Этноархеологический подход к изучению жилищных комплексов древне и неоэскимосских культур Чукотки Текст научной статьи по специальности «История и археология»

Этноархеологический подход к изучению жилищных комплексов древне - и неоэскимосских культур Чукотки Гусев С.В., Загорулько А.В.

Ethno-archaeological Approach in Investigation of Dwelling Complexes of Early- and Neoeskimo Cultures of Chukotka Gusev S.V., Zagorulko A.V.

Abstract

The dwellings of Asian Eskimo, as the houses of other groups of Eskimo, has their own special features and genesis, expressed in distinctive, for this territory, building material and composition of elements.

Thank to investigations of S.I. Rudenko, A.P. Okladnikov, N.N. Dikov, A.A. Orekhov, S.V. Gusev, K.A. Dneprovski one can form a notion about dwellings of Chukotka population in various periods.

Studying of dwelling evolution of ancient Eskimo cultures is complicated because of small number of excavated sites in Chukotka. Genesis of American Eskimo dwellings has been studied more properly thank to excavation of Cape Krusenstern site, where it were excavated a lot of dwellings, dated by different periods.

The most illustrative archaeological materials were derived during excavations of Kaniskak (Dezhnevo) settlemente in 1990-1993 (S.V. Gusev). There were excavated 4 dwellings, presenting such early- and neoeskimo traditions as Old Bering Sea, Birnirk, Punuk and Thule.

Dwelling is one of the important archaeological sources for reconstruction of subsistence, way of life, social processes among ancient population.

Special feature of dwelling, as archaeological source is the fact that in most cases the main constructions are destroyed and one can poorly reconstruct them. So, archaeological typology differs from ethnographical and architectural ones. Archaeologists used to study well-preserved elements of dwellings - form and square of pits, remains of pit, wall bases, heating devises, inner planning. Ethno-archaeological approach allows determine more constant relationships among elements of dwelling by comparing the archaeological and ethnographical materials and typologies and propose the version of reconstruction.

Территория расселения эскимосов

простирается от побережья

Северного Ледовитого и Чукотского п-ова до Гренландии. На уровне эколого-хозяйственных групп

разнообразие «мира эскимосов»

наиболее выразительно проявляется в некоторых элементах и явлениях материальной культуры, в том числе и в жилищах. Жилища азиатских эскимосов, как и жилища других групп эскимосов (американских, гренландских) обладают своей

спецификой и генезисом,

выражающихся в характерных для

этой территории строительных материалах и композиции структурных элементов.

Благодаря исследованиям С. И. Руденко, А.П. Окладникова, Н.Н. Дикова, А.А. Орехова, С.В.Гусева, К.А.Днепровского можно получить представление о жилищах населения Чукотского п-ова в различные периоды времени [17;13; 6; 14,71-84]. Изучение эволюции

жилищ осложняется в силу небольшого объема раскопок поселений азиатских эскимосов.

Жилища американских

(аляскинских) эскимосов, динамика их трансформаций изучена лучше благодаря раскопкам на мысе Крузенштерна и других памятниках (мыс Ном, мыс Барроу, бассейн р.Накнек, п-ов Сьюарда), где исследовано большое количество разновременных жилищ, которые служат примерами при

идентификации жилищ разных периодов истории эскимосов [31; 28; 25; 27].

Жилище является одним из важнейших археологических

источников при реконструкции хозяйства, образа жизни,

социальных процессов древних

обитателей поселения. Специфика жилища как археологического артефакта состоит в том, что в большинстве случаев несущие

конструкции полностью разрушены и не всегда поддаются реконструкции, вследствие чего археологическая типология

исследуемых жилищ идет по другому пути, нежели

этнографическая или

архитектурная. Археологи при выделении типов опираются на те структурные элементы жилищ,

которые лучше всего сохраняются или реконструируются: планировка, форма, площадь фундамента или котлована, ямы от опорных столбов, основания стен, отопительные сооружения. Однако, при

сопоставлении различных по составу признаков, типологических схем, например этнографических и археологических, трудно

идентифицировать тот или иной тип жилища из археологической схемы с типом, выделенным этнографами. Этноархеологический подход

предоставляет возможность

выделить устойчивые связи между элементами жилища путём

соотнесения обеих типологических схем (этнографической и

археологической) и на этой основе

предложить научно обоснованную реконструкцию жилища.

Прежде всего, рассматривая жилище с точки зрения традиционной архитектуры,

необходимо учитывать с одной стороны жесткую закрепленность связей между элементами, выражавшуюся в ограниченном числе типов жилищ, а с другой непосредственность реагирования жителей жилищ на воздействие окружающей среды. Поэтому при рассмотрении археологических

жилищ необходимо отделить постоянные, универсальные

элементы и их связи, от модификаций, вызванных

воздействием природной и социальной окружающей среды.

Специфика строительной

традиции эскимосов проявляется при сравнении с жилищами соседних народов.

1. Характеристики

эскимосских жилищ в контексте общей эволюции строительной традиции групп охотников-собирателей и рыболовов Северо-Востока Азии.

Для охотников-собирателей и рыболовов Северо-Восточной Азии необходимо учитывать сезонность в определении типа жилищ и конструкций. В разное время года использовались отличные по конструктивному решению жилища, причем различие между летним и зимним жилищем одной группы населения больше, чем различие между жилищами одного сезона, но различных групп населения, например, свайные летние жилища нивхов, ительменов и коряков [9; 20; 1]. Наиболее ценным и

идентифицируемым жилищем

являются зимние полуподземные конструкции, на их основе составлялись типологические схемы призванные выявить специфику зимних жилищ различных групп

населения Северо-Восточной Азии [8; 34]. Поэтому хронологически, по периодам, в основном,

прослеживается эволюция зимних, а не летних жилищ, которые трудно распознать в процессе раскопок. Тем не менее, связь между летними и зимними жилищами можно проследить, если учитывать композицию опорных столбов и способ соединения несущих элементов надстройки, поскольку свайные летние жилища СевероВосточной Азии конструктивно относятся к платформенному типу свайных жилищ [21, 78]. Хотя в большинстве случаев более распространены наземные летние жилища сосуществующие со свайными.

Для традиционной архитектуры характерен ограниченный набор типов жилищ, которые в той или иной ситуации превалируют среди жилых построек определенной группы населения. Выбор

конкретных типов зависит от сезонности, хозяйственных занятий и организации общественной жизни каждой группы населения. Поскольку сообщества охотников-собирателей не являлись

“закрытыми системами”, то в периоды кризисов или оживленных межэтнических контактов (в результате симбиоза или

ассимиляции) возможно

проникновение иноэтничных

строительных традиций, нередко полностью меняющих как саму традицию, так и представление об “идеальном доме”. Например, появление у коряков наземного зимнего жилища - “якутской

землянки” или переход эскимосов из полуподземных жилищ в яранги свидетельствовало о значительных переменах в строительной традиции, вызванных изменениями в хозяйстве и социальной структуре (способе расселения) [1; 2, 102].

Хотя, иноэтничное влияние не уничтожает существовавшую до нее строительную традицию, которая продолжает влиять на развитие и эволюцию строительных

конструкций, у эскимосов существование предшествующей традиции проявляется в

модернизированных жилищах 30 -40 гг. ХХ века [12; 18]. Выбор типа конструкции и соответственно конструктивного решения

определяется функциональным

предназначением постройки, т. е. этот процесс опосредован целым комплексом факторов

(хозяйственных, социальных и т.д.). В разные периоды времени требования к жилищу меняются, вызывая эволюционные (изменения остова) или радикальные (переход из подземных жилищ в яранги) изменения.

Наиболее устойчивым элементом, отражающим этнический стереотип жилища, является внутренняя планировка, но по ней не всегда можно проследить эволюцию жилища. Также наглядным индикатором может служить несущая конструкция и связанные с ней элементы жилища. Поскольку в данном регионе превалирует каркасно-столбовая конструкция, то все типологические вариации связаны с типом каркаса (остова) жилища.

Понятие каркасно-столбовая

конструкция предполагает самое широкое толкование и примеры: от простейших ветровых заслонов охотников-собирателей до

сложнейших конструкций

традиционной архитектуры

встречающихся по всему миру (фахтверк в Германии,

традиционная архитектура

Восточной и Юго-Восточной Азии и т.д.). Практически ни в одном случае, исключая примеры пограничных ареалов

распространения, отдельно взятый вид конструкции не может служить этническим индикатором, наряду с каркасно-столбовыми конструкциями применяются как срубные так и глинобитные, а также сводчатые сооружения, жесткие стропильные конструкции. Наиболее интересным является направление эволюции опорных конструкций

различных типов жилища,

рассмотренное на примере отдельного региона или одной этнической группы.

Жилые и хозяйственные постройки охотников-собирателей, рыболовов (шалаши, полуземлянки, свайные сооружения) можно отнести к простейшим формам конструкций из которых

впоследствии, в зависимости от воздействующих факторов

развились те или иные преобладающие формы опорных конструкций (несущие стены, каркасно-опорные конструкции, сводчатые сооружения). Поэтому в постройках различных групп охотников-собирателей можно

выделить элементы каркасных

конструкций, которые в аграрных обществах развились в основные опорные конструкции. При этом следует учитывать тенденции

развития жилых построек в зависимости от уровня развития общества. В основном это касается такой универсалии, как увеличение жилого пространства для ячейки общества (клан родственников, большая и малая семья), она во многом определяет конкретные

формы перехода одних форм жилища в другие (переход от сфероидных конструкций к прямолинейным - и обратно, изменение основных опорных конструкций).

Необходимо отметить, что хотя переход одной формы жилища - в другую, несомненно, отражает

изменение культурного контекста, но в каждом конкретном случае содержание этих процессов может быть различным (смена типа хозяйства, смена сезонности хозяйственной деятельности,

изменение образа жизни и т.д.). Естественно, что этот процесс происходил не независимо от влияния естественной и социальной окружающей среды (иноэтничное влияние, виды хозяйственной деятельности, характер социальной структуры, система расселения, доступность строительных

материалов, климат, рельеф). Столь кардинальные скачки в изменении общества, повсеместно

происходящие на умеренных широтах, не характерны для групп населения циркумполярного круга. Группы охотников-собирателей

Севера и Северо-Востока также изменялись, но динамика эволюции общества была совсем иной. Она также отразилась и на жилых постройках населения Севера и Севера-Востока Азии. Основные опорные конструкции жилищ этих регионов сохраняют аморфность, присущую примитивным

постройкам эпохи неолита и палеометалла. Наряду с каркасными конструкциями, составляющими остов крыш, глубина полуземлянок наращивалась за счет насыпных стен-валов, каменных кладок, стен из брёвен, позвонков и ребер кита. Причем, элементы несущих стен встречаются не только в зимних жилищах, но и в летних, например стены из бревен в свайных жилых постройках нивхов Сахалина [9, 60].

Нельзя недооценивать значение временных жилищ, которые могут влиять на ход эволюции жилых построек, иногда полностью заменяя собой более прочные,

полуподземные жилища. Как, например, в случае с переходом эскимосов и прибрежных чукчей из

полуподземных нынлю и валькаров в заимствованные у кочевых чукчей яранги, представляющих собой совсем иной тип конструкции. Взаимосвязь: постоянные -

временные жилища - интересна тем, что нередко, при условии относительной этнической изоляции в конструкции летних постоянных или временных жилищ можно проследить рудиментарный облик тех элементов конструкции, которые впоследствии развились в зимних стационарных жилищах. Условия жизни, суровый климат

предопределили некоторые

универсальные элементы жилищ, развивающиеся примерно

одинаково у некоторых экологохозяйственных со сходным образом жизни. К таким универсалиям относятся каркасные конструкции остова крыши летних и зимних жилищ.

В связи с тяжестью и толщиной покрытия, необходимого для зимних стационарных жилищ, среди каркасных опорных конструкций наиболее распространен каркас, содержащий 4 центральных опорных столба, стоящих в центре жилища и соединённых между собой перекладинами. Причем в некоторых случаях

(древнекерекская культура) такая опорная конструкция сооружалась в полуземлянках с котлованом круглой формы, несмотря на то, что в неолитических жилищах регионов, расположенных южнее, каркас с 4 опорными столбами обычно соответствовал квадратной или подквадратной форме котлована (можно сказать прямолинейных форм - квадрат, прямоугольник, ромб). Процесс расширения необходимого жилого пространства на ячейку общества, связанного с целым рядом факторов, шёл по нескольким направлениям

эволюции жилища. Рассматривая

зимние полуподземные жилища можно выделить два направления расширения жилого пространства: первый - изменение каркаса и формы котлована жилища и второй

- увеличение камер одного жилища [14, 84]. Хотя во втором случае иногда происходило изменение каркаса опорной конструкции -опорные столбы сдвигались от центра к углам камеры. Также и у жилищ с более сложным каркасом встречаются смежные с основным помещением кладовые комнаты (алеуты) [11, 140].

В случае с эскимосами освобождение внутреннего

пространства из-за смещения опорных столбов сопровождалось введением нового строительного материала для перекрытий и других элементов каркаса - китовых челюстей и ребер. Вкопанные в приугловой части котлована, они соединяются с балками-

перекладинами ската крыши и обеспечивают необходимую

жесткость всей П- образной конструкции за счет жесткости треугольных форм ската крыши и вмерзания впущенных в грунт деталей конструкций. Для опорных столбов использовались части нижних челюстей кита или плавник, а для организации стен по периметру устанавливали верхние челюсти кита (черепа). Массивная, вкопанная в землю часть челюсти кита вмерзает в землю и не оттаивает даже в летнее время. Такая конструкция была способна выдержать тяжесть покрытия крыши, иногда полностью заменяя ее из-за своей изогнутой формы [32, 52].

Изменение четырёхстолбового каркаса происходит в тесной взаимосвязи с изменением формы котлована или плана жилища. Рассматривая полуподземные

жилища Северо-Востока Азии,

прежде всего, необходимо отметить связь между формой котлована и опорными конструкциями. Чаще всего расширение котлована происходило в форме перехода от квадратной формы к

прямоугольной, в этом случае изменение каркаса происходит посредством добавления ещё одной пары опорных столбов таким образом, что квадратная в плане четырёхстолбовая конструкция

трансформируется в два ряда центральных опорных столбов. Подобное развитие каркаса происходит на неолитической стоянке Никульское городище, где наряду с жилищами с центральной четырехстолбовой конструкцией обнаружено двойное жилище с шестью центральными опорными столбами [6, 95-100]. Каркас

подобного типа не требует коренного пересмотра строительной традиции или полного

заимствования конструктивного решения в иноэтничной среде для расширения жилища, которое может быть вызвано увеличением ячейки общества (в данном случае большой или расширенной семьи). Варьирование длины алеутских домов при сохранении типа каркаса показывает, что прямоугольная форма и тип каркаса состоящего из двух рядов опорных столбов,

позволяет строить жилища в соответствии с меняющимися

размерами основной ячейки общества. Эту особенность прямоугольных полуподземных

жилищ населения крайнего Севера отмечал С. П. Крашенинников при описании жилищ ительменов. Рассматривая средние размеры

зимних жилищ, он писал, что параметры ширины и длины устанавливаются в зависимости от числа будущих жильцов [20]. Четырёхстолбовая конструкция допускает варианты в каркасе

остова крыши. Чаще всего остов крыши формировали 4 слеги-стропила, которые нижними концами упирались в укреплённые бортики в углах котлована, верхними опираясь на

соответствующий опорный столб. Между основными слегами параллельно им клались жерди (или китовые рёбра) меньшего размера одним концом на укреплённый бортик жилища, а другим концов на раму, состоящую из горизонтальных перекрытий, соединяющих

вершины 4 столбов. На слеги укладываются поперечные

перекрытия, а на них уже покрытие крыши. Подобная схема сооружения остова крыши может иметь различные варианты у разных народов Сибири и Дальнего Востока, особенно если столбы и перекрытия, укрепляющие бортики землянок, повышаются,

трансформируясь в стены.

Кроме каркасов жилищ с

центральными опорными столбами есть жилища без центральных опорных столбов - жилища

эскимосов и прибрежных чукчей. В таких жилищах опорные столбы расположены вдоль стенок

котлована, если это полуземлянка, или, как в случае с наземными летними жилищами, опорные

столбы составляют каркас стен (ительмены).

Жилища охотников-собирателей сохраняют аморфность не только у народов Крайнего Севера. У нивхов встречаются срубные жилые

постройки, например, летние свайные жилища у нивхов Сахалина

- на невысокой платформе, стоящей

на комлевых частях деревьев

сооружался невысокий сруб, на котором устанавливались подпорки для двускатной крыши [9, 77].

Зимние стационарные жилища нивхов представляют совсем иной тип сооружения. Это полуземлянка с

котлованом подквадратной формы, глубиной 3 - 4 фута (90 см), длина и ширина жилища составляет 20 - 22 фута (6,7 м). Насыпные бортики не сооружаются, каркас полуземлянки представляет собой

четырехстолбовую конструкцию установленную в центре жилища, опорные столбы соединены между собой перекладинами. На них опираются слеги-стропила. В жилище имеется только один полуподземный вход. Дымовое отверстие служит входом-выходом только в особо торжественных случаях, и выполняет свою функцию в ритуалах [8].

В зависимости от системы расселения варьирует размер и число сооружаемых на одном поселении зимних и летних жилищ. У речных рыболовов и охотников, например у ительменов, семьи летом расходились по долинам, а зимой собирались в одном месте. Поэтому, если летние жилища строились из расчета проживания одной семьи, то зимние жилища строились для нескольких. Причем, обычно на поселении сооружалось только несколько зимних жилищ. Глубина котлована полуземлянки составляла 2 аршина (1, 42 м) [20]. Ширина и длина варьировала в зависимости от числа обитателей. В средней части жилища вкапывались 4 столба в два ряда, отстоящих друг от друга на

2,5 м. Сверху они соединялись толстыми перекладинами, на них сооружался настил из жердей, таким образом, чтобы оставалось четырехугольное отверстие,

служащее для входа и выхода, а также как дымоход. По бокам на эту конструкцию укладывались верхние концы жердей, нижние концы которых упирались в укрепленный вертикально поставленными

плахами бортик котлована полуземлянки. Т. В. Стеллер приводит более детальное описание

сооружения землянки, особенно постройки насыпных стен у бортиков котлована - «вырытую

землю раскидывают слоем толщиной в 2 фута (около 60 см) по всем краям ямы; затем нарубают много расколотых кольев или ивовых стволов, длиною от 5 до 6 футов (примерно 1,8 - 1,9 м) и вбивают их один к другому вдоль стен ямы в землю таким образом чтобы эти колья сверху были одинаковой высоты; между этими кольями и землей кладут сухую солому» [20]. На рисунке Т.В.

Стеллера можно заметить, что это жилище с более развитым каркасом, нежели то, чье описание приводит С.П. Крашенинников. Во-первых, бросается в глаза расширение настила на четырех центральных столбах, причем расстояние между столбами не изменяется. Концы перекладин, лежащих на

центральных опорных столбах, распространяются к бортикам и поддерживаются вертикально или наклонно поставленными жердями, установленными на насыпных стенках котлована, укрепленных кольями. На них укрепляются или кладутся более тонкие жерди, составляющие остов слегка наклонных стен. Затем стены и крыша покрываются дерном. Кроме центральных перекладин видны перекладины, расположенные вдоль бортиков котлована,

поддерживаемые наклонно

поставленными на стенки жердями. Для ительменского жилища характерна еще одна особенность -подземный узкий канал, идущий от очага за пределы жилища, в основном использовавшийся как дымоход, а также для прохода женщин и детей (мужчины входили в дом в отверстие в стене).

В приведенных здесь

свидетельствах можно проследить варианты расширения жилого

пространства характерных для ительменских зимних полуземлянок. Во-первых, горизонтальное

расширение достигается за счет удлинения поперечных перекладин настила, что в свою очередь

приводило к появлению перекладин, которые кладутся над стенами полуземлянки и соединяют концы перекладин настила (т.н. верхняя обвязка). Во-вторых, для

обеспечения прочности насыпных стен укрепляется бортик котлована землянки, обеспечивая достаточно

прочное основание для

конструкций, составляющих каркас стен (косые подпорки, столбы,

поддерживающие верхнюю

обвязку). В то же время,

центральная опорная конструкция из четырех столбов остается без изменения, сохраняя примерно одинаковое расстояние между

столбами (постоянный модуль).

Помимо зимних жилищ у ительменов встречались

любопытные с точки зрения конструкций каркаса летние жилые постройки. Свайные летние

постройки ительменов представляли собой настил на 9 опорных столбах, на котором сооружался

четырехскатный шалаш. Основу каркаса последнего составляла

конструкция из четырех угловых жердей: одна пара была соединена вверху штыревым способом, две других клались на них. На основной каркас клались поперечные

перекладины и жерди-слеги. Все свайные постройки охотников-

собирателей Дальнего Востока и Крайнего Севера можно отнести к свайным постройкам

платформенного типа (в отличие от длинных домов, где опорные столбы настила и надстройки составляли одно целое) [21, 15б].

Помимо полуподземных и свайных построек у некоторых групп ительменов были

распространены наземные

двускатные каркасные постройки, которые использовались как зимой, так и летом (в зависимости от материала заполнения каркаса стен: летом - жерди, а зимой - дерн). Каркас такого жилища состоял из 5 пар опорных столбов, верхние части которых соединены продольными балками по боковым и торцовым сторонам. Коньковая балка поддерживалась высокими

опорными столбами,

установленными в центре торцовых сторон, и стропилами-слегами, нижние концы которых лежат на угловых опорных столбах. При подготовке к зиме стены такого жилища обкладывались дерном [20]. Можно сказать что, как и в случае с модифицированными жилищами эскимосов [12], подобные наземные жилые постройки развились из предшествующих типов жилищ. Но если в случае с эскимосами такая связь прослеживается сравнительно легко из-за сферических элементов каркаса, то в случае с ительменским жилищем такая связь в основном гипотетическая. Облегчение

покрытия, более вытянутая прямоугольная форма, с одной стороны, и развитие боковых подпорок в опорные столбы - с другой, привели к исчезновению четырехстолбовой центральной

конструкции. Основная тяжесть кровли легла на боковые опорные столбы. Вероятно, это результат инноваций.

Северные соседи ительменов -коряки занимают более широкий ареал, включавший в себя разные ландшафтно-климатические зоны, что и определило основные занятия, способ расселения и конструкции жилищ. Оленные коряки жили в ярангах, наподобие чукотских, а оседлые группы западного и восточного побережий Камчатки, населяющие морское побережье и

устья крупных рек, строили полуподземные стационарные

жилища. Р. С. Васильевский

выделяет две группы

полуподземных жилищ

древнекорякской культуры. Первая

- жилища с о.Завьялова, Орочан -небольших размеров диаметром 6 -8 м, котлован глубиной 25 - 30 см. Форма котлована - овальная (следы центральных опорных конструкций не прослеживаются?). К жилищам второго типа относятся жилища на мысе Травяном, рр. Яма и Сиглан. По конструкции они напоминали жилища коряков конца XIX в. [3, 142 - 143]. Котлован такой

полуземлянки достигал в глубину от

1 до 1,5 м. Длина и ширина составляла примерно 12 м и более в зависимости от числа жителей. Зафиксирована восьмиугольная форма котлована, реже

прямоугольная. Восьмиугольные по форме котлованы выявлены в 2002 г. Берингийской экспедицией Института Наследия на восточном побережье Северного Сахалина у залива Чайво. Как и в ительменских жилищах, в центре вкапывались четыре опорных столба,

соединенные вверху

перекладинами. Бортики котлована наращены небольшими валами, а изнутри укреплены вертикально стоящими кольями или плахами. В каждом углу устанавливались боковые опорные столбы,

поддерживающие продольные

перекладины, лежащие на верхних концах кольев, укрепляющих стенки котлована. Крыша по устройству похожа на крышу полуземлянки ительменов - навес на базе четырехстолбовой конструкции с отверстием в своде и наклонно поставленными жердями и бревнами, соединяющими верх стенок и перекладины центральной опорной конструкции. Сверху накат из бревен укрывался дерном и

травой. Специфической чертой зимних жилищ коряков на западном побережье является раструбовидная конструкция, сооружаемая на верхнем настиле. С каждого угла настила в разные стороны отходила пара жердей, соединенных поперечными палками. Снаружи каждая жердь поддерживалась вертикально стоящими столбами. Такая конструкция сооружалась для защиты от снежных заносов, хотя это мнение оспаривается

некоторыми исследователями [14]. Подобный конструктивный элемент выявлен в 2004 г. Берингийской экспедицией Института Наследия при раскопках жилища 1 на стоянке Хунмахта в западной части Северного Сахалина, где

зафиксированы особо обильные снегопады. Жилище датируется сер.

I тыс. л. н.э. У восточных коряков, алюторцев и апукинцев раструб не сооружался и, по сравнению со своими западными соседями, жилище было меньше размером и более углублено в землю. Для защиты от снега они ставили сооружения из прутьев или циновки [1].

Другая особенность корякского жилища Х1Х в. - система двух ходов: один сбоку, через коридор, и другой сверху в настиле крыши через приставное бревно. Летом пользовались проходом через сени, а зимой входом в крыше. Кроме этого существовало вентиляционное

отверстие в крыше сеней. Однако у коряков восточного побережья вход через сени использовался и зимой и летом.

В начале ХХ в. зимние полуземлянки исчезают, сменяясь т.н. “якутскими землянками” -

наземными жилищами с каркасом из бревен, стенами из горбылей, обложенных дерном. В отличие от каркаса полуземлянки в центре жилища нет опорной конструкции,

основная тяжесть кровли ложится на боковые опорные столбы. Крыша такого жилища плоская (коньковая балка лежит непосредственно на верхних торцовых балках и покрыта дерном [1]. В плане жилище подквадратное. Отличается от наземного жилища ительменов меньшими размерами,

упрощенностью каркаса и высотой крыши. Жилища с похожим

каркасом встречались среди построек эскимосов 40-х г. XX в. [12].

Летом коряки жили в полуподземных жилищах,

переносных шалашах типа яранг или в свайных постройках (до XIX в.) [1]. Последние представляли

собой помост (высотой 2 м и ниже) на котором сооружался двускатный шалаш. У карагинцев и паланцев помост сооружался на опорных

столбах, а у других групп коряков

вместо столбов использовались треноги, составленные из трех жердей. Обычно устанавливались 4 ряда треног или столбов, по три опоры в каждом ряду, на них закреплялись продольные и поперечные балки, на которые

настилался помост. В XIX в. в свайных постройках уже не жили, а использовали их как амбары и кладовые.

Полуподземные жилища кереков во многом напоминают жилища древнекорякской культуры, с округлым или овальным котлованом глубиной 1,5 м. В центре жилища сооружалась четырехстолбовая

опорная конструкция. Вход в жилище представлял собой полуподземный туннель,

направленный в сторону моря. Для жилищ древнекерекской культуры характерна многокамерность [14]. Этот признак сближает их с эскимосскими жилищами.

Возможно это результат

самостоятельного развития

однокамерных округлых жилищ. А.А.Орехов считает, что расширение жилого пространства происходит за счет увеличения камер [15, 84].

К XIX в. юкагиры жили либо в круглогодичных коническо-

цилиндрических чумах (тундровые юкагиры), либо в конических чумах летом, а в срубных домах (сруб размерами ЗхЗх2 м) - зимой

(таёжные). Конический чум является наиболее архаичным типом жилища. Основу каркаса составляли

2 пары жердей соединенных вверху штыревым способом, затем по диаметру жилища (5 - 8 м)

вкапывались треноги (у тундровых юкагиров - по периметру вертикально ставились колья, соединенные перекладинами), на треноги опирались нижние концы жердей меньшего размера. Верхние концы жердей клались на соединение двух пар основных

жердей. У таёжных юкагиров верхние половины основных жердей соединялись перекладинами, на которые опирались малые жерди.

Несмотря на то, что в XIX в. зимой юкагиры жили в срубных постройках, русский

путешественник Ф.П. Врангель упоминал о следах полуподземных жилищ в устьях рр. Яны, Индигирки, на Медвежьих и Новосибирских о-вах. Следы таких жилищ сохранились до нашего времени. Местное население (русско-устьинцы, юкагиры)

называют их “чандалы”. В основном «чандалы» располагались в устьях рек или проток, вдоль реки. Стационарность жилищ тесно связана с удобностью места для рыболовства и поколки оленей при их переходе через реку. Иногда встречаются остатки «чандалов» около озер (оз. Толота).

«Чандалы» представляли собой наземные сооружения из плавника. Бревна каркаса ставились комелями

вверх. «Чандалы» можно разделить на два типа - круглые и овальные. В первом случае каркас напоминал остов конического чума: на основу из двух пар жердей, соединенных штыревым способом, вверху клались остальные жерди. При сооружении овального «чандала» основу каркаса составляли три бревна, два из которых ставились корнями вверх, и таким образом соединялись в верхней части. На такое соединение клался верхний конец третьего длинного бревна. Затем к остову пристраивались в два ряда другие жерди и бревна, стоящих под наклоном в 70 - 75°. Размеры овальных «чандалов»: в

одном случае - длина 9 м, ширина

7.5 м, площадь 68,8 кв. м; в другом -длина 7 м, ширина 5, 5 м, площадь

38.5 кв.м. Размеры округлых - длина

6.5 м, ширина 5,7 м. При раскопках с внешней стороны остова округлого «чандала» было обнаружено 72 обрубка, из них 37 с корнями. При сооружении стен стволы с корнями и без корней чередовались для большей устойчивости и жесткости всей конструкции.

Сверху стены обкладывались дерном, который поддерживался снизу корнями деревьев. «Чандалы» позднего времени похожи на конические чумы. В ранних «чандалах» поперечные перекладины в верхней половине основных жердей поддерживались снизу корнями более коротких жердей, а в поздних - поперечные бревна клались “в лапу”[23]. Изменение путей миграций оленей и истощение рыбных ресурсов привело к исчезновению этих стационарных юкагирских поселений.

Жилища чукчей различались в зависимости от образа жизни и основных занятий. У оленных чукчей распространены переносные летние и зимние переносные жилища (яранги). В зависимости от

сезона меняется покрытие каркаса из шкур.

У приморских чукчей,

заимствовавших во многом

материальную культуру у эскимосов, до тех пор пока они не перешли в яранги, были распространены полуподземные зимние жилища (валк'аран и к'легран) и наземные летние шалаши. В конце XIX в.

приморские чукчи уже жили в

ярангах, заимствованных ими у оленных чукчей. Однако

путешественники и русские

чиновники описывали полуземлянки с каркасом из китовых костей [4].

Существовало два типа

полуподземных жилищ - валк'аран (жилище из китовых челюстей) и к'легран (мужское жилище). К'легран крупнее валк'арана. Название “мужской дом” связано с проживанием в них морских охотников-зверобоев в период интенсивной охоты на кита. Своеобразие полуподземных жилищ приморских чукчей в сочетании разных строительных материалов, дерева и китовой кости, при строительстве каркаса

подтверждает сообщение Дж. Кука “...жилища их...кругловаты,

несколько в землю впадшие и сведенные сводом, который искусно составлен из деревьев и китовых ребер.” [4]. Необходимо отметить, что комбинированный каркас применялся не только приморскими чукчами, но и эскимосами и их предшественниками, представителями

древнеэскимосской культуры, как показали материалы раскопок поселения около Нешкана [6, 193]. Хотя в этом случае употребление дерева объясняется большим количеством плавника. На влияние традиции сооружения деревянных каркасов указывает обработка (распиливание) китовых челюстей, используемых в качестве оснований

для надставок из китовых ребер [2, 104]. Повсеместность использования китовых костей как строительного материала в местах обитания эскимосов, приморских чукчей во многом объясняется недостатком дерева.

Другая особенность чукотских (а также эскимосских) зимних жилищ

- отсутствие центральных опорных конструкций (ряда столбов или квадратной четырехстолбовой

конструкции). Распиленные нижние китовые челюсти, выполняющие роль опорных столбов,

устанавливаются вдоль стенок котлована, а на них уже кладутся ребра китов, образующие свод. Возможно, отсутствие опорных столбов в центре объясняется тем, что китовая кость более прочная и устойчива к перегрузкам, нежели дерево. С другой стороны, отсутствие центральных опорных конструкций могло быть вызвано эволюционными процессами

расширения жилого пространства: передвижения опорных столбов к стенкам котлована. Хотя, скорее всего самые ранние формы зимних жилищ, развившиеся из двускатных и односкатных шалашей, не предполагали центральных опорных конструкций. По этому признаку каркасы зимних жилищ чукчей и эскимосов стоят ближе к остовам летних шалашей эскимосов, чем к летним и зимним ярангам тундровых чукчей, которые пришли на смену полуподземным жилищам у приморских чукчей и эскимосов. Поскольку в ярангах морских охотников существовал

центральный опорный столб и внутренние Т- образные подпорки.

Форма полуподземного зимнего жилища у чукчей варьировала - от квадратной до прямоугольной. Стенки котлована и небольшие насыпные валы укреплялись китовыми позвонками, вдоль стенок

устанавливались китовые челюсти, выполняющие роль опорных боковых столбов - 4 столба по углам, по 2 столба с торцовых стенок и по 4 вдоль боковых стенок [2, 114].

На торцовых и угловых опорных столбах устанавливались четыре продольные балки из четырех китовых челюстей, тянущихся через все помещение. На них накладываются поперек китовые ребра меньших размеров. По конструкции каркаса жилище приморских чукчей напоминает эскимосское. Очевидно, приморские чукчи полностью заимствовали строительную традицию у эскимосов. Однако существенным различием является отсутствие многокамерности зимнего жилища. Чукотское жилище чаще всего однокамерное с двумя выходами -зимним и летним. Зимний вход представлял собой узкий подземный коридор, по уровню значительно ниже пола полуземлянки, летом он затапливался талой водой и закрывался со стороны жилого помещения. Здесь важно определить время заимствования чукчами у эскимосов строительной традиции. Так жилища эскимосов пунукской культуры (первая половина II тыс. н.э.) однокамерные.

В центре свода делалось вентиляционное отверстие. В XIX в. приморские чукчи и эскимосы полностью перешли жить в наземные жилища (стационарные яранги с каркасом чукотского типа, бревенчатые дома с утепленными дерном стенками) [12, 43; 18, 7].

У алеутов встречались жилища как с центральной опорной конструкцией, так и без неё. Как и у других групп охотников-зверобоев Крайнего Севера, у алеутов бытовали летние и зимние виды жилищ. По сообщениям

путешественников, алеуты зимой жили в больших домах по 2 - 4 на

селение (хотя встречались зимние жилища и малых размеров - см. ниже), а зимой расходились к местам промыслов или оставались на месте, переходя в легкие наземные жилища, которые каждая семья сооружала для себя сама.

Зимние жилища строились в расчете на количество

проживающих семей. И. Соловьев, описывая жилища восточных алеутов, указывает, что их длина пять, десять, пятнадцать и тридцать сажень. Таким образом, на зимнем поселении можно было обнаружить как большие, так и маленькие жилища. И. Георги отмечал что, жилища алеутов похожи на зимние постройки ительменов (камчадалов) и, действительно, судя по их описаниям, основу каркаса составляли центральные

четырехстолбовые конструкции, к которым по мере надобности добавлялись дополнительные пары столбов. Столбы центральной опорной конструкции видны и на рисунках из альбома М.Д.Левашова [11, 136-139]. Наиболее подробное описание конструкции зимнего жилища дается у К. Мерка, у него же отмечается наличие

полуподземных кладовых, смежных с жилыми помещениями. По форме зимнее жилище было

подпрямоугольное, глубина

котлована несколько футов, высоту бортиков увеличивали невысокие насыпи. В центре жилища устанавливалась четырехстолбовая опорная конструкция, при

удлинении жилища добавлялось ещё 4 столба. Упоминаются только поперечные перекладины между столбами. На эти П-образные конструкции опирались верхними концами косопоставленные тонкие бревна, которые стояли на насыпях, вдоль бортиков. На них клались продольные слеги и обрешетка крыши. Сверху жилище

покрывалось дерном. В таком виде алеутское жилище напоминает ительменское с той лишь разницей, что последнее расширяется не только в длину, но и в ширину [22, 47].

Однако более поздние описания, например И. Вениаминова,

показывают несколько иную конструкцию каркаса. По его сведениям зимние жилища алеутов составляли от 20 до 60 м в длину (и даже больше) и от 8 до 14 м в ширину. Глубина котлована от 1, 5 до 3 м в зависимости от размера жилища [11, 136 - 139].

После строительства котлована ставили продольно 4 ряда столбов: два ряда по краям на насыпи вдоль бортиков котлована на расстоянии сажени друг от друга; два других ряда, длиннее, чем первые, располагались на расстоянии от 2 до 4 м от стен и от 4 до 6 м между собой. На эти четыре ряда клались продольные балки, а на них поперек

- стропила (колотые или круглые шесты нижним концом на крайние опорные столбы, а верхним - на центральные). Покрытие крыши оставалось неизменным.

И. Вениаминов также описывает жилища из китовых костей и дерева. В них была другая конструкция каркаса, в таких жилищах центральные опорные столбы устанавливались после возведения опорной конструкции. При постройке обычно

использовались ребра, они врывались вдоль бортиков котлована. Верхние концы ребер соединялись распорками,

привязанными к концам ребер. На такие П-образные конструкции

накладывался продольный ряд бревен, на которые поперек клались колотые бревна и шесты. Два

центральных ряда столбов из

китовых ребер выполняли роль подпорок, а также составляли

остовы ниш-пологов, которые были закреплены за отдельными семьями.

На иллюстрации, приведенной в описании Дж. Кука, изображен интерьер жилища без опорных столбов, роль остовов пологов выполняли расположенные сбоку шесты (рис. 1). Интересен тот факт, что оба жилища относились к одному району - Уналашкинскому отделу.

Таким образом, у алеутов можно встретить жилища, как с

центральной опорной конструкцией, так и без нее. Судя по описаниям, типы каркасов могли

хронологически совпадать [11, 139142].

С точки зрения развития основных опорных конструкций наиболее архаичной выглядит жилище с каркасом, где опорную функцию выполняет

четырехстолбовая конструкция, расположенная по центру жилища. Считается, что форма такого жилища - квадратная,

подквадратная и реже

прямоугольная (при малом

соотношении длины и ширины). Следующий этап развития каркаса -жилища, где увеличивается число опорных столбов, добавляется еще одна четырехстолбовая

конструкция. Жилище удлиняется, приобретая прямоугольную форму котлована (с большим соотношением длины и ширины жилища). Жилище, описанное у И. Вениаминова, показывает развитие такого каркаса - центральные опорные столбы отодвигаются к стенкам котлована. В то же время, на приморских поселениях Сахалина I тыс. до н.э. - I тыс. н.э. широко распространены восьмиугольные котлованы.

Необходимо отметить, что в разные периоды среди восточных и западных алеутов были

распространены овальные и круглые

жилища небольших размеров без центральных опорных конструкций. В зависимости от системы расселения такие жилища

использовались в качестве летнего жилья, а также как жилище одной малой семьи.

Жилища эскимосов, живущих севернее всех остальных охотников-зверобоев Тихоокеанского

побережья, наряду со своеобразным путем развития каркаса обладают еще одним признаком, получившим у них самостоятельное развитие -наличие камер. Многокамерность среди полуподземных жилищ не является уникальным признаком, многокамерные жилища

встречаются среди неолитических жилищ Корейского п-ова, среди жилищ древнекорякской культуры, японских жилищ позднего дземона.

Видимо, полуподземное

основание подразумевало

расширение не только одной

камеры с помощью развития каркаса, но постройку

хозяйственных и второстепенных помещений рядом с основным жилищем и соединение их ходами.

Своеобразие эскимосского

жилища также в том, что в большинстве типов зимнего жилища отсутствуют опорные столбы в центре жилища [12; 8] (кроме

зимнего жилища эскимосов р.Маккензи). Форма котлованов жилищ азиатских эскимосов прямоугольная, встречается

квадратная (у жилищ для одной малой семьи и подсобных

полуподземных помещений). За исключением опорных конструкций крыши, оформление бортиков полуземлянки похоже по основным элементам на полуземлянки коряков, ительменов и кереков, за исключением того, что вместо дерева у эскимосов используется китовая кость. Таким образом, бортики основных камер жилища и

подземных ходов укреплялись врытыми носовой частью в грунт черепами китов, позвонками китов и другими костями. Над бортиками котлована основного жилого помещения делались небольшие насыпи, поддерживаемые изнутри стенками из китовых позвонков.

К. Мерк одним из первых

приводит описание каркаса жилища из китовых костей - по вдоль боковых бортиков котлована устанавливаются прямо на уровне пола китовые челюсти, изгибом вовнутрь. На них устанавливаются продольные балки, также из

китовых челюстей, которые в свою очередь перекрываются китовыми ребрами, образуя как бы два ската [22] (рис. 2).

Г.А. Меновщиков выделяет 5

типов эскимосских жилищ, основываясь на таком признаке, как вид и ориентация входа [12, 40 - 43]. За исключением пятого типа, почти все они прямоугольной формы и имеют одинаковый

каркас. Опорные конструкции

жилища пятого типа похожи на остальные, но само жилище наземное и его форма квадратная. В этих жилищах опорные столбы устанавливались вдоль стенок котлована: по бокам невысокие

столбы перед китовыми

позвонками, поддерживающими стенки, с торцовых стенок (но не по углам) устанавливались 4 высоких опорных столба, на них лежали две длинные центральные продольные балки, а ещё две продольные балки клались на боковые столбы. На продольные балки укладывались поперёк китовые ребра-слеги.

У В. И. Иохельсона приводятся более разнообразные с точки зрения каркаса жилища, в частности

наряду с каркасом с двумя торцевыми опорными столбами, описывается жилище эскимосов с мыса Барроу [8, 38] с одним

торцевым опорным столбом, причем подземный вход в такое жилище находился у боковой стенки (рис. 3). Кроме них приводится пример эскимосского жилища с мыса Ном, судя по поперечному разрезу,

каркас такого жилища состоит из

небольших боковых столбов и двух высоких торцевых, на которых лежит коньковая балка. Подземный ход также выходит у боковой стенки. Своеобразное жилище у эскимосов р.Маккензи, по форме оно напоминает крест, кроме того, в нем впервые встречается

конструкция, похожая на

центральную четырехстолбовую (рис. 4). Хотя наличие одного ската крыши наводит на мысль, что прообразом этого каркаса

послужило односкатное летнее жилище (пылъюк). Его описание приводит Г.А. Меновщиков: шалаш, построенный из длинных легких жердей, закрепленных наклонно на двух деревянных рамах, одна рама была высокой и служила передней стенкой. Передняя рама

представляла собой два вкопанных в землю столба, скрепленных сверху и снизу перекладинами [12, 50] (рис.

5).

Следы четырехстолбовой

конструкции можно проследить в подсобных полуподземных

помещениях эскимосов о. Кадьяк: ’’Боковые столбы сараев

представляют собой поставленные четырехугольником бревна

небольшой толщины и высотой более 60 см. Точно такие же бревна образуют и стены, которые скошены так, что наверху остаётся только маленькое квадратное окошко... Среди их хижин есть одна отдельная, более крупная (внутри без опор, сделанная из балок)’ [22, 70] (рис. 6). В крупных помещениях центральные столбы исчезают полностью.

Возможно, это связано с

изначальным отсутствием и неразвитостью центральной

опорной конструкции и четырех опорных столбов.

Немаловажным фактором

является степень стационарности жилища, которая связана с продолжительностью периода

проживания на одном месте. Поскольку хозяйственно-культурный тип морских охотников-зверобоев предполагает оседлый образ жизни, то естественно, мигрируя с одного места на другое, носители древнеэскимосских культур

старались воспроизвести и развить тот тип жилища, который отвечал всем требованиям такого образа жизни.

Внутренняя планировка в таких жилищах проявлялась в различном функциональном расположении камер и их положении друг относительно друга. Если жилище было однокамерным, то внутренняя планировка отражалась в устройстве входного коридора и расположении ниш и спальных мест. По мере расширения жилого пространства и увеличения числа камер в отдельные помещения, выделяются: входная камера, кухня, ниши для хранения пищи и хозяйственной утвари, спальни-пологи для основных членов семьи.

У тихоокеанских эскимосов (п-ов Аляска) многосемейное зимнее жилище, рассчитанное на 20 человек, состояло из одной общей камеры с открытым очагом, где готовили пищу, занимались домашними промыслами,

проводили различные праздники. К стенкам того помещения примыкали камеры для каждой семьи с более высоким уровнем пола. В некоторых случаях они напоминали

альковообразные помещения,

которые примыкали к основному помещению, отделяясь от него висящими соломенными матами, в

других - в помещения для семей вели специальные подземные ходы. Главный вход был расположен в крыше или стене основного помещения, хотя каждая семья могла устроить свой вход (из своей камеры), а также ниши для хранения снаряжения. Такие дома напоминают многосемейные

жилища алеутов [26, 157; 11, 135].

В континентальных районах югозападной Аляски стационарные поселения эскимосов были

расположены по берегам рек, а временные лагеря - на побережье. Углубленные жилища, рассчитанные на 1 - 2 семьи в таких поселениях состояли из небольшого входного помещения, соединенного с

основным жилым помещением наземным коридором или

подземным туннелем. В центре основного помещения (около 14 кв. м) находился открытый очаг, спальные места располагались вдоль боковых, а иногда вдоль внутренней стен. Приготовление пищи и занятия домашними промыслами проходило именно в основном жилом помещении [26, 342].

Зимние жилища американских эскимосов зоны Берингова пролива состояли из входного коридора (у эскимосов мыса Ном вместо него использовалось входное помещение),

2 - 3 камеры (каждая около 9 кв.м), некоторые из которых

использовались для приготовления пищи и хранения снаряжения (рис. 7). У эскимосов м. Ном - входная камера соединялась коридорами с хозяйственными камерами, а большой коридор из него вел в жилое помещение. В жилищах с входным коридором для хранения пищи и снаряжения могли использоваться как ниши,

примыкающие к стенкам либо коридора, либо жилого помещения, так и одно отдельное помещение -камера. Летние жилища этой

группы эскимосов были наземные, но также строились из дерева с покрытием из дерна, в то время как у большинства соседних

эскимосских групп летние жилища представляли крытые шкурами палатки [8; 26, 327].

У эскимосов залива Коцебу зимние жилища имели длинный входной коридор и состояли из одной квадратной или

прямоугольной камеры, от стен которой могли отходить от двух до трех альковообразных ниш для спальных мест. Открытый очаг располагался в центре помещения. Соответственно, снаряжение и пища хранились либо в специальных нишах, расположенных вдоль стенок входного коридора, либо вне жилища. Внутренняя планировка таких жилищ напоминает

устройство жилищ эскимосов тихоокеанского побережья [26, 307;

32, 80] (рис.3).

На северном побережье Аляски морские охотники-зверобои зимой жили в углубленных жилищах с длинным входным тоннелем, вдоль стенок которого располагались ниши для хранения пищи. В конце тоннеля, к его стенке с одной стороны примыкала большая камера, где готовили пищу, а с другой - погреб для мяса в слое вечной мерзлоты. Прямо находился вход в жилую камеру, уровень пола в котором был значительно выше уровня пола в коридоре. Жилая камера - около 50 кв.м -представляла собой прямоугольное помещение, вдоль задней стенки которого были расположены нары для сна, около боковых стенок находились лампы, которые использовались для сушки одежды и освещения. Такое жилище могли занимать две семьи [26, 283; 32, 85].

У эскимосов дельты р.Маккензи зимнее жилище имело такую же внутреннюю планировку, что и у

эскимосов залива Коцебу: входной коридор вел в центральное жилое помещение, по сторонам которого находились специальные ниши-камеры, где устраивались

платформы для сна. Снаряжение хранилось в нише у внутренней стены, а пища хранилась в нишах расположенных вдоль стенок входного коридора. Около каждого спального места находилась лампа для сушки одежды и приготовления пищи [32; 26, 203; 32, 73] (рис. 4) .

Проживающие далее к востоку группы эскимосов (Медные, Иглулик, Нетсилик, эскимосы центральной части канадского Севера и северо-востока Канады) зимой жили в домах, построенных из снега, внутренняя планировка которых напоминала планировку зимних однокамерных жилищ побережья Аляски, несмотря на то, что по форме оно было прямоугольным, а снежный дом -круглым: небольшая входная

камера, соединенная с жилым помещением коридором, к стенке которого примыкало небольшое помещение для хранения одежды и снаряжения.). Спальное место располагалось в задней половине помещения, В передней половине, справа и слева находились лампы для приготовления пищи и сушки одежды, небольшие помещения для хранения мяса примыкали

непосредственно к жилому помещению. Иногда такие жилища могли соединяться в многокамерные сооружения. У эскимосов Иглулик наряду со снежными домами там, где позволяли условия, сооружались однокамерные дома с каркасом из костей кита, основанием из камней или торфа и покрытием из шкур или дерна. Такие жилища

использовались наряду со

снежными домами.

Эскимосы Баффиновой Земли использовали остатки жилищ

культурной традиции Туле с основаниями из камня и каркасом из китовых костей. На Лабрадоре эскимосы, как постоянное, использовали жилище с каркасом из бревен или китовых костей, с каменным основанием и покрытием из дерна. Первоначально небольшие и круглые они эволюционировали в большие и круглые жилища,

вмещающие в себя до 20 человек. Причем планировка в жилых помещениях почти не изменялась и была похожа на устройство однокамерных иглу их северных соседей и жилищ побережья Северной Аляски: платформа для сна вдоль задней стенки и сушилки слева и справа от входа в

помещение. Снежные жилища использовались как временные укрытия зимой [26, 187; 32, 35 - 66].

Эскимосы Гренландии зимой жили в так называемых “длинных домах”, прямоугольных или трапециевидных, с несущими стенами из камня и торфа и плоской крышей из плавникового дерева, покрытого торфом. В жилое помещение вел слегка углубленный входной коридор. Вдоль задней стены располагалась широкая

платформа, на которой спали и проводили время жильцы. Справа и слева от входа располагались узкие платформы для гостей и молодежи. При расширении жилища к нему справа или слева пристраивались прямоугольные камеры для присоединившейся семьи, иногда такая камера имела отдельный вход (рис. 8). Наряду с “длинными”

домами использовались круглые в плане, однокамерные дома с небольшими стенками и

перекрытиями из камня. Однако планировка в них почти не менялась, кроме расположения ниш и мест для хранения пищи и снаряжения [26, 67; 32, 9-23].

Если рассматривать внутреннюю

планировку жилых камер

эскимосских жилищ, то она

представлена двумя основными направлениями, про которые

упоминал еще Г.Б. Коллинз [24, 257259]. Первый вариант - когда спальные места расположены вдоль стенок жилой камеры и при расширении жилого пространства могут трансформироваться в альковообразные пологи или

отдельные камеры. Второй вариант

- спальное место (нары) располагалось вдоль задней стенки. В первом случае приготовление пищи, занятия домашними ремеслами осуществлялось либо на нарах, либо в центре жилого помещения. Во втором - в передней части жилого помещения. Поскольку длительное проживание на одном месте могло приводить к

увеличению жилого пространства, то первоначальная структура расположения функциональных мест предопределяла развитие внутренней планировки при расширении жилища. В жилищах, где спальные места располагались вдоль стен основного жилого помещения от каждой стены отделялась либо альковообразная ниша, либо отдельная камера, соединенная с основным

помещением небольшим коридором. Для жилищ со спальным местом вдоль задней стенки характерно увеличение числа ниш для приготовления пищи и хранения продуктов и снаряжения либо устроенных в передней стенке жилища, либо сконцентрированных во входном коридоре.

2. Археологические материалы по жилищным комплексам Северо-Восточной Азии.

Накопленный археологический материал по жилищам с памятников Северо-Восточной Азии относится как к наземным (зимним и летним),

так и к углубленным жилищам. Первые идентифицируются по остаткам очагов и, в некоторых случаях, по столбовым ямкам.

Плохая сохранность жилых конструкций на ранних

памятниках, отсутствие улубленного котлована выдвигает в разряд важных признаков форму и ориентацию очага [10, 204].

Облегченный тип неолитических жилищ характерен для СевероЗападного Приохотья. Они

слабоуглубленные, котлован

глубиной 0,3 - 0,4 м. Очаг,

обложенный камнями, мог быть круглым или овальным.

Строительный материал - легкие жерди. На стоянках токаревской культуры Токарева и Окса I были выявлены слегка углубленные жилища овальной и круглой формы, диаметром от 3 до 6 м. А. И. Лебединцев считает, что это были сезонные постройки типа чума. На поселениях Ольское и Спафарьева, датируемых поздним неолитом -ранним металлом (2 пол. I тыс. до н.э. - началом I тыс. н.э.), жилища более крупные - диаметром 5, 9 м, с глубиной котлована до 70 см. На поселении Спафарьева встречаются жилища подпрямоугольной формы со скругленными углами. В жилищах этих поселений (овальных и подпрямоугольных) очаги прямоугольной формы, выложенные вертикально поставленными

камнями. В период раннего железа слабоуглубленные жилища,

характерные для неолита

продолжали существовать на других памятниках Приохотья - Кухтуй VIII и Уйка. Видимо, жители этих поселений не так давно перешли к оседлому образу жизни - население Ольского и Спафарьева. Жилища древнекорякской культуры более крупные и углубленные с насыпными валами, напоминают корякские жилища [10, с.201].

Для тарьинского этапа (I тыс. до н. э.) древнеительменской культуры характерны легкие летние и зимние жилища, на которых трудно

проследить принцип конструкции. Исключением является зимнее

жилище со стоянки Култук,

реконструированное Н.Н. Диковым [6, 126-127]. Большой материал по углубленным зимним жилищам

представляют жилища

налычевского этапа (нач. II тыс. н.э.). Особенно интересно югозападное жилище со стоянки Жупаново: форма котлована

деформирована - вместо

традиционной прямоугольной

формы - параллелограмм.

А. К. Пономаренко считает, что такая трансформация объясняется

характером площадки, на которой располагалось жилище. Деформация котлована предопределила

месторасположение 4 центральных опорных столбов и форму опорной конструкции - она была не

квадратной, а ромбовидной. Площадь жилища - 9 кв.м.

Предположительно в нем жила одна семья, полог ограничивался рядом вкопанных палок. Кроме этого жилища интересны двойные жилища со стоянки Тихая I, они были соединены ходами, следы которых прослеживаются в виде траншей. Котлованы жилищ со стоянок, расположенных на северовосточном побережье Камчатки, приближаются к округлым, что соотносит их с жилищами лахтинской культуры [16, 24-122].

Для стоянок палеолита, мезолита и неолита Чукотского п-ова и побережья Берингова моря

характерны слабоуглубленные

наземные жилища, судя по немногочисленным остаткам

конструкций, представляющие

собой легкие переносные или временные сооружения. По

определению Н.Н. Дикова -

“шалашевидные жилища”. Остатки таких сооружений обнаружены на стоянках - Теркэмкын I, Игельхвеем XXII, Коолень III, Утаатап II, Ульхум, Путурак, Курупка II, Гетлянен I и др.

Несмотря на плохую сохранность и фрагментарность остатков можно заметить своеобразие некоторых жилищ, хотя выделение типов и прослеживание динамики требует более полного материала, который возможно предоставят последующие исследования. Прежде всего, необходимо выделить очаги или кострища, их форму, конструкцию, месторасположение, функциональное значение. Хорошей иллюстрацией значимости этого признака являются типы очагов, выделенные Н.Н. Диковым при реконструкции жилищ разных горизонтов памятника Ушки I: три типа жилищ, в определении которых немаловажную роль играло оформление очага [6]. Для ранних памятников внутренних районов Чукотского п-ова и побережья Берингова и Чукотского морей характерна округлая форма очага, в некоторых случаях он обкладывался большими камнями, которые часто располагались в произвольном

порядке, в других - сооружалась очажная ямка округлой формы. Место очагов в планировочной

организации жилища трудно определить при отсутствии четких границ жилища и каких-либо следов конструкций.

Среди неолитических памятников следы жилых сооружений

обнаружены на стоянках: Курупка

II, Теркэмкын I , Науречье II,

Игельхвеем XXII, Коолень III, Утаатап II, Ульхум I (шурф N 1). Памятник Курупка II находится на мысовидном уступе правого берега р. Курупка, в 10 км ниже по течению от стоянки Курупка I. На краю большой западины было выявлено углистое пятно,

диаметром 1х1,5 м, возможно это остатки кострища, относящегося к жилищному комплексу,

отмеченному на поверхности западиной (глубина 50 см, диаметр

6 - 8 м). По характеру материала из раскопа стоянка относится к позднему неолиту. Дата по углю из кострища 2310±40 л.н. [7]. Стоянка Теркэмкын I расположена в месте рр. Теркэмкын и Ионивеем. Остатки жилища представляли собой слегка углистое пятно, площадью 2 кв. м., в восточной части переходяшее в очажную яму, перекрытую камнями. В центре углистого пятна

- следы кострища. Н.Н.Диков интерпретирует эти остатки как основание наземного

шалашевидного жилища. Дата по углю из очажной ямы - 4580±40 л.н.. Следы жилища были обнаружены также на стоянке Науречье II. При шурфовке там было выявлено очажное пятно. По характеру материала стоянка неолитическая. Стоянка Игельхвеем XXII находится на холме, на берегу озера. Остатки жилища представляли собой очажное пятно с ямкой в середине (диаметром 50 см и глубиной 30 см). Вокруг очага находилось большое количество отщепов. Судя по характеру материала - ранний неолит. В нижнем горизонте стоянки Коолень III остатки жилищ представляли собой углистое пятно, диаметром 1, 6 м. Отдельно от него располагался очаг диаметром 1,2 м, окруженный незамкнутой оградкой из больших камней. Пространство между пятном и очагом было заполнено мелким галечником. Весь материал находился вокруг углистого пятна. Дата по углю из пятна - 5700±300 л.н.. Очажная яма, окруженная незамкнутым кольцом камней, была обнаружена на стоянке Утаатап II. Яма была заполнена углем. Дата по углю -2890±40 л.н.. На памятнике Ульхум I

при шурфовке склона холма, ниже раскопа были обнаружены следы двух углубленных жилищ. В их заполнениях прослеживалось

несколько углистых прослоек, в одном из заполнений диаметр углистого пятна - 40 см. Судя по характеру материала (нуклеусов) -ранний неолит.

Помимо следов элементов

различного рода жилищ, очень важным источником по

реконструкции неолитического

жилища может служить найденная на памятнике Игельхвеем VII небольшая плитка из сланца, на которой резными линиями

схематично был изображен шалаш или чум с тремя основными шестами, составляющими его каркас.

На стоянке Гетлянен II, относенной Н.Н.Диковым к пережиточному неолиту были обнаружены остатки очага и конструкций. Очажное пятно было в полукружии камней, а другие камни располагались по прямоугольному периметру, возможно, самого жилища. В этом случае размеры прямоугольного жилища были -3х2,5 м.

Эскимосские полуподземные

жилища расположены вдоль морского побережья Чукотского п-ова и прилегающих территорий. Ориентированное на добычу морских животных, население этих памятников было оседлым, что нашло отражение в конструкции жилищ. Поселения Чукотского п-ова, относящиеся к разным периодам, отличаются большой концентрацией жилищ из-за характера ландшафта и

ограниченности пригодных мест для жилья. Помимо мест постоянного проживания, на побережье встречаются следы стоянок,

одновременных стационарным

поселениям, где месторасположение

жилищ определяются по очажным пятнам или ямам.

Трудность проведения

крупномасштабных раскопок может объяснить некоторую

фрагментарность археологических материалов, касающихся жилищ этого региона. В основном это материалы разведок, некоторые памятники подвергались либо шурфовке, либо зачистке. Тем не менее, даже этот материал свидетельствует о сложных процессах эволюции жилищ данного периода.

С. И. Руденко по материалам разведок 1945 г. отмечает памятники с остатками

древнеберингоморских (оквикских) жилищ:

1) Кивак - между мысом Низменным и лагуной обнаружены остатки двух углубленных жилищ. Форма котлованов квадратной формы. Размеры первого - 8х8 м (площадь жилого помещения - 64 кв.м), глубина западины 1 м. Со стороны моря в жилое помещение ведет подземный коридорообразный вход, длиной 10 м, шириной - 1,5 м. На расстоянии 4 м от начала коридора к нему прилегают две камеры, каждая площадью 4 кв. м. Размеры второго жилища 9х9 м (площадь жилой камеры - 81 кв.м). Размеры входа такие же. Стенки коридоров и котлованов жилых камер укреплены вертикально поставленными китовыми костями. Справа и слева от входа в коридор скопления отбросов.

2) мыс Чукотский - к западу от мыса, на высоте 10 - 12 м над уровнем моря были обнаружены остатки 9 небольших полуземлянок. Центральное жилище было больше других и соединялось с остальными небольшими коридорами.

3) Сирэник - обнаружены остатки 4 древнеберингоморских жилищ. Жилища небольших размеров с

коридорными ходами,

обращенными в сторону моря. На некотором расстоянии от входа к коридору прилегают боковые камеры. Стенки котлована и коридора укреплены китовыми черепами.

4) Нунлигран 1 и 2 - в бухте Преображения у мыса Аччен, на берегу ручья текущего от озера к морю наряду с пунукскими жилищами обнаружены жилища, относимые С. И. Руденко к оквикско-древнеберингоморской стадии развития древнеэскимосских культур. Из приведенного описания ясно лишь то, что стенки котлованов укреплялись китовыми костями.

5) Энмелен - у мыса Беринга, на

возвышенности у подножья горы, на высоте 20 -25 м над уровнем моря были найдены остатки 20 жилищ. Поскольку они были расположены группами, С. И.

Руденко считал, что каждая группа представляла собой отдельное многокамерное жилище. Судя по описанию стенки котлована, также укреплялись китовыми костями [17, 39, 41, 43, 55, 59].

Более подробную информацию о древнеберингоморских жилищам содержат материалы,

опубликованные Н.Н. Диковым [6].

1) Инчоун - расположен на косе около пос. Инчоун, 12 жилищ идут одно за другим вдоль берега моря.

Н.Н. Диковым было раскопано одно жилище на высоте 9 м над уровнем моря. С поверхности

просматривалось центральное

помещение и 4 впадины, оставшиеся от боковых пристроек к нему. Форма котлована

центрального помещения -подпрямоугольная, диаметр - 10 м. В самом жилище были обнаружены следы двух очагов - большого

(1х0,45 м) напротив входа и

маленького - в центре. Возможно,

они были разновременными, вокруг очагов располагались лежанки. Напротив входа, у стенки

сохранились два вертикально поставленных китовых ребра,

служивших опорными столбами. Остатки рухнувших перекрытий из китовых костей находились в верхней части культурного слоя.

2) Дженретлен -

древнеберингоморское поселение находится непосредственно на мысе, на высоте 10 м над уровнем моря. Раскопки на этом поселении не производились. На поверхности прослеживаются 6 западин диаметром от 6 до 7 м. Дата по углям из зачищенного культурного слоя: 1990±190 л.н.

3) Сешан - древнеберингоморское поселение находится за мысом Инкигур. Раскопки на этом памятнике не производились. Западины жилищ подпрямоугольной формы. Памятник многослойный. Дата по углю - 1420±22. Кроме этого памятника, древнеберингоморское поселение находилось на о. Колючин (на пологих берегах его северной оконечности). Однако форма жилищ визуально не прослеживается. Дата по углю - 1215±30.

4) Ванкарем - на мысе Ванкарем

расположены 4 группы землянок, которые можно идентифицировать как поселения. В двух из них Н.Н. Диковым обнаружены черты культуры пунук. Одно из них составляет смешанный комплекс с древнеберингоморскими вещами, другое включает наряду с орудиями пунукского облика поворотные наконечники гарпунов

бирниркского типа. Первая группа состояла из 4 полуземлянок. Зачисткой был выявлен разрез жилища, длиной 12 м, глубиной (видимо с учетом высоты бортиков)

- 1,5 м. Жилище было построено из плавниковых бревен и костей кита. Среди конструкций были

обнаружены остатки настила из 5 бревен. Н.Н. Диков считает, что это остатки крыши. В жилище вел коридорообразный вход. Дата по дереву - 870±50 л.н.

5) утес Кожевникова (м. Шмидта)

- остатки поселения

древнеберингоморского периода находится на косе, соединяющей утес с материком, высота над уровнем моря - 10 м. Часть жилища разрушилась. Судя по оставшейся части жилища, форма котлована была близка к прямоугольной, хотя четкую конфигурацию котлована установить трудно. Хорошо сохранились основания опорных конструкций, представляющие

собой связки из бревен плавникового дерева. Неясно пространственное соотношение опорных столбов к бортикам котлована, которые были укреплены вертикально поставленными

короткими жердями. Тем не менее, два скопления оснований столбов располагались в предполагаемом центре жилища. Возможно, опорная конструкция была

четырехстолбовой, где вместо одиночных столбов употреблялись “связки” - вкопанные рядом 4 - 5 столбов. Сохранились только три таких скопления: два - по

предполагаемому центру и одно -около стенки напротив одного из скоплений. Увеличение прочности опор возможно связано с тем, что горизонтальными перекрытиями служили китовые нижние челюсти и ребра, остатки которых были обнаружены при раскопках.

6) поселение Чини - на северо-

восточном краю Чинийского могильника было исследовано слабоуглубленное (30 см)

однокамерное жилище. Форма котлована - подпрямоугольная. Размеры - 7 на 8 м. В центре жилища обнаружен

четырехугольный очаг из

поставленных на ребро плит. Дата по углям из очага - 1330±26 л.н. Всего обнаружено 9 западин от жилищ диаметром от 5 до 8 м.

В 1990 - 1993, 1995, 1997 гг. Берингийской археологической экспедицией (руководитель - С.В. Гусев) были обнаружены и исследованы древнеберингоморские, бирниркские, пунукские и Туле жилища на поселении Канискак (Дежнево) и пунукские на поселении Сингак. На памятнике Канискак раскопано 5 жилищ (четыре -полностью, одно - частично). Полностью раскопанное

древнеберингоморское жилище № 1 расположено на склоне холма непосредственно на суглинке флювиогляциального покрытия, врезаясь стенками двух камер в склон. Жилище представляло собой трехкамерное сооружение с двумя жилыми камерами и одной хозяйственной камерой. Дата по кости 1700±60 л.н.

Входной коридор ориентирован к юго-востоку в сторону постепенно понижающегося склона (длина -более 3м, ширина - 0, 60 - 0, 80 м) (рис. 9). Пол коридора был вымощен сланцевыми плитами. Стенки были укреплены стенками из лопаток, челюстей, черепов китов и сланцевых плит. Сохранились остатки оснований опорных столбов и китовых ребер, составляющих каркас входного коридора. Длинные китовые ребра (до 2 м длиной) клались вдоль прохода, на стенки и небольшие опорные столбы.

На расстоянии 1,5 м от входа в коридор слева к нему примыкает прямоугольная камера № 2 (3,2х3 м). Одной стороной она врезается в склон холма, в результате чего глубина помещения у этой стенки до 1 м. В северо-западном углу сохранились китовые позвонки и сланцевые плиты, укрепляющие

стенки котлована со стороны склона. Пол камеры вымощен

большими и плоскими сланцевыми плитами. У стенки, врезающейся в склон, сохранились остатки

моржовых шкур лежащих на каменных плитах. Уровень пола лишь слегка повышался по сравнению с уровнем пола входного коридора (на 10 - 20 см). У перехода из коридора в камеру сохранились остатки двух поставленных вертикально китовых ребер -

опорных столбов. У северной стенки сохранились два деревянных перекрытия (длиной до 1,5 м) ориентированных поперек

направления входа в камеру. Остатки опорных столбов и

перекрытий свидетельствуют о существовании самостоятельного каркаса в этом помещении. Скорее всего, два основных перекрытия из китовых ребер или челюстей опираясь нижними концами на

край укрепленного бортика, верхними концами клались на

опорные столбы, стоящие у входа в камеру. Справа и слева на эту конструкцию укладывались слеги из плавника, нижними концами опираясь на бортик, а верхними на балку из китовой челюсти. Почти напротив от этой камеры, через коридор, располагалась ниша размером 1, 5 на 1, 5 м. Пол ниши вымощен сланцевыми плитами. Восточная стенка врезается в склон холма, глубина у этой стенки около

0, 7 м, с юго-восточной стороны ниша ограничена насыпным бортиком высотой 0, 5 м. Судя по остаткам деревянных плах, это помещение перекрывалось сверху балками их плавника. Уровень пола ниши почти не повышался по сравнению с уровнем пола коридора. Следов фаунистических остатков или нагара в этом помещении не было обнаружено.

В конце коридора находилась

жилая камера № 1. Она

присоединена к коридору под углом примерно 45 градусов. Уровень пола был значительно приподнят по сравнению с входным коридором и другими помещениями, примерно на 50 см. Форма камеры оплывшая, Г-образная, однако, судя по расположению опорных столбов, была прямоугольной. Размеры - 3, 5х3 м. Стенки котлована врезаются в склон холма. Глубина с учетом склона - 0,5 - 0,6 м. Пол выложен плитами. У восточной стенки были обнаружены камни служившие, видимо, для укрепления стенок. В восточной части жилища

сохранились основания четырех опорных столбов, два, из китовых челюстей у противоположной входу стенки, два других у входа в камеру (один - из китовой челюсти, другой -из дерева). Расстояние между столбами расположенных у северной стенки - около 1 м, а между столбами расположенных у входа 1,2 м. С учетом предполагаемых перекрытий, они образуют прямоугольную конструкцию, на которую клались перекрытия -слеги, опирающиеся нижними концами на бортики котлована (рис. 10).

Можно отметить различное функциональное использование каждого из помещений, которое выражено не только распределением инвентаря, а также и различным оформлением помещений. Прежде всего, это касается уровня пола, разница в высоте пола позволяет помещению с более высоким полом дольше сохранять тепло зимой и быть более сухим ранним летом. Поэтому, скорее всего это помещение использовалось как спальня, аналогичное пологу позднейших жилищ. В этом жилище таким помещением является камера № 1. Остальные помещения могли использоваться для домашней

хозяйственной деятельности и приготовления пищи, скорее всего, для этого использовалась камера №

2, о чем свидетельствуют остатки шкур и жирника, найденные в этом помещении. Структура каркаса также показывает различную теплоемкость помещений, более основательная конструкция каркаса в помещении № 1, свидетельствует о более толстом, солидном покрытии, обеспечивающем больший

идиобатический эффект. Хотя, возможно, необходимость четырех столбовой конструкции объясняется не столь большим перепадом высоты противоположных бортиков

котлована, как в камере № 2. В целом, можно отметить, что это первое многокамерное

древнеберингоморское жилище, выявленное и исследованное на азиатском берегу. Основными признаками такого жилища являются: подпрямоугольная форма камер, входной коридор с нишей, соединяющий жилые и

хозяйственные помещения,

использование склона холма для наращивания высоты бортиков, укрепленные стенками из камней и китовых позвонков, вымостка сланцевыми плитами, каркасная конструкция из четырех столбов, установленных вдоль стенок

помещений (в камере № 2 роль двух столбов у противоположной входу стенки выполнял бортик котлована) [29, 20-29].

Ряд древнеберингоморских

памятников раскопан Г. Б.

Коллинзом на о-вах Св. Лаврентия -Гэмбелл, Кукулик, Кялегак. На основе материалов с этих памятников он приводит модель древнеберингоморского жилища: небольшого размера, квадратные, полуподземные, пол каменный, стены из горизонтально положенных небольших бревен со случайными нежнечелюстными китовыми

костями, удерживаемыми на месте деревянными или костяными

кольями, с длинным

коридорообразным входом,

расположенным ниже уровня пола в основном помещении. В развитом виде такое жилище увеличивается вдвое [24, Зб5 - З70].

Такие признаки характерны и для древнеберингоморских жилищ

азиатского берега Берингова

пролива. Хотя встречаются жилища подпрямоугольной, округлой формы

- Инчоун, Сешан, но они не раскапывались. Структура

поселений линейная, хотя и состоящая из жилищ разного типа -условно все древнеберингоморские жилища можно разделить на два типа - первые: однокамерное

жилище с входным коридором к которому прилегают боковые камеры (Кивак, Сирэник,

памятники о-ва Св.Лаврентия), вторые - многокамерные жилища, представляющие собой большое центральное помещение,

окруженное несколькими камерами, примыкающими непосредственно к центральной камере (м. Чукотский, Энмылен, Инчоун). Поскольку крупномасштабных раскопок не производилось трудно судить о характере опорных конструкций, тем не менее, по сохранившимся остаткам (Инчоун, утес

Кожевникова) можно сказать, что древнеберингоморские жилища были как с центральными опорными столбами - утес Кожевникова, так и с опорными столбами,

расположенными по периметру котлована, где два опорных столба устанавливались около входа, а два других - напротив, у

противоположной входу стенки.

Строительный материал в основном плавниковое дерево и китовая кость. В большинстве случаев китовые позвонки использовались для укрепления

стенок котлована, нижнечелюстные кости и ребра употреблялись как опорные столбы и перекрытия. Дерево как строительный материал более удобно, чем китовая кость, поскольку легче поддается

обработке и, следовательно, более желательно для использования в строительстве каркасных

конструкций. Однако природные условия таковы, что основным строительным древесным

материалом является плавник, бревна выбрасываемые морем на берег. Кроме этого существовал импорт плавникового дерева из районов, расположенных около

устьев больших рек, пересекающих лесные зоны (р. Колымы и др.) и соседних прибрежных районов Америки. Поэтому, несмотря на похожую во многих случаях структуру каркаса, строительный

материал для элементов каркаса зависел во многом от близости поселения к устью больших рек, от направления морских течений и от близости поселения к местам скопления плавника (пологим морским берегам). Если

рассматривать жилища эскимосов Берингова пролива, то на побережье Чукотского моря, где морские течения направляются от устья Колымы, при строительстве жилищ как древнеберингоморской, так и других культур, использовалось больше дерева, чем на древнеэскимоских поселениях

побережья Берингова моря, где морские течение Анадырского

залива, направленное против

часовой стрелки, мешает массовому сплаву плавника на южное и югозападное побережье Чукотского п-ова. Таким образом, использование китовых костей и камня в

строительстве жилищ во многом объясняется доступностью более традиционного строительного

материала - дерева.

Если рассматривать культуры Бирнирк и Пунук с точки зрения их распространения в зоне Берингова пролива, то можно сказать что они были относительно одновременны, занимая различные регионы (Бирнирк - побережье Чукотского моря и Северного Ледовитого океана, а Пунук - азиатское побережье Берингова моря). В зоне Берингова пролива распространены поселения обеих культур.

На азиатском берегу Берингова пролива пунукские поселения были впервые исследованы и описаны С.И. Руденко [17].

1. о-в Аракамчечен - жилища

расположены на возвышенном берегу на высоте 15 - 20 м над уровнем моря. Они представляли собой полуземлянки квадратной формы с входным коридором, направленным в сторону моря. С поверхности наблюдались

вертикально поставленные китовые кости. Исследованная полуземлянка была размером 11 на 12 м и, судя по инвентарю, относилась к позднему периоду культуры Пунук.

2. мыс Чаплина - поселение было расположено на северном берегу мыса, и представляло собой группу из 4 квадратных полуземлянок с коридорным входом. Стенки поддерживались китовыми костями. Судя по материалу, поселение относилось к позднему периоду пунукской культуры.

3. Сирэник - жилища пунукской

культуры этого памятника

отличаются от

древнеберингоморских большим размером и максимальным

использованием китовой кости. Площадь одного из них - 200 кв.м. Это жилище прямоугольной формы с узким, длинным входным

коридором - 14 м. Стенки котлована и коридора укреплены черепами

китов (150 шт.).

4. Нунлигран - поселение,

насчитывающее 15 жилищ расположено на возвышенности у мыса Аччен, к западу от древнеберингоморского поселения на правой стороне ручья. Сохранились остовы стен и перекрытия из китовых костей. Судя по характеру материала -поздний период развития пунукской культуры.

Среди памятников, исследованых

Н.Н. Диковым [6], много поселений, расположенных на побережье Чукотского моря и Северного Ледовитого океана, наряду с поселениями, которые по материалу можно отнести к культуре Пунук (Дженретлен), встречаются

смешанные комплексы с пунукским и бирниркским инвентарем (Ванкарем, Иколиврунвеем,

о.Илитлен, Энурмино, Нешкан). Среди смешанных и чистых комплексов остатки жилищ были обнаружены на памятниках:

1.о. Илитлен - остров (700х500 м), расположен на расстоянии 9 км от берега. Остатки жилищ находятся в восточной части острова, на высоте

10,6 м. над уровнем моря. С поверхности прослеживаются

глубокие (до 1 м.) западины диаметром от 4 до 8 м., также видны остатки конструкций из китовой кости и плавникового леса. Судя по материалу (обломкам гарпуна) поселение относится к периоду распространения

пунукской и бирнирской культур.

2. Дженретлен - рядом с поселением культуры бирнирк, расположено пунукское поселение (на косе, расположенной в 2, 5 км к западу от м. Дженретлен). Раскопки не производились.

3. Ванкарем - группа жилищ,

содержащих пунукский и

бирниркский материал, состояла из

7 полуземлянок, с западинами диаметром 20 м. Зачистка обнажения одного из жилищ

выявила конструкцию,

укрепляющую стенки котлована, она представляла собой

горизонтально положенные бревна, удерживаемые стоящими на ребре каменными плитами и столбами-стойками.

4. Яндогай - три группы жилищ, сооруженных с широким

применением китовых костей. Памятник двухслойный - верхний слой культура Пунук, нижний -древнеберингоморская культура.

В 1995 и 1997 гг. Берингийской экспедицией (С.В.Гусев) было выявлено и исследовано поселение Сингак, расположенное в устье р. Синивеем к западу от Сиреников. На поселении Сингак (пунукская культура) с поверхности хорошо читается планировка пяти подквадратных жилищ: жилое

помещение размерами 4х5 м, в которое вел полуподземный узкий вход шириной 50 и длиной до 7 м, с примыкающими в средней его части хранилищами для мяса, и с тамбуром в основании входа. Тамбур был окружен по периметру черепами молодого серого кита. Черепа врыты носовой частью в грунт. С поверхности по периметру жилища сохранились остатки опорных столбов из китовых костей (рис. 11). Глубина котлованов до 0,8 м. Было заложено 2 шурфа размерами 1х1 и 2х2 м. Найдены поворотные наконечники гарпуна пунукского типа и предметы из кости и рога с пунукским орнаментом. Даты по дереву -630±100,880±50 и 1180±80.

Кроме того, пунукское жилище было исследовано К. А. Днепровским на памятнике Эквен [30, 167]. Оно представляло собой двухкамерное (помещение № 1 - 3,6х6 м;

помещение №2 - 3,5х2,5 м)

полуподземное сооружение с входным коридором. Материал из слоя смешанный - орнамент и

гарпуны - бирниркские и пунукские. Очевидно, носители пунукской традиции использовали жилище предшественников -бирниркцев. Судя по плану, пунукцы сделали перепланировку в привходовой части. По планировке оно напоминало жилища эскимосов р. Макензи. Даты: по волосам

человека - 1645±50 и 1655±45 л.н.; по костям человека - 1170±50 л.н.; по растениям из стенки - 1430±200 л. н.

Г. Б. Коллинз на основе материалов раскопок поселений культуры Пунук на Пунукских островах выделяет два типа жилищ характерных для этой культуры: жилища первого типа представляют собой прямоугольные, квадратные полуземлянки. Пол выложен плоскими камнями, стены

укреплялись камнями, костями и черепами китов. Пол входного коридора расположен ниже или на одном уровне с полом жилого помещения. Сверху коридор

перекрыт китовыми ребрами или плоскими камнями. Вход через круглое по форме помещение. Г. Б. Коллинз также выделяет летний подтип этого жилища. Он похож на зимнее жилище, но являлся при этом наземным сооружением с каменными стенами, с внутренней каменной перегородкой и каркасом из ребер и челюстей кита. Жилища второго типа, которые, по мнению Г. Б. Коллинза, характерны для периода расцвета культуры Пунук, и представляют собой полуподземные сооружения прямоугольной формы. Пол жилища был выложен тесно пригнанными друг к другу чурками или плахами. Бортики котлована и насыпные валы укреплены небольшими бревнами и китовыми челюстями. Каркас такого жилища представлял собой 2-3 параллельные балки из китовых челюстей, поддерживаемые двумя или шестью

столбами - стойками

расположенными около центра. Центр крыши плоский, нижние части наклонены и полностью покрыты дерном. На крыше находится небольшая отдушина из китового позвонка. В жилище ведет длинный узкий входной коридор, его стенки укреплены бревнами, из них же сделаны перекрытия. Пол коридора выложен камнями и находится на одном уровне с полом жилого помещения. Внутри жилища находились низкие широкие нары вдоль двух или трех сторон [24].

Необходимо отметить, что в жилищах второго типа больше употреблялось дерево. Во многом это объясняется близостью

американского берега и морскими течениями, приносившими с юга плавник. С точки зрения структуры каркаса это жилище похоже на более поздние жилища азиатских эскимосов (нынлю) и приморских чукчей (валк’ран).

Культура Бирнирк была распространена как на азиатском, так и на американском берегу Берингова пролива. Бирниркские поселения располагались на

побережье Чукотского моря и Северного Ледовитого океана. Таким образом, ареал

распространения культуры Бирнирк простирался от м. Баранова до м. Барроу и к югу от горловины

Берингова пролива включая поселения Канискак и Эквен.

На азиатском берегу некоторые бирниркские поселения были

изучены Н.Н.Диковым [6]. Среди них:

1. Нешкан - поселение расположено на бугре песчаной

косы, к северо-западу от поселка Нешкан. Было раскопано одно жилище и зачищен разрез другого. При раскопках были обнаружены бревна покрытия крыши, под которыми залегал слой твердого

песка. Под слоем песка были обнаружены скопление бревен перекрытий и трех опорных столбов. Два крайних горизонтально лежащих бревна были расположены под прямым углом друг к другу и, по мнению Н.Н.Дикова, вместе с вертикально поставленными

опорными столбами из китовых

челюстей представляли собой

остатки нар. Форма котлована не прослеживается. Жилище было построено преимущественно из

дерева с незначительным

применением китовых костей. Рядом с раскопанным жилищем (в 10 м к востоку) был зачищен разрез жилища. Зачисткой были выявлены очаг с обкладкой из прокаленных камней и два вертикально

поставленных столба (возможно, это были опорные столбы). Расстояние между столбами - 3,5 м. Поскольку бортики котлована не были выявлены, неясен принцип

построения каркаса. Между

раскопом и местом зачистки

находится яма-западина, диаметром

4 м, с поверхности прослеживается узкий входной коридор, по сторонам этого коридора две врытые на ребро китовые кости.

2. мыс Дженретлен - поселение культуры Бирнирк расположено на высоком обрывистом берегу, в 2, 5 км к западу от мыса. При раскопках были обнаружены следы очага в виде линзы подочажной оранжевой глины размерами 2х0,9 м. Среди фаунистических остатков наряду с костями морского зверя много оленьих костей [6].

Поселения культуры Бирнирк расположенные на Аляске изучены более подробно, раскопки проводились на памятниках: м.

Ном, м. Барроу, м. Крузенштерна, м. Хоуп. Бирнирское жилище с м. Барроу представляло собой

углубленное (30 - 40 см.)

прямоугольное сооружение (3х3,5 м)

с входным коридором, шириной 1 м и длиной 3, 5 м. Уровень пола входного коридора и пола жилого помещения одинаковы, но коридор отделен помещения лежащим поперек бревном. Судя по остаткам бревен на полу жилой камеры, он был покрыт бревенчатым настилом. Бортики котлована были укреплены горизонтально положенными

бревнами плавника, которые с двух концов подпирались деревянными опорными столбами,

расположенных в углах жилой камеры. Стенки коридора подпирались китовыми позвонками. Каркас крыши был построен из китовых ребер и плавника. Необходимо отметить также

несколько скошенные углы

котлована с той стороны, где примыкает входной коридор. Поскольку горизонтально

положенные бревна подпирались двумя опорными столбами, то в каждом углу жилища было установлено по паре столбов [25, 132]. Бирниркское жилище с памятника м. Крузенштерн похоже на жилище м. Барроу: форма

котлована прямоугольная, из-за скошенных углов напоминает пятиугольник, вдоль стенок уложены бревна, опорные столбы

установлены в углах помещения. Особенность жилища с м.

Крузенштерна - в наличии длинного входного коридора с боковой нишей [26, 81].

Широкое употребление

плавникового дерева в

строительстве можно объяснить ареалом распространения этой культуры, расположенного рядом с источниками этого строительного материала.

Древнеэскимосская культура Туле, трансформировавшаяся в культуру эскимосов,

распространилась вдоль побережья Северного Ледовитого океана на

восток до Гренландии и Лабрадора. В этот период на берегах Берингова пролива распространилась т. н. культура Западный Туле (в отличие от Восточного Туле,

распространенного в Канаде и Гренландии). Правильнее будет говорить о культурной традиции Туле. С. И. Руденко обнаружил поселение культурной традиции Туле на Уэленской косе, отделяющей лагуну от моря. С поверхности прослеживаются остатки

полуземлянок в виде небольших бугров [17, 24]. Н.Н. Диков

обнаружил поселение культурной традиции Туле на м. Ванкарем - оно представляло собой остатки двух жилищ в виде больших (до 3 м высотой) бугров диаметром 30м, из которых торчали остатки опорных столбов - китовые кости. Дата -220±50 л.н. [6]. Жилища культуры Туле аляскинских памятников (м. Крузенштерн, Накнек) -

прямоугольные или квадратные с входными коридорами в которым примыкают нищи и коридоры, ведущие в другие камеры. Стенки котлована укреплялись

горизонтально положенными

бревнами. Опорные столбы из дерева устанавливались в углах жилища. В отличие от бирнирских жилищ Аляски и одновременных жилищ азиатского берега почти нет конструкций из китовых костей [25, 135, 137; 28; 26, 27).

Внутренняя планировка, как один из наиболее устойчивых показателей традиционного жилища,

свидетельствует об определенной связи между жилищами

древнеэскимосских культур

различных регионов.

Вариации во внутренней планировке жилищ

древнеэскимосских культур

довольно разнообразны. Среди жилищ древнеэскимосских культур американского берега Берингова

пролива наиболее показательны с точки зрения планировки

двухкамерные жилища № 25 , 7 памятника Кейп Крузенштерн (рис. 12, 13) относимых к раннему

Западному Туле [28, 125, 267] и однокамерные жилища с нишами

о. Св. Лаврентия, № 8 памятника

Секловаягет и N 9 памятника Гэмбел относящихся к позднему этапу

культуры Пунук [24, 185-189] (рис.

14, 15), бирниркское жилище № 32 памятника м.Барроу [26, 273].

Двухкамерные жилища раннего западного Туле отличаются во-

первых тем, что кухонные и дополнительные помещения

расположены в разных местах жилого комплекса. Например, в обоих жилищах кухня

представляющая собой отдельное помещение примыкает к передней стенке основного жилого

помещения. В жилище № 7

дополнительная спальня соединена с входным коридором отдельным проходом. В обоих случаях в жилом комплексе отсутствуют специальные хозяйственные ниши и погреба.

В однокамерных жилищах с памятников о-ва Св. Лаврентия функции кухни, кладовой

выполняло помещение

представляющее собой

расширенную среднюю часть входного коридора. Над ним не сооружалось специальной

конструкции из опорных столбов и перекладин. В жилище № 8 с

памятника Секловаягет к стенке такого помещения примыкала хозяйственная яма для хранения пищевых припасов. В жилище № 32 поселения на мысе Барроу хозяйственное помещение

представлено одной большой нишей примыкающей к стенке в средней части входного тоннеля.

В большинстве упомянутых жилищ спальные места

расположены вдоль задней стенки.

Этим же можно объяснить расположение хозяйственных

помещений и ниш-погребов либо около передней стенки, либо вдоль стенок коридора. Но, тем не менее, можно проследить некоторые тенденции в размещении

хозяйственных помещений и ниш. В жилищах памятников Кейп Крузенштерн, мысе Барроу в ниши (для продуктов и вещей)

расположены вдоль стенок входного коридора на разном расстоянии друг от друга. А в жилищах с о. Св. Лаврентия - все дополнительные помещения сконцентрированы в центральной части коридора.

В жилище № 1 памятника

Канискак (Дежнево) к средней части коридора слева примыкает помещение которое, судя по находкам, использовалось для приготовления пищи и обработки шкур, а слева погреб для хранения мяса. В конце коридора расположено помещение для сна. Оба помещения примерно равны по площади. Учитывая тенденцию к увеличению жилищного

пространства в условиях стабильной экологической обстановки можно предположить, что жилище с такой внутренней планировкой могло возникнуть как вариант

однокамерных построек, где все подсобные помещения

сосредоточены в середине входного коридора, как в пунукских жилищах о. Св.Лаврентия. Такое конструктивное развитие не обязательно предполагает

генетическую связь между пунукским населением о. Св.

Лаврентия и носителями

древнеберингоморской культуры мыса. Дежнева. Учитывая островную изоляцию, можно предполагать что на о. Св. Лаврентия могли сохраняться и бытовать формы жилищ, архаичные по сравнению с жилищами

синхронных континентальных

поселений. Помимо изоляции,

существовало много других факторов, влияющих на формы жилищ: сезонность хозяйственных занятий, ресурсная база,

демографическая ситуация,

социальная структура, влияние других групп эскимосов.

Внутренняя планировка жилища № 1 из Канискака не является

непосредственным и случайным адаптивным решением. Жилище с подобной планировкой было

найдено Г. Б. Коллинзом в

эскимосской деревне Метлатавик на мысе Принца Уэльского в 1927 г. [24, 262-263] (рис. 16). Входной

коридор в этом жилище был короче, а сами камеры больше по размеру, но распределение функциональных помещений было таким же:

короткий ход вел в камеру, где находились ниши для

приготовления пищи и хранения мяса, нары, где хранились выделанные шкуры и охотничье снаряжение, затем короткий коридор соединял то помещение с жилой камерой, половину которой занимали нары. Хотя то жилище относится к XIX в. и практически невозможно проследить какую-либо генетическую связь между ним и жилищем памятника Канискак, но сходство внутренней планировки предполагает, что этот вариант жилища может рассматриваться как определенный этап в развитии жилищного строительства среди эскимосских жилищ района Берингова пролива.

Рассматривая жилища древне - и неоэскимосских культур,

необходимо, прежде всего, отметить не столько хронологическое, сколько региональное разнообразие

конструкций строительного

материала. Это объясняется не только разнообразием различных географических зон, занимаемых

этими культурами, но и различной степенью оседлости и способами адаптации.

Для поселений азиатского берега характерно различие в строительной традиции жилищ

древнеберингоморской культуры между памятниками побережья Берингова моря и побережья Чукотского моря. У первых больше использовалась китовая кость и камень, у вторых больше использовалось дерево - плавник и более выразительна

четырехстолбовая конструкция.

Пунукские жилища во многом продолжают традицию

древнеберингоморских жилищ

побережья Берингова моря, в

некоторых местах значительно

увеличиваясь в размере.

С точки зрения каркаса, радикальных изменений в древне- и неоэскимоских жилищах почти не наблюдается: основная конструкция представляет собой опорные столбы от 2 до 6 установленные либо вдоль стенок (и по углам в помещениях небольших размеров), либо на

небольшом расстоянии от стенок (но не по центру). Бортики котлована, укрепленные стенками либо из невысокого деревянного частокола, либо из китовых черепов с закладкой пустот позвонками и камнями, при появлении наземных жилищ трансформировались в стенки из камней с встроенными в них китовыми челюстями,

роль

остова

выполняющими каркаса.

В развитии и трансформации жилищ основным фактором является оседлость населения. Более фундаментальные и большие

жилища находятся на памятниках, где больше период обитания

однородного населения. В

каркасных конструкциях это

отражается, во-первых, в

прямолинейности форм, во-вторых,

в усложнении каркаса, что в свою очередь является следствием расширения жилищ. Необходимо отметить, что дальнейшая эволюция каркаса, наблюдаемая у алеутов, приводит к упрощению каркаса при сохранении больших размеров жилищ.

В представленном исследовании рассмотрены основные типы жилищ народов Северо-Восточной Азии и жилища древне- и неоэскимосских культур. Мы не рассматривали внутреннюю планировку и фольклорные материалы. Это дело дальнейшего исследования.

Список литературы.

1. Антропова В. В. Культура и быт коряков, Л., 1971.

2. Богораз В. Г. Материальная культура чукчей. М., 1991.

3. Васильевский Р.С.

Происхождение и древняя культура коряков. Новосибирск, 1971.

4. Вдовин И.С. Очерки истории и этнографии чукчей. Л., 1965.

5. Гуцол Н.Н. Традиционные жилища народов северо-восточной Азии и северо-западной Америки. Автореферат диссертации на соиск. уч. степени кандидата исторических наук. М., 1989.

6. Диков Н.Н. Археологические памятники Камчатки, Чукотки и Верхней Колымы. М., 1977.

7. Диков Н.Н. Азия на стыке с Америкой в древности. М., 1993.

8. Иохельсон В. И. Древние и подземные жилища племен северо-востока Азии и северо-запада Америки / / Международный конгресс американистов. СПб., 1908.

9. Крейнович Е.А. Нивхгу. М, 1973.

10. Лебединцев А.И. Древние приморские культуры западного Приохотья. Л., 1990.

11. Ляпунова Р.Г. Очерки по этнографии алеутов. Л., 1975.

12. Меновщиков Г.А. Эскимосы.

Магадан, 1959.

13. Окладников А. П., Береговая Н. А. Древние поселения Баранова мыса. М., 1951.

14. Орехов А. А. Жилища

лахтинской культуры / / Новое в археологии севера Дальнего

Востока. Магадан, 1985.

15. Орехов А.А. Древняя культура северо-западного Берингоморья. М., 1987.

16. Пономаренко А. К. Древняя культура ительменов восточной Камчатки. М., 1983.

17. Руденко С. И. Древняя

культура Берингова моря и эскимосская проблема. М.,Л., 1947.

18. Смоляк А. В. Об одном древнем типе жилища на северо-востоке Азии // Музей антропологии и этнографии, т. XVII, М.-Л., 1957, С.

5 - 21.

19. Смоляк А.В. Материалы к

характеристике социалистической культуры и быта коренного

населения Чукотского района / / Сибирский этнографический

сборник. Т. 35, М. - Л., 1957, С. 4 -37.

20. Старкова Э. Е. Ительмены. М., 1976.

21. Типы традиционного

сельского жилища у народов ЮгоВосточной, Восточной и

Центральной Азии. М.,1979.

22. Этнографические материалы северо-восточной географической экспедиции 1785-1795 гг. Магадан, 1978

23. Юкагиры (историкоэтнографический очерк).

Новосибирск, 1975.

24. Collins H.B. Archaeology of St.

Lawrence Island, Alaska / / Smithsonian Miscellaneous

Collections, vol. 96, N 1, 1937.

25. Dumond D.E. Eskimos and Aleuts. London, 1977.

26. Handbook of the North American Indians. Vol. 5, Arctic, Washington, D.C., 1984.

27. Harritt R. K. Eskimo Prehistory

on the Seward Peninsula, Alaska. Anchorage, 1994

28. Giddings J.L., Anderson D. Beach Ridge Archeology of Cape Krusenstern: Eskimo and Pre-Eskimo Settlements Around Kotzebue Sound, Alaska. Washington, D.C. 1986

29. Gusev, S. V., Zagoroulko A. V.,

Porotov A. V. Sea Mammal Hunters of Chukotka, Bering Strait: Recent

Archaeological Results and Problems // World Archaeology, N 30, 1999, c.20-29.

30. Dneprovsky K.A. Ekven house H-18: A Birnirk- and Early Punuk-period site in Chukotka // Archaeology in the Bering Strait Region. Research on two Continents. Ed. By Don E. Dumond, Richard L. Bland. Oregon, 2002.

31. Larsen H., Rainey F. Ipiutak and the Arctic Whale Hunting Culture // Anthropological Papers of the American Museum of Natural History, 1948, vol. 42.

32. Lee M., Reinhart G.A. Eskimo architecture. Fairbanks, 2003.

33. Morrison D.A. The Kugaluk site and Nurorugmiut. Quebec, 1988.

34. Ватанабе Х. Дзюкэцудзюкёно тайкэйтэки бунруй, сёкумоцу сайсюминно дзюкё сэйтай гакутэки кэнкю (Подземные и зимние жилища племен охотников, рыболовов и собирателей / / Хоппо бунка кэнкю. №14, 1941, С. 1-8 (на яп. языке)

Рис. 1. Интерьер жилища алеутов (Ляпунова, 1975)

Рис. 2. Интерьер жилища эскимосов (Этнографические материалы северо-восточной географической экспедиции, 1785 - 1795)

Рис. 3. Жилище эскимосов, м. Барроу (Иохельсон В.И.,1908)

Рис. 4. Жилище эскимосов дельты р. Макензи (Lee M., Remhardt G.A., 2003)

Рис. 5. Летнее жилище эскимосов (Меновщиков Г. А., 1959)

Рис. 6. Жилище эскимосов о-ва Кадьяк (СоШив Н.В, 1937)

Рис. 7. План жилища эскимосов, м. Ном (Иохельсон В.И., 1908)

Рис. 8. Жилище эскимосов Гренландии (Lee M., Reinhardt G.A., 2003)

Рис. 9. Входной коридор жилища N1 и помещения с полом, выложенным сланцевыми плитами, поселение Канискак

£АЭ К&мчСмм (Дст~с»о) ' 199 Раскоп 1 Плаи Слой О

Рис. 10. План жилища №1, поселение Канискак

Рис. 11 . Поверхностный план жилища, поселение Сингак

Рис. 12. План жилища № 25, поселение Кейп Крузенштерн (Giddings J.L., Anderson D. 1986)

Рис. 13. План жилища № 7, поселение Кейп Крузенштерн (Giddings J.L., Anderson D. 1986)

Рис. 14. План жилища № 8, поселение Секловаягет (СоШив Н.В, 1937)

и 5м

Рис. 15. План жилища № 9, поселениеГэмбел (СоШив Н.В, 1937)

Рис. 16. План жилища, поселение Метлатавик (Collins H.B., 1937)