CC BY
48
сигналов. Автореф. канд. дисс. - Таганрог, 1999.
40. Фролов М.В. Контроль функционального состояния человека-оператора.
- М.: Наука, 1987.
41. Фролов М.В., Таубкин В.Л., Лужбин Н.А. Метод автоматического распознавания эмоционально окрашенных состояний диктора // Автоматическое распознавание слуховых образов (АРС0-10). - Тбилиси, 1978. С. 232-233.
42. Фролов М.В., Таубкин Л.О. О влиянии эмоционального состояния диктора на некоторые параметры речевого сигнала // Матер. Всес. Симпозиума «Речь и эмоции». - Л.: Наука, 1975. С. 46-55.
43. Фролов М.В., Черкасов О.А. Распознавание состояния утомления и эмоционального напряжения по параметрам речевого сигнала // Методика и техника экспериментальных исследований операторской деятельности. - М.: Наука, 1982. С. 137-141.
44. Чугай А.А. Разработка и исследование технических средств анализа речи для диагностики эмоционального состояния человека-оператора. Автореф. канд. дисс. - Днепропетровск, 1988.
45. Kienast M., Sendlmeier W.F. Acoustical analysis of spectral and temporal changes in emotional speech. ISCA Workshop on Speech and Emotion, Belfast 2000. http://www.qub.ac.uk/en/isca/proceedings/pdfs/kienast.pdf.
46. Scherer K.R. Emotion effects on voice and speech: Paradigms and approaches to evaluation. ISCA Workshop on Speech and Emotion, Belfast 2000. http://www.qub.ac.uk/en/isca/proceedings/pdfs/scherer.pdf.
В.А. Островский ФОНОСЕМАНТИЧЕСКАЯ ЭТИОЛОГИЯ
АЛФАВИТНО-ЛИТЕРАЦИОННОЙ СИСТЕМЫ КАК ФАКТОР ПРОДУКТИВНОСТИ МЫШЛЕНИЯ (НА ПРИМЕРЕ СОПОСТАВЛЕНИЯ
СОВРЕМЕННОГО РУССКОГО АЛФАВИТА И КИРИЛЛИЦЫ)
Введение в проблему. Вначале 20 века Россия претерпела алфавитношрифтовую реформу. Ее сущность не сводится только к сокращению количества использующихся букв для обозначения имеющихся в русском языке звуков, т.е. не сводится только к сокращению «излишних», дублирующих обозначений, «затруднявших», овладение грамотой и преодоление религиозных предрассудков широкими народными массами. От внимания экспертов, описывающих этот «просветительский» акт до настоящего времени ускользал один важный аспект этой алфавитношрифтовой реформы: была кардинально изменена психосемантическая этиология грамотности. Поясним сказанное.
Из массовой педагогической практики общеизвестно, что обучение азбуке, грамоте посредством буквенно-слогового письма невозможно, или, по крайней мере, бывает неимоверно затруднено, если не использовать вспомогательные слова, начинающиеся со звуков, обозначаемых конвенционально принятыми буквами. Ускользавший от анализа аспект алфавитной реформы в России как раз и состоял в качественной смене характера вспомогательных слов. Суть этого акта можно обозначить как кардинальную смену фоносемантического ореола репрезентативно -семиотической системы языкового мышления в целом.
В самом деле, кириллическая старославянская методика использовала в качестве вспомогательных слов такие, которые обозначали чувственно-смысловые сущности и процессы «на внутреннем небе» человека: «Аз», «Буки», «Веди», «Г ла-
голь», «Добро», ... «Мыслете», ...
Современная методика, напротив, стала использовать вспомогательные слова, представляющие собой наименования предметов внешнего материального мира, например, «Арбуз» «Барабан», «Кукла», «Лиса», «Мяч» «Чашка» и др. Эта методика для усиления впечатления материальности стала использовать также наглядные изображения называемых предметов, воспользовавшись психотехниками, разработанными и предложенными еще в 17 веке Я.-А. Коменским.
Из внешне безобидного акта смены фоносемантического ореола репрезентативно-семиотических средств и в свете известных научных знаний, которыми сегодня располагают психологи, проистекли, однако, очень серьезные негативные последствия, которые сказываются на русской ментальности до сих пор. Они имеют, вероятно, отношение не только работе человека с письменным текстом, но и к его вербальному мышлению в целом, т.е. даже в тех случаях, когда о письменности речь не идет. Недаром академик Г.А. Месяц в интервью отечественным тележурналистам в 2001 году на вопрос о том, чем объясняется интенсивное развитие естественных наук в России после 1917 года, происходившее, несмотря на экономическую разруху в те годы, ответил: «Интеллектом ученых, обусловленным креативной мощью русского языка». Аргументации это утверждения и рассмотрению вопроса о том, как именно смена фоносемантического характера репрезентативно-семиотической системы может сказываться на качестве и на продуктивности мыследеятель-ности, посвящена данная статья.
Под «грамотностью» будем понимать сформированность у индивида прочной автоматической ассоциации между фонемой как звучащим транскриптором и литерой как графическим изображением. Благодаря образованию таких ассоциаций в нашей трактовке и достигаются эффекты конвертации устных знаков в письменные, а письменных - в устные. Эффект конвертации формируется и осуществляется по типу условного рефлекса, образующегося путем многократных учебных повторений. Поскольку в этих повторениях задействуются вспомогательные слова, то у индивида должны с неизбежностью подспудно формироваться не только дидакто-генные условно-рефлекторные связи между фонемами литер и графемами литер, но также между семантиками использовавшихся при заучивании вспомогательных слов и фонемами первых букв этих слов.
Таким образом, если продолжать пользоваться языком теоретических представлений об условном рефлексе, следует сделать вывод, что после овладения человеком грамотой любое чтение и написание текста неизбежно станет выступать в качестве технического устройства, которое осуществляет функцию рефлекторного подкрепления первоначально импринтированной связи. Разумеется, это справедливо лишь в том случае, когда процесс познания способен быть для особи биологического вида «человек разумный» ценностью, положительным безусловным стимулом, только не терминального, а процессуального, инструментального типа, т.е. своего рода ценностью.
В свою очередь психосемантическими экспериментами - начиная с Рокича [1] и заканчивая самыми современными экспериментами В.Г. Морогина [2] - существование таких ценностей подтверждается в полном соответствии с принятым в психологии методологическими требованиями к операционализованности и функциональности понятий и утверждений. Именно данные требования, предъявляющиеся к современной психологии, отличают психологические исследования от философско-логических.
Т.о., этиологический аспект в вопросе о качестве азбуки в контексте вопроса о креативном потенциале человека не исчерпывается только теми сферами его деятельности, которые связанны с письменными текстами, он - гораздо шире. И,
поскольку у грамотных лиц на бессознательном уровне формируется ассоциация между отдельными фонемами и обозначающими внешние предметы вспомогательными словами, вполне объясним тот характер фоносемантического поля, который несет с собой знак благодаря своему происхождению. Интенциональное притяжение материальной предметности сопровождают человека и влияют на качество его мышления и не только в связи с чтением и написанием текстов, но и при других моментах жизни. Устное общение и мышление, совместная деятельность и творческие способности - все это оказывается в плену такого сорта полезависимости.
Человек самим актом овладения грамотой по современной методике оказывается «выброшенным во тьму внешнюю», на планету, где заканчиваются ресурсы. Для сторонников атеистического мировоззрения в этом, казалось бы, нет никакой беды. Однако это впечатление ошибочно, поскольку представляет собой опасное массовое заблуждение сразу по двум основаниям. Во-первых, потому что оно препятствует ясному пониманию того глобального геополитического обстоятельства, что запас первозданных «неограниченных» ресурсов, к эксплуатации которых привыкла западная цивилизация, «неожиданно» подошел к исчерпанию. Во-вторых, потому что посредством массовой практики обучения азбуке существенно элиминирован стратегический цивилизационный ресурс: продуктивное творческое мышление.
На сложившуюся ситуацию осознания дефицита традиционных типов ресурсов психология может отреагировать конструктивно в числе других наук, руководствующихся экспериментально-теоретическим методом, например, более интенсивно исследовать психолингвистические и нейрофизиологические корреляты мышления и рефлексии, непосредственно касающиеся проблематики креативности.
Из психологических публикаций, посвященных этой теме известно, что творческие, продуктивные достижения в науке и технике осуществляются их авторами не в любой момент времени, но только в особых «творческих» состояниях психики. Ни энциклопедическая информированность, ни интеллектуальная одаренность, ни упорный труд не могут гарантировать креативного «знака качества» продуктов интеллекта [3]. Ряд авторов, исследовавших феномен творчества с нейроп-сихологических позиций, близки к мысли, что для включения этих состояний требуется повышенная интенсивность функционального информационного взаимодействия полушарий головного мозга [4, 5, 6]. Это вполне логично в свете установленных научных фактов, свидетельствующих о функциональной специализации полушарий: левое полушарие осуществляет словесно-логические операции, правое же -отвечает за операции с целостными чувственными образами феноменологического характера, облекая их в лексическую оболочку, и, поэтому, именно оно способно свежим, нетрадиционным способом отнестись к апейрону. Логично, что сопоставление этих фактов объясняет причину, в силу которой интенсивная межлатеральная коммуникация необходима и существует в качестве трансмиссора (точнее даже «трансскриптора»).
Латеральное взаимодействие в этом аспекте предстает в качестве средства как для транспортировки, отображения новых правополушарных образов в вербально освоенное культурно-семантическое пространство уже известных человеку индустриальной цивилизации орудийно-технических средств, так и для транспортировки задач и вопросов, сформулированных в вербальной форме, в ту семантическую камеру, где мышление осуществляется быстрее и продуктивнее.
Поскольку этиологически инновационные интеллектуальные продукты -это креативные продукты мышления в собственном смысле, т.е. согласно этимологическому смыслу самого понятия «креативность», можно определить как не имеющие прототипа в предметном мире, то символическая некомпетентность чело-
века в внутреннем семантическом пространстве, в «космосе» чувственных феноменальных объектов, представляется препятствием для включения креативного человеческого потенциала.
Умственный труд современного человека опосредован его лингвистической компетентностью в чтении и письме, т.е. грамотностью. Если для коммуникации и для выполнения стереотипных интеллектуальных автоматизмов, человеку достаточно впитанного, интериоризованного лингвистического тезауруса готовых конкретно-символических комплексов в связке с конвенциональным тезаурусом (концепция культурно-лингвистической относительности Сэйпира-Уорфа), то для работы с креативными комплексами образов требуется особый дополнительный вид лингвистической компетентности - сигнификатитивно-рефлексивная компетентность. Именно с ее помощью человек способен преодолевать канализированность мышления, порождаемую трафаретами языковых форм. И именно с ее помощью человеческое мышление способно преодолевать также и скоростное ограничение на мыслительные операции, обнаруженное Н. Хомским в хорошо известных психологических экспериментах по трансформационной грамматике. В экспериментально -психологических исследованиях Б.Ф. Ломова и сотрудников [5], в связи с этим, например, показано, что правополушарное мышление имеет симультанный характер и этим, в частности, отличается от суксессивного левополушарного мышления. Хотя сукцсессивность - возможно, излишне категорическое и избыточно сильное требование к правополушарному мышлению, поскольку означает бесконечно большую скорость работы информационных процессоров. Для экспериментальных исследований вполне достаточно ограничиться теоретическими представлениями о существенно большей, но конечной скорости.
Преодоление рассогласованности работы полушарий, обусловленной разными скоростями осуществления в них событий, может выводить мыслительную деятельность мозга человека на качественно более продуктивный уровень.
«Практическая значимость» от достижения мозгом высокой степени согласованности работы полушарий можно усмотреть в том, чтобы спонтанные продукты чувственной интуиции человека становились бы в большей степени конвенционально оформленными, т.е. доступными пониманию, оперирующему языком индустриально-орудийного ландшафта цивилизации.
Если проблему развития продуктивного мышления считать одной из основных задач для психологии, как это делается в когнитивном подходе, развиваемом, например, М.А. Холодной [3], то тогда за левополушарным мышлением, воспитанном в онтогенезе человека коммуникацией для коммуникации, необходимо признать хотя и важную, однако только подчиненную в отношении правополушарного мышления функцию.
Поскольку от хорошего, согласованного взаимодействия полушарий головного мозга зависит плодотворность интеллектуальной креативной работы человека, следует заключить, что экспериментальные исследования, описанные в настоящей статье и посвященные изучению влияния фоносемантического характера литерации на интенсивность латерального взаимодействия, выполнены в русле усилий по решению весьма актуальной для психологии задачи.
В качестве теоретической модели, проясняющей смысл обсуждаемой темы, приведем концепцию Дж. Джейнса об эволюции бикамерального разума [7, С. 193]. «Согласно Джулиану Джейнсу (Janes, 1976), единство личности, о котором писал Гаазинга (исследовавший людей с расщепленным мозгом [7, С. 191-192]) возникло в истории человеческого рода совсем недавно». Джейнс полагает, что сознание появилось у человека всего лишь около трех тысяч лет назад. Джейнс связывает этот факт с тем культурно-историческим моментом времени, в котором появилась и ши-
роко распространилась письменность, и культура стала более сложной. До того времени человек обладал тем, что Джейнс называет «бикамеральным разумом». Это означает, что два полушария мозга действовали до некоторой степени независимо друг от друга. Он полагает, что речь действительно может в некоторой мере генерироваться правым полушарием, а восприниматься левым. По Джейнсу, та речь, которую люди могли интерпретировать как «глас божий», представляла собой сигналы, передававшиеся из правого полушария в левое. Таким образом, она выполняла функцию своеобразной социальной регуляции.
Вслед за Блумом, Лейзерсоном и Хофстедтером процитируем из Джейнса следующее. «Мы можем допустить, что нервный субстрат сознания достаточно пластичен для того, чтобы на основе обучения и культуры мог пробудиться переход от бикамерального мышления к самосознанию» [7, С. 193]. После этого они делают заключение: «Эта гипотеза остается крайне спекулятивной. И, конечно, ее нельзя проверить».
Итак, учитывая сказанное выше об актуальности проблематики креативности для современной когнитивной психологии и, принимая в расчет многочисленные культурно-исторические и научные данные, задачу по проверке гипотезы Джейнса об обусловленности самосознающего, т.е. рефлексивного мышления, представляется важным и возможным решить.
Многие авторы, современные специалисты в области нейропсихофизиологии, придерживаются точки зрения, что у большинства людей правое полушарие перерабатывает информацию как целое, а в левом происходит ее последовательная переработка (Блум, Лейзерсон, Тихомиров). Общепринято, что оба полушария постоянно взаимодействуют между собой посредством нервных импульсов, которые проходят через несколько связующих пучков нервных волокон (комиссур). В частности - через мозолистое тело.
Если распространить действие концепции Джейнса о том, что оснащенность письменностью-грамотностью является «механизмом», обеспечивающим качество этого взаимодействия, а не ограничиваться только филогенетическим аспектом, то возникает возможность операционализировать задачу по проверке его гипотезы. Это как раз и удалось нам сделать. Опишем подробнее один из изобретенных способов.
Мы сконструировали экспериментальную конфигурацию, дизайн которой позволяет выбрать в качестве объекта для эмпирической проверки мышление (одного и того же человека) и помещать его поочередно в две ситуации, отличающиеся в каждом отдельном эксперименте лишь по одному из независимых параметров, влияние которых на интересующие нас аспекты мышления нами изучалось. Таким образом, предметными целями исследования выступили следующие параметры:
а) параметр фоносемантической интернальности семиотической системы по фактору «материальность-символичность»;
б) параметр зрительно-семантической «продвинутости» использующейся репрезентативной семиотической системы письменности-грамотности по фактору «материальная натуральность - абстрактная символичность»;
в) параметр интенсивности межполушарного взаимодействия.
Экспериментальная задача по проверке гипотезы Джейнса с помощью этого дизайна включала следующие подзадачи:
1. Исследование зависимости интенсивности межполушарного взаимодействия (ИМВ) от значения параметра фоносемантической интернальности семиотической системы письменности-грамотности (ФИСС);
2. Исследование зависимости параметра качества рефлексии, продуктивности рефлексивного мышления от значения параметра (ФИСС).
3. Исследование зависимости интенсивности межполушарного взаимодействия от степени «продвинутости» использующейся репрезентативной семиотической системы по параметру «материальная натуральность - абстрактная символичность».
4. Исследование зависимости параметра качества рефлексии, продуктивности рефлексивного мышления от параметра интенсивности межполушарного взаимодействия.
В наших экспериментах, направленных на решение первой задачи, два значения переменной ФИСС задавались с помощью изменения фоносемантического ореола при опознании графем букв современного русского алфавита. Низкое значение ФИСС задавалось путем большего погружения рефлектирующего человека в фоносемантический контекст русской азбуки. Высокое значение ФИСС придавалось путем большего погружения рефлектирующего человека в семиотический фоносемантический контекст Кириллицы, низкое значение - путем меньшего.
Интенсивность межполушарного взаимодействия измерялась по гаплоско-пической методике В.Л. Таланова и по ее двум модифицированным вариантам, предложенным В.А. Островским с целью дополнительной специальной настройки на исследовательские задачи.
Продуктивность (качество) рефлексивного мышления измерялась с помощью теста рефлексивно-тематической компетентности «РеТеК», представляющим собой авторскую операционализацию модели генетической логики Ладенко-Щедровицкого [8], с помощью техники репертуарных решеток Дж. Келли.
Методика обучения Кириллице, отличающаяся заучиванием и повторением последовательности кириллических транскрипций как единого и непрерывного зву-ко-аудиального ряда также была предложена В.А. Островским.
Описание эксперимента, решающего первую экспериментальную задачу.
Методика эксперимента.
Использовалась гаплоскопическая техника измерения интенсивности меж-полушарного взаимодействия (по В. Таланову [9]), основанная на регистрации переключений ведущего глаза, и на установленном факте контрлатеральности ведущего глаза и доминирования возбуждения полушария головного мозга при опознании знаков (цифр) на стереопаре в условиях бинокулярного соревнования.
Стимульный материал.
Вместо изображений арабских цифр, применяющихся в обычном гаплоско-пическом методе, использовались буквы.
Четыре стереопары, содержащие на каждом слайде по 16 букв современного русского алфавита (4 строки по 4 строчные буквы машинописного, черный цвет на белом фоне). Буквы, которые находились на слайдах в корреспондирующих участках обозреваемых полей, выбирались случайным образом, однако при соблюдении требования несовпадения друг с другом.
Испытуемые.
Исследование проведено в 2004 году на студентах (женщинах) 1 курса факультета психологии и управления Томского государственного педагогического университета.
Студенты предварительно были обучены «кириллической азбуке» следующим образом.
Сначала, по звуковому образцу они первоначально многократным аудированием и синхронным повторением-проговариванием выучили кириллицу как цельный непрерывный звукоряд, составленный из вспомогательных слов азбуки -«азб(в)укиведиглагольдоброестьжевитезелоземляижеикаколюдимыслетенашонпоко йрцысловотвердоукфертхеронвеликойксипсиф (в) итаижицацичервьшаштаерерье-
рыятьюяеэ (нозальное) о (назальное) е (назальное) ё (назальное)» [10].
Лишь на втором этапе участники сопоставили фрагменты выученного звукоряда соответствующим изображениям кириллических литер.
Экспериментальная процедура.
Эксперимент проводился через месяц после выучивания студентами кириллической азбуки в форме лабораторной работы, демонстрирующей возможности гаплоскопического метода. Студенты разбивались на пары, в которых они поочередно выполняли роли экспериментатора и обследуемого.
В первой экспериментальной серии (четыре пробы по одной стереопаре в каждой) регистрировались и протоколировались факты смены ведущего глаза при опознании букв их называнием по-русски.
Во второй экспериментальной серии на том же самом стимульном материале и в идентичной процедуре регистрировались и протоколировались факты смены ведущего глаза при опознании букв их называнием по-кириллически. Отметим, что «экспериментатор» при проведении экспериментальной «кириллической» серии, полагаясь на собственную внимательность и усмотрение, отслеживал и регистрировал количество «квазикириллических опознаваний». Таковыми считались случаи, когда испытуемый сначала фактически опознавал букву по-русски, и лишь затем поправлялся и «для протокола» «переводил» ее, называя по-кириллически». Подсчитывалось количество переключений глазодоминирования в экспериментальных сериях.
Проверялась гипотеза обусловленности интенсивности полушарного взаимодействия характером фоносемиотической репрезентативной системы в обсуждавшемся в первой части статьи смысле. Протоколы, согласно которым доля ошибок испытуемого при квазикириллическом опознании превысили значение «40%», при анализе полученных данных не учитывались.
Экспериментальные результаты и выводы.
Интенсивность межполушарного взаимодействия, понимаемая как количество переключений глазодоминирования, приходящееся на один акт опознания знака, оказалась значимо выше для кириллической старославянской фоносемантической репрезентативной системы азбуки (p<0.05, по Т-критерию Вилкоксона), чем для современной русской фоносемантической системы азбуки.
Интерпретация.
Проблема фоносемантического ореола текста в первом приближении исследовалась В.П. Клочковым [11]. Клочков утверждает, что фоносемантическое влияние букв на восприятие текста зависит только от размещений «звукобукв» в ансамблях и их спектального звукового состава. По Клочкову, например, не существует разницы в качестве иррелевантных воздействий на восприятие алфавита русского и латинского, или какого бы то ни было еще. Являясь одним из пионеров в научных исследованиях по фоносемантике, он исключал возможность влияния на «прегнанное бессознательное» фактора происхождения грамотности в онтогенезе человека. Фоносемантический ореол литерации (прочтения, написания) слова не может быть при таком подходе независимой переменной, на которую можно влиять с целью управления качеством мышления. Наши исследования обнаруживают существенно иную картину.
В экспериментальных сопоставлениях влияния русской и старославянской кириллической азбук на восприятие и переработку информации обнаруживается эффект психофизиологической обусловленности такого важнейшего параметра мыслительных процессов как интенсивность латерального взаимодействия фоносемантическим характером этиологии литерационной системы. Направление этого «вектора» зависит от экстернальности или интернальности характера семантическо-
го поля звучаний транскрипций вспомогательных слов, служащих для образования ассоциаций фонем и литер.
Предположительно эффект положительного влияния кириллических звучаний может объясняться сенсибилизацией и избирательной чувствительностью к различным звукосочетаниям проприорецептроров аудио-вестибулярной конституции человеческого мозга и влиянием механических колебаний, вызываемых звуками произносимой речи на них и на аксонную проводимость мозолистого тела.
Описание эксперимента, решающего вторую экспериментальную задачу.
Исследование проведено в 2004 году на студентах 2 курса факультета психологии и управления Томского государственного педагогического университета, обучавшихся по специальности «педагог-психолог».
Студенты предварительно были обучены «кириллической азбуке» тем же способом, что и студенты, на выборке которых проводилось первое экспериментальное исследование, описанное, выше в данной статье. Однако, специальных тренировочных заданий по формированию ассоциаций между графемами букв и соответствующим им фрагментами звукоряда Кириллицы, не проводилось.
Студенты были знакомы, благодаря ранее пройденным учебным дисциплинам с когнитивно-психологическим методом репертуарных решеток Дж. Келли. Они также имели личный опыт концептуализации понятий (т.е. построения конструктов первого и второго порядка) по алгоритму, содержащемуся в репертуарно -рефлексивном тесте компетентности «РеТеК».
Экспериментальная процедура.
Испытуемым раздавалось по три тестовых бланка, содержащих алгоритм вызова конструктов, и давалась следующая инструкция.
«Какие три, наиболее существенных элемента в теории обучения следует выделить с Вашей личной точки зрения? Сформулируйте в нескольких словах ваше мнение и впишите свои формулировки в бланк теста в качестве элементов на бланке №1. В соответствии с алгоритмом теста сформулируйте три конструкта.
На бланки №2 и №3 в качестве элементов перепишите формулировки левых и правых полюсов ваших личных конструктов, сформулированных вами в результате выполнения работы на бланке №1. В соответствии с тем же самым алгоритмом теста сформулируйте три конструкта, и впишите в поля бланка теста».
После выполнения этой работы студенты переписывали свои высказывания на чистые карточки формата обычной визитки, изготавливая каждый по две колоды из шести карточек в каждой. Одна колода (№2), таким образом, имела в своем составе карточки с формулировками полюсов конструктов второго порядка, «произошедших» из левых полюсов конструктов первого порядка, другая колода карточек (колода №3) состояла из шести карточек с формулировками полюсов конструктов второго порядка, «ведущих свою родословную» от правых конструктов первого порядка.
Количественный замер величины рефлексивно-тематической компетентности осуществлялся через предусмотренную инструкцией теста процедуру отыскания испытуемыми синонимических высказываний, содержащихся одно - в колоде №2, а другое - в колоде №3. Действуя согласно полученной инструкции, они пытались правильно найти все шесть синонимических пар. Свои варианты синонимических версий, испытуемые излагали в рукописном виде на отдельном бланке для ответов и сдавали экспериментатору. Количество «объективно», правильно установленных испытуемым, т.е. найденных в соответствии с ключом к тесту, синонимических пар принималось за количественный показатель качества предметной (репертуарной) рефлексии.
В каждой из двух экспериментальных проб подготовленные для сопостав-
ления карточки располагались испытуемыми на столе надписями вверх. Перед актами выполнения их сопоставлений на предмет установления синонимических тождеств испытуемые в течение пяти минут многократно произносили в слух: в первой пробе - непрерывный звукоряд, состоящий из транскрипций букв современного русского алфавита, во второй - непрерывный звукоряд, состоящий из транскрипций букв кириллицы.
Результат эксперимента оказался следующим. Количество испытуемых, показавших более высокие значения рефлексивно-тематической компетентности после проговаривания кириллицы, чем после проговаривания современного алфавита
- составило 50% относительно количества испытуемых в группе. Количество проявивших меньший показатель - 5%, количество проявивших одинаковые показатели в обеих пробах - 45%. Статистически достоверно проявился эффект положительной зависимости качества рефлексивного мышления от степени интернально-сти фоносемантического ореола литерации (р<0,01 по Т-критерию Вилкоксона).
Мы предлагаем следующую предварительную интерпретацию эффекта. В этом диверсификационном исследовании выяснялся вопрос о влиянии иррелевант-ной (неосозноваемо-контекстной) погруженности («включенности») в фоносемантический ореол Кириллицы на качество их рефлексивно-тематической компетентности при работе испытуемых по методике «РеТеК» [12, 13, 14] статисчески достоверно обнаруживается эффект положительного влияния фактора интернальности фоносемантического ореола литерации на продуктивность рефлексивного мышления. В этом смысле установлен существенный научный факт: транскрипционный потенциал у Кириллицы, при использовании ее в качестве фоносемиотического медиатора, катализирующего рефлексивную компетентность интеркамерального мышления, значительно больше, чем у современного русского алфавита.
Описание эксперимента, решающего третью экспериментальную задачу.
«Согласно биогенетическому закону или закону рекапитуляции в онтогенезе наблюдается сокращенное и «спрямленное» повторение предшествующей истории развития животного мира» [15, С. 387]. В настоящее время его модификация применительно к психике, которую можно было бы обозначить термином «психобиогенетический закон», принимается многими психологами, не отрицающей принципиально «психофизиологической догмы».
Распространяя на психобиогенетический закон уточнения, сделанные для закона рекапитуляции А.Н. Северцевым, согласно которому «в онтогенезе рекапитулируют в основном те признаки, которые развиваются по алгоритму анаболии, т.е. путем надставки конечных стадий развития» [15, С. 387], можно сделать следующие, существенно важные для целей проверки джейнсовской концепции бика-мерального разума, логические заключения.
Можно, например, допустить гипотезу о том, что древние (бикамеральные по Бейнсу) досознательные формы мышления не превратились в новые, сознательные, современные, но что эти формы сосуществуют вместе. Одни существуют в явной активной ипостаси, другие - в пассивной, иррелевантной форме.
В случае справедливости этого предположения теоретически не исключается возможность сконструировать такой особый специфический экспериментальный дизайн, который бы позволил исследовать интегративную деятельность полушарий в двух принципиально отличающихся обстоятельствах. Одно из них должно содержать условия для эксклюзивного проявления бикамеральных, досознательных особенностей мышления. Другое - условия для эксклюзивного проявления постпись-менностных, сознательных особенностей мышления (мыслительной деятельности мозга).
Для измерения значения переменной, количественно характеризующей ин-
тенсивность взаимодействия полушарий, использовалась частота переключения глазодоминантности в условиях бинокулярного соревнования, предложенная в качестве маркера интенсивности межполушарного взаимодействия В.Л. Талановым в его гаплоскопическом методе. Однако стимульный материал был нами модифицирован. Он содержал две качественно различающиеся по своему характеру группы изображений: группа №1 содержала только натуральные изображения (состав которых был взят из последнего современного букваря); группу стимулов №2 составили изображения букв современного русского алфавита. Количество изображений, использовавшихся во второй группе, было равным таковому в группе №1. Использовался шрифт «Таймс», заглавные буквы 16 кегля. Количество изображений в этом эксперименте на всех стереопарах было сокращено до 9 (3 строки по 3 изображения) относительно 16 изображений в классической методике Таланова, в связи с укрупнением их размера на каждом слайде в гаплоскопических стереопарах до среднего размера букв. Количество изображений, использовавшихся в группах №1 и №2 в качестве стимульного материала, составляло 9. В выборку испытуемых вошли студенты, обученные кириллической транскрипции. Перед началом эксперимента они опознавали изображения группы стимулов №1. Опознание бинокулярно соревнующихся изображений в данном эксперименте осуществлялось посредством их называния вслух испытуемыми.
И в первой экспериментальной серии гаплоскопического исследования с «натуральными» изображениями в качестве стимульного материала, и во второй экспериментальной серии с буквенными изображениями у каждого испытуемого, составляющего выборку, определялось количество переключений глазодоминант-ности, приходящееся на один акт опознания, служившее маркером интенсивности межполушарного взаимодействия. Оказалось, что интенсивность межполушарного взаимодействия в случае зрительного восприятия и вербального называния стимулов группы №1 статистически значимо ниже, чем в случае стимулов группы №2 (р<0,01 по T-критерию Вилкоксона для связных групп). эффект сдвига наблюдался также и при инвертированном порядке экспериментальных серий.
Описание эксперимента, решающего четвертую экспериментальную задачу. С помощью гаплоскопического метода в его классическом варианте В.Л. Таланова (в качестве знаков для стимульного материала использовались изображения арабских цифр) мы исследовали зависимость продуктивности рефлексивного мышления от интенсивности межполушарного взаимодействия (ИМВ).
В качестве количественной меры продуктивности рефлексивного мышления (ПРМ) был взят рефлексивный балл, который получался у испытуемых при выполнении операции «синонимия» с личными конструктами второго порядка (рефлексивными конструктами) в тесте «РеТеК». С интервалом в одну неделю испытуемые выполняли дважды одно и то же задание: на материале одних и тех же личностных рефлексивных конструктов они устанавливали рефлексивные синонимы. Таким образом, осуществленный экспериментальный дизайн включал две пробы. Отметим, что работа по формулированию и записи конструктов, построенных для понятия «личность», была выполнена испытуемыми заранее (за 6 месяцев до проведения исследования).
Исследование было проведено нами в 1994 году на факультете психологии Рязанской высшей школы МВД РФ. Испытуемыми, составившими экспериментальную выборку, являлись слушатели этого факультета. Непосредственно перед началом и сразу после работы со своими рефлексивными конструктами, у испытуемых измерялась ИМВ. В качестве индивидуального показателя ИМВ выбиралось среднее значение, между значениями ИМВ, измеренными перед выполнением и после выполнения задания «синонимия».
В результате измерений для каждого испытуемого выявлялись две пары значений: {ИМВ1, ПРМ1} и {ИМВ2, ПРМ2}.
Оказалось, что более высокому значению показателя интенсивности меж-полушарного взаимодействия на выборке испытуемых статистически значимо соответствует более высокое значение продуктивности рефлексивного мышления (p<0,01 по критерию знаков для связной выборки).
В терминах введенных нами аксиологических представлений результаты этого эксперимента можно трактовать как факт, подтверждающий, что рефлексивная компетентность физиологически обеспечивается когерентной, конкордантной деятельностью полушарий головного мозга, и что физиологически причиной прироста рефлексивно-тематической компетентности обеспечивается приростом интенсивности межполушарного взаимодействия.
Обсуждение результатов экспериментов и выводы.
Наблюдающиеся в описанных гаплоскопических исследованиях эффекты мы считаем возможным квалифицировать в качестве факта, подтверждающего гипотезу Дж. Бейнса о бикамеральности сознания людей в дописьменный период их истории. Доказанность бейнсовской концепции позволяет трактовать акмеологиче-скую тенденцию развития человеческой психики и в филогенезе, и в онтогенезе как вектор, направленный в сторону усиления соорганизации мышлений правого и левого полушарий головного мозга рефлектирующим сознанием, выступающим, с точки зрения синергетики, в качестве глобального аттрактора. И одним из факторов, обусловливающих этот процесс в Универсальной Истории, заключается в эволюции семиотических средств коммуникации и мыследеятельности человека.
Согласно Бейнсу развитие сознательной психики в филогенезе человека идет по линии возрастания коммуникативно-информационной координации функционально специализированных мышлений левого и правого полушарий головного мозга человека. При этом ряд авторов считает, что в филогенезе вплоть то настоящего времени осуществляются дальнейшая дифференциация и специализация функций полушарий. Этот процесс физиологически объясняется аксонной проводимостью информации в мозолистом теле и аксоно-дендритовыми информационными эффектами. Развитие психики в онтогенезе, согласно принципу рекапитуляции, следует по такому же пути. Сигнификативное, семиотичечкое мастерство самого человека может являться фактором успешности и, значит, продуктивности взаимодействия мыслящих комплексов, присущих полушариям головного мозга человека.
Под этим углом зрения когнитивной теории личности Келли личностные конструкты можно рассматривать в качестве таких семиотических средств. В этом случае рефлексивная компетентность, исследуемая сегодня в качестве психического свойства многими психологами, может быть определена как сигнификативное мастерство, как «сигнификативная компетентность», умение конструировать эффективные личностные конструкты. Под «эффективными», имеются в виду такие конструкты, которые способны сочетать в себе семиотическую и семантическую функцию. Рефлексию же можно в этом случае определить как предметное мышление, как мыследеятельность, направленную на создание личностных конструктов, о которых говорил Дж. Келли. Для лучшей дифференциации понятий, использованных нами в данной статье, сделаем следующие определения. Конструкты мышления личности, которые операционально, методом «по построению», ввел Келли в психологию, обозначим термином «конструкты первого порядка», или «репертуарные конструкты» (поскольку они строятся на «материале», на репертуаре келлевых «элементов»). Конструкты, которыми пользуется рефлексивное мышление, обозначим термином «конструкты второго порядка» или «рефлексивные конструкты».
Рефлексивно-тематическая компетентность личности нарастает по мере нарастания интенсивности взаимодействия полушарий. И нам представляется существенным моментом подчеркнуть свою исследовательскую позицию, состоящую в уверенности, что прирост интенсивности латерального взаимодействия не просто «коррелирует с приростом рефлексии», но и порождает его в том смысле, в каком вообще причина может порождать следствие. Поскольку, в свою очередь интенсивность латерального взаимодействия находится в зависимости от качества семиотических систем, то перед педагогической, социальной и когнитивной психологией уместно поставить новую специальную задачу: оптимизация элементарных знакосемантических репрезентативных средств языка (например, азбук) в контексте задачи развития креативного и рефлексивного потенциала человека. Эта задача, на наш взгляд, релевантна не только области фоносемантических свойств азбук, но и вообще в отношении «литерационнр-лексических» семантических качеств знаковых систем и посредством них функционирующих текстов. Мы считаем, что в контексте цели развития мышления в качестве объектов исследования могут быть рассмотрены и исследованы как личностные конструкты, так и графосемантические и цветосемантические символы. В этом качестве способны выступить даже такие ирреле-вантные атрибуты знака, примером чему является влияние на функциональность знака фоносемантических обстоятельств его разучивания.
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК
1. RockeachM. The Nature of Human Values. L.; N.Y., 1973.
2. Морогин В.Г. Ценностно-потребностная сфера личности. Томск, 2003.
3. Холодная М.А., Кострыкина И.С., Берестнева О.Г. Проблемы продуктивной реализации интеллектуального потенциала личности // Вестник Томского государственного педагогического университета. Выпуск 3 (31) 2002. Серия: Гуманитарные науки (психология).
4. Богомаз С.А. Модель психических ориентаций и психофизиологические типы. /http://www.socionics.org /gazeta /2004-4/bogomaz.html.
5. Завалова Н.Д., Ломов Б.Ф., Пономаренко В.А. Образ в системе психической регуляции деятельности. М. 1986.
6. Психологические исследования творческой деятельности // Сб. научн. трудов под ред. О.К. Тихомирова. М. 1975.
7. Блум Ф., Лейзерсон А.., Хофстедтер Л. Мозг, разум, поведение. М. 1988.
248 с.
8. Ладенко И.С., Щедровицкий Г.П. О некоторых принципах генетического исследования мышления // Тезисы докладов на 1 съезде общества психологов 1959 г. М.1959. Вып. 1, С. 100-103.
9. Таланов В.Л., Тысячнюк М.С., Девятова Е.Н., Южакова С.В. Гаплоско-пический метод исследования полушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия у детей // Психолого-педагогические условия развития личности учащихся. Сб. тез. Межвузовской конференции психологов (с международным участием). Куйбышев. 1989, С. 202-204.
10. Успенский Л.В. По закону буквы. Монография. М., 1973, С. 40.
11. Клочков В.П. Бессознательное психическое. Монография. Томск, 2001.
12. Островский В.А. РеТеК - репертуарный тест компетентности // Образование в Сибири. Информационный вестник координационного совета Сибири по образованию. Томск. 1993. №1. С. 54-55.
13. Островский В.А. Репертуарные решетки Келли в профориентации и профотборе // Сибирский психологический журнал. №1. 1995. С. 14-15.
14. Островский В.А. О пространственной репрезентации понятия «лично-
191
стный конструкт» // Профориентация и психологическая поддержка молодежи и незанятого населения. Сб. материалов четвертой региональной научно-практической конференции. Томск. Март 2002. С. 107-110.
15. Чуприкова Н.И. Психология умственного развития: принцип дифференциации. Монография. М. 1997. 497 с.
16. Островский В.А., Морогин В.Г. Ценностно-компетентностный подход к проблеме профессионального отбора менеджеров в инновационной сфере // Профориентация и психологическая поддержка: теория и практика. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Томск. 14 мая 2004. С. 251-255.
17. Островский В.А. Рефлексия как фактор самоорганизации бикамерально-го разума // Процессы самоорганизации в Универсальной истории. Материалы Международного симпозиума. Белгород, Белгородский государственный университет. 29 сентября - 2 октября 2004. С. 140-142.
18. Островский В.А., Ахметова Л.В. Исследование проблем русского языка как государственного языка Российской Федерации на основе комплексного использования материально-технических и кадровых возможностей научных организаций и вузов Российской Федерации (Научно-образовательный проект). Материалы Всероссийского интернет-совещания. 10-13 октября 2004 г. http: // www. tspu. tomsk. ru / seminar.
19. Островский В.А. Рефлексивная компетентность мышления личности специалиста в контексте задачи управления эволюцией бикамерального разума. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Кемерово. Кемеровский государственный университет. Сентябрь. 2004. Официальный сайт Всероссийской конференции.
В.А. Островский
ПРЕДЕЛЫ РАЗРУШЕНИЯ СТЕРЕОПСИСА КАК МАРКЕРЫ
ИНТЕНСИВНОСТИ ЛАТЕРАЛЬНОГО ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ И ПРОДУКТИВНОСТИ МЫШЛЕНИЯ
Теоретически установлено на основании многочисленных экспериментальных данных, что существует операциональная и функциональная специфичность интеллектуальных способностей полушарий головного мозга. В качестве очевидного логичного следствия, вытекающего из данного обстоятельства, является утверждение, что во множестве всех возможных актуальных интеллектуальных задач найдутся такие, которые без совместного согласованного взаимодействия полушарий вообще не могут быть решены. Особенная эффективность латерального взаимодействия требуется для нахождения продуктивных новых творческих решений тех стандартных задач, для которых традиционные решения (если они вообще были кем-либо когда-либо открыты) в силу тех или иных причин не могут быть использованы.
В целом ряде психологических дисциплин данная проблематика часто обозначается понятиями «креативности», «креативного мышления», «креативности интеллекта», «креативных способностей». Благодаря креативному научному мышлению человеческая цивилизация за последний век претерпела кардинальные изменения, стала информационной и индустриальной. Поэтому нахождение способов развития и разработка инструментария для измерения креативного ресурса интеллекта представляет для психологии актуальную задачу.
Один из традиционных подходов к решению данной задачи психологами
