CC BY
140
УДК:616.72-004.8-07
ФАКТОРЫ РИСКА И НЕКОТОРЫЕ АСПЕКТЫ ПАТОГЕНЕЗА ОСТЕОАРТРИТА
В.И. Мазуров, А. С. Трофимова, Е. А. Трофимов ФГБОУ ВО Северо-Западный государственный медицинский университет имени И. И. Мечникова,
Санкт-Петербург, Россия
Остеоартрит (ОА) относится к наиболее распространенному заболеванию суставов, встречающееся у 12-15% людей в популяции и являющееся ведущей причиной нетрудоспособности, особенно лиц пожилого возраста [1]. Профилактика и лечение этой патологии, которая не только ухудшает качество жизни больного, но и приводит к большим социально-экономическим затратам, представляет высокую значимость [2]. За последние десятилетия достигнут значительный прогресс в изучении этиопатогенеза ОА, однако многие вопросы до сих пор остаются спорными. По современным представлениям это заболевание возникает благодаря взаимодействию эндогенных и экзогенных факторов, включая генетические нарушения, возраст, пол, ожирение, избыточную массу тела, чрезмерную нагрузку на суставы и травму [4]. В патогенезе данной патологии особый интерес на сегодняшний день представляют процессы ремоделирования субхондральной кости (СХК) и роль провоспалительных цитокинов на ранних стадиях заболевания. До конца неясно, изменения в хряще или СХК следует считать первичными и что является пусковым фактором деградации тканей суставов. В статье представлены некоторые сведения об эпидемиологии, факторах риска, а также особенностях патогенеза ОА и роли СХК.
Ключевые слова: остеоартрит, эпидемиология, факторы риска, субхондральная кость.
Среди всех заболеваний костно-мышечной системы ОА является наиболее распространенной патологией синовиальных суставов и остается на протяжении многих лет одной из ведущих проблем клинической медицины. По распространенности ОА занимает первое место среди других ревматических болезней, при этом его частота значительно увеличивается с возрастом. Так, в возрасте до 45 лет заболевание встречается у 3-5% людей, от 45 до 64 лет — у 30% и старше 65 лет — 60-70% [3].
В России, по данным эпидемиологического исследования, проведенного НИИР РАМН в 2005-2008 гг. [5], распространенность ОА коленных и /или тазобедренных суставов составила 13,3%, что сопоставимо с результатами международных эпидемиологических исследований (9-13,5%).
Существует зависимость распространенности ОА в популяции от климатогеографиче-ских зон и расовой принадлежности. Известно, что среди людей, проживающих в северных широтах, распространенность несколько выше в сравнении с южными странами. При этом заболеваемость ОА выше у лиц азиатской расы, чем у белых американцев [29].
Факторы риска ОА
Суставной хрящ на 98% состоит из соединительнотканного матрикса, основными компо-
нентами которого служат коллагеновые волокна, преимущественно 2-го типа. Все остальное пространство заполнено гиалуроновой кислотой и сульфатированными протеогликанами. Ключевая роль в поддержании равновесия между анаболическими и катаболическими процессами отводится клеточным элементам хряща — хондроцитам. В норме противодействие суставного хряща механическим нагрузкам обеспечивается правильной структурной организацией его матрикса, т. е. концентрацией и взаимодействием воды и макромолекул — коллагена, протеогликанов и неколлагеновых белков, что, в свою очередь, зависит от нормального функционирования хондроцитов.
В развитии идиопатического ОА принимают участие многие факторы риска, включая возраст, массу тела, интенсивность физических нагрузок на суставы, генетические, дисгормо-нальные, метаболические нарушения и пр. [4].
Доказано, что распространенность ОА тесно связана с генетическими особенностями и это подтверждается высоким индексом наследования заболевания (0,39-0,65 среди близнецов) [27]. Так, у пациентов с коксартрозом и ОА мелких суставов кистей наследственный фактор был установлен у 60% обследованных, а при гонартрите — у 40% больных. В ряде исследований было показано, что наличие узелкового ОА кистей сопряжено с ИЛ-1-регионом
на хромосоме 2q [8], а ОА тазобедренного сустава у женщин — с хромосомой 11q [9]. При этом ОА коленных суставов имеет прямые связи с хромосомой 7q22.
Важная роль генных мутаций в развитии ОА была доказана в целом ряде экспериментальных исследований на животных. Так, у мышей с мутацией в гене коллагена 2 типа (Col2a1), наблюдали ахондроплазию и нарушение осте-огенеза [28].
Еще одним генетическим маркером ОА является консервативная протеинкиназа mTOR (mammalian target of rapamycin — мишень ра-памицина у млекопитающих). Она служит главным регулятором клеточного роста и пролиферации клеток млекопитающих, а также процесса аутофагии. Активация mТОR приводит к ингибированию процесса аутофагии. Следует отметить, что признаки аутофагии наблюдали как в хондроцитах хряща при ОА, так и в клетках крови. Так, Четиной Е. В. и соавт. [30] обнаружено, что экспрессия гена mTOR может служить маркером тяжести ОА и прогноза его течения. Оказалось, что у больных ОА с высокой экспрессией гена mTOR более вероятна обширная площадь разрушения хряща.
В последние годы спектр поиска генетических маркеров ОА значительно расширился, появились новые гены-кандидаты, например, GDF5 и FRZB, экспрессия которых повышается у пациентов с ОА. В группе больных с первичным ОА была установлена экспрессия генов TBP, RPL13A и B2M.
Возраст — один из самых сильных предикторов ОА. Так, в 12-летнем исследовании [7] была выявлена корреляционная зависимость между возрастом и прогрессированием ОА коленного сустава. Влияние возраста отчасти обусловлено изменениями структуры суставного хряща, поскольку хондроциты людей старшего возраста в меньшей степени способны продуцировать необходимое количество протеогликанов и коллагена, что способствует развитию ОА.
Однако ряд авторов не обнаружили значимой связи данного фактора риска и прогресси-рования заболевания. Так, например, Р. Dieppe и соавт. [6], наблюдавшие 94 пациента с ОА (65 женщин и 29 мужчин, средний возраст 64 года) в течение 5 лет, считают основным фактором риска прогрессирования заболевания интенсивность боли, а не возраст, пол, длительность заболевания и наличие ожирения.
Женский пол ассоциируется с более высокой распространенностью и тяжестью ОА, а также наиболее частым поражением суставов кистей, стоп и коленных суставов по сравнению с мужчинами. Увеличение заболеваемости ОА в период менопаузы явилось основанием для утверждения важной роли гипоэстрогении в формировании ОА. В 1940-е годы рядом исследователей было установлено, что введение животным экстракта гипофиза приводит к дистрофии суставных хрящей, а введение эстрогенов сопровождалось улучшением метаболизма в хрящевой ткани животных. В более поздних работах этих авторов [31] было доказано, что рецепторы к эстрогенам существуют в клетках и тканях сустава, а именно в синовио-цитах, хондроцитах, фибробластах, макрофагах, синовиальном эпителии, стенках сосудов сустава, суставной строме. Известно, что эстрогены могут маскировать симптомы ОА, увеличивая болевой порог. Вместе с тем, по данной проблеме результаты многих исследований до сих пор остаются противоречивыми.
Постоянная механическая нагрузка на суставы тесно связана с повышенным риском развития ОА. В ряде публикаций [15] было показано, что пациенты, чьи профессии связаны с работой на корточках или на коленях, в два раза больше подвержены развитию ОА коленного сустава, чем профессии, которые не требуют подобной физической активности. Частое сидение на корточках приводит к развитию ОА коленного сустава, что было отражено в одном из исследований в Китае. Так, Zhang Y. и соавт. [16] выявили, что у 40% мужчин и 68% женщин, сидящих на корточках >1 час в день в возрасте 25 лет, к 60-ти годам развивался тибио-феморальный ОА. ОА тазобедренного сустава также ассоциируется с длительным стоянием и подъемом, а профессии, при которых задействованы суставы кистей, увеличивают риск развития ОА данной локализации.
Следует отметить, что Hansen и соавт. [17] не выявили зависимости между бегом на короткие и средние дистанции и развитием ОА коленного и тазобедренного сустава. С другой стороны, имеются достоверные сведения о наличии связи ОА с такими видами спорта, как теннис, легкая атлетика и командные игры. Эта когорта высоко профессиональных спортсменов, как правило, относится к группе высокого риска развития ОА тазобедренных
и коленных суставов. Однако до конца неясно, является ли эта связь исключительно следствием влияния вида спорта или это результат спортивных травм. Так, в некоторых исследованиях было установлено, что возрастающий риск ОА у атлетов связан в большей степени с травмой коленного сустава, нежели вследствие высоких тренировочных нагрузок [18]. Обращает внимание, что проблеме ОА голеностопных суставов и остеохондроза поясничного отдела позвоночника у спортсменов, виды спорта которых связаны с бегом, посвящено явно недостаточное количество работ, а имеющиеся публикации носят весьма противоречивый характер.
Среди факторов риска ОА важная роль принадлежит ожирению. Общеизвестно, что риск ОА суставов кистей увеличивается вдвое у пациентов с ожирением. Эта связь обусловлена значимым влиянием системных факторов, продуцируемых жировой тканью. В исследовании Р. Ж Lementowski и S. В. Zelicot [11] было показано, что прибавка массы тела на каждые 5 кг сопровождается увеличением риска развития ОА коленного сустава на 36%. Наличие избыточного веса не только инициирует развитие заболевания, но и повышает риск рентгенологической прогрессии. Избыточный вес тесно коррелирует с развитием, а также клиническим и рентгенологическим прогрессировани-ем ОА кистей. Проведенный мета-анализ [10] показал, что у больных ОА коленного сустава существует прямая зависимость между ожирением и риском ОА, причем эта зависимость значительно сильнее у женщин, чем у мужчин. Кроме того, установлено, что в эндопротезиро-вании коленного сустава нуждалось 69% пациентов с ОА и ожирением. Важным является факт, что снижение массы тела у больных ОА коленного и тазобедренного сустава на 5,1% приводило к уменьшению функциональной недостаточности суставов. Фремингемское исследование и данные последних мета-анализов свидетельствуют, что снижение веса на 5 кг уменьшает риск развития ОА коленного сустава до 50% [12].
В публикациях последних лет установлено, что при ожирении запускается целый ряд метаболических процессов, сопровождающихся увеличением синтеза провоспалительных ци-токинов (интерлейкин-6 (ИЛ-6), интерлей-кин-1 (ИЛ-1), интерлейкин-8 (ИЛ-8), ФНОа,
интерлейкин-18 (ИЛ-18) и снижением уровня противовоспалительного цитокина интерлей-кина-10 (ИЛ-10) [19]. Эта данные подтверждают связь ОА с ожирением.
В настоящее время достоверно известно, что белая жировая ткань играет основную роль в формировании воспаления при ожирении. Адипоциты экспрессируют более 50 адипоки-нов (лептин, резистин, адипонектин, висфа-тин, ФНОа и др.).
Важную роль в развитии ОА играет леп-тин — цитокин (сигнальный белок), регулирующий энергетический метаболизм. При ОА в хрящевой ткани значительно повышается концентрация лептина и рецепторов к нему по сравнению с сывороткой крови. Основное негативное действие лептина на пролиферацию хондроцитов связано с продукцией ИЛ-1, матриксных металлопротеиназ (ММП), а его концентрация напрямую коррелирует со стадией ОА [20].
Помимо этого, в литературе приводятся сведения об участии в патогенезе ОА нарушений обмена витаминов и микроэлементов. Так, например, низкое потребление витамина С также может быть связано с повышенным риском прогрессирования ОА коленного сустава, а высокое его потребление — с уменьшением рентгенологического прогрессирования гонар-троза [32].
Витамин К (филлохинон) относится к важным регуляторам костной минерализации. Низкие уровни филлохинона плазмы приводят к увеличению распространенности ОА, частоты развития остеофитов и сужению суставной щели в кисти и коленном суставе [14].
Не менее важными в развитии ОА являются и дисгормональные нарушения. Известно, что витамин D связан с хрящевым и костным метаболизмом. В ряде исследований установлено, что низкий уровень витамина D может повышать заболеваемость и прогрессирование ОА коленного и тазобедренного суставов. Помимо этого, снижение продукции витамина D ведет к сужению суставной щели и повышенному росту остеофитов. Однако связь между витамином D и ОА требует уточнения, что подтверждается последними рандомизированными контролированными исследованиями [13], в которых показано, что значимой потери хряща у лиц с низкими показателями витамина D не наблюдалось.
Современные представления о патогенезе ОА
За последние годы взгляды на причинно-следственные аспекты в патогенезе ОА существенно изменились. Если первоначально приоритет в развитии ОА отдавался поражению суставного хряща в рамках дегенеративно-дистрофического процесса, а метаболические нарушения в субхондральной кости (СХК) рассматривались как вторичный процесс, то в последнее время СХК отводится ведущая роль в инициации и прогрессировании данного заболевания [21]. При этом степень выраженности метаболических и морфологических нарушений в СХК оказалась связанной с тяжестью ОА. Еще в 1991 г. J. A. Lynch и соавт. [22], используя метод рентгенографии с увеличением, выявили утолщение горизонтальных трабе-кул большеберцовой кости на ранних стадиях гонартроза. Y. H. Sniekers и соавт. [24] проводили изучение изменений в СХК и хряще на ранних стадиях ОА, используя две экспериментальные модели заболевания с различным
генезом повреждений. В ходе проведенного исследования было установлено, что увеличение нагрузки на СХК имеет более важное значение в прогрессировании ОА, чем дефекты суставного хряща.
В целом ряде исследований было показано, что метаболические нарушения в СХК напрямую связаны с процессом ее ремодели-рования, что сопровождается увеличением толщины субхондральной пластины, склерозом, уменьшением минерализации костного матрикса, повышением образования остеофитов, развитием костных кист и распространением отека, связанного с сосудистой инвазией кальцинированного хряща [23]. Эти нарушения вызывают повреждения смежных суставных поверхностей, нарушение конгруэнтности сустава, и, следовательно, прогрессирование ОА.
Согласно современным представлениям основные звенья патогенеза ОА приведены на рис. 1.
Рис. 1. Основные звенья патогенеза ОА: ММП — матриксные металлопротеиназы, ИЛ-1р — интерлейкин-1, ЦОГ-2 — циклооксигеназа-2, IGF-1 — инсулиноподобный фактор роста, TGF-p — трансформирующий фактор роста, ФНОа — фактор некроза опухоли, №-кр — нуклеарный фактор «каппа-би»
Запуск процессов ремоделирования костной ткани инициируется в местах нарушения ее микроструктуры. Основную роль в этом играют остеобласты и остеокласты. Центральное значение среди многих факторов, стимулирующих чрезмерную активность остеокластов, играют представители семейства фактора некроза опухоли (ФНО): лиганд рецепторного активатора NF-кв (нуклеарный фактор «каппа-би») — RANKL/рецепторный активатор NF-кр — RANK/остеопротегерин (OPG) [33]. RANKL (receptor activator of nuclear factor-кв ligand) — это белок, относящийся к супер семейству ФНО, ген которого локализован в 13q14 человеческой хромосоме. RANKL является трансмембранным белком, растворимым лигандом, продуцирующимся остеобластами и активированными Т-лимфоцитами и связывающимся с OPG (остеопрогерин), что играет важную роль в дифференцировке, активации и апоптозе остеокластов. RANKL, экспрессированный на поверхности остеобластов, связывается с RANK. RANK — это рецептор, который расположен на плазматической мембране предшественников остеокластов, активация которого после связывания с RANKL стимулирует резорбиру-ющую активность этих клеток. OPG является растворимым рецептором, конкурируя с RANK за связывание с RANKL, и блокирует этот процесс, тем самым подавляя костную резорбцию и усиливая остеокластогенез. При физических нагрузках возникают микропереломы в области СХК. Наличие этих изменений в трубчатой СХК не влияет на структуру хряща, а нарушение кортикальной СХК приводит к развитию очагов ремоделирования и выраженному синтезу остеоцитами RANKL. При этом уменьшается образование OPG, как антагониста RANKL. Дисбаланс RANKL и OPG — важнейшее звено патогенеза ОА на ранних стадиях заболевания [34].
Повреждение клеток хряща связано с активацией специфических рецепторов на мембране, запускающих синтез провоспалительных и деструктивных цитокинов, опосредованный белками NF-к^. Значение имеет также увеличение продукции цитокинов, которые способствуют пролиферации синовиальных клеток и подавлению синтеза коллагена и протеогли-канов хондроцитами.
Следует отметить, что с возрастом функциональная активность хондроцитов, т. е. спо-
собность синтезировать макромолекулы ма-трикса, а также отвечать на стимулирующее действие факторов роста, снижается и приводит к прогрессированию дегенерации хрящевой ткани. Среди обширного семейства этих молекул выделен целый ряд цитокинов, значение которых в развитии ОА считается чрезвычайно важным. Основными провоспалитель-ными цитокинами считаются интерлейкин-1р (ИЛ-1Р), фактор некроза опухоли а (ФНОа), онкостатин М (ОСМ), интерлейкин-6 (ИЛ-6), интерлейкин-17 (ИЛ-17) и интерлейкин-18 (ИЛ-18), оксид азота (N0), простагландины (ПГ) и лейкотриены (ЛТ) [24].
Особое внимание заслуживает ИЛ-1Р как один из основных медиаторов воспаления при развитии ОА. Его механизм действия основан на способности стимулировать выработку хондроцитами и синовиоцитами N0, который повреждает внеклеточный матрикс хряща. ИЛ-1р способствует повышению экскреции кальция, что сопровождается нарушением ремоделирования костной ткани. Кроме этого, ИЛ-1р модулирует ряд болевых медиаторов, таких как простагландины, субстанция Р, фактор роста нерва и нейроканальная возбудимость через натриевые каналы [26]. Он также индуцирует экспрессию ММП и эйкозано-идов, которые способны вызывать деградацию матриксных макромолекул и угнетение синтеза коллагена и протеогликанов. Образование матрикса, не способного противостоять нормальным механическим нагрузкам, протекает бессимптомно, поскольку хрящ не имеет нервных окончаний. При вовлечении в патологический процесс иннервируемых тканей появляются клинические симптомы ОА, что является одной из причин поздней диагностики этого заболевания.
Повреждение суставного хряща и СХК могут приводить к воспалению синовиальной оболочки, вызывая, в свою очередь, дальнейшее повышение продукции провоспалитель-ных цитокинов, ММП и аггреканазы, которые ускоряют деградацию хряща [25]. Высвобождение этих медиаторов воспаления, а также формирование остеофитов стимулируют но-цицепторы синовиальной оболочки, вызывая боль. Продукты деградации хряща, стимулируя выработку провоспалительных агентов, могут индуцировать аутоиммунный ответ организма. Кроме того, провоспалительные цитокины вы-
зывают апоптоз эндотелиоцитов и активируют свертывающую систему крови, приводя к образованию микротромбов в сосудистом русле субхондральной кости. Они же участвуют в регуляции взаимодействия между лейкоцитами, тромбоцитами и эндотелиальными клетками, лежащего в основе воспаления.
Дальнейший активный процесс ремодели-рования СХК приводит в неизбежной сосудистой инвазии глубоких слоев хрящевой ткани благодаря активному синтезу эндотелиально-го фактора сосудистого роста (УЕОР) — сигнальному белку, вырабатываемому клетками для стимулирования васкулогенеза. У пациентов с ОА этот белок обнаруживается в избыточном количестве в синовиальной жидкости. Одним из объективных признаков дисфункции эндотелия служит увеличение содержания десквамированных эндотелиоци-тов и повышение активности фактора Вилле-бранда, что, возможно, связано с экспрессией ММП и изменением цитокинового статуса
[35]. Провоспалительные цитокины стимулируют активность хондроцитов, что приводит к повышению уровня ММП, приводя к распаду протеогликанов и обнажению коллагена II типа. В свою очередь, коллаген тут же подвергается атаке ММП, что усугубляет деградацию матрикса хряща и способствует прогрессиро-ванию ОА.
В процессе развития ОА значимая роль отводится также анаболическим цитоки-нам, участвующим в синтезе и восстановлении матрикса хряща, регуляции гомеостаза костной и хрящевой ткани. Одним из представителей этого класса является трансформирующий фактор роста (ТОР-р, ТФР-бета)
[36]. Значимость этого цитокина обусловлена плейотропностью его свойств: с одной стороны, он обладает иммуносупрессивными свойствами, с другой — это хемотаксический фактор, мощный стимулятор пролиферации фибробластов, усиливает продукцию ММП, а также участвует в костном ремоделирова-нии за счет инициации синтеза матриксных белков и их минерализации. ТФР-бета считают важным регулятором повреждения ткани вследствие воспаления. Неповрежденные си-новиоциты и хондроциты содержат большое количество неактивного ТОР-р, а при развитии ОА концентрация активированных форм
TGF-p растет, стимулируя тем самым биосинтез протеогликана и аггрекана.
Заключение
Учитывая, что распространенность ОА в популяции продолжает расти, эта патология суставов представляет собой серьезную медико-социальную проблему. В настоящее время установлено большое количество факторов риска прогрессирования ОА для разных групп суставов, проводятся исследования с целью более детального изучения этиологических аспектов ОА. В литературе описаны четкие взаимосвязи между прогрессированием первичного ОА коленных суставов и факторами риска, включая возраст, массу тела, интенсивность физических нагрузок на суставы, генетические, дисгормональные, метаболические нарушения и пр. Самыми изученными из них до сих пор остаются ожирение и травматическое повреждение суставов.
Динамика морфологических изменений в СХК по мере прогрессирования ОА подтверждает ее неоспоримо значимую роль в патогенезе данной патологии. По мере изучения механизмов развития ОА, а также внедрения новых методов диагностики, становится ясно, что это заболевание характеризуется хроническим воспалением с вовлечением всех тканей сустава. При этом провоспалительные цитокины (ИЛ-1Р, ФНОа, ИЛ-6, ИЛ-17, ИЛ-18, NO) занимают ведущее место в ремоделировании СХК и суставного хряща, что ведет к клиническому и рентгенологическому прогрессирова-нию ОА.
Литература
1. Галушко Е.А. Остеоартроз в амбулаторной практике/Е. А. Галушко, Ш. Ф. Эрдес, Л. И. Алексеева // Современная ревматология. — 2012. — № 4. — С. 66-70.
2. Мазуров В. И. Болезни суставов: руководство для врачей // СПб.: СпецЛит. — 2008. — С. 157-160.
3. Насонова В. А. Проблема остеоартроза в начале XXI века // Consilium Medicum. -2000. — Т. 2. — № 6. — С. 61-64.
4. Кашеварова Н. Г. Факторы риска прогрес-сирования остеоартроза коленных суста-вов/Н. Г. Кашеварова, Л. И. Алексеева // Научно-практическая ревматология. — 2014. — Вып. 5. — № 5. — С. 553-561.
5. Фоломеева О. М. Распространенность ревматических заболеваний в популяциях взрослого населения России и США/О. М. Фоломеева, Е. А. Галушко, Ш. Ф. Эрдес // Научно-практическая ревматология. — 2008. — № 4. — С. 4-9.
6. Dieppe P. Prediction of the progression of joint space narrowing in osteoarthritis of the knee by bone scintigraphy/P. Dieppe, J. Cushnaghan, P. Young, J. Kirwan/Annals of the Rheumatic Diseases. — 1993. — V. 52. -No. 8. — P. 557-563.
7. SchoutenJ. S. A 12 year follow up study in the general population on prognostic factors of cartilage loss in osteoarthritis of the knee/J. S. Schouten, F. A. van den Ouweland, H. A. Valkenburg // Annals of the Rheumatic Diseases. — 1992. — V. 51. — No. 8. — P. 932-937
8. Wright G. D. Association of two loci on chromosome 2q with nodal osteoarthri-tis/G. D. Wright [et al.] // Annals of the Rheumatic Diseases. — 1996. — V. 55. — No. 5. — P. 317-319.
9. Chapman K. Osteoarthritis-susceptibili-ty locus on chromosome 11q, detected by linkage/K. Chapman [et al.] // The American Journal of Human Genetics. — 1999. — V. 65. — No. 1. — P. 167-174.
10. Jiang L. Body mass index and susceptibility to knee osteoarthritis: a systematic review and meta-analysis/L. Jiang, W. Tian, Y. Wang, R. Jiesheng, C. Bao, Y. Liu [et al] // Joint, bone, spine: revue du rhumatisme. — 2012. — V. 79. — No. 3. — P. 291-297.
11. Lementowski P. W. Obesity and osteoarthri-tis/P. W. Lementowski, S. B. Zelicof/Ameri-can Journal of Orthodontics and Dentofacial Orthopedics. — 2008. — V. 37. — No. 3. — P. 148-151.
12. Felson D. T. Weight loss reduces the risk for symptomatic knee osteoarthritis in women. The Framingham Study/D. T. Felson, Y. Zhang, J. M. Anthony, A. Naimark, J.J. Anderson // Annals of Internal Medicine. — 1992. — V. 116. — No. 7. — P. 535-539.
13. McAlindon T. E. Clinical trial of vitamin D to reduce pain and structural progression of knee osteoarthritis (OA)/T. E. McAlindon, B. Daw-son-Huges, J. Driban [et al] // Arthritis & Rheumatism. — 2010. — V. 62. — P. 294.
14. Neogi T. Low vitamin K status is associated with osteoarthritis in the hand and knee/T. Ne-
ogi, S. L. Booth, Y. Q. Zhang, P. F. Jacques, R. Terkeltaub, P. Aliabadi [et al] // Arthritis & Rheumatism. — 2006. — V. 54 — P. 1255-1261.
15. Messier S. P. The Intensive Diet and Exercise for Arthritis (IDEA) trial: design and rationale/S. P. Messier, C. Legault, S. Mi-halko, G. D. Miller, R. F. Loeser, P. DeVita [et al]/BMC Musculoskeletal Disorders. — 2009. — V. 10. — P. 93.
16. Zhang Y. Association of squatting with increased prevalence of radiographic tibiofemoral knee osteoarthritis: the Beijing Oste-oarthritis Study/Y. Zhang, D. J. Hunter, M. C. Nevitt [et al.]/Arthritis & Rheumatism. — 2004. -V. 50. — No. 4. — P. 1187-1192.
17. Hansen P. Does running cause osteoarthritis in the hip or knee?/P. Hansen, M. English, S. E. Willick/PM&R: the journal of injury, function, and rehabilitation. — 2012. — V. 4. — No. 5. — P. 117-121.
18. Lohmander L. S. High prevalence of knee os-teoarthritis, pain and functional limitations in female soccer players twelve years after anterior cruciate ligament injury/L. S. Lohm-ander, A. Ostenber, Englund M., H. Roos // Arthritis & Rheumatism. — 2004. — V. 50. — No. 10. — P. 3145-3152.
19. Iannone F. Obesity and inflammation targets for OA therapy/F. Iannone, G. Lapadula // Current Drug Targets. — 2010. — V. 11. — No. 5. — P. 586-598.
20. Головач И. Ю. Остеоартрит: перезагрузка взглядов на патогенез заболевания. Что важно для реальной клинической практики? // Здоровье Украины. — 2014. — № 32 (1). — С. 66-68.
21. Зайцева Е. М. Патогенез остеоартроза и обоснование применения стронция ра-нелата/Е. М. Зайцева, Л. И. Алексеева, Е. Л. Насонов // Научно-практическая ревматология. — 2013. — № 51 (6). — С. 696-702.
22. Lynch J. A. Analysis of texture in macroradio-graphs of osteoarthritic knees using the fractal signature/Lynch J. A., Hawkes D.J., Buckland-Wright J. C. // Physics in Medicine and Biology. — 1991. — V. 36. — No. 6. — P. 709-722.
23. Алексеева Л. И. Роль субхондральной кости при остеоартрозе/Л. И. Алексеева, Е. М. Зайцева // Научно-практическая ревматология. — 2009. — № 4. — С. 41-48.
24. Sniekers Y. H. A role for subchondral bone changes in the process of osteoarthri-
tis; a micro-CT study of two canine models/Y. H. Sniekers, F. Interna, F. Lafeber [et al.] // BMC Musculoskeletal Disorders. — 2008. — V. 9. — P. 20.
25. Brandt K. D. Ethiopathogenesis of Osteoar-thritis/K. D. Brandt, P. Dieppe, E. L. Radin // Rheumatic Disease Clinics of North America. — 2008. — V. 34. — No. 3. — P. 531-559.
26. Балабанова Р. М. Роль интерлейкина 1 при остеоартрозе и возможности его блокирования // Современная ревматология. — 2011. — № 5 (1). — С. 58-62.
27. Забелло Т.В. Генетические аспекты развития остеоартроза/Т. В. Забелло, А. М. Мирома-нов, Н. А. Мироманова // Фундаментальные исследования. — 2015. — № 1-9. — С. 1970-1976.
28. Тюрин А.В. К вопросам патогенеза осте-оартрита и дисплазии соединительной ткани/А. В. Тюрин, Р. А. Давлетшин // Медицинский вестник Башкортостана. — 2013. — № 4. — С. 80-82.
29. Zeng Q. Y. Rheumatic Diseases in China/Q. Y. Zeng, R. Chen, J. Darmavans [et al.] // Arthritis Research & Therapy. -2008. — V. 10. — No. 1. — P. 17.
30. Четина Е.В. Прогнозирование течения остеоартроза по экспрессии гена MTOR // Научно-практическая ревматология. — 2012. — № 1. — С. 27-30.
31. Tsai C. L. Oestradiol-induced knee osteoarthritis in ovariectomized rabbits/C. L. Tsai, Т. К. Liu // Clinical Orthopaedics and Related Research. — 1993. — V. 291. — P. 295-302.
32. McAlindon T. E. Do antioxidant micronutrients protect against the development and progression of knee osteoarthritis?/T. E. McAlindon, P. Jacques, Y. Zhang, M. Y. Hannan, P. Aliabadi, B. Weissman [et al.] // Arthritis Research & Therapy. — 1996. — V. 39. — P. 648-658.
33. Аганов Д. С. Роль цитокиновой системы RANKL/RANK/OPG в регуляции минерального обмена костной ткани/Д. С. Аганов, В. В. Тыренко, Е. Н. Цыган, М. М. Топорков, С. Г. Бологов // Гены и клетки. — 2014. — № 4. — С. 50-52.
34. Дубиков А. И. Остеоартроз: старая болезнь, новые подходы // Современная ревматология. — 2013. — № 2. — С. 82-86.
35. Цвингер С. М. Маркеры эндотелиальной дисфункции при остеоартрозе/С. М. Цвингер, А. В. Говорин, Е. Ю. Алексенко // Дальневосточный медицинский журнал. — 2009. — № 3. — С. 9-11.
36. Самойлов В.В. Значение цитокинов в патогенезе остеоартроза/В. В. Самойлов, А. М. Мироманов, С. И. Самойлова // Забайкальский медицинский вестник. — 2014. — № 2. — С. 119-125.
Автор Мазуров В. И.
Тел.:8 (812) 303-50-00 E-mail: vadym.mazurov@szgmu.ru
Мазуров В. И., Трофимова А. С., Трофимов Е. А. Факторы риска и некоторые аспекты патогенеза остеоартри-та // Вестник Северо-Западного государственного медицинского университета им. И. И. Мечникова. — 2016. — Т. 8. — № 2. — С.
RISK FACTORS AND SOME ASPECTS OF THE OSTEOARTHRITIS
PATHOGENESIS
V. I. Mazurov, A. S. Trofimova, E. A. Trofimov Northwestern State Medical University named after I. I. Mechnikov, Saint-Petersburg, Russia
Osteoarthritis (OA) is the most common disease of the joints and occurs in 12%-15% of the population. It is the leading cause of disability, especially in the elderly [1]. Prevention and treatment of this pathology, which not only affects the quality of life, but also leads to great social and economic costs, is of high importance [2]. In recent decades, much progress has been achived in the study of the OA etiopathogenesis, but many questions remain controversial. Today the main hypoth-
esis is that the disease occurs due to the interaction of endogenous and exogenous factors, including genetic abnormalities, age, sex, obesity, overweight, excessive stress on the joints and trauma [4]. The processes of remodeling of the subchondral bone and the role of proinflammatory cytokines in the early stages are of special interest in the pathogenesis of this disease. It is unclear whether changes in the cartilage or subchondral bone should be considered primary and which trigger leads to the degradation of joint tissue. This article presents some information about the epidemiology, risk factors, etiopathogenesis and the role of subchondral bone in OA.
Key words: osteoarthritis, epidemiology, risk factors, subchondral bone.
Author Mazurov V. I.
Phone:8(812) 303-50-00
E-mail: vadym.mazurov@szgmu.ru
Mazurov V. I., TTofimova A. S., TTofimov E. A. Risk factors and some aspects of the osteoarthritis pathogenesis // Herald of the Northwestern State Medical University named after I. I. Mechnikov. — 2016. — V. 8. — No. 2. — P.
