CC BY
62
УДК 81'373.21 ББК 81.2-3
Г.Е. КОРНИЛОВ
ЭТНОТОПОНИМИЯ РЕСПУБЛИК ПОВОЛЖЬЯ (БАШКОРТОСТАН, КОМИ, МАРИЙ ЭЛ, МОРДОВИЯ, ТАТАРСТАН, УДМУРТИЯ, ЧУВАШИЯ) - XXXIII: А-АНЛАУТНЫЕ ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ НАЗВАНИЯ*
Ключевые слова: компаративистика, этимология, контактология, ономатология, топонимика.
Статья продолжает инвентаризацию и интерпретацию топонимов и апелляти-вов с компонентами «айыбауыл» и «айылтай» в языках Поволжья.
G. KORNILOV TOPONIMICS OF THE VOLGA REGION REPUBLICS (THE BASHKIR, THE KOMI, THE MARI, THE MORDVA, THE TATAR, THE UDMURT, THE CHUVASH REPUBLICS) - XXXIII: A-ANLAUT GEOGRAPHIC NAMES
Key words: comparative linguistics, etymology, contactology, onomatology, toponymy. The article continues the inventarization and interpretation of toponims and appeals with the «айыбауыл» end «айылтай» components in the languages of the Volga region.
0.0.2.6.1. АЙЫБАУЫЛ - согласно мнению А. Камалова, это «базовый ойко-ним», а «новое название (этого. - Г.К.) базового населенного пункта» - Идке Айыу, давшее «дочерний ойконим Яцы Айыу» [5. С. 119]. На предыдущих страницах у него написано: «В подавляющем большинстве башкирских ойконимов слова идке и яныы употребляются соответственно в значениях «старый» и «новый». Сравните: Идкеауыл «старая деревня» - название базового населенного пункта, Янауыл «новая деревня» (почему на с. 119 - Яны<.., а на с. 98 - Яна... -не объяснено. - Г.К.) - дочернего населенного пункта. Идке Айыу «Старомедве-дево» и Яны Айыу «Новомедведево» [5. С. 98]. Некоторое противоречие обнаруживается и в определении «базовости» сперва комонима Айыбауыл, затем -комонима Идкеауыл, при этом, если русское название Старомедведево считается калькой-объяснением башкирского Идке Айыу [ср. также: 5. С. 40], то исходное Айыбауыл оставлено без комментариев. Подобное имеет место и в «Словаре топонимов Башкирской АССР», где указан русский вариант Аютово для башкирского комонима Айыу «Медведь; медвежье» (башк. д. быв. Исянгулов. с-та Зианчурин. р-на. - Г.К.), но структура последнего не рассмотрена, не сказано, что башкирский вариант сам восходит к *Аюты /Аюлы и является скорее всего литературной инновацией [15].
Образованный в результате переосмысления исходной формы Айыбауыл современный башкирский комоним Идке Айыу / Староаютово в справочниках и 1961 и 1973 гг. значится как башкирское село Старомедведево быв. Новомед-ведев. с-та Илишев. р-на. Объяснение авторов словаря «От идке и прежн. назв. д. Айыу» явно недостаточно, русск. Ают- в составе Аютово никак не возводимо фонетически и морфологически к «прежн. назв. ... Айыу», оно однозначно указывает, что исконным прежним (разумеется, диалектным) названием было *Айуты / Аюты. Об использовании вариантов суффикса -ты / -лы / -те / -ле и т.д. в топонимии Башкортостана довольно подробно и обстоятельно см. [5. С. 209-210, 239; 44-45].
Что же собой представляет Айыб- в составе Айыбауыл «Деревня Айы-ба», об этом в вышеназванных источниках ни слова. Мы допускаем, что в результате диссимилятивной делабиализации -у- > -ы- в позиции перед губным
* Исследование выполнено при финансовом содействии Министерства образования и науки РФ (грант ГО 2-1.6-123).
согласным -б- форма Айыб могла возникнуть из *Айуб, ср. в книге «Мусульманские имена» варианты имени пророка: Аййуб [10. С. 34], Айуб [10. С. 36], Аюб [10. С. 56], объясненные ранее Алимом Гафуровым, как восходящие к араб. муж. имени 'ЛуйЬ (др.-евр. Иов) «раскаивающийся» [3. С. 130], об Айуб, отце Фатимы-элчи, известно и из эпиграфического памятника города Булгара в устье Камы [11. С. 92]. Э.М. Мурзаев обнаружил в свое время Аюб «библейское имя пророка Иова» в составе названия джелалабадского курорта с минеральными водами Хазрет-Аюб, букв. «Спаситель Иов» [9. С. 199].
Когда, как и почему ойконим Айыбауыл был переименован в Аютыауыл «Аютово», а последний в Идке Айыу «Старомедведево», из цитируемых источников нам установить не удалось. Однако уместно отметить, что колебание -ты / -лы: *Аюты /Аюлы весьма характерно для наречий, диалектов и говоров казахского языка, ближайшего восточного соседа диалектов и говоров башкирского языка, ср. на территории Казахстана: селение Аршалы быв. Кульмен. сельаул-с-та Абай. р-на Семипалатин. области, но селение Аршаты быв. Урыльск. сель-аулс-та Катон-Карагай. р-на Вост.-Казахстан. области, оба комонима произведены от казах. арша «можжевельник» с помощью разных фонетических вариантов единого общетюркского суффикса -ты / -лы и означают по-русски «Можжевеловое»; с -ты вместо -лы также: Алматы «Яблоневое» или «Яблочное» - быв. столица Казах. ССР, Балыкты «Рыбное» - селение быв. Белозерск. сельаулс-та Кустанай. области, и т.д.
Подобное на территории Башкортостана: назв. пос. по-башк. Куургашты, но по-рус. Кургашлы на основе потамонима (лев. пр. р. Бол. Нугуш в Бурзян. р-не) [15. С. 95б]; марий. д. Магашлы-Алмантаево быв. Нижнесикиязов. с-та, но башк. д. Магашты быв. Старобалтачев. с-та Балтачев. р-на; в справочниках: башк. с. Ябалаклы быв. Шингак-Кульск. с-та и башк. пос. Новые Ябалаклы быв. Дура-сов. с-та Чишмин. р-на, но в «Словаре топонимов БАССР» название последнего поселка по-русски указано - Новые Ябалакты [15. С. 195а]; потамонимы Ямашты (правый приток р. Белой в Бурзян. р-не, левый и правый притоки р. Бол. Инзер в Белорец. р-не) [15. С. 94б, 184а] повторены в форме Ямашлы (левый приток р. Бол. Сюрень в Зианчурин. р-не и правый приток р. Малый Ик в Кугарчин. р-не) [15. С. 184а].
Об -ауыл, -аул, агыл, авул и т.д. «село, деревня» см. [14. С. 83-85], [17. С. 8а], [12. Т. 1. С. 74, 163, 171, 350].
0.0.2.6.2. АЙЫЛТАЙ - топоним, единожды (без объяснения, без топографической привязки, без указания на разряд, без указания на источник) упоминаемый на территории Башкортостана Азатом Камаловым [5. С. 45] в числе других, образованных с помощью -тай, -тэй, -дай: Ирсэнтэй, Ломон-тай, Мантай, Мащатай, МоЬэнтэй, Оскрндай, Умантай.
Основу имени составил башк. апеллятив айыл «подпруга седла или седелки», башк. диал. «пряжка», по Х.Ч. Алишиной, в сиб.-тат. айыл «подбрюшник» [1. С. 65], соответствует казан.-тат. аел [айъл] «подпруга» (то же, что ызма, ыцгырчак бавы, ияр бавы), ср. чув. -ай(лах): хырам~ (вариант: хырамсалах) «подпруга», полным соответствием было бы айал: Хырам~, но *-айал(лах), видимо, со временем испытало стяжение в -ай(лах). В кыпчакских диалектах можно предполагать (ныне стяженную) форму *царыцайыл.
Ссылаясь на С.Ф. Миржанову [8. С. 117], А. Камалов правильно указывает, что «В говорах башкирского языка аффикс -тай образует имена существительные»; поскольку -тай / -тей и т.д. имеются в монгольских и тунгусо-маньчжурских языках, он полагает, что «... они очень древние по происхождению», «... близки к аффиксам -лы, -ле, -ло; -ты, -те, -то; -ды, -де, -до и др.» (ссылки на В.Д. Колесникову, см. [6. С. 75] и на У.-Ж.Ш. Дондукова, см. [4. С. 81]).
Если соглашаться с этим мнением, то вполне логичным было бы развить его дальше и предположить, что -тай / -тей - результат стяжения -ты / -те + -ай /-ей (показатели звательности, флексии вокатива), ср. подобное преобразование: формы уменьшительности на -ак/-ек, -ка /-ке + формы вокатива -ай/-ей дали употребительнейший во всех тюркских языках суффикс -кай / -кей, последнее подтверждает аналогия в украинском, где к уменьшительным -онок / -ёнок (Иванёнок, Петрёнок) присоединилась флексия вокатива -о и после стяжения получился чрезвычайно продуктивный суффикс -онко / -енко (Иваненко, Петренко).
Следует иметь в виду, что -тай в разных тюркских диалектах в зависимости от фонетических условий и некоторых иных причин представлен в вариантах -тай / -тей, -дай / -дей, которые исследователи не догадываются рассматривать в совокупности.
В «Словарь топонимов Башкирской АССР» попало 22 названия на -тай / -тэй, ниже приводим их без указания страниц, но с уточнением топографической привязки, нерегулярными комментариями, в алфавитном порядке: Даутай - р., производный комоним Даутайтамак - назв. местности и башкирского поселка быв. Карамалы-Губеев. с-та Туймазин. р-на, букв. «Устье речки Даутай», оставлено без объяснения; фактически двусмысленно: 1) *дау /тау «гора; горный» + -тай или 2) Даут «Давид», имя личное, плюс вокатив -ай/-эй; Енактай/Енак-таево - марий. д. быв. Ташкинов. с-та Краснокам. р-на, дано без объяснения, хотя можно довольно уверенно возводить к уменьшительно-звательной форме на -тай от *йацак / *йецек (чув. янах) «челюсть, подбородок»; Ирлэнтэй / Ирлянтай - лев. пр. р. Зилаир в Зилаир. р-не, убедительно сравнение с орони-мом Ирлэнтэй, но утверждение, что последний результат сочетания ирлэн «хомяк; хомячья» и *тэй /тай «гора», нуждается в доказательствах, поскольку ни башкирские, ни другие тюркские источники *тэй / тай «гора» не фиксируют, с тем же успехом Г.В. Юсупов и Г.Ф. Саттаров в потамонимах компоненту -тай приписывают значение «река» [2. С. 104, 261], тогда потамоним Ирлэнтэй первичен и означает не «Хомячья гора», а «Хомячья река», но ничто не мешает в Ирлэн /Ирлян видеть прозвище (антропоним) или название рода-племени (гено-ним); Идке Уртай / Староуртаево, Яф/ Уртай /Новоуртаево - башк. селения быв. Старобаишев. с-та Дюртюлин. р-на, авторы словаря возводят к *Уртауыл «Средняя деревня», но регистрируется ли последняя форма каким-либо историческим источником - умалчивают, представляется более убедительным предполагать антропоним Уртай на базе известной в тюркских диалектах основы ур / вар, вычленяемой, напр., в производной форме урман / варман (исторически *«бурелом»); Контэй / Кунтай - назв. горы в Чишмин. р-не, авторы производят от кон (следовало - кон / кун. - Г.К.) «день; солнечная, южная» с афф. -тэй (следовало -тэй / -тай. - Г.К), но соблюдая последовательность (ср. выше -Ирлэнтэй/Ирлянтай «Хомячья гора»), следовало предлагать перевод «Южная / Солнечная гора», точнее - «Южный / Солнечный склон», с учетом межтюрк. *тай «склон», «клон», «уклон» и т.д. (конверсив от тай- «склонять, наклонять, уклонять; подпирать»); Кэлтэй / Калтяево - башкирско-татарское с. быв. Кальтяев. с-та Татышлин. р-на, авторы производят от патомонима Кэлтэй -назв. прав. пр. р. Белая, букв. «Короткая»; Каратай / Каратово - башк. с. быв. Каратов. с-та Туймазин. р-на, оставлено без объяснения, представляется прозрачным, но неоднозначным: 1) от ;ара тай «вороной масти жеребёнок» [5. С. 145], ср. объяснение Х.Ч. Алишиной комонима Кысылтаевские юрты (быв. Синг. вол. Ялуторов. округа) на базе кысыл «красный», тай «жеребец» [1. С. 147]; 2) ;ара-тай «чёрненький» (уменьшит.-зват. форма в функции прозвища человека), 3) кара-тов- в ряду: Арда- / Орда-тов, Сара-тов и т.п. на базе тау / тав- (чув. тав) «гора»; Ломонтай - прав. пр. р. Усолка в Гафурий. р-не,
авторы производят от оронима *Оло ман тай, где оло «большая», *ман «гора», -тай - аффикс, хотя с учетом манифестации *тэй / тай «гора» при анализе Ирлэнтэй / Ирлянтай (см. выше) следовало бы членить Ломон-тай (*<Ромон-тай?) и искать иные толкования; Магашлы-Алмантай / Магашлы-Алмантаево / Кабырга - марий. д. быв. Нижнесикиязов. с-та Балтачев. р-на, согласно авторам Словаря «от оронима Магашлы и антропонима Алмантай, последнее оставлено без объяснения; Модтай /Мустаево - башк. д. быв. Мукасов. с-та Баймак. р-на, убедительно выводится «от антропонима Модтай / Мостафа ... Модтай йыл-гаЬы - речка в том же р-не» (т.е. исторически здесь нет -тай, а только вокатив на -ай. - Г.К.); Мотай / Мутаево - тат. д. быв. Аптраков. с-та Юмагузин. р-на (в Словаре - Мелеузов. р-на. - Г.К.), «от антропонима Мотай», но как членится Мо-тай или Мот-ай остается неизвестным; Мэмэтэй / Маматаево - башк. д. быв. Буль-Кайпанов. с-та Татышлин. р-на, сказано, что «от антропонима Мэмэтэй», но последний оставлен без объяснения, скорее всего здесь нет -тай, а правильное членение Мэмэт-эй / Мамат-ай; Торонтайыш / Трунтаи-шево / Тырымтайыш - тат. с. быв. Трунтаишев. с-та Альшеев. р-на, тут же речка Торонтайыш йылгаЬы (впадает в р. Курсак), сказано лишь: «Возможно от антропонима Торонтайыш», последнее не объяснено, хотя в данном случае членение однозначно: торон / турун / тудун «кузнец, ремесленник», «свободный человек», тай - уменьшительно-звательный суффикс, (й)ыш / (й)иш «семья, род», «клан», «клон» и т.п., ср. объяснение Х.Ч. Алишиной лимнонима Большой Ту-рундай/ Турунтай/ Тэрэнтэй ссылкой на Н.А. Баскакова, который «половецкое имя Турундей сравнивает с torun ~ turun ~forum «молодой верблюжонок» + -daj (аффикс уподобления)». Тай м.б. самостоятельной лексемой в значении «конь, жеребец». ЛИ Торынтай встречается ... у сельджуков ... имя Торымтай ... в словаре М. Кашгари (т.1, с. 161, узб. изд.) ... [1. С. 218]; Туктай/ Туктаево - марий. д. быв. Старобалтачев. с-та Балтачев. р-на, дано без объяснения, на самом деле двусмысленно: 1) тукта - «ждать» + -ай (вокатив), соответствие рус. имени личн. Ждан, Жданко, 2) Тук-тай, где Тук - прозвище; Тубэнге Яцы Кэстэй / Нижнее Новокостеево - рус. пос. быв. Михайлов. с-та, Новокостеево / Новый Костей/ Яцы Кэстэй - тат. пос. быв. Старошарашлин. с-та Бакалин. р-на, оставлено без объяснения, которое, нам представляется, однозначно: Костя - уменьшит. форма от Константин + -эй / -ей (показатель тюрк. вокатива); Тубэн Янацтай /Нижнеянактаево, Урге Янацтай /Верхнеянактаево - две марийские деревни быв. Верхнеянактаев. с-та Балтачев. р-на, по мысли авторов Словаря, Янацтай «возможно антропоним», на самом деле адекватно членится Янац-тай, что представляет собой уменьшительно-звательную форму от прозвища Янак (чув. янах) «Челюсть»; Ямантай - назв. горы на земле башк. д. Абуляисово / Абляисово быв. Утягулов. с-та Зианчурин. р-на, где регистрируется и потамоним Ямантай йылгаЬы - лев. пр. р. Ишапай, объяснение «От яман «плохая, злая» и афф. -тай» явно недостаточно, поскольку возможно: 1) от яман тай «дурной жеребёнок», 2) от яман *тай «дурная гора» (см. выше объяснение теми же авторами Ирлэнтэй / Ирлянтай), Х.Ч. Алишина приводит назв. сенокосного угодия Ямантай в быв. Кашегаль. вол. Тюмен. округа [1. С. 128]; Янацтай / Енак-таево - «д. в Калт. р-не», в справочниках не значится, см. выше: Енактай / Енактаево; Яцы Балацатай /Новобелокатай - рус. с. быв. Новобелокатай. с-та, Идке Балацатай / Старобелокатай - рус. с. быв. Старобелокатай. с-та Белока-тай. р-на, авторы Словаря производят от этнонима балацатай, который не объясняют, но с учетом наличия комонима Балац, ср. Яцы Балац / Новобалаково -башк. с. быв. Резяпов. с-та, Идке Балац/ Старобалаково - тат. с. быв. Тайняшев. с-та Чекмагушев. р-на, Балац / Балакино - рус. д. быв. Аскин. с-та Аскин. р-на -допустимо членение Балак-атай, где тюрк.-кыпчак. балац «штанина», перен. «узкий длинный залив, пролив, рукав (реки, озера, моря)», атай - вокатив от
ата «отец, глава», ср. как Субра атай «отец Субра» превратился в Субратай: Ак налада уйга бай, йорт агасы Субратай [1. С. 171]; альтернативное членение Бала-;атай может допускаться с учетом наличия этнонима и комонима Катай, ср. Яцы Катай / Новокатаево - башк. с. быв. Новокатаев. с-та Бакалин. р-на, тогда Балакатай «Маленький Катай», «Ребенок Катай», но в случае мены -р- / -л- в заимствованиях из индо-иранских источников (особенно если -р.- является церебрально-какуминальным) бара/бала будет (наоборот!) означать «большой; великий», ср. индо-иранское (субстратное по происхождению) название «Венгерского моря» - Балатон из *Бар.а тон «Большое / Великое скопление воды». А. Камалов в д. Ямантай / Манатау отметил племя натай, род Оло натай (Кунашак. р-н Челябин. обл.) [5. С. 291], вряд ли допустимо членение на-тай, скорее следует нат-ай, где ай неоднозначно, ср. -ай в Чувашай / Яматай-ауыл - д. в Бардым. р-не Перм. обл. [5. С. 264]. В дополнение к рассмотренным выше производным на -тай / -тэй, -ай / -эй можно перечислить несколько подобных имен из книги А. Камалова, где их очень мало: микротопоним Балтай Яланы «Поляна Балтая» [5. С. 57]; наратай - масть лошади [5. С. 145]; Бурлы-тай атауы «остров Бурлытай» [5. С. 161, без топографич. привязки]; Яман тай кулмэге «озерцо (окно в болоте) Ямантая» [5. С. 164, без координатов]; д. Абултай /Абылтай Сафакулов. р-на Курган. обл. [5. С. 250], от мусульм. имени личного; родовое подразделение налмантай в д. Урге Ильяс / Тэцес Красно-гвардей. р-на Оренбург. обл.; д. Колтай Перм. р-на Перм. обл. [5. С. 265]; д. Башнултай / Башнорт Колтай Перм. р-на Перм. обл. [5. С. 265]; д. Каратай Лениногор. р-на Татарстана [5. С. 278].
С данными «Словаря топонимов Башкирской АССР» [15], книги А. Камалова [5] и труда Х.Ч. Алишиной [1] перекликаются сведения, которые можно почерпнуть из монографии Ф.Г. Гариповой [2], в которой упоминается «тюркское имя XIII в. Актай» [2. С. 221], со ссылкой на Мизиева, и подтверждается, что «... У татар имеется имя Актай и фамилия от него Актаев, Октаев» [2. С. 222], со ссылкой на Саттарова, также указано [2. С. 224] марийское личное имя Актай, заимствование из татарского и рассматриваемое «учеными как сращение тюркских ак «белый» и тай «жеребёнок» [2. С. 222].
Это личное имя известно и как определяющая часть комонимов: д. Актай в быв. Осиновск. / Осинск. у. Перм. губ. [2. С. 224], марий. н.п. Актаюжи в быв. Кумьин. общ-ве Яран. у. Вятск. губ. [2. С. 222], по Ф.И. Гордееву ... от «Актай -муж. имя личн. + ф.-угорского происхождения «древний марийский гидроним Южа»; и как определяющая часть потамонимов: Актай - пр. р. Волга (Спас.) [2. С 139, 222], р. Актай в VI т. В.П. Семенова [2. С. 37], р. Актай у С.М. Шпи-левского [2. С. 69], две речки Актай в быв. Верхтур. у. Перм. губ. [2. С. 224], р. Актай/ Актачы суы [2. С. 7].
Другие имена на -тай, упоминаемые на разных страницах вышеназванной книги: Алмантай йылгасы - пр. р. Киреметь (Аксуб.) [С. 198], возвышенность и город Валдай (по мнению Ф.Г. Гариповой, то же, что и Алтай, только с протетическим В-, а последнее, по Татищеву, «... звание калмыцкое, значит шестимесячные, ... татара зовут Алтау, значит Шесть гор.») [С. 213], тюркские имена XIII в. Асутай, Атам-Тай, Ашиктай [С. 221], пристань, река, улица в Казани Бакалтай [С. 223], р. Балтай на «Саратовских землях» [С. 71], тюркское имя XIII в. Баритай [С. 221], «волжско-булгарское личное имя Булартай» [С. 292], тюркские имена XIII в. Бурилтай, Даритай [С. 221], правый приток р. Лунга и село у гагаузов в Молдове Джолтай [С. 223], топоним Калагайтай в Словаре В. Радлова [С. 224], хутор Каматай в быв. Оренбург. губ. [С. 223], топоним Кандагайтай в Словаре В. Радлова [С. 224], марий. личн. имена Карантай, Саратай [С. 224], тюркское имя XIII в. Камтай [С. 221], хутор Каратаев в области Войска Донского [С. 223], с. Каратаи в
Башкортостане [С. 223], тат. д. Каратай в Арском р-не [С. 222], три деревни Каратай в быв. Тетюш. у. [С. 222], две д. Каратай в быв. Перм. губ. (в Оси-нов. и Перм. уездах) [С. 223-224], согласно Г.В. Юсупову, «Каратай» отмечается в этническом составе ряда народов: алтайцев, казахов, каракалпаков, киргизов., а каратай нэселе «род каратаев» «зафиксировано среди татар» [С. 223], Каратай «Черная река» у Г.В. Юсупова [С. 223], Каратай йылгасы - левый приток р. Зай (быв. Лениногор. р-н) [С. 103, 139], быв. остров Каратай вблизи устья Камы [С. 222-223], Зай-Каратай - лев. пр. р. Зай, на берегу тат. д. Зай-Каратай (быв. Лениногор. р-н), рус.-морд. д. Заовражный Каратай, р. Кече Каратай / Малый Каратай, р. Олы Каратай / Большой Каратай, рус.-морд. д. Мордовский Каратай в Камско-Устьин. р-не [С. 222], тат. с. Мукмин Каратай на берегу р. Чути - прав. пр. р. Шешма [С. 222], имена Колатай и Субратай в дастане «Идегей» [С. 221], тюркское имя XIII в. Колимтай [С. 221], р. Коломонтай в «Саратовских землях» [С. 71], река и д. Коротаева в быв. Оханск. у. Перм. губ. [С. 223], Коротаевская дорога у С. Мельникова [С. 223], «Деревни Коротай за служилыми татарами в поместье вопче с ясачною чю-вашею» [С. 222], речка Коратайка в быв. Ардатов. у. и речка Коротайка в быв. Белоключев. у. Симбир. губ. [С. 223], посланные «в сторону кипчаков, Саксина и Булгара» богатыри Куктай и Субатай-бахадур [С. 326], в Башкортостане. д. Култай-Каран (Миякин. р-н) [С. 146], социальный термин курултай [С. 221], тюркское имя XIII в. Кутай [С. 221], топоним Кутайкель в Словаре В. Радлова [С. 224], тюркское имя XIII в. Кутуктай [С. 221], сибир.-татар-ское название муравья кымрыскатай в дастане «Илдан и Голдан» [С. 267], тюркские имена XIII в. Кяхтай, Манзитай, Ойратай [С. 221], тюркское имя XIII в. Сабуктай [С. 221], топоним Сангылтай в Словаре В. Радлова [С. 224], марий. личн. имя Саратай [С. 224], тюркские личные имена XIII в. Сартак-тай, Субектай, Субетай [С. 221], Субетай-Багатур в «Монгольской хронике» 1240 г. [С. 291], Субратай в дастане «Идегей» [С. 221], Тай- в составе Тайаклар кизлэве (?) - пр. р. Черемшан в Апастов. р-не [С. 199], Тай- в составе Тайозен (?) - долина в горах Сумультин. хребта [С. 119], топоним Тарбагатай [С. 221], Таргитай - имя родоначальника скифов, урожд. от брака Зевса и дочери Борисфена [С. 224], тюркское имя XIII в. Тубтай [С. 221], д. Тутай около горы Чабырлы тау в Апастов. р-не [С. 329], тюркские личные имена XIII в. Уйгутай, Усутай, Хокутай [С. 221], топоним Хантай [С. 221], по Мизиеву тюркское личное имя XIII в. Чагатай [С. 221], а по Саттарову монгол. личное имя Чагатай легло в основу названий: р. Чыгтай йылагсы - прав. пр. р. Б. Черемшан, тат. с. Югары Чыгтай / Верхняя Чегодайка, с. Тубэн Чыгтай /Нижняя Чегодайка [С. 394], родник Чурмантай в д. Биклян Тукаев. р-на [С. 223], также «персонаж произведения писателя Г. Баширова - Чурмантай» [С. 221], тюркское имя личное XIII в. Чутай [С. 221], топоним Ягыстай в Словаре В. Радлова [С. 224], р. Ямантай - пр. р. Була в Апастов. р-не [С. 223].
Если Мизиев считал, что «... частица тай в этих именах означает принадлежность к какому-то народу, обществу и государству» [7. С. 43], [2. С. 221], то по Гариповой [2. С. 261] - «Известный ученый-археолог Г.В. Юсупов отмечал, что слова сай и тай в татарском языке обозначают понятие «река». Мысли этих ученых (кто еще, кроме Г.В. Юсупова, не указано. - Г.К.) подхватывает Г.Ф. Сатта-ров. Компоненты зай, тай, чай, шай в гидронимах Татарстана, - пишет он, - Зай, Актай, Чайшур, Каратай восходят к слову, обозначающему «река». Эта цитата Гариповой повторяет в несколько иной редакции изложенную раньше [2. С. 104]: «Форма тай, как чай и сай, означает «река» (Юсупов 1964, с. 7; Юсупов 1971, с. 224). Эту мысль поддерживает Г.Ф. Саттаров и перечисляет древнетатарские соответствия чай /сай /тай /шай /зай /зэй /ж,ай /йай и современные звуковые соответствия (ч-с-т-ш-з-й) ... (Саттаров 1969, с. 32-33)».
Выше приведенные нами комментарии к работам Х.Ч. Алишиной, А. Камалова, к статьям «Словаря топонимов Башкирской АССР» убедительно демонстрируют необходимость критического подхода к изложенным Ф. Гариповой взглядам Г.Ф. Саттарова и Г.В. Юсупова.
Не перечисляя здесь зарегистрированные в чувашском именнике (более 100!) так называемые «мужские языческие имёна» на -тай / -дай, -тей / -дей, должные быть объектом самостоятельного исследования, следует напомнить, что в современном живом монгольском литературном языке суффикс -тай / -тэй/-той является одним из самых продуктивных, ср.: Азтай «удачливый» < аз «удача», Ашигтай «выгодный» < ашиг «выгода», Аягатай «налитый в чашку» < аяга «чашка, блюдо», Банштай (шол) «пельменный (суп)» < банш «пельмень», Бохтэй «горбатый» < бох «горб», Булчинтай «мускулистый» < булчин «мускул(ы), бицепс(ы)», Бултэй (хун) «сильный (человек)» < бул «сила», Бутэлтэй «успешный» < бутэл «успех», Гомдолтой «жалобный» < гом-дол «жалоба», Гэргийтэй «женатый» < гэргий «жена» < гэр «дом, семья», До-лоотой «семилетний» < долоо «семь», Даваатай «имеющий перевал» < даваа «перевал», Дугуйтай «колёсный» < дугуй «колесо», Жаргалтай «счастливый» < жаргал «счастье», Жудагтай «имеющий совесть» < жудаг «совесть», Заагтай «имеющий границу» < зааг «рубеж, граница», шоколадтай (зайрмаг) «шоколадное (мороженое)» и так до бесконечности. В этом ряду заглавное для данной статьи башк. Айылтай следовало бы переводить «Подпружное», «Подпру-гообразное», «Подпругоподобное» или «Имеющий (имеющая, имеющее) подпругу».
Является ли -тай / -тей (-дай / -дей, -той / *-той, *-дой / *-дой) морфологическим тюркизмом в монгольских и тунгусо-маньчжурских языках или, наоборот, монголизмом в тюркских (менее вероятно - общеалтайским наследием) - вопрос дискуссионный, требующий однозначного ответа в будущем.
(Продолжение следует) Литература
1. Алишина Х.Ч. Ономастикон сибирских татар. Ч.1. Тюмень: Изд-во Тюмен. ун-та, 1999.
240 с.
2. Гарипова Ф.Г. Татарская гидронимия: вопросы этногенеза татарского народа по данным гидронимии. Казань: Ин-т языка, литература и искусства им. Г. Ибрагимова АН РТ, 1998. Кн. первая. 571 с.
3. Гафуров А. Имя и история: Об именах арабов, персов, таджиков и тюрков: словарь. М.: Наука, 1987. 221 с.
4. Дондуков У.-Ж.Ш. Аффиксальное словообразование частей речи в бурятском языке. Улан-Удэ: Бурят. кн. изд-во, 1964.
5. Камалов А.А. Башкирская топонимия. Уфа: Китап, 1994. 304 с.
6. Колесникова В.Д. Названия частей тела в алтайских языках: очерки сравнительной лексикологии алтайских языков. Л.: Наука, 1972.
7. Мизиев И.М. Шаги к истокам этнической истории Центрального Кавказа. Нальчик: Эльбрус, 1986.
8. Миржанова С.Ф. Южный диалект башкирского языка. М.: Наука, 1979.
9. Мурзаев Э.М. Тюркские географические названия. М.: Вост. лит., 1996. 254 с.
10. Мусульманские имена: словарь-справочник / сост. Ибн-Мйрзакарйм ал-Карнакй. СПб.: ДИЛЯ, 2006. 448 с.
11. Мухаметшин Д.Г., Хакимзянов Ф.С. Эпиграфические памятники города Булгара. Казань: Тат. кн. изд-во, 1987.
12. Радлов В.В. Опыт словаря тюркских наречий: в 4 т. Т. 1-4. СПб., 1893-1911.
13. Саттаров Г.Ф. Топонимия края и некоторые вопросы этногенеза казанских татар. Татар тел белеме мэсъэлэлэре. Казан, 1969.
14. Севортян Э.В. Этимологический словарь тюркских языков (Общетюркские и межтюркские основы на гласные). М.: Наука, 1974. 767 с.
15. Словарь топонимов Башкирской АССР. Уфа: Башк. кн. изд-во, 1980. 200 с.
16. Юсупов Г.В. К вопросу о тюркской топонимике в ТАССР. Тезисы аннотированных докладов на Учредительном съезде Общества истории, археологии и этнографии при Казанском университете. Казань, 1964.
17. Räsänen Martti. Versuch eines etymologischen Wörterbuchs der Türksprachen. Helsinki: Suomalais-ugrilainen seura, 1969. [Lexica societatis Fenno-Ugricae XVII. 1.]. 533 S.
КОРНИЛОВ ГЕННАДИИ ЕМЕЛЬЯНОВИЧ - доктор филологических наук, профессор, заведующий кафедрой общего и сравнительно-исторического языкознания, декан филологического факультета, Чувашский государственный университет, Россия, Чебоксары (gennkorn@rambler.ru).
KORNILOV GENNADIY - doctor of philological sciences, professor, head of General and Comparative-Historical Chair, dean of Philology Faculty, Chuvash State University, Russia, Cheboksary.
УДК 27-23:811.512.111'25] : 008 ББК Ш 12=635.1*61+337-200.112
И.В. МУКИНА, В.А. МУКИН
ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЕ СТРУКТУРИРОВАНИЕ ЯЗЫКОВЫХ ОСОБЕННОСТЕЙ, СВЯЗАННЫХ С ПЕРЕВОДОМ БИБЛИИ НА ЧУВАШСКИЙ ЯЗЫК*
Ключевые слова: лингвокультурологический анализ, методология, культурный концепт, константы культуры, культурные установки, культурный код. Выделение языковых особенностей и их системная классификация по лингвокульту-рологическим понятиям служат основанием для формирования методологии исследования библейских текстов. Лексические средства, используемые в них, обнаруживают диалектическую, бинарную взаимообусловленность культурных и языковых концептов, констант, установок, кодов, рассматриваемых в работе как средство структурирования, обеспечивающее целостность для осмысления текста. В качестве методологического основания для исследования словообразований рассматривается ментальная трансформация этносознания чувашей по трёхмерной схеме ценность - слово - образ.
I. MUKINA, V. MUKIN
LINGUISTIC AND CULTUROLOGICAL STRUCTURING OF LANGUAGE SPECIFICS RELATED TO THE TRANSLATION OF THE BIBLE INTO THE CHUVASH LANGUAGE
Key words: linguocultural analysis, methodology, cultural concept, constants of culture, cultural values, cultural code.
Selection of language specific features and their system classification linguocultural concepts is the basis for the formation of the methodology of the study of biblical texts. Lexical means to be used in them, find dialectic, binary interdependence of cultural and linguistic concepts, constants, units, codes, considered the work as a means of structuring, ensuring the integrity of the comprehension of the text. ^s a methodological basis for the research word formations considered mental transformation ethno-consciousness Chuvash on a three dimensional diagram of value - word - image.
Установление причинно-следственных связей и механизмов лингвистической обусловленности между переводами Библии и формированием письменности, стабилизацией и кодификацией норм национального литературного языка представляет собой одну из проблем лингвистического анализа. Мы полагаем, что библейские тексты на чувашском языке являются носителями не только смысла, формы и структуры слов, но и языковых особенностей, формирующих и обогащающих культурные компоненты чувашского литературного языка. Язык относится к духовной культуре человека и представляет собой коммуникативную систему, обладающую своим содержанием и возможностями передавать, сообщать это содержание в форме социального опыта. Составляющими социального опыта, несомненно, являются культурные нормы и традиции в контексте языковых особенностей. Научно-исследовательский интерес
* Публикация подготовлена в рамках поддержанного РГНФ научного проекта № 13-14-21009.
