CC BY
860
УДК 179.7 ББК 87. 712 Ч - 52 Четав С. Е.
Философско-правовые аспекты проблемы эвтаназия
(Рецензирована)
Аннотация:
В статье рассматривается остро дискуссионная проблема эвтаназии в контексте темы смерти в историко-философской ретроспективе. Исследуются философско-правовые, моральные аспекты проблемы эвтаназии. Автор отмечает, что решение проблемы эвтаназии является одной из главных задач в области реализации основополагающих базисных прав человека и гражданина.
Ключевые слова:
Эвтаназия, смерть, благая смерть, смысл жизни, страдание, человек, рационализм, права человека.
Рано или поздно в жизни каждого человека наступает момент, когда он задаётся вопросом о конечности своего существования. Неизбежность собственной смерти вызывает сильнейшее эмоциональное потрясение, затрагивает глубины его внутреннего мира. Тема отношения человека к смерти имеет общекультурное содержание. В этом контексте интересы философии тесно переплетаются с интересами медицины, а также юриспруденции, искусства и религии. Проблема эвтаназии в контексте темы смерти обсуждалась античными мыслителями. Некоторые из них понимали под ней безболезненный, либо благородный переход от земной жизни к смерти, не имевший ничего общего с суицидом. По мысли Гомера и Софокла такой исход был подарком судьбы.
В начале I в. н.э. иудейский экзегет Филон Александрийский увидел в эвтаназии не слепую случайность, а дар Творца. «Для человека, - пояснял он, комментируя библейский сюжет о жертвоприношении Каина и Авеля, - величайшим благом являются легкая старость и благая смерть (эвтаназия), хотя они и подаются богом, Сам Он, Бог в них не нуждается, так как не стареет и не умирает»[1].В конце II в.н.э. эту мысль развил Климент Александрийский - один из крупнейших раннехристианских апологетов, благодаря которому этот термин вошел в христианский лексикон. И поныне такое понимание блаженной смерти, как дара, сохраняется в наиболее консервативных христианских традициях. В целом христианство культивирует отношение к смерти не как переход к окончательной стадии, бытия, а как к высшему смыслу, соединению с Богом. Христианская биоэтика отвергает эвтаназию, расценивая ее как самоубийство. В культурных традициях Востока, например, в буддизме, смерть понимается как возвращение к истокам бытия, как слияние индивидуального сознания с великой пустотой и, исходя из этого, она не зло, а уход от страданий, которыми наполнена жизнь. В исламе торжествует идея предопределения, согласно которому все события в мировой истории совершаются по воле Всевышнего. Она настраивает мусульманина на покорное принятие своей судьбы, смерти и посмертного существования. Таким образом, отношение ислама к эвтаназии однозначно: «Не убивайте человека кроме как по праву, ведь это запретил Аллах». (Коран.17:33). Согласно исламскому кодексу медицинской этики убивать из милосердия - равносильно суициду.
В эпоху античности отношение к смерти рассматривается в рамках философско-этических идей. Например, в «Клятве Гиппократа» врачам запрещается употреблять свои профессиональные знания во зло людям, в том числе запрещается преднамеренно сокращать человеческую жизнь: «:...я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла.. .»[2:83]. В ту эпоху древнегреческие
врачеватели сформулировали верховную этическую норму своей профессии «Non nocere!» - не повреди жизни, здоровью, благополучию своего пациента. Известно, что Эпикур советовал не поддаваться страху смерти, так как страх, по сути, иррационален, ведь когда есть смерть, то нас уже нет [2:99].
Проблемы взаимосвязи смысла жизни с осознанием ее конечности имеют давнюю и прочную традицию философского осмысления. Этими вопросами задавались философы на протяжении всего развития философии. Френсис Бэкон в своём сочинении «О достоинстве и приумножении наук», обсуждая цели и задачи медицины, останавливается на вопросе о неизлечимых болезнях. Сегодня ход мысли Ф. Бэкона вызывает у многих особенно большой интерес, так как великий английский материалист высказывается об эвтаназии. В переводе с греческого «эвтаназия» - лёгкая, хорошая, счастливая смерть. В каком же смысле понимает эвтаназию Ф. Бэкон? Прежде всего, он призывает врачей критически осмыслить, что следует называть «неизлечимыми болезнями», ибо такое диагностическое суждение лишь прикрывает невежество врачей, и, к тому же, как бы санкционирует безразличие и халатность. Далее Ф. Бэкон пишет: «Я хотел бы пойти здесь немного дальше: я совершенно убеждён, что долг врача состоит не только в том, чтобы восстанавливать здоровье, но и в том, чтобы облегчать страдания и мучения, даже в том случае, когда уже нет совершенно никакой надежды на спасение и можно лишь сделать саму смерть более лёгкой и спокойной, потому что эта эвтаназия... уже сама по себе является немалым счастьем» [3:93].
Отношение к смерти в западноевропейской культуре прошло длительный путь эволюции от понимания смерти как естественного продолжения жизни души в первобытной культуре до противопоставления жизни смерти, вытеснению смерти из спектра ценностей. В эпоху Просвещения началась ироническая полемика против идеи выдвинутости человеческого бытия в смерть. Негация темы смерти стала необходимым условием утверждения таких новоевропейских ценностных доминант, как свобода, разум, воля. Мыслители эпохи Просвещения всецело сконцентрировались на той смерти, которая могла быть осмыслена как нечто предметное, абсолютно внешнее по отношению к мыслящему субъекту. Картезианский тезис «Мыслю, следовательно, существую» оказался рожденным из противостояния смерти жизни. Рационализм не осмыслил тему смерти, она по определению не была феноменом. Таким образом, смерть не принадлежала больше жизни, она противостояла ей. Такое понимание смерти привело к негативному отношению к страданиям и породило попытки изжить его из жизни и максимально облегчить переход к смерти.
В прогрессивно ориентированной культуре ХХ века проблема эвтаназии в контексте темы смерти оказалась отодвинутой на периферию общественного сознания и общественной жизни. Официальная идеология запретила легализацию эвтаназии, о ней умалчивали, как будто ее нет. Даже тогда, когда культура не рассуждала по поводу темы смерти и ее смысла, что особенно проявилось в новоевропейском рационализме и марксизме, такое молчание было особым способом «говорения» о смерти, реализацией запрета на экспозицию данной темы. Однако современная цивилизация при всех ее достижениях не может справиться с естественным процессом старения и умирания, и проблемы, связанные с эвтаназией, стали актуальными.
Эвтаназия - это действие, направленное на то, чтобы положить конец жизни той или иной о личности, идя навстречу его собственным желаниям. Эвтаназия есть вопрос не о сущности смерти, а о сущности и способе умирания, перед которым оказывается человек в конце своего земного существования. Поэтому идея эвтаназии, глубоко погружена в контекст философских, моральных, этических, правовых и психологических проблем, от разрешения которых зависит судьба эвтаназии как института психологически-правовой легитимности и ее легализации.
В настоящее время проблема отношения к смерти приобрела новые аспекты. В современной трактовке эвтаназия в основном отождествляется с понятием «убийство из
милосердия», а как врачебная тактика означает сокращение руками медицинских работников жизни больных определённой категории. Вот мнение одного из сторонников активной эвтаназии, профессора права Сингапурского университета M. Ченг: «...сегодня мы должны переменить свой взгляд на смерть, невротическое отношение к смерти должно быть заменено более реалистичным взглядом на смерть как биологическую функцию. Необходимо ввести эвтаназию по отношению к случаям неизлечимых заболеваний, угрожающих человеку страданиями. При этом ударение следует делать на определении «добровольная». Добровольная эвтаназия есть право взрослого сознательного человека на то, чтобы жизнь его была безболезненно прервана врачом, согласно его собственному желанию и при непременном соблюдении условий, оговоренных соответствующим законодательством. Положение о «святости» человеческой жизни необходимо сопоставить с такими категориями как свобода, человеческое достоинство и сострадание [4:266].
Среди юристов есть и сторонники активной эвтаназии. Интересны рассуждения Н.С. Малеина, который апеллирует к мнению знаменитого юриста и общественного деятеля прошлого столетия А.Ф.Кони. Активная эвтаназия «допустима с нравственной и юридической позиций, если она проводится в исключительных случаях, при наличии: 1) сознательной и устойчивой просьбы больного; 2) невозможности облегчить страдания больного известными средствами; 3) точной, несомненной доказанности невозможности спасти жизнь, установленной коллегией врачей при обязательном единогласии; 4) предварительного уведомления органов прокуратуры» [5:80]. Менее категорично, но в целом соглашаясь с допустимостью в медицинской практике активной эвтаназии, высказывается Г. Литвинова: «Если согласиться с возможностью предоставления человеку такого права ухода из жизни, то нужен правовой акт, способный регламентировать условия его реализации. И решать такой вопрос для себя может только сам человек, находящийся в здравом рассудке» [6:48].
Из вышеизложенного следует, что самая большая опасность, сопряжённая с эвтаназией состоит в том, что она посягает на идею святости человеческой жизни, переходит границу, обозначенную древним законом «не убий». И, по меньшей мере, нелогично требовать нравственной санкции на действия, которые направлены против основополагающего принципа самой нравственности. Эвтаназия не может считаться правомерной, так как в этом случае человек переходит границы своей компетентности. Есть две вещи, которые коренным образом касаются человека, но происходят без его согласия. Это его рождение и его смерть. Никто не спрашивал человека, желал ли он прийти в этот мир. И никто не спрашивает его, желает ли он уйти из него. Как саказно выше, сторонники эвтаназии иногда говорят, что она представляет собой выбор не между жизнью и смертью, а выбор между разными способами умирания, и если человек получает помощь при рождении, то почему он должен быть лишён её при умирании? Однако выбрать смерть или достойно вести себя перед лицом смерти - не одно и то же. Точно так же совершенно разные вещи - «облегчить» человеку процесс умирания подобно тому, как облегчить процесс рождения, или убить его.
Примечания:
1. Першин М. Кто лоббирует эвтаназию? URL: (www. pravaya.) ru./ left right / 472/10210.
2. Мудрость тысячелетий. Энциклопедия. М., 2004. 848 с.
3. Там же.
4. Бэкон Ф. Сочинения: в 2 т. Т. 1. М., 1971. 590 с.
5. Change M. Voluntary euthanasia // Singapore Med. J. 1977. Vol. 18, № 4. P. 265-269.
6. Малеин Н.С. О врачебной тайне // Сов. государство и право. М., 1981. № 8. С. 7986.
7. Литвинова Г. Грань допустимого // Наука и жизнь. 1987. № 3. С. 46-50.
