CC BY
119
108
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
УДК 811.111 + 811.161.1 + 811.161.3
Н. В. Шульга
ФУНКЦИОНАЛЬНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА НЕКОТОРЫХ ПОДТИПОВ РИФМОВАННЫХ РЕДУПЛИКАТИВНЫХ ОБРАЗОВАНИЙ
На материале белорусского, русского и английского языков дается детальная функционально-стилистическая, семантическая и этимологическая характеристика четырех подтипов рифмованных редупликативных образований, на основе которой делаются заключения касательно их межъязыковой корреляции.
Введение
Редупликация (от позднелат. reduplicatio ‘удвоение’) является одним из способов слово-и формообразования путем полного или частичного повторения корня, основы или всего слова. В рассматриваемых языках выделяются 3 основных типа редупликативных образований (далее - РО): 1) с фонетически идентичными компонентами (бел. цаца-цаца, рус. гули-гули, англ. buddy-buddy), 2) с компонентами, различающимися коренной гласной (бел. піф-паф, рус. тики-таки, англ. wiffle-waffle) и 3) с рифмующимися компонентами, различающимися анлаутами (бел. воленс-ноленс1, рус. мульти-пульти, англ. namby-pamby) (подробнее о фономорфологической структуре РО белорусского, русского и английского языков см. [1]).
Рифмованные РО типа бел. хапу-лапу, рус. тити-мити, англ. fuzzy-wuzzy не раз становились объектом исследования зарубежных и отечественных лингвистов, получая следующие наименования - «повтор-отзвучие» [2, 48], [3, 87-88], [4, 87], «эхо-прием» [5, 644], «эхо-конструкция» и «прием рифмованного эха» [6, 193-194], «фокус-покус прием» [7, 168-169], «гендиадис» [8, 48], [9, 46].
Проводя двухфокусную дифференциацию внутри множества рифмованных РО, можно обнаружить ярко выраженные непересекающиеся подмножества двух видов: 1) рифмованные РО, состоящие из двух псевдоморфемных основ (бел. халi-галi, рус. пети-мети, англ. huddy-wuddy) и 2) рифмованные РО, состоящие из знаменательной основы (которая чаще всего выражена существительным, реже - прилагательным) и псевдоморфемы1 2 (бел. дзеўкi-меўкi, рус. маслице-фуяслице, англ. fund-schmund). На диаграмме Эйлера-Венна это изображается следующим образом (рисунок):
U
U - универсальное множество лексических единиц белорусского, русского и английского языков;
С - множество рифмованных РО,
С и С2 - непересекающиеся подмножества рифмованных РО, объединение которых равно С Рисунок - Подмножество рифмованных редупликативных образований
1 То же, что бел. воляй-няволяй. От лат. volens ‘желающий’ и ‘nolens’ нежелающий.
2 Иногда имеет место случай так называемой «левой редупликации» [10, 103-104], когда псевдоморфема предшествует знаменательной основе (напр., рус. шманцы-танцы).
ФШАЛАГГЧНЫЯ НАВУКІ
109
Внутри выделенного подмножества С2 регулярными являются образования,
псевдоморфемные основы которых начинаются с анлаутов [м], [шм], [фу] и [ху]3. Данные подтипы мы соответственно назвали м-редупликации4 (бел. танцы-манцы, рус. золотишко-молотишко, англ. -), шм-редупликации5 (бел. ківі-шміві, рус. фонды-шмонды, англ. table-schmable), фу-редупликации (бел. —, рус. маслице-фуяслице, англ. —) и ху-редупликации (термин наш) (бел. —, рус. пьянки-**янки, англ. —). Именно эти четыре подтипа рифмованных РО и будут объектом исследования в данной статье.
Результаты исследования и их обсуждение
Какими же специфическими чертами обладают четыре выделенных подтипа рифмованных РО помимо своеобразной структуры, в которой первый компонент несет словесную нагрузку, а второй - является его «искаженным двойником» [7, 168], «лексической пустышкой» [11, 38], «отзвуком, словом-эхом» [2, 51], «своеобразным прицепом к слову» [12, 479], «тенью» первого компонента [13, 7]?
Обобщив суждения и рекомендации лингвистов, занимавшихся проблемой исследования, мы считаем, что своеобразие выделенных нами подтипов рифмованных РО проявляется в следующем:
1) М-, шм-, фу- и ху-редупликации чаще всего рассматриваются в рамках подсистемы окказионального словообразования [8], [12], как лингвистический эксперимент [7, 168], возможность реализации творческой компетенции говорящего [3, 180] или проявление языковой игры [14, 221]. Следовательно, не удивителен тот факт, что при их достаточно распространенном употреблении в устной речи они не закрепляются словарями (правда, из этого правила есть редкие исключения6).
2) М-, шм-, фу- и ху-редупликаторы не служат для передачи нового содержания, а используются для усиления коннотации редупликанта [17, 154], выражения экспрессии [7, 169] или просто для «украшения» речи [2, 48]. При этом, отличаясь большой выразительностью, рассматриваемые явления имеют различную эмоционально-экспрессивную окраску.
Межъязыковой анализ выделенных подмножеств рифмованных РО показал, что шм-редупликатор является своеобразной универсалией в трех рассматриваемых языках и в зависимости от контекста придает лексической единице, к которой прибавляется, элемент равнодушия, безразличия, пренебрежительности, снисходительности, иронии или насмешки. Например:
Анкеты-шманкеты!.. Што ты мяне агіціруеш!.. (Я. Брыль. Птушкі і гнёзды).
- Что подразумевается под вдумчивым десертом? - полюбопытствовала Оксана. / - Прежде всего, конечно, «Арманьяк», - сообщил Игорь. - Плюс сигары - кто любит, конечно. Ну и можно десерт - тирамису-шмирамису, тортики-шмортики (А. Экслер. Американская ария князя Игоря).
“Let’s you and I not push poor Mike any further this week... / “Mike-schmike.” I muttered, preoccupied by the way he’d said “you and I. ” (S. Meyer. Twilight).
При м-редупликации, встречающейся в русской и белорусской речи, элемент насмешки или издевательства по сравнению со шм-редупликацией ослаблен. Возможен шутливо-игровой характер [5, 644]7, значение «множественного числа уничижительного» [11, 39]. Например:
3 Выделенные типы являются самыми распространенными и регулярными, но это ни в коем случае не означает, что редупликатор в рассматриваемом типе РО не может начинаться с иного, нежели выделенного анлаута, ср. бел. мушю-смушю, рус. история-кистория, англ. facey-wacey. Разнообразные примеры на материале русского языка представлены в [10].
4 Классическим примером м-редупликации является отрывок из поэмы В. Хлебникова «Уструг Разина»: И уроком поздних лет / Прогремел его обед: / «К богу-могу эту куклу! / Девы-мевы, руки-муки, /Косы-мосы, очи-мочи! /Голубая Волга - на! / Ты боярами оболгана!».
5 Одним из самых показательных примеров шм-редупликации в английском языке являются слова из песни, записанной в 1954 году звездой кабаре Эртой Китт (Eartha Kitt) - «Mink, Schmink», в основном мотиве которой используется 12 шм-редупликативов, таких как mink-schmink, money-schmoney, silk-schmilk, ring-schming, jewellery-schmellery, cars-schmars и др.
6 В [15] зарегистрировано РО - жигули-шмыгули. В [16, 646] содержится 21 слово английского языка, образованное при помощи шм-редупликации.
7 В белорусском и русском языках при наличии у редупликанта уменьшительно-ласкательного суффикса, отрицательная оценка нивелируется: ср. бел. мопс-шмопс и мопсж-шмопЫк, рус. салат-малат и салатик-малатик.
110
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
Сёньня ў нас па праграме танцы-манцы пад Алу Пугачову, пад яе апошні дыск «Как тревожен этот путь» - ён мне вельмі падабаецца (А. Сыс. Выбраныя лісты з перапіскі Анатоля Сыса з сябрамі).
- А что за тюк ты принес? / - А!... Так это ж... - он сбросил на пол узел и торопливо подпихнул его Кате. - Вещи твои... Кать... Шуба, платья, там, кофты-мофты всякие... (Д. Рубина. На солнечной стороне улицы).
Фу- и ху-редупликаторы8 9 характерны исключительно для некодифицированной устной речи русского языка, где они выступают в составе снижающих и обсценных конструкций, используемых для характеристики лица или события с пейоративной оценкой. Например:
- Ладно! - сказал мужчина, обрывая спор. - «Жексон-Фуексон!» Пошли! (Г. Горин. Иронические мемуары).
Если сани подбрасывало на ухабах, второй мальчишка глухо бормотал: / - Вот тебе и пьянки-**янки... (С. Довлатов. Наши).
3) М-, шм-, фу- и ху-редупликаторы присоединяются к слову в виде приложения или сочиненного члена. Существует 4 способа их оформления, совпадающие в трех рассматриваемых языках:
• через дефис (наиболее кодифицированный вариант): - Толькі мільён і заводзік мой. Зусім абсталяваннем, зрэпутацыяй, брэндам-шмэндам (М. Клімковіч, У. Сцяпан. Цень Анёла);
• через запятую: «...It's bad enough they pay you what I’m ashamed to tell my friends, but at least on time they could be!» / «Time, shmime,» said Pappa, irritably. «Look, don’t make me silly talk at breakfast, it should choke me each bite in the throat». (I. Asimov. Second Foundation).
• редупликант и редупликатор разделены лишь пробелом: Sibling Schmibling! You need Baby Makes Four1.
• редупликант и редупликатор разделены служебной частью речи - повторяющимся предлогом или союзом (так называемая «разорванная редупликативная форма» [10, 107]): Бригадир ходит, обсматривает, сколько выложили. Доволен. / - Хорошо положили, а? За полдня. Без подъёмника, без фуёмника (А. Солженицын. Один день Ивана Денисовича)10.
Экскурс в этимологию. Откуда произошла м-редупликация? Отечественные лингвисты, считают, что «прием рифмованного эха» распространяется в русской разговорной речи под влиянием тюркских языков [2, 48-49], [6, 193], [7, 169], [14, 221], [20], а именно из языков Кавказа, узбекского, калмыкского и некоторых других [5, 644]. Более того, ведущий скандинавский славист А. раннес предполагает, что «м-редупликация» может рассматриваться как интерференционное явление [21, 529]. См. также меткое замечание Ю. Плэна по этому поводу: «Но, как там ни было, татары-матары ли какие предоставили этот тип словообразования в услужение русским, или же сам русский дух снес его стихийно, тип этот в русском языке, есть и, хочется думать, нелишне поэтому было на нем остановиться» [11, 41].
Откуда произошла «шм-редупликация»? Западные лингвисты уверены, что «шм-редупликация» пришла в английский язык из идиша [16, 606], [19], [22]11, [23, 174]12. Это, очевидно, справедливо и для белорусского и русского языков. Более того, существует мнение, что прием
8 Правила построения «ху-редупликации», а также многочисленные примеры приведены в [18], пожалуй, единственной работе, посвященной этому «щекотливому» вопросу. Несмотря на смелое название [11], в статье нет ничего непристойного - на материале литературных произведений русского языка рассматривается «м-редупликация».
9 Данный пример заимствован нами из [19, 302] и является рекламным слоганом, использовавшимся издательством Macmillan Publishers Ltd в 1956 году для продвижения книги о рождении второго ребенка «And Baby Makes Four: Welcoming a Second Child into the Family».
10 В повести «Один день Ивана Денисовича» встречаются и другие классические примеры фу-редупликации, а именно: - Шесть их, девушек, в купе закрытом ехало, ленинградские студентки с практики. На столике у них маслице да фуяслице, плащи на крючках покачиваются, чемоданчики в чехолках. // Бригадиры, ходившие в ППЧ - планово-производственную часть, - столпились несколько у столба, а один, помоложе, бывший Герой Советского Союза, взлез на столб и протирал термометр. / Снизу советовали: /- Ты только в сторону дыши, а то поднимется. /- Фуимется! - поднимется!.. не влияет.
11 И. Голд полагает, что возросшее использование слов из идиша, а также шм-редупликации в канадских СМИ служат своеобразным показателем «городского шика» [22, 118].
12 С. Пинкер причисляет шм-редупликации к Yinglish - «еврейскому английскому языку» (от Yiddish ‘идиш’ и English ‘английский’) [23, 174].
ФШАЛАГГЧНЫЯ НАВУКІ
111
шм-редупликации, проникший в американский вариант английского просторечия из идиш, был, в свою очередь, заимствован из славянских языков, предположительно, из русского [17, 154], [24, 227], [25, 704].
Кстати, как м-, так и шм- редупликация часто встречаются в текстах (особенно анекдотах), стилизующих «русско-кавказский пиджин» (термин В. В. Иванова [20])13 14 и русско-еврейский
14
пиджин .
Информацию этимологического плана по поводу «фу-редупликации» нам найти не удалось. Скорее всего, она используется для эвфемистического замещения ху-редупликации, которая, очевидно, происходит от русского обсценного слова, об этимологии которого см. [26].
Выводы
Рассмотренные нами подтипы рифмованных РО - не языковое, а речевое явление. Будучи редко представленными в узуальной лексике, они весьма продуктивны в лексике окказиональной; будучи понятными большинству носителей языка, они не у всех составляют активную модель, являясь скорее определенной чертой речевого портрета того или иного человека. Не меняя денотативного значения редупликанта, м-, шм-, фу- и ху-редупликаторы «видоизменяют» коннотации лексических единиц, делая их в зависимости от контекста то шутливо-ласкательным, то грубо-обсценными.
Внутриязыковая и межъязыковая инвентаризация единиц, входящих в выделенные подмножества рифмованных РО, показала, что шм-редупликация является своеобразной универсалией в трех рассматриваемых языках, в то время как м-, фу- и ху-редупликации являются фактами речи русского языка, изредка встречаясь в белорусскоязычной речи.
Проведенный анализ также позволил сделать некоторые заключения касательно межъязыковой корреляции выделенных подмножеств РО. Перевод шм-редупликаций в трех рассматриваемых языках не представляет трудностей, так как данный тип совпадает в них как структурно, так и функционально. Следовательно, он должен передаваться с использованием стратегии сохранения, которая реализуется следующим образом: перевод лексической единицы + создание «шм-отзвучия» (о способах реализации переводческих решений при передаче РО см. [27], [28]). Вследствие функциональной и семантической близости м- и шм-редупликаций, мы считаем обоснованным передавать данный подтип рифмованных РО белорусского и русского языков на английский язык при помощи функционально аналога - шм-редупликации. Что касается фу- и ху-редупликаций, то по причине их отсутствия в английском языке, следует прибегать к стратегии компенсации, используя соответствующую обсценную лексику английского языка.
Литература
1. Шульга, Н. В. Фономорфологическая структура редупликативных слов белорусского, русского и английского языков / Н. В. Шульга // Весці БДПУ. Сер. 1, Педагогіка. Псіхалогія. Філалогія. - 2010. - № 3.
- С. 62-66.
2. Янко-Триницкая, Н. А. «Штучки-дрючки» устной речи: повторы-отзвучия / Н. А. Янко-Триницкая // Русская речь. - 1968. - № 4. - C. 48-52.
3. Земская, Е. А. Словообразование как деятельность / Е. А. Земская. - 3-е изд. - М. : изд-во ЛКИ, 2007. - 224 с.
4. Матвеева, Т. В. Рифмованный повтор как экспрессивная лексическая единица / Т. В. Матвеева // Лексическая и грамматическая семантика : межвуз. сб. науч. тр. / Новосиб. гос. ун-т им. Ленинского комсомола ; отв. ред. К. А. Тимофеев. - Новосибирск, 1986. - С. 82-91.
5. Земская, Е. А. Веселое словообразование / Е. А. Земская // Логический анализ языка. Языковые механизмы комизма : сб. науч. ст. / Российская академия наук, Ин-т языкознания ; отв. ред. Н. Д. Арутюнова.
- М., 2007. - С. 642-650.
13 - Ай, дэвушка, пойдем ресторан кюшать - шашлык-машлык, лобио-мобио, зелень-мелень, а? Такой красивий - нэ должен бить с папа-мама! (А. Экслер. Дневник Анжелики Пантелеймоновны).
14 Ср. два «избитых» еврейских анекдота в рус. и англ. языках: Одесса. Старая еврейка Сара пересчитывает деньги. / Вбегает соседка и кричит: / - Сара! Сара! Твой Изечка умер! / Сара, не останавливаясь: /- Ой, умер-шмумер, лишь бы был здоров.
Mrs. Berkowitz was bemoaning life in general to her long-suffering husband. / She was extremely worried because their son, Issy, had been to see an eminent Psychiatrist who had diagnosed him as having an Oedipus Complex. / «Oedipus, Schmoedipus! What does it matter,» answered the husband, «As long as he loves his Mother.»
112
ВЕСНІК МДПУ імя І. П. ШАМЯКІНА
6. Земская, Е. А. Языковая игра / Е. А. Земская, М. В. Китайгородская, Н. Н. Розанова // Русская разговорная речь: фонетика, морфология, лексика, жест / М. Я. Гловинская [и др.] ; под общ. ред.
Е. А. Земской. - М., 1983. - Гл. 4. - С. 172-214.
7. Санников, В. З. Словообразование / В. З. Санников // Русский язык в зеркале языковой игры / В. З. Санников. - 2-е изд., испр. и доп. - М., 2002. - Гл. 5. - С. 165-178.
8. Изотов, В. П. Узуальные, потенциальные и окказиональные способы / В. П. Изотов // Параметры описания системы способов русского словообразования / В. П. Изотов. - Орел, 1998. - Гл. 2. - С. 40-71.
9. Гугунава, Д. В. Гендиадис-«шмендиадис». О повторах-отзвучиях / Д. В. Гугунава // Русская речь. - 2003. - № 5. - C. 46-49.
10. Минлос, Ф. Р. Рифмованные сочетания в русском фольклоре. Редупликация и парные слов / Ф. Р. Минлос // Русский язык в научном освещении. - 2005. - № 1(9). - С. 96-115.
11. Plahn, J. Х*йня-муйня и тому подобное / J. Plahn // Russian Linguistics. - 1987. - Vol. 11, № 1. -
P. 37-41.
12. Янко-Триницкая, Н. А. Окказиональное словообразование / Н. А. Янко-Триницкая // Словообразование в современном русском языке / Н. А. Янко-Триницкая. - М., 2001. - Гл. 3. - С. 462-482.
13. Уринбаев, З. Б. Лингвистическая природа редупликаций в современном узбекском языке : автореф. дис. ... канд. филол. наук : 10.02.02 / З. Б. Уринбаев ; Ин-т языка и лит-ры им. А. С. Пушкина АН УзССР. - Ташкент, 1982. - 18 с.
14. Крючкова, О. Ю. Редупликация как явление русского словообразования / О. Ю. Крючкова ; под ред. Л. И. Баранниковой. - Саратов : изд-во СГУ, 2000. - 264 с.
15. Новое в русской лексике: Словарные материалы-81 / Н. З. Котелова [и др.] ; под ред. Н. З. Котеловой. - М. : Рус. яз., 1986. - 287 с.
16. Flexner, S. B. Introduction to the Appendix / S. B. Flexner // Dictionary of American Slang / H. Wentworth, S. B. Flexner. - 2nd ed., suppl. - NY, 1975. - P. 596-655.
17. Хомяков, В. А. Анализ просторечной лексики: классификация редупликативных образований / В. А. Хомяков // Лексикологические основы стилистики : сб. науч. работ / Ленингр. гос. пед. ин-т им. А. И. Герцена ; под ред. И. В. Арнольд. - Л, 1973. - С. 151-157.
18. Беликов, В. Н. Продуктивная модель повтора в русском языке: вариант для обсуждения / В. Н. Беликов // Russian Linguistics. - 1990. - Vol. 14, № 1. - P. 81-86.
19. Feinsilver, L. M. / On Yiddish shm- / L. M. Feinsilver // American Speech. - 1961. - Vol. 36, № 4. -P. 302-303.
20. Иванов, В. В. Парные слова с начальным губным носовым / В. В. Иванов // Лингвистика третьего тысячелетия / В. В. Иванов. - М., 2004. - С. 142-143.
21. Grannes, A. Zajciki-majciki; turki-murki: An Example of Linguistic Interference between the Turkic Language Karachai (Northern Caucasus) and Russian, in the Spoken Russian of a Karachai Woman / A. Grannes // Orbis : Bulletin International de Documentation Linguistique. - 1973. - Vol. 22, № 2. - P. 526-534.
22. Gold, E. English Shmenglish: Yiddish Borrowings into Canadian English / E. Gold // Proceedings of the 2002 annual conference of the Canadian Linguistic Association / Universite du Quebec a Montreal ; ed. by S. Burelle. - Toronto, 2002. - P. 108-120.
23. Pinker, S. The Sounds of Silence / S. Pinker // The Language Instinct / S. Pinker. - NY, 1994. -Ch. 6. - P. 158-191.
24. Spitzer, L. Confusion Schmooshun / L. Spitzer // Journal of English and Germanic Philology. - 1952. -Vol. 51, № 2. - P. 226-233.
25. Nevins, A. Metalinguistic, Shmetalinguistic: The phonology of shm-reduplication / А. Nevins, B. Vaux // Proceedings of the Chicago Linguistics Society annual meeting. - 2003. - № 39. - P. 703-722.
26. Большой словарь мата : в 12 т. / А. Ю. Плуцер-Сарно. - СПб. : Лимбус Пресс, 2001. - Т. 1 : Лексические и фразеологические значения слова «х*й» / А. Ю. Плуцер-Сарно. - 2001. - 390 с.
27. Шульга, Н. В. Перадачa англшсюх рэдуплікатыўных утварэнняў: перакладчыцкія рашэнні і спосабы іх рэалізацыі / Н. В. Шульга // Роднае слова. - 2011. - № 8. - С. 40-42.
28. Шульга, Н. В. Анализ результатов перевода редупликативных образований английского языка на русский язык / Н. В. Шульга // Проблемы теории, практики и дидактики перевода : сб. науч. тр. / НГЛУ им. Н. А. Добролюбова ; редкол.: В. В. Сдобников (отв. ред.) [и др.]. - Нижний Новгород, 2011. -Сер., Язык. Культура. Коммуникация. - Вып. 14. - Т. 2. - С. 171-178.
Summary
The article gives a detailed functional, stylistic, semantic and etymological analysis of four subtypes of rhymed reduplicative words in Belarusian, Russian and English. Relying on the findings of the study, the author puts forward recommendations for translating the discussed types of reduplicative formations.
Поступила в редакцию 06.12.11.
