CC BY
154
стр. 91 из 250
УДК 930
ДВИЖЕНИЕ ШТУНДИСТОВ И ЦЕРКОВНО-ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПОЛИТИКА В РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX ВЕКА.
Балдин Павел Павлович Аспирант кафедры истории России средних веков и Нового времени Московского государственного областного университета baldin.p@mail.ru г. Москва
В статье рассматривается возможность существования секты штундистов в православной империи. Государство должно было защищать православие и следить за религиозным состоянием народа. Господствующая церковь в этом вопросе должна полностью поддерживать государственную власть и не допускать возникновения различных оппозиционных движений к православию. В существующей системе возникает русский штундизм. Зародившись в 60-х годах XIX века, течение продолжает существовать и в начале XX века. Значит, политика государства и церкви не была оптимальна.
Ключевые слова: штундизм, православие, секта, раскол, законодательство.
SHTUNDISTS’ MOVEMENT AND CHURCH AND STATE POLICY IN THE RUSSIAN EMPIRE IN THE SECOND PART OF THE 19 CENTURY.
Baldin P.P.
The possibly of existence of shtundists ’ sect in the orthodox Empire is considered. The state protected orthodoxy and followed the religions situation in the country. The dominating church supported the state power completely and didn’t let different oppositional to orthodoxy movements. Obviously Russian shtundism appeared under such circumstances.
Arousing in the 60th of the 19th century the movement existed in the beginning of the 20 century. Hence, the church and state policy was out optimal.
Key words: shtundism, orthodoxy, sect, schism.
Религия являлась одной из важных составляющих жизни дореволюционной России. Поэтому население нельзя было рассматривать вне его вероисповедания, состояние без веры не признавалось законом. Господствующей религией, конечно, считалось православие, существовали и другие конфессии, разрешенные, но обладавшие меньшими правами по сравнению с господствующей. В основном это были католическая и протестантские церкви. Кроме христианских конфессий признанными считались общины евреев-краимов, магометан суннитов и шиитов, а также обладающие меньшими привилегиями община евреев-талмудистов и община буддистско-ламаистская, признавались и родоплеменные культы [17, с.57-58 ].
С XVII века начинают обретать форму течения, которые нельзя отнести к традиционным конфессиям; была некая оппозиция господствующей церкви, в первую очередь это старообрядчество, но постепенно начинает развиваться и сектантство. А во
стр. 92 из 250
второй половине XIX века, на фоне экономического переустройства страны, начинает распространятся протестантское сектантство, и одной из его форм стал штундизм.
Возникает вопрос: как сектантство могло существовать и приобретать новые формы в государстве, где религиозная жизнь населения была строго подконтрольной. Рассматривая эту ситуацию, стоит учитывать, что отношение к данной проблеме изменялось на протяжении времени, особенно ярко заметны перемены в законодательстве. С точки зрения закона секты были поделены на несколько групп (вреднейшие, менее вредные и т. д.), но сами названия групп и течения, к ним относящиеся, могли изменяться со временем. Такой подход давал возможность контролировать различные религиозные объединения и выстраивать религиозную политику государства.
Насколько эффективно данная система работала, можно видеть на следующем примере. Штундизм появляется, как было указано выше, на волне великих реформ в 60-х годах XIX века, а законодательное запрещение его происходит только 4 июля 1894 г. В этом положении дается формулировка, на каком основании штунда является особо вредною сектою: «последователи секты штунд, отвергая все церковные обряды и таинства, не только не признают никаких властей и возстают против присяги и военной службы, уподобляя верных защитников престола и отечества разбойникам, но и проповедует социалистические принципы» [19, с.560]. Соответственно возникает вопрос: почему секту с таким вероучением не запретили ранее? Такая ситуация могла сложиться, если о самой секте или её вероучение ничего не было известно. Но одна из первых газетных публикаций под авторством Значко-Яворского в 1868 г. указывала на то, что в секте сильны политико-экономические факторы, и даже было обращено внимание, что ведущими в секте были коммунистические идеи [12]. Значит информация, может, и не совсем обоснованная, но все же была. С развитием секты количество различных публикаций возрастало.
В такой ситуации становиться понятно, что причина заложена либо в пробелах законодательства, либо в пробуксовке бюрократической машины. Следует учитывать, что чиновники светских ведомств не всегда хорошо разбирались в особенностях вероучения различных религиозных течений. В такую ситуацию попадает и секта штундистов.
Когда светская администрация начала возбуждать первые дела по штундизму, была допущена одна крупная ошибка, установившая надолго ложный взгляд представителей власти на эту секту, как такую, которая не может считаться вредной в религиозно-нравственном отношении и опасной в политическом. Секту подвели под одну группу со старообрядчеством, соответственно и меры к ней применялись более мягкие, как для раскольников. Это произошло из-за ошибок в действиях чиновников. В марте
стр. 93 из 250
1866 года мировой посредник второго одесского уезда сообщает херсонскому губернатору, что в деревне Основе появилась секта штундистов (порядка 20 душ). Соответственно, губернатор дает предписание одесскому исправнику провести дознание. Исправник в феврале 1867 года сообщил губернатору, что секта существует, и дело о секте исправником передается судебному следователю второго участка одесского уезда. Хотя передать дело можно было и духовному следователю. Отсюда, видимо, и начинает возникать проблема, так как светские органы не стали разбираться в различиях между штундой и расколом. В связи с этим исправник получил выговор со стороны Губернского правления за то, что не признал штунду расколом старообрядчества и не применил к ней правил Министерства Внутренних Дел, которые относились к раскольникам. Схожая ситуация повторялась и в других местностях. Такие действия Губернского правления ослабили контроль за штундой на местах. Исправник, который жаловался на штунду, не возымел поддержки от вышестоящего начальства, а наоборот, получает поручение вернуть изъятую литературу последователям секты. В дальнейшем исправник при действии на местах уже более аккуратен, он ориентируется на Губернское правление, а не на обстановку на месте. Такая система порождала стандартную чиновничью ситуацию. У того же исправника при повторном отзыве в Губернское правление о штунде в феврале 1868 года сообщается, что это не секта, а общество, которое читает Евангелие дома, т.к. в церкви чтение им не понятно. Данное противоречие в отчетах было замечено и в губернском Правлении. Соответственно, сложившееся положение дел сектанты стали использовать в свою пользу. Штундисты стали получать обратно изъятые у них книги и верили в то, что им сочувствует губернское правление, возможно министры и сам Царь, а полицейские их преследуют только с целью вымогания взяток. Подробно сложившаяся ситуация разбирается в работе Алексея Дородницына [9, с.2-8].
Сложность состояла еще и в том, что на территории Российской империи существовало значительное количество иностранных поселений, а поселенцам исповедовать свою веру разрешалось. Говоря о штундизме в России следует учитывать, что движение это начинается на юге Украины, где количество иностранных поселенцев было велико. А отношение власти к такому иностранному явлению как баптизм было достаточно лояльным. Закон 1879 года позволял баптистам исповедовать свое вероучение. Так как непосвященным чиновникам достаточно трудно разобраться в особенностях вероучения баптистов и штундистов, циркулярами Министерства Юстиции от 28 февраля 1880 года и 29 августа 1886 года было поручено «иметь строжайшее наблюдение за неотлагательным возбуждением и скорейшим и правильным производством дел о распространении штундизма», а также было указано, чтобы судебные власти не верили
стр. 94 из 250
бездоказательным заявлениям штундистов о принадлежности их к баптизму или другому иностранному исповеданию [10, с.275].
Несмотря на предпринимаемые действия, секта продолжала свое развитие. Внимание к штундизму с течением времени усиливается, император Александр III в ответ на отчет Киевского губернатора за 1881 год, в котором говорилось о распространении штундизма, характеризует секту как «почти что социализм» [15, с.218]. Но даже такой отзыв августейшей особы не позволил полностью победить секту.
В то же время перед государством стояла другая значимая задача. Во второй половине XIX века все чаще поднимался религиозный вопрос, назревала потребность изменения законодательства.
Работа по религиозному законодательству проводилась, и одним из значимых этапов этой работы стало опубликование закона от 3 мая 1883 года «О даровании раскольникам некоторых прав гражданских». Разработкой данного закона занималась специальная комиссия, созданная в 1875 году при Министерстве Внутренних Дел. В нем нет разделения сект на более и менее вредные. Следовательно, штундисты могли рассчитывать на права и льготы, которые были у раскольников, и преследовать их по этому закону было очень сложно [13, с.453].
Исправить ситуацию должно было положение Комитета Министров от 4 июля 1894 года, в котором секта штундистов признавалась более вредною, и воспрещались молитвенные собрания. Положение Комитета Министров от 4 июля 1894 года указывало, что в законе от 3 мая 1883 года отсутствует разграничение сект, и штундисты могут этим пользоваться, получая те же права и льготы, которые были предоставлены обычным раскольникам [11, с.161].
Но сектанты и это положение умело избегали, опять же пользуясь законом от 1879 года для баптистов. В литературе того времени зачастую применяется термин «штундо-баптизм». По мнению Д. И. Боголюбова, «штундо-баптизм», как литературный термин, принят был в обращение писателями, и особенно миссионерами, после 1894 года [2, с.1]. Есть также указания, что законом для баптистов штундисты начали пользоваться еще с 80-х годов, а после издания закона от 4 июля 1894 года это стремление увеличивается. Вожаки сектантов даже начинают объезжать губернии, зараженные штундизмом, и убеждать своих последователей принять имя баптистов, которое даст совершенно другие юридические права [1, с.481-482]. Такая ситуация была известна государственным деятелям. Министерство Внутренних Дел в своих циркулярных распоряжениях губернаторам указывала, что русские штундисты и раньше необоснованно называли себя баптистами, а после издания положения комитета министров 4 июля 1894 года все чаще
стр. 95 из 250
прибегают к этому ухищрению, чтобы ввести в заблуждение судебную власть, и в каждом случае требуется тщательная проверка, когда проводятся дела по штундизму [7]. Эта сложность объясняет неразбериху, сложившуюся вокруг штундизма. Даже исследователи не всегда могли отделить, где же на самом деле штунда, а где баптизм. Зачастую особенности вероучения штундистов были неизвестны, а на местах было много своеобразных элементов, принятыми вожаками сектантов. К тому же, первая баптистская община из официально православного населения на Украине появляется в 1867 году, практически в одно время с штундизмом [18, с.65].
Это только некоторые моменты, которые указывают на хорошо продуманную организационную основу секты. До 1905 года от штунды избавиться не удалось. 17 апреля 1905 издается Именной Высочайший Указ правительствующему сенату, Высочайше утвержденныя Положения Комитета Министров об укреплении начал веротерпимости. При разработки данных документов касательно штунды было определено: «На отмену: а) Высочайше утвержденнаго, 4 июля 1894г., положения Комитета Министров о
воспрещении последователям секты штундистов молитвенных собраний» [4, с.11]. Дальше штунда входит в фазу своего легального существования.
Становится видно, что на распространение штундизма оказал большое влияние законодательный фактор, меры были приняты слишком поздно, и к тому же они оказались неэффективными. Особенно ярко об этом свидетельствует тот факт, что штунда просуществовала в запрещенном состоянии до 1905 года и к этому времени не находилась в упадке.
Одними законодательными мерами обойтись было трудно, тем более из вышесказанного видно, что эти меры не имели задуманного результата. Слишком много нерешенных проблем было в обществе, и необходимо было что-то менять как в светской сфере, так и церковной.
Зачастую многие действия, которые принимались, носили явно запаздывающий характер. Прежде всего сам закон 1894 года был издан с существенной задержкой относительно того, какое значение обрела штунда в обществе. Судить о количественном изменении последователей данной секты достаточно трудно. Но значимые явления в обществе находят свое отражение в печати. Соответственно, чем острее встает проблема, тем больше появляется работ. О развитии штунды можно проследить по количеству публикаций, посвященных этой теме. Для рассмотрения этого вопроса следует обратиться к одному из подробнейших указателей о расколе и сектантстве «Литература истории и обличения русского раскола». Это труд составлен преподавателем Владимирской духовной семинарии Ф. Сахаровым. При рассмотрении движения штундистов необходимо
стр. 96 из 250
обратить внимание на второй выпуск сборника, изданный в Санкт -Петербурге в 1892 г., и третий выпуск тоже Санкт-Петербургского издания 1900 года. На основании данных справочного издания было подсчитано, какое количество публикаций по секте выходило в разные годы, и полученные данные показали динамику изменений. При проведении подсчета выяснилось, что наибольшее количество публикаций приходится на 1890 год. Стоит учитывать, что в данном сборнике в большинстве своем фиксировались работы, написанные православными авторами, которые имели полемический характер или содержали практические рекомендации для священников по борьбе со штундой. Но если происходит издательский всплеск, соответственно, есть и потребность в данных произведениях. Соответственно, в общественном мнении секта была хорошо известна, а закон принимается с опозданием в четыре года.
Для наглядности данные, полученные при подсчете, лучше представить графически
[8].
Изменение количества публикаций по штундизму.
Кол-во
Теперь рассмотрим, какие попытки принимались, чтобы отвести людей от штунды. В первую очередь необходимо было обратиться к причинам, которые подтолкнули православных оставить свою веру. Известно наиболее часто употребляемое объяснение людей, ушедших в штунду: они уходили от порока пьянства, которое господствовало в обществе. В ответ на это встречаются такие высказывания светской администрации: «Киевский генерал-губернатор в отчете за 1889-1893г.г. указывал, что переход крестьян в штунду нередко вызывается желанием легче осуществить намерение вести трезвую жизнь; поэтому в одном селении учреждение общества трезвости, с достойным местным священником во главе привело к воссоединению большинства штундистов; Государь отметил: «это весьма
стр. 97 из 250
утешительно и надо надеяться, что не останется единственным фактором» [14, с.455]. Но заметно, что организация общества трезвости в 1889 - 1893 годах, если рассматривать его как меру борьбы с сектантами, явно запоздавшее решение, ведь штундизм в этих местах появился минимум на 20 лет раньше. Хотя были и раньше заинтересованные люди в обществах трезвости. На юге России зачастую инициативу по организации брали на себя священники, боявшиеся, что освобождение крестьян может привести к усилению пьянства. Как описывает данную ситуацию Константин Петрович Победоносцев в своем письме к царю, министерство финансов из-за боязни потери питейных доходов всячески требовал запретить общества трезвости, соответственно общества были закрыты, а у инициативных священников появилась апатия к этому начинанию. И только с 1888 года начинается новое оживление движений к трезвости [16, с.224-225]. Зачастую из пьянства народ выводили сектанты, привлекая людей своим учением и давая возможность вырваться из порочной среды, или напрямую укоряли православных, доказывая свое превосходство. В такой ситуации инициативу священников по борьбе с пьянством, конечно, необходимо было поддерживать государству, а не стремиться сохранить питейные доходы.
В то же время только отказ от пьянства не может считаться причиной перехода в штундизм. Любая секта является оппозиционным движением господствующей вере, так и сторонники штундизма уходили от проблем в православной церкви в поисках новых духовных переживаний и преобразования своей жизни. Большинство населения из-за низкого уровня грамотности не осознавала смысла самой православной веры, для них было непонятно и тягостно богослужение (которое зачастую было и не воспринимаемое по смыслу, но и тяжелое даже в эстетическом плане, по причине плохого пения и невнятного чтения), не известны святые, изображенные на иконах, и не воспринимаемо Евангелие на славянском языке, да и образ священнослужителя не всегда соответствовал своему высокому назначению. В такой ситуации штундизм предлагал своим последователям чтение Евангелия на русском языке, да к тому же позволял самостоятельно трактовать Писание на собраниях без опоры на Отцов Церкви. Начав изучать Священное Писание, они резко отрицали в Церкви все то, что не соответствовало текстам. Противопоставив себя порокам, господствующим в основной массе населения, штундисты считали себя обновленными святыми людьми. С самого начала своего существования секта отличалась активным прозелитизмом, проповедь старались вести все сектанты.
Что же в ответ на это предпринимают православные миссионеры? Конечно, они начинают проводить различные беседы и собрания с сектантами, и всеми силами
стр. 98 из 250
обличают отпавших, доказывая их неправоту. Но здесь действия в некоторой степени носили опять же запоздалый характер. Это заключалось в том, что в вопросах миссии акцент был сделан на отпавших, а не на людей, которые были православными, посещали храм но ничего не понимали и не знали о православии. Это были те прихожане, которые легко поддавались на убеждения штундистов. В такой ситуации переход православных в секту продолжался, а количество возвратившихся сектантов было не подавляющим. На это обращают внимания и православные авторы, особенно в то время, когда в государстве был принят закон о свободе веротерпимости, и для работы с сектантами требовались совсем другие методы [3, с.623-639].
Подводя итог, становиться понятно, что секта штундистов, не обладавшая четкой внутренней вероучительной доктриной, попадает в достаточно благоприятные условия, которые возникли из-за накопившихся проблем в государстве. В первую очередь становиться очевидным неоднозначное отношение государственных чиновников к религиозным вопросам. В данный период времени уже нет прямого и полного убеждения, что должна быть только одна господствующая религия. Начинает допускаться некая свобода разномыслия, в том числе и религиозного. Не обладая четкой вероучительной структурой, сектанты умело обходят принимаемые запретительные меры и пользуются различными лазейками, существующими в религиозном законодательстве. С учетом того, что определить, кого относить к штунде, не всегда могли даже исследователи этого вопроса, то и чиновники разбираться в этой проблеме зачастую были не заинтересованы. В связи с этим в запретительном акте 1894 года преследование штунды в большей степени определялось только по социальнополитическим признакам, а не по религиозным особенностям. Справедливости ради стоит отметить, что внимание чиновников и до издания Положения были нацелены не на религиозные аспекты штундизма и его оппозиционность православию, а на политические идеи, в которых видели стремление к переустройству государственного порядка [6]. Соображения такого толка были достаточно сильны и появляются даже указания, что сектанты восприимчивы к пропаганде социалистов [5].
Господствующая православная церковь начала активные действия против штундизма и всячески подталкивала к этому и государство. Но в государстве и церкви существовали внутренние проблемы, связанные с недостаточным количество кадров, оторванностью от религиозных исканий людей, в то же время допускались ошибки в миссионерской работе. Все это приводило к тому, что даже осознавая опасность данного явления, полностью победить штундизм в сложившийся системе государственно-церковного взаимодействия становится невозможным.
стр. 99 из 250
Литература.
1. Белогорский Н. Почему южно-русский штундизм нельзя признать одной сектой с баптизмом? // Миссионерское обозрение. 1900. Ноябрь. С. 481-482.
2. Боголюбов Д.И. Миссионерские беседы с штундо-баптистами (опыт библейского обоснования православно-христианских истин, отвергаемых сектантами). СПб., 1911. С.1.
3. Введенский А. Меры борьбы с сектантством. // Миссионерское обозрение.1913. № 12. С. 623 - 639.
4. Высочайше утвержденныя, 17 апреля 1905г., Положения Комитета Министров об укреплении начал веротерпимости./ 17 апреля 1905 Именной Высочайший Указ правительствующему сенату, Высочайше утвержденныя Положения Комитета Министров и извлечения из особых журналов Комитета Министров об укреплении начал веротерпимости. Пг., 1905. С.11.
5. ГАРФ. Ф.102. Оп. 78. Д. 248. Л. 3-4.
6. ГАРФ. Ф.102. Оп. 89. Д. 44 ч.33. Л. 6.
7. ГАРФ. Ф.102. Оп. 95. Д. 315. Л.76- 76 об.
8. Данные взяты из: Сахаров Ф. Литература истории и обличения русского раскола.Вып.2. СПб., 1892; Вып.3. СПб., 1900.
9. Дородницын А.Я. Светская администрация в борьбе со штундой 1867-1881гг. М., 1893. С.2-8.
10. Законы о вере и веротерпимости с приложением свода разъяснений по кассационным решениям сената. СПб., 1899. С.275.
11. Законы о раскольниках и сектантах. Изд. 2-е. М., 1903. С 161.
12. Значко-Яворский А. Общество «штундовых» на юге России // Одесский Вестник.
1868. №35.
13. Исторический обзор деятельности комитета министров. Т. 4. СПб., 1902. С. 453.
14. Исторический обзор деятельности комитета министров. Т.4. СПб., 1902. С. 455.
15. Митрохин Л.Н. Баптизм: история и современность (философско-социологические очерки). СПб., 1997. С.218.
16. Письма Победоносцева к Александру III. Т. 2. М., 1926. С.224-225.
17. Потапова Н.В. Вероисповедная политика Российской империи и религиозная жизнь Дальнего Востока во второй половине XIX- начале ХХвв. (на примере Сахалина). Южно-Сахалинск, 2009. С57-58.
18. Потапова Н.В. Указ. соч. С. 65.
19. Ясевич-Бородаевская В.И. Борьба за веру. Историко-бытовые очерки и обзор законодательства по старообрядчеству и сектантству в его последовательном развитии с приложением статей закона и высочайших указов. СПб., 1912. С. 560.
