CC BY
69
4. Klinke, A. & Renn, O. (2002). A new approach to risk evaluation and management: Risk-based, precaution-based and discourse-based strategies. Risk Analysis, 22(6), pp. 1071-1094.
5. Krauss, R. M. & Morsella, E. (2000) Communication and Conflict. In M. Deutsch & P. Coleman, (Eds.), The handbook of constructive conflict resolution: Theory and practice, pp. 131-143.
6. McComas, K. A. (2006). Defining moments in risk communication research: 1996-2005. Journal of Health Communication, 11(1), pp. 75-91.
7. Nelkin, D. (2002). Communicating Risk: Once Again, Political Communication, 19(4), pp. 461-463.
8. Richardson, J. G. (1986) (ed.), Handbook of Theory and Research for the Sociology of Education. New York: Greewood Press.
9. US Government National Research Council (1989) Improving Risk Communication, National Academy Press.
ЭПИСТЕМОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ
РИСКА В КОНТЕКСТЕ ФОРМИРОВАНИЯ НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИХ ПРОГРАММ СОЦИАЛЬНОЙ РИСКОЛОГИИ
© Иванов А.В.*
Саратовский государственный университет имени Н.Г. Чернышевского,
г. Саратов
Публикация посвящена рассмотрению эпистемологических проблем современной теории социального риска. Рассматриваются основные этапы становления представлений о риске в контексте развития классической и неклассической науки. Отмечается, что развитие классической и неклассической рискологии является закономерным процессом, связанным с развитием общества, прогрессом в области наук и технологий. При этом формирование первоначальных представлений о риске, ставшее возможным благодаря статистике и теории вероятности, также является культурно и социально обусловленным феноменом. Подчёркивается, что переход к неклассической рискологии связан с осознанием конститутивной роли сознания, культуры и общества в генезисе риска. Рассматриваются конструктивистские и реалистические трактовки, указывается, что, несмотря на различия данных подходов, эти концепции обладают целым рядом общих предпосылок, в результате чего эти концепции могут использовать в комплексе для исследования различных сторон и измерений феномена риска.
Ключевые слова социальная теория, философия науки, риск, научно-исследовательская программа, рискология, конструктивистский подход, реализм, общество риска, У. Бек, Н. Луман.
* Доцент кафедры Теоретической и социальной философии, кандидат философских наук.
Термин «риск» сегодня используется во многих естественных, технических и социальных науках. Изучение специфики риска применительно к различным сферам социальной жизни - прерогатива частных наук, каждая из которых имеет свою направленность и свои методы исследования. Риск -явление комплексное, имеющее различные, порой противоположные основания, что приводит к целому спектру возможных определений, разногласий и противоречий в различных концепциях и теориях. Нахождение общего методологического, междисциплинарного базиса осложняется, прежде всего, тем, что в исследовании риска используются подчас не совместимые методы и модели. Поиск точек соприкосновения концепций и подходов, препятствующих плодотворному синтезу теорий в практике социально-философских исследований, представляется актуальным и значимым.
Проблема риска в настоящий момент разрабатывается во многих областях социального познания: в экономике, психологии, социологии, в юридических науках, политологии, в целом ряде естественных и технических наук. Для дисциплинарных рискологический подходов характерно разнообразие принципов и методов исследования. Риск является, прежде всего, междисциплинарным концептом, формирующимся в категориальном пространстве взаимодействия социальных, технических и гуманитарных наук. Вместе формирование теорий риска происходило в течение длительного времени, итогом которого стало возникновение определённых исследовательских программ. Линия преемственности рискологических концептов намечается на основании эволюционных векторов развития классической и неклассической рациональности, выявляющих базовые методологические принципы и ценности исследовательских программ. В основе теорий риска фиксируются теоретические установки, которые оказываются вписанными в динамику эволюции парадигмальных оснований науки, социокультурных контекстов, спецификацию и размежевание различных предметных областей. Исходя из данной предпосылки, можно проанализировать развитие риско-логических теорий в историческом и систематическом контексте, фиксируя их базовые социально-исторические предпосылки.
В историческом контексте для анализа концепта риска характерен эволюционный переход от риск-метафоры судьбы и традиционалистского восприятия риска к его рационализации в классических и постклассических теориях [2]. Как подчёркивает П. Бернстайн, «в Средневековье и Древнем мире, так же как в первобытных и земледельческих обществах, люди, сталкиваясь с проблемой выбора, принимали решения без чёткого понимания риска, или природы принятия решения» [1, с. 53]. В эпоху Ренессанса, а затем и Просвещения возникает принципиально новое понимание риска, связанное с формированием нового типа рационального мировоззрения и общественного устройства. Основой позитивистского понимания риска стало формирование соответствующей парадигмы и типа рациональности, свя-
занных с принципами монизма, фундаментализма, элементаризма и редукционизма, предполагавших универсальную детерминированность явлений, единство онтологического и гносеологического, природного и социального начала. Для этого периода развития рискологии характерен акцент на математическую статистику и теорию вероятности. В итоге формируется концепт-риск, который определяется на основе комбинации вероятности и величины возможного ущерба. Классическая формула риска (Я = Ж где R -мера риска, Ж - вероятность, S - степень ущерба) должна была создать универсальные предпосылки для принятия рациональных решений, поскольку с её помощью создавалась формализованная математическая основа для оценки и сравнения различных видов деятельности. Подобная трактовка остаётся определяющей для большинства современных теорий управления риском.
Рискованная или проблемная ситуация в данном дискурсе является разновидностью неопределённости, когда наступление возможных событий вероятно и может быть оценено количественно. Риск всегда включает в себя два взаимосвязанных компонента: объективный и субъективный [4]. Риск как объективный компонент отражает ту или иную неопределённость в среде активности субъекта. Риск как субъективный компонент - это поведенческая готовность субъекта принимать решения с учётом характера, масштаба и динамики этой объективной неопределённости. Ситуация риска может иметь несколько модификаций: 1) существуют объективные вероятности предполагаемого результата; 2) вероятности наступления ожидаемого результата могут быть получены только на основе субъективных оценок; 3) существуют как объективные, так и субъективные оценки вероятностей. Главная цель классической теории состояла в развитии идеи об универсальной мере риска, с помощью которой решалась проблема управления и рационализации событий, которые с позиций обыденного сознания представляются случайными и непредсказуемыми. Через процедуры исчисления вероятности и калькуляции негативных последствий осуществлялась универсальная научная оценка риска, не зависимая от предрассудков и индивидуальных интересов исследователей. «Абстрагирование от индивидуальных различий и нивелирование в сфере негативных последствий, а также деисторизация темпорального измерения риска через процедуры исчисления риска - такова цена универсальности и всеобъемлющей меры риска в процессе социального производства риска» [5, S. 118]. Однако, как выяснилось впоследствии, универсалистские стремления классической науки, несмотря на колоссальные успехи, имеют свои пределы. Поскольку в ситуациях риска в большинстве случаев отсутствуют эмпирические данные, подтверждающие те или иные прогнозы, то в этом случае субъекты руководствуются по большей части субъективными вероятностями. А это, как показали специалисты в области когнитивной психологии, ведёт к систематическим ошибкам в оценке вероятности событий (Д. Канеман, А. Тверски, П. Словик).
Неклассические исследовательские программы, возникшие на волне ревизии традиционных представлений о риске, характеризуются более широким контекстом и включением обширных дисциплинарных и предметных областей исследования, ориентированных на на человека и общество. Ориентируясь прежде всего на методологию социогуманитарных наук, представители этого направления обратились к изучению субъективных и социокультурных оснований риска как феномена когнитивной рефлексии и социокультурной эволюции. В целом в современной обществоведческой литературе дискуссии о рамках классической и неклассической рациональности сосредоточены вокруг ответа на вопрос: является ли социальный риск статистическим или ситуативным феноменом. Согласно исследованиям американского автора К. Шрадер-Фречетт, в качестве основных противостоящих друг другу концепций в социальном познании риска выделяются позитивистские и релятивистские концепции [11]. Позитивисты полагают, что риск может быть определён, описан и оценён только количественными методами. Релятивисты же интерпретируют риск как субъективное отношение людей к различным явлениям жизни, которое определяется их морально-этическими, политическими, эмоциональными и другими установками. Однако вероятностное понимание риска не означает, что приоритет в его изучении всегда должен отдаваться точным наукам, а в случае контекстуалистского подхода - гуманитарным и социальным. Например, в рамках «психометрической школы» исследуются субъективные вероятности наступления различных событий. Качественный же анализ последствий рисков может проводиться и естественными, и техническими науками. Кроме того методологическое противопоставление научных и контекстуалистских оценок риска является некоторым преувеличением, поскольку все научные методы в той или иной степени используют в качестве когнитивные механизмы человеческой перцепции.
Как подчёркивает Готхард Бехманн, крайние точки зрения на сущность риска не означают их принципиальной несовместимости. В связи с этим Г. Бехманн предлагает рассматривать противостоящие друг другу вероятностную и контекстуалистскую концепции в качестве крайних точек одного континуума, между которыми расположены в той или иной степени «смешанные» позиции [6]. В рамках социологического подхода выделяются различные макротеоретические и индивидуалистские направления теоретической концептуализации рискогенных явлений. Следуя утвердившейся классификации, можно выделить социокультурные и объективистские подходы [10, S. 53-79]. Социокультурные теории рассматривают риски как продукты социально-культурного развития и ограничивают проблематику риска анализом культурных типов (М. Дуглас, А. Вильдавски, С Райнер, О. Ренн). Конструктивистские теории Н. Лумана, Г. Банзе, В. Бонса, К. Яппа и Ю. Марко-вица и др. раскрывают проблему социальных рисков как комплексный контингентный феномен социальных коммуникаций. Данные авторы, описывая свой основной предмет изучения - социальный риск - определяет его, ско-
рее, как последствие функционально-структурной организации пространства, т.е. как коммуникативное или даже функциональное понятие: чем больше коммуникативных связей в обществе, тем сложнее социетальная организация и выше внутренняя дифференциация и неопределённость. Неклассическая парадигма заключает в себе большой исследовательский потенциал в плане выявления системных механизмов формирования социальных рисков. Именно в рамках данного направления формируется теоретическое пространство исследований общества риска. Поскольку общая тенденция неклассической рациональности состоит в постепенном переходе от идеалов знания классической рациональности в терминах причинных объяснительных схем к идеалам социокультурного и ценностно ориентированного знания о риске, то в этом отношении риск постепенно трансформируется из статичного объекта исследования в динамический процесс взаимодействия человека, общества, культуры и природы.
Формирование теории общества риска в трудах Ульриха Бека, Энтони Гидденса, Никласа Лумана, Готхарда Бехманна стала значимым этапом продвижения социальных наук по пути расширения научных представлений о социальной природе риска. Теории общества риска направлены на переосмысление проблем развития общества, культуры на основе имманентной критики классических теорий социологии, философии. Диагнозы в теориях общества риска совпадают относительно типологии современных рисков, выявляя их комплексную природу, неравномерное пространственно-временное распределение, а также неконтролируемый характер последствий, производимых обществом в процессе модернизации. Однако и в этом случае остаётся нерешённым ряд принципиальных вопросов. Дискуссионной темой остаётся вопрос о способах социального производства риска, о статусе риска (как соотносятся между собою субъективная и объективная сторона в риске). В рамках социальной теории риска вызывает много споров вопрос о том, каким образом и в какой степени можно минимизировать социальные риски. Ответы на данный вопрос тесно связаны с эпистемологической оценкой предпосылок знания о социальных рисках, в оценке которых возникло две полярные точки зрения, представленные реалистической и конструктивистской трактовкой риска [7, S. 20].
В то время как объективисты рассматривают риск как реальный феномен, представители конструктивистской парадигмы указывают на связь риска с когнитивным и социокультурным измерением. При этом если сам риск рассматривать в качестве социального феномена, возникающего из решений и целенаправленного поведения индивида в условиях ограниченного знания о внешних угрозах, то в принципе, можно достичь пусть и ограниченного объективного знания о риске. Напротив, представители радикального конструктивизма исходят из предпосылки о том, что риски являются результатом наблюдения или специфических отношений внутри системы, при этом связи между наблюдателем и объективным миром не следует интерпретировать в
качестве объективного познавательного соответствия знания объективной реальности. Этим не оспаривается существование внешнего мира, но подчёркивается перспектива имманентного порождения опыта и образов действительности. Поскольку коллективные и индивидуальные субъекты оценивают внешнюю социальную среду посредством собственных критериев релевантности, риски не следует интерпретировать в качестве осознания объективно значимых феноменов действительности. В рисках проявляются границы различных способов социальной координации, адресующих ожидание по отношению к социальному опыту. Относительно координации различных форм конструктивистская концепция исходит из предпосылки о соответствии знания и социального риска. В отличие от концепций Э. Гидденса и У Бека, имеющих чёткую ориентацию на социальную онтологию, феноменологическая установка конструктивизма указывает на конституирующую роль сознания и культуры в формировании представлений о рисках.
Луман Н. и другие представители конструктивистского течения рассматривают современный социум как общество риска. В отличие от концептуальных построений представителей реалистического направления, основанием их диагноза служит тезис о том, что вместе с переходом к состоянию современности значительно возрастает дифференциация модусов социального времени «будущего - настоящего», и, следовательно, возрастает зависимость будущего от решений настоящего. По Луману, конститутивным моментом риска является его связь с модусом будущего, которая возникает в процессе модернизации, рационализации, ведущих к функциональной дифференциации социального пространства, требующих от индивида постоянного соотнесения субъективных решений с будущими последствиями. Для объяснения сущности риска Луман обращается к анализу противоположного термина - опасности. Как подчёркивает автор, риск и опасность - понятия, относящиеся к концептуализации возможных понятий в неопределённом будущем [9]. Опасность имеет место в том случае, если возможные последствия событий, включая их вероятность, не могут быть определены. Об опасностях говорят также и в тех случаях, когда неблагоприятные последствия атрибутируются к внешним причинам, лежащими за пределами индивидуального контроля субъекта. С субъективной точки зрения опасность интерпретируется в качестве экзистенциальной угрозы, не устранимой посредством собственного решения или действия субъектом. Риск, напротив, производится в результате и на основании индивидуальных решений и исходя из перспективы восприятия внешнего мира.
Таким образом, теоретические изыскания Лумана и Бека демонстрируют общую направленность современных исследований риска в социальных науках. Основанием неклассической концептуализации является переориентация фокуса социально-философских и социологических исследований на проблематику социального конструирования риска, изучение культуры и общества кака среды генерации риска.
Список литературы:
1. Бернстайн П. Против богов: Укрощение риска / Пер. с англ. - М.: ЗАО «Олимп-Бизнес», 2000. - 400 с.
2. Гидденс Э. Судьба, риск и безопасность // THESIS. - 1994. - № 5. -С. 107.-134.
3. Гофман А.Б. От «малого» общества к «большому»: классические теории социального роста и их современное значение // Новое и старое в теоретической социологии. - М.: Ин-т социологии РАН, 1999. - С. 33-47.
4. Диев В.С. Управленческие решения: неопределенность, модели, интуиция. - Новосибирск: Новосиб. гос. Ун-т, 2001. - 195 с.
5. Bechmann G., Stehr N. Risikokommunikation und die Risiken der Kommunikation wissenschaftlichen Wissens Zum gesellschaftlichen Umgang mit Nichtwissen // GAIA 9 2000 № 2. - S. 113-121
6. Bechmann G Einleitung: Risiko - ein neues Forschungsfeld? // Bechmann, G (Hrsg.), Risiko und Gesellschaft. Grundlagen und Ergebnisse interdisziplinärer Risikoforschung. 1993. - S. 237-276.
7. Japp K. P. Unterscheidung von Nichtwissen // TA-Datenbank-Nachrichten, Nr. 3/4, 8. Jg., Dezember 1999. - S. 25-32.
9. Luhmann N. Soziologie des Risikos. - Berlin / New York (de Gruyter), 1991. - 252 S.
10. Renn O. Concept of Risk: A Classification, in: Krimsky, Sheldon / Gol-ding, Dominic (eds.): Social Theories of Risk, Westport 1992. - p. 53-79.
11. Shrader-Frechette K.S. Risk analysis and scientific method. Methodological and ethical problems with evaluating societal hazards. Dordrecht: D. Reidel Publishing Company. 1985. - p. 232.
НОВЫЕ СОЦИАЛЬНЫЕ ДЕТЕРМИНАНТЫ ВОСПРОИЗВОДСТВА ПОВСЕДНЕВНЫХ СОЦИАЛЬНЫХ ПРАКТИК
© Мартиросян К.М.*
Краснодарский государственный университет культуры и искусств,
г. Краснодар
Статья посвящена развивающимся новым социальным детерминантам воспроизводства повседневных социальных практик в условиях развития культурной экономики в рамках формирующегося информационного общества; в статье рассматриваются вопросы символических аспектов современных социальных практик, влияние на их развитие сетевых структур сети Интернет и виртуальной реальности.
* Заведующий кафедрой Социально-культурной деятельности, кандидат исторических наук, доцент.
