местности, сделанных преимущественно горожанами, многочисленны изображения разрушающихся построек и других свидетельств запустевания деревни.
4. Значительный пласт информации связан с рекреационной деятельностью, активное развитие которой началось в СССР в 1960-е гг. Направление туристских потоков отражает зафиксированная в городском сленге оппозиция Юга - Севера. Восприятие природных ресурсов Крыма, Кавказа, побережья Черного моря воплощает оценочная лексема шикарная (погода, растительность, природа). Ойконим Сочи приобрел значения «сильная жара», «жизненное благополучие» (Химик, 2004).
В настоящее время, когда рекреационное освоение охватило практически всю территории России, процесс визуального освоения тесно связан с интенсивностью туристских потоков. Высокие концентрации точек фотофиксации приурочены к природным и культурным достопримечательностям, расположенным на побережьях рек, озер, морей, особенно в устьевых точках, а также к дорожной и речной сети. При этом в разряд визуализируемых объектов перешли используемые для джипинга непроезжие дороги, заброшенные поселения, удаленные незаселенные территории в Карелии, Мурманской области и других регионах России.
5. Языковые данные свидетельствуют о сохранении в современной повседневно-бытовой культуре противопоставления своих и чужих, использование в номинации представителей других этносов сниженной, в том числе бранной, лексики. В советское время основным объектом ксеноминации в городском сленге был еврейский этнос. Переписи 2002 и 2010 гг. показали резкое сокращение еврейского населения в Москве, Петербурге и России в целом и рост численности выходцев с Кавказа и Средней Азии, ставших воплощением чужих в современной разговорной речи и молодежном сленге, что согласуется с данными социологических опросов 19902000-х гг.
6. Сходство объектов, вовлеченных в языковую номинацию и визуализацию в разных регионах России и странах мира, свидетельствует о сходстве восприятия окружающей реальности у представителей культур современного типа вне зависимости от этнической принадлежности. Наглядным примером этому служат
30
фотоизображения, сделанные в приграничных областях России и Финляндии, России и Монголии, Казахстана.
7. Сходство в восприятии географической реальности может стать основополагающей идей для построения программ, нацеленных на формирование толерантности и преодоление ксенофобных настроений. Особую значимость в контексте выявленной проблемы может иметь обращение к географической составляющей как современной, так и традиционной культуры, распредмечивание в процессе образования и просвещения культурного наследия прошлого. В контексте географического образования большие перспективы открывает обращение к народной географической терминологии разных народов, а также к другим источникам, например, международному пословичному фонду, который, согласно исследованиям Г. Л. Пермякова (2012) и других авторов, является сложной и стройной логической системой, основанной на правилах обыденного мышления. Блестящей иллюстрацией этого положения служит ряд пословиц, содержащих яркие и географически точные характеристики места, времени и качества: «Везти финики в Басру (г. Басра славится финиковыми рощами)» (араб.); «В Индию сталь возить» (перс.); «Идти торговать кокосовыми орехами на плантации» (таи); «Огороднику дыни не продают» (азерб.); «Едет в Тулу со своим самоваром» (Пермяков Г. Л. Пословицы и поговорки народов Востока, 2012. С. 365-366). Формирование всех приведенных выше высказываний происходило в рамках культур традиционного типа, что не является препятствием для включения в информационный фонд современной географии.
31
