CC BY
87
НАСЕЛЕНИЕ РОССИИ
Рыбаковский Л.Л.
ФАКТОРЫ ДЕПОПУЛЯЦИИ В РОССИИ
(исследование проведено при финансовой поддержке РГНФ. Код проекта 11-03-00674-а)
В отличие от условий, т.е. той естественной и социальной среды, в которой совершаются все доступные нашему пониманию процессы, факторы — это лишь часть условий. Это те из них, которые непосредственно влияют только на определенные процессы, выступая их детерминантами. Для разных процессов существуют разные наборы этих детерминант (факторов).
Не является исключением и депопуляция в России, наступление которой было обусловлено множеством различных по силе и продолжительности действия факторов. Одни из них еще несколько десятилетий будут воздействовать на параметры демографической динамики, другие, сформировав социально-экономическую среду, внеся изменения в образ жизни российского населения и его демографическое поведение, останутся той константой, которая в той или иной степени, пока сохраняются эти условия, будет влиять на демографические параметры.
О факторах, вызвавших наступление депопуляции в России, в начале 1990-х годов в стране велась острая
дискуссия. В тот период демографическая тематика стала важнейшей картой в политической борьбе, прежде всего, между коммунистами и демократами гайдаровского толка.
Первые считали, что естественная убыль населения, падение рождаемости и рост смертности — это результат разрушения советской системы, навязывания стране «преступного» режима и пр. Вторые, будучи «западниками», утверждали, что депопуляция — это результат завершения в России демографического перехода (в данном случае — перехода от многодетности к малодетности), неизбежный процесс, который прошли намного раньше, чем он наступил в России, все развитые европейские страны.
Эта группа защитников первоначального накопления капитала в России, умалчивала о том, что депопуляция в Европе — следствие исключительно низкого уровня рождаемости, тогда как в России, помимо сокращения рождаемости, произошло и обвальное падение продолжительности жизни населения, приблизив параметры смертности к африкано-азиат-
ским показателям. Будь показатели смертности в России в 1990-е годы такими же, как в то время они были во многих европейских странах, депопуляция не воспринималась бы так драматично, поскольку естественная убыль не превышала бы 1-2 промилле. В действительности она составляла 5.7 и 5.1 промилле (соответственно в 1995 и 1997 годы).
Как обычно бывает с крайностями, обе точки зрения, которых придерживались как коммунисты, так и демократы, были помимо их неполноты односторонним представлением детерминант наступления депопуляции в России.
Сокращение рождаемости в России и, скорее всего, длительное сохранение ее уровня, не обеспечивающего даже простого воспроизводства населения, вызвано совокупностью факторов, одни из которых будут еще долгие годы сопровождать эти процессы, другие утратят свою силу и могут лишь порой напоминать о том, что эти явления имманентно присущи новому общественному строю, а именно капитализму. Стало быть, все, что ему свойственно, может в той или иной степени проявляться и в демографических процессах.
Фундаментальный фактор, вызвавший снижение рождаемости, — это завершение в России к концу ХХ столетия демографического перехода, в результате чего в абсолютном большинстве регионов страны поколения родителей перестали замещаться поколениями детей. В отличие от большинства развитых стран, где этот процесс плавно завершился в основном в Х1Х в., в России переход от многодетности к малодетности произошел в сравнительно короткое время, насыщенное экстремальными событиями. К ним относятся Первая
мировая и гражданская войны, которые уже в ХХ в. впервые серьезно всколыхнули население, оторвав его часть от привычного уклада жизни, породив беженство и т.д.
Более значимыми факторами стали коллективизация, индустриализация и культурная революция, которые в корне изменили условия жизнедеятельности советского народа: сократили численность населения занятого аграрным трудом, а вместе с этим и долю сельских жителей в населении страны. В результате, резко возросли численность и доля горожан, повысились образовательный, а вместе с ним и культурный уровень граждан СССР. Достаточно сказать, что доля городских жителей, составляя согласно переписи населения 1926 г. 18%, к 1939 г. выросла до 33% и к 1959 г. — до 52%. По данным переписей населения 1979 и 1989 гг., доля городских жителей России составляла 69 и 74% [1. С. 32-33].
В довоенный период на демографическое поведение в какой-то мере могли повлиять и репрессии конца тридцатых годов (в 1937-1938 гг. только в России было истреблено более 0.5 млн., в основном, людей репродуктивного возраста).
Война 1941-1945 гг., эта великая драма советского народа, помимо многих других пертурбаций, вызвала также изменения в занятости населения: увеличила среди рабочих и служащих долю женщин, причем они стали работать во многих, если не во всех отраслях, в которых традиционно применялся мужской труд, даже в таких, как подземные работы на шахтах. Так, если в 1927 г. доля женщин среди рабочих и служащих составляла 27%, а в 1940 — 40% , то к концу войны, в 1945 г., она достигала 59%. [3. С. 134].
К этому добавим, что уже в довоенные годы росла подвижность населения. Война же привела к еще большему организованному и стихийному перемещению населения (до 25 млн. человек) с территорий, которым грозила оккупация, в тыловые районы. После победы началась обратная миграция. Помимо огромных людских потерь (на долю России только в годы Великой отечественной войны приходится свыше 13 млн. погибших), произошли радикальные изменения в возрастно-половой и семейной структурах населения, в репродуктивном поведении послевоенных поколений.
Все эти события в разной мере повлияли на ускоренный переход от многодетности к малодетности.
Для характеристики этого процесса вначале воспользуемся общими показателями рождаемости. Так, в 1926 г. число родившихся на тысячу населения составляло 43.4. Это близко к тому, что было и в дореволюционные годы. К 1940 г. общий коэффициент рождаемости снизился до 33.0, к 1950 г. — до 26.7 и к 1960 г. — до 23.2 промилле. Все последующее время, начиная с 1965 г., этот показатель не выходил за пределы 15-16 промилле. Исключение составили лишь 1983, 1986 и 1987 гг. — годы активного стимулирования повышения рождаемости. Да и то, в указанные годы эти показатели были ниже отметки в 18 промилле [1. С. 84-85]. Величинам всех этих показателей после 1965 г. соответствовали суммарные коэффициенты рождаемости, не поднимавшиеся выше простого воспроизводства населения.
Е.М. Андреевым, Л.Е. Дарским и Т.Л. Харьковой в 1990 г. опубликованы расчеты суммарных коэффициентов рождаемости для предвоенных
лет [3. С. 83]. Этот коэффициент для 1927 г. определен в 6.4 (6.396), для 1930 г. — 5.7 (5.680), для 1935 г. — 4.0 (4.042) и для 1940 г. — 4.5 (94.531).
Дальше можно привести официальные данные. В 1958-1959 гг. этот показатель уже составлял 2.626, в 1961-1962 гг. — 2.417 и в 1965-1966 гг. — 2.125, иначе говоря, опустился до уровня простого воспроизводства населения [1. С. 145]. Динамика общих показателей рождаемости и суммарных коэффициентов свидетельствует о наступлении малодетности уже к середине ХХ в.
Таким образом, уже ко второй половине ХХ века в стране почти полностью завершался демографический переход. По сути, с этого времени население России в целом не воспроизводилось.
Вместе с тем, в ряде регионов воспроизводство населения продолжало оставаться расширенным. Еще в 1989-1990 г. в республиках Марий Эл, Чувашии, Татарстане, Удмуртии, Амурской, Курганской, Астраханской областях и в Ставропольском крае уровень суммарного коэффициента рождаемости, хотя и был ниже 2.2, но все же, превышал уровень простого замещения поколений.
Этот показатель в тот же период в Башкирии, Северной Осетии Алании, Якутии, Иркутской и Читинской областях находился в интервале 2.22.5, а в Ингушетии, Чечне, Кабардино-Балкарии, Калмыкии и Бурятии его величина колебалась от 2.5 до 3.0. Наконец, в Дагестане и Тыве суммарный коэффициент рождаемости составлял примерно 3.2. Во всех этих регионах, за исключением Тывы, ожидаемая продолжительность жизни превышала 67-68 лет.
В 1990-е годы почти во всех, в т.ч. и перечисленных регионах, как и в
целом по стране, рождаемость резко сократилась, смертность возросла, а воспроизводство населения стало ссуженным. Уровень расширенного воспроизводства населения сохранился лишь в Чечне (суммарный коэффициент рождаемости в 2006 г., после которого начался его рост, составлял 2.772), а в Бурятии и Чукотском автономном округе он оставался на отметке простого воспроизводства (соответственно 2.171 и 2.136).
Таким образом, наступление ма-лодетности в небольшом числе регионов, завершившее демографический переход в России, вряд ли могло сколько-нибудь серьезно повлиять на сокращение рождаемости в условиях более сильной детерминации этого процесса другими факторами.
Другой фактор, обусловивший наступление депопуляции в стране, и который еще долгие годы будет влиять на количественные параметры компонентов демографического развития, уходит корнями в недалекую историю советской эпохи, а именно в 1940-е и 1980-е годы.
В основе явления, оказавшегося в первой четверти ХХ1 в. детерминантом демографического развития страны, лежат два различных по природе возникновения события.
Одно из них — Великая отечественная война, вызвавшая резкое сокращение рождаемости. Число доживших до 2006 г. из числа тех, кто родился в 1943 г., было меньше, чем родившихся в 1940 г., в 2,5 раза, а тех, кто родился в 1946 г., — в 2,4 раза.
В годы войны наряду с гибелью военнослужащих и мирных граждан в результате военных действий и карательных акций фашистских оккупантов резко возросла смертность населения от остальных причин. Сверхсмертность в годы войны только в
России достигла 4,2 млн. человек [2. С. 99].
Ко второму событию относится влияние на уровень рождаемости кратковременной реализации мер помощи семьям в связи с рождением детей, осуществляемых в нашей стране в первой половине 1980-х гг. В 1981 г. советским государством были предприняты шаги по увеличению рождаемости. Их цель состояла в том, чтобы погасить влияние на числа родившихся той демографической впадины, которая возникла в первой половине сороковых годов. О втором мотиве свидетельствует и то, что введение мер помощи семьям с детьми было рассчитано по всей стране на три года (в России — на два), причем с последовательным наращиванием весомости вводимых льгот. Необходимость этих шагов осознавалась уже в начале 1970-х гг., когда начались существенные колебания численности дошкольных, школьных и иных контингентов населения.
В январе 1981 г. ЦК КПСС и СМ СССР приняли Постановление «О мерах по усилению государственной помощи семьям, имеющим детей». Об этом забытом Постановлении надо сказать подробнее, поскольку многое из того, что было в нем, могло бы оказаться полезным и для настоящего времени. Кстати, некоторые меры, аналогичные тем, которые были в указанном Постановлении, просматриваются и в современной демографической и семейной политике: оказание помощи молодым семьям в приобретении жилья, пенсионные льготы семьям с детьми, обеспечение населения детскими дошкольными учреждениями, выплата единовременных и ежемесячных пособий на детей и пр. Это была своего рода единая всесторонняя программа, выгод-
но отличающаяся от современных лоскутных мероприятий, разобщенных и разбросанных по разным законам и программам.
Следует подчеркнуть, что Постановление уделяло огромное внимание пропагандистско-воспитатель-ной работе в демографической сфере. В частности, оно требовало:
• повысить действенность пропаганды среди населения знаний о семье как одной из высших моральных ценностей социалистического общества;
• уделять больше внимания усилению престижа материнства и укреплению брачно-семейных отношений;
• создавать атмосферу повышенной заботы и уважения к семьям, имеющим детей;
• обеспечить увеличение выпуска научной, учебной и массово-пропагандистской литературы по вопросам демографии, семьи, гигиены брака, воспитания детей, укрепления здоровья населения, организации его полноценного отдыха и досуга;
• предусмотреть в учебных планах старших классов средних общеобразовательных школ, а также профессионально-технических и средних специальных учебных заведений обязательные занятия по психологии и этике семейной жизни, гигиеническому и половому воспитанию юношей и девушек.
Реализованные в первой половине 1980-х гг. меры оказания помощи семьям с детьми не только нивелировали влияние демографической впадины (как нынче принято говорить, ямы), возникшей в годы Великой отечественной войны, но и привели к
возникновению новой демографической волны: в 1980-е гг. — демографического гребня.
В последующие 1990-е гг. то, что произошло в предшествующее десятилетие вкупе с другими факторами, повлияло на создание глубокой демографической впадины. Экстремальными годами волны и впадины явились 1987 и 1999 гг., когда число родившихся во втором случае оказалось меньше чем в первом, в 2,1 раза, а суммарный коэффициент рождаемости соответственно — в 1,9 раза (2.194 и 1.157).
Собственно, весь послевоенный период — это скачки в числах родившихся.
1950-е годы — это многолетний растянувшийся компенсаторный период. В то время в массовом порядке осуществлялись репродуктивные планы, отложенные в годы войны.
В первые послевоенные годы проходила массовая демобилизация, о которой можно судить по данным о росте числа занятых. В 1946-1948 гг., когда численность населения была меньше, чем в 1940 г. примерно на 20 млн. человек [3. С. 142], количество рабочих и служащих в народном хозяйстве увеличилась на 6.2 млн. человек, превысив довоенный уровень на 10% [4. С. 589].
В 1951-1955 гг. в среднем рождалось по 2,8 млн. детей, столько же в среднем рождалось и в пятилетие 1956-1960 гг. В два следующих пятилетия (1961-1965 гг. и 1966-1970 гг.) число рожденных детей составило соответственно 2,3 и 1,9 млн.
В семидесятые годы (1971-1975 гг. и 1976-1980 гг.) средние числа родившихся вновь увеличились и достигли 2,0 и 2,2 млн. человек [1. С. 85]. В наибольшей мере демографическая впадина проявилась в числах родив-
шихся во второй половине 1960-х годов. В то время наименьшие числа родившихся приходится на 19671969 ноды (1,82-1..85 млн. человек).
Как уже говорилось, в 1980-е гг. взамен прежней демографической впадины возник новый демографический гребень. В 1981-1985 гг. среднегодовые числа родившихся достигли 2,4 млн. человек (в 1983 г. — 2,478 млн.).
В следующие пять лет (1986-1990 гг.) среднегодовое число родившихся составило почти 2,3 млн. Причем наибольшее число родившихся в 1980-е гг. пришлось на 1987 г., когда оно достигло 2,5 млн. человек. Лишь в 1983 г. число рожденных было примерно таким же, как и в 1987 г. В промежутке между 1983 г. и 1987 г., т.е. в 1984-1986 гг., числа родившихся стали сокращаться, хотя суммарный коэффициент рождаемости оставался выше двух, не достигая, правда, уровня простого воспроизводства населения. В 1986 г. этот показатель составил 2.111, а в 1987 г. — почти 2.2.
В те годы на динамику рождаемости стимулирующее действие, скорее всего, оказал такой феномен, устойчиво присущий русскому, да и многим другим народам тогдашнего Советского Союза, как вера в обещания руководителей государства. Уже в 1985-1986 гг. тогдашний новый лидер СССР — генеральный секретарь ЦК КПСС М.С. Горбачев в своих многочисленных речах призывал страну к проведению перестройки, ускорению экономического развития, что должно было, по его убеждению, привести к росту благосостояния народа, более того, согласно выдвинутому им лозунгу «придать социализму человеческое лицо». В то время призывалось к борьбе с нетрудовыми доходами, с коррупцией и т.д. Все эти и по-
добные шаги всегда добавляют чуточку любви к тем, от кого исходят эти призывы.
Спустя 2 месяца после вступления в должность М.С. Горбачева. в мае 1985 г. было принято Постановление ЦК КПСС «О мерах по преодолению пьянства и алкоголизма», пятое за советское время. Шутники в тот период говорили, что рождаемость выросла, т.к. женщины за много лет впервые увидели трезвых мужей. Шутки шутками, но началась очередная демонстрация борьбы с коррупцией, замена многих старых, брежневского времени кадров, привлечение на их место более молодых. Набирала обороты гласность, население стало говорить о том, о чем раньше боялось и подумать.
Несомненно, народ, уставший от бездеятельности обитателей «дома престарелых», а проще, членов политбюро ЦК КПСС и их регулярных похорон, поверил молодому и энергичному руководителю государства. Феноменально, без каких-либо дополнительных мер уже в 1987 г. число родившихся стало таким же, каким оно было в 1961 г. (правда, суммарный коэффициент рождаемости был заметно ниже: в 1961 г. — 2.540 и в
1987 г. — 2.194).
Однако после того, как полки магазинов стали напоминать заброшенные стройки, такие же запущенные и безлюдные, народ быстро отрезвел. Благо, антиалкогольная компания еще продолжалась. В последующий после 1987 г. период даже столь конкретное обещание М.С. Горбачева, как обеспечить каждую семью к 2000 г. отдельной квартирой, не могло уже вызвать у населения репродуктивный энтузиазм. И уже с
1988 г. началось непрерывное сокращение показателей рождаемости.
К 1991 г. число рожденных детей было меньше, чем в 1987 г., на 0,7 млн. Такое резкое падение рождаемости в послевоенные годы имело место лишь в 1961-1965 гг., когда за пять лет она сократилась на 0.8 млн. человек (на 160 тыс. в среднем за год). В четырехлетие 1988-1991 гг. в среднем каждый год сокращение составляло 175 тыс., лишь во втором пятилетии (1996-2000 гг.) оно было таким же, как и в первой половине 1960-х гг. — 160 тыс. человек.
Таким образом, «конъюнктурный» рост рождаемости в восьмидесятые годы вследствие осуществления принятых в 1981 г. мер помощи семьям с детьми, с одной стороны, способствовал погашению демографической волны, образовавшейся в годы войны, а с другой, привел к возникновению в мирное время еще более крутой волны, спад которой пришелся на вторую половину 1990-х гг.
Сразу же заметим, что хотя в 1990-е гг. численность женщин наиболее активного репродуктивного возраста (20-34 года) и сократилась по отношению к 1980-м гг., но не очень существенно. В частности, в 1995 г. численность женщин этого возраста лишь на 8-12% была меньше, чем в 1985 году.
Другое дело суммарные коэффициенты рождаемости. В том же 1995 г. этот показатель составлял 1.337 по сравнению с 2.057 — в 1985 году. Его величина уменьшилась на 0.72, или более чем на 1/3. Проще говоря, в середине 1990-х гг. у каждых 10 женщин репродуктивного возраста рождалось на 7 детей меньше, чем в середине 1980-х годов. По сути, запланированные семьями рождения в наибольшей мере сконцентрировались в коротком промежутке 1983-1987 годов. В результате, женщины, выпол-
нившие свои репродуктивные планы, с наступлением 1990-х гг. превратились в «демографический балласт». По этой причине с первой половины 1990-х гг. на динамике рождаемости стала сказываться исчерпанность репродуктивных планов поколений женщин, попавших под влияние мер по стимулированию рождаемости в начале 1980-х годов.
Два других фактора, вызвавших наступление в начале 1990-х гг. депопуляции в России, теснейшим образом взаимосвязаны между собой. Первый из них — начавшаяся замена одного социально-экономического уклада другим, второй — наступление экономического кризиса. К сожалению, часто эти два разных по глубине воздействия на жизнедеятельность людей явления и продолжительность их действия, не различают, объединяя их общим понятием «системный кризис». Но это отнюдь не одно и то же.
Более того, ряд демографов, порой, пытаются принизить значение этих факторов, объясняя происшедшие перемены, прежде всего в рождаемости, демографическим переходом. Приведем многословную цитату, принадлежащую, как утверждается в аннотации книги (ее пишут руководители авторских коллективов), подготовленной под руководством «крупнейшего российского демографа Анатолия Вишневского». В этой цитате не только отрицается влияние на демографические перемены экономических кризисов и системных трансформаций, но и неверие в возможность повышения рождаемости. Автору можно посочувствовать: книга вышла в 2006 г., а рождаемость стала расти под влиянием новых мер демографической политики с 2007 г. Экономический кризис 2008-2009 гг.
наступил как раз в период действия этих мер.
Итак, воспроизведем высказывание «крупнейшего демографа». «Многие склонны рассматривать новейший этап падения рождаемости в основном как следствие экономических и социальных перемен 1990-х годов, говорят о небывалой в мирное время «демографической катастрофе» <...> Появилось множество паранаучных публикаций, <. > в которых утверждается, что новейшее снижение рождаемости — результат социально-экономического кризиса, падения уровня жизни, морали и нравственности [Хорев, 1998: 10-15; Римашев-ская, 1999: 9-19; Осипов, 2000: 350351; Гундаров, 2001: 56-61]. <...> Авторы подобных публикаций убеждены, что выход страны из кризиса и экономическая помощь семье в кризисный период способны повысить рождаемость и спасти страну от депопуляции. Детальный анализ долговременных тенденций рождаемости не позволяет разделить ни критически заостренного объяснения падения рождаемости в самом конце ХХ века пагубным действием реформ, ни, к сожалению, оптимистической веры критиков в то, что выход из кризиса приведет к существенному повышению рождаемости.» [5. С. 174].
Но вернемся к анализу факторов наступления депопуляции в России. Одним из наиболее фундаментальных факторов для судеб России может быть названа трансформация социально-экономического устройства российского общества, а конкретнее, замена социалистического уклада на капиталистический, стыдливо называемый «рыночной экономикой». Этот процесс начался сразу же с развалом Советского Союза и обретением Россией независимости от дру-
гих бывших союзных республик. Он, видимо, оказал по сравнению с другими факторами наиболее глубинное и всестороннее влияние на демографические процессы, как, впрочем, и на все остальные.
Это рукотворное явление, затронувшее экономическую, политическую, социальную и нравственную сферы, часто называют системным кризисом, относя к нему и падение производства, и развал социальной сферы, и изменение политического устройства общества.
Но суть в том, что этот процесс по времени совпал с наступлением другого явления, неизвестного советской системе, а именно — экономического кризиса. И, хотя оба эти явления — и трансформация общественного строя, и экономический кризис — внесли свой вклад в наступление депопуляции, но глубина и фундаментальность последствий того и другого не сопоставимы между собой, хотя едва ли удастся определить их раздельное влияние на происшедшее.
Тем не менее, по нашему мнению, на первое место должна быть поставлена системная трансформация общества. Ее суть состоит в изменении, прежде всего, политического устройства страны, замены экономического базиса и последующего за этим всестороннего преобразования всех сфер жизнедеятельности общества.
Этот процесс во многом созвучен с тем, который страна пережила в первой четверти ХХ века. Напомним, что «злосчастные большевики» в 1917 г. свергли якобы законное Временное правительство. Так называемые демократы в 1991 г. точно также поступили с ГКЧПистами, отобрав у них власть и арестовав их. Кстати, в свое время подобным образом поступили и большевики с министрами
временного правительства. Позже в январе 1918 г. те же большевики разогнали Учредительное собрание, в котором большинство принадлежало эсерам, меньшевикам и т.д., в свое время бывшим их союзникам. Также в 1993 г. поступили и «демократы из Кремля», которые разогнали своих бывших соратников — тоже демократов, но уже из «Белого дома», где заседал Верховный совет РСФСР. И в 1918 г., и в 1993 г. исполнительная власть расправилась с законодательной. В след за этим актом большевиков, последовала национализация. Точно также кремлевские демократы осуществили приватизацию. Это та же «национализация», но только не для всех, а для «избранных» представителей общества, а точнее для тех, кто оказался в нужное время в нужном месте.
Тем не менее, передел собственности, осуществленный большевиками и демократами, имел различные последствия. Те, у кого большевики отобрали власть, а затем и собственность, вступили с «обидчиками» в вооруженную борьбу, кстати, опираясь на иностранную поддержку. Гражданская война и интервенция унеси многие сотни тысяч с обеих сторон — и красных, и белых.
Таких последствий не случилось после 1991 г., т.к. то, что власть прибрали к рукам демократы и что собственность те же демократы, добавим, при иностранном одобрении, поделили между собой, народ просто не заметил, испытывая эйфорию от полученной свободы и избавления от коммунистического режима.
При советской власти собственность была якобы общественной, но по сути ничьей. И естественно, происшедший грабеж не привел ни к какой гражданской войне. Все основные
преобразования осуществили мгновенно, чтобы не дать «очухаться» ограбленному населению.
Наутро абсолютная масса вчерашних собственников фабрик, заводов, газет, пароходов, да и всего остального (школ, больниц, клубов и пр.) оказалась владельцами лишь своих, в большинстве убогих, квартир и садовых участков. В то время их не посмели отобрать, иначе бы «приватизаторам» пришлось туго. Ограбленные нашли утешение в копеечных ваучерах, которые можно было продать и купить нужные товары, включая алкоголь.
Изменение общественного уклада, т.е. переход от социализма к капитализму, осуществлялся в худших формах периода первоначального накопления капитала.
В качестве примера сошлемся на приватизацию Московского завода им. Серго Орджоникидзе. Это предприятие производило суперсовременные станки с числовым управлением, автоматические линии и т.д. Этот флагман российского станкостроения был связан кооперативными поставками с предприятиями-смежниками, среди них: «Москвич», КамАЗ, КрАЗ, Россельмаш, ЗИЛ, ГАЗ и др. Стоимость его основных фондов составляла 800 млрд. руб., причем без учета стоимости 18 гектаров московской земли. У завода было 22 жилых многоквартирных дома, 2 общежития, 2 детсада, база отдыха в Анапе, пионерлагерь в Московской области, несколько профилакториев, один из них в Барвихе, и т.д.
В результате ваучерной приватизации («чубайсизации», «прихватиза-ции») все это было продано по цене в 800 раз ниже реальной стоимости. В итоге выкинули на улицу свыше 70% высококвалифицированных специа-
листов [6. С. 599-600]. Таких примеров тысячи.
Характер приватизации, сломав существовавшие раньше правовые и нравственные нормы, породил в массовом масштабе не только скупку за бесценок предприятий с многомиллиардной стоимостью, но и такие явления как рейдерские захваты чужой собственности, «заказы» на физическое устранение конкурентов (появился новый социальный слой — киллеры), расцвел пышным цветом «распил» бюджетных средств и т.д.
Наряду с этим, появилась массовая безработица, явление, хотя и имевшее место в социалистической экономике, но во много раз в меньших масштабах и притом в латентной форме, повсеместная ломка социальных гарантий, обвал пенсионного обеспечения, обесценивание сбережений, хранившихся, ни где-нибудь, а в государственной сберегательной системе, появление разного рода пирамид, многих тысяч обманутых вкладчиков и пр.
Все это не соответствовало тому, к чему привык советский человек. Произошла сильнейшая социальная дезадаптация, т.е. утрата способности приспособиться к условиям новой социальной среды, где за все надо платить, даже за то, что, согласно Конституции, бесплатно (получение образования, медицинской помощи и т.д.). Стала меняться вся система ценностей. На смену «человек человеку друг, товарищ и брат» пришло «человек человеку волк».
Разразившийся в начале 1990-х г. экономический кризис во многом, если не целиком связан с происходившими в то время трансформационными процессами, а точнее с переделом собственности и часто с закрытием прежних производств и соз-
данием вместо них торговых, развлекательных и иных центров. С этим связан взлет безработицы, пополняемой не только выпускниками профессиональных учебных заведений, поскольку разрушилась советская система их распределения, но и теми, кого выбросили на рынок труда после закрытия или изменения профиля прежних производств.
Уже в 1992 г. число безработных в стране приблизилось к 3,6 млн. человек, в следующем году оно возросло на 367 тыс., в 1994 г. увеличилось еще почти на 1,5 млн. и достигло 5433,5 тыс. человек. Наконец, в 1996 г. общее число безработных в стране составило почти 6,5 млн., или почти 10% по отношению к численности занятых в экономике [4. С. 119].
4/5 безработных были люди в возрасте 20-49 лет. Одна треть безработных относилась к лицам с высшим и средним профессиональным образованием. Среде женщин таких была почти половина. Еще в 1997-1998 гг. уровень безработицы среди лиц с высшим образованием составлял 11,8-12,6% [7. С. 170].
В начале 1990-х гг. резко снизился также уровень жизни населения. В 1992-1993 гг. численность населения с доходами ниже прожиточного минимума составляла 1/3 (33,5 и 31,5% соответственно). К 1995 г. реальная заработная плата составляла к уровню 1991 г. всего 44, 8%, т.е. сократилась более чем вдвое [8. С. 139].
Нищета и ежедневная реклама, прежде всего, по телевидению красивой жизни породили многие новые явления, одно из них — «челноки». Это люди, которые ради сытой и красивой жизни, готовы были на сверхтяжелый и, кстати, опасный труд. Тех, кто зарабатывал поездками за товарами в Турцию, Китай, Италию и т.д.
и затем их продажей на возникших как грибы после дождя вещевых рынках, было примерно 10-15 млн. Это были в основном молодые люди, на время забывшие о репродуктивных планах.
Но была и другая категория особенно среди молодежи, которая не захотела мириться с уготованной им на родине судьбой. И они избрали иной путь — эмигрировать туда, где лучше.
Массовая эмиграция за рубеж, в т.ч. и на постоянное жительство, началась еще в горбачевские времена. Если в 1987 г. покинуло страну около 10 тыс. человек, то уже в 1990 г. — свыше 100 тыс. Выезжали в основном в Германию (в т.ч. и этнические немцы), в Израиль (евреи, а также те, у кого в жилах, неважно в каких поколениях, текла еврейская кровь), в США и т.д.
Масштабы эмиграции в страны старого зарубежья были не сопоставимы с обратным движением. Обратный поток в Россию из стран старого зарубежья был несопоставимо меньше, чем эмиграция в те страны. Так, в США в 1991-1995 гг. выбыли 63,5 тыс. человек, а обратно прибыли в Россию 73 человека, в Израиль выбыли 113,3 тыс., а обратно вернулись 110 человек, миграционный обмен с Германией составил 318,5 тыс. и 19 человек соответственно.
Из России эмигрировали преимущественно лица в активных трудоспособных возрастах, среди которых высокую долю составляли, имевшие высшее образование.
Считается, что в 1992-1996 гг. страну покинули только 5.4-6.4 тыс. научных работников [9. С. 36]. Большинство из них оказались в США, где еще в 1965 г. был принят закон, на-
правленный на привлечение специалистов из других стран [9. С. 16].
Из числа тех, кто подавал заявления с просьбой о въезде в США, ее миграционные власти отбирали нужных им специалистов. В начале 1990-х гг. въездная квота из России в США составляла 75 тыс., а анкет для заполнения выставлялось примерно 400 тыс. для того, чтобы из этого числа отобрать нужное количество. Конкурс был больше 5 человек на место!
Ныне многие из них трудоустроены в Силиконовои долине (Калифорния), где сосредоточено огромное число высокотехнологичных компаний и ведущих университетов США, занимающихся разработкой и производством компьютеров, их составляющих, особенно микропроцессоров, программного обеспечения, устройств мобильной связи, биотехнологии и т.д. Благодаря «утечке умов» из России многие страны усилили свой научно-технический потенциал. Добавим, что страны, откуда эмигрировали специалисты, теряли от этого десятки, если не сотни млрд. долл. США. Так, еще в 1990 г. потери СССР от «утечки умов» превышали 75 млрд. долл. США [9. С. 23].
Одновременно с эмиграцией специалистов, пополнявших высокотехнологичные отрасли ряда стран, в России сокращался и репродуктивный контингент в связи с выездом молодых женщин на заработки за границу. В девяностые годы только в Западной Европе занимались проституцией свыше 0.5 млн. женщин, выехавших из государств, возникших на постсоветском пространстве. Очевидно, что доля России в их числе была самая высокая. По грубым прикидкам, это примерно 3-4% числен-
ности российских женщин, находившихся в возрасте 18-24 года.
Выезд женщин за рубеж не только сокращал остающийся в России репродуктивный контингент, но и ухудшал «эстетический» облик народа. К месту вспомнить роман А.С. Новикова-Прибоя «Капитан первого ранга». В нем объясняется, каким образом улучшалась порода благородных господ. За любого благородного и богатого урода охотно выходили замуж красавицы из бедных. «Женщину прельщают деньги, слава и роскошная жизнь. От такой супружеской пары дети будут уже не такими уродами, как их отец. <...> Дети подрастут и в свою очередь женятся на красавицах. Таким вот манером и получается особая, господская порода».
Выезд за границу молодых и красивых женщин из России, если следовать логике автора романа, вел к обратному результату — ухудшению породы.
Как уже говорилось, еще одним фактором, инициировавшим депопуляцию, явился экономический кризис, который наступил на начальном этапе формирования новых экономических и социальных отношений в обществе. Экономический кризис произошел не в условиях перепроизводства, а, наоборот, при острой нехватке многих продовольственных и промышленных товаров в стране.
С начала 1990-х гг. в обстановке передела собственности и разрушения традиционных форм хозяйствования началось непрерывное падение объемов производства (в 1996 г. объем ВВП составлял 60% от уровня 1990 г.), постоянное увеличение безработицы (раньше уже говорилось, что число безработных к 1996 г. увеличилось по сравнению с 1992 г. почти на 3 млн.), нарастание чудовищной
инфляции (к примеру, осенью 1993 г. цена ржаного хлеба выросла за год с 22 до 205 руб., т.е. в 9 раз. [10. С. 86].
Бурный, иначе не назовешь, рост цен происходил на фоне сокращения потребления населением России основных продуктов питания. В 1993 г. относительно, кстати сказать, голодного 1990 г. потребление мяса и мясных продуктов сократилось до 78,3%, молока и молочных продуктов — до 76,2%, сахара — до 65,7%, растительного масла — до 68,6%, но зато потребление картофеля увеличилось до 119,8% и хлебных продуктов — до 104,2% [11. С. 197]. Подобное случается лишь в годы войны и массового голода. К сказанному, можно лишь добавить, что потребление алкоголя за то же время выросло до 108,1%.
Одновременно в те же годы в демографической сфере произошло существенное снижение рождаемости и особенно резкое увеличение смертности. За четыре года число рождений сократилась на 30%, причем суммарный коэффициент рождаемости уменьшился почти на 0.5.
Это означало, что в 1994 г. 100 женщин рожали на 50 детей меньше, чем в 1990 г.
Одновременно с падением рождаемости происходило формирование новой модели брачного и репродуктивного поведения. Происходящие изменения в брачно-семейной сфере: рост численности населения, состоящего в неформальных браках (в 2002 г. было зафиксировано среди состоящих в браке 9,8%, т.е. в 1,5 раза больше чем в 1994 г.), увеличение внебрачных рождений (доля рожденных вне брака в 1990 г. составляла 14,6%, а в 2005 г. — 30%) и др. во многом вызваны происшедшими в стране трансформациями и более активным воздействием СМИ на созна-
ние молодых поколений, пропагандой иной идеологической парадигмы. Человеческая натура подобна воску, если его разогреть, он потечет туда, где не будет преград. А это, прежде всего, те направления, где сняты всякие ограничения и к чему раньше допуск был закрыт.
Еще более драматичная картина наблюдалась в динамике смертности. В 1992 г. число умерших превысило уровень 1990 г. более чем на 150 тыс. человек, в 1993 г. — уже на 470 с лишним тыс. и в 1994 г. — на 645 тыс. Ухудшение здоровья и рост смертности населения были вызваны:
• развалом системы здравоохранения и санитарного надзора (появились забытые холера, туберкулез, другие болезни, почти полностью устраненные в советские годы);
• недоступностью эффективных лекарств из-за их дороговизны в условиях одновременного навязывания населению рекламируемых через СМИ подделок и суррогатов;
• ухудшением баланса и режима питания;
• недоступностью для большей части населения страны полноценного отдыха и проведения досуга;
• игнорированием норм охраны труда и техники безопасности, «либерализацией» дорожно-транспортного движения;
• отсутствием действенного контроля за производимыми и ввозимыми в страну товарами и насыщением потребительского рынка фальсифицированным продовольствием и алкоголем;
• постоянным всплеском стрессовых ситуаций, вызвавших рост
самоубийств и психических расстройств;
• ухудшением криминогенной обстановки, в том числе, распространением наркомании и т.д. Наиболее существенно среди умерших возросла численность лиц в трудоспособных возрастах, причем как среди мужчин, так и женщин. Особенно это относится к тем, кто находился в возрастном интервале 35-54 года. Число умерших мужчин в этом возрасте в 1994 г. превышало уровень 1991 г. в 1,7-1,9 раза, у женщин соответственно превышение достигало 1,6-1,65 раза. Среди мужчин «группой риска» оказались находящиеся в возрасте 40-44 года, смертность среди них возросла в этот период почти в 1,9 раза. В смежных группах (возраст 35-39 и 40-49 лет) увеличение составило 1,8 раза. У женщин число умерших в одинаковой мере возросло в группах 35-39 и 4044 года (в 1,65 раза).
Во всех группах трудоспособного возраста возросли различия в смертности мужчин и женщин, причем особенно заметно у лиц в 20-39 лет.
Вследствие столь резкого увеличения смертности, особенно среди трудоспособного населения, а в его составе — мужчин, за три в общем-то мирных года (1992-1994 гг.) ожидаемая продолжительность жизни сократилась на 5,3 года. Причем, начиная с 1987 г. вплоть до 1994 г. уровень ожидаемой продолжительности жизни непрерывно снижался: 1987 г. он составил 70,13 лет и далее — 69,90; 69,57; 69,19; 68,92; 67,80; 65,03 года и в 1994 г. — 63,85. Основной спад пришелся на 1993 и 1994 гг.
Показатели ожидаемой продолжительности жизни публикуются с начала 1960-х годов. Ни в один из годов истекшего тридцатилетнего пе-
риода ничего даже близкого к тому, что случилось с продолжительностью жизни в 1993-1994 г. не было.
По сравнению с 1990 г. продолжительность жизни сократилась на 5,3 года. К тому же, в 1994 г. по отношению к 1991 г. число самоубийств возросло в расчете на 100 тыс. населения на 57,4%, причем сельских мужчин — на 73,6%.
Подобная динамика присуща и смертности от алкогольных отравлений. Зафиксированное число умерших по этой причине в 1994 г. превысило этот показатель 1991 г. в 3,33 раза. В течение всех 1990-х гг. только от непосредственно алкогольных отравлений умерло свыше 300 тыс. человек. А сколько еще этих отравлений скрыто в других, в том числе и неопознанных причинах? Лишь в 2011 г. смертность от алкогольных отравлений опустилась до исходного уровня 1991 г., в котором умерло от этой причины 16,7 тыс.
Но в эти промежуточные два десятилетия в среднем ежегодно умирало по 34 тыс. Страна в этот период от дурной российской привычки — «пить все, что горит» потеряла почти 0,7 млн. человек. Способствовало этому фактическая отмена государственной монополии на производство, ввоз и продажу алкогольных напитков, что само по себе не является атрибутом экономических кризисов, а скорее «демократической» находкой новой рыночной экономики.
Судя по динамике демографических показателей и происшедших изменений в процессах рождаемости и, особенно, смертности, усиления в ней суицидного и алкогольного вкладов, скорее всего, 1993-1994 гг. были самыми трагическими в новейшей истории России. Не случайно, А. Караулов, автор и ведущий программы
«Момент истины», окрестил то время, «Русским адом». С ним трудно спорить.
Сам по себе финансово-экономический кризис, как бы глубок он не был, не мог в течение 2-3 лет столь сильно обрушить демографические показатели. Подтверждение тому — два факта.
Первый факт.
В 1998 г. в России то ли был специально спровоцирован, то ли произошел самопроизвольно, дефолт. Поскольку в условиях происшедшей девальвации ценовые измерители не пригодны для сравнений, то воспользуемся такими доступными показателями, как, например, динамика безработных. Если принять их численность в 1997 г. за 100%, то в 1998 г. она возросла до 110,4% и в 1999 г. уже составляла 112,9%. Но уже в 2000 г. она снизилась до 78,6% к уровню 1997 г.
Другой пример.
Индекс потребительских цен в эти годы непрерывно возрастал (в процентах к предыдущему году): в 1997 г. до 111,0, в 1998 г. до 184,4, в 1999 г. до 138,5 и в 2000 г. до 120,2, когда его величина превысила уровень 1997 г. в 2,7 раза [12. С. 30-31].
Однако динамика показателей рождаемости и смертности в последовавшие после дефолта годы оказалась не столь пагубной для страны, как это случилось в начале 1990-х годов. Да собственно, ко времени, когда «случился» дефолт, уже несколько улучшилась и сама демографическая ситуация: сократились числа умерших примерно на 300 тыс. человек, число самоубийств к уровню 1994 г. — на 16%. Даже число рождений в 1998 г. превысило уровень 1997 г. на 23 тыс. (суммарный коэффициент рождаемости прибавил 0.014).
Дефолт, по сути, был скоротечным кризисом. Он прервал наметившееся улучшение демографической ситуации в стране и повлек спад рождаемости: число родившихся сократилось в 1999 г. на 68 тыс. и остановилось на самой низкой отметке за всю историю современной России (1214,7 тыс. человек, или 8.3 промилле). Да собственно и суммарный коэффициент рождаемости, уменьшившись на 0.075, достиг низшего предела — 1.157. Как говорится, дальше некуда.
Одновременно прекратилось непрерывно продолжавшееся с 1995 г. сокращение смертности: число умерших в 1999 г. превысило уровень
1998 г. на 155,6 тыс., а в 2000 г. уже на 236 тыс., (в 1991-1994 гг. — на 645 тыс.). С тех пор вплоть до 2005 г. число умерших сохранялось на отметке 1994 г., т.е. 2,3 млн. Подобная картина прослеживается и по суицидам. Если в 1998 г. их число в расчете на 100 тыс. населения сократилось до 84,2% по сравнению с уровнем 1994 г., а у мужчин, проживающих в городской местности, — даже до 81,6%, то вместе с дефолтом вновь последовал рост самоубийств. В 1999 г. по отношению к 1998 г. число самоубийств в расчете на 100 тыс. населения увеличилось на 11% (в 5,2 раза меньше, чем в начале 1990-х годов). Показатели самоубийств возрастали вплоть до 2001 г. (в сельской местности — до 2003 г.), а затем стали снижаться и в 2007 г. составили 74,8% к уровню
1999 г. То же и смертность от алкогольных отравлений. Число умерших от этой причины, снизившись в 1998 г. до 26,1 тыс., вновь стало неудержимо расти (в 2000 г. — 37.2 тыс.), остановившись лишь в 2005 г.
Ожидаемая продолжительность жизни, увеличившись в 1998 г. на
3,22 года по отношению к 1994 г., вновь обвалилась по сравнению с предшествующим годом до 65,92 года, т.е. на 1,15 года.
Несмотря на ухудшение демографической ситуации, последовавшее за дефолтом, этот процесс был намного слабее, чем в начале 1990-х годов.
Второй факт.
Еще слабее повлиял на демографические показатели финансово-экономический кризис 2008-2009 гг. В 2008 г. прервалось устойчивое улучшение социально-экономической ситуации в стране. Ее показатели в 2007-2010 гг. по отношению к предыдущему году изменялись так (в процентах):
• валовой внутренний продукт в 2007 г. составил 108,5, в 2008 г. — 105,2, в 2009 г. — 92,2 и в 2010 г. — 104,0;
• число безработных в 2007 г. сократилось до 84,9, в следующий год возросло до 124,6, в 2009 г. — до 133,0 и в 2010 г. вновь снизилось до 86,4.
Кризис тех лет не проявил себя сколько-нибудь заметно в демографической сфере, прежде всего, из-за того, что государство не сократило свои социальные программы, в ряде случаев даже усилило поддержку социально слабо защищенных слоев населения. Не случайно, реальные денежные доходы населения ни в 2008 г., ни в 2009 г., не говоря уже о 2010 г., не снижались, хотя темпы их роста были в 3-4 раза ниже, чем в 2007г. [13. С. 36].
Экономический кризис не смог прервать улучшения демографической ситуации, продолжающегося роста рождаемости и сокращения смертности, что обусловливалось реализацией мер демографической
политики и приоритетного национального проекта «Здоровье».
Отметим, что влияние кризиса на демографические процессы в рассматриваемый период было либо существенно меньше, либо вообще не играло ни какой роли. Добавим, что в годы этого кризиса не произошло и увеличения смертности от алкогольных отравлений. Наоборот, их число, составляя в 2008 г. 23,9 тыс., в 2009 г. снизилось до 21,3 тыс., а в 2010 г. — даже до 19,1 тыс.
Население в конце 1990-х гг. в меньшей степени, а спустя почти 20 лет с начала трансформации одного экономического уклада в другой, скорее всего, в полной мере уже адаптировалось к новым социальным реалиям.
Этого не было в начале 1990-х, когда ломались социальные привыч-
ные устои и создавались не вполне цивилизованными методами другие, их антипод, не гарантировавший всеобщего благоденствия. Более того, ныне у населения появилось больше доверия и к проводимым в стране преобразованиям.
Таким образом, экономический кризис 2008-2009 гг., если даже и повлиял на демографические показатели, все равно в существенно меньшей мере, чем это было в результате дефолта в 1998 г., не говоря уже о кризисе начала 1990-х.
По мере завершения трансформационных процессов и адаптации к ним населения влияние экономических кризисов на демографические процессы ослабело и, как это видно по последнему кризису, при определенных усилиях государства его влияние может быть мизерным.
Литература
1. Население России за 100 лет (1897-1997): Стат. сборник. — М., 1998.
2. Рыбаковский Л.Л. Людские потери СССР и России в Великой отечественной войне. — М., 2010.
3. Экспресс информация. Серия «История статистики». — Вып. 3-5 (часть1). История населения СССР 1920-1959 гг. — М., 1990.
4. Лященко П.И. История народного хозяйства СССР. — Т. 111. — М., 1954.
5. Демографическая модернизация России. 1900-2000 / Под ред. А.Г. Вишневского. — М.: Новое издательство, 2006.
6. Караулов Андрей. Русский ад. — 2-е изд. — М., 2012.
7. Усачев В. Трудовой потенциал пореформенной России. — М., 2008.
8. Демографический ежегодник России: Стат.сборник. — М., 1997.
9. Утечка умов и национальная безопасность // Тезисы докладов научно-практической конференции. — М.: ВНИИВС МЭ РФ; РАГС, 1998.
10. Рогачев С.В. Выбор альтернатив: риски и мифы. — М., 2012.
11. Российский статистический ежегодник. — М., 1994.
12. Российский статистический ежегодник. — М. , 2003.
13. Российский статистический ежегодник. — М., 2011.
