CC BY
255
МОРОЗОВ В.И., кандидат юридических наук, доцент, заслуженный юрист Российской Федерации, vik-mor@mail.ru Кафедра правовой подготовки сотрудников органов внутренних дел; Тюменский институт повышения квалификации сотрудников Министерства внутренних дел Российской Федерации, 625049, г. Тюмень, ул. Амурская, 75
ЦЫГАНКОВ С.Л., klop561@mail.ru Кафедра правовой подготовки сотрудников органов внутренних дел; Тюменский институт повышения квалификации сотрудников Министерства внутренних дел Российской Федерации, 625049, г. Тюмень, ул. Амурская, 75
M0R0Z0V V.I., Candidate of Legal Sciences, associate professor,
Honoured lawyer of the Russian Federation,
vik-mor@mail.ru
Chair of legal training
of law enforcement officers;
Tyumen Advanced Training Institute
of the Ministry of the Interior
of the Russian Federation,
Amurskaya St. 75, Tyumen, 625049,
Russian Federation
TSYGANKOV S.L., klop561@mail.ru Chair of legal training of law enforcement officers; Tyumen Advanced Training Institute of the Ministry of the Interior of the Russian Federation, Amurskaya St. 75, Tyumen, 625049, Russian Federation
ГЕНЕЗИС И ОСОБЕННОСТИ КВАЛИФИКАЦИИ ФИКТИВНОГО БАНКРОТСТВА
Реферат. Исследуется законодательство, регулирующее процедуру банкротства, а также уголовная ответственность, предусмотренная ст. 197 УК РФ. Показаны редкие примеры судебной практики, когда предприниматели пытались ложно объявить себя банкротами. Отмечается высокий динамизм законодательства, регулирующего институт банкротства в Российской Федерации. Установление банкротства физического лица, не являющегося индивидуальным предпринимателем, расширило круг субъектов уголовной ответственности за противоправные действия при банкротстве. Дана оценка влияния последних изменений и дополнений законодательства на условиях привлечения к уголовной ответственности за преступления в сфере банкротства. На основе проведенного исследования авторами предлагаются варианты квалификации действий лиц, виновных в совершении фиктивного банкротства. Во-первых, в силу того, что объявление себя банкротом не может повлечь причинения какого-либо ущерба кредиторам по причине особенности процедуры банкротства, содеянное следует квалифицировать как покушение на фиктивное банкротство со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК РФ. Во-вторых, если виновный занимается фальсификацией доказательств своего мнимого банкротства, то его действия требуют дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 303 УК РФ. В завершение авторы приходят к выводам о том, что: 1) норма, содержащаяся в ст. 197 УК РФ, не соответствует установленной процедуре признания хозяйствующего субъекта банкротом; 2) предусмотренная действующим законодательством о банкротстве процедура практически исключает возможность совершить данное деяние; 3) наиболее оптимальным решением является исключение названной статьи из Уголовного кодекса РФ.
Ключевые слова: преступления в сфере банкротства, практика применения уголовного законодательства, совершенствование уголовного законодательства.
THE GENESIS AND CHARACTERISTICS OF CLASSIFYING FICTITIOUS BANKRUPTCY
Abstract. The legislation regulating bankruptcy procedure and criminal liability under Art. 197 of the RF Criminal Code are analyzed. Rare examples of judicial practice in cases when entrepreneurs tried to falsely declare themselves bankrupt are given. A high dynamism of the legislation regulating the institution of bankruptcy in Russia is noted. Declaring bankruptcy of a physical person not being an individual entrepreneur expanded the range of subjects of criminal liability for illegal activities in bankruptcy. The impact of the recent changes and amendments to the legislation on terms of bringing to criminal liability for bankruptcy crimes is estimated. Basing on the results of the research, the authors propose
© 2015 LS&LP. Open Access. This article is distributed under the terms of the Creative Commons Attribution-NonCommercial 4.0 Internationa! License (http://creativecommons.Org/licenses/by-nc/4.0/legalcode).
the ways of classifying the actions of persons guilty of committing fictitious bankruptcy. Firstly, due to the fact that declaring bankruptcy itself may not entail causing any damage to creditors due to the bankruptcy procedure peculiarities, the action should be classified as attempted fictitious bankruptcy with reference to part 3 of Art. 30 of the RF Criminal Code. Secondly, if the offender is engaged in falsification of evidence of his alleged bankruptcy, his actions require additional qualification under part 1 of Art. 303 of the RF Criminal Code. Finally, the authors conclude that: the rule contained in Art. 197 of the RF Criminal Code doesn't meet the established procedure of recognizing business entity a bankrupt; the procedure provided by current legislation on bankruptcy virtually eliminates a possibility to commit such an act; the best solution is to exclude the mentioned article from the RF Criminal Code.
Keywords: bankruptcy crimes, practice of criminal legislation application, improving criminal legislation.
Нормативные правовые акты, регулирующие институт банкротства в гражданском праве Российской Федерации, являются довольно динамичными (вообще отечественное право изменяется настолько динамично, что можно говорить о его неустойчивости).
Достаточно сказать, что только в декабре 2014 года было приятно четыре федеральных закона, вносящих изменения в ключевой для данного института Федеральный закон от 26 октября 2002 г. N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)». При этом наиболее значимые, на наш взгляд, нормы содержит Федеральный закон от 29 декабря 2014 г. N 476-ФЗ, который ввел процедуру банкротства физического лица, не являющегося индивидуальным предпринимателем, что, безусловно, повлекло важнейшие изменения и в уголовном законодательстве, регулирующем уголовную ответственность за противоправные действия при банкротстве, расширив круг субъектов рассматриваемых преступлений.
В настоящее время к числу субъектов рассматриваемого состава преступления следует отнести:
1) руководителя предприятия-должника либо его собственника, который имеет право давать обязательные для должника (его руководителей) указания или имеет возможность иным образом руководить их действиями;
2) индивидуальных предпринимателей;
3) главных бухгалтеров предприятия-должника, совершивших действия, которые могут быть охарактеризованы как сокрытие бухгалтерской информации об имуществе, его размерах, местонахождении, сокрытие, уничтожение, фальсификация бухгалтерских и иных учетных документов, отражающих экономическую деятельность должника;
4) временных управляющих предприятия-должника, которые на этапе наблюдения имеют возможность реально влиять на экономическую политику руководства предприятия, но вместе с тем могут вступить в преступный сговор с руководством и работниками бухгалтерии предприятия-должника;
5) внешних управляющих, которые на этапе внешнего управления являются фактическими руководителями предприятия-должника;
6) конкурсных управляющих, возглавляющих ликвидационную комиссию на этапе конкурсного производства;
7) заместителей внешних или конкурсных управляющих;
8) конкурсных кредиторов, принимающих удовлетворение своих имущественных требований в ущерб другим кредиторам, зная об отданном им предпочтении несостоятельным должником;
9) последнюю на сегодняшний день категорию несостоятельных должников - граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями.
Одной из проблем уголовного законодательства, регулирующего уголовную ответственность за преступления в сфере банкротства, является ст. 197 УК РФ «Фиктивное банкротство», наличие которой, на наш взгляд, снижает эффективность применения норм, предусматривающих уголовную ответственность за данные преступления.
Статья 197 УК РФ практически не изменилась с момента введения в действие Уголовного кодекса РФ. Впервые с 1996 г. изменения в нее были внесены Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. N 162-ФЗ, когда изменилась санкция статьи, а также изменен порядок исчисления размеров наказания в виде штрафа.
Затем изменения в ст. 197 УК РФ были внесены в 2005 г. Федеральным законом
от 19 декабря 2005 г. N 161-ФЗ, когда из числа признаков преступления исключили указания на цели совершения преступления - введение в заблуждение кредиторов для получения отсрочки или рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов, а равно для неуплаты долгов.
В третий раз изменения были внесены Федеральным законом от 29 декабря 2014 г. N 476-ФЗ, который в связи с вышеуказанными изменениями в законодательстве расширил круг субъектов данного преступления за счет граждан, не являющихся индивидуальными предпринимателями.
Статья 197 УК РФ определяет фиктивное банкротство как ложное публичное объявление руководителем или учредителем (участником) юридического лица о несостоятельности данного юридического лица, а равно гражданином, в том числе индивидуальным предпринимателем, о своей несостоятельности, если это деяние причинило крупный ущерб.
Таким образом, в ст. 197 УК РФ содержится несколько схожих составов, различающихся только субъектами преступления. Содержание статьи носит бланкетный характер, отсылая к законодательству, регулирующему процедуру банкротства. Состав по конструкции материальный, так как предусматривает последствия в виде крупного ущерба.
Объективная сторона фиктивного банкротства складывается из следующих элементов:
1) действия, выражающиеся в ложном публичном объявлении руководителем или учредителем (участником) юридического лица о несостоятельности данного юридического лица, а равно гражданином, в том числе индивидуальным предпринимателем, сделанном публично, о своей несостоятельности, при отсутствии признаков несостоятельности;
2) причинение крупного ущерба;
3) причинная связь между действиями виновного и наступившей неплатежеспособностью физических и юридических лиц.
Признак публичности характерен для преступлений, совершаемых, как правило, путем информационного воздействия. Данный признак содержится в тексте ст.ст. 128.1, 137, 205.2 УК РФ и ряде других.
Признак публичности в целом характеризуется обращением к публике, аудитории, т.е. неопределенному кругу лиц, с которыми виновный может быть и не знаком.
Таким образом, буквальное прочтение позволяет определить объективную сторону рассматриваемого преступления как сделанное субъектом преступления (руководителем предприятия или гражданином) заявление, обращенное к неопределенному кругу лиц, о невозможности удовлетворить в полном объеме требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей при имеющейся возможности выполнить все свои обязательства в полном объеме.
Уголовная ответственность за фиктивное банкротство может наступить только после такой официальной публикации.
Именно такая процедура банкротства дала основание А.В. Наумову утверждать, что деяние, предусмотренное ст. 197 УК РФ, может выражаться в форме обращения в арбитражный суд, объявления о банкротстве при условии письменного согласия всех кредиторов, опубликованного в «Вестнике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации» [1].
Поскольку норма, содержащаяся в ст. 197 УК РФ, носит бланкетный характер, то в целях наиболее полного понимания объективной стороны данного состава преступления необходимо рассмотреть вопрос эволюции отечественного законодательства, регулирующего процедуру банкротства.
19 ноября 1992 г. был принят Закон Российской Федерации N 3929-1 «О несостоятельности (банкротстве) предприятий» (далее - Закон о банкротстве 1992 г.). Указанный закон устанавливал процедуру объявления о банкротстве самим должником - ст. 51 предусматривала добровольную процедуру ликвидации предприятия-должника под контролем кредиторов.
Разумеется, предоставляемая возможность урегулировать проблемы долга должника-банкрота без привлечения судебной процедуры создавала почву для злоупотреблений, что порождало необходимость противодействовать им правовыми средствами.
Во введении к Закону о банкротстве 1992 г. фиктивное банкротство определя-
лось как заведомо ложное объявление предприятием о своей несостоятельности с целью введения в заблуждение кредиторов для получения от них отсрочки и (или) рассрочки причитающихся кредиторам платежей или скидки с долгов, согласно статье 48 Закона о банкротстве за неправомерные действия была предусмотрена ответственность в соответствии с законодательными актами Российской Федерации, т.е. имелась отсылка к нормам иных актов, предусматривающих ответственность. Однако, к сожалению, у законодателя «дошли руки» до создания уголовно-правовых норм, предусматривающих ответственность, только в 1996 году, в ходе принятия нового Уголовного кодекса.
В УК 1996 г. наконец-то были включены нормы, предусматривающие уголовную ответственность за преступления в сфере банкротства. Его содержание во многом определялось Законом о банкротстве 1992 г. Однако вскоре после вступления в силу УК РФ произошли значительные изменения, создавшие существенные препятствия на пути его применения: был принят новый Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» от 8 января 1998 г. N 6-ФЗ, вступивший в силу с 1 марта 1998 г. (далее - Закон о банкротстве 1998 г.), который изменил основания и условия добровольного объявления о банкротстве должника: добровольное объявление о банкротстве должника и его ликвидации может быть сделано на основании решения собственника имущества должника, уполномоченного в соответствии с учредительными документами должника на принятие решения о ликвидации, при условии получения письменного согласия всех кредиторов должника.
Кроме того, Закон о банкротстве 1998 г. стал определять фиктивное банкротство как заявление должника, поданное должником в арбитражный суд при наличии у должника возможности удовлетворить требования кредиторов в полном объеме (ст. 10 Закона). Очевидно, что подобное понятие фиктивного банкротства уже вступило в противоречие с определением понятия фиктивного банкротства, данного в УК РФ и основанного на тексте прежнего Закона о банкротстве 1992 г.
В соответствии со статьей 2 ныне действующего Федерального закона от
26 октября 2002 г. N 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее - Закон), несостоятельность (банкротство) - это признанная арбитражным судом неспособность должника в полном объеме удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей. В соответствии со ст. 6 Закона производство по делу о банкротстве может быть возбуждено только арбитражным судом, а в соответствии с ч. 3 ст. 33 Закона дело о банкротстве не может быть передано в третейский суд. Форма заявления определяется ст. 37 Закона. Однако простого обращения в арбитражный суд недостаточно для признания должника банкротом. В статье 38 Закона оговаривается перечень документов, которые необходимо приложить к тексту заявления. К ним относятся документы, подтверждающие:
- наличие задолженности, а также неспособность должника удовлетворить требования кредиторов в полном объеме;
- основание возникновения задолженности;
- иные обстоятельства, на которых основывается заявление должника;
- учредительные документы должника - юридического лица, а также свидетельство о государственной регистрации юридического лица или документ о государственной регистрации индивидуального предпринимателя;
- список кредиторов и должников заявителя с расшифровкой кредиторской и дебиторской задолженностей и указанием адресов кредиторов и должников заявителя;
- бухгалтерский баланс на последнюю отчетную дату или заменяющие его документы либо документы о составе и стоимости имущества должника-гражданина;
- решение собственника имущества должника - унитарного предприятия или учредителей (участников) должника, а также иного уполномоченного органа должника об обращении должника в арбитражный суд с заявлением должника при наличии такого решения;
- решение собственника имущества должника - унитарного предприятия или учредителей (участников) должника, а также иного уполномоченного органа должника об избрании (назначении)
представителя учредителей (участников) должника или представителя собственника имущества должника - унитарного предприятия;
- протокол собрания работников должника, на котором избран представитель работников должника для участия в арбитражном процессе по делу о банкротстве, если указанное собрание проведено до подачи заявления должника;
- отчет о стоимости имущества должника, подготовленный оценщиком, при наличии такого отчета.
Должник вправе подать в арбитражный суд заявление должника в случае предвидения банкротства при наличии обстоятельств, свидетельствующих о том, что он будет не в состоянии исполнить денежные обязательства и (или) обязанность по уплате обязательных платежей в установленный срок.
Руководитель должника или индивидуальный предприниматель обязан обратиться с заявлением должника в арбитражный суд в случаях, если:
- удовлетворение требований одного или нескольких кредиторов приводит к невозможности исполнения должником денежных обязательств или обязанностей по уплате обязательных платежей и (или) иных платежей в полном объеме перед другими кредиторами;
- органом должника, уполномоченным в соответствии с его учредительными документами на принятие решения о ликвидации должника, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением;
- органом, уполномоченным собственником имущества должника - унитарного предприятия, принято решение об обращении в арбитражный суд с заявлением должника;
- обращение взыскания на имущество должника существенно осложнит или сделает невозможной хозяйственную деятельность должника; должник отвечает признакам неплатежеспособности и (или) признакам недостаточности имущества.
Таким образом, Закон лишил должника права самостоятельно объявлять о своем банкротстве и требует от должника обращаться в арбитражный суд для признания его таковым.
Как видим, законодательство, регулирующее процедуру банкротства, сущес-
твенно изменилось в сторону формализации и жесткого контроля такого специфического органа государства, как арбитражный суд. Теперь для признания должника банкротом необходимо решение арбитражного суда. Простого обращения в суд с соответствующим заявлением совершенно недостаточно. Далее следует длительная процедура в суде. Столь сложная процедура нашла свое отражение и в числе оснований для отказа признать должника банкротом. Если в первоначальной редакции ст. 55 Закона о банкротстве к основаниям отказа признать должника банкротом относились отсутствие признаков банкротства, предусмотренных законом, установление фиктивного банкротства, иные предусмотренные Законом случаи, то в настоящий момент законодатель оставил только одно основание - отсутствие признаков банкротства.
Исходя из вышеперечисленного, можно сказать, что определение объективной стороны фиктивного банкротства, данное в ст. 197 УК РФ, совершенно не соответствует тому порядку банкротства, который в настоящее время предусмотрен законодательством Российской Федерации. Указанное обстоятельство следует учитывать при анализе публикаций авторов, посвященных вопросам уголовной ответственности за преступления в сфере банкротства.
Некоторые авторы рассматривают объявление о банкротстве как обращение должника в арбитражный суд с заявлением о признании его банкротом [2, с. 122; 3, с. 169; 4].
Большинство же авторов справедливо, на наш взгляд, сходятся во мнении, что преступление, квалифицируемое по ст. 197 УК РФ, выражается в совершении процессуальных действий, предусмотренных законодательством о несостоятельности, а сообщение о своей несостоятельности, сделанное вне предусмотренной законом процедуры, не образует фиктивного банкротства, а может образовать состав иного преступления [5, с. 441; 6; 2, с. 133; 4; 7, с. 14].
Для такого объявления должник подает заявление в письменной форме в суд. В этом заявлении содержатся сведения, касающиеся кредиторов, расшифровка кредиторской и дебиторской задолженностей, бухгалтерский баланс и др. Если
эти данные не соответствуют реальному финансовому состоянию коммерческой организации или индивидуального предпринимателя, а свидетельствуют о якобы имеющейся несостоятельности должника, то подача указанного заявления образует состав фиктивного банкротства [8].
Очевидно, что такой обширный перечень документов создает серьезные препятствия для лица, желающего ложно объявить себя или возглавляемое им предприятие банкротом. Так, например, общество с ограниченной ответственностью «Шаим-ская нефтесервисная компания» обратилось в Арбитражный суд ХМАО - Югры с заявлением о признании его несостоятельным (банкротом) по упрощенной процедуре банкротства как ликвидируемого должника. В качестве обоснования заявитель сослался на факт нахождения в процедуре ликвидации с февраля 2008 г., а также на невозможность удовлетворить требования кредиторов в полном объеме, поскольку размер задолженности превышает размер имеющегося у должника имущества.
В удовлетворении заявления Арбитражный суд ХМАО - Югры отказал исходя из следующего: кредиторская задолженность, которая не оспаривалась должником, составляла 39 999 078 руб. 18 коп., в том числе 22 615 480 руб. 99 коп. - задолженность перед ООО «Бурение-сервис» по договору займа N 2 от 21 августа 2007 г., из которых 18 750 342 руб. - основной долг, 3 865 138 руб. 99 коп. - проценты по займу.
Согласно пунктам 1.2, 2.4 указанного договора Шаимская нефтесервисная компания была обязана возвратить заем по истечении года с момента его получения, т.е. после 21 августа 2008 г. Следовательно, срок исполнения обязательства, на которое ссылался заявитель, на момент заявления в суд и на момент судебного разбирательства не наступил. Кроме того, суд указал, что должник предъявил не все имущество, которое ему принадлежало, в частности, транспортные средства, которые использовались для оказания транспортных услуг*.
Из приведенного примера становится очевидно, что попытка хозяйствующе-
* Определение по делу N А75-3967/2008 // Архив арбитражного суда Ханты-Мансийского автономного округа.
го субъекта объявить себя банкротом при наличии возможности вернуть кредиторам долги натолкнулась на препятствие в лице арбитражного суда.
Каковы могут быть действия недобросовестного должника, если он решит фиктивно объявить себя банкротом в рамках действующей процедуры, и как их можно квалифицировать с точки зрения уголовного закона?
Само по себе обращение в суд, как уже было показано выше, - всего лишь первый шаг на длинном пути к признанию должника банкротом. Для положительного решения суда его «проблемы» недобросовестный должник должен либо создать (увеличить) кредиторскую задолженность, либо предпринять меры по сокрытию (уменьшению) активов. В противном случае должник не сможет обратиться в суд с заявлением о банкротстве ввиду отсутствия оснований.
Создать указанные основания возможно исключительно путем фальсификации бухгалтерских, налоговых и иных документов, свидетельствующих о наличии у должника определенного количества активов и пассивов, т.е. совершения преступления, предусмотренного ст. 196 УК РФ.
В качестве примера можно привести выдержки из приговора, вынесенного по ст. 197 УК РФ в отношении Хачатурьяна В.Р., Хачатурьяна А.Р. Армавирским городским судом Краснодарского края в 2010 году.
Желая уклониться от удовлетворения требований кредиторов, в марте 2009 г. в городе Армавире директор ООО «ПКФ "Х"» Хачатурьян В.Р., заручившись поддержкой соучредителя Хачатурьяна А.Р. на оказание пособничества, решил фиктивно объявить общество банкротом.
Дословно процитируем приговор: «во исполнение преступного умысла Хачатурьян В.Р. был должен: перевести расчеты с контрагентами ООО "ПКФ "Х" на заранее подготовленное ООО "Х", передать указанной организации запасы товара, прекратить предоставление отчетов и допуск сотрудников банков для проверки запасов товара и проведения анализа рисков, скрыть документы бухгалтерского учета организации, составить и лично подписать фиктивные документы об отсутствии имущества для удовлетворения требований кредиторов и уполномоченного
органа, публично объявить о банкротстве организации.
Хачатурьян А.Р., в рамках оказания пособничества, должен был принять в ООО "Х" запасы товара ООО "ПКФ "Х", принять обязательства ООО "ПКФ "Х" перед покупателями и избранными поставщиками, получать от покупателей за ООО "ПКФ "Х" оплату товара, составить и лично подписать фиктивные документы об отсутствии имущества для удовлетворения требований кредиторов и уполномоченного органа.
Действуя по заранее разработанному плану, с марта 2009 года директор ООО «ПКФ "Х" Хачатурьян В.Р. прекратил предоставление банкам возможности для проверки по документам и фактического наличия товара, являющегося предметом залога. Он же, совместно с Хачатурьян А.Р. направил покупателям письма и договоры цессии, по которым ООО "П" (ООО "Х") принимало права требования и обязательства ООО "ПКФ "Х", что являлось основанием для перечисления покупателями денег на расчетный счет ООО "ТД "Х".
Продолжая действия, направленные на фиктивное банкротство организации, руководитель ООО "ПКФ "Х" Хачатурьян В.Р. составил фиктивную инвентаризационную опись товарно-материальных ценностей, в которой существенно занизил стоимость остатков товара на складе, которую также подписал соучредитель Хачатурьян А.Р.
Хачатурьян В.Р., при наличии возможности удовлетворить требования кредиторов в полном объеме, составил, подписал и представил в Арбитражный суд Краснодарского края заявление о признании несостоятельным (банкротом) ООО "ПКФ "Х", в котором указал ложные, заведомо заниженные показатели остатков товарно-материальных ценностей, скрыл наличие расчетного счета в ОАО "С" и дебиторской задолженности. В нарушение п. 5 ст. 42 Федерального закона от 26 октября 2002 года N 127-ФЗ "О несостоятельности (банкротстве)" Хачатурьян В.Р. и Хачатурьян А.Р. умышленно не представили в суд документы бухгалтерской отчетности на последнюю отчетную дату, где было отражено, что активы организации существенно превышали ее обязательства»*. Обращаем внимание на
* Уголовное дело N 1-8765/ 2010 г. // Архив Армавирского городского суда Краснодарского края.
то, что в вину осужденным не вменялось преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 303 УК РФ, хотя его признаки с очевидностью усматриваются в представленной фабуле.
Как видим, подсудимые стали совершать действия, составляющие объективную сторону преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 195 УК РФ, за исключением описания обстановки совершения преступления
- наличия признаков банкротства.
Отсутствие упоминания о подобных действиях в тексте ст. 197 УК РФ может привести к возникновению ситуации, когда виновный, фактически совершивший только одно преступление, должен нести ответственность и по ст. 196, и по ст. 197 УК РФ (так называемая «сцепленная совокупность» [9, с. 122]).
В данной ситуации можно согласиться с И.Ю. Михалевым, который утверждал, что фиктивность применительно к банкротству можно воспринимать лишь как характеристику особенностей одного из способов сокрытия имущества и (или) имущественных прав, но не как признак, определяющий преступность объявления о несостоятельности. Без сокрытия имущества, составляющего суть традиционного понимания банкротства, «фиктивность» не может представлять общественной опасности [10, с. 131].
Далее рассмотрим ситуацию, когда виновный публикует тем или иным способом
- в печати, сети Интернет и т.д. - сообщение о собственном банкротстве. Указанные сообщения юридически ничтожны. Опубликованное в СМИ и (или) обращенное к неопределенному кругу лиц заявление о несостоятельности должника - юридического лица или предпринимателя, совершенное без обращения в арбитражный суд, само по себе не влечет каких-либо правовых последствий (следовательно, не может повлечь причинение ущерба), а потому не является деянием, предусмотренным ст. 197 УК РФ.
Очевидно, что право на обращение в суд о несостоятельности хозяйствующего субъекта имеют не только должники, но и кредиторы.
Как следует квалифицировать действия виновного, если он своим систематическим поведением создал видимость банкротства или ложным заявлением (устным или письменным) вызвал обращение кредиторов в арбитражный суд?
Очевидно, что в этом случае его привлечение к уголовной ответственности невозможно, так как отсутствует признак публичности.
Какой вариант квалификации действий виновных в фиктивном банкротстве можно предложить?
Представляется, что определяющими для квалификации являются следующие факторы:
1. Исходя из того, что объявление себя банкротом не может повлечь причинение какого-либо ущерба кредиторам в силу особенности процедуры банкротства, содеянное следует квалифицировать как покушение на фиктивное банкротство со ссылкой на ч. 3 ст. 30 УК РФ.
2. Для квалификации фиктивного банкротства как оконченного преступления требуется не только принятие судом решения о том, что должник является банкротом, но и причинение ущерба кредиторам в рамках реализации данного решения.
3. Если виновный занимается фальсификацией доказательств своего мнимого банкротства, то его действия требуют дополнительной квалификации по ч. 1 ст. 303 УК РФ.
Таким образом, можно сделать следующие выводы.
Норма, содержащаяся в ст. 197 УК РФ, не соответствует ныне действующей процедуре признания хозяйствующего субъекта банкротом и в целом ориентирована на утративший силу Закон о банкротстве 1992 г.
Предусмотренная действующим законодательством о банкротстве процедура практически исключает возможность совершить данное деяние.
Наиболее оптимальным решением, на наш взгляд, было бы исключение указанной статьи из Уголовного кодекса РФ.
Это подтверждается и материалами судебной практики: так, в ХМАО - Югре нами не выявлено ни одного приговора по данной статье.
Список литературы
1. Наумов А.В. Практика применения Уголовного кодекса Российской Федерации: комментарий судебной практики и доктринальное толкование / под ред. Г.М. Резника. М.: Волтерс Клувер, 2005. 1024 с.
2. Волженкин Б.В. Экономические преступления. СПб., 1999.
3. Гаухман Л.Д., Максимов С.В. Уголовно-правовая охрана финансовой сферы: новые виды преступлений и их квалификация. М., 1995.
4. Кузнецова О. Эффективно или фиктивно? // ЭЖ-Юрист. 2004. N 5.
5. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / под ред. Ю.И. Скуратова, В.М. Лебедева. М., 1998.
6. Уголовное право Российской Федерации. Особенная часть: учебник / под ред. А.И. Рарога. М.: Юристъ, 2004.
7. Колб Б. Объективная сторона криминальных банкротств // Законность. 2001. N 1.
8. Карпович О.Г. Об ответственности за преднамеренное и фиктивное банкротство // Юрист. 2005. N 2.
9. Лопашенко Н.А. Введение в уголовное право. М., 2009.
10. Михалев И.Ю. Криминальное банкротство. СПб., 2001.
References
1. Naumov A.V. Praktikaprimeneniya Ugolovnogo kodeksa Rossiyskoy Federatsii: kommentariy sudebnoy praktiki idoktrinal'noe tolkovanie [The practice of the Criminal Code of the Russian Federation: Comment jurisprudence and doctrinal interpretation]. Moscow, Volters Kluver Publ., 2005. 1024 p.
2. Volzhenkin B.V. Ekonomicheskieprestupleniya [Economic crimes]. St. Petersburg, 1999.
3. Gaukhman L.D., Maksimov S.V. Ugolovno-pravovaya okhrana finansovoy sfery: novye vidy prestupleniy i ikh kvali-fikatsiya [Criminal-law protection of the financial sector, new types of crimes and their qualifications]. Moscow, 1995.
4. Kuznetsova O. Effektivno ili fiktivno? [Effective or fictitious?]. EZh-Yurist - EZh-lawyer, 2004, no. 5.
5. Kommentariy k Ugolovnomu kodeksu Rossiyskoy Federatsii [Comment to the Criminal Code of the Russian Federation]. Moscow, 1998.
6. Ugolovnoe pravo Rossiyskoy Federatsii. Osobennaya chast' [Criminal Law of the Russian Federation. Special Part]. Moscow, Yurist" Publ., 2004.
7. Kolb B. Ob'ektivnayastorona kriminal'nykh bankrotstv [The objective aspect of criminal bankruptcy]. Zakon-nost' - Legality, 2001, no. 1.
8. Karpovich O.G. Ob otvetstvennostizaprednamerennoe i fiktivnoe bankrotstvo [On Liability for deliberate and fictitious bankruptcy]. Yurist - Lawyer, 2005, no. 2.
9. Lopashenko N.A. Vvedenie v ugolovnoe pravo [Introduction to Criminal Law]. Moscow, 2009.
10. Mikhalev I.Yu. Kriminal'noe bankrotstvo [Criminal bankruptcy]. St. Petersburg, 2001.
