CC BY
72«Если мне и снятся сны, то все они про войну»
БЕСЕДОВАЛА: ЕЛЕНА ВОЛОДИНА
Контрамарки во МХАТ
Родился я в Москве 10 октября 1924 года. Когда началась война, мне было 16 с половиной лет, и я окончил к этому времени девять классов. Учился в школе № 636, расположенной в Успенском переулке Свердловского района. Директором у нас была дама по фамилии Гроза. До этого она руководила образцовой школой № 25, в которой учились Светлана Аллилуева, Светлана Молотова и дети других членов Политбюро. Видимо, она что-то кому-то не так сказала, и ее перевели в нашу обычную школу.
В то время в этом районе помимо Театра рабочей молодежи (ТРАМ, ныне Ленком) были МХАТ, Большой и Малый театры. Вот вам история быта — 5,15 и 25 числа каждого месяца продавали билеты во МХАТ. Очередь надо было занимать накануне, иначе дешевых билетов было не достать, а на дорогие денег не было. А над школой № 636 шефствовал МХАТ: неделя без троек — контрамарка, еще неделя — входной билет за трешку. И мы, арбатские ребята (нас было пять человек), в девятом классе перешли в эту школу, чтобы быть счастливыми обладателями билетов во МХАТ. Учились мы хорошо, и это была единственная мотивация перехода из одной школы в другую.
Пропавшие билеты на футбол
На 22 июня 1941 года у меня были билеты на футбол на стадион Динамо. И первое, что я сделал, когда уже Молотов выступил по радио (типично мальчишеская реакция) — позвонил на стадион: «А будет ли футбол?» Это был единственный вопрос, который меня интересовал в тот момент. «Не будет», — услышал ответ. Тогда мы решили пройтись и посмотреть, что делается в городе.
Сейчас говорят, что в первые дни войны выстраивались очереди за хлебом. Но не за хлебом были очереди. Тогда еще жило поколение людей, пережившее революцию и Гражданскую войну. Они знали, чем надо запасаться: хозяйственным мылом, солью, сахаром, спичками и керосином. Брали керосин бидонами и заливали в ванны.
Нам поручили освобождать бомбоубежища (там же были склады), ночью мы дежурили в райкоме партии и разносили повестки политрукам запаса, которых призывал военный отдел райкома. До сих пор помню эти «немые сцены», когда приносишь повестку. Еще никому не верилось, что мирному времени пришел конец.
Комсомольская мобилизация
Уже 30 июня нас вызвали в школу, и мы получили комсомольское спецзадание. Никто ничего не знал, ходили только слухи, что мы едем на Урал строить новый авиационный завод, на котором будем в дальнейшем работать. Такая была легенда.
При прощании со мной отец сказал: «Мы, наверное, увидимся не скоро, я записался в ополчение. Мама пока
Юлий Абрамович Колбановский
еще не знает, так что ты пока молчи». И мы с ним расстались на все долгие годы войны. Отец выжил, был в плену четыре года, а после войны почти сразу умер. Выжить у него силы были, а жить — уже нет.
Нас привезли на Ржевский вокзал (теперь Рижский), посадили в дачные вагончики, поездом мы добрались до Вязьмы, далее двинулись на машинах по магистрали Москва — Минск до моста через Днепр и здесь начали копать противотанковые рвы. Радио не было. Не было и связи. Мы понятия не имели о том, что происходит в стране. Только шестого июля к нам подъехала «эмка». Из нее вышел здоровенный мужик в холщовой форме (тогда все командиры Красной армии в такой одежке ходили). Это был генерал-полковник артиллерии Николай Николаевич Воронов. Портреты всех генералов после указа Верховного совета от 7 мая 1940 года о введении генеральских званий были опубликованы в центральной печати, и я его узнал. Мы спросили, как обстановка. И в первый раз услышали про фашистов, врагов, такие слова: «войска противника окружили Смоленск».
На магистрали появились беженцы, над нами летали только немецкие самолеты, наших не было видно.
Кормили нас так: в день могли дать полкило масла и больше ничего, в другой — полкило хлеба, в третий — килограмм сахара, но папиросы давали исправно. Потом нас вывели на магистраль и оповестили, что пойдем на новое место работы. Колонна наша растянулась на многие километры. Начались обстрелы, много было погибших, особенно девушек. В деревне Черной сказали: «Идите домой». Не дали ни документов, ни продуктов.
Беженцы
Ночевали мы в поле, шли по Старосмоленской дороге. Сказали идти группами не более семи человек. Там нас подобрала военная машина. В кузове сидела женщина с двумя детьми — беженка из Смоленска. Она была на работе, когда загорелся ее дом, в котором были две девочки. Бросившись к дому, схватила, что первое попалось под руку (а это были две связки белья, приготовленные к стирке), своих девочек — и на проходящую мимо военную машину. Так мы вместе и добрались до Москвы.
22 июля — первый налет на Москву
В первый же налет на Москву разбомбили Арбатский рынок, театр им. Вахтангова (нынешний театр — это совершенно новое здание, другой архитектуры). На крыше в тот день дежурил один из лучших актеров театра — Василий Васильевич Куза (исполнитель роли принца Калафа в спектакле «Принцесса Турандот» после Ю. Завадского). Во время воздушных тревог дежурили все, тушили зажигалки, которые сбрасывали с немецких само-
Ю.А. Колбановский, г. Румбурк (Чехословакия), 1945 г.
46 газохимия май-июнь 2010
При прощании со мной отец сказал: «Мы, наверное, увидимся не скоро, я записался в ополчение. Мама пока еще не знает, так что ты пока молчи». И мы с ним расстались на все долгие годы войны. Отец выжил, был в плену четыре года, а после войны почти сразу умер. Выжить у него силы были, а жить — уже нет...
летов. Страшно было, когда летели осколки на крышу, они падали и стучали. И каждый мог убить. Один из осколков и убил этого замечательного артиста во время самого первого налета.
Архивы
15-16 октября 1941 года была дана команда сжечь архивы московских школ. Не знаю, конечно, какая ценная для противника информация в них хранилась, но потом я не мог получить документ об окончании хотя бы одного класса. Архив нашей школы тоже был сожжен.
Эвакуация
Через некоторое время мы с мамой приняли решение ехать в эвакуацию. Так мы оказались в Томске. Я стал работать на оптико-механическом заводе № 353 им. Ф.Э. Дзержинского. В 1942 году, как и все ребята моего года рождения, получил повестку из военкомата явиться с вещами, но с завода меня не отпустили. Только в августе мне удалось вступить в ряды РККА и стать курсантом артиллерийского училища. В Томске в то время располагалось много эвакуированных военных учебных заведений и два своих кадровых артиллерийских училища (ТАУ-1 и ТАУ-2). Они оба готовили военных специалистов для службы в войсках, ТАУ-1 — для войск, где артиллерийские орудия были на механической тяге, а ТАУ-2 — на конной. Определились с училищем просто: я москвич, к лошадям близко не подходил, так я оказался в ТАУ-1. Но через два месяца два взвода перевели в эвакуированное в Томск Тульское оружейно-техническое училище имени Тульского Пролетариата. Это было первое техническое училище Красной армии, образованное в 1918 году на базе Тульских оружейных заводов. В этом училище я получил хорошую подготовку. У нас было много специальных предметов — слесарное и токарное дело, деревообработка и др. Преподавали эти предметы старые тульские мастера.
По окончании училища нам присвоили воинские звания. Звания присваивались по успеваемости — если хорошо учился, то присваивали звание «техник-лейтенант», если похуже — то «младший техник-лейтенант»,
■ * £ »да: •,
-л* тг - . -
ШШЛ тШ?
«Эта фотография мне особенно дорога, потому что это мой ближайший друг Ваня Семенов. Мы фотографировались в августе 1944 г., а в сентябре его убили»
если еще хуже — то тогда «оружейный мастер — старший сержант». Приказ о нашем выпуске был подписан 15 мая 1943 года, как раз накануне боев на Курской дуге. На Воронежский фронт, куда меня направили, ехали выпускники из пяти училищ.
Как я стал разведчиком
По прибытии в 38-ю армию, меня сначала хотели назначить начальником мастерских дивизии. Спросили биографию. Я честно все рассказал. «Все ясно. У вас нет опыта службы. А наш старшина уже третий год воюет. Так что пусть вам поищут другое место службы». Я вернулся в отделение кадров: «Но вы же не просто техник, а техник-лейтенант. У нас технических должностей нет, а строевые есть. Командир взвода разведки тифом заболел, пока он из госпиталя не вернется, идите и командуйте взводом разведки». Так я стал разведчиком.
В дальнейшем занимался я технической разведкой. На войне кто-то должен взять образец вооружения противника, изучить и доложить, как с ним обращаться. Для этих целей в конце 1943 года организовали группу технической разведки. Конечно, эта работа требовала внимания, определенных навыков и терпения. Например, приходит письмо из разведывательного отдела армии: «По имеющимся сведениям, в войсках противника появился новый образец смазки стволов зенитных орудий, которая значительно увеличивает срок их службы. Примите меры к обнаружению и доставке образца смазки. Отличившихся представить к ордену Красной Звезды». И начинаешь думать: где искать и кто видел?
В Парке культуры на набережной после войны была организована выставка трофейного вооружения. Может быть, там были образцы, которые и мы захватили в ходе боев.
Война и химия
Появился ли у меня интерес к химии во время войны? Может быть. Расскажу такой случай. В наши руки попали фаустпатроны — противотанковые ручные мины. Это была новинка. В каждом ящике лежала записка на немецком языке: «Осторожно, ни в коем случае не должно попасть в руки врага». И другой ящик, в котором находились предметы в форме больших электрических лампочек с желто-зеленой жидкостью с надписью: «Осторожно! Ослепляющая жидкость». Никто не знал, что это такое. Наша задача была выяснить, что это и как применяется. Я тогда был совершенно неопытный. Но мы быстро поняли, что каждое действие кто-то должен записывать. Начинаешь фаустпатрон разбирать — берешь его первый раз в руки. Выдернул одну чеку. Кто-то должен обязательно записать, что выдергиваем чеку сверху. Не взорвался — значит, можно дальше двигаться. А если взорвался, то уже второй этого не сделает, прочитав запись. По этому установленному порядку проверяли все «новинки», экспериментировали на себе.
Победа
Война для меня закончилась в Чехословакии. Наша армия в составе 4-го Украинского фронта принимала участие в освобождении от немцев города Оломоуц, крупного промышленного центра Чехословакии. Вечером 8 мая Москва салютовала войскам 4-го Украинского фронта, освободившим Оломоуц. Это был предпоследний военный салют. В течение войны салюты в Москве гремели 354 раза, громом отмечая победное шествие советских войск. 9 мая 1945 года прогремел последний победный салют, в осуществлении которого принимали участие тысячи орудий. По словам очевидцев, в 22 часа над горо-
дом появилось световое облако от прожекторов, в котором гордо парил аэростат с ярко-красным Знаменем Победы.
А о том, что кончилась война, утром 9 мая нам сообщили танкисты, у которых была рация. Мы достали плащ-палатки, водку, стали выпивать, и в это время приехал командир части, который, увидев эту картину, говорит: «Вам что, война кончилась?» Мы говорим: «Кончилась!»
Вернувшись в Москву, я в мае 1946 года демобилизовался из армии.
Мирное время
После демобилизации пошел учиться в школу рабочей молодежи. Окончил школу с золотой медалью. Это была единственная золотая медаль среди выпускников школ рабочей молодежи. Возможности для поступления были
безграничные. Фронтовиков принимали вне конкурса. Я подал документы в университет на химический факультет МГУ. И началась мирная жизнь.
О снах...
Если мне и снятся сны (что бывает очень редко), то все они про войну.
О времени и о себе
В Институте нефтехимического синтеза им. А.В. Топчиева (раньше — Институт нефти) работаю «недавно» — всего каких-то 58 лет... Защитил докторскую диссертацию, стал профессором. Могу ли я себя считать счастливым человеком? С войны фронтовиков 1922-1924 года рождения вернулось всего три процента. А мне была подарена такая интересная жизнь. Вот и судите сами.
48 газохимия май-июнь 2010
БИОГРАФИЯ
Юлий Абрамович Колбановский
Участник Великой Отечественной войны. Имеет воинское звание инженер-капитан, награжден орденами Отечественной войны II степени, Красной Звезды, медалью «За боевые заслуги» и другими. После демобилизации исполнял обязанности инженера в геофизической лаборатории сектора №6 Всесоюзного института минерального сырья Мингеологии СССР.
В 1952 г. Ю.А. Колбановский окончил химический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова по специальности «Физическая химия» и с этого времени работает в ИНХС РАН (ранее Институт нефти АН СССР).
В течение ряда лет он работал в области исследования влияния ядерных излучений на химические реакции, защитил кандидатскую (1961) и докторскую (1969) диссертации по радиационной химии, в 1983 г. утвержден в звании профессора по специальности «Физическая химия».
В 1976 г. Ю.А. Колбановский организовал и возглавил лабораторию физико-химии импульсных процессов, не имеющую аналогов в России и за рубежом. В этой лаборатории был проведен комплекс обширных исследований химических реакций в условиях импульсного сжатия. Одновременно разрабатывалась аппаратура для лабораторных исследований и химической промышленности.
Им предложена и развита ради-кально-карбеновая концепция механизма пиролитических превращений углеводородов и их гало-идопроизводных, объединившая представления о радикально-цепном и карбеновом механизме реакций. При использовании созданной под его руководством новой экспериментальной техники впервые в 1992-1996 гг. при пиролизе фторо-лефинов, фторированных трехчленных циклов и ряда других соединений обнаружены интермедиаты
бирадикальной природы — предшественники карбеновых структур. Установлена важная роль биради-кальных интермедиатов в детальном механизме ряда реакций.
В 1996 г. Ю.А. Колбановскому с сотрудниками впервые на примере метиленциклопропана удалось спектрально наблюдать равновесие между кекулевской и некекулевской структурами углеводорода. Их статьи по этой тематике получили премию МАИК за 1996 год.
Ю.А. Колбановский был в числе первых в мире ученых, применивших ЭВМ для анализа альтернативных механизмов сложных химических реакций. Им были развиты новые алгоритмы расчета аррениу-совских параметров и определения теплового эффекта реакций; рассмотрена проблема параметрической чувствительности уравнений химической кинетики; созданы теоретические основы расчета закалочных устройств. Международное признание этих работ выразилось в их включении в справочное руководство «Handbook of Heat and mass transfer» (США, 1989).
Ю.А. Колбановским был установлен детальный механизм синтеза ряда мономеров для фторпо-лимеров и фторкаучуков, построены математические модели этих процессов в условиях импульсов высоких давлений и температур. Эти результаты были использованы при совершенствовании действующих производств (Кирово-Чепецк) и создании основ перспективных экологически чистых технологий получения гексафторпропилена и хлороформа.
Ю.А. Колбановским развито оригинальное направление химической технологии — создание новых типов процессов и химических реакторов на базе энергетических установок — жидкостных ракетных двигателей и двигателей внутреннего сгорания, созданы их дейст-
вующие образцы. Было создано несколько типов принципиально новых химических реакторов для проведения термических процессов в импульсном режиме как для лабораторных исследований, так и для реализации новых технологий. В этих реакторах частота следования импульсов является новым параметром управления химическим процессом, определяющим глубину превращения и селективность пиролиза (1990).
В 1995-1996 гг. под научным руководством Ю.А. Колбановского разработан и запатентован (совместно с ОИВТ РАН) процесс парциального окисления метана воздухом в реакторе на базе дизельного двигателя с целью получения синтез-газа. Процесс предназначен для получения метанола непосредственно на магистральных газопроводах в районах вечной мерзлоты. Он принят для реализации в РАО «Газпром».
Важное значение для теории и практики имеет цикл работ Ю.А. Колбановского 1989-1996 гг., связанный с уничтожением токсичных и супертоксичных органических веществ и их композиций (включая ОВ). Ряд оригинальных приемов с использованием новых химических реакторов на базе дизельных двигателей и жидкостных ракетных двигателей малой тяги позволил достичь рекордных степеней превращения (99,999999%).
Ю.А. Колбановский руководил группой технологических решений и технического риска при государственной экологической экспертизе Сургутского НХК (1990), был председателем Госкомиссии по экологической экспертизе опытно-промышленного производства озонобезопа-сных хладонов (1993).
Ю.А. Колбановский — автор более 250 научных работ и изобретений, запатентованных в России и за рубежом. Среди его учеников 17 кандидатов и один доктор наук.
