CC BY
45
8. Шульская О.В. Глаза и очи в русской поэзии XX в. // Проблемы структурной лингвистики. М. : Наука, 1986. С. 127-140.
9. Яковлева Е.С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова // Вопр. языкознания. 1998. №3. С. 43-73.
1. Vinogradov V.V. Yazyik Pushkina: Pushkin i istoriya russkogo literaturnogo yazyika. M. - L. : Academia, 1935.
2. Vinokur G.O. Nasledstvo XVIII v. v stihotvo-rnom yazyike Pushkina // Izbrannyie rabotyi po russ-komu yazyiku. M. : Uchpedgiz, 1955. S. 328-387.
3. Dzens N.I., Perevyishina I.R., Koshkarov V.A. Teoriya i praktika perevoda. SPb., 2007.
4. Zubova L.V. Stilistika i semantika nepolnogla-siya v poezii Marinyi Tsvetaevoy // Yazyik i tekst : me-zhvuz. sb. SPb. : Izd-vo S.-Peterb. un-ta, 1998. S. 203216.
5. Zubova L.V. Sovremennaya russkaya poeziya v kontekste istorii yazyika. M. : Nov. lit. obozrenie, 2000.
6. Ilinskaya I.S. Iz istorii slavyanizmov v poet-icheskoy rechi pervoy polovinyi XIX v. // Obrazovanie novoy stilistiki russkogo yazyika v pushkinskuyu epo-hu. M. : Nauka, 1964. S. 167-224.
7. Kutina L.L. Istoricheskaya povest N.M. Karamzina «Marfa Posadnitsa, ili Pokorenie Novgoro-da»: stilisticheskie nablyudeniya // Ocherki po stilistike russkih literaturno-hudozhestvennyih nauchnyih proiz-vedeniy XVIII v. - nachala XIX v. SPb. : Nauka, 1994.
S. 63-75.
8. Shulskaya O.V. Glaza i ochi v russkoy poezii XX v. // Problemyi strukturnoy lingvistiki. M. : Nauka, 1986. S. 127-140.
9. Yakovleva E.S. O ponyatii «kulturnaya pamyat» v primenenii k semantike slova // Vopr. yazyikoznani-ya. 1998. №3. S. 43-73.
“Eyes” and “mouth” in the history of the Russian poetry and their translations into the Kazakh language
There is traced the evolution of the poetic words "eyes” and "mouth” in the history of the Russian poetry, summarized the works devoted to the research of the poetic language. Based on the translations of the poetic works by A.S. Pushkin there are considered the ways of translation of the stylistically marked archaisms into the Kazakh language and the possibility of keeping their semantic and stylistic peculiarity.
Key words: "eyes”, "mouth”, poetic word, descriptive translation, stylistic mark, the Russian language, the Kazakh language.
(Статья поступила в редакцию 17.12.2013)
Л.У. ТАРИЕВА (Магас)
функции суффиксоидов в процессе речетворчества
Рассматривается один из типов аффиксоидов, возникающих в результате частичной десеманти-зации компонента композиции. Показано, как аф-фиксоиды участвуют в речетворческом процессе, обусловливая продуктивный тип деривации в ингушском языке.
Ключевые слова: аффиксоид, суффиксоид, пропозиция, дериватема, морфоид, аддитивная модель.
Деривация [5], интерпретированная с точки зрения folcs semantics, может многое объяснить в номинации языковых единиц и генерации инноваций с точки зрения синхронии и диахронии. Г.А. Климов и А.В. Бондарко обозначают содержательно-ориентированные исследования как приоритетные и указывают на системную организацию лексики, или структуру строевой лексики, т.е. на семантическую организацию лексических единиц [1; 2; 4].
Функционально-семантическая характеристика «дериватем» [10] ингушского языка обнаруживает речемыслительные приоритеты, задействованные носителем естественного языка при производстве новых слов. В деривационный континуум ингушского адвебу-ма отдельным пластом включается номенклатура аффиксоидных наречий, и в связи с этим исследование прагматического аспекта языковых средств, избираемых языковым сознанием в процессе словотворчества, вскрывает мотивы возникновения аффиксоидных дериватем в ингушском языке.
Особенностью функционирования аффиксоидов [15], или «субаффиксов» [7], или «по-луаффиксов» [11], в ингушском языке является их генерация на фоне композитных образований с достаточно прозрачным структурносемантическим членением:
1) ц1енга хьа (двинуться к дому) -ц1енгахьа (к дому) - ц1енгахьа (у дома, возле дома, к дому);
2) эрсаш ха (узнавать (изучать) русских) -эрсашха (изучить русских) -эрсашха (по-
русски);
3) курал ла (выдерживать гордость) -куралла (чтобы гордиться) - куралла (из-за гордости).
© Тариева Л.У., 2014
Коммуникативная регулярность употребления словосочетаний подобного типа обусловливает их словосложение, в пределах которого одна (финальная часть) экстрадирует в клитику на базе просодемического преобразования.
Аффиксоиды, квалифицируемые как морфемы, сохраняют структурную общность с семантически изоморфными автономными словами:
1) селашха халхар (танец по-аварски) -1илма х (изучать (узнавать) науку);
2) х1еттехьа (только-только (вот сейчас)) -х1етте хьа (шевелись уже сейчас);
3) кастталашха ц1авоаг1а (вскорости приедет) - кастталаш ха (узнавать, изучать скорости) и др.;
4) декхарах (а)/долга (букв. «уходить в долги») - тика т1а аха (ух) (ходить в магазин);
5) декхарийла / в долг (букв. «выдерживать (терпеть) долги») - дукхадар ла (многое выдерживать, терпеть).
В приведенных иллюстрациях аффиксоиды -ха, -хьа, -ах(а), -ла функционируют в языке наряду с самостоятельными словами в нефинитной (-ха (узнавать, знать), хьа (сдвинуться, шевельнутся), аха (ходить), ла (терпеть)) и финитной (ховра дувца (говорить о том, что знаешь), сона хайнад (я узнал) и др.) формах в препозиции (ха деза (надо знать)), постпозиции (Деррига ха (знать все)), интерпозиции (шеддар ха лаьрх1а (все узнать решив)).
Исторически (вторая половина XX в.) стало традиционным дифференцировать аффик-соиды на префиксоиды и суффиксоиды. К первым относятся корневые морфемы, коррелирующие с одноименными самостоятельными единицами в функции префиксов (ср.: д1а отта (встать там) и д1аотта (пристроиться, встать); 1оа вода (идет там ниже) и 1овода (спускается), хьалла вода (идет там вверху) и хьалвода (поднимается)); ко вторым - корневые морфемы, употребляемые в функции суффиксов.
Префиксоиды в ингушском языке менее подвержены внутриморфемным изменениям, чем суффиксоиды, хотя не исключены фузий-ные процессы, когда на морфемном шве, например (1оввода), совпадают консонанты, один из которых полностью редуцируется (ср.: 1ов вода (там идет ниже) и 1овода (спускается)), или когда выпадает конечная часть исторически производной основы (хьал +ла (букв. «выдерживать даль»), например: хьал вода (идет там ввысь) и хьалвода (поднимается)).
Семантические различия между дейктиками 1оа (там ниже) и 1ов (там дальше ниже) диахронически обусловливаются также фузий-ным процессом: внутриморфемным чередованием (дифтонга -оа и трифтонга -оув). Их структурно-семантическая изоморфность самостоятельным словам, с которыми они коррелируют, синхронно очевидна. Дерива-темы подобного рода сродни автоматически присоединяемым служебным морфемам благодаря однозначности префиксоидов, отличающихся относительным фонематическим постоянством, дифференцирующих их от суффиксоидов.
Аффиксоды второго типа - суффиксоиды в пределах словоформы, занимая постпозицию по отношению к корневой морфеме, экспонируют неоднозначную маргинальность.
Позиция аффиксоида, как нам представляется, обусловлена тема-рематическими отношениями пропозицитивной ситуации (каст-талаш ха воал со (я намереваюсь узнать (изучить) скорости)) как базовой для инноваций, которые исторически прошли стадию композитов (падежная форма существительного во мн. числе кастталаш в функции прямого дополнения (карардар) и ха (узнавать, изучать) -нефинитная форма предиката), прежде чем экстрадировали в зону аффиксоидов.
Коммуникативная регулярность функционирования двух сопредельных единиц (хан-дош (предиката) и карардар (прямого дополнения)) диахронически создает основание для идиоматизации отношений между компонентами пропозитива: вначале обозначается их маргинальность в ранге композитов (эрсашха (по-русски), черсашха (по-черкесски), кастталашха (вскорости)), когда между составляющими композита и соответствующими автономными словами сохраняется формальный и семантический изоморфизм. Тематичность и регулярность употребления второй финальной, более короткой части композита есть основание для ее клитизирования в возникающем словосложении, что в целом обусловливает базу для запуска процесса идиоматизации. Идео-матизация различной степени [10, с. 46-67] есть показатель кумуляции грамматического деривационного значения дополняющего лексическую наполненность рематического компонента (селашха (узнавать, изучать аварцев) - незавершенный процесс, селашха (по-аварски) - результат, когда процесс изучения достигает возможности сравнивать;
аналогично: эрмалош ха (изучать армян), эр-малошха (по-армянски); духьаш ха (изучать истоки, начала) - духьашха (изначально)).
При коммуникативном измерении из двух компонентов инновации рематическим является первый компонент (селаш-, эрсаш-, кастталаш-, духьаш-), тематическим -второй, абстрагируемый пропозитивный ха (узнавать, узнать). Суффигизации обычно подвергается тематический компонент, кумулирующий морфологическое значение. Происходит перераспределение семантики двух сопредельных автономных единиц. Аф-фигируемый компонент композита трансформируется в общий сегмент с гомогенным (однородным) деривационным значением (-ха/по-, -ха/в-). В зависимости от степени идеоматизации, связанной с абстрагированием и кумуляцией деривационной информации, подобного рода суффиксоиды исторически могут трансформироваться в «мор-фоиды» [9; 10].
Семантика зависимого рематического компонента (эрсаш (русские)) и тематического инфинитива (ха (узнавать, изучать)) сохраняет свое основное корневое значение и в составе композита. Сегментация словоформ подобного рода на корневые морфемы экспонирует известный изоморфизм формального и семантического членения [10], свойственный аддитивной модели.
Для аддитивной модели характерна прозрачность морфемных швов, поэтому для основной части подобного рода префиксоид-ных и суффиксоидных инноваций операция первого или «второго языкового членения» [16] не составляет трудности.
Маргинальность аффиксоидных образований ингушского языка синхронно очевидна: к корневой морфеме присоединяется в финальной части другой корень, регулярный при коммуникативном измерении в составе пропозиции, который, с одной стороны, изоморфен формально-семантически автономному слову, с другой - накапливает деривационное значение, придающее инновации новое общекатегориальное значение (наречия). Трансформация в плоскость наречия обусловлена прежде всего пропозитив-ной семантикой аффигируемого предикатива, его нефинитностью и финальностью в инновации (ха (изучать), аха (хаживать), ла (выдерживать, терпеть), хьа (двинуться)).
Семантический сдвиг самостоятельного слова в плоскость аффиксоида свойствен в
первую очередь языковым единицам постулированной семантики [12; 13] (ср.: вала (привыкнуть) - волавала (привыкнуть ходить), ваха (идти) - когашваха (приспособиться, привыкнуть)) с дифференцированными лексикосемантическими категориальными отношениями: полисемия и ее распад (вала (родиться), вала (появиться), вала (привыкнуть), вала (закончить)) [12; 14].
Исторически несколько факторов обусловливают трансформацию инфинитивного компонента в адвербную дериватему:
1) лексико-семантические категориальные изменения внутренней структуры языковых единиц постулированной и приобретенной семантики (ха (узнавать, знать) и ха (изучать); ла (терпеть) и ла (выдерживать), а (пространство) и а (в пространстве) и др.), приобретающих в составе композита служебную функцию:
2) диахроническая первичность относительно лексем приобретенной семантики;
3) возникновение инноваций прежде всего на базе языковых единиц постулированной семантики;
4) тематический характер инфинитива (ха (знать, узнавать, изучать), ле (говорить), ла (выдерживать), ал (лежать));
5) формальный критерий: краткость аффи-гируемого корня;
6) семантический критерий: функция предиката в составе пропозиции;
7) фиксированность (непереместимость) компонентов композита, на базе которого возникает инновация;
8) его нефинитность (неизменяемость);
9) постпозиционное расположение в составе композита;
10) просодемическая редукция тона, например, эллипсис акцентуации (степень краткости гласного звука).
Неизменяемость как самая сильная морфологическая характеристика наречных образований подобного рода обусловлена последними (7-10) факторами. Ослабление семантики вторых заключительных компонентов составной единицы (кастталашха (скоро) (букв. кастталаш (скорости), ха (знать, изучать)), куралла (из-за гордости) (букв. ку-рал (гордость) и ла (выдерживать)) экстрагирует их в плоскость служебных морфем (аффиксов). однако их синхронная корреляция с одноименными самостоятельными единицами квалифицирует данные морфемы в качестве аффиксоидов (суффиксоидов).
литература
1. Бондарко А.В. Грамматическая категория и контекст. Л. : Наука, Ленингр. отд-ние, 1971.
2. Бондарко А.В. Принципы функциональной грамматики и вопросы аспектологии. Л. : Наука. Ленингр. отд-ние, 1983.
3. Климов Г.А. Принципы контенсивной типологии. М. : Наука, 1983.
4. Климов Г.А. Фонема и морфема. М. : Наука, 1967.
5. Курилович Е. Деривация лексическая и деривация синтаксическая // Его же. Очерки по лингвистике. М. : Изд-во иностр. лит., 1962. С. 57-70.
6. Курилович Е. Структура морфемы // Его же. очерки по лингвистике. М. : Изд-во иностр. лит.,
1962. С. 71-91.
7. Левковская К.А. Теория слова, принципы ее построения и аспекты изучения лексического материала. М., 1962.
8. Лопатин В.В., Улуханов И.С. О некоторых принципах морфемного анализа слов (К определению сложного слова в современном русском языке) // Известия АН СССР. Отд-ние лит. и яз.
1963. Вып. 3. Т. 22. С. 190-203.
9. Мельчук И.А. Курс общей морфологии. Т. 1: Введение. Часть первая: Слово. Языки русской культуры. М.-Вена: Изд. группа «Прогресс», 1997.
10. Плунгян В.А. Общая морфология. Ведение в проблематику. М. : URSS, 2009.
11. Степанова М.Д. Словообразование современного немецкого языка. М. : Изд-во «КомКни-га», 2007.
12. Тариева Л.У. Клитики как показатели именных классов в русском языке. Назрань : Изд-во «Пиллигрим», 2012.
13. Тариева Л.У. К вопросу о родстве наречий места и различных дейктиков в ингушском языке // Материалы региональной и научно-практической конфернции «Вузовское обазование и наука». Магас, 2011. Вып. 9. С. 34-37.
14. Тариева Л.У. Наречие в ингушском языке. Морфология. Lap Lambeert. Academic Publishing, 2012.
15. Шанский Н.М. Очерки по русскому словообразованию. М., 1968.
16. Martinet A. Ekments de la linguistigue. Paris: Golin, 1970.
* * *
1. Bondarko A.V. Grammaticheskaya kategoriya i kontekst. L. : Nauka. Leningr. otd-nie, 1971.
2. Bondarko A.V. Printsipyi funktsionalnoy gram-matiki i voprosyi aspektologii. L. : Nauka. Leningr. otd-nie, 1983.
3. Klimov G.A. Printsipyi kontensivnoy tipologii. M. : Nauka, 1983.
4. Klimov G.A. Fonema i morfema. M. : Nauka, 1967.
5. Kurilovich E. Derivatsiya leksicheskaya i de-rivatsiya sintaksicheskaya // Ego zhe. Ocherki po lingvistike. M. : Izd-vo inostr. lit., 1962. S. 57-70.
6. Kurilovich E. Struktura morfemyi // Ego zhe. Ocherki po lingvistike. M. : Izd-vo inostr. lit., 1962.
S. 71-91.
7. Levkovskaya K.A. Teoriya slova, printsipyi ee postroeniya i aspektyi izucheniya leksicheskogo mate-riala. M., 1962.
8. Lopatin V.V., Uluhanov I.S. O nekotoryih prin-tsipah morfemnogo analiza slov (K opredeleniyu slo-zhnogo slova v sovremennom russkom yazyike) // Iz-vestiya AN SSSR. Otd-nie lit. i yaz. 1963. Vyip. 3. T. 22. S. 190-203.
9. Melchuk I.A. Kurs obschey morfologii. T. 1: Vvedenie. Chast pervaya: Slovo. Yazyiki russkoy kul-turyi. M.-Vena: Izd. gruppa «Progress», 1997.
10. Plungyan V.A. Obschaya morfologiya. Vede-nie v problematiku. M. : URSS, 2009.
11. Stepanova M.D. Slovoobrazovanie sovremen-nogo nemetskogo yazyika. M. : Izd-vo «KomKniga», 2007.
12. Tarieva L.U. Klitiki kak pokazateli imenny-ih klassov v russkom yazyike. Nazran : Izd-vo «Pilli-grim», 2012.
13. Tarieva L.U. K voprosu o rodstve narechiy mesta i razlichnyih deyktikov v ingushskom yazyike // Materialyi regionalnoy i nauchno-prakticheskoy kon-ferntsii «Vuzovskoe obazovanie i nauka». Magas,
2011. Vyip. 9. S. 34-37.
14. Tarieva L.U. Narechie v ingushskom yazyike. Morfologiya. Lap Lambeert. Academic Publishing,
2012.
15. Shanskiy N.M. Ocherki po russkomu slovo-obrazovaniyu. M., 1968.
16. Martinet A. Elements de la linguistigue. Paris: Golin, 1970.
Function of suffixes in the process of speech creation
There is considered one of the affixes types that appear as the result of partial desemantization of the component of composition. There is shown how affixes take part in speech creation; it determines the productive type of derivation in the Ingush language.
Key words: affix, suffix, proposition, derived theme, morphoid, additive model.
(Статья поступила в редакцию 13.03.2013).
