CC BY
102
Notes
1. Lem S. Fantastika ifuturologiya [Fiction and futurology]: in 2 vols. Vol. 2. Moscow. 2004. P. 290.
2. Mumford L. Utopia: The City and the Machine. Boston, 1965. Vol. 94. No. 1. Pp. 171-283.
3. Shatsky E. Utopiya i traditsiya [Utopia and tradition]. Moscow. 1994. P. 52.
4. Donskykh O. A., Satula T,G. . Utopiya i formirovanie lichnosti [Utopia and the formation of personality] // Utopiya i obrazovanie: sb. tr. Mezhdunar. nauch. prakt. konf - Utopia and education: Proc. of the Intern. scient. practical proc. Tomsk, 2011. P. 72.
5. Mor T. Utopiya [Utopia]. Moscow. 1953, p. 154.
6. F. Rabelais Gargantyua i Pantagryuehl' [Gargantua and Pantagruel]. Moscow. 2006. P. 136.
7. Istoriya frantsuzskoy literatury [History of French literature]: in 4 vols. Vol. 1. Moscow; Leningrad. 1946. P. 267.
8. Losev A. F. EHstetika Vozrozhdeniya [The Aesthetics Of The Renaissance]. Moscow. 1978. P. 589.
9. Ibid. P. 554.
10. Villari P. Dzhirolamo Savonarola iego vremya [Girolamo Savonarola and his time]. Mosocw. 2002. P. 546.
11. Campanella T. GorodSolntsa [The City Of The Sun]. Moscow. 1947. P. 54.
12. Ibid. P. 42.
13. Veras D. Istoriya sevarambov [The History of sevarambs]. Moscow. 1956. P. 298.
14. Ibid. P. 299.
15. Kamensky Ya. Izbrannye pedagogicheskie sochineniya [Selected pedagogical works]: in 2 vols. Vol. 2. Moscow. 1982. P. 456.
16. Ibid. P. 459.
17. Ibid. P. 466.
18. Delor J. Obrazovanie: neobkhodimaya utopiya [Education: the necessary utopia] // Pedagogika -Pedagogy. 1998, No. 5.
19. Melik-Gajkasan I. Vvedenie i abris problemy «Utopiya obrazovaniya» [Introduction and outline of the problem «Utopia education»] // Utopiya i obrazovanie.- Utopia and education. P. 10.
20. Sargent L. Introduction [Introduction] // British and American Utopian Literature - British and American Utopian Literature. Boston. 1978. S. 13.
21. Berdyaev N. A. Novoe Srednevekov'e. Razmyshlenie o sud'be Rossii i Evrop [The New Middle Ages. Thinking about the fate of Russia and Europe]. Moscow. 1991. P. 121.
22. Utopiya i utopicheskoe myshlenie [Utopia and utopian thinking]. Moscow. 1991. P. 38.
УДК 130.2 "-18"
Н. И. Тюленева
Формирование понятия культурного ландшафта в контексте природного детерминизма
В статье рассматриваются учения зарубежной истории философии о влиянии природных условий (природного ландшафта) на формирование культурной идентичности территории (культурного ландшафта) с точки зрения географического детерминизма.
The article examines overseas teachings of the history of philosophy on the influence of natural conditions (natural landscape) on the formation of the cultural identity of the territory (cultural landscape) in terms of geographic determinism.
Ключевые слова: природа, ландшафт, культура, культурный ареал.
Keywords: nature, landscape, culture, cultural area.
«Культурный ландшафт» - это междисциплинарное понятие и предмет научного исследования многих наук (географии, истории, антропологии, лингвистики и т. д.). Задача культурологического исследования данного явления состоит в синтезе знаний, накопленных в этих науках. На наш взгляд, корни феномена «культурный ландшафт» в первую очередь необходимо искать в представлениях о культуре, этносе и природе в истории филосо-
© Тюленева Н. И., 2014
фии. Именно знания, накопленные в области философии, представляют собой существенную часть современного культурологического знания и имеют первоочередное значение для нашего исследования.
Предпосылки к становлению в ХХ в. понятия «культурный ландшафт» мы можем найти в зарубежной философской мысли, начиная с развития мысли о природном детерминизме античных времен (так как основной является проблема соотнесения понятий «природа» и «культура»).
В рамках природного детерминизма культурное многообразие рассматривается как следствие тех природных условий, которые носят определяющий характер в процессе становления и развития народа (этноса). Зачатки развития идей природного детерминизма мы можем найти в трудах античной науки.
Гиппократ подчеркивал, что «большей частью формы людей и нравы отражают природу страны» [1], Аристотель писал, что «племена, обитающие в странах с холодным климатом, притом в Европе, преисполнены мужества, но недостаточно наделены умом и способностями к ремеслам. Поэтому они дольше сохраняют свою свободу, но не способны к государственной жизни и не могут господствовать над своими соседями. Населяющие же Азию в духовном отношении обладают умом и отличаются способностями к ремеслам, но им не хватает мужества; поэтому они живут в подчинении и рабском состоянии» [2], Полибий главенствующее значение в формировании свойств народов отдавал климатическим условиям, он писал: «Природные свойства всех народов неизбежно складываются в зависимости от климата. По этой, а не по какой-либо иной причине народы представляют столь резкие отличия в характере, строении тела и в цвете кожи, а также в большинстве занятий» [3].
Ж. Боден в XVI в. в своих работах концептуально развил идеи географического детерминизма о предопределении специфики черт национального характера и различных сфер жизни государств климатом (при этом выделяя три климатические зоны: южная, умеренная и северная) и природными условиями (характером местности и качеством почвы). Ж. Боден впервые вводит деление на Восток (приравнивая его к югу) и Запад (к северу) и согласно этому делению характеризует свойства характера людей, населяющих ту или иную область [4]. Боден заключает, что южане имеют больше тепла от солнца, но меньше внутреннего тепла. Северяне поддерживаются своим внутренним жаром, что делает их более сильными и активными, чем южане. Южане более склонны к размышлению, северяне - к ручным ремеслам и изобретениям, люди среднего района - к устройству различного рода общественных дел. Жители плодородных земель словно предназначены для роскоши. Люди, населяющие бесплодные места, - доблестные солдаты и умелые работники. Так, например, бесплодная равнина Аттики заставила афинян изобрести искусство [5].
Проблему природного детерминизма также рассматривали Ф. Бэкон, У. Темпл, Б. Фонтенель.
Интерес для нашего исследования представляют работы Ж.-Б. Дюбо, который рассматривал не историю человечества в целом, а историю искусства, которую он делит на периоды расцвета и периоды упадка. Причины, которые лежат в основе смен этих периодов, он видел в природных условиях, а именно в климате и качестве воздуха: «Причины перемен, происходящих в нравах и одаренности жителей разных стран, следует искать в изменениях, затрагивающих свойства тамошнего воздуха [качества крови, питающей наши органы и поставляющей им в течение детства и юности материал, нужный для их роста, во многом зависят от воздуха, которым мы дышим], подобного тому как отличия между характерами разных народов принято объяснять разницей между свойствами воздуха их стран. Подобно тому как разницу, которая замечается между итальянцами и французами, приписывают различию между воздухом Италии и воздухом Франции, так и существенное различие, которое ощущается между нравами и одаренностью Французов в разные эпохи, следует приписать изменению свойств воздуха Франции» [6]. Так, изменения нравов народов являются результатом изменения различных качеств воздуха.
Ш. Монтескье, вслед за Ж. Боденом и Ж.-Б. Дюбо, писал о влиянии климата, рельефа местности и о характере почвы: «...есть страны, жаркий климат которых настолько истощает тело и до того обессиливает дух, что люди исполняют там всякую трудную обязанность только из страха наказания. В таких странах рабство менее противно разуму; и так как там господин столь же малодушен по отношению к своему государю, как его раб по отношению к нему самому, то гражданское рабство сопровождается в этих странах политическим рабством» [7], «.в Азии всегда были обширные империи; в Европе же они никогда не могли удер-
жаться. Дело в том, что в известной нам Азии равнины гораздо обширнее, и она разрезана горами и морями на более крупные области; а поскольку она расположена южнее, то ее источники скорее иссякают, горы менее покрыты снегом и не очень многоводные реки составляют более легкие преграды. Поэтому власть в Азии должна быть всегда деспотической, и если бы там не было такого крайнего рабства, то в ней очень скоро произошло бы разделение на более мелкие государства, несовместимое, однако, с естественным разделением страны» [8], «бесплодная почва Аттики породила там народное правление, а на плодородной почве Лакедемона возникло аристократическое правление» [9].
У данных ученых были и оппоненты. Так, по мнению Дж. Миллара, природный детерминизм вышеизложенных авторов мог объяснить особенности общественного строя, но раскрыть причины развития общества был не в состоянии [10]. Так, Дж. Миллар писал: «Как много наций может быть найдено, где ситуация с точки зрения климата совершенно одинакова, а характер и политические институты, однако, полностью противоположны? Сравните, в этом отношении мягкость и умеренность китайцев с грубыми правами и нетерпимыми принципами их соседей в Японии. Что за контраст проявляют народы, жившие рядом, такие как афиняне и лакедемонцы? Может ли быть принято, что различие между климатом Франции и Испании, между Грецией и соседними провинциями Турецкой империи ответственны за различные обычаи и нравы их нынешних обитателей? Как возможно объяснить национальные особенности, которые отличают англичан, ирландцев и шотландцев, различной природной температурой, при которой они живут? Различные нравы народа в той же самой стране, но в различные периоды не менее знаменательны, и дают свидетельства еще более убедительные, что национальный характер мало зависит от непосредственного воздействия климата. Нынешние обитатели Спарты живут под влиянием тех же самых физических условий, что и во время Леонида. Современные итальянцы живут в стране древних римлян» [11].
Развитие природного детерминизма нашло свое отражение в трудах антропогеографи-ческой школы в конце Х1Х-ХХ в. в научных взглядах Ф. Ратцеля о взаимодействии природы и культуры. Он анализировал воздействие климата в развитии человечества и отмечал связь между потребностями и психологическими склонностями человека (которые обусловливает климат (природа), т. е. географическое расположение обитания народа) и практикой использования культурных предметов. Ф. Ратцель формулирует и развивает тезис о том, что распространение человеческих рас, форм брака, развитие браков, общественного труда и хозяйственных форм связаны во многом с природно-климатическими условиями, при этом не отрицая «теллурический признак» (единство человеческого рода). Например, по Ф. Ратцелю, именно климатические особенности определяют различия характеров между жителями Прованса (Средиземноморский климат) и жителями Бретани или Нормандии (климат южной Англии). Климат диктует разнообразие флоры и фауны, хозяйственные формы (континентальный климат - кочевничество, сырой климат - земледелие), а следовательно, и образ жизни человека. Интересно заключение Ф. Ратцеля о том, что температурные колебания благоприятствуют развитию культуры, обмену веществ и развитию ума, тропический климат, напротив, действует усыпляюще вследствие малых колебаний температуры. Так, главными характеристиками Ф. Ратцель считал площадь территории, географическое местоположение и границы, типы почвы и флору, соседние населенные земли и моря.
Таким образом, природа - это рамки, в которых развивается этнос, и по мере этого развития природа (как географическое понятие) перерастает в культурную, духовную величину в истории народа. Ратцель формулирует концепцию диффузионизма, т. е. распространение созданных в некой географической зоне культурных предметов, которое является главным двигателем историко-культурного процесса, это распространение культуры происходит в результате контактов между различными народами (переселений, войн, торговли и т. п.), история человечества является процессом столкновения, заимствования и переноса культур. В историческом ходе событий эволюция и диффузия взаимодействуют и переплетаются. Многие мощные центры культуры возникают при столкновении различных культурных «потоков», каждая культура несет в себе следы многочисленных влияний иных культур [12].
Заметим, что у Моргана также были идеи о признании роли миграции, переноса культурных изобретений из одного общества в другое. Главный упрек в адрес эволюционистов со стороны диффузионистов заключался в том, что культуры народов не могут развиваться по
одному сценарию, так, совершенно очевидно, что ряд африканских племен перешли сразу из каменного века в железный, минуя бронзовый. Однако, как показывает Л. Уайт, эволюционизм и не отрицает возможность диффузии. Эволюционизм показывает, что культурные явления как таковые: письменность, металлургия, землепашество и т. д. - развиваются по определенным стадиям, что совершенно не исключает того факта, что конкретные народы благодаря культурным контактам могут многое заимствовать друг от друга и миновать конкретные стадии развития культурных явлений или стадии развития обществ.
Наряду с Ратцелем разрабатывал концепции диффузионизма и культурных кругов Л. Фробениус, они в дальнейшем были подхвачены Ф. Гребнером, Б. Анкерманом и получили широкое распространение. Фробениус понимал под культурным кругом не простой набор явлений культуры, а целостный комплекс. В своей работе «Происхождение африканских культур» он выделил «западноафриканский культурный круг», определил его ареал (природный ландшафт) - бассейн реки Конго, побережье Нижней и Верхней Гвинеи - и вычленил общие признаки материальной культуры Новой Гвинеи и других областей Меланезии (например, прямоугольные дома с двухскатной крышей, плетельный щит, музыкальные инструменты со струнами из растительных волокон, маски), на основании чего сделал вывод о едином начале происхождения народа, населяющего данную территорию [13].
Особенный интерес для нашего исследования представляет морфология культуры Л. Фробениуса, согласно которой культура имеет свою «анатомию», «физиологию» и мистическое начало - «душу» («paideuma»). При этом народ не создает культуру, а культура, имея свою душу, формирует человека. Культура рождается из природных условий. Культура -«живое» существо и имеет свой возраст (детство, для которого характерны демонология и мифология культуры; юность - эпоха возникновения великих религий (зороастризма, буддизма и т. п.); зрелость - время возникновения философии, разрушившей гармонию между человеком и миром; старость - эпоха науки и техники, время материализма индустриальных обществ). Фробениус различал две первичные культуры: матриархальную, в основе которых лежит растительное начало и единство с природой, мировоззрение просторов и эмоций (русские, немцы и африканские народы), и патриархальную, которой присуще мировоззрение «из пещеры», активность в покорении природы, животное начало, рациональность и магия (англосаксы, арабы-берберы, романские народы и др.). Эти культуры не находятся в стагнации, а попеременно доминируют друг над другом, именно этот процесс является источником развития человечества. Л. Фробениус пришел к выводу, что кардинально отличные друг от друга формы культуры являются порождением одного и того же начала, тождественны в своей сущности и принципах функционирования [14]. Следует отметить, что в дальнейшем философия Л. Фробениуса оказала значительное влияние на философско-исто-рические построения морфологии культуры О. Шпенглера.
Таким образом, на рубеже Х1Х-ХХ вв. появляется важное с точки зрения методологической и теоретической баз исследования культурного ландшафта явление - культурные круги, т. е. культурная область с целостным комплексом явлений культуры, характерных для определённой местности. Сегодня это явление мы можем с достаточной уверенностью назвать «культурным ландшафтом».
Примечания
1. Гиппократ. О воздухах, водах и местностях // Избранные книги. М., 1994. С. 304.
2. Аристотель. Политика // Соч.: в 4 т. Т. 4. М., 1983. С. 601.
3. Полибий. Всеобщая история. Т. I. СПб., 1994. С. 363.
4. См.: Боден Ж. Метод лёгкого познания истории / пер. М. С. Бобкова. М., 2000. 416 с.; Боден Ж. Шесть книг о государстве // Антология мировой политической мысли: в 5 т. Т. 2. М., 1999. С. 689-695.
5. См.: Семенов Ю. Философия истории. М.: Современные тетради, 2003. 776 с.
6. См.: Дюбо Ж.-Б. Критические размышления о поэзии и живописи. М., 1976. С. 391.
7. См.: Монтескье Ш. О духе законов // Избранные произведения. М., 1955. С. 366.
8. Там же. С. 391.
9. Там же. С. 392.
10. Цит. по: Семенов Ю. Философия истории.
11. Там же.
12. См.: Ратцель Ф. Человек как жизненное явление на земле. 2-е изд. М.: Либроком, 2011. 58 с. (Академия фундаментальных исследований: этнология).
13. Бюттнер Т. Лео Фробениус - исследователь Африки: достижения и заблуждения // Изучение истории Африки. Проблемы и достижения. М., 1985.
14. См.: Семенов Ю. Философия истории. М.: Современные тетради, 2003. 776 с.
Notes
1. Hippocrates. O vozdukhakh, vodakh i mestnostyakh [On the air, waters and places] // Izbrannye knigi - Selected books. Moscow. 1994. P. 304.
2. Aristotle. Politika [Policy] // Works: in 4 vols. Vol. 4. Moscow. 1983. P. 601.
3. Polybius. Vseobshchaya istoriya [Universal history]. Vol. I. SPb. 1994. P. 363.
4. See: Boden G. Metod lyogkogo poznaniya istorii [Easy method of learning history], transl. M. S. Bobkov. Moscow. 2000. 416 p.; G. Boden SHest' knig o gosudarstve [Six books of the state] // Antologiya mirovoy politicheskoy mysli - Anthology of world political thought: in 5 vols. Vol. 2. Moscow. 1999. Pp. 689-695.
5. See: Semenov Yu. Filosofiya istorii [Philosophy of history]. Moscow. Sovremennye tetradi, 2003. 776 p.
6. See: Dubo J.-B. Kriticheskie razmyshleniya o poehzii i zhivopisi [Critical reflections on poetry and painting]. Moscow. 1976. P. 391.
7. See: Montesquieu Ch. Montesk'e SH. O dukhe zakonov [About the spirit of the laws] // Selected works. Moscow. 1955. P. 366.
8. Ibid. P. 391.
9. Ibid. P. 392.
10. Cit. on: Yu. Semenov Filosofiya istorii [Philosophy of history].
11. Ibid.
12. See: Ratzel F. CHelovek kak zhiznennoeyavlenie na zemle [Human as a vital phenomenon on earth]. 2nd ed. Moscow. Librokom. 2011. 58 p. (Academy of fundamental research: Ethnology).
13. Buettner T. Leo Frobenius - issledovatel' Afriki: dostizheniya i zabluzhdeniya [Leo Frobenius -Explorer of Africa: achievements and errors] // // Izuchenie istorii Afriki. Problemy i dostizheniya - The study of the history of Africa. Problems and achievements. Moscow. 1985.
14. See: Yu. Semenov Filosofiya istorii [Philosophy of history]. Moscow: Sovremennye tetradi, 2003.
776 C.
УДК 316.4
О. В. Устинова, С. В. Дейнеко Оценка уровня духовно-нравственного развития общества
Средства массовой информации являются чрезвычайно значимым институтом социализации, способным трансформировать общественные ценностные. В статье представлены результаты социологического исследования роли средств массовой информации в духовно-нравственном развитии современного общества.
Mass media are the most significant means of socialization capable to transform social values. The paper gives the results of social study on the role of mass media in spiritual-moral development of contemporary society.
Ключевые слова: общество, духовно-нравственное развитие общества, ценности, социализация, средства массовой информации.
Keywords: society, spiritual-moral development of society, values, socialization, mass media.
Духовно-нравственное развитие общества в условиях социальных изменений может протекать вполне успешно, если рассматривать человека как высшую ценность, а идеи антропоцентризма и гуманизма - основой общественных процессов. Переход к прогрессивному информационному обществу не исключает, что средства массовой информации могут стать доминирующим агентом социализации личности, тем более что важным атрибутом информационного общества выступает так называемое «информационное сознание», которое является продуктом нарастающей информатизации и лежит в основе глобального информаци-
© Устинова О. В., Дейнеко С. В., 2014
