CC BY
123
ДВИЖЕНИЕ СЕСТЕР МИЛОСЕРДИЯ В РОССИИ И ЕГО КРИЗИС В НАЧАЛЕ ХХ ВЕКА
MOVEMENT OF SISTERS OF CHARITY IN RUSSIA AND ITS CRISIS IN THE EARLY 20th CENTURY
Е. Н. Правдиковская
В данной статье проанализированы кризисные явления в развитии российских общин сестер милосердия и пути их разрешения, предложенные в начале XX в.
Ключевые слова: община, милосердие, диаконисы.
Изучение истории развития общин сестер милосердия в Российской империи показывает, что в начале XX в. наметился определенный кризис в их работе, связанный с рядом противоречий в организации их работы. Его необходимо было осмыслить и преодолеть для дальнейшего нормального развития общин. Эти противоречия были заложены в основания общин еще в начале их учреждения. В подражание католической традиции на Западе, учреждения, в которых женщины бы оказывали помощь населению, и в России получили название общин сестер милосердия. Но здесь во главе их встали светские лица, привлекая Русскую православную церковь (РПЦ) только в лице священников для общинных храмов и в качестве духовных наставников сестер.
В конце XIX в. заметным стало значительное увеличение числа женщин, желающих вступить в общины, однако эти общины, существующие в основном на пожертвования, были уже не состоянии содержать всех вступивших в них. Вместе с этим плачевное состояние медицины и значительная потребность в медицинских кадрах приводят к созданию Российского общества Красного Креста (РОКК). Именно эта организация с очень узкими и четкими рамками медицинской помощи берет на себя труд дальнейшего развития института сестер милосердия, но только как медицинских сестер (не случайно для них был введен термин «сестра Красного Креста»). Таким образом, с течением времени появляется важнейшее противоречие как в деятельности самих сестер, так и в восприятии их деятельности в обществе: с одной стороны - они «сестры милосердия» в широком смысле, оказывающие разнообразную физическую и духовную помощь нуждающимся, а с другой стороны - только медицинские сестры. Тем не менее именно звание «сестры милосердия» прижилось в обществе, хотя в основном ассоциировалось с ее медицинской деятельностью.
Приведем мнение людей, не понаслышке знакомых с реалиями жизни и деятельности сестер милосердия. Татьяна Миркович, работая в качестве сестры Красного Креста, решила написать заметку о проблемах института сестер с тем, чтобы привлечь общественность к их разрешению [1].
E. N. Pravdikovskaya
The article in question analyzes the crisis in the development of Russian communities of Sisters of Charity and the ways for its resolution suggested in the early 20th century.
Keywords: community, charity, deaconesses.
Т. Миркович пишет, что сестры своей работой часто вызывали справедливое недовольство людей. Автор заметки называет главной причиной несоответствие очень жестких требований к сестрам милосердия и способов их достижения. Желающая посвятить себя уходу за больным должна была «независимо от своего внутреннего склада и духовных запросов, поступить в Общину и подчиниться общинскому режиму... стесняющему ея личную жизнь и сокращающему круг. умственных и эстетических наслаждений» [1, с. 6]. Миркович пишет, что с самого начала возникновения общин сестер милосердия в России наблюдалась некоторая непоследовательность в «религиозно-нравственной» стороне жизни сестер. С одной стороны, общины сестер - это светские учреждения, а с другой - почти монастырские правила жизни и тяжелый труд, который не оплачивается.
Сам способ организации учреждений, готовящих женский санитарный персонал для Красного Креста, был выбран неверный. Действительно, исходя из определения понятия «община» можно сделать вывод, что это учреждение, объединяющее разных людей в одну семью [2, с. 291-294]. Это говорит о том, что все они в известной степени имеют одинаковые права и могут влиять на жизнь «семьи». А самой крепкой связующей нитью, по мнению Миркович, служит религия. Однако Красный Крест - светская организация. Его гуманно-патриотические идеи на время могут воодушевить человека, «но никогда не пробудят. на подвиг всей жизни», ради которого человек жертвует всем [1, с. 11]. Кроме того, российские общины находятся в жестком подчинении к Главному Управлению РОКК, и сестры милосердия здесь не больше, чем солдаты в армии. Таким образом, появляется противоречие: строгие правила и ограничения, подходящие для религиозной организации, и светское учреждение, не ставящее духовную сторону жизни своей целью.
Это несоответствие приводит к тому, что в большинстве случаев в общины шли необеспеченные женщины, видевшие в них лишь способ существования. Такие женщины приходили в общины с заведомым желанием нарушать правила, а начальство из-за постоянной текучки ка-
дров часто было вынуждено «не замечать» этого. Такие сестры стремились работать в больницах (вне стен общины) не из любви к труду и сострадания к людям, а из желания пользоваться свободой и, полагая, что Красный Крест эксплуатирует их, не считали должным отказываться от вознаграждения. Автор заметки, зная по собственному опыту, насколько тяжел труд сестры милосердия, отмечает, что он по силам только молодым. Однако мало кто из них способен был полностью отказаться от удовольствий жизни ради нерелигиозной идеи. Миркович пишет, что лишь «ничтожный процент действительно идейных сестер» работает в Общинах [1, с. 17].
Для решения подобных проблем необходимо, по мнению Миркович, создать иной, нежели общины, тип учреждения для подготовки кадров сестер милосердия. Также следует ввести оплату труда сестер и обеспечение их на случай старости и болезни. Кроме того, необходимо ограничение допуска сестер в больницы, по которому осуществляться он будет только после окончания специально разработанных курсов, учитывающих требования, предъявляемые к сестрам милосердия на деле. В связи с этим нужно создать ясное, четкое различие между такими подготовленными кадрами и сестрами-волонтерками, взятыми на время. Когда труд сестры будет оплачиваться адекватно его тяжести, когда в свободное от работы время она будет свободным человеком, только тогда Красный Крест может рассчитывать на хорошее исполнение обязанностей сестрами и привлечение большого числа женщин для этой работы.
Необходимо отметить, что существовала разница между первыми общинами (до появления Общества Красного Креста) и общинами Красного Креста. О каких различиях идет речь, автор заметки не уточняет. Однако известно, что первые общины сестер имели более широкие благотворительные цели, нежели общины Красного Креста [см., напр.: 3, с. 6]. Но эти различия постепенно сглаживаются. Одновременно с разрушением старых общин, пишет Миркович, появляется новый тип общин, которые с самого начала учреждения заручаются покровительством церкви. Возможно, отмечает Миркович, при этом зарождается одна из перспективных форм организации института сестер милосердия. В заметке не указываются названия новых общин. Может быть, Миркович имеет в виду епархиальную Владычне-Покровскую общину сестер милосердия (1872 г.) или Марфо-Мариинскую обитель милосердия (1909 г.). Но из истории общин известно, что епархиальные общины сестер милосердия не получили распространения к началу XX в., о котором, вероятно, пишет Т. Миркович. Из чего можно сделать вывод, что епархиальные общины не подходят под определение автора заметки о перспективных новых организациях.
Олимпиада Онисимовна Сименюто, Попечительница Благовещенскаго Дома Трудолюбия, подготовила и прочитала лекции, посвященные жизни и деятельности сестер милосердия, в городской Думе в Санкт-Петербурге [4]. Сименюто, так же как и Миркович, указывает на недовольство людей работой сестер, но на причины
этого явления она смотрит несколько иначе. В конечном счете, здесь снова затрагивается понятие «община», которая автором лекций также рассматривается как семья.
Автор лекций считает, что заметная тенденция к сокращению широкой благотворительной деятельности и концентрация только на оказании медицинских услуг пагубно влияет на общины и на самих сестер. В том, что сестры «до болезненности изнервничались и многия дошли прямо до озлобления... могут хладнокровно смотреть на умирающаго больного.» [4, с. 4], виновата однообразная обстановка страдания, невозможность облегчить дальнейшую судьбу несчастных, бесправное положение и зависимость сестер, отсутствие морально-нравственной поддержки в своей «семье», в общине, а также непонимание духовных нужд сестер их руководством.
Сименюто главную беду общин видит в том, что там нет самого главного - семьи и ласки. Руководители их нередко далеки от насущных проблем и быта сестер. Очень часто место старшей сестры дается по протекции совершенно незнакомой с общинной жизнью даме. Сименюто описывает нездоровую атмосферу большинства общин, где старшие сестры высокомерны, заносчивы и некомпетентны, где «развито шпионство, наушничанье.» среди младших и где порядочные сестры стараются быть как можно меньше, стараясь быстрее вернуться на место работы [4, с. 10].
Сименюто указывает и на то, что сестры в большинстве общин физически и нравственно измотаны от постоянной однообразной тяжелой работы с больными. Причем в большинстве общин у сестер нет возможности сменить род деятельности и таким образом отдохнуть. Более того, руководство общин, где есть, например, детские приюты, сады или цветники, в стремлении получить больше денежных средств старается их закрыть, сконцентрировав деятельность сестер только на больных [см., напр.: 5]. Но эти недальновидные меры, по мнению Сименюто, приводят к обратному результату. Сестры, не получая смены занятия, начинают работать все хуже. В конечном счете, такая мера приводит к понижению дохода. Каждый день, встречаясь с отчаянием семьи, чей кормилец умирает, ей приходится «безмолвно отвернуться от чужого горя», иначе ей ответят «это уж не ваше дело» [4, с. 5].
Выход Сименюто, в отличие от Миркович, видит не в реформировании самой организации, то есть общин, а в изменении их статуса и содержания их деятельности. Вкладывая в определение «сестра милосердия» духовный смысл христианского служения, автор пишет: «.община сестер милосердия должна стоять выше всякаго челове-колюбиваго и благотворительнаго общества. Звание сестры милосердии несравненно ни с каким обществом и слова сестры милосердия везде должны иметь вес и доверие» [4, с. 18]. Исходя из смысла слова «милосердие», все нуждающиеся должны находить помощь в лице той, которая носит его в своем названии. Поэтому Сименюто считает, что вся благотворительная деятельность «должна проходить через общины» [4, с. 19].
Так намечается два основных пути решения вопроса: либо признание за сестрами милосердия профессионалов, - и тогда необходимо организовать их работу как всякую другую профессиональную деятельность: заработная плата, выходные, личная свобода в неслужебное время, - либо наделить сестер милосердия широкими благотворительными функциями. Однако, если общины остаются в ведении Красного Креста, последнее является нелогичным.
Еще один путь разрешения проблемы был предложен в 1909 г. св. преподобномученицей великой княгиней Елизаветой Федоровной с учреждением ею Марфо-Мариинской обители милосердия. Необходимо подчеркнуть, что в ее названии Елизавета Федоровна использует слово «обитель» и сознательно опускает слово «сестер». Поэтому некорректно считать эту обитель общиной сестер милосердия. Великая княгиня подчеркивала: «Мне бы также не хотелось обращать мою Обитель в обыкновенную общину сестер Милосердия, так как, во-первых, там только одно медицинское дело, а другие виды даже не затронуты, и, во-вторых, в них нет церковной организации, и духовная жизнь на втором плане, тогда как должно быть совершенно наоборот» [6, с. 6364]. Изменить ситуацию, по мнению Св. Елисаветы, поможет восстановление древнего церковного чина диаконис, что по-гречески означает «служительницы», служительницы церкви. Таким образом, новая организация могла осуществлять широкую благотворительную деятельность, о которой говорила Сименюто, получив уже официальный статус церковной организации. Однако принять окончательное решение по вопросу о диаконисах церковь не успела.
В настоящее время интерес к общинам сестер милосердия в России снова повышается. Так РПЦ предприняла ряд мер по возрождению данного института. В 1992 г. открылось Свято-Димитриевское училище сестер милосердия. Это государственное образовательное учреждение было создано по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II. Однако оно является медицинским учебным заведением, выпускницы которого получают государственные дипломы по специальности «медицинская сестра» [7]. Таким образом, выпускницы этого училища вроде бы и не обыкновенные медсестры, и не служительницы церкви. Получается, что к рассматриваемому социальному институту относятся те же проблемы, которые существовали в начале ХХ в. и отражены в данной статье. Чтобы решить их, надо в первую очередь придать сестрам милосердия однозначный статус, четко определиться с принадлежностью этого института.
Если сестрам придавать только «медицинский статус», то фактически это соответствует варианту, предложенному Татьяной Миркович, который фактически был реализован после 1917 г. и существует до сих пор в виде профессии медицинской сестры. Однако эта профессия
никакого отношения к понятию «сестра милосердия» в значении христианского служения не имеет. А дублировать сложившуюся профессию смысла мало.
Если реализовать вариант Олимпиады Сименюто о передаче всех благотворительных и социальных функций сестрам милосердия, то вновь получается вариант дублирования уже существующих медицинских и социальных служб, благотворительных фондов.
Из вышеизложенного получается, что третий вариант, заключающийся в воссоздании древнего церковного чина диаконис, предложенный св. преподобномученицей великой княгиней Елизаветой Федоровной, наиболее последователен, логичен и больше всего близок к понятию «сестра милосердия» в значении христианского служения. Надо отметить, что эта инициатива сейчас находится в центре обсуждений и дискуссий [см., напр.: 8].
Таким образом, если говорить о возрождении в современных условиях института сестер милосердия, в котором «милосердие» понимается в широком смысле как сочетание духовной и материальной помощи обществу, то данный институт может быть возрожден только в рамках церкви и обязательно должен быть признан государством в правовом отношении. Без подобного статуса, на взгляд автора, это общественное движение не имеет перспективы.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Миркович Т. Заметка запасной Сестры Милосердия Красного Креста об одной из наиболее важных причин, вредно влияющих на постановку вопроса об уходе за больными и раненными в России. СПб., 1910. С. 41.
2. Правдиковская Е. Н. Общины сестер милосердия в культуре России // Преподаватель XXI век. 2010. № 4 (2). С. 291-294
3. Исторический очерк Свято-Троицкой общины сестер милосердия в Санкт-Петербурге за пятидесятилетие 1844-1894. СПб., 1894. С. 129.
4. Сименюто О. О. Призвание женщины, как Сестры Милосердия у постели больного... СПб., 1910.С.32.
5. РГВИА (Российский Государственный Военно-исторический архив). Ф. 12651. Оп. 1. Д. 302.
6. Вдали от мирской суеты. Великая княгиня Елизавета Федоровна о служении женщин в русской православной церкви. Н. Новгород, 1996. С.223.
7. Свято-Димитриевское училище сестер милосердия Департамента здравоохранения города Москвы [Электронный ресурс]. URL: http://www. sestra-miloserdiya.ru (дата обращения 28.03.2012).
8. Церковь и медицина. СПб., 2007. № 2 (август 2007). С. 119-124.
