CC BY
1119
ИЗВЕСТИЯ
ПЕНЗЕНСКОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО ПЕДАГОГИЧЕСКОГО УНИВЕРСИТЕТА имени В. Г. БЕЛИНСКОГО ГУМАНИТАРНЫЕ НАУКИ № 27 2012
IZVESTIA
PENZENSKOGO GOSUDARSTVENNOGO PEDAGOGICHESKOGO UNIVERSITETA imeni V. G. BELINSKOGO HUMANITIES
№ 27 2012
УДК 8.03
ЭКВИВАЛЕНТНОСТЬ ПЕРЕВОДА: ЛЕКСЕМАТИЧЕСКИй АСПЕКТ
С. В. БРЫКИНА, Д. А. ШИРОКОВА Пензенский государственный педагогический университет им. В.Г. Белинского, кафедра перевода и переводоведения e-mail: e407@yandex.ru
Брыкина С. В., Широкова Д. А. - Эквивалентность перевода: лексематический аспект // Известия ПГПУ им. В.Г. Белинского. 2012. № 27. С. 230-235. - Статья посвящена изучению способов достижения эквивалентности при переводе английской художественной прозы на русский язык. В работе рассматриваются различные подходы к определению понятия «эквивалентность», отслеживаются особенности перевода на русский язык заимствований, сленга, книжной лексики и окказионализмов, функционирующих в английском художественном произведении. Ключевые слова: эквивалентность, заимствование, сленг, окказионализм, перевод.
Brykina S. V., Shirokova D. A. - Translation equivalence: a lexeme aspect // Izv. Penz. gos. pedagog. univ. im.i V.G. Belinskogo. 2012. № 27. P. 230-235. - The article covers the question of achieving equivalence when translating English fiction into Russian. The work deals with different approaches to defining the notion ‘equivalence’, as well as the ways of translating foreign words, slang, bookish and occasional words functioning in the art work into Russian.
Keywords: equivalence, foreign word, slang, occasional word, translation.
АКТУАЛЬНОСТЬ ПРОБЛЕМЫ
Переводческий подход к изучению результатов контрастивного исследования английского художественного текста и его транслята позволяет проникнуть вглубь механизма перевода и попытаться определить набор тех приемов, которые использует переводчик, решая проблему эквивалентности перевода, являющуюся центральной в переводоведении и требующую дальнейшего рассмотрения.
Целью данного исследования является анализ содержания понятия ‘эквивалентность’ и изучение способов ее достижения в переводе с точки зрения лек-сематическго аспекта.
Исследование проводится на материале произведения Элизабет Гилберт «Есть, молиться, любить» (Eat, pray, love). Применяемые методы исследования
- сопоставительный анализ.
ПОНЯТИЕ ЭКВИВАЛЕНТНОСТИ В ПЕРЕВОДОВЕДЕНИИ
Эквивалентность - это одно из ключевых понятий в переводческой науке. Некоторые исследователи датируют время возникновения термина «эквивалентность» концом XIX - началом XX вв. [1, с. 106]. В 60-х-80-х гг. XX в. начался период активного использования понятия «эквивалентность». Многие представители зарубежных школ переводоведения посвятили свои труды проблеме достижения эквивалентности в переводе. Одним из самых выдающихся американских
лингвистов того времени является Ю. Найда. Ученый предложил различать два вида эквивалентности: формальную и динамическую. Формальная эквивалентность, по его словам, должна быть «ориентирована на оригинал» и предполагает строгое следование грамматическим структурам и формам слов оригинала. Динамическая эквивалентность ориентирована «на реакцию рецептора» и предполагает обеспечение равного воздействия на читателя перевода. [6, с. 52-54]. Работам Ю. Найды предшествовали некоторые более ранние работы других американских лингвистов, которые в некоторой степени предвосхитили идеи этого ученого. Например, Дж. Касагранде ввел понятие «абсолютной эквивалентности», которая предполагает обеспечение идентичной реакции читателей перевода [6, с. 49].
Эквивалентность в понимании выдающегося английского лингвиста Дж. Кэтфорда стала ключевым понятием, которое он включил в само определение перевода. Лингвист заявил, что главной задачей теории перевода должно стать определение сущности переводческой эквивалентности и условий ее достижения. Эмпирическим путем ученому удалось выяснить, что эквивалентность не означает ни формально соответствия, ни равенства значений. Главное условие, чтобы тексты оригинала и перевода могли заменять друг друга в одной ситуации [6]. Можно сделать вывод, что как и для многих других ученых, для Дж. Кэтфорда эквивалентность означает соответствие оригинального и
переводного текста по функции, а для этого она должна быть достигнута на уровне всего текста в целом.
Другой английский лингвист, М.А.К. Хэлли-дей, доказал, что понятие «эквивалентность» является основой не только теории перевода, но и сопоставительного языкознания, поскольку при сопоставлении единиц ИЯ и ПЯ мы предполагаем, что они эквивалентны друг другу на контекстуальном уровне. Однако М.А.К. Хэллидей указывает на то, что эквивалентность, как понятие контекстуальное, не может быть измерена, и поэтому дать ей строгое определение невозможно. Следует отметить, что ученый рассматривает эквивалентность только на уровне текста, высказываний или предложений, но отказывается от ее изучения на уровне слов или словосочетаний [6, с.14-16].
Немецкий исследователь А. Нойберт ставит во главу угла при переводе передачу коммуникативных ценностей, которые прослеживаются через весь текст в целом, и поэтому, по его мнению, отношения эквивалентности могут существовать только между текстами. однако наряду с коммуникативной эквивалентностью между единицами могут устанавливаться отношения лингвистической эквивалентности, т.е. их соответствие в двух текстах, но такие единицы могут быть признаны лингвистически эквивалентными, только если они служат для достижения коммуникативной эквивалентности двух текстов в целом [6, с. 71-74]. В отличие от некоторых своих зарубежных коллег, А. Нойберт различает понятия «эквивалентность» и «адекватность». Другой немецкий исследователь, Г. Егер, в некоторой степени соглашается с А. Нойбертом. он согласен с ним в том, что текст перевода должен быть эквивалентен тексту оригинала на коммуникативном уровне. Однако ученый утверждает, что коммуникативная ценность - это слишком абстрактный образ, который он предлагает заменить на функциональную значимость единиц языка. Такая схожесть функций единиц языка в двух текстах (оригинале и переводе) является основой достижения функциональной эквивалентности.
Среди отечественных ученых, занимающихся вопросами определения эквивалентности, назовем Бархударова Л. С. Ученый пишет, что «достижение переводческой эквивалентности («адекватности перевода»), вопреки расхождениям в формальных и семантических системах двух языков, требует от переводчика прежде всего умения произвести многочисленные и качественно разнообразные межъязыковые преобразования - так называемые переводческие трансформации - с тем, чтобы текст перевода с максимально возможной полнотой передавал всю информацию, заключенную в исходном тексте, при строгом соблюдении норм ПЯ» [3, с. 190].
Наиболее полно теория эквивалентности была разработана российским ученым, В. Н. Комиссаровым. Он отмечает многогранность понятия «эквивалентность», которое представляет собой различные степени общности между текстами перевода и оригинала. Ученый выделяет пять типов эквивалентных отношений: 1) эквивалентность на уровне цели коммуника-
ции, 2) эквивалентность на уровне описания ситуации, 3) эквивалентность на уровне «способа описания ситуаций», 4) эквивалентность на уровне значения синтаксических структур, 5) эквивалентность на уровне значения словесных знаков [7, с. 52-93]. Необходимо отметить, что в представленной иерархической структуре каждый уровень эквивалентности невозможен без эквивалентных отношений на предыдущем уровне. В концепции В. Н. Комиссарова понятия «эквивалентность» и «адекватность» разграничены. В то время как эквивалентность отражает степень общности между текстами оригинала и перевода, адекватность в рамках данной теории носит оценочный характер. Ученый отмечает, что текст перевода должен соответствовать тем задачам, ради которых перевод был осуществлен. Степень такого соответствия называется прагматической ценностью перевода. Если такая степень достаточна, перевод можно считать правильным (адекватным) [7, с. 222].
А. Д. Швейцер, один из создателей коммуникативной теории перевода, рассматривает эквивалентность в двух измерениях (одномерном горизонтальном и вертикальном иерархическом). Подобная трактовка понятия ‘эквивалентность’ легла в основу концепции эквивалентности Е. В. Бреуса, который выделяет два вида эквивалентности - функциональную и межкуль-турную. С учетом функций языка ученый выделяет следующие виды функциональной эквивалентности: денотативная, экспрессивная, фатическая, командная, металингвистическая, поэтическая. Говоря об уровнях эквивалентности, в учебных целях их иерархия рассматривается только относительно трех видов эквивалентности: денотативной, экспрессивной и межкуль-турной. Так, в денотативной эквивалентности ученый выделяет формальный, компонентный, ситуативный уровни и уровень цели общения. Экспрессивная эквивалентность определяется формальным уровнем, квантитативным уровнем и уровнем цели общения. Межкультурная же эквивалентность предполагает трехуровневую вертикаль (формальный, понятийный, дескриптивный). [4, с. 15].
Отметим, что в своей работе мы будем рассматривать эквивалентность как понятие многоуровневое, и при этом отличать его от понятия «адекватность».
Частью нашего исследования является изучение особенностей лексики, используемой в произведении Элизабет Гилберт «Есть, молиться, любить», и способов ее перевода на русский язык как средства достижения эквивалентности перевода.
ЗАИМСТВОВАНИЯ И ИХ ПЕРЕВОД
Отметим, что в тексте встречается много заимствований. Заимствование - обращение к лексическому фонду других языков для выражения новых понятий, дальнейшей дифференциации уже имеющихся и обозначения неизвестных прежде предметов (нередко сами эти понятия и предметы становятся известными носителям данного языка лишь вследствие контактов с теми народами, из чьих языков заимствуются соответствующие слова). Заимствованные слова помогают
окунуться в атмосферу другой страны, стать участником путешествия [2]. Обилие таких слов связано с тем, что по сюжету главная героиня путешествует по нескольким странам, и даже само строение книги (109 глав) связано со строением индийских четок. Такое употребление лексики помогает прочувствовать колорит разных стран и почувствовать себя участником путешествия. Заметим, основными источниками заимствований являются преимущественно индийский и итальянский языки. Рассмотрим, какие способы перевода подходят для передачи таких слов.
Проанализируем некоторые индийские и итальянские заимствования. Например, существительное «ashram», имеющее значение «ашрам, приют, убежище», не представляет трудности для перевода, поскольку его значение зафиксировано в словарях. В русском переводе мы встречаем одно из его значений - «ашрам». Также трудности не представляют следующие заимствования: существительное «yogi», которое на русский язык передано существительным «йог», существительное «mantra», переведенное уже устоявшимся в русском языке словом «мантра», или существительное «guru», которое также уже имеет аналог в русском языке - «гуру». То же самое можно сказать и об итальянских заимствованиях. Многие из них уже прижились в русском языке, как, например, следующие примеры из исследуемого произведения: «mozzarella» (моцарелла, сорт мягкого сыра), «pasta» (паста), «zucchini» (цуккини), «tiramisu» (тирами-су) или «pizza» (пицца).
Однако некоторые встретившиеся нам заимствования еще не имеют словарных соответствий в русском языке, поэтому они представляют переводческую трудность. Например, в английском тексте мы встречаем название индийских четок - «japa mala». Перевод такого названия нельзя найти в словаре, поэтому переводчик прибегнул к приему транскрипции, и в переводе мы имеем новое название - «джапа мала».
В одной из глав автором было использовано итальянское прилагательное: «...who wrote back this very provocativo message». Суффикс «-o-» помогает нам догадаться, что слово взято из итальянского языка, но интернациональный корень позволяет с легкостью понять смысл слова. Данное прилагательное является напоминанием того, что главная героиня находится в Италии. Однако в русском переводе итальянское происхождение слова не сохраняется: «.прислав весьма провокационное сообщение..».
В тексте также встретилось следующее итальянское существительное: «the bestgelato in Rome». Существительное «gelato» переводится с итальянского языка как «мороженое». Чтобы передать колорит другой страны, но одновременно с этим объяснить читателю смысл итальянского слова, переводчик оставляет его на исходном языке, но включает в русский вариант пояснение: «..продается лучшее в Риме gelato — то есть мороженое».
В следующем примере итальянские слова также остаются в переводе без изменений, но переводчик решает не вносить пояснений в перевод. «..J smugly
walk past all those Level One students (who must be molto stupido, really) and enter my first class» переводится на русский язык как «... самодовольно дефилирую мимо студентов, попавших на начальный уровень (все они molto stupido, не иначе), на первый урок». Отсутствие каких-либо пояснений в переводе вполне оправдано, поскольку прилагательное «stupido» имеет интернациональный корень, понятный как для английского, так и для российского читателя.
Некоторые иностранные слова можно также встретить в репликах героев, например: «Fou want this panino grilled or cold, bella?». Существительное «panino» уже имеет соответствие в русском языке («панини»), однако существительное «bella» (красавица) соответствия не имеет. В этом случае переводчик прибегает к транслитерации: «Горячий или холодный панини, белла?»
В тексте встретились и целые фразы на иностранном языке. Например, на индийском: «Om Namah Shivaya, meaning, «I honor the divinity that resides within me». Уже в исходном тексте мы видим перевод индийской фразы, поэтому переводчику остается только сохранить ее, прибегнув к одному из способов передачи иностранных слов, например, к транслитерации: «йм намах шивайя, что означает «я склоняюсь перед божественным внутри себя».
В следующем примере у нас также имеется перевод итальянской фразы уже в исходном тексте: «It’s called «Il Gelato di San Crispino». I’m not sure, but I think this might translate as “the ice cream of the crispy saint». Однако в этом случае переводчик не прибегает к транслитерации, как в предыдущем примере, но оставляет фразу на исходном языке: «Кафе называется Il Gelato di San Crispino - в переводе что-то вроде «мороженое от святого Хрустино». Интересное решение - перевод «crispy saint» как «святой Хрустино». Корень «хруст» передает смысл прилагательного «crispy», а суффикс «-о-» напоминает нам об италии.
Следующий пример представляет собой целую реплику на итальянском языке: «Good night, my dear Liz, he says. Buona notte, caro mio, I reply». В переводе с итальянского «buona notte, caro mio» означает «спокойной ночи, мой дорогой», однако переводчик оставляет фразу без изменений и не дает никаких пояснений, поскольку из контекста мы понимает значение этой фразы: «Спокойной ночи, дорогая Лиз, - говорит он. Buona notte, caro mio, - отвечаю я».
итак, проанализировав случаи употребления иностранных слов в английском тексте и способы их перевода на русский язык, мы можем сказать следующее: 55 % заимствований переводятся транслитерированным устоявшимся словарным соответствием, 16,7 % - транслитерацией, 5,6 % - словарным соответствием, 5,6 % - сохранением на языке заимствования с описательным переводом, 16,7 % - сохранением на языке заимствования без описательного перевода.
СЛЕНГ И ЕГО ПЕРЕВОД
Следующая особенность исследуемого произведения - наличие большого числа разговорных слов
или сленга. Они делают текст немного резковатым и современным. Сленг - разговорный вариант профессиональной речи. Это элементы разговорного варианта той или иной профессиональной или социальной группы. [2]. Согласно И. Р. Гальперину, сленговые слова обладают яркой эмоциональной окраской и часто негативной коннотацией. [5]. Рассмотрим, какими способами такие слова переводятся на русский язык.
Первый пример: «...he used to be a junkie and a drunk». Существительное «junkie» является разговорным словом, имеющим значение «наркоман». В переводе мы наблюдаем нейтральный вариант, который не имеет никакой эмоционально-экспрессивной окраски: «...о его алкогольно-наркотическом прошлом». Кроме того, был использован прием замены части речи.
Следующий пример: «...To which the savvy observer might inquire». Разговорное прилагательное «savvy» переводится на русский язык нейтральным словом «смышленый»: «...смышленый наблюдатель непременно спросил бы».
Существительное «buddy» также относится к слою разговорной лексики: «. is a good friend of my buddy Patrick McDevitt». В русском варианте мы видим слово из нейтральной лексики: «. сердечный приятель моего приятеля Патрика Макдевитта».
Следующий пример также демонстрирует достижение эквивалентности за счет снижения экспрессивности высказывания и употребления в переводе нейтральной лексемы: «Then my mind asked my heart, a tad sarcastically..». Разговорное существительное «tad» переводится как «капелька, чуточка». Перевод звучит следующим образом: «Тут мозг спросил не без доли сарказма..».
Фразеологический глагол «freak out» имеет значение «беситься, тревожиться». В оригинале он встречается в следующем контексте: «If you’re not too freaked out by the idea». Однако, как и во многих других случаях, в переводе мы видим нейтральный вариант: «Если не пугает перспектива».
Замену разговорного слова на нейтральное мы наблюдаем и в данном случае: «Not only did I still have a pricey divorce to settle..» переводится как «Помиморазвода, который обходился недешево..». Здесь мы сталкиваемся также с приемом описательного перевода.
То же самое можно сказать о следующих случаях: существительное «knockoff» переводится как «подделка» или прилагательное «cockeyed» как «дефективный».
Однако в некоторых случаях для перевода разговорных слов или сленга переводчик подбирает слова из разговорного слоя лексики. Например, переводчику удалось подобрать на русском языке такое соответствие разговорного прилагательного, которое также относится к слою разговорных слов. «As for Dario—the more razzle-dazzle swinger brother of the two...» переводится как « Что касается Дарио, более взбалмошного из двоих..».
То же самое касается и следующего случая: «God’s own sexy rookie». Существительное «rookie» переводится на русский язык как «новичок, новобранец».
В переводе мы имеем также разговорное слово, хотя и немного в другом значении: «Баловень судьбы..».
Для глагола «boss around» был также найден подходящий вариант: «выговаривать».
Разговорное слово подобрано и в следующем случае: «...but they keep following me, these two goons» -«.но они следуют за мной по пятам, как пара наемных головорезов».
Анализ способов перевода сленга позволяет сделать вывод: 41,7 % сленговых слов передаются при помощи нейтральных словарных соответствий, 8,3 % -контекстуальной замены (нейтральное слово), 8,3 % -опущение в результате модуляции, 8,3 % - опущение в результате описательного перевода, 18,3 % - сленговым словарным соответствием, 25 % - сленговым словом (с контекстуальной заменой).
КНИЖНАЯ ЛЕКСИКА И ЕЁ ПЕРЕВОД
Наряду с разговорными словами в исследуемом произведении встретились также некоторые примеры книжной лексики. Книжная лексика характерна для литературной письменной речи и отличается большим педантизмом и обстоятельностью. Книжные слова придают тексту возвышенность и торжественность [2].
Например: «And since I am already down there in supplication on the floor, let me hold that position as I reach back in time three years earlier..». Существительное «supplication» является книжным и переводится как «мольба, просьба». Возможно, этим словом автор хотела подчеркнуть степень ее страданий и ту боль, которую она испытывала, обращаясь к богу. Однако, в переводе данной слово было неоправданно опущено: «Раз уж я стою на коленях, позвольте перенести вас на три года в прошлое..».
Следующий пример: «My life hung in limbo as I waited to be released». Существительное «limbo» имеет несколько значений, одно из которых «неопределенность». Именно это соответствие и используется в русском переводе, хотя оно нейтрально по своей эмоционально-экспрессивной окраске: «Я застряла в неизвестности и ждала, когда же стану свободной».
интересен следующий пример: «. to meditate and chant». Глагол «chant» имеет пометку «поэт.» и переводится как «петь, воспевать». из контекста мы знаем, что это словосочетание было использовано при описании занятий йогой главной героини, которые придавали ей сил и духовное удовлетворение. В этом случае переводчик воспользовался приемом добавления: «. для совместной медитации и пения мантр». Однако мы можем сказать, что возвышенный смысл, заложенный английским глаголом, был утерян.
Рассмотрим еще один случай: «I wanted worldly enjoyment and divine transcendence». Представленное существительное имеет значение «выход за грань возможностей, преодоление границ». Этим словом подчеркивается сверхъестественность того чувства, которое героиня испытывала, занимаясь йогой и медитацией. В переводе книжное слово было также опущено, а предыдущее прилагательное было преобразовано в субстантивированное прилагательное: «Мне хотелось
испытать обе крайности. Простые мирские удовольствия и приобщение к божественному».
Опущение книжного слова наблюдается и в следующем примере: «...you have to first understand that Europe was once a pandemonium of numberless Latin-derived dialects». Существительное «pandemonium» переводится как «ад, преисподняя» и в данном контексте имеет значение некой «неразберихи». Однако и в этом случае слово было опущено: «...нужно сперва представить, что когда-то в Европе говорили на многочисленных диалектах латыни».
Глагол «ordain» в контексте «And perhaps no language was ever more perfectly ordained to express human emotions» имеет значение «предопределять, предназначать», и в этом предложении он помогает описать высшее предназначение итальянского языка, ниспосланного на него с небес. В переводе была использована модуляция, и, хотя прямой смысл слова был передан, скрытый смысл исчез: «И ни один из них не может быть более идеальным средством выражения человеческих эмоций».
Следует отметить, что при переводе книжных слов переводчик чаще всего прибегал к приему опущения (50 %) или модуляции (16,7 %), что привело к неоправданным потерям заложенного данными словами смысла. Кроме того, зарегистрировано немало случаев перевода книжных слов их регулярными словарными соответствиями, которые при этом являются нейтральными словами (33,3 %)
к слою книжной лексики также можно отнести слова религиозной тематики, которые в большом количестве встречаются в тексте, например: «rosary» (четки), «meditation» (медитация), «worshipper» (верующий), «Holy Trinity» (святая троица),
«pilgrimage» (паломничество), «Jehovah» (Иегова), «Sanskrit scripture» (священное писание на санскрите) и т. д. Однако мы не будем останавливаться на них подробно, поскольку в большинстве случаев это однозначные слова, которые не представляют сбой переводческой проблемы.
ОККАЗИОНАЛИЗМЫ И ИХ ПЕРЕВОД
Особый интерес для переводчика представляют окказионализмы. Согласно О. А. Ахмановой, окказионализм - это «слово или оборот, употребленный говорящим или пишущим «один раз», для данного случая» [2, с. 95]. Согласно И. Р. Гальперину, некоторые авторы создают неологизмы, чтобы отойти от обычных средств выражения. Такие слова привлекают к себе внимание и помогают выразить отношение автора к реальности. Окказионализмы выполняют две основных функции: они украшают высказывание и являются средством выражения отношения автора к фактам объективной действительности [5, с. 80]. Рассмотрим некоторые примеры.
«.the three countries I visited during this year of self-inquiry». Слово образовано с помощью присоединения приставки self- к корню «inquiry» (обращение, вопрос). Этот окказионализм можно перевести как «самообращение». В тексте перевода мы видим опи-
сательный перевод: «...ведь именно в эти три страны меня завел поиск собственного я».
Существительное «Indescribability» образовалось от прилагательного «indescribable» (неописуемый, неясный) с помощью суффикса -ity. В оригинале оно встречается в следующем контексте: «But we each do need a functional name for this indescribability». Возможный перевод - «невозможность описания, неясность». Переводчик выходит из положения, заменив часть речи на прилагательное и добавив существительное «нечто»: «Но каждому из нас нужно имя собственное, которым бы мы называли это неописуемое нечто».
В следующем примере: «...but a fight in the courts would be infinitely more expensive and time-consuming, not to mention soul-corroding» прилагательное «soul-corroding» образовано от существительного «soul» (душа) и глагола «corrode» (разъедать, разрушать, ржаветь). Переводчик использовал замену части речи и контекстуальную замену для перевода данного слова: «. судебные баталии отняли бы намного больше денег и времени (не говоря уж о душевной деградации)».
«...some kind of Iva-only, open-round-the-clock special channel to the divine». Здесь мы видим два окказионализма, один образованный с помощью имени собственного «Iva» и наречия «only», и второе - с помощью прилагательного «open» (открытый) и прилагательного «round-the-clock» (круглосуточный). Для выхода из положения переводчик использовал перестановки составных частей данных окказионализмов и некоторые добавления: «...круглосуточный доступ к некоей высшей мудрости, открытый только для нее».
И еще один пример: « You know that super-relaxed, totally-in-charge expression which makes you look like you belong there». Здесь нам также представлено два окказионализма, один, образованный с помощью приставки «super» и прилагательного «relaxed» (расслабленный), и второй - с помощью причастия, предлога и существительного со значением «полностью под контролем». Использовав замены частей речи, переводчик предлагает следующий вариант: «Некоторые умеют выглядеть полностью расслабленными, будто у них все под контролем, и казаться частью происходящего, где бы они ни находились».
Таким образом, окказионализмы чаще всего переводятся на русский язык при помощи описательного перевода (57,1 %). Второй по частотности прием - замена части речи (28,6 %), третий - контекстуальная замена (14,3 %). Конечно, описательные конструкции и модуляции не могут передать той новизны и неожиданности, которые передают окказионализмы. Но во многих случаях использование таких трансформаций
- единственный возможный вариант достижения эквивалентности перевода.
выводы
Итак, можно отметить, что в исследуемом произведении отмечается разнообразие лексики, встречаются как разговорные слова, так и книжные, изобилуют
заимствования и окказионализмы. С целью достижения эквивалентности перевода, т.е. сохранения прагматического потенциала подлинника при переводе каждой из названных выше групп слов применяются определенные переводческие приемы. В большинстве случаев они является оптимальными переводческими решениями, но иногда все-таки неизбежна некоторая потеря экспрессии и колорита оригинала. Наиболее частотными в группе заимствований являются перевод словарным соответствием, перевод транслитерированным устоявшимся словарным соответствием, транслитерация, сохранение на языке заимствования с описательным переводом, сохранение на языке заимствования без пояснения. Сленг передается при помощи нейтральных словарных соответствий, контекстуальной замены (нейтральным словом или сленговым), опущения, сленговым словарным соответствием. При переводе книжной лексики наиболее частотными являются приемы опущения, перевод словарным соответствием (нейтральное слово), модуляция. Окказио-
нализмы переводятся при помощи описательного перевода, замены части речи и контекстуальной замены.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Алексеева И. С. Введение в переводоведение. М.: издательский центр «Академия». 2004. 352 с.
2. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М.: Советская Энциклопедия. 1966. 608 с.
3. Бархударов Л. С. Язык и перевод: Вопросы общей и частной теории перевода. М.: Междунар. отношения. 1975. 240 с.
4. Бреус Е. В. Курс перевода с английского языка на русский. Учебное пособие. М.: Валент. 2007. 320 с.
5. Гальперин И. Р. Очерки по стилистике английского языка. М.: Издательство литературы на иностранных языках. 1958. 459 с.
6. Комиссаров В. Н. Общая теория перевода. Учебное пособие. М.: ЧеРо. 2000. 136 с.
7. Комиссаров В. Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). М.: Высшая школа. 1990. 253 с.
