CC BY
50
Т.Б. Тагарова
Иркутский государственный университет
Фразеологические единицы как художественное средство в языке бурятской прозы
Аннотация: В статье исследуются фразеологические единицы бурятского языка. В центре внимания - приемы использования ФЕ в бурятских художественных текстах, которые содействуют усилению выразительности текста.
Ключевые слова: фразеологизм, фразеологические единицы, художественные средства, бурятская проза, выразительные средства языка, специальные стилистические приемы, экспрессия, ингерентная и адгерентная выразительность.
Актуальность данной тематики связана с малой изученностью функционирования фразеологических единиц в бурятской речи. Между тем, бурятский язык (как и все монгольские языки) отличается богатством и разнообразием выразительных языковых средств, в том числе фразеологического фонда. В условиях мировой тенденции к глобализации, унификации особенно возрастает роль национальной самоидентификации, главным элементом которой является язык как составная часть культуры. А именно фразеологический фонд сохраняет в себе память о культуре, менталитете народа в большей мере. Также нельзя умалить значение фразеологии в овладении культурой речи.
Центральными категориями стилистики являются выразительные средства языка и специальные стилистические приемы, формирующие эстетическую функцию речи.
Что касается стилистики фразеологических единиц, то здесь главными понятиями следует признать выразительность фразеологических единиц (ФЕ), закономерности их функционирования в тексте и стилистические приемы обновления их семантики и структуры.
В данной статье мы ставим целью показать приемы использования ФЕ в бурятских художественных текстах, которые содействуют усилению выразительности текста.
В функционировании ФЕ в художественной прозе наблюдается как узуальное употребление, так и с изменением (обработкой, трансформацией) семантики и структуры (окказиональное употребление). Первый тип функционирования фразеологизмов реализует абсолютные выразительные свойства ФЕ, а второй тип -их потенциальные выразительные качества.
В анализе абсолютных выразительных качеств ФЕ следует различать языковую стилистическую действенность, воспринимаемую нами как проявление экспрессивно-эмоционального потенциала, присущего данному языковому средству. Речевая же стилистическая действенность придается языковому средству в процессе употребления и направлена на создание большей впечатляемости, яркости, глубины восприятия.
1. Функционирование ФЕ без структурно-семантического изменения
Лексическую и фразеологическую выразительность (экспрессию), свойственную словарной единице в системе языка (вне контекста), следовательно, соответствующую языковой стилистической действенности, исследователи называют ингерентной, в отличие от адгерентной выразительности, возникающей в речи (в контексте).
С точки зрения выполняемых ими нормативных стилистических функций можно выделить два типа ФЕ: 1) экспрессивно-безооценочные (гараа карбайха протянуть руку помощи; газар шоройдохо начинать учиться ходить; мэнэ кая только что и др.) и 2) экспрессивно-оценочные (газарай бог никчемный человек; бран. зольбо нохой бродячий пес; малгайтай мал ~ глуп как сивый мерин; мана татуулха туману напустить, алтан гар золотые руки). Оценки, выражаемые эмо-тивными ФЕ, могут быть как положительными, так и отрицательными. Оценоч-ность может быть усилена разообразными приемами.
1.1. Реализация ингерентной выразительности фразеологических единиц
Вводя в текст ФЕ без изменения их семантики и структуры, авторы используют их ингерентные, общеязыковые, парадигматические, абсолютные выразительные качества. Нужно подчеркнуть, что при этом ФЕ не вступают в особые, стилистически значимые связи с компонентами контекста. Конечно, в этих случаях ФЕ не могут полностью изолироваться от своего контекстного окружения по относительной стабильности ФЕ, которая, выступая в соответствующей функции, конкретизируется, поскольку в речи всегда осуществляется взаимоограничение понятий. Полное раскрытие эмоционального значения достигается именно в речевом выражении, функционировании: Юун болоод, яагаад долоон заяанай энээруу харагдахаяа болишообши? Х. Намсараев. Харанхы. - Почему целую вечность тебя не видно? и т.д.
При исследовании функционально-стилистических коннотаций бурятской фразеологии выделяется:
1) изобразительно-оценочная функция (двойное название этой функции объясняется тем, что оценка вытекает из фразеологического образа):
В авторской речи: Тиихэдэ хэбтэнэн хони бодхоожо шадахагуй даруу ном-гон зантай... Ш-Н.Р. Цыденжапов. ТэЬ1эрэлгэ. В характеристике спокойного безобидного человека присутствует образ овцы. Это тот, кто не поднимет даже овцу. Или Элбэг Эрэхевич баИа миил hарсайжа хэбтэhэн намарай хоонон сонсогой бэшэ даа. В. Сыренов. ЭрхYY голой эхиндэ - Это не валяющаяся просто пустая скорлупа от ореха. Здесь выражается положительная оценочность.
... ама халамгай Яабагшан орожо, хэлэ амаа хэдуургэдэхэ hанаатай ялтагаша-ба. М. Осодоев. Заха холын хаямхада - .зашел поточить лясы.
«...YЗэhэн дуулаhанаа тогтоожо шададаг^й, заабалзуур задагай аматай...». Х. Намсараев. YYрэй толон. - ... рот у нее распахнут постоянно для болтовни, она не может ничего удержать про себя, если что увидит, узнает. В этих двух примерах наблюдается отрицательная оценочность.
Изобразительно-оценочная функция ФЕ в языке персонажей дополняется функцией речевой их характеристики, а в некоторых случаях «и речевого саморазоблачения».
Речевая сатирическая характеристика героя выражается часто в противоречии между незначительностью персонажа и претензией на значительность, внушительность его речи:
- Банкедэй уряал гээшэл... Штадтаа соносхол бэшэдэг eehэдын поэдтэйб-ди... Заата заа^й уригдаха ёЙотой хоёр зуун хYнэй нэрэнуудые Иамгамни гараа табижа баталаа... Ч. Цыдендамбаев. Холо ойрын тYрэлнYYД. - Это ведь пригла-
шение на банкет... У нас имеется в штате собственный поэт, пишущий объявления ... Моя супруга утвердила своей подписью список имен двухсот человек, которых обязательно нужно пригласить...
Не менее часто авторы создают речевую характеристику персонажа, вкладывая в его уста грубо-фамильярные слова и ФЕ, свидетельствующие о его низкой речевой культуре, например:
Сиильтэн хара Yлэгшэн даИаа мээл... уИэ ЗYhыень хуура зулгаажархиИайб... Б. Мунгонов. Харьялан урдаа Хёлгомнай. - Ах ты, с водянистыми глазами черная сука. волосы бы ее повырывала бы. и т.д. Так эта функция ФЕ удовлетворяет потребность выразить чувства автора, его отношение к лицам, фактам, явлениям и вызвать ответные эмоции и оценки со стороны читателя.
2) Изобразительно-живописующая функция ФЕ позволяет автору передать свои чувства наглядно, в форме образных представлений как в авторской речи, так и в речи персонажей:
Зай даа, аяар АгаИаа ерэИэн хэрэгни эсэс дээрээ муйлын хввhэн шэнгеэр тэhэршэбэ. Д. Батожабай. Шалхуу Рабданай хеереен. - Ну вот, в конце концов мое дело, с которым я приехал из далекой Аги, лопнуло как мыльный пузырь.
МYн ходо уур сухал урьяжа, улха матаар шэнги улхайшоод ябадаг хатуу харьяд зантай дээрэИээ хэруулшэ хэдэр сэдьхэлдээ дарагда дарагдаИаар, apha яhaндaa няaлдahaн хатайр туранхай бэетэй... Б. Мунгонов. Хараалша Хархан-дай, ХатуужаИан Жолбоон. - .горластые, вечно злящиеся, надутые (как наплыв на дереве или чаша), подавленные собственным тяжелым нравом, склочной душой, ставшие тощими, кожа да кости и т.д.
hYYлгYй шоно баригдабабши? Шил колхозойнгоо хонидые эдидэг байгаа ёИотойш. Ш-Н.Р. Цыденжапов. Ьуулгуй шоно. - Бесхвостый волк, попался? Только ты колхозных овец поедал и т. д.
Нельзя не отметить выразительность крылатых выражений, используемых писателями 1) в качестве открытых цитат, когда они не сливаются с текстом, оставаясь прямыми цитатами. При этом автор делает ссылку на источник выражения или специальную оговорку. Отмечается их очень невысокая частотность в бурятских художественных произведениях. Например, дается и оригинал и перевод одновременно:
Хуниие алаЬан хун, Моисейн хуулиин ёЬоор: «око за око, зуб за зуб» гу, али «нюдэнэйнь тулее нюдыень, шудэнэйнь тулее шудыень» гээд, унеехи талмай дэ-эрэ асаржа, толгойн сааза хэдэг Ьэн ха. Д. Батожабай. ТееригдэЬэн хуби заяан.
2) В случае скрытого цитирования они сливаются с текстом как семантически, так и грамматически, вступая в синтаксические связи с контекстным окружением: Эгээл энэ Yедэ шэнэ гэрынь Иамганайнь абаИан урьИаламжаар баригдажа, ажалта Yдэреернь тYлэгдэhэн, Мунсэлмаада хабаатай байИаниие мэдэИэн байгаа. Сада эбдэрхэй тэбшэ тэбэреэд Yлэхэ хэбэртэй болоо hэн. Ж. Балданжабон. Сэн-хир хаданууд. - И как раз в это время выяснилось, что их новый дом, построенный на кредит жены, был оплачен его трудоднями. Сада мог остаться у разбитого корыта (из А.С. Пушкина) и т.д.
Предикативные или же глагольно-пропозициональные ФЕ, как и другие языковые знаки, характеризуются двуплановостью. Включаясь в контекст, т. е. становясь фактом речи, предикативные ФЕ используются для характеристики единичного случая, события. Это обусловливает необходимость приспособления их к требованиям контекста: под влиянием контекста реализуются семантические потенции всей ФЕ или отдельных ее компонентов [Пашкова, 1989, с. 64].
При включении в контекст предикативных ФЕ их лексический состав может не только оставаться неизменным, постоянным, но и изменяться благодаря реализации синтагматических отношений. При этом наиболее часто встречается конкретизация значения. Фразеологизм используется применительно к определенному факту. Например, Бахын Нанаан далайда гэИэн шэнги, яагаа Сэлэнгэдэ Иэрюу
оруулхаар хеерэнэш даа! Ц. Дон. ХиртэИэн Иара - Говорят, лягушка помыслами в море...
Арбан табан жэл соо хэнэй юумэ эдижэ, юугээр хубсалжа ябаИан хумши?.. -Тэжээкэн буруу тэргэ эмдэжэ байна гээшэ... Ж. Балданжабон. БYргэд - Вскормленный бычок ломает телегу...
Внимание привлекают пословицы, у которых помимо прямого значения (информативного) сложилось значение переносное, так называемое образное или частично-образное. Пословичное значение применяется не к конкретному событию, которое отражается в прямых значениях его слов, но к классу ситуаций [Ко-пыленко, Попова, 1989. с. 70]: Эбдэхэдэ бэлэн, эблуулхэдэ бэрхэ ~ 'ломать - не строить' относится не к одной ситуации, а ко множеству. Яркий пример этого -умдэгуйнь убдэг соорхойдоо еедэрхэбэ 'без штанов, а презирает того, кто на коленке имеет дырку'. Как аналогичную, можно привести русскую пословицу: 'В чужом глазу сучок видит, а в своем - бревна не примечает'.
Возможность отнесения пословиц не к одному человеку или явлению, а ко всем людям и к разным явлениям действительности коренится в высокой степени обобщения.
Они отражают понимание неумолимости течения времени, объективную оценку этого явления: саг сагаараа, сахилза хухеерее всему свое время (букв. время временем, ирис (бот.) зеленью - передает значение цикличности природы и постоянства времени, стилистически нейтральна; урданай юумэ ула болоо, мунеенэй юумэ зула болоо старина подобна подошве, современность подобна свече - эта ФЕ обычно употребляется с оттенком сожаления по поводу пренебрежения прошлым, утраты памяти о нем, стилистически приподнята; углее эдихэ еехэ-нкее мунее эдихэ уушхан дээрэ легкие, которые будешь есть сегодня, вкуснее жира, который будешь есть завтра, примерно соответствует русскому «Не сули журавля в небе, а дай синицу в руки» [Черемисов, 1973]. Часто пословицы вариативны. Ср.: Малгай табикан газар манайхи, мяха эдикэн газар - танайхи ~ 'сегодня здесь, а завтра там' или 'перекати-поле'. Вариант пословицы: Гэр малшьегуй, малгай табибал манайда, маргаар гэбэл танайда... М. Осодоев. Баршуудхын
Дуухэй.
Предикативные ФЕ в роли обстоятельственного придаточного предложения в сложном предложении чаще всего связываются с контекстом при помощи подчинительного союза гэхэ. При этом союзное слово переводится на русский язык 'как говорится' или 'подобно тому': Теэд алдакан хун арба нугэлтэй гэдэгтэл, хаана ухаа муутай эхэнэрэй Иураг дуулданаб, тэрэ нютаг тээшэнь хYбYYгээ Yргэ-лИэн Аламжа ошодог байгаа. Д. Батожабай. ТееригдэИэн хуби заяан. А также:
Болоконкоо ама хурэ, бууралтакаа кургаал аба гэдэгтэл, юумэ Иураа Иаань, шадахысал тулхабаалжа туршаха Иэн бэзэб. С. Цырендоржиев. Yбгэдтэ - мэндэ -Отведай от сваренного, поучись у седого...
Междометные ФЕ, характерные для устной речи персонажей, в немалой степени способствуют созданию стилистической окрашенности и завершенности характера произведения, индивидуализации речевого колорита: Халагдаа халаг!; бурхан зуг, нохой халхай и т.д. Например:
Со значением 'Избави боже!':. бурхан зайлуул, намЬаал саагуур байг гэжэ ЗYрхэ алдашаба хэбэртэй... Х. Намсараев. Бодинсы убгэн. Ай, хеерхымни, ламба-гайтайл ябаЬанайхи амиды мэндэ гарасалдаба гээшэлди даа и т.д.
'Черт знает': Колхозоо хайшан абаашажа ябаа юм, шудхэр мэдэбэ. Б. Мунгонов. Харьялан урдаа Хёлгомнай и т.д.
Дополнительными факторами, усиливающими экспрессивность ФЕ, является их ритмическая организация (аллитерация, рифма):
Ташаакаань ташуур улгэхеер (туранхай); хун ахатай, дэгэл захатай; хундэ-лэндэ хулее хэхэ; хунжэлэйнгее зэргээр хулее жиихэ; хусэжэ ядаад хусаха; кайнда кайбар жороо, мууда модон мунса; хорондо хорон, хошхоногто еехэн и т.д.
Распространены комбинированные средства создания выразительности - сочетание аллитерации с рифмой: татаа каа такаршагуй, матаа каа матаршагуй; хун харатай, хулэг гэнэтэй; эрбээхэйдэ элеэгуй, хорхойдо хорогуй и т.д. См. контекст: Хэрбээ би министр Ьаа, директор ноёниинь дуудуулжа асараад, яЪ.анайнь ялтайса, хабЬанайнь хабтайса хараахал Ьэм...Ч. Цыдендамбаев. Холо ойрын TYрэлнYYД и т.д.
Встречается аллитерация с повтором: куудэрээрээ нухэр хэкэн, куулээрээ ми-наа хэкэн; шоно эшэгэндээ зуб, шолмос шудхэртвв зуб; шоно канаа каналжа, шу-луун зурхэ зурхэлжэ и т.д. См. у Б. Санжина, Б. Дандарона в «Заяанай зам»: Бидэ-ниие хэбтэЪэн хони бодхоожо шадахагуй, хэршэЪэн мяха эдижэ шадахагуй арад зон гэжэ бу Ьанаг! Интересно сочетание аллитерации с синонимией, антонимией (кула орхикон кур, дэмы орхикон дээкэн; кохорые бархируулха, корогые мввруулхэ; куракан далай, кураагуй балай; шандаганай шабардама, шанагын зог-сомо) и т.д.
Синтагматические отношения могут быть обусловлены как валентными свойствами всей предикативной ФЕ в целом, так и отдельных ее компонентов. ФЕ, входящие в состав подобной конфигурации, сохраняют в неизменности свою традиционную структуру и компонентный состав.
1.2. Реализация адгерентной выразительности фразеологических единиц в языке прозы
Авторы, прибегая к фразеологическим единицам, используют не только их абсолютные, ингерентные выразительные свойства, но и адгерентные, связанные с определенным образом организованной последовательностью ФЕ и соседствующих с ними контекстных средств.
Прием актуализации фразеологии связан с усилением смысловой и стилистической нагрузки текста. При функционировании ФЕ без изменения структурных характеристик отмечаются различные соотношения их семантики, структуры и контекста, обусловленные характером семантических изменений или влиянием ФЕ на контекст.
Для максимального раскрытия выразительных потенций фразеологизмов используются различные приемы контекстуального включения ФЕ (фразеонабор, полный повтор, противопоставление и т.д.). Адгерентные выразительные возможности ФЕ реализуются амплификацией, антитезой, столкновением ФЕ (или ФЕ и свободных словосочетаний) и др.
Книжные фразеологизмы наиболее ярко выявляют свое функционально-стилистическое значение на фоне живой разговорной речи, что иногда подчеркивается писателем.
Так, ФЕ турэлвв урилха 'умереть' относится к книжному, высокому стилю, в контексте имеет значение 'лишить кого-либо жизни' и соседствует с принадлежащей к разговорному пласту ФЕ шархяа хатааха - букв. сушить чирики (обувь), т.е. 'сдохнуть':
...тэрэ нохойн турэлыеурилуулаа гэел даа, - гээд, Майтагсаан бодолгодо аб-тажа, томоотойгоор дуугарба, - теэд еврее турмэдэ орожо зобохолши даа. -ТYрмэ соо шархяашье хатаагуужаб... Б. Ябжанов. Эртын шуудэр и т.д.
Художественная литература не только вбирает в себя все богатства синонимии бурятского языка, совершенствует ее семантико-стилистические свойства, расширяет приемы ее употребления в речи, но и обогащает общеязыковую синонимику все новыми элементами. Это такие случаи, когда семантически и стилистически сближаются, выступая в качестве синонимов, слова и словосочетания.
В функциональном плане синонимия выступает как способность языковых единиц благодаря тождеству или сходству их значений замещать друг друга в определенных контекстах, не меняя содержания высказывания.
Замещение наблюдается чаще всего в следующих друг за другом частях текста и состоит во взаимной замене семантически адекватных единиц, что позволяет избежать однообразного повторения одних и тех же слов. Относительно ФЕ следует заметить, что замещение может состояться в полной мере лишь у ФЕ-вариантов. При этом отмечается функция уточнения:
Бага Yдэhee хойшо хирэ хирэ болоод лэ, жэжэхэн бороо шэдэрнэ. Энэ боро-ое ангуушад гуран шээрэн гэжэ нэрлэдэг. Ж. Тумунов. Алтан бороо. - После полудня время от времени моросит мелкий дождь. Такой дождь охотники называют гуран мочащийся.
Часто ФЕ используются с идеографическими синонимичными словосочетаниями: Хэрэг ябуулгын удха ойлгохогуй аад, хундэлэндэ хулее бу шэхэ! Yри бэедээ каалта хэнгуй, бэеэ абаад Иуу саашаа!... Д. Эрдынеев. Yйлын Yри. - Не понимаешь значение дела, не суй ноги поперек! Ребенку своему не мешай, сиди в стороне!..
Уточнение состоит в раскрытии свойств и различных характерных признаков обозначаемых предметов и явлений действительности. Эта функция обычно реализуется в пределах одного предложения при близком, контактном расположении уточняющих друг друга частично эквивалентных ФЕ. Уточняться могут степень проявления признака, свойства, действия и т. д. Например, уточняется такое свойство человека, как недальновидность, наивность, выраженное через образ только что родившегося теленка: ХамарЬаа сааша юушье харахагуй тугаар гараЪ.ан ту-галдал адли бY болыш. Ш-Н.Р. Цыденжапов. Тугаар гараЬан тугал и т.д.
Часто это уточнение вкладывается в авторскую речь:
Энэ хадаа тYрэ хуримай туг болгожо, манайда нуурай шэнээн архи, болдогой шэнээн мяхан гэЬэн удхатай юм байгаа. Энээниие «хул мяхан, хухуур архи» гэжэ нэрлэдэг. Х. Намсараев. YYрэй толон. - Это было знаменем свадьбы и означало наличие озера вина, холма мяса. Это также называют «мясо, окорока, бурдюки вина».
Для художественного стиля характерна контекстуальная синонимия, когда в один ряд ставятся ФЕ, не синонимичные в обычной речи.
Синонимичные ФЕ могут служить средством стилевой и собственно стилистической (коннотационной) характеристики высказывания. Эмоциональное выражение оценки основывается на различной стилевой закрепленности маркированных синонимичных ФЕ, что является основанием положительного или отрицательного обозначения объекта (нейтральный, книжный и разговорный стиль).
Используется реализация синонимичных ФЕ для наиболее эффективного выражения какой-либо оценочности:
Тэндэ Ямаахан хугшэн тээшэ нюдэ шудвв узуурлэжэ, хурсадажа, ургэ амаа зохолон ЬууЬан хYHYYД дарья табилдажа... Х. Намсараев. YYрэй толон. -. заострив глаза, зубы, чесали языки, галдели. Или
Би, Заяатын Бизьяа хадаа болбол газарай габакаа, гадаканай нухэнкее гара-шоод, загуурида теерижэ ябаИан хун бэшэ... С. Цырендоржиев. Yбгэдтэ - мэндэ - Я, Бизья Заятуев не тот, кто вышел из щели земли, дырки колышка, и не тот, кто заблудился в поднебесье...
Фразеологизмы, участвующие в создании амплификации, являются доминантой этого стилистического приема. Суть восходящей амплификации заключается в том, что фразеологизм, замыкающий ряд (или несколько фразеологизмов), наиболее эмоционально и экспрессивно выражает общее значение, присущее всем компонентам ряда. Например,
Ши хун зониие иигэжэ мэхэлжэ, холо ошохогуйш! Булхайшни булшангаараа бултайхал байха Шабар дээрэ шалд куухадаа Ианаа орохош! Ц-Ж. Жимбиев. Гал могой жэл. - Ты, так обманывая людей, далеко не пойдешь! Обман твой вылезет наружу. Опомнишься, когда сядешь в лужу. В амплификационной последовательности ФЕ холо ошохогуй, булхайшни булшангаараа бултайхал, шабар дээрэ шалд кууха существенно отличаются от нейтральных синонимов своими выразительными качествами: образностью, эмоциональностью, оценочностью, экспрессивностью, функционально-стилистическим значением. Амплификация, сближая понятия, выделяет их различия, расширяя представление о факте, явлении, действии.
...Бата, Цыремпил, Янжама гурбан, унакан малгайгаа абангуй, хамараараа газар хадхатараа ажаллаИан байгаа - .Бата, Цыремпил и Янжима, не поднимая головы, чуть не падая носом в землю, работали. Здесь ФЕ унакан малгайгаа абангуй, хамараараа газар хадхаха расположены так, что каждая следующая ФЕ заключает в себе усиливающий смысл, создавая впечатление нарастания напряжения ситуации. Также:
Эшэхэ нюургуй, нюуртаа шабаака турхикэн Yлэгшэн даИаа! С. Цырендоржи-ев. Хурьгэнэйдее - Бесстыжая, намазавшая на лицо навоз сука!
Рассмотренные контексты демонстрируют такое употребление фразеологических единиц, когда значение одной играет роль усилительную, следуя за другой ФЕ. Это способствует нарастанию напряженности ситуации в контексте, тем усиливая экспрессию контекста.
Стилистический эффект, связанный с введением в синонимический ряд фразеологизма, также усиливается, когда в этом ряду используется слово-синоним с другой внутренней формой, отличной от образа фразеологической единицы:
Ангиин дайсан шамайе хубисхалта хуулиин ёЬоор хороохо эрхэтэйб. Яахаб теэд, нюдыеш анюулжа урдихэбди... С. Цырендоржиев. ХYрьгэнэйдee - Я тебя, классового врага, имею право по революционному закону уничтожить (букв. убавить). Да что там, успеем тебе глаза закрыть.; ...хоёр нюуртай билдагуушан -аИан эрдэмтэй гэжэ тоологдохо . Д. Батожабай. ТееригдэИэн хуби заяан и т.д.
Рассмотренный материал показывает, что образы и фразеологической единицы и синонимичного ей слова относятся к одному семантическому полю.
Хара Арсаланай тэрэ убэштэй шалхагар, нойтон мунса Жамбалда ошобоб гэжэ, тэдэнэрэй зараса болонхаар, ухее Ьаам дээрэ! - Лучше умереть, чем идти за дубину стоеросовую, дурака жирного Жамбала, сына черного Арсалана и стать их служанкой!
Однако могут быть случаи замыкания синонимического ряда словом, более экспрессивным, чем ФЕ:
ХYн турэл болоИоор хYндэ гар хургуулжэ YзeeгYЙ аад лэ, харин Эрдэни гул-ваагай галзуурИан Иамганда маажуулжа, эгээн тYPYYн иимэ юумэ узэбэб. Х. Намсараев. YYрэй толон. - С тех пор как возродился человеком, не разу никто меня пальцем не тронул, вот первый раз только испытал такое, будучи исцарапанным бешеной женой. и т.д.
Суть стилистического приема нисходящей амплификации состоит в том, что амплификационный ряд открывается фразеологической единицей, более экспрессивной, чем следующие за ней слова-синонимы:
.хоёр нюдэнэй сэсэгы шэнги унэтэй зееринь бэлэй.. Б. Ябжанов. Эртын шYYДэр - .были такими ценными, как зеница ока.
. ташаанЪаань ташуур улгэжэрхихеер туранхай болошоЬон юм. Д. Батожабай. ТееригдэИэн хуби заяан. - . конь истощился так, что можно было за бока подвесить кнут. Прием нанизывания фразеологизмов, т. е. употребление более двух-трех ФЕ, иногда относящихся к различным стилям речи, дает возможность обрисовать объект со всех сторон, полнее характеризует его.
Фразеонабор способствует еще большему нарастанию напряженности ситуации:
... эзэн монгол уурлаИандаа аманда орохысо хараал табихакаа гадна, гартаа орокон лэ юумээрээ тархи туруугуй сохидог байба. Д. Батожабай. ТееригдэИэн хуби заяан. - Хозяин монгол изрыгал проклятия, которые язык не выговорит, да еще бил куда попало тем, что под руку попадет...
.ахай баабайнарта арка мяхаа убшуулжэ, амаараа дуурэн шорой умхэжэ, шука нужэеэ урадхуулжа хэбтэхыемни хараИан байхат, - гээд, гэнтэ уяран, нюдеерее дуурэн ука мэлмэруулшэнэ. Х. Намсараев. YYрэй толон. - ... видели вы, наверное, как я лежал, истекая кровью, глотая землю полным ртом, как шкуру с мясом с меня сдирали старейшие, - говоря так, расстроился, глаза его застлали слезы.
Хундэлэндэ хулее хэлсэхэеэ болиг, эмээлэй «хойто буургэ» болокон хойноо амяа хараад, арЬаа хэдэрээд Ьууг лэ! Б. Ябжанов. Ьэшхэлэй олзо. - Пусть перестанет поперек ноги вставлять, вмешиваться после того, как стал задней лукой седла, пусть за собой только смотрит, накинет шкуру на себя и сидит! и т.д.
Такой прием концентрирует внимание читателя, увеличивает интерес к тексту, демонстрирует мастерство писателей, описывающих психологическое состояние человека во внутренних монологах или диалогах, характеристику персонажа и его внутреннее состояние в авторской речи и в речи персонажей.
Стилистическая фигура антитеза, служащая выразительности речи путем резкого противопоставления мыслей, образов, основывается на общей психологической ассоциации, когда одно представление вызывает другое по сходству или противоположности.
Фразеологизмы-антонимы привязаны к различным ситуациям, что и ставит их в отношения контрадикторности, так неодинаковая ситуативная отнесенность вносит некоторые различия в интенсивность проявления экспрессивного компонента.
Соотнесенность ФЕ с определенной ситуацией, с фоновыми знаниями, связь с внутренней формой предполагает использование ФЕ лишь в сходных по основным качествам контекстах:
...тэрэниие Ванданда TYPYYн орожо, амыень токодоод, шаргыень газардуу-лаадхихатэжэ зааИан юм. Ц. Галанов. Хун шубуун. Здесь противопоставлены 'рот умаслить' и 'сани застопорить', т.е. создать препятствие, усыпив бдительность подарком.
Ука балгакан мэтэ абяагуй ЬууИан нухэдэйнгее гэнтэ иигэжэ амаа хахалха-дань... Д. Эрдынеев. Ехэ уг. - Когда друзья его, сидевшие словно в рот воды набрали, вдруг раскрыли рот.
Адгерентная выразительность ФЕ усиливается в тех случаях, когда автор в узком контексте сталкивает фразеологизмы или свободные словосочетания с ФЕ, связанные тем, что в их состав входят общие слова-компоненты (однокорневые, тематически близкие).
Таанад, ухид, Yхэhэн хунэй бодохоор нюргандань хэлсэхэ аад, нюур дээрэнь юушье хэлэхэгуй, амандаа ука балгаад байхат... Ц-Д. Дондокова. Ногоохон отог. - Вы, девушки, за спиной говорите так, что покойника поднимете, а в лицо ничего не говорите, в рот воды наберете .
Юундэ амаа хаташабаш?! Ы? Хулааг баядые харааха болоходоо, хэлэ амаяа булюудэшэдэг... С. Цырендоржиев. Шобоодой. - Почему у тебя язык отсох? Ы? Как начнешь ругать кулаков богачей, так язык точишь. Или Энеэжэ байкаар бултадаа ханяаха бологшобибди! Ц. Галанов. Саран хYхы - Так смеясь, как бы не закашлять!
Повтор ФЕ осуществляет связь между отдельными мыслями, образами, при контрасте содержания которых эффект воздействия на читателя растет в еще большой степени. Например: Ши, Володя, альган шаанги гэжэ спорт мэдэхэ ^ш?
- Ямар альган шаанги? С. Цырендоржиев. Эсэгын ганса - Ты, Володя, знаешь такой спорт, как ладони-шаньги? - Какие ладони-шаньги? (о боксе). Альган шаан-ги означает затрещину, подзатыльник.
... альга ташаЬандал, альгаа ташаба. Ч. Цыдендамбаев. Холо ойрын тYрэлнYYД - . аплодировал так аплодировал.
Повтор выражает напряженность ситуации в контексте:
.тэдэ голодоЬотой буладай ЗYЙлнYYДые дахин шудхаха хэмжээ абабални хамаг бYхы тYCэб, уялгамнай буруу Иурэхэ. Энэмнай сааша манай заводой, тиигээд республикын промышленностиин тYCэбэй дYYPгэлтые буруу Ьургэхэдее болохо... Буруу Ьурэхэдэнь, зарим нэгэнэй улаан сурба ухибууд гэдэЬээ YДДЭхэдeeмагад. Д. Эрдынеев. Ехэ уг - .если бракованные стальные изделия переплавить, то весь план, обязательства нарушатся. И дальше может нарушиться план нашего завода, затем промышленности республики. Когда все нарушится, у некоторых дети начнут голодать.
Вариантный повтор в амплификационном ряду используется во внутреннем монологе терзающегося в сомнениях героя, который в начале монолога как бы подстегивает себя резким разговорным 'распустить сопли', затем подбадривает себя нейтральным 'нос повесить': НюЬаяа Ьанжуулжа хэбтэхэ юумэ угы... Ма-гад, оройдоо угы студентдэ Ьанаагаа зобоно ааламби? ...хамараа ЬанжуулЬанай хэрэггуй.... Б. Мунгонов. Харьялан урдаа Хёлгомнай - Нечего распускать сопли. Может, и нет совсем этого студента, а я мучаюсь? . нос вешать не надо .
Юмористический эффект создает 'китайская стена': .хамаг хаалта хуре-энуудые, хитадай агууехэ ханануудые дурдаба Эгээл ехэ хитадай хана - «рецен-зи» гэЬэн Yгэ юм.Ч. Цыдендамбаев. Холо ойрын тYрэлнYYД - .всякие преграды, великую китайскую стену упомянул, самая большая китайская стена - это слово «рецензия».
2. Функционирование фразеологических единиц со структурно-семантическими изменениями
Возможность преобразования вытекает из сохранения внутренней формы ФЕ, их раздельнооформленности и относительной устойчивости.
Актуализация этих свойств ФЕ и лежит в основе всех приемов изменения их содержания и формы. Один из основных парадоксов фразеологии заключается в противоречии между ее стандартизованностью (автоматичностью) и актуальностью. Устойчивость ФЕ не абсолютный, а относительный их признак. В системе языка, вне контекста ФЕ характеризуются наибольшей степенью устойчивости. В конкретных же текстах ФЕ обладают относительным постоянством семантики и структуры. При этом важно подчеркнуть следующее: в любом случае преобразование ФЕ сохраняет соотнесенность с номинативным, исходным фразеологизмом.
Такие ФЕ, в состав которых входят архаичные слова и грамматические формы, характеризующиеся синтаксической нерасчлененностью, т. е. фразеологические сращения, не поддаются трансформации. Например: агшан зуура в мгновенье ока, жэншэд гуулэнгуй аккуратно, безукоризненно, загуурдиин хабсагай по религиозным представлениям труднодоступные скалы, где витают души внезапно умерших, до нового перерождения, нюдэнэй сэсэгы мэтэ как зеницу ока, сожоо-шье татахагуй и ухом не ведет, хаяа хадхаха жить бок о бок, улаан сурба мал мала меньше, зун дагаан непроизвольно, зулууд ябажа байха идти как по маслу и т.д.
Легче и проще всего изменяют семантику и компонентный состав фразеологические единства, мотивированность внутренней формы которых позволяет писателям возвращать этому разряду фразеологизмов первичный, буквальный смысл, восстановить их фразеологический образ. Лексемный же характер слов-
компонентов фразеологических единств позволяет изменять их состав: производить замены, распространения и опущения тех или иных компонентов.
Чем более устойчивы ФЕ, тем меньше они подвергаются различного рода преобразованиям в речевых текстах. Способность к структурному варьированию в наибольшей степени свойственна единствам и в наименьшей - сращениям, ибо сращения - наименее гибкая часть фразеологии, характеризующаяся неподвижно -стью отдельных компонентов и отсутствием связи со свободным словосочетанием.
Но все же иногда структура сращений, их компонентный состав могут быть преобразованы. Например, халбагаа хахарха, нохой тахалха:
Манай эрдэмтэ томо шулуунай дэргэдэ тодхортойхоноор баригдаhанhаа хойшо hамгантаяа халбагаяа хахарангаа хахаржа, дача зуhаланайнгаа ойрошье ошохо эрхэгуй болошоо hэмнэй даа. Ч. Цыдендамбаев. Холо ойрын тYрэлнYYД; Нохойн дурбэн тагалсаг тумэр тахаар тахалаа болёошье hаа, ^йхеереел гYЙхэ юумэ бэшэ гу? Там же.
Наибольшая подверженность трансформациям отмечается у фразеологических выражений, что обусловлено свободной связью между компонентами данных ФЕ.
Адгерентная выразительность фразеологических единиц реализуется в окказионально преобразованных ФЕ. При таком функционировании ФЕ их экспрессивность не только усиливается, но они могут использоваться и в другой стилистической тональности, могут меняться их значение и оценочная квалификация. Приемы, вносящие изменения в стилистическую характеристику ФЕ, приводят к перераспределению сем или внесению новых сем в них. Наблюдаются двойная актуализация, инверсия ФЕ и дистантное расположение компонентов, морфологические инновации, распространение, замена компонентов, контаминация, реплика-подхват, эллипсис, компрессия и др.
Отметив, что очень часто речь строится по шаблонным, стандарт-образцам (в силу шаблонизированного характера самого литературного языка), Л.Б. Щерба подчеркивает, что «речевая деятельность в принципе является речетворчеством, обусловленным правилами "языковой системы"» [Щерба, 1957. с. 104].
Эти мысли важны для понимания сущности речетворчества в области фразеологии: в каждом конкретном случае любые преобразования фразеологии базируются на их нормативности.
Важно подчеркнуть, что тропеические изменения фразеологизмов осуществлялись в результате живого речетворчества, в конкретных речевых условиях. Эти речевые изменения и обусловили относительную устойчивость ФЕ, выраженную в их способности варьироваться. Вариантность фразеологизмов соотносима с единицами разных уровней: лексико-семантические: араг якан / арка якан - скелет; укэн урзыхэ/ укэн арбайха - волосы дыбом встают и т.д.; стилистические варианты: тархяа канжуулха/ нюкаа канжуулха - голову повесить / нюни развесить и т.д.; синтаксические варианты: тархяараа ябаха/ тархи дээрээ ябаха - ходить на голове, амынь хараха/ ама руунь хараха - смотреть в рот и т.д.
Системно-языковая специфика ФЕ (т.е. способность к разноуровневому варьированию) лежит в основе их индивидуального преобразования, которое по своей сути есть не что иное, как то же самое варьирование, но вызванное к жизни определенными речевыми контекстами-ситуациями: Ород, буряадшье баяшуул тон адлирхуу гээбы, одоол уреекэн шархинууд. М. Осодоев. Баршуудхын ДYYхэй.
Буруугайнгаа хорёо эмдэжэ, Бизьяа YYPимни холо наагуур газар Yзэжэ эхил-хэнь хаям.. С. Цырендоржиев. Yбгэдтэ - мэндэ.
В приведенных контекстах индивидуальные преобразования узуальных ФЕ шархи паараа олохо или уреекэн беерэ и тэжээкэн буруу тэргэ эбдэхэ и буруугай бэлшээрикээ гараагуй мотивированы контекстом. А с другой стороны, эти инди-
видуальные преобразования отражают восприятие носителями языка определенных фактов языка и указывают на возможность их преобразования в самом языке.
Говоря об индивидуальном варьировании (преобразовании) ФЕ, учитываем тот факт, что постоянные элементы фразеологизма, образующие основу его тождества, должны быть неизменными. Варьирование ФЕ осуществляется на счет изменений переменных, подвижных элементов. Но подвижность фразеологизмов не может быть полной, поскольку понимание измененных ФЕ достигается благодаря неподвижным их компонентам.
ФЕ в исходной форме является основой всех структурных окказиональных изменений. Типичным в языке художественной прозы является обновление фразеологизмов путем трансформации их структурно-грамматического облика. Из более чем 1600 рассмотренных нами употреблений ФЕ в художественных произведениях наблюдается около 400 случаев различного рода преобразований. При этом не наблюдается обусловленности модификации ФЕ каким-либо жанром.
По О. С. Ахмановой, распространение - это увеличение линейной протяженности морфологической единицы за счет введения в ее состав аффиксального элемента и синтаксиса / введение в предложение второстепенных членов, т.е. дополнительное введение в него таких единиц / соответствующих синтаксических единиц, которые не влияют на основные синтаксические отношения, выраженные главными членами предложения [Ахманова, 1969, с. 379]. Думается, данный термин вполне применим и к ФЕ, ибо ФЕ, расширившихся за счет введения прилагательных, наречий и других частей речи, встречается довольно много. Их количество составляет значительную часть всех трансформированных фразеологизмов в исследовании - 110 ФЕ, или около 27 % от всех трансформированных единиц.
Высока частотность этого способа обновления коннотации, распространения, у Д. Батожабая в романе-трилогии «ТееригдэИэн хуби заяан» - 32 единицы. Создается развернутый, конкретизируемый образ. Компоненты ФЕ дистанцируются за счет введения дополнительных слов, например, ФЕ нюдеерее урэмдэхэ 'сверлить глазами':
...хуниие урэмдэжэ харадаг шороб адаалхай нюдэтэй; 'не отводить глаз' нюдэеэ холо болгохогуй - тургэн хара нюдые халташье хажуу тээшэнь болго-огуй; 'скользить взглядом' нюдэеэ халтируулха - тогтууригуй нюдэеэ энэ тэрын нюур дээгуур халтируулан и т.д. Положительно оценочная ФЕ нюдэндее галтай 'с огоньком в глазах' преобразуется следующим образом: нюдэдтэ зулын гал носо-шоЪ.он мэтэ баяр ерэжэ, Булад бэеэ барингуй хашхаржархиба; бYPYYлтэшоод байЬан нюдэеэ гансата галтай болгожо; харахан нюдэнэйнь хэлэшэгуй мээхэй гал и т.д. Можно заметить, что здесь также достигается коммуникативная цель - отразить эмоционально-субъективное отношение автора к своему герою - зулын гал - это огонек, который зажигается в особых случаях перед образом бога.
Или, например, ФЕ ама таглаха 'заткнуть рот' распространяется следующим образом: ...эдэ буИалгаашадай амыень гансахан кара соо туулгаар тагла-хаб... Д. Батожабай. ТееригдэИэн хуби заяан - .за один месяц свинцом я заткну рты этим бунтовщикам. и т.д.
Часто ФЕ распространяются за счет образования парных слов. Таковы примеры уур хорон бусалжа; хул мурее алдажа; нюдэ аманЬаа холо болгогты! и т.д.
Распространителями ФЕ могут быть словосочетания, имеющие функцию обстоятельства, они могут быть выражены числительными, как, например, в контексте толгойнь уЪ.эн нэгэ нэгээрээ еедее бодожо байЬандал узэгдэбэ - показалось, будто волосы на голове встают по одному. Введенные в состав ФЕ наречия также помогают конкретизировать ситуацию, более образно передавая эмоциональное состояние героя: толгойнь уЪ.эн аргаахан еедее бодожо захалба; нэгэтэ халбагын лаб хахархые боро ухаандаа тухайлба. Резко уничижительный оттенок приобретает ФЕ уримнай уЪ.энЪ.ее ехэ при распространении в контексте: ури бееЪ.эн хоёрЪ.оо
зайсахаяа болиЬоноо мэдэдэг бэзэш. Подобные ФЕ как свободные словосочетания позволяют вклинивать слова между компонентами: Уур хоронойнгоо хеейеер бу-салан... Так, слово хееЪ.эн (пена) помогает возникновению ассоциации состояния гнева с бурным кипением пенящегося вспучивающегося яда. Или: .ябага нюсэ-гэшууд хуу Ъ.уулээ дээрэ ургэнхэй - .все эти пешие голодранцы хвост высоко задрали. Исконные варианты - толгойгоо ургэхэ и хамараа ургэхэ.
Среди частей речи, вводимых в состав используемых ФЕ, доминируют существительные, глаголы, прилагательные, реже - наречия, местоимения, числительные. Хугшэн, абяа гарыш энэнээ, юугээ ука балгажархикан зумбараандал пусхылгэжэ ^|уунабши? С. Цырендоржиев. Yбгэдтэ - мэндэ. Что ты сидишь, надувшись, словно в рот воды набравший суслик? Начальная форма ФЕ: амандаа ука балгакан мэтэ.
Распространение ФЕ прилагательными способствует усилению коннотации, т.е. повышению экспрессивно-эмоциональной оценочности. Здесь можно отметить качественную экспрессию. Например:
Эндэ сугларМн айлшад бултадаа амаа кайн халажа.... Х. Намсараев. YYрэй толон. Начальная форма амаа халаха - букв. рот нагреть 'захмелеть'.
Автор усилил значение ФЕ, уточняя, как смех превращается в кашель -чрезмерный смех к добру не приводит, по наблюдениям народа. Энеэдэн хеерэ-жэ, ханяадан болохо, манан хеерэжэ уулэн болохо гэжэ манhаа удхатай болохонь ха. Х. Намсараев. Жаргалай тулхюур. К ФЕ энеэдэн ханяадан болохо добавлено хеерэжэ 'поднимаясь вверх' - деепричастие.
Тогоотой алта мунгэн соонь, нёлбокоёо кеергэнь абажа залгяагуй ябадаг ха-руу хомхой хYнэй хYЗYYCЭЭ унашоод, гараараа алтан хашарhа ханхинуулжа бай-хыень хараhан... Д. Батожабай. Тееригдэhэн хуби заяан. Начальная форма нёлбок-оо кеергэнь амандаа хэхэ. Здесь введено несколько словоформ: деепричастие абажа взяв + причастие с отрицательной частицей залгяагуй не проглотивший + многократное причастие ябадаг ходит, существует.
Yндэр тYрэлтэ генерал Войцеховский гэгшэтэй анда худанар боложо, арад зонойнгоо хузуун дээрэ ушее нэгэ бугуули хаяха гэhэнтнай бYтэбэгYЙ гY? Ц. Галанов. Хун шубуун. Начальная форма не содержит компонентов ушее нэгэ.
Эмоционально-оценочная окраска языка художественных произведений усиливается также за счет лексической замены, благодаря чему разрушается стандарт в использовании фразеологизмов, и они обновляются. В изложении художественных текстов могут быть заменены одно или несколько слов в ФЕ без учета совпадения или близости значений взаимозаменяемых слов. Более того, встречаются случаи замены слова словосочетанием или наоборот. В исследуемом материале количество случаев употребления ФЕ с заменой компонентов составило около 140 случаев или примерно 36% от числа всех трансформированных ФЕ.
Так, в романе-трилогии Д. Батожабая лексическая замена в ФЕ наблюдается в 24 единицах: уЪ.а шудхаЬан зумбараан шэнги (как мокрый суслик) вместо уЪ.а шудхаЬан хулгана шэнги (мышь). ФЕ хугшэн шоно 'старый волк' встречается в виде хугшэн унэгэн (старая лиса), хугшэн нохой (старый пес). Вместо булхи залгиха (жилу проглотить), т.е. ~ 'комок в горле застрял' употреблена яЪ.а залгиха (кость проглотить) и т.д.
Например, следующая измененная ФЕ, конкретизируя ситуацию, делает более актуальным значение 'ни кола, ни двора':
Накаараа орохо гэргуй, газар гэшхэхэ малгуй ябажа болохогуй ха юм! -Нельзя жить без дома, куда можно заходить, без скота, топчущего землю! Начальная форма - газар гэшхэхэ мал^й, ган гэхэ нохой^й. И у того же автора: Юундэб гэхэдэ газаагаа ган гэхэ нохойгуй, мордоод ябаха моригуй, хашаа соогоо харагшан yнеэнhээ бэшэ зеери^й айл бэлэй. Шалхуу Рабданай хеереен.
Хорин Иарын туршада хурган дээрээ ургэжэ, хулдэ оросорнь хухеерее тэжэ-эжэ зобоо Иэм. Х. Намсараев. YYрэй толон. Исходная ФЕ: альган дээрээ ургэжэ.
Бороогой дукаа нуурта нэмэри болодог гэжэ дэмы хэлсээгуй ёИотой. Б. Яб-жанов. Эртын шуудэр. Исконная форма: далайда дукал нэмэри и т.д.
Эрын зосоохи «эмээлтэ хазаарта» уяран куларжа, Шараб самсынгаа энгэр сэлижэ захалха. Б. Мунгонов. Харьялан урдаа Хёлгомнай и т.д.
В сфере словосочетания как эллипсис определяется усеченное и служащее номинацией реалии словосочетание, структурная полнота и смысл которого восстанавливаются из конкретной ситуации или исторического контекста.
Эллипсис обычно присущ для разговорной речи, для которой характерны конструкции с «незамещенной» синтаксической позицией. Он обусловлен свойственной разговорной речи ситуативностью и наличием невербальных средств непосредственного речевого общения (жесты, определенные семантики). Наш материал убедительно показывает, что эллипсис широко используется в бурятской художественной литературе как стилистическая фигура, придающая тексту динамичность, большую выразительность, усиливающая его экспрессивность.
В исследуемом материале 16% или 65 примеров употребления ФЕ, трансформированных способом элизии или эллипсиса.
Сокращению чаще всего подвергаются обороты, которые относятся к числу распространенных, компоненты фразеологических единиц легко восстановимы:
Тэрээнтэйшни наИан соогоо угэлсэИэн, абалсаИамнай ехэ юм даа, унэн сэхээр тоосохо болбол, газаатнай ган гэхэ нохойшье улдэхэгуй байна даа. Х. Намсараев. Yри нэхэбэри.
Бахын канаан далайда гэкэндэл, фашистска генерал Бэк хадаа советскэ ниис-лэл Москвае эзэмдэн абаха сагни ойртоо...гэжэ бодоИон байгаа. Ж. Тумунов. Ал-тан бороо.
Иигэжэ ехэ наймаанай ехэ ноён алтанхан самсата поэт, адархан шухэртэ шабганса хоёрые Иамганай зубшеелгуй уриИанайнгаа тулее нилээд ехэ хатууе мэрэжэ, халууе долёобо. Ч. Цыдендамбаев. Холо ойрын турэлнYуд и т.д.
Всего около 60 ФЕ составляют с нулевой связкой:
Нюусаар уулзаха ушар гарана бшуу . Тиигээд лэ, булхай булшангаараа гэИ-эншуу, заатагуй хэн нэгэндэ харагдахаш. С. Цырендоржиев. Мунхэ эрьесэ.
Шаб шара малгайта энеэжэ садаад, бухын хамар нюдаргаар гэдэгтэл, хадын хаяа тойруулангуй, ИанаИанаа сэб сэхэ хэлэбэ: Минии басаганда диплом хэрэгтэй. Ч. Цыдендамбаев. Холо ойрын турэлнууд и т.д.
В некоторых случаях на основе эллипсиса возникают новые лексические единицы, примерно 9 % (36 единиц) трансформаций составляет явление компрессии, сжатия структуры ФЕ до одного слова или до парного слова.
Заа, аха захаяа болиИон, дэмы табиИан дээИэн, Иула табиИан Иур болоИон ухин даИаа. С. Цырендоржиев. Yбгэдтэ - мэндэ.
Мэхэ гохыень, убай эреэень мэдэхэ болоИон Шаглай мунеешье дутэ орожо хеерэлдэхэеэ этээрхэнэ. Ц-Д. Хамаев. Базаарай харханууд.
БордоИолхонь лэ даа!.. Хашалантай тэнгэри агшаб! Мур Иалгахань, - гэжэ хамар дороо дуугарба. - Халуун дээрэнь ноёдто дуулгаагуйдэ болёо . Д. Эрдыне-ев. Хулэг инсагаална и т.д.
Около 4 % составляет контаминация - образование нового выражения путем скрещивания, объединения частей слова или выражений, связанных между собой какими-либо ассоциациями, относящихся к одному семантическому полю. Столь малое количество объясняется, по-видимому, сложностью самого способа.
Халта дураа гутаЬан Аламжа шуЪ.а таташаЪ.ан улаабтар нюдэеэ узуурлэн татаад. Д. Батожабай объединил ФЕ нюдэндее шуЪ.а татаха (кровь к глазам тянуть) и нюдэеэ узуурлэхэ (глаза заострить), вводя распространитель улаабтар (красноватый). В следующем контексте контаминируются арбан шудэн хам 'десять зубов сомкнуть' и шудеезууха 'сжать зубы':
Тэдэнэй нэгэ зариманиинь Ван Тумэртэ доро гэгшэ дохижо Ьугэдэхэ гу, али зариманиинь шудэнуудээ хам зуулдуулаад, ама хооЬон зогсохо.
Аманайнгаа хазайкан тээшэ доржогонохоо болихо юм гуш, али? М. Осодоев. Баршуудхын дуухэй. Хахархай аман байнал гэжэ + тархиингаа хазайкан тээшэ и т.д.
Строгим порядком слов в предложении, присущим бурятскому языку, объясняется низкая частотность ФЕ с нарушенными внутренними синтаксическими связями (инверсия) и добавлением слова-распространителя - в нашем материале всего 2,7%.
У Д. Батожабая: ...яЬан туранхай Yбгэнэй сагаанаараа харашаЬан эригэр нюдэд ёлойжо харагдаба - Злобно исподлобья смотрели белками пестрые глаза тощего костлявого старика. Начальная форма ФЕ - нюдэнэйнгээ сагаанаар хара-ха.
Функция иронии, насмешки ФЕ укан толгой усиливается: Теэд нэгэ бага толгой соогоо укатай Илиодор, . шYлhэндее сасажа байгаад, эрэ тахяагай бар-хирЬандал адляар, ута наринаар энеэжэ захалаа hэн. Там же.
Минии яка хухалха гэжэ оролдодог байгааш. МYнее би тэрэнэйшни харюуда нэрыешни хухалаад турша^|уу. Ж. Балданжабон. БYргэд (Начальная форма: Нэрээ хухаланхаар, яhаа хухарhан дээрэ) и т.д.
Повтор в несколько измененном составе фразеологического оборота - часто встречающийся прием в текстах.
Галуу кажаакан турлаагууд гээшэбди гэжэ ганса мунее хэлэнэгуйш, ходо хэлэдэгши! . Тэрээхэн галуу кажаакан турлааг тухайгаа дуугархаяа болёоройш! Д. Эрдынеев. Yйлын ури.
Шинии ама таглахын TYЛвв нилээн ехэхэн таглаари хэрэгтэй юм хаш. Ц-Д. Дондокова. Хориин хатад. - Большая пробка нужна, чтобы заткнуть тебя.
Фразеологизмы, несущие в себе обобщение, способствуют построению кратких, но емких диалогов. В художественной прозе персонажи как бы соревнуются друг с другом в остроумии, в богатстве своего языка, отстаивая свое мнение или доказывая что-либо, поясняя, добавляя и т.д. Автор вкладывает в уста одного героя ФЕ, которые подхватываются другим героем-собеседником, а семантика обыгрывается тут же в диалоге. Например:
Уураа залирааха хэрэгтэй. Ташуураар кухын унсэгые сохижо яладаггуй юм. -Ойлгосотой. - Дамба сухалдаа ялалзаhан нюдеер энеэнэ. - Баяниинь кухын унсэг боложо, угытэйнь зеелэхэн кур болобо ха. П. Малакшинов. Багша.
Яажа мэдэхэб, халаакандамнай юу хээн байгаа аалам бы? - гэжэ Бахана «ха-лаакандаа хахад сагаангуй» гYYЛэhэндээ дурагуйшэгеер дуугарба. Б. Мунгонов. Харьялан урдаа Хёлгомнай.
Писатели также используют ФЕ так, что они без преобразования лексемного состава могут предстать в другом, новом значении.
Так, известная ФЕ токон соо умбажа, торгон дээрэ колжорхо со значением 'как сыр в масле кататься' получает новое значение в контексте: Саашадаа энэ ажалаймни токон соогуур халтиржа, торгон дээгуур колжоржо байкандал адли уранааршье, ульгамааршье, омогтойгооршье, олзотойгооршье бурин тугэс бутэ-хын hэшхэлдэ, гансал тэрээнэй hэшхэлдэ ууябди, - гэбэ. Ч. Цыдендамбаев. Холо ойрын турэлнууд - Выпьем за то, чтобы в дальнейшем моя работа шла легко, как по маслу, катилась, как по шелку.
Наиболее распространенным видом семантического преобразования является двойная актуализация, когда словосочетание функционирует одновременно и как свободное, исходное синонимичное словосочетание, и как фразеологизм (3,2%).
Урданай хун зэргэлээ хадынгаашье саана хусэд гаража харангуй, буруугайн-гаа бэлшээри соо накаяа дуургэдэг байгаал даа. Ц. Галанов. Хун шубуун. - В
старину люди не могли и за соседнюю гору сходить посмотреть, так и заканчивали жизнь свою на пастбище телят.
. эдэнэй газар гэшхэжэ ябакан хамаг малыень бултыень хуряажа асараад, тэрэ унеэнэйнь томогто хаагаад орхигты. Х. Намсараев. YYрэй толон. - .весь скот, топчущий землю, соберите, пригоните и закройте в коровник.
Норжомо залуухан эхэнэр мэтэ уяханаар хятагад гээд, хормойнгоо калхи та-татар байра дээрээ эрьелдээд. С. Цырендоржиев. Yбгэдтэ - мэндэ. - Норжомо как молоденькая гибко изогнулась, повернулась на месте так, что подол ветром вздуло . Здесь обыгрывается ФЕ хормойдоо калхи хабшуулкан - легкомысленная, ветреная и т.д.
Существующие ФЕ иногда употребляются авторами в противоположном значении (антифразис):
Саг сагаараа байхагуй, сахилза хухеерее байхагуй . Х. Намсараев. Yурэй то-
лон.
«Мяхан бусалха буреэ эдеэшэдэг, хун убгэрхэ буреэ ухаа ородог», - гэжэ хэн нэгэнэй хэлэбэл, урбалдуулаад лэ орхихо: «Мяхан бусалха буреэ шууЪэеэ алдаха, хун убгэрхэ буреэ ухаагаа гээдэг». С. Цырендоржиев. Хурьгэнэйдее. - Если кто-нибудь скажет «Мясо чем дольше кипит, тем более наваристое, чем старше человек, тем больше ума набирается», то обязательно перевернет: «Мясо кипит - сок теряет, человек стареет - ум теряет».
Мы следуем мнению И.Р. Гальперина: «Само собой понятно, что сущность стилистического приема не может заключаться в отклонении от общеупотребительных норм, так как в этом случае действительно стилистическое средство было бы противопоставлено языковой норме. На деле же стилистические приемы используют норму языка, но в процессе ее использования берут самые характерные черты данной нормы, ее сгущают, обобщают и типизируют. Следовательно, стилистический прием есть обобщенное, типизированное воспроизведение нейтральных и выразительных фактов языка в различных литературных стилях речи» [Гальперин, 1958. с. 47].
Отсюда очевидно, что выразительные средства языка - узуальная языковая норма, а стилистические приемы - окказиональная речевая.
Окказиональные стилистические приемы, возможные только в определенном контексте, не могут быть аномалиями и носят системный моделированный характер, так как могут регулярно воспроизводиться в речи для создания одного и того же дополнительного стилистического эффекта.
«. Каждый отдельный прием является строевым элементом более сложного целого, а все приемы в совокупности создают определенную систему. Между отдельными элементами системы существуют структурные отношения, иначе говоря, элементарные приемы преобразования не просто функционируют независимо друг от друга, хотя и рядом друг с другом, а образуют вместе упорядоченную структуру» [Шадрин, 1973].
Окказиональных ФЕ в исследуемом материале обнаруживается более 50 единиц. А.В. Кунин считает раздельнооформленность ФЕ важным фактором, способствующим окказиональному стилистическому использованию [Кунин, 1983].
Свыше 400 ФЕ различной стилистической окраски использовано в романе-трилогии Д. Батожабая «ТееригдэЬэн хуби заяан» (1959, 1962, 1966 гг.). Около 20% (примерно 70 единиц) от общего числа ФЕ, функционирующих в романе, подвергаются различным трансформациям.
Например, выразительны, ярки ФЕ нюур дээрэшни Ъ.ухэеэ булюудэхэ; ургее хабша; ...хоёр яЪ.атанай хоорондо хоро yh.ee хаяна; уЬашье адхабалынь, хоорон-дуурнай гоожохогуй. Данные окказиональные ФЕ образуются по аналогии с уже существующими в бурятском языке фразеологизмами хэлээ булюудэхэ (точить язык); hyyлээ хабшаха (хвост поджать); яhа хаяха (бросить кость); хилгааhаншье
багтахагуй (не пролезет и конский волос). По аналогии с Ь.у булэхэ (спец. отделять молоко) образована окказиональная ФЕ в контексте: Тэрэнэй зурхэн сохил-ногуй. Булаг харахан нюдэниинь ука булэнэгуй - Его сердце не бьется. Черные как родник глаза иссякли.
Необычное словосочетание шуЪ.а булэхэ в контексте хоро шараар шукаяа булэн байгаа тэрэнэй зурхэн выстраивает весьма впечатляющую по образности картину - 'его сердце, замешивающее кровь на яде'.
ФЕ, калькированные с русского языка, творчески преобразуются писателем. Например, по аналогии с русской ФЕ 'сидеть на пороховой бочке' созданы ФЕ: боошхо хээд таглакан дари шэнги - подобно заткнутой бочке пороха. Также по аналогии с русскими ФЕ созданы зурхыень миисгэйн маажажа байкандал 'на душе кошки скребут'; шоргоолзоной арбагашалдакандал, уусаарнь 'мурашки бегают по коже'; хун бухэн хуби хубидаа ееЬэдынгее «горшоог» бусал-гажа байна - 'вариться в собственном соку'; хии газар хорхой буудаха - 'стрелять из пушки по воробьям' и т.д.
См. контекст: .шэбэнэлдээн Ород посольствын гэшуудэй дундуур урдакан уканкаа аргааханаар, ургакан убЬэнЪ.ее доохонуур таража захалаа hэн. Д. Батожабай. Тееригдэhэн хуби заяан. Бурятский вариант весьма органичен: 'текущей воды тише, растущего сена ниже'. Созданные автором ФЕ могут быть многозначными, что явствует из контекстов, например, в одном случае дукал уЬанай зэргэ юумэнЬээ далай болгожо шададаг (из капли воды делает море) имеет значение 'из мухи делает слона'. А во втором случае дукал укые далай болгоод, та-мархамни - 'осуществить невозможное'. Также оригинальны ФЕ:
«Ганса мунгэнэй хойноИоо галзууркан зааниие зайдалжа хосорхо хун» гэИэн юм. Ж. Тумунов. НойрИоо ИэриИэн тала. - Из-за денег погибнет, оседлав бешеного слона.
Тэрэ ухинэйнгее нугэлэй хара нухэндэ еекэдее шиихагдахат. Х. Намсараев. YYрэй толон - В черной яме греха своей дочки вы сами будете мокнуть.
Одновременно несколько видов изменений составляют в значительном количестве комплексную трансформацию, высшую степень окказионального преобразования ФЕ. При этом многообразие сложных преобразований является открытой системой.
Так, ФЕ могут обыгрываться во всем контексте, развертываясь за счет комплексной трансформации. Например, ФЕ не дели шкуру неубитого медведя (вм. медведя заяц): Шандага хараад, алаагуй аад, аркыень убшэжэ байна бэшэ гут? -гэбэ. Шандага хараа бэшэ, шандагаяа амидыгаар барижа хулеэд, тэрэ гэр соот-най хаагаад байна бэшэ губди? . энэ дороо арЬыень убшэхэб! Д. Батожабай. ТееригдэИэн хуби заяан. - Зайца увидев, не убив, шкуру сдираете, что ли? - сказал. - Не только увидели зайца, а живьем поймали, связали и закрыли в вашем доме. Сейчас же шкуру начну сдирать!
Обыгрывается семантика ФЕ сарбуу шуурэхэ (схватить кисть руки) в значении 'кто-либо требует больше, не удовлетворясь тем, что дали'. Здесь можно усмотреть частично калькированные русские ФЕ палец в рот не клади (откусит) + посадишь свинью за стол - она и ноги на стол: ...хургаа дайсандаа угее Ьааш, хожомоо хамаг гарышни таЪа татаха - отдашь палец врагу, потом всю руку оторвет и т.д. Двойная актуализация + повтор + эллипсис + замена:
... сабшакан мушэр дээрэ гэшхэжэрхихэдэнь, тэрэнь гансата хухаршаба. ... Хэншье еерынгее дээрэнь куукан мушэрые така сабшаха, гутааха, бузарааха ёкогуйл. Эхэ байгаалиингаа бухы хун турэлтэнэй дээрэнь ИууИан мушэртэл адли байЬыень хэмнайшье бу мартаг. Ш-Н.Р. Цыденжапов. Нангин газар и т.д.
Таким образом, трансформация структурного облика фразеологизма вызывает обновление и семантико-стилистического содержания такой единицы.
Авторы используют все виды ФЕ, изучение которых позволило наряду с выявлением выразительных возможностей этих единиц определить их стилистическую значимость для произведения. Выявлены такие приемы использования ФЕ, как ингерентная (без структурно-семантических изменений) и адгерентная выразительность (позиционно обусловленная и с разного рода трансформациями). Художественная выразительность фразеологизмов особенно ярко проявляется в авторских окказиональных ФЕ. Границы между разными способами стилистического использования ФЕ не совсем четки, расплывчаты. Поэтому выделяется комплексная трансформация.
Пути и способы применения ФЕ, их назначение в художественной прозе чрезвычайно разнообразны, экспрессивные возможности их по-разному использованы в зависимости от образной структуры, текста, от тематического задания, наконец, от конкретных художественных намерений и устремлений писателя. ФЕ используются для типизации конкретных лиц, отражения психологического настроя, духовных переживаний, создания картин быта и жизни, описываемого времени и т. д. Выявление роли ФЕ в формировании индивидуального стиля автора представляет собой довольно интересную и значимую проблему в изучении фразеологии бурятского языка в коммуникативно-прагматическом аспекте, а также в исследовании процесса ее становления.
Литература
Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969.
Гальперин И.Р. Очерки по стилистике английского языка. М., 1958.
Копыленко М.М., Попова З.Д. Очерки по общей фразеологии. Воронеж, 1989.
Кунин А.В. Основные понятия стилистики в области фразеологии // Структура лингвостилистики и ее основные категории. М.; Пермь, 1983.
Пашкова А.В. Значение фразеологических единиц // Фразеологическая номинация: особенности семантики фразеологизмов. Ростов-н/Д., 1989.
Тагарова Т.Б. Функционирование фразеологических единиц бурятского языка в газетно-публицистическом стиле. Иркутск, 2002.
Тагарова Т.Б. Фразеологические единицы в языке бурятской прозы. Словарь-справочник. Иркутск, 2006.
Цыденжапов Ш. Р. Бурятско-русский фразеологический словарь. Улан-Удэ, 1992.
Черемисов К.М. Буряад ород словарь. М., 1973.
Шадрин Н.А. Средства окказионального преобразования фразеологических единиц как система элементарных приемов // Лингвистические исследования. М., 1973.
Щерба Л.Б. Современный русский литературный язык // Щерба Л.Б. Избранные работы по русскому языку. М., 1957.
