CC BY
294
УДК 804 ББК 81.471.1 Ш 23
Л.Н. Шапина
Эвфемизмы в социальных сферах деятельности: политкорректность и «деревянный язык»
(на примере французского языка)
(Рецензирована)
Аннотация:
Настоящая статья посвящена исследованию употребления эвфемизмов в таких видах дискурсов, как «деревянный язык», политический дискурс, выражение политкорректности. Понятие эвфемизации речи трактуется как динамический процесс когнитивного характера, отражающий прагматические установки коммуникации.
Ключевые слова:
Эвфемизм, «деревянный язык», «langue de bois», дискурс, коммуникативный конфликт, новояз, социальная установка, прагматизм, политическая корректность.
Изменение круга носителей языка, распространение просвещения, территориальные перемещения, создание новой государственности, развитие науки и многое другое серьезным образом сказывается на словарном составе языка. В настоящее время словарный состав в буквальном смысле переживает неологический бум. А если учесть еще и тот факт, что в последнее время, по подсчетам ученых, объем знаний, которыми располагает человечество, удваивается каждые десять лет, то вполне понятен стремительный рост словаря. Ведь для каждого нового понятия нужно новое обозначение. К тому же, в ходе языковой эволюции используется и содержательно-смысловой потенциал, заложенный в самом словарном составе: изменение значений слов, переосмысление, наращение новой семантики, стилистическая переоценка слов - все это, наряду с рождением новых слов, значительно расширяет и обогащает словарь языка, усиливает его потенции. Появление новых слов и словосочетаний, в которых находят отражение явления и события современной действительности, стимулирует и внутриязыковые процессы в области словообразования, словоупотребления и даже словоизменения.
Развитие внутренних процессов характеризуется определенной противоречивостью. С одной стороны, пользователи языка выражаются прямолинейно и открыто, с другой стороны,
сохраняется и поддерживается склонность к эвфемии.
Изучение эвфемии остается актуальной лингвистической проблемой (см. об этом Л.П.Крысин, О.А.Леонтович, Москвин В.П. и др.). Более того, в последние десятилетия процесс образования эвфемизмов протекает с особой интенсивностью. Это объясняется тем, что в настоящее время одним из наиболее важных факторов, способствующих образованию и закреплению в языке эвфемизмов, является их способность быть мощным средством формирования новых общественных установок. Не случайно эвфемизмы получают исключительно широкое распространение в общественно значимых сферах речевой деятельности, таких, как, например, средства массовой информации.
Эвфемизмы в большинстве случаев являются не просто стилистическим синонимом или субститутом некоторой языковой единицы. Они смещают эмоциональную доминанту и предлагают новую трактовку определенного явления, новый ракурс его рассмотрения, содержат новую морально-этическую оценку явления.
Появление большого количества эвфемизмов в дискурсе является весьма симптоматичным. Это может свидетельствовать об изменении общественных ориентиров в определенной сфере человеческой жизни.
Многие современные эвфемизмы являются результатом появления и закрепления в общественном сознании новых социально-политических доктрин и, прежде всего, доктрины политической корректности. При этом эвфемизмы, с одной стороны, отражают уже произошедшие сдвиги общественного сознания, а, с другой стороны, сами способствуют распространению и закреплению в обществе новых идей. «Слово дано человеку, чтобы скрывать свои мысли», - известное выражение Стендаля, вложенное в уста преподобного отца Малагри-да, является своего рода ключом к пониманию явления эвфемии. В самом деле, неоднократно отмечалось [1, 6], что люди манипулируют языком как отвлекающим средством и прикрываются им, словно маской.
Предтечей политкорректности многие считают так называемый «деревянный язык». Сама идея «деревянного языка» восходит к концу XIX века.
В дореволюционной России использовали выражение «дубовый язык». Так называли административный язык царского чиновничьего аппарата. В эпоху большевизма эпитет «дубовый» превратился просто в «деревянный», и это выражение употреблялось для названия особой манеры говорить и писать - застывшей, клишированной, кодифицированной, используемой на всех уровнях административного и политического аппарата и средств массовой информации.
Во французский язык выражение «langue de bois» приходит в 70-е годы XX века из Восточной Европы, в частности, из Польши. Французские еженедельники, впервые употребляя выражение «langue de bois», писали его курсивом или в кавычках и тем самым подчеркивали, что оно является новым для языка.
В 80-90 гг. термин «деревянный язык» находит отражение в лексикографии: энциклопедический словарь Ларусс [2] считает «langue de bois» исключительной принадлежностью некоторых коммунистических партий и средств массовой информации различных государств, где коммунисты находятся у власти. Более позднее издание того же словаря [3] дает следующее определение: «Manière rigide de
s’exprimer qui use de stéréotypes et de formules figées et reflète une position dogmatique, surtout en parlant des discours de certains dirigeants
communistes» - «Жесткая манера выражать мысли, которая использует стереотипы и застывшие формулировки и отражает догматическую позицию, особенно относительно речи некоторых коммунистических руководителей» (перевод мой - Л.Ш.).
Постепенно сфера употребления выражения «деревянный язык» расширилась, и в настоящее время оно не всегда сопровождается политическим подтекстом. Ср.:
«Outre son grand intérêt documentaire, le livre de Podhoretz «Ce qui menace le monde» nous convie à ce spectacle fascinant de la genèse de la langue de bois» (le Nouvel Observateur, 22. VI. 1981). Кроме чисто документального интереса, книга Подореца «Что угрожает миру», предлагает нам насладиться завораживающим зрелищем возникновения «деревянного языка». (Ну-вель Обсерватер, 22.VI.1981).
«..si les élèves, dès leur plus jeune âge sont « bloqués » dans cette discipline [lefrançais], c’est a cause de l’écart grandissant entre la langue scolaire, véritable « langue de bois », qu ’ils sont censés utiliser à l’école, et celle de leur parents, de la rue, de la vie ». (l’Express, 23.III.1984). Если ученики с самого раннего возраста «тормозят» в этой дисциплине [французский язык], то это потому, что существует все увеличивающееся расхождение между языком преподавания, настоящим «langue de bois», , который они вынуждены использовать в школе, и языком их родителей, улицы, жизни. (Экспресс, 32.Ш.1984)
Новый франко - русский словарь под редакцией В.Г.Гака и К.А.Ганшиной дает следующий перевод выражению «langue de bois» -шаблонный, казенный язык, путаная болтовня [4].
Язык идеологии, который начал складываться в недрах революционной эпохи, постепенно «завоевал массы», и называли его по-разному: «дубовый», «деревянный», «газетный жаргон», «партийная феня», «новояз» (Джордж Оруэлл - new speak), «канцеляриат» (К. Чуковский) и даже «резиновый» - «langue de caoutchouc».
«Ex-leader trotskiste, le philosophe H. Weber souligne: «Fabius, c'est « l’anti-tribun de gauche». Nous avions la nausée d'un discours qui, plus qu'une langue de bois, était une «langue de caoutchouc». (l'Express, 26.X.84). Бывший троцкистский лидер философ Г.Вебер подчеркива-
ет: «Фабиус - это анти-трибун левых». Нас тошнило от речи, которая была примером даже не «деревянного», а «резинового» языка. (Экспресс, 26.X.84) (перевод мой - Л.Ш.)
С конца 90-х годов XX века на смену «деревянному языку» приходит «политическая корректность» (также «политкорректность»; калька с англ. political correctness — соответствующий установленным правилам - p.c. [pi-si]). Термин возник в США в 70-годы и пародировал терминологию тоталитарных государств. Первоначально он использовался для критики взглядов, которые представлялись чрезмерно марксистскими, доктринёрскими.
В 1990-е годы термин обретает своё вполне современное значение. Практическая цель использования политкорректности состоит в том, чтобы избегать всего того, что могло бы быть оскорбительным для тех или иных категорий лиц по признаку расы, пола, вероисповедания, сексуальной ориентации, возраста и т. д.
Традиционной сферой, в которой активно употребляются эвфемистические средства выражения, является дипломатия. Совершенно очевидно, что те коммуникативные задачи, с которыми приходится иметь дело дипломатам и политикам, невозможно решить, используя лишь прямые номинации, обходясь без обидня-ков, намеков, недоговоренностей, камуфляжа, то есть без всего того, для выражения чего и предназначены эвфемизмы.
Главная цель, которая преследуется говорящими при использовании эвфемизмов в социальных и межличностных отношениях, сводится к стремлению избегать коммуникативных конфликтов и неудач, не создавать у собеседника «ощущения коммуникативного дискомфорта». [5, 241]
Основные причины, которые заставляют прибегать к эвфемизмам, можно представить следующим образом:
• вуалирование, «камуфляж» существа дела. Эвфемистические средства, используемые для этой цели, весьма разнообразны. Причина этого - в устоях самой административной и политической систем и обслуживающего их идеологического аппарата. В частности, эвфемизмы используются как следствие боязни огласки неблаговидных или антигуманных фактов или поступков, например:
une opération militaire - la pacification;
un bombardement - la frappe chirurgicale, la frappe ciblée ;
• стремление повысить привлекательность некоторых непрестижных профессий или скрыть негативное впечатление от обозначаемого «прямым» наименованием рода занятий, например:
un balayeur - un technicien de surface; (ср. в русском языке техничка);
une femme de ménage - un(e) technicien(ne) des sols, une employée de
maison, agent de la maison, agent de propreté ;
la secrétaire сначала заменяли l’ assitante de direction, а затем -
la collaboratrice personnelle;
• смягчение ситуаций, связанных с отрицательными эмоциями (смерть, болезнь):
la mort - la disparition; le départ, le dernier sommeil, la nuit du tombeau, le repos éternel, le grand voyage; aveugle - non-voyant; sourd - mal-entendant; handicapé - personne à mobilité réduite;
• стремление снять напряженность в отношениях между различными народами и национальными группами, которая определяет у публичных людей (журналистов, комментаторов, депутатов, политических деятелей и др.) опасение неточным словом или неловким выражением усилить напряженность, невольно способствовать межэтническим раздорам, например:
personne de couleur - personne à peau noire, dont la couleur de peau est
différente de celle du locuteur (souvent noire); la multiracialité, le métissage - la diversité; les amérindiens - les indiens américains; un afro-américain - un Américain d’origine africaine;
• стремление представить неприятные, нежелательные, оскорбляющие чье-либо достоинство или самолюбие явления в более выигрышном, более «благородном» свете, например:
un handicapé économique - un pauvre, une personne démunie, une
personne en situation précaire ; un réfugié - un demandeur d’asile, un requérant d’asile;
obèse - enveloppé; une personne en surcharge pondérale;
un élève en échec scolaire - un élève en situation de réussite différée;
un immigré clandestin - un sans-papiers; la mensonge - la contre-vérité; un clochard, un vagabond - un marginal ou un SDF;
• нежелание прямо говорить о своем возрасте, например:
vieux - senior;
la vieillesse - le troisième âge, (о лицах, вышедших не пенсию, но
сохраняющих хорошую форму); les grands vieillards - personne du quatrième âge (о глубоких стариках);
les centenaires - hors d’âge - ( о доживших до ста лет);
• «политкорректное» отношение к лицам, совершившим преступления, например:
un criminel - une victime de la société; un délinquant - un jeune; un assassin - un PVV (un preneur volontaire de vies);
un voleur - un FPC (un fornicateur par coercition);
• социальная установка на повышение привлекательности определенных территориальных зон во Франции: например, департамент les Соtes du Nord (22) стал называться les Côtes d’Armor, поскольку север (Nord) в названии был не очень притягателен для туристов, les Basses Alpes (04) и les Basses Pyrénées (66) стали называться соответственно les Alpes de Haute Provence и les Pyrénées Orientales, чтобы их жители не чувствовали себя ниже (и не только географически) своих соседей, кроме того, Восток и Прованс звучат очень притягательно для туристов.
Иногда стремление выражаться политкорректно приводит к образованию совершенно неоправданных эвфемизмов, которые затрудняют понимание сути дела. В качестве примера можно процитировать:
un alcoolique - «personne à sobriété différée», parents d’élèves - géniteurs d’apprenants, employé de bureau - salarié du secteur tertiaire и подобные им.
В целом, политкорректность уже давно перешагнула за рамки политики, и каждый может встретиться с ее проявлениями в повседневной жизни, где наблюдается явное злоупотребление некоторыми моделями. Так, слово «espace» во французском языке оказалось настолько политкорректным, что дало следующую гамму выражений:
salle de jeux - espace ludique;
salle d’études - espace d’enseignement;
fumoir - espace fumeurs;
hôpital - espace prophylactique;
prison - espace carcéral;
salon - espace de relaxation;
église - espace de culte;
théâtre - espace de représentation.
Отношение к политкорректности не является однозначным, и в качестве подтверждения этой мысли можно сослаться на С.Г.Тер-Минасову, которая пишет, что от идеи политкорректности отказываться не следует. Но эту идею надо модифицировать, представить ее более гибко, «не загоняя лексику в жесткие рамки «заповедника», соблюдая чувство меры и не ускоряя внедрение новых форм». [6, 223].
В целом, представленные в данной статье примеры речевого использования эвфемизмов, а также анализ литературы по данному вопросу подтверждают целесообразность и необходимость исследования проблемы эвфемизмов. Особый интерес представляет, с нашей точки зрения, проблема эвфемизации речи как динамического процесса когнитивного характера, отражающего прагматические установки коммуникации и установки культуры как социально-исторического феномена. Этот и другие вопросы еще ждут своего исследования.
Примечания:
1. Volkoff Vl. Manuel du politiquement correct / Ed. Du Rocher. P., 2001.
2. Petit Larousse illustré. P., 1981.
3. Petit Larousse illustré. P., 1984.
4. Гак ВТ., Ганшина КА. Новый французско-русский словарь. М., 1997.
5. Грайс Г. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. М., 1985. Вып. 16.
6. - . . -
. ., 2000.
