CC BY
79
«ЭЛИТА» КАК ТЕРМИН ПОЛИТИЧЕСКОЙ СОЦИОЛОГИИ:
КРАТКИЙ ЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
М.Н. ПАНОВА
Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации Пр. Вернадского, 84, 117606 Москва, Россия
В статье рассматривается употребление слова «элита» как термина, активно используемого в последнее десятилетие в отечественной научной и учебно-методической литературе, в том числе его деривация, лексическая сочетаемость, коннотации.
Анализ структуры языковой личности государственного служащего показывает, что среди единиц, формирующих ее когнитивный уровень, важное место занимает концепт «власть». Одно из ключевых понятий этого концепта -«элита», или высший политический и административно-управленческий слой общества, руководящее звено в системе управления.
Лингвистические словари так определяют значение этого слова. В первом значении «элита» (от фр. elite - отборный, избранный) - это «лучшие, отборные экземпляры селекции», во втором, переносном значении - «лучшие представители (общества, страны, народа и т. д.)» [НС, 1998], или «лучшие представители какой-л. части общества, общественной группы и т. п., например научная э.». [ПС, 2000]. В словаре С.И. Ожегова и Н.И. Шведовой уточняется, что во втором значении (с пометой «книжн.») «элита» - это не только «лучшие представители какой-н. части общества, группировки», но и «люди, относящиеся к верхушке какой-н. организации, группировки. Творческая, политическая, властная э.» [ТС, 2002]. Авторы БТС так определяют слово «элита»: «лучшие представители общества или какой-л. его части. Писательская э. Рабочая э.», сопровождают пометой «ирон.» значение «привилегированный слой общества, избранные. Здесь лечилась только э. Цены доступны лишь э.» [БТС, 2000].
В наши дни это слово широко и весьма разнообразно употребляется и в публицистике, и в повседневной разговорной речи по отношению к разным социальным слоям и с разными эмоциями - от иронии до восхищения.
В статье мы рассмотрим данную лексему как термин, активно употребляемый в наши дни учеными-политологами, социологами, философами для обозначения представителей тех социальных слоев, которые участвуют в выработке и принятии важнейших властно-управленческих решений и оказывают реальное влияние на социально-политическую ситуацию в стране. Основопо-
ложниками учения об элите были итальянские социологи Г. Моска и В. Парето, последний в начале XX в. предложил термин «элита».
Надо отметить, что в последнее десятилетие в России ежегодно публикуются сотни статей, брошюр, монографий о политико-административной элите, выходят учебные пособия по данной проблематике.
Источником для анализа послужили две книги, которые активно используются в учебном процессе во многих вузах страны, в том числе в Российской академии государственной службы (РАГС), где тысячи государственных служащих проходят обучение на различных отделениях в рамках второго высшего профессионального образования, а также на курсах профессиональной переподготовки и повышения квалификации руководящих работников. Это учебное пособие «Курс элитологии» (далее - КЭ) [Ашин, Охотский, 1999] (научно-популярное издание) и коллективная монография «Профессионализм административно-политических элит» (далее - ПЭ) [Профессионализм административно-политических элит (философско-социологический и акмеологический подходы), 2002]. Авторы первого издания - профессора МГИМО и РАГС, второе издание выполнено при участии ученых России и Германии при поддержке Фонда им. Ф. Эберта.
Материалом для анализа послужили тексты глав и разделов названных научных трудов, рассматривающих проблемы политической элитологии: ее историю, основные направления, роль элиты в современном обществе. Предметом исследования было выявление особенностей функционирования лексемы «элита» как термина, анализ его деривации, лексической сочетаемости, коннотаций.
Несмотря на то, что термин «элита» не раз становился предметом дискуссий о корректности его употребления в сфере общественных наук [Цветкова, 2000], надо признать и констатировать, что он вошел в научный обиход. Подтверждением этому может служить обширная библиография, приведенная в названных учебных пособиях. Понятие «элита» рассматривается в философских, социологических, политологических словарях. В научных исследованиях, посвященных власть имущим в современной России, этот термин стал использоваться сравнительно недавно. Для обозначения советского правящего класса раньше употреблялся термин «номенклатура» (от лат. nomencla.tu.ra - роспись имен), одно из значений которого, отмеченное в современных словарях, - «круг должностных лиц, персонально утверждаемых вышестоящим органом» [НС, 1998; БТС, 2000].
В отличие от литературного языка, в котором рассматриваемая лексема имеет только форму единственного числа, термин «элита», подобно многим терминам и профессионализмам, употребляется не только в единственном, но и во множественном числе: политические элиты, региональные элиты, правящие элиты, рекрутизация элит. (Ср.:: табаки, почвы, банковские риски.)
Например: «К региональным политическим элитам следует отнести руководящий слой государственных органов власти (исполнительная, законодательная и судебная власть) на республиканском и областном уровне, а также руководителей партийных организаций и общественных движений, включенных в борьбу за власть в регионах» [ПЭ, 2002, с. 223]. «Базовым слоем, из которого рекрутируются российские административно-политические элиты, выступает система государственной службы» [ПЭ, 2002, с. 250].
От термина «элита» образовано уже немало новых понятий, активно употребляемых в различных контекстах.
Наряду с элитой, по мнению авторов, существуют субэлита, суперэлита, элита де-факто, или реальная элита, в противоположность потенциальной, а также контрэлита. Слово бизнес-элита употребляется в учебных пособиях так же часто, как и в СМИ. Наука, изучающая элиту, получила название элитоло-гии. Исследователи пишут, что раньше элитология считалась антинаучной ветвью буржуазной социологии, и по отношению к исследованию советской политико-управленческой элиты «могла быть только подпольно-диссидентской или эмигрантской» [КЭ, 1999, с. 51]. Элитологи - это специалисты в области изучения элиты. В книгах используются следующие производные образования: элитологические (знания), элитообразование, элитообразующий (процесс), например: «анализ процессов элитообразования и циркуляции элит» [КЭ, 1999, с. 51].
Рассматриваются также другие теории, концепции, направления и их последователи и сторонники: элитизм (демократический), неоэлитизм, неоэли-тист; элитаризм, элитарист, элитаристский (авангардизм).
Прилагательные-паронимы элитный и элитарный, включенные в лингвистические словари и описанные в лингвистической литературе [Красных, 2000], активно употребляются в обоих изданиях в общепринятых значениях: элитный - отборный, лучший, элитарный - свойственный элите, предназначенный для элиты (элитный отбор, плюрализм; элитное образование; элитная группа, прерогатива; воспроизводство элитных слоев; элитарная структура).
Наряду с ними используется прилагательное субэлитный, например, описывается «система подготовки профессионалов (специалистов) госслужбы обычного, субэлитного и элитного типа» [ПЭ, 2002, с. 391].
Многократно употребляются прилагательные элитно-кадровый (элитнокадровые процессы), околоэлитный, полуэлитный и неэлитный. Авторы считают, что в наши дни происходит «включение (зачастую неформальное) в «высший» состав лиц, входящих в околоэлитное окружение, но не имеющих формальных элитных прерогатив (помощники, советники, начальники вспомогательных служб (например, охрана), политических обозревателей и консультантов, редакторов газет, лечащих врачей, родственников). Серьезное воздействие на подготовку и принятие решений оказывают аналитико-информационные отделы и службы, осуществляющие работу с информацией и документами и ведающие правом доклада руководству или допуска на доклад: канцелярия, общий отдел, администрация Президента - вот примерно эквивалентные по значимости структуры, обслуживающие высшую власть России и серьезно влияющие на принятие государственных решений. Словом, в составе групп влияния на власть присутствует большое количество полуэлитных, неэлитных и непрофессиональных элементов, которые проще обозначить старым и понятным русским словом - «двор» [ПЭ, 2002, с. 225].
Рассмотрим лексическую сочетаемость термина. Как и в СМИ, в анализируемых текстах используются словосочетания экономическая, военная, спортивная, культурная, творческая и даже религиозная элита.
Причем авторы считают, что внутри каждой из них можно выделить «более мелкие элитные группы (например, внутри культурной элиты можно выделить писательскую, театральную элиту, элиту шоу-бизнеса и т. д.)» [КЭ, 1999, с. 52].
В современной социологии и политологии объектом исследования является политическая, административная, или политико-административная элита, которая рассматривается как в горизонтальном измерении - наряду с бизнес-элитой, военной элитой и т. д., то есть во взаимодействии с другими влиятельными группами, так и в вертикальном, по уровням государственного управления «сверху вниз»: от Центра, федеральных органов власти до республик, краев, областей. Поэтому выделяют федеральную, местную, периферийную, региональную элиту. Все это - правящая, или властная, реальная элита. «Около трети правящей элиты образца 1993 г. состояло в номенклатуре в 1988 г.» [ПЭ, 2002, с. 223].
Авторы выделяют и описывают независимые элиты, альтернативные элиты, стратегическую, демократическую, мнимую, потенциальную элиту. «Таким образом, инициатором такой политики обычно может быть только элита: либо стоящая у власти, либо - чаще - потенциальная (контрэлита)» [КЭ, 1999, с. 17]. Интересна и разработанная социологами типология политической элиты. Элита бывает «традиционная, харизматическая, рациональная, партократическая, правящая и оппозиционная, открытая и закрытая, системная и внесистемная и т. д.» [КЭ 1999, 134].
Рассматриваются особенности этнической, или этнократической элиты. Описываются процессы этнизации элит. «Что касается этнократических элит, то... выход этнического фактора на первый план обусловлен прежде всего теми процессами децентрализации и разгосударствления, маховик которых был запущен в российском обществе в начале 90-х гг.» [ПЭ, 2002, с. 249].
Хронологически выделяются прежняя элита - дореволюционная, советская и современная, или новая, элита, формирующаяся элита. «Как ни парадоксально, прежняя элита выиграла от падения коммунизма гораздо больше, чем значительная часть общества» [Там же, с. 223]. Хотя, как было сказано выше, раньше термин «элита» по отношению к советскому периоду практически не применялся, в наши дни его используют: советская, советская номенклатурная, постсоветская элита [Там же, с. 225]. Это еще один принцип классификации элит: не только хронологический, но и содержательный.
В результате терминологизации лексемы «элита» в литературе по социальным наукам, несмотря на старания российских элитологов сделать термин нейтральным, мы наблюдаем следующее. Особенности функционирования лексемы «элита» в качестве научного термина связаны с тем обстоятельством, что из-за своей ярко выраженной, этимологически обусловленной коннотации, из-за своего первого, отмеченного лингвистическими словарями значения в научной литературе оно часто употребляется в контекстах и словосочетаниях, противоречащих здравому смыслу, нелогичных или даже парадоксальных. Этим оно отличается от официального, книжного, не имеющих таких явных коннотаций термина «номенклатура».
Первая группа примеров - описание состава, структуры российской элиты.
Говоря об основных источниках современной политической элиты, авторы подчеркивают, что кроме бывшей партийно-хозяйственной номенклатуры, важную роль играет «бюрократия, этнократия, новые экономические корпорации, а также структуры организованного криминала. Какой бы срез современных элит мы ни взяли (высший, региональный, местный) - везде доминируют и
консолидируются представители и выдвиженцы названных структур» [ПЭ, 2002, с. 387].
По итогам экспертного опроса можно констатировать, что современная региональная элита - это «значительно ухудшенная редакция прежней номенклатуры» [Там же, с. 299].
Большинство экспертов отмечает «несоответствие состава и методов деятельности региональных элит качественным критериям и требованиям, предъявляемым к этому слою» [Там же, с. 390]. «В ряде регионов у власти либо находится элита бизнеса, либо сами губернаторы стали таковой, и мы имеем дело с элитой, приватизировавшей власть. Наконец, региональные элиты ныне представлены силовиками, то есть приобретают военно-административные формы» [Там же, 294].
Абсурдными покажутся неподготовленному читателю словосочетания деспотическая элита, фашистская элита, диктаторские элиты: «Из таких людей и рекрутируются фашистская и другие подобные ей диктаторские элиты» [КЭ, 1999, с. 83]. «Снисходительность к новой правящей элите таит в себе большую опасность. Чтобы обществу гарантировать себя от появления деспотической элиты, необходимо соблюдение целого ряда условий» [ПЭ, 2002, с. 248].
Вторая группа примеров связана с профессионализмом и качеством элит. «В России слабость и низкое качество элит являются существенным элементом явно затянувшегося социального, экономического, политического и духовного кризиса» [КЭ, 1999, с. 13]. «Для западного читателя словосочетание профессионализм элит звучит необычно, поскольку основная конкуренция между разными группами правящей элиты за доступ к рычагам власти ведется именно «на поле профессионализма». Что касается России, то в течение 90-х гг. XXв., образовавших переходный период от советского строя к началам демократической государственности, элиты формировались прежде всего по ценностным ориентациям и умениям включаться во властное поле» [ПЭ, 2002, с. 218].
Третья группа примеров относится к существованию не политических элит. «Культурная элита низведена до уровня просителя». «Культурная элита погружена в проблемы выживания...» [ПЭ, 2002, с. 240].
Понятно, что культурная элита в здоровом обществе должна жить и живет достойно.
Подобные примеры необычной лексической сочетаемости объясняются реальным положением дел в стране: последние десятилетия характеризуются возникновением в России первичной политической культуры. Итак, как в отношении политико-административной элиты, так и в отношении культурной, научной элиты рассматриваемый термин часто употребляется некорректно.
«То, что не может выражаться в знаке, выявляется при его применении. То, что скрывают знаки, показывает их применение» [Витгенштейн, 1958, с. 39]. Рассмотренные примеры подтверждают этот тезис.
Вывод первый. Перед нами интересный феномен: существует лексема «элита», активно используемая в последнее десятилетие в отечественных общественных науках де-факто в качестве термина для обозначения функционально объединенной привилегированной группы людей, которая, обладая соответст-
вующими полномочиями, осуществляет властно - политические функции в обществе.
«Элита» как термин отвечает многим требованиям, предъявляемым к научному термину [СЛТ, 2001; РЯ, 1997]: у него есть дефиниция, он образует словообразовательное гнездо, имеет грамматические особенности (форму множественного числа) и обладает огромными возможностями лексической сочетаемости. По этим параметрам его функционирование в качестве термина политической социологии отличается от разговорно-обиходного использования и употребления в сфере массовых коммуникаций.
С другой стороны, специфика употребления лексемы «элита» как термина политической социологии дает основания предположить, что это не строго научный термин, он весьма уязвим. Значение термина во многом не совпадает с кодифицированным определением лексемы в современных лингвистических словарях. Кроме того, научные термины, как правило, однозначны, они характеризуются отсутствием экспрессии, стилистической нейтральностью, чего нельзя сказать о термине «элита». С лингвистической точки зрения и с точки зрения наивного носителя языка, функционирование термина «элита» в научной литературе отражает разрыв «между должным и сущим», выдает желаемое за действительное.
Одна из причин противоречивости термина «элита» заключается в том, что в элитологии практикуется применение как статусно-диспозиционных подходов к элитам, так и ценностно-меритократических. К военной, культурной, спортивной элите исследователи подходят с позиций меритократического подхода, то есть по оценке результатов их труда и заслуг, а к политикоадминистративной - с позиции статусного подхода. Он получил распространение в большей части научной литературы, и его разделяют авторы анализируемых книг. Хотя при описании реально существующего круга влиятельных лиц в современной России, его иерархической структуры социологи справедливо включают в него не только высокопоставленных политиков и чиновников, но и так называемое околоэлитное окружение.
Следовательно, «элита» в политической социологии - это, конечно, не просто ярлык, но это и не научный термин в полном смысле этого слова. Можно сказать, что это условная номинация, которая претендует на роль научного термина, преодолевая сопротивление языка.
Подытоживая вышесказанное, приведем слова Ч.У. Морриса: «Многим сейчас стало ясно, что человек - в том числе человек науки - должен освободить себя от сплетенной им самим паутины слов и что язык - в том числе язык науки - остро нуждается в очищении, упрощении и упорядочении. Теория знаков - полезный инструмент для ликвидации последствий этого своеобразного «вавилонского столпотворения» [Моррис, 2001, с. 47].
Вывод второй, более важный для исследования структуры языковой личности госслужащего и механизмов ее формирования, связан с вопросами лингвистической прагматики. Заинтересовать собеседника, особенно ученика, обучаемого, можно «использованием языковых знаков, апеллирующих к определенным чувствам, желаниям, надеждам партнера по беседе. Отправитель языковых знаков не просто передает получателю информацию, он заинтересован в том, чтобы вызвать определенную реакцию, определенные чувства у получате-
ля» [Клаус, 1967, с. 16]. Употребление слова «элита» именно как термина, с учетом его лексической сочетаемости и контекстов употребления, в учебных пособиях и в учебном процессе в целом имеет важное воспитательное значение. Проблематика элитологии рассматривается в рамках учебных курсов политологии и социологии многих ведущих вузов страны, занимающихся подготовкой специалистов в области государственного управления. Интересно, как воспринимает это слово именно госслужащий, как оно изменяет его личный тезаурус, его сознание. Можно предположить, что для многих чиновников официальное, узаконенное термином (де-юре) признание своей избранности, исключительности имеет большое морально-психологическое значение, повышает общественно-профессиональный статус, открывает новые карьерные горизонты. Авторитет термина оказывает влияние на формирование профессиональной картины мира госслужащего, на его место в ней, на систему его представлений - словом, на все, что составляет когнитивный уровень языковой личности.
Объем статьи не позволяет рассмотреть все аспекты этой актуальной проблемы. Были лишь поставлены некоторые вопросы, намечены основные направления исследования. Как известно, лексема «элита» употребляется не только в сфере науки, но и в других функциональных разновидностях языка, прежде всего в сфере массовой коммуникации. Проанализировать особенности ее употребления в СМИ мы планируем в следующей статье.
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
БТС - Большой толковый словарь русского языка. - СПб., 2000.
НС - Новый иллюстрированный словарь иностранных слов. - М., 1998.
ПС - Популярный словарь иностранных слов. - М., 2000.
РЯ - Энциклопедия «Русский язык». - М., 1997.
СЛТ - Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. - М., 2001.
ТС - Ожегов С.К, Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. -М., 2000.
ЛИТЕРАТУРА
1. Ашин Г.К., Охотский /Г.В. Курс элитологии. - М., 1999.
2. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. - М., 1958.
3. Клаус Г. Сила слова.. - М., 1967.
4. Красных В.И. Элитарный или элитный? // Русский язык. - 2000. - № 40.
5. Моррис Ч У. Основания теории знаков // Семиотика: Антология. - М.-Екатеринбург, 2001.
6. Профессионализм административно-управленческих элит (философско-социологический и акмеологический подходы)». - М.-Ростов-на-Дону, 2002.
7. Цветкова Т.М. Это сладкое слово - «элита» // Политический дискурс в России. Вып. 4. Материалы рабочего совещания 22 апреля 2000 г. - М., 2000.
ELITE AS A TERM OF POLITICAL SOCIOLOGY: A BRIEF LINGUISTIC ANALYSIS
M.N. PANOVA
The Russian Academy for Public Service under the President of the Russian Federation 84, Vernadsky Pr., 117606 Moscow, Russia
The article analyses the word «elite» as a term of political sociology, which has been widely used during the last decade in the Russian scientific and methodical literature. The author examines its derivation, lexical compatibility and connotation.
