CC BY
127
ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
Сообщения
УДК 94(420).06“1685”
Л.И. Ивонина
ДЖОН ЧЕРЧИЛЛЬ И ВОССТАНИЕ ГЕРЦОГА МОНМУТА
Освещается военно-политическая активность Джона Черчилля, будущего герцога Мальборо, в начале правления Якова II Стюарта в Англии.
Ключевые слова: парламент, папист, протестант, диссентер, виги, тори, восстание, армия.
Как? Льва посмеют разыскать в пещере И напугать? И в дрожь вогнать его?
О, пусть не будет так! Отважно риньтесь на злой мятеж, схватитесь в поле с ним,
К порогу своему не подпускайте.
Уильям Шекспир
2 февраля 1685 г. английский король Карл II Стюарт (правил с 1660 г.), еще недавно пребывавший в добром здравии, внезапно скончался от апоплексического удара, успев, правда, на смертном одре принять католицизм. Итог его правления подвел в ХХ столетии премьер-министр Великобритании и автор книги о своем знаменитом предке, герцоге Мальборо, Уинстон Черчилль - «король был скорее циничен, чем жесток, и скорее безразличен, чем толерантен»1. Новым королем Англии под именем Якова II был провозглашен его брат-католик, герцог Йоркский.
70-е - первая половина 80-х гг. XVII в. заложили фундамент карьеры капитана гвардии герцога Йоркского Джона Черчилля, будущего герцога Мальборо, который удачно и по любви женился на Саре Дженнингс, проявив твердость в своем выборе. Не теряя достоинства, в политической атмосфере эпохи Карла II он обладал удивительной гибкостью, был сдержан, храбр и всегда создавал впечатление, что на него можно положиться. В трудные для его патрона, Якова Йоркского, годы после «католического заговора» 1679 г. Джон показал себя преданным слугой и человеком чести, отправившись с герцогом в Брюссель и Шотландию2. Бурные события начала правления нового короля не поставили достоинства Черчилля под сомнение.
Утром 13 июня 1685 г. два всадника скакали по направлению к Уайт-холлу, преодолев за короткое время 200 миль. Они должны были как можно скорее доставить важное письмо от мэра Лима Реджиса члену парламента и слуге короля сэру Уинстону Черчиллю, где говорилось о появлении двумя днями ранее у берегов Англии трех иностранных кораблей без флагов. Одним из них являлся фрегат «Г ельдеренберг» без опознавательных знаков и с тридцатью пушками на борту. Г лавным его пассажиром был Джеймс, герцог Монмут, которого сопровождали офицеры и полуторатысячная армия. Когда герцог с солдатами высадился на берег, его пыталась встретить местная милиция, но вскоре она разбежалась, не имея пороха и ружей. Монмут поднял зеленый штандарт, на котором золотыми буквами было написано: «Нет страха, кроме Бога»3.
Так начиналось восстание внебрачного сына Карла II, поддержанное вигами, с целью посадить его на трон и обеспечить протестантское престолонаследие. Сэр Уинстон и Джон были первыми, узнавшими об этом и не замедлившими сообщить подробности королю. Якова эта новость не очень удивила. Он предчувствовал смуту уже в последние дни жизни Карла II и вскоре после его смерти, понимая, какую роль могут сыграть его старший племянник, а также колонии эмигрантов на континенте. В феврале 1685 г. герцог Йоркский приказал мэрам портовых городов (Бристоля, Чичестера, Эксетера, Дортмута) проверять корабли и опрашивать всех пассажиров, прибывших из-за моря. Вскоре выяснилось, что это было излишне, так как эмигрантская оппозиция в Голландии не проявля-
ла активности на протяжении февраля, марта и апреля. Ей понадобилось почти четыре месяца, чтобы снарядить экспедицию Монмута4.
Самым удобным моментом для восстания явно был февраль или март. В стране росло возбуждение, распространялись слухи об убийстве короля Карла папистами. Появились люди, вооруженные мушкетами и дубинами, в кофейнях и на улицах все чаще стали говорить о правах на трон герцога Монмута, исповедовавшего истинную протестантскую религию. Однако ближе к весне новый король почувствовал себя увереннее - прошли выборы в парламент, торийский состав которого не вызывал у него подозрений5.
На торговой площади Лима Реджиса один из компаньонов Монмута зачитал прокламацию о том, что герцог пришел защитить протестантскую религию и законы Англии, права парламента и привилегии ее жителей от узурпации и тирании герцога Йоркского. Яков Стюарт, как гласил текст, повинен в великом пожаре в Лондоне, в заключении графа Эссекса в Тауэр и, возможно, несет ответственность за смерть своего брата Карла. Лимские горожане слушали эту речь с энтузиазмом.
Еще бы, протестантский герцог, красивый, галантный, Стюарт с головы до ног - их истинный король! О его незаконном происхождении не упоминалось в прокламации, составленной Робертом Фергюсоном из Абердина. Фергюсон, протестантский священник с даром политического агитатора, являлся примечательной личностью. Этот убежденный противник Стюартов, с темными длинными волосами, огромным римским носом, одетый в ветхое платье, наводил больший страх на своих товарищей, чем на врагов. Его слова били в цель, заставляли одновременно трепетать и действовать. Уже через неделю после высадки армия Монмута насчитывала 7 тыс. пеших и 300 конных воинов6.
Ситуация осложнялась из-за того, что за месяц до описываемых событий глава влиятельнейшего шотландского клана, граф Арчибальд Аргайл, поддерживаемый частью вигов и остатками офицерского корпуса армии Кромвеля, поднял мятеж против нового короля. Возникли подозрения, что планировалось также восстание в Лондоне и Чешире. Оно охватило бы регион, где сильны были позиции религиозных диссентеров, и существовала самая большая безработица. Это были угольные копи Мендипа, а также города Эксминстер, Таунтон и Фром7.
Положение не было столь безнадежным, как думал Уинстон. Для изгнанных англичан и шотландцев, проживавших в Голландии, смерть короля Карла стала сюрпризом. У них не было единого плана действий, это были люди из разных социальных слоев, преследующие различные цели. Оппозиция была очень неоднородной. Прокатолической политикой Якова Стюарта и его стремлением к абсолютной власти были недовольны шотландские республиканцы, шотландцы из окружения графа Аргайла и вигские сторонники самого Монмута. Аргайл, представитель горного Хайленда (горной Шотландии) и наиболее знатный из шотландцев, смотрел сверху вниз на лэрдов Лоуленда (равнинной Шотландии) - Хьюма Поверта и Флетчера Салтона. Шотландцы в целом с подозрением относились к лозунгам борьбы за веру английских политических диссидентов, подобных Генри Уилдмену, который предлагал поднять восстание в Лондоне. Аргайл осознавал, что Монмут, чьи претензии на трон он отказался признать, не будет сопровождать его в Шотландию. Тем не менее, в Утрехте и Роттердаме между всеми сторонами, недовольными Яковом, состоялись переговоры, где дискутировался вопрос о восстаниях одновременно в Англии, Ирландии и Шотландии8.
Аргайл высадился в Англии раньше Монмута, но его действия были неорганизованными, а лозунги - неопределенными. Одна неудача следовала за другой. Уилдмен потерпел неудачу в попытке поднять восстание в Лондоне, в Чешире ему тоже ничего не удалось совершить. Монмут ничего не знал об этом, но его высадка в Лиме с самого начала, по сути, была авантюрой, хотя и более целенаправленной.
Когда два Черчилля рассказывали об этом королю, они не ожидали, к каким последствиям все это приведет. У бесстрашного, но твердолобого и упрямого, как все Стюарты, Якова II появилась обоснованная возможность проверить на деле и усилить свою армию. Вечером генерал-майор Джон Черчилль с пешими и конными солдатами покинул Лондон. Недавно высадившийся в Англии гарнизон из Танжера шел на соединение с ним9.
В тот момент было очень важно, как поведет себя статхаудер Соединенных провинций Вильгельм III Оранский. Монмут не был поддержан за границей, в том числе Вильгельмом, который проявлял к нему внимание во время пребывания герцога в Голландии. Более того, некоторые историки считают, что Вильгельм сразу задумал в случае успеха восстаний Аргайла или Монмута высадиться в Англии и подавить их выступления. Зачем? В случае окончательной победы Монмута он и его жена Мария не имели бы шансов на английский престол. Если Монмут потерпит поражение, то исчезнет лишь одно из препятствий между Вильгельмом и английским троном. Если же Монмут начнет побе-
ждать, то король Яков вынужден будет обратиться к зятю за помощью, в результате чего престиж и влияние статхаудера в Британии неизмеримо возрастет. Действительно, когда Яков попросил Вильгельма прислать три шотландских полка, находившихся на службе в Соединенных провинциях, последний был счастлив сделать ему это одолжение10.
Молодой претендент на трон имел немалую армию, однако недостаток в обученных офицерах. Джентри юго-запада не спешили присоединиться к нему, собираясь стать на ту сторону, за которой будет перевес. Например, Эндрю Флетчер был опытным солдатом, но горячим и не терпящим возражений спорщиком. Так, во время простого спора по поводу лошади он смертельно ранил одного из наиболее ценных своих помощников из Западной Англии. После этого Флетчер не принимал участия в восстании и отправился на Дунай воевать против турок. Другой проблемой было вооружение, которую Монмут частично решил за счет собственных средств, а частично - продав драгоценности своей любовницы Генриэтты Уинтворт, мечтавшей стать королевой.
Наконец, препятствием стал характер самого герцога. Он являлся профессиональным военным, участвовавшим в боевых действиях во Фландрии, был галантен, унаследовав шарм деда и отца. Однако «генерал-капитан протестантских сил королевства» не обладал качествами, которые сделали бы его настоящим полководцем и лидером партизан. Это была одна из основных причин, по которой граф Аргайл не захотел иметь его в качестве партнера в шотландской кампании. У Монмута отсутствовал инстинкт, который мог бы подсказать ему, что в той авантюре, куда он ввязался, все зависело от быстроты и неожиданности. Промедление было опасным, а отступление фатальным. К тому же, последние два года герцог привык жить спокойно, как можно незаметнее. Монмут после провала вигского заговора 1683 г., в котором был замешан, с трудом вымолил прощение у отца и уехал в Голландию. Примечательно, что когда Вильгельм Оранский предложил ему отправиться в составе армии императора Священной Римской империи Леопольда I в поход против Османской империи, Монмут предпочел будуар Генриэтты Уинтворт полю брани11.
Тем временем милиция Сомерсета улетучилась при его приближении, и герцог вступил в Таун-тон, приветствуемый как герой и освободитель. Цветы устилали улицы, его знак - лук с зеленой ленточкой - был виден повсюду. Двадцать семь девочек в возрасте от восьми до десяти лет неделями вышивали знамена для его армии. На одном из них по золотому фону были вышиты корона и инициалы «король Карл». 20 июня на рыночной площади Таунтона (Маркет Кросс) Монмут был провозглашен королем Англии. За голову герцога Йоркского назначалась значительная сумма денег, налоги народ должен был платить новому королю, а парламент, под бой барабанов объявивший Монмута изменником, подлежал роспуску как мятежная ассамблея12.
Современники, правда, заметили, что на коронации Монмут выглядел весьма озабоченным. Он имел на это причины. Король бросил все силы в район восстания. В тот же день у Эксминстера между небольшим отрядом восставших и солдатами генерала Джона Черчилля произошло столкновение, закончившееся ничем. Однако Джон написал в донесении Якову о победе, ибо военный совет Монмута решил покинуть Таунтон. Если бы самопровозглашенный король достиг Бристоля вовремя, то его дело еще можно было спасти. Там у него были друзья, и он мог бы связаться со своими сторонниками на севере. После шести дней марша он был уже в нескольких милях от Бристоля с 9 000 солдат, организованных в пять полков пехоты: красный (полк самого Монмута), белый, голубой, желтый и зеленый. Девять тысяч человек! А он высадился в Англии только с полутора тысячами! В тот момент его восстание выглядело очень опасным для власти. «Восставшие скоро станут господами этой страны, - писал лорд Фитцхардинг своему другу, - где они остановятся, знает только Бог»13. Но эти страхи скоро рассеялись.
На подступах к Бристолю Монмут понял, что проиграл. Днем раньше генерал-лейтенант короля Якова, лорд Февершэм, вступил в Бристоль с конной гвардией. Монмут до определенного момента планировал обойти Бристоль и идти на Глостер - город, известный своим героическим сопротивлением Кавалерской армии в годы гражданской войны. Его кавалерия даже построила мост через реку Эйвон у Кейншэма и перешла на северный берег. Но Глостер находился в четырех днях интенсивного марша, а королевская армия в Бристоле успела за это время пополниться еще 4 000 человек и могла атаковать восставших с тыла. К тому же, в Бристоле внезапно начался пожар. Возможно, его устроили городские власти, чтобы предотвратить назревавший заговор против короля. Поэтому Монмут, заявив, что «Бог воспротивится, если я своих друзей и город ввергну в расправу огнем и мечом»14, дал приказ отступать к Бату.
В этот район спешили также отряды Черчилля в сопровождении его брата Чарльза, который прибыл из Портсмута с артиллерией. Джон соединился с Февершэмом в районе Бата, они стали пре-
следовать отступавших. Черчилль был недоволен сложившейся ситуацией, особенно тем, что лорд Февершэм, французский протестант средних лет, а не он, молодой и подающий надежды командир и преданный слуга короля, назначен главнокомандующим армией, однако примирился с назначением на пост генерал-майора, тем более что в борьбе с Монмутом еще никак себя не проявил.
В нескольких милях от Бата Февершэм атаковал Монмута и... потерпел неудачу. Всех удивило, как авантюрист с необученной армией смог успешно сражаться и победить. Февершэм потерял 80 человек. И все же, несмотря на этот успех, наиболее здравомыслящие солдаты Монмута решили, что их дело безнадежно. Безусловно, здесь сыграл роль памфлет, распространенный среди них агентами Февершэма и обещавший им прощение, если они сложат оружие. Две тысячи человек покинули лагерь Монмута15.
Вскоре пришли неутешительные вести из Шотландии: восстание графа Аргайла потерпело неудачу, сам он был схвачен по пути в Глазго и казнен в Эдинбурге. Монмут, быстро загоравшийся и столь же быстро сникавший, казался растерянным, но не все его сторонники потеряли волю к борьбе. Среди них были люди, которые знали Кромвеля и сражались в рядах «железнобоких», понимавшие, за что ведут борьбу и верившие, что они правы. Однако Монмут не мог дать им столько оружия и воодушевлять их так, как Кромвель, поскольку не был таким, как он. Со своей стороны, бедные ткачи и пахари, возможно, взывали к Богу, чтобы тот был благосклонным к ним, если они потерпят поражение. Для них уже было поздно молить короля о прощении.
В это время Черчилль быстро шел маршем через Дорсет, чтобы предотвратить любое пополнение армии Монмута со стороны Ла-Манша. Вечером 19 июня он докладывал королю: «Если мы не предпримем немедленных действий, эта территория полностью перейдет в руки восставших. Никогда в моей жизни я не видел столь напуганных людей »16. Под утро ситуация прояснилась. У Седжму-ра Черчилль объединил свои силы с Февершэмом. Для него эта война была не просто полицейской операцией, она была неравной борьбой прекрасно экипированной и обученной трехтысячной королевской армии, подкрепленной артиллерией, с полуобученной милицией, в чьей лояльности герцогу и способности к последовательным действиям Черчилль сомневался. Ведь очень много местных милицейских ополченцев примкнуло к Монмуту. Точно так же они могли в трудную минуту покинуть его. По большому счету, в победе Джон не сомневался.
Со своей стороны, Монмут, находясь у Бриджуотера, не имел четкого представления, где находятся королевские войска, пока Ричард Годфри, батрак на одной из ферм, не принес свежие новости. Его господин Уильям Спарк, выходя утром из церкви, увидел армию на марше, примерно прикинул ее численность и тут же послал Годфри в Бриджуотер. Батрак сообщил, что противник располагает 500 всадниками и пятью полками пехоты, а дорога на Бриджуотер контролируется артиллерией. До этого Монмут намеревался двинуться от городской церкви в направлении Глостера, где было меньше королевских войск. Черчилль ожидал от него таких действий. Его не обманули мобилизация Монмутом батраков и попытки укрепить Бриджуотер, так как он знал темперамент сына покойного короля и то, что последний лучше командует конницей. Однако после сообщения Годфри Монмут изменил планы. Теперь он был осведомлен, где находится противник, и решил атаковать королевский лагерь ночью, а Годфри должен был указать дорогу. План был одобрен офицерами.
В воскресенье 5 июля в 11 часов вечера, прослушав проповедь капеллана, армия Монмута последовала за Годфри в сторону Седжмура. Вокруг была абсолютная тьма, луна покрылась облаками. Поэтому Годфри, плутая, не сразу нашел путь, а командующий кавалерией Монмута лорд Грей с трудом обнаружил левый фланг королевской армии. Ошибка проводника стоила восставшим драгоценного времени, а услышанный противником нечаянный выстрел лишил их атаку внезапности.
Тем же вечером Февершэм послал несколько всадников проверить дорогу, ведущую из Бриджуотера на север. Патруль вернулся с новостями, что все тихо. В час ночи 6 июля Февершэм лег спать, но один из его офицеров, капитан шотландской королевской гвардии Макинтош, был уверен, что Монмут может атаковать их в любой момент, поэтому на всякий случай выставил своих людей перед лагерем. Его полк был на правом фланге и принял первый удар конницы Монмута.
Еще до того, как Февершэм проснулся и вышел из палатки, Черчилль взял ситуацию под контроль, хотя в полной темноте не все получалось. Солдаты часто натыкались друг на друга, передвигая пушки с левого фланга на правый. Кавалерия Грея попыталась обойти их и ударить в тыл, но Черчилль приказал шотландцам открыть огонь по всадникам, которые в панике ретировались, врезавшись в ряды собственной пехоты. Монмут смог организовать солдат только тогда, когда они достигли глубокой канавы. Пути для отхода были отрезаны, а неожиданное нападение явно не удалось. Тем не менее, Монмут успел подтянуть пушки и подбодрить пехоту.
Февершэм приказал остановить бой до рассвета. Солдаты смогли отдохнуть и подготовиться, а артиллерия занять необходимые позиции. Рано утром бой был возобновлен и продолжался еще два часа. Восставшим не удалось дать достойный ответ пушкам законного короля. Монмут, спешившись, дрался в первых рядах своей героической армии, пока не стало ясно, что и этот бой, и его дело проиграны. Он нашел коня и поскакал через равнину. К вечеру бой разгорелся с новой силой, несмотря на то, что восставшие оказались без предводителя, но это была попытка обреченных. Февершэм послал кавалерию в Сомерсет и Дорсет преследовать остатки армии восставших17. Все было кончено.
В этой битве королевская армия потеряла две сотни убитыми, восставшие - в десять раз больше (согласно официальному отчету, королевская сторона имела 50 убитых и 200 раненых)18. Вершить суд над сторонниками Монмута назначили главного судью Джеффриса, которого король вскоре сделал лорд-канцлером Англии. Приговор был жестоким: 150 человек казнили, а 800 стали рабами на плантациях. Общественное мнение испуганного Лондона было в целом на стороне судьи. Даже известный своей гуманностью секретарь Адмиралтейства и президент Королевского научного общества Сэмюэл Пипс отклонил петицию одного и морских капитанов с просьбой переправить тысячу участников восстания в Индию19. Но многие современники осуждали безжалостного судью: «Или Джеффрис был маньяком, или уж настолько негуманным человеком... Ни от одного судьи не погибало сразу столько человек»20. Черчилль мыслил шире, понимая, что главной причиной кровавых процессов является вовсе не Джеффрис. К нему обратилась молодая девушка по имени Дороти Хьюлинг с просьбой облегчить судьбу двух своих братьев, приговоренных к смерти. Он пообещал ей устроить встречу с королем, но предупредил, указывая на гранитную каминную полку: «Мисс Хьюлинг, не обольщайтесь - этот камень так же способен на сострадание, как и сердце короля»21.
Так бесславно провалилась попытка протестантского герцога отобрать у своего дяди трон и изменить английскую политику. А ведь он был так близок к успеху! Один из проповедников, наблюдавших за ходом битвы, заметил, что повстанцы «находились рядом с победой, как лучники, которые целились, но промахнулись». Другой свидетель полагал, что только густой туман спас армию короля. Это был молодой диссентер из Лондона, сражавшийся в войсках Монмута и чудом избежавший гибели. Если бы он разделил участь большинства восставших, мы бы не могли наслаждаться, листая страницы «Робинзона Крузо». Звали его Даниэль Дефо22.
9 июля герцог Монмут был схвачен и 15 июля обезглавлен у ворот Тауэра. Отныне оппозиция стала искать другие пути сопротивления политике двора. Джон Черчилль был глубоко убежден, что из прошедших событий надо извлечь военные и политические уроки. Ведь Монмут, к достоинствам которого он не мог не питать уважения, в течение трех недель в двух английских графствах собрал армию в 9 000 человек. Он не смог вооружить и обучить ее, отказался от поддержки сквайров, но его солдаты долго и успешно боролись, за ними шли люди. Какова же на самом деле численность оппозиции королю Якову? Не тысячи, а, возможно, сотни тысяч. Проблема состояла в том, как бороться с ними, поскольку было очевидно, что местной милиции недостаточно, она плохо обучена, и на нее нельзя полностью положиться. В Девоншире, Дорсетшире и Сомерсетшире милиция ясно продемонстрировала свое отношение к королю, чью политику она не принимала.
Для Якова II, не желавшего поступаться своими религиозными убеждениями, выход был один - создать сильную регулярную армию, подчинявшуюся только ему. Но в эту армию нельзя было включать те три шотландских полка, которые Вильгельм Оранский направил на помощь своему тестю из Голландии. Намеренно или нет, но они прибыли на берега Темзы уже после окончания кампании. Король бросил один взгляд на них и решил, что они, особенно офицеры, были «бездеятельными». Наказав двух солдат, выпивавших за здоровье Монмута, Яков отослал их обратно в Голландию. История умалчивает, обрадовался ли этому Вильгельм, или рассердился23.
В начале ноября 1685 г. отец Джона, сэр Уинстон, отправился в палату общин поучаствовать в дебатах о создании армии. Установка была следующая: в нестабильной международной ситуации Англия нуждалась в армии количеством от 14 до 15 тыс. человек. Также обсуждалась сумма на содержание армии - одни называли цифру в 1 млн. 200 тыс. ф.ст., другие - всего в 200 тыс. ф.ст. Сэр Уинстон считал, что последняя цифра слишком мала: «Солдаты не воюют без оплаты. Нет денег -нет и «Отче наш» (No penny, no paternoster). В атмосфере страха перед папистским королем, собиравшимся опереться на папистскую армию, вопрос о квотах для нее был отложен. Ситуацию обострило то, что несколькими днями ранее Людовик XIV отменил Нантский эдикт и лишил протестантов Франции свободы вероисповедания. 20 тыс. гугенотов покинули пределы страны к немалой выгоде соседних государств. Отреагировав на это событие, палата общин вотировала сумму в 700 тыс. ф.ст.,
с которой согласились и лорды24. Король был в ярости - этого ему явно недоставало. Он продолжал надеяться на секретные субсидии своего кузена, французского короля.
Возвратившись в Лондон после победы над Монмутом, Черчилль стал пользоваться при дворе еще большим доверием, а у короля - еще большим фавором. За три месяца до того, как он отправился воевать на юго-запад Англии, его избрали представителем короля в управлении Компанией Гудзонова залива. Черчилль стал важной фигурой в большом бизнесе, где ярко проявились его таланты. Он сумел приобрести акции компании за 100 ф.ст., а их цена вскоре выросла до 300 ф.ст. Когда он вернулся из Седжмура, сотрудники компании поздравили его в связи с тем, что форту и одной из рек, впадающих в залив, присвоено его имя. Благодаря своим связям при дворе, Черчилль был необходим компании, особенно на фоне споров с Францией относительно принадлежности этих земель.
Управляя компанией, Джон получил немалые финансовые выгоды. Через три года он получал ежегодные дивиденды в 400 ф.ст., а в 1692 г. они составили уже 5 тыс. ф.ст.25 Но к тому времени в связи со Славной революцией 1688 г. изменился мир - как для самого Черчилля, так и для всей Англии.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 СhurchШ W.S. Marlborough, his life and times. L., 1947. Vol. I. P. 775.
2 Jones J.R. Marlborough. Cambridge, 1993. P. 26-28.
3 Ibid. P. 29.
4 Фадеева И.В. Восстание Монмаута // Политическая история Англии: учен. зап. Вып. 109. II. Горький, 1971. С. 58.
5 Calendar of State Papers. Domestic Series. 1685. P. 3, 42, 24.
6 English Historical Documents / Ed. by A. B. Browning. L., 1953. Vol. 5. P. 73, 74.
7Anglo-Dutch Moment. Essays on the Glorious Revoluiton and its world impact / Ed. by J. Israel. Cambridge, 1991. P. 167-169.
8 Engl. Hist. Doc. Vol. 5. P. 119, 120; Фадеева И.В. Восстание Монмаута. С. 62.
9 Thomson G.M. The First Churchill. The life of John, 1st Duke of Marlborough. L., 1975. P. 40, 41.
10 Anglo-Dutch Moment. P. 172-174.
11 Archives ou correspondanse inedite de la Maison d'Orange-Nassau / par Mr. G. Groen van Prinsterer. 2-me Serie. T. 5. Utrecht, 1861. P. 375. 377-379.
12 Burnet G. The History of His Own Times. L., 1903.
13 Цит. по: Thomson G. M. The First Churchill. Р. 42.
14 Ibid. P. 43; Фадеева И.В. Восстание Монмаута. С. 75.
15 Thomson G.M. The First Churchill. Р. 44.
16 Цит. по: Ibid.
17 Фадеева И.В. Восстание Монмаута. С. 78-80.
18 State Papers. 1685. P. 255.
19 The illustrated Pepus: extracts from the Diary/ed. by R. Latham. L., 1978. P. 78.
20 Memoirs of Jeffris. L., 1849. P. 277.
21 Цит. по: Jones J.R. Marlborough. P. 35.
22 Ibid. P. 36.
23 Thomson G.M. The First Churchill. Р. 47.
24 ^bbet's Parliamentary History of England. L., 1808-1809. Vol. 4. P. 1362.
25 Thomson G. M. The First Churchill. Р. 48.
Поступила в редакцию 20.10.09
L.I. Ivonina, doctor of history, professor
John Churchill and the rebel of the Duke of Monmouth
The article is devoted to military and poilitical activity of John Churchill, future the Duke of Marlborough, at the beginning of the reign of James II Stuart in England.
Keywords: parliament, papist, protestant, dissenter, Whigs, Tories, uprising, army.
Ивонина Людмила Ивановна, доктор исторических наук, профессор ГОУВПО «Смоленский государственный университет»
214000, Россия, г. Смоленск, ул. Пржевальского 4 E-mail: ivonins@rambler. ru
