CC BY
75
СТОЖКО Константин Петрович
Доктор исторических наук, кандидат экономических наук, профессор, заведующий кафедрой общей и экономической истории
Уральский государственный экономический университет
620144, РФ, г. Екатеринбург, ул. 8 Марта/Народной воли, 62/45 Контактный телефон: (343) 216-07-75 е-mail: stozhko55@yandex.ru
МИХАЛЁВ Александр Викторович
Директор
ОАО «Уралтрубпром»
623100, РФ, Свердловская область, г. Первоуральск, ул. Сакко и Ванцетти, 34 Контактный телефон: (34392) 9-75-02 e-mail: mikhalevav@yandex.ru
Экономическая безопасность в условиях современного глобализма: духовное измерение
Ключевые слова: духовность; культурный код; культурное ядро; цивилизационный код; экономическая безопасность; патриотизм; коллективизм; кооперация.
Аннотация. Рассматривается роль культурных и цивилизационных кодов в социально-экономическом развитии и обеспечении экономической безопасности национальной экономики. Раскрываются структура и содержание культурного ядра национального духовного кода как основы преодоления современного социально-экономического кризиса. Выдвинута идея
о необходимости модернизации исторически сложившегося национального культурного кода развития и об отказе от иностранных заимствований как не соответствующих традициям и менталитету россиян.
Экономическая безопасность - понятие системное и многоплановое. Однако оно является лишь частью общего понятия «безопасность» и может рассматриваться на различных уровнях: геополитическом, национальном, региональном и т. д. «Безопасность в целом следует рассматривать как состояние защищенности личности, общества и государства, материальных и духовных ценностей от реальных и потенциальных угроз» [1. С. 19].
Экономическая безопасность может рассматриваться и в отраслевом разрезе: энергетическая, продовольственная и т. д. Но при этом любое определение экономической безопасности предусматривает не только сохранение независимости национальной экономики, но и ее поступательное эффективное развитие, предупреждение ситуаций, подобных той, которая сложилась в российской энергетике в связи с трагедией на Саяно-Шушенской ГЭС в августе 2009 г.
Глобальный финансово-экономический кризис, начавшийся осенью 2008 г., вновь выдвинул на повестку дня вопрос о сохранении и повышении экономической безопасности нашей страны. Стало очевидным, что глобализм, наряду с «плюсами», имеет и «минусы». Подобно судну, разделенному на герметично закрываемые отсеки и способному сохранять устойчивость и мобильность даже в случае затопления одного из таких отсеков во время шторма, мировая экономика прошлых десятилетий также
© Стожко К. П., Михалёв А. В., 2010
имела свои ограничения и разграничения, позволявшие ей развиваться более или менее устойчиво. Но с разрушением прежних «встроенных стабилизаторов» мировая экономика, подобно судну без отсеков, оказалась в буквальном смысле слова «дырявым корытом». Резко возросла ее зависимость и уязвимость от самых различных факторов. Именно это обстоятельство и делает вновь актуальным, казалось бы, давно исследованный и решенный вопрос о соотношении культуры и цивилизации. Потому что, как когда-то назвал одну из своих наиболее известных книг английский историк А. Тойнби, «цивилизация опять оказалась перед судом истории» [2].
Почему же так резко ослабла экономическая безопасность нашей страны? Причин тому несколько. Можно выделить внутренние и внешние, частные и более общие причины. Но, на наш взгляд, это случилось в первую очередь потому, что начиная с середины 80-х годов ХХ века в нашей стране была сделала ставка на некие мифологизированные и псевдоуниверсальные, да еще и заимствованные цивилизационные коды развития. Это было сделано в ущерб традиционной культуре как системе высших ценностей, лежащих в основании конкретных исторически сложившихся и оформившихся морально-нравственных ориентаций (приоритетов) россиян. Стремление современного человека к безмерному увеличению богатства и потреблению, к наживе любыми путями объективно ведет хозяйство к запланированному краху, лишая ее будущего. В качестве яркого примера такого катастрофического сценария развития можно назвать ситуацию на Саяно-Шушенской ГЭС, авария на которой унесла 75 человеческих жизней. Сегодня уже известно, что станция работала на всю мощность и даже с запредельными нагрузками при значительном амортизационном износе своих гидроузлов, кроме того, она была принята в эксплуатацию с серьезнейшими нарушениями. Гидроузел № 2 вообще необходимо было остановить еще несколько лет назад: к моменту аварии до его планового амортизационного износа оставались считанные дни, а работал он с колоссальными перегрузками, и потому фактический физический износ наступил уже давно.
Но психология потребительского отношения и игнорирование элементарных требований техники безопасности сыграли роковую роль. Достаточно вспомнить, что на момент аварии из четырех центров сейсмического мониторинга на станции работал только один, а капитальный ремонт на этом важнейшем объекте российской гидроэнергетики не проводился в течение почти четверти века. И это касается сегодня многих отраслей как национальной экономики, так и мирового хозяйства в целом. Замкнулся порочный круг, когда «подобное рождает подобное».
Как это ни горько, сегодня вновь приходится вспоминать о том, что главная причина утраты экономической безопасности национальных экономик в разных странах -это безнравственное, безответственное, бездуховное отношение к самому человеку, девальвация его жизни как высшей ценности. Многими просто забыта элементарная истина о том, что «главное в человеке - это дух, его духовное состояние, в котором человек живет главными, благородными силами и устремлениями», что «дух - это то, что объективно значительно в душе» [3. С. 17].
Для преодоления последствий наступившего кризиса необходимо вновь вернуться к вопросам формирования и развития духовной культуры человека, особенно в сфере его хозяйственной практики.
Попытки рассмотреть именно духовные, культурные коды хозяйственной деятельности людей уже неоднократно предпринимались в истории науки. В этой связи можно вспомнить различные научные концепции: «эталонных обществ» К. Сен-Симона, «исторических народов» Г. Гегеля, «энергетизма» С. Геринга, «культурно-исторических укладов» Н. Я. Данилевского, «пассионарности» Л. Н. Гумилева и т. д. Но всякий раз попытки выявления культурного ядра, определяющего высший смысл и характер любой (в том числе хозяйственной) деятельности каждого социума-этноса, оказывались
незавершенными. Чаще всего они наталкивались на очевидное или скрытое противодействие со стороны сторонников цивилизационного подхода на том основании, что экономика составляет будто бы не часть общей культуры социума, а лишь часть цивилизации. Отсюда и такие концепции, как «локальные цивилизации» А. Тойнби, «коммуникационные принципы» Г. Мак-Люэна, «волны цивилизаций» А. Тоффлера и т. д. Кстати, именно А. Тоффлер предложил особый цивилизационный код для эпохи индустриального развития, который включал шесть основных принципов: стандартизацию, специализацию, синхронизацию, концентрацию, максимизацию и централизацию [4. С. 1]. Однако уже к концу 60-х годов ХХ века стало ясно, что эти принципы ведут экономику к краху. Именно поэтому еще в 1973 г. был принят Давосский манифест, определявший моральный кодекс предпринимателей. В Манифесте было четко заявлено, что главной целью бизнеса является не максимизация прибыли, а служение обществу (заказчикам, потребителям, работникам) [5. С. 92-117]. Прошло уже 25 лет с момента принятия этого документа, но в российских вузах студентам до сих пор продолжают внушать, что главной задачей бизнеса является максимизация прибыли. Что внушаем - то и имеем.
Совершенно иначе складывалась ситуация в России в годы ее наибольшего экономического подъема. Эпоха «русского экономического чуда», хронологически обозначаемая рамками 1861-1914 гг., свидетельствует о том, что когда вместо цивилизационных кодов деловой мир страны руководствуется культурным кодом, национальное хозяйство достигает колоссальных результатов. Известно, например, что темпы экономического роста в нашей стране в начале ХХ века по сравнению с началом 60-х годов Х1Х века возросли в 13 раз, производство стали - в 2 234 раза, нефти - в 1 496 раз, угля - в 694 раза, продукции машиностроения - в 44 раза, продукции химии - в 48 раз и т. д. [6. С. 171-172].
Напрашивается вопрос: какой культурный код сплотил народы России и обеспечил небывалый хозяйственный подъем нашей страны на рубеже веков? Ответ прост: этот код включал такие ценностные приоритеты, как православие (духовность), патриотизм (державность), соборность (коллективизм), традиционализм (охранительный консерватизм) и солидарность (социальный мир).
Осмыслению содержания этого особого культурного кода посвятили свои работы многие российские мыслители: П. А. Кропоткин (теория взаимной помощи), П. Б. Струве (теория человеческой годности), М. И. Туган-Барановский (социальная теория кооперации), С. Н. Булгаков (философия хозяйства), И. А. Ильин (идея духовного делания), В. С. Соловьев (идея работы со смыслами), С. Л. Франк (накопление в себе сил добра), Л. Н. Толстой (идея жизни не по лжи) и т. д.
Что же мы имеем сегодня, когда, начиная с 1985 г., в основу социально-экономической политики государства был заложен опять-таки сугубо цивилизационный (да еще зарубежный и устаревший) код развития? Как свидетельствует лауреат Нобелевской премии по экономике за 2001 г. Д. Стиглиц, если в период Великой Отечественной войны объем промышленной продукции в нашей стране сократился на 24%, то за период 1990-1999 гг. он упал более чем на 60% [7. С. 21]. По объемам сельскохозяйственной продукции Россия сегодня занимает 44-е место в списке 87 стран-сельхозпроизводите-лей, составленном ООН.
Но, к глубокому сожалению, и сегодня, в начале ХХ1 века, некоторые наши сограждане основные надежды возлагают не на культурный код развития, а на очередной цивилизационный код, так называемый код «4-г»: инвестиции, инновации, инфраструктура и институты. Представляется весьма сомнительным, что очередная цивилизационная версия, предложенная деловому миру России по рецептам западных советников, обеспечит нам поступательное развитие. Собственно, это уже видно по ситуации, сложившейся в конце 2008 г. в самой российской экономике. Возьмем хотя бы такой принцип,
как концентрация. В компании «РусГидро» 60% активов принадлежит государству. Так почему же такая концентрация государственных средств не сумела предотвратить катастрофу? Потому, что никакая концентрация в принципе на это не способна.
Учитывая уроки подобных техногенных катастроф в истории нашей страны (пожар на Чернобыльской АЭС, на КАМАЗе и др.), можно вполне определенно утверждать, что «цена вопроса» часто оказывается много выше той, на которую рассчитывают. Подобно тому, как при разработке программы ГОЭЛРО в начале 20-х годов ХХ века планы и результаты разошлись между собой, по всей видимости, разойдутся они и теперь. Напомним, что авторы ГОЭЛРО тоже «планировали» построить 100 электростанций, а ограничились 30; рассчитывали израсходовать чуть более 5 млрд р. золотом, а потратили 17 млрд; думали уложиться в два-три года, а пришлось решать проблему больше десяти лет [8. С. 176]. Высока вероятность того, что не уложатся и теперь в «запланированные» 7 млрд р. и в срок до 2013 г. Слишком уж «своеобразная» ситуация сложилась в целом в мировой и в отечественной экономике. Все дело в том, что ставка снова делается на бюрократическое планирование и управление, на номенклатурный контроль и на коррумпированных исполнителей. А ведь, как убедительно показал в своем только что вышедшем в мировой кинопрокат документальном фильме «Капитализм: история любви» американский режиссер и миллионер Дж. Мур, в мировой экономике под влиянием Уолл-стрит уже давно сложилась патологическая, а отнюдь не народная модель капитализма. Это в учебниках мы читаем о демократизации собственности, диффузии капитала, социально ориентированной рыночной экономике и прочих прелестях народного капитализма. А на практике все обстоит, оказывается, гораздо печальнее.
Да, следует признать, что идея либеральной рыночной экономики в России за последние два десятилетия себя дискредитировала. Но эту самую рыночную экономику, собственно говоря, никто еще у нас и не построил. Поэтому возникает дилемма. Ратовать за сохранение того дикого капитализма, который в условиях глобализма формируется сейчас в нашей стране, - значит наносить ущерб нашей национальной экономической безопасности. А выступать за возврат к старой схеме, когда государство практически все определяло и управляло всем в экономике, - все равно что наступать на старые грабли. Если коррумпированность чиновников вызывает сегодня острую озабоченность уже у первых лиц в самом государстве, а рэкет, лоббизм, контрафакция, логроллинг и картелирование стали едва ли не типичными явлениями во взаимоотношениях бизнеса и власти, то как можно всерьез предлагать расширить функции и права этих самых государственных чиновников?
Поэтому научная разработка своего собственного (а не заимствованного извне) идеологического (духовно-нравственного) кода развития национальной экономики, который способствовал бы укреплению экономической безопасности страны, представляется крайне важной. Это становится тем более актуальным, поскольку мировые лидеры глобальной экономики сегодня не знают, как им выходить из кризиса и на что делать ставку. Так, президент Давосского форума Клаус Шваб утверждает, что «ничто не может заменить прибыль как основную движущую силу бизнеса». А его коллега, президент Швейцарии Ханс-Рудольф Мерц призывает принять необходимые меры контроля и надзора за хозяйственной деятельностью крупных корпораций и сокрушается по поводу того, что «многие нормы поведения были принесены в жертву прибыли» [9. С. 41-44]. Вот и разберись, кого из них слушать.
Никто не собирается оспаривать значимость прибыли в развитии современной экономики. Но не пора ли переосмыслить тезис Чикагской школы экономистов о максимизации прибыли как ключевом факторе экономического развития? Справедливый для эпохи первоначального накопления капитала, он в современных условиях явно устарел. На первое место в качестве мотиваторов мирового социально-экономического развития сегодня выдвигаются оптимальные условия ведения бизнеса, социальное
партнерство и социальная ответственность бизнеса. В этих условиях погоня за прибылью любой ценой все чаще вызывает отторжение не только у общества, но и у политического истеблишмента, который порой оказывается заложником такой погони со стороны крупных корпораций. Ситуация с моногородами в России - яркое тому подтверждение. С точки зрения бизнеса их сохранение нерационально, но невозможно объяснить это населению таких городов. И что делать администрации таких городов, которая, как оказывается, в полном соответствии с Конституцией РФ даже не является органом государственной власти, а всего лишь орган местного самоуправления. В данном случае (таких моногородов в РФ почти 450) власть оказывается заложницей крупного бизнеса, традиционно стремящегося максимизировать свою прибыль. Дальше, как говорится, идти не куда.
На наш взгляд, фундаментальными и ключевыми принципами действительно поступательного (прогрессивного) социально-экономического развития нашей страны были и остаются принципы коллективизма, кооперации и соборности. Обычно под соборностью подразумевают коллективистский характер труда, обусловленный, прежде всего, суровыми природно-климатическими условиями проживания нашего народа.
Действительно, сегодня почти 3/4 российской территории занято зоной вечной мерзлоты, а на остальной ее части глубина промерзания почвы достигает 1,5 м. Это объективно ведет к более высоким затратам на строительство промышленных и жилых объектов, на производство сельхозпродукции, на добычу углеводородов и т. д. К примеру, себестоимость одного барреля кувейтской нефти составляет 4 дол., а тюменской - 14 дол., т. е. в 3,5 раза выше. Биопродуктивность в РФ колеблется от 10 до 150 ц/га, а в США - от 150 до 300 ц/га [10. С. 83]. Очевидно, что только совместный труд (трудовая кооперация) мог обеспечить для российского народа более или менее сносные условия существования. Другие народы, окажись они в российских условиях, просто не выжили бы. И это не голословное утверждение, поскольку печальный опыт подобных переселений у нас имеется.
Соборность - понятие более емкое и не сводимое только к коллективизму. Для русских людей в труде, в хозяйстве огромное значение всегда имела идея, а точнее - высокая идея. Если рассматривать вопрос исторически, эта идея никогда не сводилась к наживе. Не ради наживы россияне строили Комсомольск-на-Амуре и БАМ, поднимали целину и осваивали космос. Поэтому абсолютно прав был Дж. К. Гелбрейт, когда утверждал, что «мнение о том, что поведение человека продиктовано исключительно стремлением к деньгам, - это одно из наиболее ревниво охраняемых упрощений нашего времени» [11. С. 43].
Когда-то в нашей истории такие высокие общенациональные идеи были. Их лаконичные формулировки хорошо известны: «Самодержавие. Православие. Народность»; «Всё - для фронта! Всё - для Победы!» и т. д. Об эмоциональном и содержательном значении таких идей можно спорить, но они все-таки сыграли свою заметную роль в социально-экономическом развитии России. Есть ли сегодня такие общенациональные идеи, которые составили бы адекватный современным реалиям духовно-нравственный культурный код нашего социума-этноса? Вряд ли сегодня кого-то могут вдохновить и подвигнуть на героизм или трудовые подвиги лозунги типа «Мы строим рыночную экономику!» Заведомо проигрышный лозунг. И, кстати, в нашей истории подтверждение этому уже было. Когда-то Н. И. Бухарин обратился к крестьянам с призывом «Обогащайтесь!» Что из этого вышло - известно: автора идеи расстреляли, а едва обогатившихся крестьян назвали кулаками и классовыми врагами со всеми вытекающими из этого последствиями.
История социально-экономического развития России свидетельствует о ее уникальном своеобразии. Поэтому никакие зарубежные цивилизационные коды не могут заменить нашего собственного культурного кода. И тут необходимо вспомнить о том,
что если в западной цивилизации духовность объявляется нейтральной и беспомощной [12. С. 37], то в нашей цивилизации именно духовность всегда была и до сих пор является фундаментальной основой для развития, а такое ее проявление, как совесть, -ключевым фактором экономического развития [13. С. 402].
Научная разработка культурного кода социально-экономического развития российской экономики в условиях современного глобализма - крайне актуальная задача времени, без решения которой нам не удастся преодолеть «догоняющий» характер развития отечественной экономики.
Источники
1. Кефели И. Ф. Коллективная безопасность государств - членов ШОС в многополярном мире: геополитические реалии и перспективы // Проблемы обеспечения геополитической безопасности России : материалы Всерос. науч.-практ. конф. Екатеринбург : Изд-во Урал. гос. ун-та, 2009.
2. Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. М. : Прогресс, 1996.
3. Ильин И. А. Путь к очевидности. М. : ЭКСМО-Пресс, 1998.
4. Материалы работы Давосского клуба: К. Шваб, Х. Р. Мерц // Коммерсант. 2009. № 16.
5. Тоффлер А. Третья волна. М. : АСТ, 1999.
6. Беа Ф., Дихтл М., Швайтцер М. Экономика предприятия. М. : ИНФРА-М, 1999.
7. Платонов О. Экономика русской цивилизации // Наш современник. 1994. № 4.
8. Стиглиц Д. Глобализация: тревожные тенденции. М. : Мысль, 2003.
9. Белоусов Р. А. Исторический опыт планового управления экономикой СССР. М. : Мысль, 1983.
10. Кондаков В. А. Энтропия в механизме антилиберальной трансформации российского социума // Гуманитарные стратегии российских трансформаций : материалы
I Междунар. науч.-практ. конф. Тюмень : Изд-во Тюм. гос. нефте-газ. ун-та, 2008.
11. Гэлбрейт Дж. К. Новое индустриальное общество. М. : АСТ, 2004.
12. Шелер М. Положение человека в космосе // Проблема человека в современной западной философии. М. : Мысль, 1988.
13. Янжул И. И. Экономическое значение совести // Янжул И. И. Избр. тр. М. : Наука, 2005.
