CC BY
72
УДК 338.246.2
П. К. Першин
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС И ЗАПАДНАЯ ДЕМОКРАТИЯ
Р. К. Pershin
ECONOMIC CRISIS AND EUROPEAN DEMOCRACY
Капиталистическая система планово, как это делала и система коммунистическая, охраняет свое положение со всеми формами общественного насилия, вплоть до войн за источники энергии, уничтожения демократии в порабощенных государствах и формирования в них диктаторских режимов и т.д. Соответственно, капитализм сам по себе нисколько не демократичнее. Поэтому, счит ает автор, необходимо осмысление нового типа демократии.
Демократия, кризис, капитализм, самоуправление, свобода.
In a planned way, just as tne communist system used to, the capitalist system protects its position using all forms of public violence, including wars for energy supplies, abolishment of democracy in enslaved countries and forming dictatorship regimes in them, etc. Accordingly, capitalism itself is no way more democratic. That's why the author believes it is necessary to think over a new type of democracy.
Democracy, crisis, cap'talism, self-government, freedom.
Немецкий социолог Ульрих Бек1 по поводу возникновения нынешнего финансового кризиса заявил: «Прежние опоры Запада - связи капитализма, демократии и политической свободы -начали разрушаться, эрозировать. Это событие вполне сопоставимо с крахом коммунистической системы» [1]. Такое заключение, вероятно, удивило сторонников неолиберальной идеологии, хотя трезвые аналитики общественных процессов о приближающемся кризисе западной системы предупреждали некоторое время назад. Победа Запада в «холодной войне» - пиррова победа, поскольку подчинение восточного мира не могло остановить крах финансово-экономической гегемонии. Между тем никто не ожидал, что этот крах наступит так быстро. Расширение колониального пространства, как правило, обеспечивает империи некий более длительный период существования, если, конечно, кризис не столь глубок и системен, каким представляется наступивший. Его можно преодолеть лишь коренными преобразованиями общественного порядка и цивилизации.
1 Ульрих Бек — немецкий социолог, теоретик общества рисков и аналитик глобализации, профессор университета в Мюнхене и Scool of Economics and Political Sciencies.
Кризис демократии и достигнутых уровней свободы и прав распространяется.
Западный тип представительской демократии развился в ходе истории через сословное представительство в партийный плюрализм, который обеспечил партиципацию всех граждан на основе различия идейных (идеологических) ориентаций и особенно соответствующих им разделений по отношению к собственности. Эта демократия представляла образец политически канализированного столкновения между различными социальными статусами и интересами. Чтобы эта система представительской демократии продолжительно действовала и предотвращала диктатуру меньшинства над большинством, сформированы принципы, которые нужны демократическому устроению. Однако этим демократия не преодолела исходной дилеммы: как обеспечить то, чтобы представители народа были действительными защитниками свободы граждан и гарантами их прав. Эта дилемма во всей своей противоречивости проявляется как раз в транзиционных странах, которые столкнули своих граждан в социальный коллапс и, как следствие, в социальную несвободу [5].
Демократия и социальная защита граждан
Демократия политического плюрализма, сформировавшаяся в западной цивилизации, несмотря на свои слабости, представляла ту форму власти, которая пыталась обеспечить законность, свободу и права человека. Она ввела сущностные принципы той системы, которую мы сейчас воспринимаем как демократическую. На первое место ставится основной принцип Французской революции: свобода, равенство и братство всех людей. Этот принцип оказался весьма обобщенным, и его можно было заявлять в рамках различных общественных систем и цивилизаций, но одновременно можно было и манипулировать с его помощью. Поэтому его невозможно понимать иначе как утопический идеал, к которому на практике мы можем только приближаться. Сейчас эти принципы заключены в рамки прав человека и гражданских прав. В демократические стандарты, соответственно, непременно входит обеспечение прав человека и, что сейчас особенно упоминается, социальная защита. В так называемые системные принципы демократического устроения зачисляются также: принцип конституционности, который обеспечивает формальное равноправие всех граждан перед законом; принцип плюральное™, а значит, и терпимости, как основной модели поведения в демократическом обществе; принцип ограничения власти, что означает не только разделение власти на законодательную, исполнительную и судебную, т.е. разделение компетенций, но и ограничение времени ее действия/мандата, а также контроль над органами власти (уже анализ этих нескольких перечисленных принципов и стандартов демократии обнаруживает, в какой системный кризис зашла западная демократия).
Нынешняя представительская демократия западного типа основывается на общем избирательном праве, которое дает возможность избирать и быть избранным. На практике очевидным становится, что в парламент избираются только отдельные лица, которым обеспечены общественное влияние и деньги для финансирования избирательной кампании. Это значит, что воз-
можность быть избранными имеют только те, за которыми стоит сила капитала, поскольку сейчас партии западной демократии в конечном счете это политическое представительство капитала, в то время как их политическая идеология - это лишь средство пропаганды в большей или меньшей степени. Именно рыночный фундаментализм (где все решает капитал и где политика понимается лишь как элемент рыночной экономики) более всего разрушает плюралистическую систему представительской демократии.
Сущностное значение демократии должно было бы заключаться в том, что она - реализованный образец правления, который обеспечивает постоянную циркуляцию представителей власти, т. е. чтобы представительская власть была временной. Парламентская демократия в принципе является этим, если отвлечься от того, что существующий механизм партийной системы дает возможность для ротации (перемещения с одной функции на другую) этаблированной номенклатуре. Партийная система, которую содержит капитал, дает возможность сохранения одного и того же профиля политики, обеспечивающей капиталу его власть. Неолиберальная идеология выдвинула даже тезис, что свободный рынок является единственным гарантом демократии. Это неверно, поскольку данная система обеспечивает исключительно власть капитала и тем самым обусловливает не только социальную, но и политическую исключенность большинства граждан. И она не может быть демократичной в сущностном смысле. Поэтому Ханна Арендт говорит о пределах механической демократии [2].
Последствия распущенности и авторитарности политических элит выражаются в неэффективности политической жизни и бездействии демократических механизмов, поскольку нет более коррективов, которые бы производила общественная инициатива граждан. Такое положение идеологов неолиберализма стимулирует уже публично выражать сомнения в достоинствах всеобщего избирательного права. Так, Пьер Розанвалон [10] отстаивает тезис, что всеобщее избирательное право больше не может быть единственным источником демократиче-
ской власти. Ограничение всеобщего избирательного права, за которое выступают идеологи неолиберализма, всего лишь открыто реализует установку, чтобы демократическую представительскую систем)' ограничить или даже упразднить и заменить ее властью олигархии, точнее властью собственников и распорядителей капитала. Так свобода при власти капитала всегда возвращается снова в среду созданных общественных сил и так демократическая власть проявляется лишь как идеологическая конструкция.
Труд и солидарность при капитализме
Первый вопрос, который ставит существующий кризис: связаны ли между собой капитализм рыночной экономики и демократия? В пользу положительного ответа свидетельствует факт, что исторически реализованные социалистические системы проявили себя как тоталитарные и экономически неэффективные. Между тем и либеральный капитализм со своей верой в исключительную власть свободного рынка вызывает социальное расслоение общества (так называемого общества благосостояния) и все большее обеднение третьего мира. При этом он непоправимо и непомерно тратит природные богатства и уничтожает природу, что представляет угрозу для нормального развития человека и цивилизации. В этом отношении такая система ничуть не лучше прежде конкурентных коммунистических режимов, а еще хуже она в плане введения длительных системных социальных регуляторов в свой экономический строй. Капиталистическая система планово, как это делала и система коммунистическая, охраняет свое положение со всеми формами общественного насилия, вплоть до войн за источники энергии, уничтожения демократии в порабощенных государствах и формирования в них диктаторских режимов и т.д. Соответственно, капитализм сам по себе нисколько не демократичнее.
Демократия и система хозяйствования не имеют между собой зависимости. Поэтому Эвелин Пиллер задает вопрос: «Как добиться, чтобы демократия, власть народа над народом, была эффективна при власти рынка?» [9, с. 26]
Здесь речь идет об одной из наиважнейших проблем капитализма: капиталистическая система забывает, что капитал не может удовлетворять исключительно свои интересы, а должен действовать в интересах всего общества. Капитал зависит, например, от социального положения рабочих, и с этой точки зрения имеет непременные социальные обязательства. Отговорки, что в таком случае речь заходит об этических критериях, которые рыночная экономика не обязана соблюдать, не выдерживают критики. Ни одно человеческое общество не может функционировать иначе как в зависимости от всех своих членов и общественных групп, которые эти отношения учреждают. Потому закономерны этические критерии и никакая часть общественной жизни не может быть исключена из регулятивной этики.
Системные реформы следовало бы начать с теоретических оснований капиталистического общественного строя. Один из ключевых вопросов - социальные обязанности капитала, которые неолиберальная идеология не признает или признает лишь частично, в неполном пакете так называемой социальной помощи, отвергая их (социальные обязанности) как реликт социализма. Если и далее политика останется всего лишь трансмиссией силы капитала, общество будет только глубже втягиваться в состояние внутренней блокады и кризиса. Такое состояние сейчас мы имеем в транзиционных обществах. Демократически избранная власть должна - что необходимо сейчас больше, чем когда-либо ранее - установить механизмы для эффективного регулирования капиталистической рыночной системы, которая по своей основной интенции исходит из удовлетворения человеческой алчности и эгоистичности, а не из этической ответственности по отношению к другим.
Социальные обязанности включают в себя не только лишь некую социальную помощь тем, кто не может работать (что должно быть бременем государства). Социальная защита включает широкую сферу прав. Во-первых, достоинство человека как трудящегося и тем самым достоинство труда. Каждый человек имеет право на труд и право на обеспеченную возможность
трудоустройства. Достоинство человека обусловлено возможностью заботиться самому о своей жизни. Это влечет за собой личную ответственность за собственное существование и развитие всего общества. Значит, трудоустройство человека имеет и дополнительный благотворный эффект для общества, поскольку лучше всего предотвращает общественные отклонения. Социализм решил вопрос массовой трудоустроенное™ экстенсивным трудоустройством и так регулировал эту проблему уравниловкой. С точки зрения отдельных лиц и некоторых слоев (скажем, интеллигенции) это было несправедливо, а для системы в целом это было понятным и оправданным. Достоинство труда - это не только обеспечение работой работника, если все превращено в отношения найма с гарантированной (по правилу) самой низкой платой, которую отвоевали профсоюзы в борьбе с работодателями; оно предполагает также справедливый учет труда в прибыли. Неправовое положение работника при капитализме предопределяется несправедливым учетом труда в прибыли, отсутствием правовых норм и законодательства, чтобы эти критерии принимались во внимание. Такая система основывается на капиталистическом подходе, в соответствии с которым только капитал (собственность) приносит прибыль, а труд понимается как распределяемый материал, иначе говоря, как отношения по найму между работодателем и работником. Эта нерациональная (ибо направлена лишь на кратковременные корыстные интересы капиталиста) и неэтичная логика заходит так далеко, что многие неолибералы требуют упразднения так называемого синдикального капитализма, т.е. требуют отмены права на профсоюзную борьбу, посредством которой трудящиеся весьма мучительно прокладывают путь к сохранению основных прав.
Правовой порядок в Европейском союзе узаконивает профсоюзные права работника. И хотя учет социальных норм обеспечивается, их проведению в жизнь препятствует общественное воздействие, предопределяемое наличием и отсутствием капитала. Если всю вместе взятую общественную структуру предопределяет логика капитала, то ясно, что систематическому рас-
слоению общества, а тем самым и обеднению все большего числа людей противостоять невозможно. Такое положение ведет к социальным конфликтам и в конце концов к ликвидации демократии (с диктатурой олигархии или с революционной диктатурой). Необходимо узаконить выверенное отношение к труду, а тем самым и к социальному спокойствию. Недостаточно воспитывать общественную солидарность, поскольку те, кто имеет силу в обществе, этических принципов всегда избегают. Важность труда и необходимость солидарности нужно утверждать на основе более широкой ответственности отдельно взятой личности за все общество и за природу, а это ради собственной безопасности и интересов, более широких, чем прибыль, должен уважать и капитал.
Хабермас, анализируя нынешнюю общественную реальность, приходит к заключению, «что либеральные порядки зависимы от солидарности граждан» [11, 6]. Но этого недостаточно. Гражданская солидарность всегда хрупка во всех системах, не только при капитализме. Гарантировать ее должен весь общественный строй. Личный интерес - это вовсе не единственный двигатель общественной жизни, равно как и индивидуализм, и борьба всех против всех. Если либеральное государство не способно охранять гражданскую солидарность и демократическое поведение, это значит, что оно принимает тоталитаризм власти капитала. Солидарность - не вопрос доброй воли или этического сознания отдельной личности, она - условие, чтобы общество функционировало вообще как объединение равноправных субъектов. Поэтому демократия понимается как более высокоразвитая форма включения человека в общество, поскольку она включает в свою систему этику и культурное сознание человека. Через такую осознанность человек становится гуманным существом и на пути своего эволюционного развития поднимается выше животного сознания и поведения.
О перераспределении благ
Как мирным путем обеспечить политиче-
скую свободу, демократический строй и социальное равновесие? Одним из путей обновления демократии было бы уважение принципов ее, т.е. уважение этических критериев в политике. В этом духе интересное заявление сделал французский президент Ширак: «Демократия - не только система, она - также и культура». Конечно, это так. Между тем без механизмов, которые формируют законодательство и общественная система, даже обладающая этическим сознанием личность не может существенно повлиять на корни антидемократической направленности, которые восстанавливает неолиберализм. Общественные проблемы невозможно переместить из сферы политических решений в поле некоего коллективного этического сознания. Прежде всего потому, что этическое сознание, всегда проявляющееся только как личное справедливое поведение отдельного лица, не означает реализации социальной справедливости в обществе. Нужна реформа демократического общественного устройства, которое бы систематически чтило справедливость. Коммунистический эгалитаризм этого не мог, поскольку он, как революционная практика, исходил из этического релятивизма. Поэтому и дал убийственные результаты в плане свободы и гражданских прав личности, а также и слабые результаты в экономике. А неолиберальному виду капитализма свойственно отвергать включение какого бы то ни было этического мерила в свою систему. Каковы же, соответственно, результаты его практики, видно уже сейчас.
Республиканский принцип равенства предусматривает устранение политических, социальных и экономических различий между гражданами. Поэтому большинство критически настроенных политологов выступает за учреждение своего рода нормативной либеральной капиталистической системы, которая бы преодолевала абсолютную власть рынка, отстаиваемую неолиберальным капитализмом. Таким образом было бы установлено равновесие между капиталом и социальным устроением. Это должно осуществляться посредством контроля и регулирования рынка и при учете политики солидарности. Такие идеи не новы и сами по себе не
эффективны, что ясно из истории. Идея солидарности в западной общественной мысли присутствует еще с середины XIX века; соответствующее понятие ввел Pierre Leroux в 1840 году в работе о гуманности. Но принцип солидарности эффективно действует лишь тогда, когда он введен в экономическое устройство.
Принцип перераспределения благ, т.е. доходов, - один из факторов обновления действия демократической системы. Здесь открываются два пути, как считает французский социолог Моник Канто-Спербер. Республиканская и либеральная идея солидарности, которая постепенно реализовалась во Франции XIX века, уже требовала перераспределения богатств. Социализм эту идею перенял как суть своего строя. Между тем как понимать перераспределение? Если перераспределение - принцип, это значит, что ключевым моментом социалистической политики является трансферт доходов. В радикальной форме этот принцип предполагает выделение дополнительных средств самым бедным, причем второстепенное значение имеет влияние политики на экономику, модели поведения (желание трудиться) и убеждение, что каждый человек имеет ответственность перед обществом. Андре Филип в известной работе 1971 года называет это «дистрибутивным социализмом», который, по его мнению, «достигает вершины возможностей от великих реформ 1936 года». Под влиянием дистрибуционизма концепт солидарности стал синонимом налоговой политики, тогда как еще в начале века считалось, что перераспределение при помощи налога - это своего рода добрая воля государства. Если же, наоборот, перераспределение мы считаем результатом, тогда стремимся увеличить общие источники и обеспечить постоянную экономическую активность, чтобы все, а особенно те, которые имеют уже на старте меньшие возможности, могли найти шансы для развития в сфере, где они эти возможности используют и реализуют [7, с. 27]. Первая задача государства заключается в том, чтобы обеспечить перераспределение богатств. Это значит, что нужно ввести систематическую ответственность собственников за социально устойчивую систе-
му, что невозможно иначе как посредством систематического ограничения собственничества и его прав. Речь идет не о рестриктивной политике какого-то лишения власти, речь идет об уважении принципа взаимозависимости и соотносимых прав также и в экономике. При создании новых ценностей и доходов одинаково участвуют капитал (собственность), труд и государство, поскольку оно частично обеспечивает образование, развитие технологий и науки, а также саму систему и среду, чтобы производство могло успешно и эффективно развиваться.
Ограничение собственничества, соответственно, не нужно осуществлять по образцу социалистического подхода к личной собственности, так как таким образом власть вводит уравниловку в структуру собственности. Демократическое государство должно развить демократические способы ответственного перераспределения собственности. Прежде всего надо системно определить и осуществить перераспределение прав принимать решения в экономике, а вместе с тем и редистрибуцию прибыли. А это возможно только тогда, когда будет устранено ныне преобладающее и исключительное влияние капитала на политику, ее представителей и рычаги. Свобода будет гарантирована только в такой демократической системе, где политическое влияние будет распределено между всеми носителями общественной жизни. Только тогда политика осуществит системные реформы, когда обеспечит постоянное ограничение самовольного распоряжения собственностью. В связи с этим принципом нужно облагать налогами ненужное потребление (высокие налоги на табак, алкогольные напитки и т.д.), предметы роскоши и соответствующего рода расходы владельцев собственности, те доходы, которые получены не трудом, более всего - по прогрессивной налоговой шкале. Вот лишь несколько идей, которые в общественной и экономической теории уже известны, а конформистской политикой и политиками ныне забыты.
Перераспределение собственности - не только этическая надстройка демократической системы, она должна стать системной, а регулировать ее должна правовая система государства.
Только так она даст долгосрочные эффекты. Бедному поможем не в том случае, когда ему дадим рыбу, а когда научим его ловить рыбу и это ему обеспечим. Поэтому нужна реформа демократической системы - конечно, такая, чтобы в принятии политических решений мог участвовать каждый, а чтобы по экономическим вопросам решения принимали вместе с предпринимателями и государством также и работники. Лишь в рамках такой системы можно требовать, чтобы законом регулировалась солидарность, а также обосновывалась личная этическая ответственность за благосостояние общества. Такая система требует, конечно, нового типа демократии.
К консоциативной демократии и обществу самоуправления
Возможно ли установить демократию, в которой бы политическое участие граждан было обеспечено целиком и полностью, т.е. с удовлетворением всех легитимных интересов народа, при одновременном участии всех в принятии решений по производственному процессу активных субъектов и их пропорциональному участию в прибыли? Лишь такой вид демократии обеспечил бы реальную свободу всем гражданам, поскольку не давал бы привилегий меньшинству. Для осуществления такого типа демократии требуется, во-первых, заново определить, что в понятие «народ» сейчас включает общественная теория и практика. Народ - это не анонимная и не однородная масса, а множество отдельных личностей со своими интересами, сообщество меньшинств и личностей. Новый демократический порядок должен обеспечить именно возможности для реализации множества интересов всех объединений и отдельных лиц. Липсет приходит к выводу, что «стабильную демократию можем обеспечить только в том случае, когда отдельные лица и общественные группы осуществят большее участие в политике» [8, с. 247]. Это значит, что каждый реализует свои интересы не только как гражданин, а как член профессиональных или основанных на экономических интересах объединений (как ра-
ботник, например), как участник гражданских движений и т.д. Аналогично рассуждает и Лийпхарт, предлагая учредить «консоциатив-ную демократию», которая системным образом снижает напряженность в обществе. По его мнению, «консоциативная демократия - это система, которая включает различные сегменты, а каждый из них обладает высокой степенью автономии в осуществлении своих компетенций... При консоциативной демократии все сегменты влияют на решения сообщества, причем степень их влияния соответствует степени их представленности» [8, с. 247].
Одна из осуществляемых моделей демократического принятия решений - субсидиарность, которая практикуется в управленческо-полити-ческой сфере и дает возможность на локальном уровне реализовать интересы местного населения. Субсидиарность является образцом демократического руководства Церковью. «Субсидиарность имеет исток в предмодерных институтах общества ... (также) и в экклезиастических иерархических компонентах», - делает заключение Балибар Етиен [4]. Субсидиарность предполагает, что отдельное лицо - это фактор, не только индивидуально принимающий решение, но действующий всегда включенно в коллектив, общину. Этот общественный аспект выразительно экклезиастичен, и он апплицировался также на общество, а именно - на общество народного государства. Это для неолиберальной идеологии стало злом номер один, поскольку неолиберальный капитализм основан на индивидуализме. Так, в обществах западной демократии понятие общины почти исчезло. Оно сохраняется в церковной терминологии, а на практике сознание об общине как образце субсидиарного руководства Церковью сохраняется в своем изначальном виде только в православной церкви, где называется соборностью. Европейский союз осуществляет принцип субсидиар-ности на политическо-управленческом уровне, что дает возможность на локальном уровне реализовать локальные интересы, но он все еще подчинен интересам носителей общественной силы, а в конечном счете и капиталу, ибо не согласен с концептом коллективной общественной структурированности.
Для реализации демократичности модель субсидиарное™ недостаточна, ибо является лишь одним из ее сегментов, поскольку осуществляет только локальный управленческий аспект суверенности. Для установления современной политической модели демократии западные общества ищут новые формы. Так, скандинавская модель демократии поддерживает деятельность как можно большего числа партий и их вхождение в парламент, что обеспечивает представительство множества интересов уже в самой законодательной ветви власти. Это отражается в формировании исполнительной власти и в функционировании правительства. О техническом и профессиональном ведении государственных дел заботятся независимые органы государственного управления с их автономностью и профессиональной компетентностью. В скандинавских странах такая система эффективна вследствие развитого гражданского сознания, а также строгих санкций против злоупотреблений властными полномочиями. Развитие политической демократии в остальной Европе, особенно в традиционных странах, показывает, что реализуется американская биполярная система, что не только несет опасность нового идеологического разделения, но само нахождение попеременно двух идеологически различных партий у власти обеспечивает прикрытую власть олигархии, а также постоянную политическую коррупцию.
Реформа общественного устройства должна обеспечить связь плюралистической модели демократической партиципации, которая включает различные каналы политического участия отдельных лиц и общественных объединений: начиная с выборов в представительские органы членов различных политических партий и представителей организаций по интересам и заканчивая гражданско-общественными движениями и инициативами с моделью раскинутой сети принятия решений и полномочий. К этому образу демократии более всего приблизилась система самоуправления, которая принцип власти народа реализует полностью как на управлен-ческо-политическом, так и на экономическо-по-литическом уровне. Эта система включает как
принцип субсидиарное™, так и принцип участия всех общественных групп, равно как и меньшинств, и отдельных лиц, на всех уровнях принятия решений и общественного управления. Парламент демократии самоуправления должны составлять представители всех общественных групп, объединений по интересам и слоев. Таким образом, парламент был бы составлен из различных советов (палат): политического, сословного, групп по экономическим интересам и т.д.
Тем, кто систему самоуправления связывает с социализмом Карделя, надо сказать, что идея самоуправляемого общественного устроения значительно старше, что она ведет происхождение от Госаревой теории общественного самоуправления, из которой Кардель исходил, когда формулировал свою модель, и которую в соответствии с тоталитарной логикой однопартийной власти редуцировал так, что реальная власть осталась в руках партийной верхушки. Из-за этого модель самоуправляемого общественного устроения оказалась неэффективной и недемократической. Изначальная модель самоуправляемого общественного устроения задумана как надстройка парламентарной демократической общественной системы и учитывает современную общественную и экономическую теорию, потому что ищет способ, как сделать возможным реальное функционирование власти народа. Госар и теоретики развили ее из критики меркантилистского капитализма, который выродился в антидемократическую систему [3]. Поэтому данная модель предлагает множество ответов, как преодолеть системный кризис нынешней капиталистической системы и обеспечить долгосрочное функционирование демократии в рамках рыночной экономики. Прежде всего она предлагает нынешнему обществу и эко-
номической реальности исходные позиции, которые нужно только развить в соответствующие системные решения.
Описанная модель, которая лишь обобщенно перенимает несколько положений теории самоуправляемого общественного устроения, представляет собой третий путь общественного развития и, вероятно, единственный, который бы мог обновить демократическую систему, обеспечить надежную социальную стабильность и предотвратить радикальные общественные потрясения, а значит, и дальнейшее существование западной цивилизации.
Перевод Ивана А. Чароты Список литературы
1.Beck, U. Persona / U. Beck // Objektiv, Ljubljana. -2009.-№ 11.
2. Arendt, H. Crisis of the republic / H. Arendt. - New York, 1972.
3. Gosar, A. Za nov druzabni / A. Gosar. - Celje, 1933— 1935.
4. Balibar, E. Mi, drzavljani Evrope Sophia / E. Balibar. -Ljubljana, 2007.
5. Terry, E. Sveti teror, Sophia / E. Terry. - Ljubljana, 2008.
6. Luciano, C. Demokracija, Zgodovina neke ideologije / C. Luciano. - Ljubljana, 2006.
7. Monique, С.-S. Le Libéralisme et la gauche. Liberalna interpretacija socializma / C.-S. Monique // Le Monde diplomatique, april 2009. - Ljubljana, 2009.
8. Lijphart, A. Democracyin Plural Societies / A. Lijphart. - Yale University Press, 1977.
9. Pieller, E. Topa ostrina social-liberalizma / E. Pieller // Le Mond diplomatique. - Ljubljana, 2009.
10. Rosanvallon, P. La légitimité démocratique, La contre-democratie / P. Rosanvallon. - Le Seuil, 2006.
11. Habermas, J. Strukturwandel der Öffentlichkeit: Uter-suchung zu einer kategorie der bürgerlichen Gesellschaft / J. Habermas. - Frankfurt am Main, 1990.
12. Habermas, J. Predpolitiöne podlage demokratiöne pravne drzave? / J. Habermas // Tretji dan. - Ljubljana, 2006.
Першин Петер Ковачич - главный редактор журнала «Друштво 2000» /«Общество 2000»1, Республика Словения, г. Любляна.
Pershin, Peter Kovachich - Chief Editor, "Drushtvo"\"Society" journal, Ljubljana, Slovenia.
1 В этом году журнал отмечает 40-летие со дня основания.
