CC BY
164
ЯЗЫКОЗНАНИЕ
УДК 81'33
ФЕНОМЕНОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА КОММУНИКАЦИОННОЙ ЛИЧНОСТИ КОМПЬЮТЕРНО-ОПОСРЕДОВАННОГО ДИСКУРСА
А.А. Баркович
Функционирование языка в современных коммуникационных условиях требует исследования не только образцов речи в отдельных хронологических или пространственных обстоятельствах, но и систематизации речевой практики в контексте объективных и субъективных критериев. Субъектные характеристики компьютерно-опосредованной коммуникации прямо соотносятся с речевой реальностью и дискурсивной парадигмой. Характер аутентичности субъекта компьютерно-опосредованного дискурса не является недосягаемым для анализа уровнем: с точки зрения соотнесенности коммуникационной личности с реальным человеком существуют основания для значимой дифференциации феноменологических черт участника опосредованной компьютерными технологиями речевой практики. Структура коммуникационной личности находится в интерактивном взаимодействии с ключевыми особенностями среды и, динамично развиваясь, влияет на речевую деятельность в контексте компьютерно-опосредованной коммуникации. Ключевые слова: компьютерно-опосредованная коммуникация, компьютерно-опосредованный дискурс, контекст, феномен, коммуникационная личность, идентичность, интерактивность, модель.
Без учета психологических и социальных обстоятельств коммуникации интепретация контекста и, тем более, дискурса будет далекой от объективных исследовательских принципов. Такое расширенное рассмотрение дискурса признается обоснованным многими исследователями: «Идея, что контекст - это нечто психологическое и динамичное, ментальное для участников и часть дискурсивного процесса, - является доминирующей в большинстве обсуждавшихся подходов и точек зрения» [15, с. 145]. Лингвистическая интерпретация парадигмы дискурса обусловлена комплексом преимущественно контекстных факторов: личностных, социальных, прагматических [10]. Известно, что текстовое содержание компьютерно-опосредованной формы дискурса (относительно «традиционного» дискурса) ещё в более значительной мере зависит от ситуационного и иного контекста коммуникации [1].
Кроме речевых единиц и категорий компьютерно-опосредованный дискурс (далее по тексту - КОД) формируют экстралингвистические факторы контекстной локализации: мировоззрение, мысли, система ценностей, цели коммуникантов. Такое влияние характеризуется и обратной связью, воздействием дискурсивной практики на системные аспекты коммуникации. Свойства дискурса, которые часто ассоциируются с контекстом и другими «самостоятельными» субстанциями речевой деятельности, на первый взгляд отграниченными от текста, в среде КОД отчетливо проявляют признаки симбиоза интра- и экстралингвистических факторов.
Опосредованная компьютерными технологиями среда современной коммуникации проявляет новые качества процесса, который создал человека как такового, и определяет динамику развития социума. Этим обусловлена необходимость переосмысления роли и возможностей ключевых компонентов коммуникационной среды, их феноменологической сущности, изучения потенциала их взаимодействия. Современная коммуникация в условиях появления эффективного инструментария новейшего поколения невероятно эффективно начала определять границы и структуру нашего сознания. Интерактивный характер опосредованной техническими средствами речевой практики подтверждает антропоцентрич-ность коммуникации как процесса, «собирательного ключевого понятия, своеобразного концепта в отношении целого ряда его составляющих» [4, с. 13]. В центре этого процесса, безусловно, находится личность - как субъект, как объект и как воплощение характерных особенностей коммуникационных отношений.
Языковая личность в компьютерно-опосредованном дискурсе.
Компьютерные технологии, начиная с середины XX в., все глубже проникают в социокультурное пространство, вытесняя культурное содержание языковой личности в пользу информационного. В свою очередь, структура информационного контента перманентно усложняется сетевыми технологиями и программным обеспечением компьютерной техники. Вместе с тем, несмотря на многочисленные свидетельства широкого использования программ в коммуникации, так называемый «искусственный интеллект» в принципе не замечен в автономной от человеческого разума коммуникации. То, что зачастую называют искусственным интеллектом, пока не существует даже в теории - хотя успешно реализуется в виде разрозненных фрагментов программного обеспечения компьютеров. Искусственный интеллект в прямом смысле слова пока не создан. Будет ли он когда-либо создан - неизвестно, в силу чего говорить об интеллектуальности машин, действующих по принципу алгоритма, можно только для создания образности. Если в плане механической эффективности машины давно превзошли возможности человека, то сфера творчества, инициатива остаются сферой доминирования человеческой ментальности: «Вычислительная машина не может сравниться с человеческим существом при обработке еще не выкристализованных данных» [2, с. 322].
Совершенствование компьютерно-опосредованной коммуникации (далее по тесту - КОК) характеризуется рядом субъективных особенностей, обусловленных речевой деятельностью, дискурсом. И, если объективные свойства эволюции КОК зачастую прямо коррелируют с точными науками, то субъективные характеристики развития среды как раз прямо соотносятся с речевой реальностью и дискурсивной парадигмой.
Особая актуальность знаний о личности участника коммуникации, расцвет нейро-, психо-, нейропсихо-, социолингвистики и многих других пограничных для лингвистики дисциплин, - обусловлено сосуществованием (пока рано говорить сотрудничеством) человека с программными инсталляциями гипотетического искусственного интеллекта. В то же время в сфере КОК невозможно обойтись без менеджеров-людей: девелоперов, тестировщиков, модераторов, администраторов и т. д. В этом нет ничего удивительного: активное участие в коммуникационных процессах людей несоизмеримо конструктивнее пассивной представительности компьютерных программ.
Вместе с тем формы задействования компьютерных программ для нужд коммуникации постепенно становятся всё более разнообразными, неуклонно расширяя возможности аутентичных субъектов созидательной деятельности - людей.
Например, количество индивидуальных интернет-устройств, девайсов - уже сравнимо с количеством самих «абонентов» Всемирной паутины (англ. - World Wide Web, или Web). На сегодняшний день, по данным открытых источников, более 100 000 000 торговых автоматов, различных датчиков (в частности пожарной сигнализации), автомобилей и других устройств, обмениваются информацией без участия человека на каком-либо этапе, в автоматическом режиме.
Традиционно, коммуникационные отношения людей определяются достаточно широко, через информативную, эмотивную, фатическую, оценочную, поощрительную, запретительную, идентификационную и др. функции [4, с. 13]. Такой подход предопределён биполярностью (мультиполярностью) человеческого общения. И, несмотря на активную полисемантизацию лексемы коммуникация, называть коммуникацией работу компьютерных систем или их терминалов -значит метафоризировать несуществующее пока сознание искусственного интеллекта. «Разговаривая» с программой, человек, на самом деле, при посредничестве компьютера участвует в диалоге с самим собой или другим индивидуумом (программистом) - в подобной ситуации можно говорить об «эффекте зеркала» [1, с. 180]. Все варианты «ответов» компьютера предопределены и сконструированы человеческим мозгом - как разорванные во времени реплики человека на свои же высказывания. Субъектная деятельностная сторона коммуникационных процессов представлена, по большому счету, только человеком. Медиарасширения человеческого разума являются продолжениями естественного интеллекта, которые делегируют компьютерным программам лишь представительские функции.
Нет никаких сомнений, что владение человеческим языком связано с особенностями организации умственной деятельности, а не просто с «более высокой степенью интеллекта» [6, с. 89]. Замечание Н. Хомского, высказанное в контексте сравнения интеллектуальных способностей человека и животных, в эру компьютеризации с легкостью экстраполируется на сравнение человеческого разума и искусственного интеллекта. До момента создания работоспособной модели квазиразума особенности функционирования человеческого «прототипа» останутся предметом дискуссий.
Не факт, что наиболее перспективным вариантом для создания искусственного интеллекта окажется именно дублирование человеческого мозга. Однако другие возможности пока не рассматриваются. Относительно наивного стремления человеческого разума представлять внешний мир только через призму собственных лингвистических представлений высказывался и А. Эйнштейн: «общность языка означает общность склада ума» [7, с. 13]. Можно практически не сомневаться, что человечество еще долго будет создавать искусственный интеллект по аналогии с организацией высшей нервной деятельности стандарта homo sapiens. Причем необходимость учитывать неразрывность мышления и языка, с технической точки зрения, лишь усложняет технологический процесс.
Итак, субъект коммуникации неразрывно связан с реальным человеком или группой людей, существующими в действительности. В КОК дискурсивное воплощение конкретного человека / людей - коммуникационная личность (англ. communicational persona) - как правило, существенно отличается от своих создателей и прообразов, ввиду ограничений лингвоинформационного формата, но при этом сохраняет способность обладать атрибутами реальной дееспособности. Так, в КОК человек может не только создавать тексты, но и, например, распоряжаться денежными средствами с помощью интернет-банкинга (англ. Internet banking, или Web banking).
Очевидной ключевой особенностью функциональности коммуникационной личности является её неразрывная связь с реальными людьми, а не с компьютерными программами. Субъекты коммуникации как некое квази-социальное сообщество, пожалуй, наиболее активно развиваются именно в опосредованной компьютерными технологиями среде, которая благоприятна для такого развития. Освоив Всемирную паутину и мобильную связь человек, несомненно, сможет создать и другие среды. Как самостоятельные единицы, субъекты КОД способны интегрироваться в коммуникационные страты и кластеры в соответствии с их отношениями иерархичности и сотрудничества.
В институциональном дискурсе КОК достаточно однозначно определяется как 'коммуникация между людьми'. Другой вопрос, что в виртуальном пространстве коммуникация не может осуществляться напрямую и опосредована объединенными в сети компьютерами (или мобильными телефонами, которые по своей функциональности все больше сближаются с компьютерами).
В проблемной области КОД сформировался важный ряд субъектно-центричных вопросов, что обусловлено трендом усовершенствования компьютерных программ до уровня человеческого интеллекта. Ориентация компьютерных программ на модели традиционной дискурсивной практики подтверждается вектором развития коммуникационных технологий. Корреляция же алгоритмов программ со стереотипами человеческого мышления требует использования главного преимущества ментальности - задействования интуитивных механизмов когниции и принятия решений. Одним из парадигматических резервов при решении такой задачи является исследование интерперсональной, в широком смысле слова, речевой практики в сфере КОК.
Характер интерактивности личности в компьютерно-опосредованной коммуникации.
Виртуальная личность, в том числе, «в режиме реального времени» - онлайн-личность - давно привлекает внимание исследователей КОК. Несмотря на многочисленные примеры недоразумений с адресами и даже связанных с ними злоупотреблений: «...распространенность проблемы не впечатляет абсолютное большинство пользователей, которые невнимательны к своим онлайн-личностям» [9, с. 50]. Но особого выбора у посетителей, например, коммуникационной сети Интернет, как известно, нет: реализация личности в компьютерно-опосредованном дискурсе происходит в условиях уже сформированной на сегодняшний день сферы, со всеми её стереотипами и феноменологическими особенностями.
Воплощением компьютерно-опосредованной индивидуальности во Всемирной паутине появляются уникальные IP-адреса (от англ. Internet Protocol, или IP, - досл. 'межсетевой протокол') и универсальные идентификаторы ресурса (англ. Uniform Resource Identifier, или URI), соответственно, координаты компьютера и информационной единицы в измерении Всемирной паутины. Они создают недолговечную временную и пространственную стабильность в «совокупности информации, доступной с использованием компьютеров и сетевых технологий, где каждой единице информации соответствует универсальный идентификатор ресурса» [8, с. 239].
Ускоренный ритм и образ «жизни» виртуальной личности в КОК создают особую атмосферу иллюзорной свободы для личности: вместо фамилии - ник, вместо фотографии - аватар, вместо паспорта - IP-адрес. Более того, даже эти условности можно менять в любой момент. Такая иллюзия свободы, разумеется, кажется настоящей очень непродолжительное время - обычно до первого знакомства с темной стороной виртуальной действительности: вирусами, кражами
данных, спамом и т. д. Но многочисленные бонусы Всемирной паутины - удобство, мобильность, доступность и т. д. -затмевают негатив: виртуальное пространство неуклонно расширяется.
По словам Патриции Уоллес (Patricia Wallace): «Большинство из нас входит в виртуальное пространство... очень мало задумываясь о себе как онлайн-личности - какое впечатление мы произведем на людей, с которыми мы собираемся контактировать в режиме реального времени» [16, с. 14]. Такое легкомысленное поведение в КОК, в том числе, игнорирование норм этикета, - в значительной степени инспирировано кажущейся простотой процедуры замены интернет-маски, презентации личности.
Впечатление о незнакомом человеке складывается в первые секунды общения и потом редко меняется, но КОК зачастую позволяет завуалировать образ собеседника и, соответственно, создать ощущение собственной «невидимости» для случайного собеседника. Неудивительно в этой связи, что мнимая свобода КОК делает дискурсивную практику настолько «непосредственной», что это в каких-то ситуациях граничит с вседозволенностью. Для характеристики субъекта КОК, который не соблюдает нормы соответствующего этикета, появилась даже специальная номинатема тролль: «Вы знакомы с рыбалкой? Троллинг - это когда вы забрасываете рыболовные снасти в воду и затем медленно плаваете на лодке, тягая за собой приманку и надеясь на поклёвку. Троллинг в Интернете - того же плана: кто-то «забрасывает» как приманку интернет-сообщение, ожидает реакцию и получает удовольствие от спровоцированного конфликта. Троллинг - это игра с подменой лица, когда один из участников такой игры не предупреждает об этом остальных» [11; 44]. Термин trolling (англ. -'троллинг') явно происходит от соответствующего рыболовного термина - в чём нельзя не согласиться с Джудит Донат (Judith Donath), которая и ввела его в научный обиход. Объективно, конечно же, в культуре Британских островов и Скандинавии уже со времен викингов для обозначения популярного мифологического персонажа присутствовал соответствующий языковой знак troll (англ. - 'уродливый карлик или великан'). Скорее всего, именно последнее обстоятельство и сыграло ключевую роль в создании нового значения «старой» лексемы troll.
Между прочим, в КОК практически невозможно поучаствовать, не проявив себя тем или иным образом: здесь участники должны зарегистрироваться и сообщить какие-то минимальные сведения о себе - пройти идентификацию. Такая обусловленность породила показательную практику: нередко люди, которые не доверяют свои тайны близким знакомым при неформальном общении, готовы доверить личные сведения массе случайных собеседников на интернет-форумах, полагаясь на кажущуюся анонимность своей личности либо защищённость КОД. При этом надо отметить, что идентификация компьютера, а, значит, и его владельца во Всемирной паутине представляет серьезную проблему только для любителей: в случае возникновения профессионально-обусловленного интереса к «замаскированным» особенностям коммуникационной личности, а косвенно и стоящего за ней реального участника КОК, их выяснение не будет неразрешимой проблемой [13].
Идентичность языковой личности компьютерно-опосредованного дискурса.
Введенный в 1940 г. Пьером Тейяром де Шарденом (Pierre Teilhard de Chardin) термин сверхличность в современном дискурсе раскрылся более широко и получил творческое развитие [5, с. 373]. Основатель «Теории гиперперсональной модели» Джозеф Уолтер (Joseph Walther) считает, что, создавая новое качество «гиперперсональной коммуникации», «...медийная среда нередко создает условия для коммуникации, которая преодолевает обычный межличностный уровень» [17; 3]. В КОК субъекты, действительно, способны создавать более высокий уровень знакомства, общности и симпатии в группах или коммуникативных «парах-диадах», чем при обычной межличностной коммуникации лицом к лицу (англ. face-to-face, или FtF).
Понятие гиперперсональной идентичности подразумевает широкие возможности презентации, редактирования, дублирования и модификации образов, определяя эффективные стратегии поведения и тактики конкретных коммуникационных ситуаций. Отсутствие в поле зрения визави (от франц. vis-à-vis - букв. 'лицом к лицу') создает особую атмосферу общения, лишенную коммуникационного взаимодействия «тет-а-тет» (от франц. tête-à-tête - букв. 'головой к голове'). В английском языке вариант термина person-to-person (англ. - букв. 'личность к личности') впервые был зафиксирован в 1919 г. для характеристики телефонной связи, первой массовой коммуникации «персон» (личностей), которые взаимодействовали между собой на расстоянии [14].
Очевидно, теория гиперперсональности вполне может быть развита в аспекте феноменологического описания контекста КОД. В зависимости от обстоятельств ситуационной социализации субъекта, он реализует себя как в разной степени самостоятельная (нейтральная) коммуникационная личность - интерперсональная, доминирующая коммуникационная личность - гиперперсональная или коммуникационно зависимая личность - субперсональная. Такие реализации подтверждаются дискурсивной практикой, например, в социальных сетях, где человек может занимать нейтральные, доминирующие или зависимые, соответственно, позиции при речевом взаимодействии с другими коммуникантами.
Ограничения самостоятельности коммуникационной личности являются динамичными: в тот или иной момент времени, в том или ином «месте» КОК один и тот же человек может проявлять себя в разном дискурсивном качестве. Степень интенсивности данной характеристики может быть различной в разных дискурсивных обстоятельствах. Более того, при владении несколькими языками один и тот же человек может представлять несколько разных личностей, например, в условиях билингвизма - в разных коммуникационных ситуациях билингвы нередко попеременно пользуются разными языками.
Особенности взаимодействия участников коммуникации в значительной степени определяются качествами субъектов КОК, или коммуникационных личностей. За коммуникационной личностью стоит конкретный человек, который осуществляет интерактивную деятельность в коммуникационной среде, но актуальным в контексте КОК является и более умозрительное понятие фантома - 'абстрактного образа, модели' (англ.phantom: от лат. phantasma - 'видимость': от ст.-греч. çaivsiv - 'делать видимым').
Феномен коммуникационной личности имеет сложную структуру. В ней выделяются группы характеристик, которые позволяют синтезировать для целей исследования своеобразные фантомы людей, или воплощения коммуникационной идентичности:
- коммуникационные персоналии;
- коммуникационные персонажи;
- коммуниканты.
В дискурсивном плане в структуре личности ее экстракоммуникационные характеристики, в том числе, социальные играют важнейшую роль, создавая единство речевых фактов и их контекстной, в том числе, личностной имплемента-
ции. В этом аспекте абстрактная базовая «субстанция» человека является коммуникационной персоналией (англ. communicational personalia). Будучи субъектом коммуникационной деятельности в разных сферах, в КОК человек реализует только часть своей дискурсивной активности. Возможно, большая часть потенциала персоналии никогда не будет реализована и не проявится. Подобным образом, в виде возможных, потенциальных вариантов существует «невидимая» часть языка, что не мешает учитывать возможности её проявления при благоприятных обстоятельствах.
В коммуникационном персонаже (англ. communicational personage), наоборот, отражаются конкретные проявления дискурсивного процесса, речевой деятельности коммуникационной личности, функционирует одна из проекций участника коммуникации в КОД. В таком аспекте актуализируются интракоммуникационные, в том числе, ментальные и психологические особенности данной реализации субъекта КОК. Персонаж более или менее достоверно воплощает представления человека о его презентации в коммуникационном процессе, его маску, «легенду», реализуя стратегию самопрезентации.
Пассивность коммуникационной персоналии либо взаимодействие коммуникационного персонажа с контрагентами в каком-то конкретном времени и месте, совсем не исключает активной / параллельной деятельности коммуникационной личности при других обстоятельствах и под другой интернет-маской. В такой ситуации коммуникационная личность некоторое время может быть латентной, скрытой.
Фрагментарные проявления коммуникационной личности, в значительной мере абстрагированные от общедискурсивного контекста коммуникации, создают категориальность коммуниканта. Данная реализация коммуникационной личности носит эпизодический характер, во многом зависящий от обстоятельств ограниченной коммуникационной ситуации.
Ключевым термином в речевой практике КОК является, несомненно, коммуникационный персонаж. Рамки идентичности коммуникационного персонажа обусловлены его деятельностным участием в оперировании КОД, например, регистрацией в конкретном сегменте дискурса - форуме, блоге и т. д. Феноменологическая характеристика такой фантомной личности может быть репрезентирована в рамках своеобразных моделей-образцов (паттернов, фреймов):
- моделях презентации;
- моделях реализации.
Модели презентации (англ. presentation pattern) коммуникационного персонажа в компьютерно-опосредованном дискурсе - это:
- наименования (ники);
- визуальные образы (аватары);
- языковые образы (стилизованная речь, более или менее рафинированная в виде клише, жаргона, слэнга, эрратива (насыщенной намеренно некорректным словоупотреблением речи ([3]) и т. д.).
Модели реализации (англ. realisation pattern) коммуникационного персонажа - это:
- круг общения;
- реальный и мнимый статус;
- типичные поведенческие клише:
- обдуманные заранее;
- спонтанные.
Моделям ситуационной реализации коммуникационного персонажа может быть присуща разной степени интенсивность:
- активный / пассивный режим;
- сложная / простая форма;
- длительность / кратковременность (во времени);
- глобальность / локальность (в пространстве).
Особенности реализации коммуникационных личностей в более широком дискурсивном контексте целесообразно представлять оппозиционными диадами (парами) параметров:
- абстрактность / конкретность;
- потенциальность / реализованность;
- экстракоммуникационность / интракоммуникационность;
- деятельность / бездействие;
- социальность / индивидуальность;
- интеллектуальность / эмоциональность и др.
Вследствие бурного развития КОД многое во фреймах-паттернах коммуникационной личности претерпевает изменения. Условность разного рода схем подчеркивают многие исследователи, среда КОД не является исключением: «...схема, собственно, - не дань теории жанра, а скорее является предварительным агрегированием факторов, которым будет найдено место в теории жанров компьютерно-опосредованного дискурса» [12, с. 27].
Классификация по языковым критериям - как собственно-, интралингвистическим, так и внешне-, экстралингвистическим, - несомненно предполагает соответствие такой стратегии общеизвестным языковым стандартам. Когда же коммуникация происходит между коммуникантами с разными родными языками - подобная классификация оказывается более сложной: лингвокультурологическим чертам и обстоятельствам коммуникации присуща определенная специфика, что предполагает дифференциацию особой группы факторов, например:
- задействованность разных кодов;
- степень владения общим кодом;
- степень адекватности восприятия дискурса и др.
Без учета «нечёткого множества» экстралингвистических аргументов и фактов исследовать языковой конгломерат достаточно трудно. С другой стороны, даже компактные лингвистические исследования предполагают общепризнанную систему языковых и особенно метаязыковых координат, а, желательно, и моделей. В КОД подобная «ценностная» ориентация пока не полностью оформлена - собственно, само понятие дискурса является дискуссионным, - что не препятствует кодификационной деятельности, которая, в свою очередь, не может не опираться на феноменологические основания.
Таким образом, характер аутентичности субъектов КОК не является недосягаемым для анализа уровнем: с точки
зрения соотнесенности коммуникационного образа-фантома с реальным человеком существуют основания для дифференциации релевантных обстоятельств КОК, например, на позитивные / нейтральные / негативные. Существенные особенности идентификации участников КОК критично зависят от контекстно-дискурсивного сопровождения речевой деятельности. КОД как тип дискурса необычайно пластичен и разнообразен.
Восприятие собеседника по КОК, особенно в отсутствие визуального и слухового контакта, обусловлено доступными данными как аналитического качества, так и эвристического происхождения. Богатейшие сведения о личности обычного собеседника могут быть успешно получены на основании косвенных, опосредованных данных, доступных из коммуникационной деятельности в целом. Практически же единственным источником знаний о коммуникационной личности в сфере КОК является ее дискурсивная экспликация в обстоятельствах тем или иным образом опосредованной компьютерами коммуникации. Компьютерно-опосредованная речь в отсутствие «аналоговых» сведений о собеседнике, полученных напрямую от органов чувств, тем не менее, позволяет субъектам КОК оперировать минимально-достаточной для эффективной коммуникации совокупностью персонализированных данных. Что может служить доказательством как потенциала КОД, так и резервов ментальной функциональности человека, полностью зависимой от языка.
Феноменологическая идентичность человека в контексте коммуникации всегда создавала особую персонифицированную насыщенность дискурсивного процесса. Поэтому определённая индискретность в КОД обобщенных черт коммуникантов (адресанта, адресата, наблюдателя) усложняет, делает влиятельность языковой среды менее предсказуемой. Возможно, по этой причине комплекс характеристик языковой личности до сих пор систематически оставляется за скобками лингвистики по принципу: «это» - не лингвистика, а уже психология, социология, философия, медицина и т. д. Но в контексте синкретичного характера современной науки, тесной связи лингвистики с пограничными научными сферами расширение ареала КОД обусловливает рассмотрение всей проблемной области КОК без изъятий через призму речевой деятельности человека, дискурса.
Language functioning in the modem communication environment requires the research of not only speech samples in certain chronological or spatial circumstances, but also the systematization of speech practice in the context of objective and subjective criteria. Subjective characteristics of computer-mediated communication directly correlates with speech reality and discursive paradigm. The nature of the subject authenticity of computer-mediated discourse is not an inaccessible level for analysis: from the point of view of correlation of communicational persona with a real individual, it is reasonable to differentiation the phenomenological features of the participant of speech practice mediated by computer technologies. The structure of communicational persona interacts with the key features of the environment, and due to dynamic development affects speech activity in the context of computer-mediated communication.
Keywords: computer-mediated communication, computer-mediated discourse, context, phenomenon, communicational persona, identity, interactivity, model.
Список литературы
1. Баркович А. А. Интернет-дискурс: компьютерно-опосредованная коммуникация: учеб. пособие. - М.: Флинта: Наука, 2015. - 288 с.
2. Винер Н. Машины изобретательнее людей? (Интервью для журнала «Юнайтед Стэйтс энд Уорлд Рипот») // Кибернетика, или управление и связь в животном и машине. - 2-е издание. - М.: Наука; Главная редакция изданий для зарубежных стран, 1983. - С. 319-327.
3. Гусейнов Г. «Берлога веблога». Введение в эрратическую семантику // «Говорим по-русски», 17 марта 2005 г. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: http://www.speakrus.ru/gg/microprosa_erratica-1.htm. - Дата доступа: 29.10.2014.
4. Потапова Р. К., Потапов В. В. Речевая коммуникация: от звука к высказыванию. - М.: Языки славянских культур, 2012. - Studia filologica. - 464 с.
5. Тейяр де Шарден П. Феномен человека: [пер. с франц.] // Феномен человека: сб. очерков и эссе [сост. и предисл. В. Ю. Кузнецов]. - М.: ООО «Издательство АСТ», 2002. - С. 133-430.
6. Хомский Н. Язык и мышление: [пер. с англ.]. - М.: Изд-во Московского университета, 1972. - 126 c.
7. Эйнштейн А. Общий язык науки: [пер. с англ. ] // Эйнштейновский сборник. - М.: Наука, 1966. - С. 12-14.
8. Berners-Lee T. with Fischetti M. Weaving the Web: the original design of the World Wide Web by its inventor. - New York: HarperBusiness, 2000. - 246 p.
9. Crystal D. Language and the Internet. - Cambridge: Cambridge University Press, 2001. - 272 p.
10. Dijk T. A. van. Ideology: A Multidisciplinary Approach. - London: Sage, 1998. - 374 p.
11. Donath J. S. Identity and Deception in the Virtual Community // Communities in Cyberspace [ed. by Peter Kolloc and Marc A. Smith]. - Routledge, 1999. - P. 27-58.
12. Herring S. C. A faceted classification scheme for computer-mediated discourse // Language@Internet. 2007. Volume 4, article 1 [Electronic resourse]. URL: http://www.languageatinternet.org/articles/2007/761: Date of access: 29.10.2014.
13. Kosinski М., Stillwell D., Graepel T. Private traits and attributes are predictable from digital records of human behavior // Proceedings of the National Academy of Sciences of the United States of America, 2013. - April 9; 110(15). - P. 5802-5805.
14. Online Etimology Dictionary [Electronic resourse]. URL: http://www.etymonline.com/index.php?search=pager: Date of access: 29.10.2014.
15. Trappes-Lomax H. Discourse analysis // The Handbook of Applied Linguistics [ed. by A. Davies and C. Elder]. - Oxford: Blackwell, 2006. - P. 133-164.
16. Wallace P. The Psychology of the Internet. - Cambridge: Cambridge University Press, 1999. - 264 p.
17. Walther J. B. Computer-Mediated Communication: impersonal, interpersonal and hyperpersonal interaction // Communication Research, 1996. - Volume 23, Number 1. - P. 3-43.
Об авторе
Баркович А.А. - доцент кафедры прикладной лингвистики Белорусского государственного университета
