CC BY
94
♦
♦
ация позитивные или негативные последствия для муниципального образования.
Эффективность планирования и результативность кризисных коммуникаций должны оцениваться не только по тому, как быстро это было сделано, но по тому, в какой мере выполнена поставленная задача, были ли допущены ошибки и промахи и какова была на это реакция органов власти муниципалитета. Публичное признание своих ошибок, декларация намерений осуществления мер, направленных на то, чтобы подобная ситуация не повторилась, способствует атмосфере доверия, снижает вероятность совершения подобных ошибок при наступлении кризисного момента и, что самое главное, позволяет сохранить или укрепить имидж органов муниципальной власти, конкурентоспособность территории, привлекательность муниципального образования и его авторитет в глазах общественности. Недостаточное же внимание вопросам разработки коммуникационной политики может спровоцировать конфликт интересов и даже кризисную ситуацию. Основой таких конфликтов является неравномерное распределение информации между участниками социально-экономических отношений. Если бы каждая сторона обладала полной, достоверной информацией, то она могла бы точно оценивать ситуацию, выявлять недостатки, рациональнее выпол-
нять свои обязательства, выстраивать эффективную систему взаимодействий со всеми группами общественности. Таким образом, кризис - это результат нарушения информационных связей. В кризисах заложена угроза не только текущей деятельности муниципального образования, они создают угрозу для его имиджа, инвестиционной привлекательности, создания конкурентных преимуществ, обеспечивающих новый уровень конкурентоспособности территории. Поэтому в условиях кризиса важно организовать эффективное управление кризисными коммуникациями, сделать управляемыми процессы распространения информации, формирования общественного мнения, конструирования социальных взаимодействий.
1. Маркетинг мест: привлечение инвестиций, предприятий, жителей и туристов в города, коммуны, регионы и страны Европы. СПб., 2005.
2. Николаева Н.А. Конкурентоспособность города: взгляд зарубежных ученых // Маркетинг в России и за рубежом. 2001. № 6.
3. Улмер Р., Селлнау Т., Сиджер М. Эффективная кризисная коммуникация. Харьков, 2011.
4. Begg I. Cities and competitiveness // Urban Studies. 2007.
5. URL: http://www.ci-journal.ru/article/411/200804_upravlenie_ crizisom.
УДК 316.42 М.Ю. Горбунова
ЭМОЦИИ АКТОРОВ И СОЦИАЛЬНЫЕ ТРАНСФОРМАЦИИ
Цель статьи - показать актуальность социологического исследования эмоций. На основе анализа эмпирических исследований российских социологов продемонстрировано влияние социальных трансформаций на эмоции членов социума. Эмоции общества рассматриваются не только как переменная, изменяющаяся под воздействием социально-экономических процессов, но и как сила, способная влиять на них. Делается вывод о необходимости исследования взаимосвязи эмоций и трансформационной активности социальных субъектов.
Ключевые слова: эмоции, социальное настроение, эмоциональная атмосфера, социальные трансформации, трансформационная активность.
M.Yu. Gorbunova
EMOTIONS OF ACTORS AND SOCIAL TRANSFORMATION
The purpose of the paper is to show relevance of sociological study of emotions. The author analyzes empirical studies of Russian sociologists in order to demonstrate the influence of social transformations on emotions of society. Emotions of society are considered not only as variable changing under the influence of socio-economic processes but also as a force that can influence them. Conclusion is made about the need to study correlation between emotions and transformational activity of social actors.
Key words: emotions, social mood, emotional atmosphere, social transformation, transformational activity.
Последние двадцать лет российское общество находится под влиянием трансформационных процессов. Существенный вклад в развитие исследований проблематики трансформирующихся социумов был внесен Т.И. Заславской. К главным отличительным особенностям этого процесса автор относит: 1) постепенность и относительно мирный характер протекания; 2) направленность на изменение не отдельных частных сторон, а сущностных черт, определяющих социетальный тип общества; 3) принципиальная зависимость хода и результатов процесса от деятельности и поведения не
только правящей верхушки, но и массовых общественных групп; 4) слабая управляемость процесса, важная роль стихийных факторов его развития, непредрешен-ность его итогов; 5) неизбежность, длительность и глубина аномии, обусловленной опережающим разложением старых общественных институтов по сравнению с созданием новых [2, с. 445 - 446].
Важно отметить, что при рассмотрении социального механизма трансформационного процесса Т.И. Заславская вводит понятие трансформационной активности социальных субъектов, чем подчеркивается зависимость
общественных сдвигов от социальных действий акторов, причем не только верхнего, но также среднего и базового слоев общества. Под трансформационной активностью понимается совокупность таких действий индивидов, организаций и групп, которые, будучи относительно рациональным ответом акторов на вызываемое реформами изменение условий их жизнедеятельности, меняют базовые социальные практики [2, с. 505]. Тем самым подчеркивается, что социальные действия прямо или косвенно вызывают сдвиги в базовых общественных институтах, общественном устройстве, а также человеческом потенциале общества.
Следует подчеркнуть, что акцент делается на рациональности социальных акторов. С нашей точки зрения, дальнейшее развитие категории «трансформационная активность социальных субъектов» сопряжено с включением категории эмоций. Продемонстрируем далее, как эмоциональные переживания включаются в трансформационную активность.
Конечно, наибольшее влияние эмоций и чувств членов общества на социальные процессы заметно в процессе революционных преобразований. В такие переломные моменты страсти затмевают рассудок. Так, П. Сорокин, анализируя поведение людей в эпоху революций, убедительно опровергает концепцию рациональности, демонстрируя человека эмоционального, поведение которого, вливаясь в общий яростный «поток», превращается в социальную силу, влияющую на социальные процессы и способную разрушать социальные системы. «Мировая война, революции, продолжающиеся в наши дни волнения и антагонизмы показали нам человека в совершенно ином виде, ничуть не похожим на этого рационалистического "пай-мальчика". Перед нами выступил человек-стихия, а не только мира, альтруизма и сострадания, существо слепое, а не только сознательно-зрячее, сила хищная и разрушительная, а не только кроткая и созидательная» [8, с. 37].
В период революционных потрясений ярко проявляется такое свойство эмоций как контагиозность (эмоциональное заражение), имеющее массовый характер. Попадая под влияние массовых эмоциональных явлений, человек совершает действия, далекие от его личных устремлений, он превращается в марионетку, которая действует ради целей революции. Благодаря контагиозности сильные эмоциональные переживания (как правило, отрицательные) вовлекают в социальные действия все большее количество людей, превращая их в социальную силу, способную влиять на социальные процессы. Потоки накапливающихся в обществе недовольства и других отрицательных эмоций, вырываясь на свободу, могут снести все препятствия на своем пути, в том числе и существующую социальную структуру.
На протяжении всего периода развития социологической науки категория эмоций привлекала к себе различную степень внимания - от полного игнорирования до обстоятельного изучения. В 20 - 70-е гг. ХХ в. понятие «эмоции» меньше всего применялось для анализа социальных явлений. Маргинальное положение эмоций в социологии явилось следствием общей тенденции развития социологической науки, которая базировалась на рациональности социальных действий.
Классические социологические теории игнорировали проблематику эмоций, поскольку анализировали социальную жизнь на уровне значительной абстракции и скопления масс. Однако как только они обращались к рассмотрению реальных взаимодействий, то неизбежно сталкивались с эмоциональными явлениями. Рост социологических исследований эмоций последних лет, демонстрирующих их важность как детерминант социального поведения, позволяет говорить о формировании новой отрасли социологического знания - социологии эмоций.
Социальная природа эмоций не столь очевидна, поскольку опыт человека с большей готовностью показывает персональную и интимную сторону эмоции, чем ее коллективное или социальное измерение. Исследование эмоций в социологической перспективе встречает много препятствий, ибо в социологии большой вес имеет традиция, утверждающая, что основой действий социальных акторов является рациональность в определении целей и способов их достижения в рамках социальных ролей, норм и ценностей. Однако отсутствие эмоций угнетает мыслительную деятельность, делает человека интеллектуально бездеятельным и лишенным четко выраженных интересов. Только испытав определенную эмоциональную оценку, человек приходит к соответствующим умозаключениям и принимает решение относительно дальнейших действий, следовательно эмоции подсказывают линию поведения. Мейбел Березин отмечает, что сегодня «эмоциональный поворот», как в свое время «культурный» и «исторический» повороты, способен придать социологии новый прилив энергии. Теории, которые игнорируют аффективное измерение социальной жизни, сталкиваются с проблемой объяснения индивидуального и коллективного поведения, движимого не рациональными факторами, а, например, пагубной зависимостью, жадностью или альтруизмом [11].
В российской социологии наиболее разработанной категорией, отражающей эмоциональные переживания, является понятие социального настроения, которое в целом определяется как общий эмоциональный тон переживаний, характерных для социальной группы. М.Ю. Урнов предлагает использовать для описания эмоциональных аспектов социума концепцию «эмоциональной атмосферы», поскольку она лучше, чем, например, концепция «настроений», помогает осознать реальность того, что человек постоянно является объектом эмоциональных воздействий, влияющих на его мировосприятие и поведение [9]. С нашей точки зрения, разграничение этих понятий позволяет понять, что социальное настроение - это характеристика субъектов социального действия (как отдельных личностей, так и социальных групп), а эмоциональная атмосфера - среда, в которой формируется не только настроение, но и другие эмоциональные явления.
Трансформации в социально-экономической и политической жизни страны, значимые события, освещаемые СМИ, воздействуют на эмоциональную атмосферу общества и находят свое отражение в социальном настроении, что с 1995 г. фиксируется в исследованиях Левада-Центра [4]. Изменения в социальном настроении сказываются на социальной активности.
♦
♦
Например, показатели индекса социальных настроений (ИНС) резко повысились в начале 2008 г., достигнув 100%. Однако мировой финансовый кризис отразился на показателях ИСН, которые снижались в течение всего 2009 г. На протяжении 2010 г. социальное настроение было нестабильно - показатели то возрастали, то опять снижались [4, с. 77]. В связи с этим М. Красильникова отмечает, что негативные тенденции в динамике общественных настроений никак не способствуют экономическому росту в стране. В экономической сфере пессимистические общественные настроения становятся причиной замедленной динамики потребительских расходов на фоне более быстрого увеличения денежных доходов населения, низкого уровня спроса на потребительские кредиты [6]. Следовательно, настроение членов социума не только зависит от процессов, происходящих в обществе, но и вносит вклад в производство, воспроизводство и изменение социально-экономических процессов.
Данные мониторинговых опросов Левада-Центра за период с 1990 по 2010 гг. также позволяют отследить зависимость эмоциональной составляющей от социально-экономической ситуации в стране (таблица) [4, с. 12; 5, с. 19].
Чувства россиян, как в зеркале, отражают социальную, политическую, экономическую жизнь страны. До начала кризисных явлений 2008 г. характеризовался определенной стабильностью и подъемом в некоторых отраслях, что нашло отражение в увеличении показателей таких чувств, как надежда (41%), уверенность в
завтрашнем дне (15%), чувство свободы (13%), по сравнению с предыдущими годами. В то же время уменьшились усталость и безразличие (27%), страх (9%), растерянность (12%), отчаяние (8%), ожесточение и агрессивность (15%).
Российское общество 1990-х гг. в целом характеризовалось упадком и нестабильностью во всех сферах жизнедеятельности, что проявилось в высоких показателях усталости и безразличия, страха, растерянности, отчаяния, ожесточения и агрессивности, в противовес низким показателям надежды, чувства собственного достоинства, уверенности в завтрашнем дне. Кризисные явления сопровождаются возрастанием негативных эмоциональных переживаний. Так, в 1993 г. (парламентский кризис, попытка импичмента президента, радикального силового выхода из конституционного тупика) и в 1999 г. (последствия дефолта 17 августа 1998 г.) усилились: усталость (54% и 52%); страх (26% и 29%); отчаяние (в 1999 г. - 37%); ожесточение, агрессивность (30% и 37%).
Соответственно в эти кризисные годы снижаются показатели надежды (17% и 10%), уверенность в завтрашнем дне (4% и 3%), чувство свободы (7% и 4%). Ю.А. Левада в связи с кризисными событиями 1993 г. отмечает, что именно в этот период происходит «формирование защитного механизма массовой политической апатии, который оградил значительную часть населения от околовластных страстей и тем содействовал социальному и даже физическому выживанию народа в условиях потрясений "в верхах". Обратная
Ответы на вопрос «Какие чувства проявились, окрепли у окружающих Вас людей за последние годы?»
1990 1991 1992 1993 1994 1996 1997 1998 1999 2000 2001 2002 2003 2004 2005 2006 2007 2008 2009 2010
Надежда 13 20 14 16 16 20 17 13 27 31 33 30 30 24 28 35 41 41 29 31
Усталость, безразличие 45 35 42 54 40 43 42 45 38 39 39 34 40 39 41 37 25 27 42 33
Страх 29 25 23 22 22 17 16 24 19 16 14 19 15 21 13 7 5 9 19 10
Чувство собственного достоинства 3 4 4 4 7 6 6 4 5 7 8 8 11 7 9 10 10 18 8 8
Растерянность 23 27 18 20 18 16 18 24 17 13 12 16 18 17 14 12 10 12 22 12
Отчаяние 28 26 -* 18 -* -* -* -* 37 -* -* -* 14 -* -* -* -* 8 -* -*
Уверенность в завтрашнем дне 6 6 -* 4 -* -* -* -* 3 -* -* -* 11 -* -* -* -* 15 -* -*
Чувство свободы -* 6 -* 7 -* -* -* -* 4 -* -* -* 14 -* -* 5 7 13 7 5
Чувство вседозволенности 16 13 -* 13 * * * * * * * * * * * * * * * *
Ожесточение, агрессивность 46 32 40 41 10 29 27 35 25 20 17 17 18 21 19 15 14 15 19 11
Ответственность за происходящее в стране 8 5 -* 3 -* -* -* -* 2 -* -* -* 4 -* -* -* -* 4 -* -*
Гордость за свой народ 3 6 3 3 4 4 3 3 4 1 4 7 4 4 5 6 9 8 6 3
Затруднились ответить 9 8 7 6 7 5 10 7 7 5 6 6 11 8 8 8 8 13 2 13
Число опрошенных 2500 2800 1600 1600 1600 1600 1600 1600 1600 1600 1600 1600 2000 1600 1600 1600 1600 1500 1600 1600
* Вариант не использовался.
♦-------------------------------------------------
сторона этой медали - изменение содержания таких традиционных категорий политической жизни, как лидерство, доверие, поддержка властных структур или оппозиция власти» [3, с 17].
С нашей точки зрения, следствием формирования апатии явилось снижение в обществе чувства ответственности за происходящее. По сравнению с другими эмоциональными переживаниями показатели этого чувства ниже всего. Если в 1990 г. 8 из 100 россиян выбирали этот вариант, то в 1999 г., когда кризисные явления достигли своего апогея, всего 2% респондентов указали его. Это свидетельствует о том, что пропасть между народом и властью, а также теми решениями, которые власть принимает, увеличилась. Люди понимают, что в стране от них практически ничего не зависит, и, следовательно, возрастают безразличие к происходящему, чувство собственной беспомощности и ощущение невозможности повлиять на происходящее вокруг. Спустя десять лет ситуация практически не изменилась. М. К. Горшков отмечает, что это негативно окрашенное чувство - чувство собственной беспомощности повлиять на происходящее вокруг - с разной степенью частоты испытывают 84% взрослого населения, в том числе 45% испытывают его постоянно [1, с. 29]. Взаимосвязь указанных выше эмоций и чувств с трансформационной активностью социальных субъектов нуждается в дополнительных исследованиях.
Эмоциональные переживания не являются однородными для всех членов социума, а изменяются в зависимости от их половозрастной и стратификационной принадлежности. Например, в исследовании, проведенном учеными Института социологии РАН, пристальное внимание уделялось социально-психологическому состоянию общества, социальным чувствам и настроениям*. Исследование обнаружило изменение эмоциональной самохарактеристики россиян по шкале «оптимист - пессимист» в зависимости от возраста, социального положения и места жительства [7, с. 78 - 80]. Хочется поддержать мнение исследователей, что большая часть негативно окрашенных чувств (чувство несправедливости происходящего; чувство собственной беспомощности; ощущение, что никого не волнует, что с ними происходит; чувство, что так жить нельзя), так же, как и в случае с положительно окрашенными чувствами, обусловлены прежде всего общими особенностями положения индивида в социуме.
Одним из показателей происходящего в обществе являются разновидности страхов, которые испытывают люди. М.К. Горшков отмечает, что в характеристике источников страха проявляется специфика современной России. Помимо обычных для любого общества источников опасностей - бандиты, улица, чрезвычайные
* Исследование проведено по общероссийской выборке, охватившей 1750 респондентов от 18 лет и старше, 12 территориально-экономических районов РФ (согласно Росстату), а также в Москве и Санкт-Петербурге с соблюдением общероссийских параметров, квот по полу, возрасту, социально-профессиональной принадлежности и типу населения.
------------------------------------------------♦
происшествия, транспорт - у россиян есть и специфические страхи. «Это страх перед террористами и перед чиновниками, тревога, которую люди испытывают в государственных учреждениях и в учреждениях здравоохранения. "Страшилки" сверхъестественного свойства, которые навязывают обществу СМИ, широко пока не прижились, однако тревожные симптомы есть - более трети наших сограждан воспринимают всерьез те или иные иррациональные угрозы, среди которых особой "популярностью" пользуются оговоры и сгла-зы» [1, с. 30 - 31]. Таким образом, анализ тревог и страхов людей позволяет выявить их потребности, интересы и актуальные проблемы, а также составить общее представление о жизни общества.
Рассмотренные результаты исследований, проведенных на основе общероссийской выборки, убедительно доказывают, что влияние социума на эмоциональную сферу велико, однако эмоции также могут вызывать или формировать социальные процессы и социальные отношения. Дж. Барбалет указывает, что все действия индивида требуют эмоциональной фасилитации. Человек не может совершать действия без веры в них, без доверия к действиям других; без чувства неудовлетворенности неудачей - стремиться к успеху; без предмета зависти к конкурентам - добиваться реализации своих интересов и т.д. [10, р. 2]. Следовательно, эмоции не только отражают процессы, происходящие в обществе, являясь социальным конструктом, но и участвуют в детерминации социальных действий и трансформационной активности. В заключение отметим, что нам представляется необходимым развитие социологического анализа эмоциональных переживаний в зависимости от форм трансформационной активности социальных субъектов.
1. Горшков М.К. Фобии, угрозы, страхи: социально-психологическое состояние российского общества // СОЦИС. 2009. № 7.
2. Заславская Т.И. Социетальная трансформация российского общества: деятельностно-структурная концепция. М.: Дело, 2002.
3. Левада Ю.А. От мнений к пониманию. Социологические очерки. 1993 - 2000. М.: Московская школа политических исследований, 2000.
4. Общественное мнение - 2010. М.: Левада-Центр, 2011.
5. Общественное мнение - 2009. М.: Левада-Центр, 2009.
6. Показатели индекса социальных настроений. URL: http:// www.levada.ru/isn1004.html.
7. Россия на новом переломе: страхи и тревоги / под ред. М.К. Горшкова, Р. Крумма, В.В. Петухова. М.: Альфа-М, 2009.
8. Сорокин П. А. Социология революции. М.: Издательский дом «Территория будущего»; РОССПЭН, 2005.
9. Урнов М.Ю. Эмоции в политическом поведении. М: Аспект-Пресс, 2008.
10. Barbalet J.M. Introduction: Why emotions are crucial // Emotion and sociology / Ed. by Jack Barbalet. England: Blackwell Publishing, 2001.
11. Berezin M. Are economic sociologists ready for the emotional turn? // Accounts: A newsletter of economic sociology. 2004. № 1 (Fall). Vol. 5. URL: http//www.economyandsociety.org/ publications/ working_papers.shtml.
