CC BY
74
УДК 171
Н.И. Петев (Владимирский государственный университет им. А.Г. и Н.Г. Столетовых)
Тел.: 8-820-917-53-20, e-mail: [email protected]
ДУХОВНАЯ СЕКУЛЯРИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА И ЭСХАТОЛОГИЧЕСКАЯ КАРТИНА ГРУППОВОЙ И ИНДИВИДУАЛЬНОЙ НРАВСТВЕННОЙ ДЕГРАДАЦИИ
В статье рассматривается духовный кризис современного общества, картина которого сопоставима с эсхатологическими мировоззрениями различных религиозных систем. Причины, которые приводят к эсхатологическому разрушению мироздания, имеют специфический межсферный характер: от индивидуального до онтологического.
Ключевые слова: Апокалипсис, Регнарёк, духовное обмирщение, обесценивание нравственности, эсхатология, цена и ценность, жертвенность.
Причины апокалиптического коллапса могут распространяться на социальную, духовную, нравственную жизнь, как индивида, так и общества. Это неслучайно, так как столетиями люди замечали, что именно приводит к разрушению общества.
Первое, что хотелось бы отметить, это факт подмены ценностей в обществе. Особенно это можно заметить, если обратиться к нравственному аспекту. Аксиологическая девальвация, в частности моральная, отражается на всех уровнях человеческого бытия, и в первую очередь на взаимоотношениях. Человек не является изолированным существом, он пребывает в обществе, и его окружают другие люди, с которыми ему приходится по собственной воле или необходимости взаимодействовать. Мы склонны любить тех, кто способствует получению для нас блага и любит нас [19, с. 351]. Действительно человек стремится к благу для себя и старается избежать страданий. Однако часто под благом он подразумевает лишь получение сиюминутной выгоды или удовольствия, то есть вся его деятельность направлена на удовлетворение гедонистических желаний. Но благо охватывает не только первичные цели, но и конечные [19, с. 351]. Эти конечные цели есть нечто такое, ради чего человек достигает вторичных целей, и они при этом становятся средством для воплощения первичных. Но иногда индивид переосмысливает приоритеты, и детерминирует средство как цель. В такой архитектонике целеполагания даже другой индивид может стать средством для достижения собственных интересов, что по сути своей обесценивает его единственность и что недопустимо с моральной точки зрения.
Второе, на что хотелось бы обратить внимание, это подмена понятий «ценность» и «цена». Матвеев П.Е. отмечает, что ценность сопричастна понятию цена, но, однако, они не тождественны [13, с. 27]. Так вещь может обладать ценой, но не иметь ценности, и наоборот иметь ценность, но не иметь
цены. Ярким примером второй части высказывания является право на жизнь, так как человеческая жизнь неоспоримо бесценна, и определить ее цену в денежном эквиваленте не только затруднительно, но и категорически неэтично. Цена есть среднестатистическая характеристика производственных отношений, а ценность - это индивидуальная характеристика отдельных объектов и субъектов [13, с. 27]. Стоимость есть вещь субъективная1. Цена зависит ни сколько от внутреннего содержания вещи, сколько от её утилитарного аспекта (необходимость и популярность в онтологической структуре бытия, то есть временного и пространственного расположения2). Ценность же - это характеристика внутреннего содержания, то есть нечто такое, что «ценно само по себе». Она может иметь значение либо для одного человека группы, либо
3
иметь абсолютный характер .
Подобно тому, как индивид подменяет понятия цель и средство, то же самое происходит и с понятиями «цены» и «ценности», в частности с моральными ценностями. То есть, говоря слово «ценность», люди часто вкладывают в него содержание понятия «цена». О подобной подмене говорит Иоанн Богослов в «Откровении», когда стремление материального благополучия является главным мотивом в структуре человеческих поступков и действий, а моральные ценности не имеют для некоторых индивидов никакого значения [Откр. 18:1-20]. Также этот отрывок текста указывает на особое
~ 4
свойство вещей, в основе которых лежит «цена» , а именно это их недолговечность и временность. Р. Штайнер отмечает, что под «Вавилоном» можно понимать эмоции [23, с. 197]. И тогда сюжет о Багряной жене можно интерпретировать как особое человеческое состояние, в котором материальное благополучие стоит на первом месте. Однако оно мимолётно, и подобно городу Вавилон, может разрушиться и принести огромное горе. Страстное стремление к материальному благополучию, при игнорировании нравственных основ бытия, может принести человеку больше зла, чем добра и пользы.
Также очень важно в статье рассмотреть феномен власти. Олег Моленко отмечает, что власть и деньги сами по себе не являются злом, а злоупотребление ими - да [14, с. 403]. Такое же мнение мы можем встретить у Т. Райта в работе Тайна зла»: «Тем не менее, поскольку все люди причастны злу, включая самих правителей, которые должны его сдерживать, некоторые люди, облеченные властью, находят тайные - или не слишком тайные -способы использовать своё положение, чтобы обходить законы и обслуживать свои корыстные интересы» [18, с. 135-136]. Однако это не значит, что власть дурна само по себе, по мнению Т. Райта власть - это особое поручение человеку заботиться о мироздании, о котором он часто забывает [18, с. 135]. Иными словами, во внутреннем содержании феномена власти нет ничего дурного, однако злоупотребление ею может привести человека к духовной деградации, и как итог общественное или политическое обличение. Такой человек будет порицаем и отношение окружающих к нему может вызвать у него чувство стыда. Чувство стыда играет положительную роль в нравственной аутентичности, так как способствует поддержанию качества, способностей и внешнего вида индивида на уровне требований общественного мнения, то есть
способствует пресечению распущенности [20, с. 57-58]. Дж. Ролз определяет моральный стыд как некий стимул совершенствования личностных качеств (добродетелей), необходимых в деятельности [19, с. 388].
В Библии, и в «Откровении» в частности, власть имеет 2 уровня. Первый уровень - это власть земная, проходящая, релятивная, а второй уровень - это власть божественная, онтологическая и вечная. Тогда как власть второго уровня имеет непреходящий трансцендентный характер, власть первого уровня иллюзорная и временная. В «Откровении» злу отведено ограниченное время властвования [Откр. 13:5]. После Страшного Суда зло будет побеждено и добро воцарится навечно. Зло, в общем мироздании - это нечто рудиментарное, однако необходимое для воплощения божественного провидения.
Данные аспекты, отраженные в «Откровении», не говорят об эсхатологической динамике мироздания, а скорее являются своеобразной символической картиной таких взаимоотношений людей, которые носят деструктивный характер, как для самого индивида, так и для общества в целом. Действительно, физическое благо не в удовольствии, а в определённом умении держаться золотой середины между аскетизмом и гедонистическим желанием удовлетворить желание [12, с. 302]. Подобные рассуждения встречаются в буддизме, а также в трудах Аристотеля.
Следующий феномен, на который необходимо обратить внимание в статье - это духовная секуляризация общества и обесценивание нравственных идеалов. Духовная секуляризация заключается в том, что человек больше отдаёт предпочтение материальному благополучию, нежели духовному развитию. Многие могут сказать, что тому виной научно-технический прогресс, который настолько увеличил темп социальной жизни, что свободного времени у человека практически нет. Т. Райт отмечает особую специфику человеческого бытия и указывает на то, что оно покорилось суете [18, с. 130]. Действительно, можно согласиться с тем, что динамика развития общества ускорилась. Однако подобное ускорение не является причиной или оправданием отрицания необходимости духовного развития и личностной реализации. Человек через свою деятельность реализует своё «Я»5. Особенно это заметно в творчестве, которое есть не что иное, как внутренняя репрезентация духовной, в том числе и нравственной, составляющей. Стоит отметить, что общественный процесс находит побудительные силы не за рамками морали, а в её пределах [20, с. 197].
Фактически индивид иногда исключает из системы анализа и оценок своих поступков духовные принципы и нравственные идеалы. Чаще всего такое происходит, когда цель, поставленная индивидом, и побуждающая его к деятельности, носит гедонистический или утилитарный характер. Моральные принципы являются для такого индивидуума дифферентными и антагонистичными его утилитарному сознанию. Они приобретают характер рудимента, который мешает ему в осуществлении желаемого. При этом нравственные принципы становятся «как бы забыты» индивидом, и попытки «напомнить» о них воспринимаются как нечто агрессивное и враждебное его свободе и системе ценностей6.
Если обратиться к эсхатологической картине «Откровения», то можно заметить, что отрывки текста о духовном обмирщении перекликаются с отрывком текста о печати антихриста. Эту печать необходимо будет принять тем, кто желает «удовлетворения насущнейших потребностей: «и что никому, нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его» [17, с. 113]. Прот. Сергий Булгаков отмечает, что, несмотря на неоднозначность и гиперболичный характер данного эпизода, основная идея заключается в духовном падении [17, с. 113]. Отказ от нравственных идеалов вызывает духовную секуляризацию общества. Эта идея занимает важное место в «Откровении», так как она связана с моральной аутентичностью индивида в общей онтологической картине, имеющей особую актуальность во время апокалиптического разрушения мира, как выбор: конечного спасения после смерти и Предвечного суда или релятивного материального благополучия при жизни.
Так или иначе, духовная секуляризация и обесценивание нравственных идеалов ведёт к деградации не только самого индивида, но и всего общества в целом. Б. Спиноза отмечает, что «если из тела или индивидуума, сложенного из многих тел, выделятся какие-нибудь тела и в то же время на их место придут другие тела той же природы, то индивидуум сохранит свою природу по-прежнему без всякого изменения своей формы» [21, с. 73]. То есть, если изменяется какой-либо отдельный элемент целого, то и всё целое меняется. То же самое происходит и с обществом.
Отождествление добра и удовольствия, носит ошибочный характер. Так Дж. Мур в работе «Принципы этики» отмечает, что отождествление добра и удовольствия - «это натуралистическая ошибка» [15, с. 71]. Иными словами это отождествление понятия «добро» со свойством предмета, в данном случае с удовольствием. Часто индивид считает добром то, что приносит ему удовольствие и имеет характер полезного для него. Однако, во-первых, в действительности нельзя сказать, что некий предмет, приносящий удовольствие или пользу, есть добро, и, во-вторых, что он является полезным, а не принесёт страдание в последующем.
Очень важно в нашей статье обратиться к проблематике жертвенности. Вопрос жертвенности состоит в том, что индивид, чей мотивационный субстрат - это утилитарные и гедонистические стремления, не способен на самопожертвование, а, следовательно, вообще исключает данную сторону нравственности. Дело в том, что самопожертвование предполагает лишение самого себя чего-либо в пользу или на пользу другому индивиду. Жертвуя чем-либо, индивид лишается того, что ему приносит удовольствие или пользу, поэтому он будет всячески стараться избежать этой потери, так как она принесет ему страдание. Мораль же сама по себе предполагает жертвы своими интересами . Очень интересное высказывание А.А. Гусейнова по поводу соотношения морали и жертвенности: «Индивид вступает в пространство морали, заявляет себя в качестве морального существа, мыслит и действует в логике морали тогда, когда ставит себя на кон, когда он показывает и
доказывает, что он больше себя самого, что для него есть вещи, которые поважнее удовольствий, выгоды, благополучия» [6, с. 692-693].
В действительности, человеку сложно жертвовать своими желаниями и удовольствиями. Если человек живёт только ради удовольствия и пользы для самого себя - жертвование становится для него невозможным. Он будет стараться избежать таких ситуаций, в которых придётся отказаться от своих желаний и пользы.
В «Откровении» примером нравственной жертвенности являются два пророка, посланные людям и проповедующие среди них, чтобы те избрали путь добра в преддверии наступающего эсхатологического разрушения мира [Откр. 11: 3-12]. Илия и Енох жертвуют своими жизнями ради спасения людей. Их целью было показать людям иной, нравственный путь, а не победа над Зверем. В христианской традиции есть мнение, что некоторые страдания ради людей имёют высокий нравственный смысл и духовную красоту [14, с. 44]. Поэтому «ценность целого больше, чем ценность части» [15, с. 165]. Но подобная позиция не всегда является оправданной, особенно если на весы положить ценность индивида и ценность целого общества. Нельзя отдавать однозначное предпочтение ценности общества, так же как и невозможно отрицать индивидуальную ценность каждой личности . Поэтому вопрос жертвенности -это вопрос нравственный. Его разрешение - это свобода выбора индивида, однако часто жертвенность является тем элементом, без которого невозможно взаимоотношение с другими индивидуумами9. Но она не может стать частью мотивационной структуры поступка эгоистической личности, так как не несёт в себе ни удовольствия, ни пользы.
Ещё одним из феноменов духовной секуляризации общества является возникновение множества экзотерических и синкретических религиозных организаций. Особенное внимание стоит уделить организациям, которые в своем религиозном учении, идеологии и практике соединяют духовные элементы различных религиозных традиций. Это не только не имеет смысла, но и может неблагоприятно отразиться на адепте [4, с. 178-179]. Кроме того, часто бывает так, что ни практикующие, ни основатели организации не понимают смысла тех элементов, которые составляют архитектонику их учения. В данном случае можно сказать, что духовная составляющая теряется, что делает религиозную организацию неэффективной в плане духовного развития индивидуума. Часто это приводит к вырождению таких общностей10. Как правило, существование подобных организаций зависит от времени, места и социальных аспектов. Однако когда такие общности перестают отвечать определённым требованиям вышеназванных элементов, то они исчезают или трансформируются во что-то другое.
В целом наблюдается расщепление духовного и нравственного вектора общества, так как при всей общности индивидов нет общего морально-духовного примата. Конечно, было бы ошибкой сводить воедино нравственность и религии11. И в то же время нельзя отрицать того, что религиозность, так или иначе, отражает определённый уровень духовного состояния общества. Но здесь стоить сделать ремарку. Дело в том, что
религиозные концепции могут быть настолько глубокими, что способны вызвать непонимание их внутренней сущности у индивида. Поэтому рациональные, и в частности этические моменты, необходимы, особенно при рассмотрении таинств и доктрин, т.е. того, что называется святое [16, с. 174]. При рассмотрении религиозных традиций необходимы серьёзные исследования и анализ. Совершенно очевидно, что в обществе присутствует элемент «войны всех против всех». Т. Гоббс отмечает, что «война есть не только сражение, или военное действие, а промежуток времени, в течение которого явно сказывается воля к борьбе путём сражения» [5, с. 87]. Иными словами это определённое общее недоверие друг к другу. Необходимо отметить, что данный феномен ярко проявляется в экономической и политической сферах общества. Деловая (хозяйственная, корпоративная) этика стараются регулировать взаимоотношения между конкурирующими сторонами, однако вместо «честной игры» все отношения строятся по принципу «Homo homini lupus est»12. Это стремление конкуренции ярко проявляется в современном обществе. Иногда такое состояние вещей может переходить в иные сферы человеческой жизни.
Особенно в конкурентной среде страдает нравственная составляющая межличностных отношений. Моральная добродетель индивида зависит не только от самого себя, но также и от общества. Индивид следует моральным правилам, если и другие им следуют [19, с. 381]. Внутренняя установка поступка и отношения индивидуума может зависеть от отношения общества к нему. Иными словами это поведенческий коррелят, который в дальнейшем способен развить в человеке определённую рефлексию, в ответ на действия извне. Гоббс отмечает, что «состояние войны всех против всех характеризуется также тем, что при нём ничто не может быть несправедливым» [5, с. 88]. Такие понятия как правильно и неправильно, справедливо и несправедливо не имеют место быть в подобном состоянии. Однако такая ситуация складывается до тех пор, пока институт власти отсутствовал. Существуют такие нравственные элементы, которые не регулируются юридические правилами. Элементы состояния «войны всех против всех» оказывают сильное влияние на нравственность, так как часто в данном состоянии она не рассматривается как мотивационный аспект деятельности. Подобное состояние характеризуется эгоистическим, утилитарным и гедонистическим отношением к окружающему миру. Поэтому некоторые поступки такого индивидуума не имеют нравственной составляющей, ввиду того, что он не включает мораль в систему оценки и анализа своего поведения13.
В эсхатологических концепциях элемент «войны всех против всех», имеет характер «сигнала» нравственной деградации и будущего апокалиптического разрушения мира. Ярким примером тому является взаимоотношение людей и богов в скандинавской эсхатологической системе:
«Братья начнут биться друг с другом, родичи близкие в распрях погибнут; тягостно в мире, великий блуд,
век мечей и секиры, треснут щиты, век бурь и волков до гибели мира; щадить человек
человека не станет». [7, с. 33-34]
Для скандинавов дружеские и кровные узы были одной из главных ценностей общества. Этот отрывок из «Старшей Эдды» говорит о том, что в эпоху Рагнарёк наступит состояние «войны всех против всех», что в свою очередь знаменует нравственную деградацию человечества. Подобную картину можно наблюдать также в христианской и в зороастрийской концепциях апокалиптического разрушения мира.
Как уже отмечалось ранее, нравственное отношение индивида зависит от окружающего его общества. Оно имеет в себе коррелят должного. Но это должное не только ради других, но и ради самого себя. Рассмотрим поступок с точки зрения категорического императива, то есть в качестве акта, нравственное содержание которого обязательно и не зависит от человеческого воления. И. Кант дал две основные формулировки категорического императива.
Первая формулировка: «Поступай согласно максиме, которая в то же время может иметь силу всеобщего закона» [9, с. 247]. Иными словами, необходимо поступать в соответствие с такой нормой, которая может стать общечеловеческой в аналогичной ситуации. Это правило имеет и обратную потенцию. Ибо существует опасность злоупотребления, так как один и тот же поступок в аналогичной ситуации может иметь различный исход14. Аморальный поступок может не навредить его исполнителю и поэтому для многих он станет эталоном поведения. Несмотря на то, что И. Кант подразумевал нравственный субстрат поступка, на практике индивидуум может воспользоваться данным принципом как оправдание своего безнравственного поведения.
В «Откровении» примером данной формулировки является поведение всего человечества. Половина индивидов последовала за утилитарными благами, исключая моральные, вследствие чего аморальное поведение стало нормой общества. Вторая половина последовала путём морального совершенства и поведения, что исключает утилитарную и эгоистическую составляющую своей земной экзистенции.
Вторая формулировка, звучит так: «поступай так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице и в лице всякого другого так же как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству» [8, с. 205]. Личность является самоценностью, то есть, ценна сама по себе, поэтому относится к ней как к средству, значит умалять её ценностное содержание. Но иногда ввиду своей эгоистичности индивид не видит ценность другого человека и использует его для достижения своих целей.
Ярким примером подобной ситуации в истории человечества можно считать жертвоприношения индейцев Месоамерики15. Зачастую такие жертвы имели утилитарный характер, то есть совершались ради процветания племени и
здоровья императора. Что касается эсхатологии, то именно человеческие жертвоприношения могли остановить онтологическое разрушение мира16. Однако в целом ценность личности индивидуума ставилась ниже общего блага. Хотя такие жертвоприношения и не являлись основными, так как существовали и бескровные жертвы, однако именно они считались самыми эффективными.
В заключении можно сказать, что эсхатологические концепции репрезентируют духовно-нравственную картину обмирщения общества, где, секуляризация носит деструктивный характер для человеческого социума. «Золотое правило нравственности» перестаёт быть эталоном поведения, что ведёт к разобщению. Возможно, что индивидуум не чувствует своей ответственности, подобно тому, как человек не чувствует в обыденной жизни
17
своего бытия и наличности . Однако в действительности, каждый индивидуум лично ответственен за свой поступок. Подобно злу [20, с. 117], аморальный поступок, даже если он тайный, развенчивает сам себя. Эсхатологические концепции рассматривают нравственную деградацию, как необходимое условие разрушения бытия. Это не случайно, так как ещё с древних времён люди понимали, что аморальное поведение способствует разложение структуры общества и разрывает общность индивидуумов. Б. Спиноза, рассматривая вопросы о влиянии аффектов, отмечает, что «В природе вещей нет ничего отдельного такого, что могло бы быть более полезно для человека, чем человек, живущий по руководству разума» [21, с. 244]. Поэтому нравственное отношение к другим, которое дополняет разумное, является необходимостью. Однако на практике не всегда это происходит подобным образом. Именно поэтому апокалиптические концепции религий мира репрезентуют данную проблематику, акцентируя внимание на том, к каким последствиям, может привести безнравственное поведение, как отдельного индивидуума, так и общества в целом.
Примечания
1. Её важность зависит от субъективного мнения индивида или группы людей.
2. Одна и та же вещь может иметь разную цену в зависимости от времени и места.
3. В данном случае мы можем утверждать о наличии двух видов ценностей: относительных и абсолютных. Если первые сопричастны понятию «цена», то вторые практически нет. Особенно это касается моральных ценностей, так как их внутреннее содержание индеферентно понятию «цена».
4. О. Моленко отмечает, что антихрист создаст такие условия, при которых человеку придётся выбирать между едой (материальным благополучием) и нравственной свободой [14, с. 496]. Здесь ярко прослеживается антагонизм духовного и природного начала индивидуума.
5. То есть всю совокупность своих физических, а также внутренних духовных, психологических, моральных качеств. Так у любого поступка есть телеологический и этиологический примат, однако содержание, особенно
нравственное, зависит от склонности человека либо подчиняться своим страстям, либо нет.
6. О подобном говорил М. Вебер: «рационализация и сублимирование отношения людей к различным сферам владения внешним и внутренним религиозными и мирскими благами толкали к осознанию внутренней закономерности сфер в их последовательности, что приводит к противостоянию тех сфер, которые были скрыты от первоначального непосредственного отношения к миру» [3, с. 12]. Такая же реакция возникает и у человека «забывшего» о нравственных принципах, особенно если целеполагание, направленное только на удовлетворение собственных желаний, имеет осознанный и рациональный характер.
7. Именно в подобных ситуациях, когда от индивида требуются героические самоотверженные поступки, они, эти поступки, нуждаются в нравственной санкции [6, с. 692].
8. Если мы будем отталкиваться от идеи, что ценность общества больше, то тогда обесценивается индивидуальная личность. Такая же ситуация происходит, если мы считаем, что отдельная личность важнее общности, тогда мы обесцениваем не только это общее, но и значение каждого элемента этого общего.
9. В эсхатологической концепции жителей Месоамерики человеческие жертвоприношения носили характер стабилизации космического равновесия. Люди подпитывали через жертвы силы богов, а те в свою очередь поддерживали баланс мироздания. Всё это было необходимо во избежание онтологического коллапса и разрушения бытия. При этом в качестве жертвы выступали не только рабы, то есть захваченные в битве представители иных племён, но и сами члены общества [2, с. 147].
10. «Вырождение в том и состоит, что не рассматривают более ничего за пределами второстепенного приложения и внешней области, с которой оно непосредственно соотносится» [4, с. 208].
11. «На одной лишь моральной почве не вырастет ни потребность в «избавлении», ни столь удивительные плоды, как «раскаяние», «воздаяние» или «искупление». Такие вещи на самом деле — глубочайшие таинства самой религии, но для рационалистов и моралистов они могут быть лишь какими-то мифологическими окаменелостями» [16, с. 97].
12. Лат. «Человек человеку - волк».
13. Такое отношение исключает понятие нравственной справедливости по отношению к другим.
14. «... поступок имеет единственность не в содержании, а в его свершении. Поступок необходимо брать не как факт абстрактный, а как ответственный» [1, с. 29].
15. Например, у инков Капаккоча, «человеческая жертва», жертва двух младенцев, совершалась ежегодно только в наиболее важных храмах. Никогда человеческую кровь не проливали в менее почитаемых храмах, в которых самыми значительными приношениями были золото, серебро и листья коки. Капаккоча иногда выполнялась и во время больших бедствий, например
болезни императора или когда разражался всеобщий голод, шла тяжелая война или свирепствовала чума. При коронации нового императора приносили в жертву до 200 детей [10, с. 229].
16. Благодаря подобным жертвам восстанавливалась сила богов, и таким образом можно было избежать катастрофы [11, с. 45].
17. «В использовании публичных транспортных средств, в применении публичной информационной системы (газета) всякий другой подобен другому. Это бытие-с-другими полностью растворяет свое присутствие всякий раз в способе бытия "других", а именно так, что другие в их различительности и выраженности еще больше исчезают» [22, с. 126].
Литература
1. Бахтин М.М. Собрание сочинений в 6 т. Т. 1. М.: Русские словари, 2003. 956 с.
2. Боден Л. Инки. Быт. Культура. Религия. М.: Центрполиграф, 2004.
255 с.
3. Вебер М. Избранное. Образ общества. М.: Юрист, 1994. 704 с.
4. Генон Р. Кризис современного мира. М.: Эксмо, 2008. 781 с.
5. Гоббс Т. Левиафан. М.: Мысль, 2001. 478 с.
6. Гусейнов А. А. Философия - мысль и поступок: статьи, доклады, лекции, интервью. СПб.: СПбГУП, 2012. 840 с.
7. Исландский Эпос. Старшая Эдда / пер. А. Корсуна. СПб.: Азбука-классика, 2008. 464 с.
8. Кант И. Сочинения. В 8 т. Т. 4. М.: Чоро, 1994. 630 с.
9. Кант И. Сочинения. В 8 т. Т. 6. М.: Чоро, 1994. 613 с.
10. Кенделл Э. Инки. Быт, религия, культура. М.: Центрполиграф, 2005.
250 с.
11. Красичкова А.Г. 2012: конец света. М.: Книговек, 2010. 416 с.
12. Лейбниц Г.В. Сочинения в 4 т. Т. 4. М.: Мысль, 1989. 554 с.
13. Матвеев П.Е. Моральные Ценности : монография / П.Е. Матвеев. Владимир: ВлГУ, 2004. 190 с.
14. Моленко О. Богословские вопросы. Апокалипсис. Пророчества. М.: Памятники исторической мысли, 2007. 800 с.
15. Мур Дж. Э. Принципы Этики / пер. с англ. Л.В. Коноваловой, общ. ред. И.С. Нарского. М.: Прогресс, 1984. 327 с.
16. Отто Р. Священное. Об иррациональном в идее божественного и его соотношении с рациональным / пер. с нем. А. М. Руткевич. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2008. 272 с.
17. Сергий (Булгаков С.Н.) (прот.) Апокалипсис Иоанна : (опыт догматического истолкования). М.: Православ. братство трезвости «Отрада и Утешение», 1991. 151 с.
18. Райт Т. Тайна зла: откровенный разговор с Богом / пер. с англ. М. Завалова. М.: Эксмо, 2010. 256 с.
19. Ролз Дж. Теория справедливости. Новосибирск: Изд-во Новосибир. ун-та, 1995. 513 с.
20. Скрипник А.П. Моральное Зло. М.: Политиздат, 1991. 351 с.
21. Спиноза Б. Этика. М.: АСТ, 2001. 336 с.
22. Хайдеггер М. Бытие и Время. М.: Ad Marginem, 1997. 452 с.
23. Штайнер Р. Апокалипсис / пер. с нем. З.Р. Бабаян, С.К. Бабаян. Ереван: Лонгин, 2009. 448 с.
N.I. Petev
SPIRITUAL SECULARIZATION OF SOCIETY AND THE ESCHATOLOGICAL PICTURE OF GROUP AND INDIVIDUAL MORAL DEGRADATION.
The article discusses the spiritual crisis of modern society, whose picture is comparable with the eschatological ideologies of various religious systems. The causes that lead to the eschatological destruction of the universe have a specific mystery character: from the individual to the ontological.
Keywords: Apocalypse, Ragnarek, spiritual secularization, depreciation ethics, eschatology, price, and value, sacrifice.
