CC BY
764
ФИЛОСОФИЯ
УДК 87
И.А. Алексеев (Тула, ТулГУ)
ФИЛОСОФИЯ Г.В. ЛЕЙБНИЦА В ОСНОВАНИИ ФИЛОСОФИИ НАУКИ
Рассматриваются основные положения философии В.Г.Лейбница в историческом аспекте развития начал теоретического обоснования математизации научного знания.
XVII век - время глубоких контрастов, острых конфликтов и решительных расхождений в политике и в науке. Это время - время начала немецкой идеалистической традиции. Своеобразие этой традиции состояло в понимании души как неразложимой, активной мирообразующей сущности, отличной от материального начала и первичной по отношению к телу.
И начинает ее Г. Лейбниц (1646 - 1716). Мало кто в истории науки смог бы соперничать с Г. Лейбницем по силе мысли, научной универсальности, широте теоретических обобщений, прозорливости. Математика и логика, физика и механика, биология и психология, геология и палеонтология, юриспруденция и история, лингвистика - в каждой из этих сфер Лейбниц оставил свой неизгладимый след.
Дени Дидро сказал о Лейбнице «один этот человек доставил столько чести Германии, сколько Платон, Аристотель и Архимед, вместе взятые, доставили Греции» [1].
Его философия впитала в себя достижения предшественников и современников, а во многом и обогнала свое время. Г. Лейбниц критически переработал и синтезировал идеи Р. Декарта, Т. Гоббса, Б. Спинозы, Д. Локка в собственную систему понятий и принципов.
Лейбница не удовлетворяло противопоставление духа и материи, психического и физического в учении Спинозы, и с целью восстановить их единство, он создает учение, позволяющее объяснить бесконечное многообразие мира исходя из единой по природе и происхождению, но
разнокачественной по своим состояниям, субстанциональной основы. Неприемлемым для него оказался и фатализм, положение о безусловной зависимости всех модусов перед диктатом субстанции. Но Лейбниц становится на сторону Спинозы в своей полемике с Локком относительно роли опыта и разума в познании [2].
Соглашаясь с Локком в том, что познание начинается с чувств, Лейбниц полагал, что чувственный источник познания не ведет к адекватному знанию. Истины и ясные идеи могут устанавливаться только при вмешательстве разума и интуиции, причем сами идеи и истины врожденны и из опыта не выводимы. На этом основании Лейбниц в качестве возражения Локку, сказавшему, что в интеллекте нет ничего, что не прошло бы через чувства и опыт, пишет: «Нет ничего в разуме, чего не было раньше в ощущениях, за исключением самого разума» [3]. Лейбниц пытается установить связь чувственного и рационального, чтобы преодолеть односторонний эмпирический подход Локка. Но, т.к. рациональное познание из опыта не вырастает, то единство опыта и разума выступает в учении Г. Лейбница не как восхождение от чувственных
форм к идеям, а как наложение рационального на чувственный опыт. Поэтому в значительной части познавательные ошибки возникают не столько по вине чувств, сколько из-за слабости самого разума и его основных функций - внимания как стремления к ясности, и памяти.
Опираясь в начале своих исследований на материалистическое учение Т.Гоббса, Лейбниц затем отвергает его из-за крайнего механицизма и метафизичности. Взгляду Т.Гоббса на мир как на механический агрегат мертвых статических тел Лейбниц противопоставил свое представление о действительности как о беспрерывном потоке изменений реальности и сознания.
Наиболее значительной работой Лейбница является «Новые опыты о человеческом разуме», написанная в рукописи в 1703 году как возражение на «Опыт о человеческом разуме» Локка; а также работы «Теодицея» (1710) и «Монадология» (1714).
Стержнем, образующим философскою систему Лейбница и связывающим все ее разделы и части, является ряд исходных методологических принципов или законов. К главным из них по своему значению следует отнести принцип всеобщих различий, принцип тождественности неразличимых вещей, законы непрерывности и дискретности.
- Принципом всеобщих различий Лейбниц пытался утвердить всеобщую изменчивость в мире физических явлений и сознания, отрицать как абсолютное сходство друг с другом существующих вещей, так и повторяемость состояний одной и той же вещи во времени, и этим самым указать на качественное многообразие мира.
- Принцип тождественности неразличимых вещей дополняет и обеспечивает принцип всеобщего различия. Смысл его заключается в том, что не следует различать вещи, если на самом деле они являются одной и той же вещью и, наоборот, отождествлять вещи, различные по своим качествам.
- Принцип непрерывности выводит различия между вещами. Этот закон указывает, что повсюду в мире имеются незаметные переходы в восхождении вещей по степеням совершенства. Все вещи составляют своеобразный континуум, где степень близости или отдаленности двух соседних по качеству вещей определяет меру их сходства или различия, несводимых при этом никогда к нулю. Как и Анаксагор, считавший, что во всяком меньшем есть наименьшее, а большее входит в наибольшее, Лейбниц тоже полагал, что в континууме вещей и их качеств нет ни нижнего, ни верхнего пределов. Из принципа непрерывности вытекали и другие следствия. Одно из них указывало на преемственность различных состояний в одной и той же вещи, т.е. обусловленность текущих состояний вещи историей ее развития и влияние их на ее будущее; другое - на взаимосвязь различных свойств одной и той же вещи.
- Противоположным по своему смыслу к принципу непрерывности является закон дискретности или монадности, по которому сама постепенность и непрерывность слагается из малых скачков и разрывов, порождающих индивидуальные объекты, их автономность и качественное своеобразие. Именно с помощью принципа дискретности Лейбниц объясняет качественное многообразие и неповторимость различных вещей и состояний сознания.
Исходя из приведенных принципов, Лейбниц развертывает систему взглядов, во многих отношениях построенную по образцу и через аналогию с психологическими особенностями человека и представляющую собой своеобразное идеалистическое перевоплощение атомистической картины мира.
Типология монад
«Истинными атомами природы» являются душеподобные единицы
- монады, из бесчисленного множества которых состоит мироздание. Монады просты, неделимы и вечны. Они автономны, и влияние одной монады на другую исключено. Ведущими и коренными свойствами каждой монады являются активность (стремление) и представления. Жизнь монады состоит в беспрерывном стремлении и переходе от смутных представлений (перцепций) к более ясным и отчетливым представлениям -апперцепциям. В этом духовном движении и изменении раскрывается целевое назначение активной деятельности монады. В зависимости от различной степени активности, а также ясности представлений каждая монада отличается своей особой неповторимостью и индивидуальностью.
Подобно стоикам, выделявшим четыре уровня эволюции пневмы, Г. Лейбниц полагал, что в исторической перспективе развитие монад проходит несколько стадий, каждой из которых соответствует определенная форма монады.
Самой первичной формой являются чистые монады. Для них характерно наличие активности, но отсутствие каких-либо представлений. Такое состояние монады подобно сну без сновидений. Чистые монады проявляются в качестве неживой, но активной и вечно движущейся материи. За чистыми монадами следуют монады-души, обладающие смутными представлениями в результате низкой степени стремлений к ясности. Эта форма монад выступает на уровне растений и животных. Человеку свойственны более совершенные монады, называемые монады-духи. Их совершенство выражается в наибольшей ясности и отчетливости представлений. Завершает иерархию монад монады ангела и бога, полностью свободные от материальной оболочки и обладающие абсолютной полнотой знаний и предельно ясным самосознанием.
Низшая из них характеризуется тем, что душа, или монада, не способна отличать себя оттого, что ей представляется, и не различает одно представление от другого.
Вторая стадия в индивидуальном развитии монады - это уровень смутной перцепции (ощущений), находясь на котором душа может различать одно представление от другого, но выделять себя из них еще неспособна.
Наконец, на высшей стадии душа свободно отличает различные представления и противопоставляет себя им, благодаря чему эта стадия может быть обозначена как уровень осознания и самосознания.
Таким образом, эволюция и развитие души или монады, по Лейбницу, представляет собой непрерывное движение представлений от их смутных состояний (перцепций) к более ясным и отчетливым -апперцепциям. Эта внутренняя динамика предстает как определенная история жизни монады, текущие состояния которой предопределены прошлым и одновременно «беременны» своим будущим. В известном смысле, своей иерархической системой монад Лейбниц дает новую трактовку аристотелевского учения о трех уровнях души, согласно которому высшие ее формы возникают и осуществляются на основе низших. Аналогичным образом в учении Лейбница апперцепции, как высшие состояния монады, образуются из перцепций, а сами перцепции рассматриваются как бесконечно малые апперцепции.
Сущность деятельности всякой монады - а субъектом познания может быть в системе Лейбница только монада - составляет смена перцепций. Различия между монадами определяются, во-первых, содержанием перцепций и, во-вторых, типом перцепций и апперцепций. Содержание перцепций связано с репрезентативной функцией монады,
тогда как тип перцепций и тип апперцепций зависят от того места, которое занимает данная монада в иерархической системе монад.
С точки зрения Лейбница, в ассоциациях между монадами может иметь место отношение координации - и тогда монадные ассоциации воспринимаются наблюдателем как простые агрегаты, или тела; и отношения субординации - и тогда они воспринимаются как органические целостности, одушевленные тела или структурные агрегаты.
Отношение координации, существующее между монадами, дает возможность возникнуть только феноменальному единству, т. е. единству для наблюдающей монады. Причем возможны два случая координации: первый - координация задается наблюдающей монадой и единство покоится на этой внешней «заданности» (единство «стада», единство «тучи» и т.д.); второй - координация основывается на реальной «близости» свойств (перцепций и апперцепций), продуцирующих феномен, и единство такого агрегата хотя и феноменальное, но хорошо обоснованное.
Реальным единством обладают только структурные агрегаты, в которых имеет место не координация, а субординация монад. В структурном агрегате реализовано доминирование одной монады над другими в том смысле, что перцепции и апперцепции «подчиненных» монад непрерывно отчетливо воспринимаются господствующей монадой, но не наоборот. Доминирующая монада, осуществляющая в этом случае субстанциальную связь, составляет энтелехию, а подчиненные монады составляют «тело» структурного агрегата или организма. «Тело» организма, рассматриваемое в отрыве от энтелехии, представляет собой просто агрегат координированных перцепций. Энтелехия вне «тела» представляет собой вырванную из реального контекста всеобщей взаимосвязи монаду. Ни то ни другое не может иметь реальности. Вместе «тело» и его энтелехия составляют «полную субстанцию», которая благодаря фокальному принципу унификации, обеспечиваемому энтелехией, является истинной индивидуальностью. Те монады, которые составляют тело данного организма, в свою очередь являются энтелехиями других низших организмов, тела которых суть агрегаты низших монад. Последние также служат энтелехиями для своих организмов и так до бесконечности. Таким образом, мир составляется из бесчисленных организмов, находящихся в отношении иерархической субординации, а на каждом из иерархических уровней - в отношении координации. На одном краю этой иерархической лестницы монад находится бог. На другом - функционально простейшие монады. Последние бестелесны, так как ниже их нет других монад. Но они в известном смысле не суть реальности, а как бы математические пределы реальности, ибо не существует реального иерархического уровня, которым можно было бы заключить движение «вниз». Таким образом, к таким особенностям метафизики Лейбница, как психологизм и динамизм, добавляется еще одна специфическая черта -
органицизм. (Понятие «тело» при феноменологическом рассмотрении есть нечто в отношении понятиия «тело» при «органицистском» рассмотрении, поэтому в системе Лейбница их следует различать). Не претендуя на исчерпывающую классификацию, Лейбниц предполагает существование четырех основных типов монадных «организаций» с соответствующими четырьмя типами энтелехий:
1) низшие организмы - низшие монады;
2) растения - растительные души;
3) животные - животные души;
4) люди - человеческие души, или духи.
Класс «низших организмов» - наиболее обширный и наименее изученный, как считал Лейбниц. Сюда относятся все организмы, непосредственно не регистрируемые в нашем опыте, но объясняющие, по его мнению, многие явления «микромира», который с изобретением микроскопа все более привлекал к себе ученых-естественников и поставлял одно за другим множество ранее неизвестных явлений.
Последние три типа «организации» прямо заимствованы Лейбницем у Аристотеля. В растительной душе реализуется функция непрерывной координации и смены перцепций различных монад по единому закону роста и воспроизводства. Закон роста и воспроизводства составляет сущность растительной души монады. Надо сказать, что, по Лейбницу, высшие организмы обладают всеми субстанциальными свойствами низших плюс своими собственными. В животных помимо основных функций растений перцепция реализуется как самодвижение, инициированное и управляемое центральной монадой; ассоциации монад воспринимаются как агрегаты, образуя «смутное восприятие» или ощущение; животные также обладают памятью, т. е. способностью воспроизводить «смутные восприятия», и вниманием, т. е. способностью целостно реагировать на воспринятую ситуацию. Выступая против декартовского сравнения животного с машиной, Лейбниц предлагал различать машины искусственные и естественные. Последние он отождествлял с организмами, первые - с созданиями техники. Один из важных его тезисов гласит: никакая искусственная машина, сколь бы она ни была совершенна, не может соперничать с самой примитивной естественной, ибо естественная предполагает организацию до мельчайших ее частей. Животное - организм. Следовательно, его нельзя имитировать как машину. Если бы Лейбница спросили в духе нашего времени, может ли машина мыслить, то создатель одного из первых логических вычислительных устройств, несомненно, ответил бы отрицательно.
Внутри каждого класса организмов существует множество градаций от низших к высшим. В классе животных на более высоких градациях память становится все более совершенной, ощущения все более «яркими». На самых последних градациях у животных обнаруживается способность к
«удержанию» ярких ощущений, к «созерцанию», наконец, когда у животных обнаруживается способность к восприятию самого восприятия или к апперцепции и способность к «отчетливому» восприятию, т. е. раздельному внутри себя, они включаются в класс людей. Способность оперировать отчетливыми восприятиями и способность к самосознанию реализуются в человеке благодаря его духовности. Духовная организация предполагает также разум и понятийное мышление как его функцию.
Теория предустановленной гармонии
Развертывание активности и содержания монад в их общей и индивидуальной эволюции происходит в соответствии с изначальной упорядоченностью - «предустановленной гармонией», которая
определяется богом, представляющим собой верховную форму в иерархии монад. Предустановленная гармония обнаруживает себя в трех аспектах:
1) в общей взаимосогласованности всех монад друг с другом;
2) в преемственности состояний внутри каждой монады;
3) в соответствии внутренних состояний монад с их телесными проявлениями.
Согласно Лейбницу, монада есть единство душевных состояний и их телесного выражения. Как душа монада может проявить и обнаружить себя только через телесное. Подобно Аристотелю, Лейбниц утверждал, что души от тела отделить нельзя, и эта связь души с телом установлена изначально. В отличие от Декарта, связь души и тела трактовалась Лейбницем не как механическое взаимодействие, а как функциональное соответствие между психическими состояниями и сопровождающими их телесными изменениями. Создавая известное состояние в душе, монада-бог производит и соответствующие им состояния тела. Душа и тело, по мнению философа, подобны «паре часов, различных по устройству, но с одинаково поставленными стрелками», в результате чего при их независимой работе они могут показывать одно и то же время. Эту точку зрения, противопоставляющую психическое и физическое, принято называть психофизическим параллелизмом. Лейбниц не был первым в формулировании принципа психофизического параллелизма.
Первоначально он был выдвинут последователем Декарта, преобразовавшим картезианские взгляды в религиозное учение, известное под названием окказионализма (от оссайоп - случай) Мальбраншем (16381715). Мальбранш и его сторонники полагали, что субстанции не взаимодействуют, а состояния в обеих из них приводятся в строгое соответствие богом в каждом отдельном психофизическим акте. Предлагаемая схема многократного вмешательства и участия божества в согласовании состоянии души и тела Лейбницу показалась искусственной, и она была заменена им на принцип предустановленной психофизической гармонии, согласно которому соответствие всех возможных конкретных
состояний в душе и теле устанавливается божеством лишь однажды и изначально.
Выдвинутым способом решения психофизической проблемы Лейбниц отрицал не только телесную детерминацию психики, но и зависимость ее от внешнего окружения. У Лейбница внешний мир является лишь запускающим механизмом для саморазвертывания изначально заложенных в монаде потенций. Душа от рождения - это не чистая доска (tabula rasa), как полагали в древнее время стоики, а впоследствии Локк. Душа подобна мрамору с имеющимися в нем прожилками, которые в наиболее отчетливой форме выступают и выявляются лишь в руках опытного художника. Содержание души, ее стремления и представления врожденны. Их переход из потенциального состояния в актуальное осуществляется посредством собственной деятельности монады, выражающейся в колебаниях внимания, процессах воспоминания и осознания.
Исходной формой осознания врожденных идей являются смутные переживания и перцепции. В результате усиления яркости и интенсивности восприятий возникают отчетливые идеи или апперцепции. Апперцепции представляют собой единство, включающее в себе множество предшествующих состояний. Это единство различно у каждой монады и проявляется это различие в степени общей активности и уровне развития монады, а также в особой точке зрения на мир, т.е. специфическом строе и структуре представлений. Индивидуальное своеобразие структуры представлений и сознания в целом, определяющее различный способ видения мира, не зависит ни от каких внешних влияний и предопределено изначально. Лейбниц указывал, что монады «вовсе не имеют окон, через которые что-либо могло бы войти туда или оттуда выйти» [4]. В монаде нет ничего того, что не было бы дано ей потенциально. Монада видит только собственные развертывающиеся представления, в которых заложен и отображается в сжатом виде весь мир. В этой связи Лейбниц образно называл каждую монаду «живым зеркалом Вселенной» [5].
Как известно, Лейбниц рассматривал монаду как душу лишь по отношению ее к самой себе. По отношению к другим монадам она может выступать только в виде телесных проявлений. Но телесные проявления не выражают сущности монады, поскольку «... все происходит в душах так, как если бы вовсе не было тел, а в телах - так, как если бы не существовало вовсе душ...» [6]. Отрицание психофизиологических корреляций вело к выводу о невозможности познания других душ по их внешним телесным проявлениям. Кроме того, т.к. монады не имеют выхода вовне и каждая из них замкнута в себе самой, то, следовательно, что психическое может быть раскрыто и обнаружено только через самое себя, посредством рефлексивной деятельности монады или самопознания. Таким образом, за
разведением физического и психического стояло и разведение методов их изучения. Внутренние психические состояния монады, в силу их замкнутости и независимости от тела, внешнему, объективному наблюдению не поддаются.
В подготовке методологических взглядов Лейбница решающую роль сыграли три основных источника: во-первых, теоретико-
познавательных концепция универсального метода решения научных задач и в первую очередь, математических «идея всеобщей математики».
Лейбниц основательно изучил в молодости луллиево искусство. Мысли, сходные с его идеей комбинаторного толка. Эти произведения могли, по-видимому, содержать интересные логические идеи, подобно тому, как те или иные алхимические концепции включали в себя элементы позднейших вполне научных химических представлений.
Следует различать два аспекта в понимании «всеобщей характеристики» у Лейбница. Первый связан с лингвистической идеей создания некоего «мирового языка». Эта идея была заимствована Лейбницем у английского философа Джордано Далгарно (1627-1688). Другой аспект «всеобщей характеристики» состоит в требовании выработать универсальный логический язык и символику. Согласно Лейбницу, «мы употребляем знаки не только для того, чтобы передать наши мысли другим лицам, но и для того, чтобы облегчить сам процесс нашего мышления» [7]. Поэтому Лейбниц не смешивает лингвистических и собственно логических аспектов «универсальной характеристики». Действия над знаками должны отображать в символической форме все допустимые соединения обозначаемых ими предметов, выявляя, попутно, также невозможные сочетания. Представленная в «Универсальной характеристике» система символических обозначений образно сравнивается философом с «нитью Ариадны» для научного мышления. На этот счет у Л. Кутюра приводится следующий фрагмент.
«Истинный метод должен доставить Шиш АпаёпеБ (нить Ариадны), то есть определенное ощутимое и твердое средство для руководства мышлением, подобно тому, как начертанные фигуры руководят обучающимся геометрии, а формы математических операций предписываются обучающимся арифметике».
Логическая пазиграфия должна следовать примеру математики. Лейбниц сознавал трудности, связанные с реализаций его идей:
1) эмпирические научные положения отнюдь не все в такой же мере наглядны и очевидны, как некоторые математические понятия;
2) задача выявления первоначальных понятий отдельных наук чрезвычайно сложна.
Лейбниц был готов сколько угодно трудиться над созданием логического метода, который бы дал возможность заменить содержательное рассуждение формальным вычислением.
Лейбниц работает над приданием такому исчислению арифметизированной формы. «Я заметил, - пишет он,- что причина того, почему мы, за пределами математики, так легко ошибаемся, между тем как геометры в других частях абстрактной математики могут осуществлять поиск доказательства или проводить последовательные доказательства, сводя все к числам и притом не только для заключительного предложения, но и каждый момент и на каждом шагу, который делают, исходя из посылок» [8].
«Всеобщая характеристика», понимая в логическом плане, представляет собой систему точно установленных знаков, посредством которых в логике и других дедуктивных науках должны обозначаться простые элементы объектов, составляющих предмет исследования данной науки. Эти знаки, во-первых, должны быть краткими и сжатыми по форме; они должны заключать максимум смысла в минимуме протяжения. Во-вторых, эти знаки должны изоморфно соответствовать обозначаемым ими понятиям, представлять простые идеи как можно более естественным способом. Сложные идеи будут представимы посредством соединений или сочетаний элементарных идей. На языке «всеобщей характеристики» абстрактные тезисы логики предстанут в виде наглядных правил, регулирующих действия с символами. Эти правила описывают формальные свойства знаковых преобразований, имеют своим источником привычки наглядного представления.
Согласно Лейбницу, всеобщая характеристика должна стать источником истинной логической алгебры, приложимой к различным родам познания, преемницей потерпевшей неудачу схоластической логики. Неудачи последней, по мысли Лейбница, кроются в отсутствии в ней строгого и точного языка, продуманной системы формализации. Что же касается всеобщей характеристики, то она обозначает все простые элементы логических рассуждений - буквами, сложные логические рассуждения - формулами, суждения - уравнениями. Эта характеристика позволяет вывести из данных опыта все логические следствия, которые могут быть выведены из них при необходимости.
Лейбниц иногда использовал метод, который использовал в своем творчестве французский математик Ф. Виетт (1540-1603), употреблявший буквы как знаки для обозначения величин. Лейбниц пишет о предмете и задачах этого «комбинаторного искусства»: «Для меня комбинаторное искусство - это та наука или так же, как ее можно было бы общо назвать -та характеристика или искусство обозначения, которое занимается формами или формулами вещей вообще, то есть их качеством в общем, или отношением сходного и не сходного в них; поскольку, например, из данных элементов а, в, с, и т.д. - они могут представлять количество или что угодно другое - путем их взаимного соединения могут возникать весьма различные формулы. Этим она отличается от алгебры, которая
имеет дело с формулами количества или отношением равного и не равного. Алгебра поэтому подчинена комбинаторному искусству и постоянно пользуется его правилами, которые, однако, гораздо более общи и находят применение не только в алгебре, но и в искусстве дешифровки, в различных рода игр, даже в синтетической геометрии (строящейся) по методу древних, короче говоря, во всех случаях, где речь идет о каком-нибудь отношении сходства» [9].
Вторым источником методологических концепций Лейбница была гносеология Джордано Бруно, всегда придававшего огромное значение символике и выступившего предшественником монадологии.
По Бруно, основная единица бытия есть монада. Монада - это индивидуальный элемент бытия, в котором органически слиты материя и форма. Согласно Бруно, совершенство целого и частей заключается в том, что выше подразумевается в низшем, причина заключается в действии, род
- в индивидууме, процесс же усовершенствования есть лишь реализация потенциального обладания.
Именно в этом тезисе о бесконечном многообразии, заложенном в индивидуальном предмете, можно видеть зародыш монадологии Лейбница и, в частности, его аналитическом характере истинных высказываний.
Навеянную ему идеями Бруно монадологию Лейбниц пытался примирить с традиционными формами номинализма. По Лейбницу, Духовные сущности существуют не в форме универсалии, но в виде монад.
Третьим источником методологии Лейбница была концепция универсальной математики Рене Декарта. Именно благодаря трудам Декарта в математику были введены буквенные исчисления и систематическое употребление переменных. Ф. Энгельс говорил по этому поводу «Поворотным пунктом в математике была декартова величина. Благодаря этому в математику вошли движение и диалектика и благодаря этому же стало немедленно необходимым дифференциальное и интегральное исчисление, которое тотчас и возникает и которое было в общем и целом завершено, а не изобретено Ньютоном и Лейбницем». Математика, по Декарту, должна стать всеобщей наукой о порядке и мере. Лейбниц подхватил этот тезис, оформив его в духе будущего логицизма.
Включение предиката в субъект Лейбниц истолковывает по примеру отношения делимости чисел; истина соотношению (пропорции), в котором антецедент (субъект) больше консеквента (предиката), а потому его содержит. Если соотношение соизмеримо, то общая мера обоих терминов определяется посредством известного алгоритма Эвклида. При несоизмеримости отношений мы имеем дело с бесконечной непрерывной дробью, последовательные значения которой дают все более и более точные выражения для несоизмеримого отношения.
Учение об аналитическом характере суждения отразилось в лейбницевской теории доказательства истины.
По Лейбницу доказательство суждения может быть завершенным, как только разложение субъекта суждения покажет, что в этом субъекте содержится предикат. В соответствии с этим и совершенное определение субъекта требует, чтобы разложение субъекта было полным. Анализ понятий состоит в их определении, а анализ истин состоит в их доказательстве. Лейбниц предлагает два правила:
1. Не принимать в науку лишних терминов без определения (кроме небольшого числа неопределяемых терминов).
2. Не принимать в науку никаких суждений без доказательств (кроме аксиом).
Вскрывая связь доказательства с операциями анализа и синтеза, Лейбниц утверждал, что доказательство складывается из операций определения (анализа) и из операций сочетания этих определений (синтез).
Лейбниц в последующей деятельности уточнил свою теорию доказательства:
1. Определения.
2. Аксиомы.
3. Уже доказанные теоремы.
4. Эмпирические истины.
Чему бы не посвящал себя Лейбниц, повсюду он запечатлел свою особую творческую манеру: ко всякому процессу открытия, исследования, рассуждения он предъявлял два главных методических требования -универсальность и строгость. Универсальность следовала из исходного принципа Лейбница - принципа всеобщей взаимосвязи и означало главенство целого над частностями, общего над единичным. Строгость означала непротиворечивость (принцип тождества - противоречия), последовательность (принцип непрерывности) и доказательность (принцип достаточного основания) всякой познавательной или дискурсивной процедуры.
Учение Г.Лейбница внесло немало идей и тенденций, которые окажут значительное влияние на последующее развитие науки.
Лейбниц всячески подчеркивал значение и ценность личности. «Я»
- это неповторимая индивидуальность. Индивид может и должен обрести себя в рамках целого, и, развивая себя, он еще больше осознает и переживает свои связи с универсумом. Индивидуальность заключает в себе бесконечность.
Нет преграды между животным и человеком. Опредмечивание человеческого духа в продуктах его научной и технической деятельности -необходимое условие прогресса. Просвещенный разум неистребим и вечен, а подлинное бессмертие человека - в его знаниях, которые он передает обществу. Общество же - это гармоничный «хор» монад-людей, каждая из которых через развитие своей индивидуальности способствует развитию и благу всех. Все личности самостоятельны и активно и
свободно служат интересам целого, совпадающего с интересами их самих. Возникает своего рода «демократическая монархия» монад, в которой каждый индивид соучаствует в процветании сообщества через науку, реализующую его стремление к Высшему Разуму как вершине этого сообщества.
Библиографический список
1. Майоров, Г.Г. Теоретическая философия Готфрида В. Лейбница [Текст]/Г.Г. Майоров- М.: МГУ, 1973. - 264 с.
2. Нарский, И.С. Готфрид Лейбниц [Текст]/И.С. Нарский- М.: Мысль,1972. - 238 с.
3. Майоров, Г.Г. Теоретическая философия Готфрида В. Лейбница. [Текст]/Г.Г. Майоров- М.: МГУ, 1973. - 264 с.
4. Лейбниц, Г.В. Сочинения: в 4 т. Т.1.[Текст]/В.Г. Лейбниц- М.: Мысль, 1983. - 636 с.
5. Майоров, Г.Г. Теоретическая философия Готфрида В. Лейбница. [Текст]/Г.Г. Майоров- М.: МГУ, 1973. - 264 с.
6. Лейбниц Г.В. Сочинения: в 4 т. Т.1.[Текст]/В.Г. Лейбниц- М.: Мысль, 1983. - 636 с.
7. Стяжкин, Н.И. Формирование математической логики. [Текст]/ Н.И. Стяжкин - М.: Наука, 1967. с. 243.
8. Там же. с.387.
9. Там же. с.231.
Получено 1.10.2008 г.
УКД 323
П.Н. Беспаленко (Белгород, БелГУ)
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ РОССИЯН В КОНТЕКСТЕ ПРОБЛЕМАТИКИ ДУХОВНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ
Ведя речь о «политической идентичности», автор акцентирует свой исследовательский интерес на гражданской идентичности, позволяющей процессуально снимать противоречия между присущим демократическому обществу плюрализмом политических взглядов и ответственностью граждан за обеспечение суверенитета страны.
