CC BY
113
УДК 82-43
С.И. ГРАХОВА
ЕЛАБУЖСКИЕ РЕАЛИИ В ОЧЕРКАХ Д.И. СТАХЕЕВА («Уездный город», «На базаре»)
Ключевые слова: очерк, провинция, формы авторского присутствия, тип, типическое.
Статья знакомит читателя с произведениями Д.И. Стахеева, воспроизводящими типичные картины провинциальной Елабуги 60-70-х годов XIX в.
S.I. GRAKHOVA ELABUGA REALITIES IN THE ESSAYS OF D.I. STAKHEEV («THE CHIEF TOWN OF UYEZD», «IN THE BAZAAR»)
Key words: essay, province, the forms of author's presence, type, typical.
The article introduces to the reader the works of D.I. Stakheev, representing the typical pictures of the provincial Elabuga in the 60-70s of the XIXth century.
Д.И. Стахеев (1840-1918) родился и вырос в Елабуге. До издания первой книги очерков и рассказов «На память многим. Рассказы из жизни в России, Сибири и на Амуре» (1867) прошло немало трудных лет жизни Стахеева, но ему удалось не затеряться, не пропасть в лабиринте выпавших испытаний. Путешествия по России, жизнь в Петербурге отдалили Д.И. Стахеева от Ела-буги, но родной город постоянно присутствовал в душе писателя, давал ему бесценные материалы для творчества. Так, в упомянутой первой книге четыре очерка - «Благоприобретение», «Уездный город», «На базаре», «Извоз. Камские сцены» - написаны исключительно по елабужским воспоминаниям. На это указывают названия рек К...(то есть Кама) и Пойма (Тойма), роща, именуемая Козьей Горкой (ныне Александровский сад), описание городского пейзажа, в котором угадывается «старая» часть Елабуги: «В двух верстах от широкой реки К. на высоком, местами поросшем деревьями берегу, омываемом речкой Поймой, стоит уездный город. На первом плане виден пятиглавый собор мутно-голубого цвета, за ним и около него лепятся дома жителей; направо виднеются еще две церкви, в значительном расстоянии одна от другой. Дома, стоящие между церквами, чем далее уходят вправо, тем более мельчают.» («Уездный город») [4, с. 373]. Три церкви, упомянутые в очерке «Уездный город», это Спасский собор, Никольская и Покровская церкви.
По замечанию историка и краеведа елабужанина В.Ф. Кудрявцева автор «обладает несомненно большою наблюдательностью, остроумием, либеральным взглядом, умением почти фотографически схватить и воспроизвести характерные стороны своего города» [3, с. 140], воссоздать типы представителей елабужского купечества 1860-х годов. «Он подметил и недостатки в обстановке города, ущемил, так сказать, больные места в жизни его обитателей. Отражая в своем произведении, как в зеркале, общественные и частные недостатки и несовершенства, г. Стахеев несомненно проникнут был желанием блага не только Елабуге, но и всему купечеству, как «могучему среднему сословию» [3, с. 140].
В.Ф. Кудрявцев в книге «Старина, памятники, предания и легенды Прикам-ского края» (1898) указывает на недостаток, заключающийся в том, что писатель, изображая типы купцов, сохранил подлинные имена и отчества, изменив лишь их фамилии. Исследователь, таким образом, утверждает, что автор дает лица, а не типы, и подозревает, не сводит ли он счеты с кем-либо из земляков?
Вряд ли Д.И. Стахеев имел цель «сводить счеты», в этом не было нужды, но то, что в его рассказах герои меняют лишь фамилии, имеет место быть. Так, трагическая история Федора Григорьевича Белова, жертвующего сыном
ради денег и будущей карьеры, рассказанная автором в «Благоприобретении», имеет реальную основу с единственным отступлением: реальный купец имел фамилию не Белов, а Чернов, жертвой же его был не сын, а дочь.
Узнаваем и герой «Уездного города» - старец Иван Васильевич, в лице которого представлен отец знаменитого художника-пейзажиста И.И. Шишкина. «В Елабуге И.В. Шишкин проявил себя как деятельный человек, стремящийся к улучшению жизни в городе. Иван Васильевич был городским старостой (1818-1823 гг.), бургомистром магистрата (1823-1826 гг.), смотрителем (18301831 гг.) и городским головой (1832-1835 гг. и 1844-1847 гг.). В 1860 г. был избран в очередной раз городским головой.
Увлеченный стариной, Иван Васильевич все свободное время занимался изучением местной истории, собирал различные предания, исторические документы. За эти свои труды, по ходатайству К.И. Невоструева, И.В. Шишкин 18 января 1872 г. был избран членом-корреспондентом Московского археологического общества.
В самой же Елабуге И.В. Шишкин был известен и как городской голова, соорудивший в 1833 г. водопровод в городе, и как человек, восстановивший в 1867 г. на свои и других купцов города средства разрушавшуюся веками башню Булгарского городища.» [3, с. 67-68].
Так, в очерке «Уездный город» есть эпизод, в котором Иван Васильевич обращает внимание богатых горожан на полуразрушенный исторический памятник, «остаток монастыря, построенного после покорения Казани повелением царя Ивана Грозного» [4, с. 381], призывая их приложить усилия для его сохранения. В ответ он слышит: «Напрасно, Иван Васильевич, право напрасно, это значит - даром деньги. На что она годится?» [4, с. 381]. «Почтенный старичок» не унимается: «Нет, господа, как ни говорите - это не напрасно: памятник исторический» [4, с. 382], но денежные купцы предпочитают построить часовню «или что-нибудь такое.
- Ну, ну ладно. Часовню и стройте. - желчно говорит Иван Васильевич и сердито стучит своей суковатой палкой.» [4, с. 382].
Несколько успокоившись, Иван Васильевич переводит разговор на хозяйственные нужды города, сетует, что городского бюджета не хватает и упрекает собеседников в том, что уклоняются от платы в доход города: «Вон говорили, что нужно с хлебных амбаров сбор сделать в пользу города, ну что же вышло? Сами говорили, а как пришло дело к тому, что деньги давай, так и стали отговариваться, после да после.» [4, с. 382]. Оппоненты горячего защитника старинного города в ответ лишь вздыхают, мол «не наше это дело, Иван Васильевич, как обчество, как будет угодно обчеству.
- Ну обчество. а мы-то что же, разве мы-то не обчество?.. Всякий так-то станет говорить, чего же хорошего? Поэтому у нас все идет, прости Господи, хуже татарского.» [4, с. 382].
Благодаря мастерству автора читатель чувствует всю горечь и переживания человека, обеспокоенного судьбой города и его жителей. Стахееву симпатична и близка позиция героя, почтенного старца, ратующего за просвещение и культуру. Но его беспокоят невежество, самодурство, ханжество обывателей уездного города.
Герой данного эпизода - Иван Васильевич - типичный герой «активного» (В.П. Белянин) текста, содержание эмоционально-смысловой доминанты которого «связано с тем, что все события (реальные или вымышленные) описываются как борьба честного человека, любящего свою родину., с людьми нечестными, которые предали идеалы добра, честности и справедливости.
В «активном» тексте герой, обладающий рядом достоинств, пытается реализовать свои идеи, которые представляются ему чрезвычайно ценными и важными для всех членов общества.» [1, с. 73-74]. Действительно, Иван Васильевич представлен в очерке как горячий патриот родной земли, переживающий за судьбу города и сохранность памятников старины. Его же оппоненты направляют свои капиталы на взятки чиновнику из магистрата, а с очередной неправедной прибыли - на золоченые ризы духовенства. Д.И. Стахеев рассказывает о мошенничествах купцов в торговых делах: обман Карла Петровича Семеном Ивановичем, «деловая хватка» Андрея Митрича, который нанимает приказчиков, способных обмануть деловых партнеров. Здесь явно прослеживается оппозиция добра (в лице Ивана Васильевича и незримо присутствующего и сочувствующего ему автора) и зла (представители купечества уездного города).
В очерке Стахеев не дает ответа, сумел ли почтенный старец «добиться толка» от купцов-собеседников, их разговор был прерван и «уведен» к обсуждению обычных торговых махинаций. Но история Елабуги хранит память о прототипе героя очерка как о человеке, которому удалось привлечь внимание купцов к нуждам города. Как отмечалось выше, Шишкину-старшему удалось восстановить башню, прозванную елабужанами «Чертовым городищем». Кроме перечисленных дел во благо родного края И.В. Шишкину принадлежит заслуга в открытии Ананьинского могильника, расположенного близ Елабуги. Земляк Шишкина, уроженец Елабуги, член-корреспондент Императорской академии наук Капитон Иванович Невоструев, «живя в Москве и никогда не видя Ананьин-ского могильника, предположил его существование по старинным рукописям. К.И. Невоструев обращался в Елабугу с письменными запросами, нет ли поблизости Елабуги какого-либо кургана. Любознательный елабужанин И.В. Шишкин с охотой откликнулся на этот запрос, завязалась переписка, конечным результатом которой и стали археологические раскопки и открытие памятника старины мирового значения - Ананьинского могильника» [3, с. 39].
Яркой жанровой зарисовкой является очерк «На базаре», представленный как этнографическая картинка «звучащего многоголосьем базара», впечатляющая «неожиданностью» построения фраз. Тот язык, которым написано произведение, оказывается непривычным для читателя лишь поначалу; вслушавшись, вжившись в него, начинаешь узнавать в нем красоту и образность елабужского диалекта. Подтверждением могут служить характерная для ела-бужского говора замена «ч» на «ш», так называемое «шоканье»: «Поштенной, а поштенной! Ты чево, примерно, ошибся, что ли?» [4, с. 410]; произношение личных форм глаголов со стяжением гласных: «С пятаком.как хошь! Вот весь воз и бери.» [4, с. 407]; употребление постпозитивных частиц «то», «ко», «тко»: «Постой-ко, парень, маленько.» [4, с. 406], «А ты что выпучил толы-то?..» [4, с. 405], «Мала тебе площадь-то.» [4, с. 405], «Почем решоты-то?..» [4, с. 406], «.ну-тко, шевели!» [4, с. 406]; присутствие в народной речи стя-женных форм имен прилагательных в именительном и винительном падежах единственного и множественного числа: «жирна», «здоровенны».
Описывая базар, Стахеев проявил замечательную наблюдательность, умение владеть не только пером, но и живой разговорной речью. Писатель как будто стенографирует народную речь, точно передавая ее ритмомелодику: «Восемь с пятаком.да ты глянь, иди, - здоровенные решоты, иди матуш-ка.восемь с пятаком» [4, с. 406].
Очерк привлекает внимание читателя правдой изображения, достоверностью типов, как будто списанных с натуры, оживших под пером талантливого
писателя: «Из толпы вырывается в старенькой оборванной шинеленке чиновник с кокардой на фуражке.
- Что стоит сия птица? - говорит он, подходя к бабе и тыча пальцем в гуся.
- Полтина, барин.
- Что? - повторил он, подергивая плечами.
- Полтина, говорю - одно слово: гусь жирной-прежирной, - уверяла баба.
- Сама больно жирна будешь, когда по полтине за гуся получишь, - наставительно сказала кокарда и снова затерялась в толпе» [4, с. 408].
Речь чиновника выдает в нем человека достаточно бедного, сумевшего выбиться «в люди», но в то же время с претензией на то, чтобы учить других («настоятельно сказала кокарда»), а употребление слов «сия птица» - стремление показать себя важным, хотя последняя реплика чиновника, безусловно, подчеркивает, что от «бабы» он недалеко ушел, да и деепричастие «тыкая» свидетельствует о том же. Несмотря на то, что персонаж этот эпизодический и читатель больше с ним не встретится, фигура получалась колоритная, запоминающаяся.
«У широких крашеных ворот столпились воза. На обширном дворе парень в чуйке, подпоясанный красным кушаком, считает кули, сбрасывая их с воза в амбар.
- Девятнадцать, десятнадцать, двадцать ... двадцать девять, двадцать десять, тридцать, - быстро считает он, швыряя куль за кулем.
Вотяк стоит в сторонке, в лаптях на деревянных подошвах и почесывает бок, во рту у него торчит холодная трубка.
Около амбара висят большие весы, на толстых, расставленных козлом, жердях. Мужики столпились и смотрят, как весят их овес.
- Ну тут, чего же выходит, сколько? - спрашивает передний, почесывая затылок.
- Вот мотри, - суетится чуйка, успевший обсчитать вотяка, - это пятерик, это десятерик, это вот три фунта, значит, это пудовая, вот теперь смекай и нарезывай на палке-то.
- Ну, - начал крестьянин, почесываясь, - ты чего же теперя считал? У меня, бабы баяли, значит, ячменю четыре мешка, по полтора выходит, это примерно шесть пудов, надо быть ... Тепери на том возу ...
- На, на вот, держи полу-то! Не разтобардывай, - суетился чуйка и быстро пальцами перебирал на рогоже медные деньги, - держи, говорю, полу-то. Поди вон там в стороне поверяй, верно будет ...
Обсчитанный крестьянин, с медными деньгами в шапке, поднимался на кончики лаптей, стараясь следить за чуйкой, перебегавшим от весов в амбар и обратно» [4, с. 410-411].
«Чуйка» - зажиточный крестьянин, о чем говорит и его тяжелый воз, и его красный кушак, но он совершенно темный, не умеет считать: «десятнадцать», «двадцать десять» - свидетельство тому. Недалеко ушел «чуйка» по образованности от обсчитываемых им мужиков, поэтому в его речи и «мотри», и «разтобардывай». Но он поднаторел в обмане, мастерски запутывает вотяка («пятерик», «десятерик», «три фунта»), торопится рассчитаться, обсчитать.
Перед читателем обыкновенный бытовой конфликт, но он лишен остроты, враждебности, снятой за счет невежества мужиков.
Краевед Д.К. Зеленин в справочнике «Кама и Вятка. Путеводитель и этнографическое описание Прикамского края» (1904) отмечает, что стахеевские произведения «могут иметь этнографический интерес: в них описывается При-камский край и его типы. Елабуга фигурирует под именем Черемисова...». Такое название города встречается не только в раннем очерковом творчестве пи-
сателя, но и в зрелом - романном - творчестве. Упоминаемое богатое село Чел-ныково - это современный город Набережные Челны, сосед древней Елабуги.
Елабуга - родина писателя, именно здесь, в городе на Каме, получены им первые впечатления, материалы для живых, колоритных очерков из жизни провинциальной Руси. Родные места вдохновляли Д.И. Стахеева на творчество, становились местом действия во многих его произведениях, дающих представление о жизни и быте Елабуги 60-х годов XIX в.
Литература
1. Белянин В.П. Психологическое литературоведение. Текст как отражение внутренних миров автора и читателя: Монография / В.П. Белянин. М.: Генезис, 2006. 320 с.
2. Быков П.В. Дмитрий Иванович Стахеев: критич. этюд / П.В. Быков // Стахеев Д.И. Собр. соч.: в 12 т. М., 1902. Т. 1. С. XV-XXX.
3. Краеведы Елабуги / авт.-сост. Н.М. Валеев, И.В. Корнилова. Елабуга: Изд-во ЕГПУ, 2007. 436 с.
4. Стахеев Д.И. Духа не угашайте: избр. произв. / Д.И. Стахеев. Казань: Таткнигоиздат, 1992. 147 с.
ГРАХОВА СВЕТЛАНА ИВАНОВНА - кандидат филологических наук, доцент кафедры русской и зарубежной литературы, Елабужский государственный педагогический университет, Россия, Елабуга (SG2223@yandex.ru).
GRaKhOvA SVETLaNa IVANOVNA - candidate of philological sciences, assistant professor, Elabuga State Pedagogical University, Russia, Elabuga.
