CC BY
351
«Дух места» как предмет охраны
Н.Е.Антонова
Привычное представление о том, что ценно в архитектуре прошлого, что надо сохранять, в последние десятилетия подвергается заметному пересмотру. Становится очевидным, что объективная ценность материальных объектов наследия тесно связана с характером культуры того общества, которое воспринимает это наследие. Более того, историческая архитектура для многих - не отвлеченная музейная ценность, а часть какой-то живой традиции. Не обязательно изначальной, может быть, той, в которую были погружены отцы и деды наших современников, а может быть - актуальной культуры сегодняшнего дня. Связанная с произведениями прошлого культурная традиция признается сегодня «нематериальным наследием», а совокупность материального и нематериального определяет эстетически воспринимаемую атмосферу сложившейся среды обитания. Эту атмосферу в современных международных документах называют вслед за мыслителями эпох романтизма и символизма «духом места» (genius loci).
В 2008 году на 16-й Международной ассамблее ИКОМОС была принята Квебекская декларация об охране «духа места». На проведенном там симпозиуме говорилось о «духе места между материальным и нематериальным наследием» [1], о том, что наследие длительное время ассоциировалось с застроенным окружающим пространством и материальной культурой (места, здания, артефакты), но в последние годы повсюду в мире возрос интерес к нематериальному наследию (обычаи, представления, выражения, верования, ритуалы, празднества, традиционные знания и умения, пение, музыка, устное творчество, танцы).
Квебекская деларация призвала глубже исследовать и анализировать нематериальное культурное наследие и его связь с материальным, чтобы разработать новые концепции, идентифицировать потенциальные угрозы и выработать надежные способы консервации и передачи духа места, под которым понимаются материальные и нематериальные элементы, наделяющие данное место значением, ценностью и эмоциями.
Важнейшим условием сохранения характера места является наследование. Передача - сложный процесс, предполагающий посредничество и посредников, сознательно и несознательно трансформирующих дух места, чтобы сохранить его или завладеть им. Завладевать местом могут и различные группы, тогда его дух может быть трансформирован несколько раз на протяжении своего существования. Как передать дух места? Каким образом, в каких контекстах? Пытаются ли посредники его сохранить или трансформировать? Кто передает
дух места - владельцы или наследователи? Какое влияние оказывает передача его на наследников, как возродить дух места? Как изменение влияет на аутентичность, а аутентичность с ним примиряется? [1].
Эти вопросы требуют детального исследования, в рамках же статьи хочется рассмотреть некоторые связанные с темой конкретные примеры.
Санкт-Петербург. Два проекта реконструкции
Первый проект - масштабная реконструкция Летнего сада (2009-2012).
В 2004 году Летний сад - один из главных градостроительных ансамблей Санкт-Петербурга - вместе с Летним дворцом и Домиком Петра I вошел в состав Государственного Русского музея и стал его филиалом. По мнению экспертов, в начале 2000-х годов памятник пришел в катастрофическое состояние, особенно мраморная скульптура и деревья. Проект реконструкции и капитального ремонта Летнего сада был разработан институтом «Ленпроектреставрация» (архитектор Н. Иванов). В 2009 - 2011 годах были выполнены работы по реставрации мраморных скульптур, изготовлению копий скульптур из искусственного мрамора, а также реставрации чугунной ограды со стороны Мойки и центральных ворот Невской ограды. Были воссозданы восемь фонтанов (и му-зеефицированы сохранившиеся фрагменты 9-го), шпалеры, боскеты - «Птичий двор», «Крестовое гульбище», «Менаже-рийный пруд», «Французский партер», павильоны - Малая оранжерея и «Голубятня», постройки Хозяйственного двора. Произведены работы по озеленению и благоустройству территории. В 2012 году началась реставрация Летнего дворца Петра I.
В саду были произведены археологические изыскания с целью реконструкции исторической планировки и определения формы и габаритов боскетов, павильонов и партеров. На исторических местах воссоздали фонтаны - четыре на главной аллее, один в парадном партере, два в боскетах и один перед Малой оранжереей.
Наибольший интерес представляет раскрытый в ходе археологических работ фонтан «Лакоста» в боскете «Зеленые кабинеты» на территории, которая выходит к Мойке. Здесь были открыты инженерные сооружения и остатки каменной кладки. Раскопки представлены в ажурном павильоне с круговым осмотром, поскольку современный уровень земли значительно выше исторического. Для большего эффекта сопричастности вокруг пониженной части сделан обход со
стеклянным полом. Сама прозрачная конструкция, защищающая памятник, выполнена в стиле парковой архитектуры. Она встраивается в систему боскета, не нарушая его композиции, а сквозь решетчатые конструкции прорастают стволы старых деревьев. Историческая справка помогает посетителям представить построенный в 1736 году фонтан с вращающимися на барабане фигурками, в центре которого должна была расположиться фигура шута Лакосты, жившего при дворе Петра I.
В отличие от воссозданных фонтанов, в адрес которых звучит справедливая критика за качество художественной проработки деталей, подчеркивающее их неподлинность, музеефикация раскопок фонтана «Лакоста», сделанная в современном стиле, но подчиненная общей композиции ансамбля, представляется очень удачной. Благодаря расчистке и консервации фонтанных конструкций в Летнем саду можно буквально почувствовать дыхание XVIII века (аналогично могут быть оценены работы по восстановлению Гаванца, устроенного Петром I в 1705 году для прибытия в сад
Санкт-Петербург. уголок Летнего сада до реконструкции. Фото 2004 года
Санкт-Петербург. Летний сад. Музеефикация раскопок фонтана «Лакоста»
мелких судов, - там раскрыто первое в Петербурге каменное мощение «елочкой»).
Однако ни музеефикация фонтана «Лакоста», в отличие от восьми воссозданных фонтанов, ни раскрытие Гаванца не попали в число горячо обсуждаемых достижений. Хотя ничто так не передает атмосферу места, как сохранившиеся подлинные элементы наследия. С этой точки зрения, возможно, наибольший ущерб исторической атмосфере Летнего сада был нанесен заменой мраморных статуй XVIII века, специально заказанных для коллекции сада в Италии, на не слишком качественные копии из мраморной крошки, которые даже не пытались визуально приблизить к подлинникам. А ведь скульптура Летнего сада на протяжении трех веков была едва ли не главным его символом в сюжете излюбленных видовых картин и художественных произведений. Именно подлинники скульптур со следами времени позволяли ощутить историческую ценность всего ансамбля и личную причастность каждого оказавшегося здесь к истории и высокому искусству.
Санкт-Петербург. Летний сад. Аллея Росси. Фото 2004 года
Санкт-Петербург. Летний сад. Аллея Росси после реконструкции (вид с запада)
Современные копии не могут взять на себя эту роль даже для тех посетителей, которые не знают прежнего Летнего сада. И теперь подвергшиеся серьезной критике шпалеры, заслонившие былую прозрачность аллей, помогают завуалировать массу новых внедрений.
Характерная для нашего времени легкость принятия копий и аналогов в стремлении сохранить исторический дух места приводит к всевозможным воссозданиям без учета приоритета подлинного. В Летнем саду к реставрации подлинных памятников архитектуры - Летнего дворца Петра I и Кофейного домика - обратились в последнюю очередь, после завершения всех масштабных воссозданий.
Проект реконструкции Летнего сада стал лауреатом Национальной премии в области ландшафтной архитектуры и садово-паркового искусства. Золотой диплом был вручен автору проекта Николаю Иванову, главному архитектору института «Ленпроектреставрация» в 2011 году на Международном фестиале «Зодчество».
Какую оценку получил проект в профессиональных кругах и обществе с точки зрения сохранения духа места (материального и нематериального наследия)? Поскольку Летний сад - один из символов Петербурга, радикальное вмешательство в естественный процесс его существования породило массу различных мнений и оценок. Оказалось, что его образ для разных социальных групп не одинаков - сад
Петровской эпохи, пушкинский, ахматовский, послевоенный и, наконец, - парк для современного поколения. Воссоздание к 400-летию Дома Романовых Летнего сада времен Петра I вызвало неоднозначную реакцию. Стало ясно, что воссоздание духа места, как и воссоздание материальных памятников, требует выбора эпохи (основание, расцвет, важнейшие исторические события и т.д.), что всегда предполагает варианты и определяет суть того или иного проекта.
Мнения специалистов на этот счет различны. Так, Вадим Знаменов, президент Государственного музея-заповедника «Петергоф», на вопрос, всегда ли оправданно воссоздание, отвечает: «Я скажу страшную вещь - я принадлежу к тем людям, которым новый Летний сад нравится. Я считаю, что то, что сделано, имеет право на существование. В Летнем саду интересно - то, что сделано, можно было и нужно было сделать. Раньше, в советское время, это был типичный городской сад, а теперь вы видите настоящую усадьбу. Здесь появились оранжерея, птичник и хозяйственные постройки - это возвращение к исторической усадебной системе, и это хорошо. Музеи с парковой территорией должны иметь какие-то аттракционы (от англ. attraction - привлекательность). И сегодня их там много. Город уже проголосовал "ногами" - по аллеям ходят буквально толпы людей. А что касается споров - сад года через два-три запылится, обветшает, и это нормально, и не так будет резать глаз новизна. И через несколько лет
Санкт-Петербург. Летний сад. Школьная аллея. Санкт-Петербург. Летний сад. Воссоздание берсо
Фото 2004 года на Школьной аллее
32 1 2015
появятся люди, которые будут говорить, что хорошо, что так сделали» [2].
Противоположная оценка принадлежит Андрею Ухналеву, историку архитектуры Петербурга. Он высказывает сомнение по поводу выбора эпохи, принятой за время расцвета ансамбля, и ставит под вопрос закономерности недостаточно научно аргументированного воссоздания памятников других периодов истории. Кроме того, Ухналев отмечает, что современная «Голубятня» выполнена из газобетонных блоков, а бывшие деревянные хозяйственные постройки -из кирпича. Серьезную критику вызывает и тот факт, что цепочка воссозданных фонтанов и плотные массивы шпалер ликвидируют прозрачность сада, не позволяют видеть статуи в разных ракурсах, а не только вдоль аллей. По мнению исследователя, воссоздание берсо Трельяжной галереи на Школьной аллее перекрывает перспективу, открывавшуюся от боковых ворот Невской ограды. Эта перспектива включает разновременные элементы: аллею петровского времени, ворота екатерининского, фасад Михайловского замка эпохи Павла I и, наконец, Эльфдаленскую вазу эпохи Николая I - великолепная целостная перспектива, ансамбль, полный гармонических связей [3].
Эмоциональные негативные оценки звучали из уст петербуржцев, возмущенных идеей резать самое сердце Петербурга, душу города, лучшее место на земле. Как утешение отмечалось, что все еще можно вернуть [4]. Градозащитники называют открывшийся после реконструкции Летний сад полным новоделом и даже Диснейлендом, а представители ВООПИК считают его реконструкцию разрушением исторического объекта.
Оценка реализации проекта заказчиком, директором Русского музея В. Гусевым, высказанная на открытии Летнего сада, сводилась к тому, что при всей ответственности работ и спорности некоторых решений ничего, что нанесло бы непоправимый ущерб Летнему саду, нет [5]. Главное, он остался садом, сохранилось историческое использование пространства, сохранились память места, ландшафт, градостроительная ситуация. Важно, что для приспособления памятника не построено современных объектов.
Каждая эпоха делает выбор между методами консервации и воссоздания. Воссоздания последних двух десятилетий были реакцией на многочисленные утраты культурного наследия. Масштабные проекты ориентировались на воссоздание утраченных памятников и связанного с ними духа места. Мы видим, что реконструкция Летнего сада вызвала волну критики в связи с тем, что, по мнению коренных петербуржцев, была разрушена именно атмосфера, утрачен дух места, поскольку в области материального наследия больших потерь нет (за исключением панорам, видовых точек и опасности для Летнего дворца Петра I из-за восстановления Гаванца). Отсюда проблема наследования духа места, поскольку каждое поколение хочет сохранить свой Летний сад. Воссоздание атмосферы прошедших эпох воспринимается как искусственное
вторжение и разрушение привычного. Кроме того, дух места становится в некотором роде материальным наследием, предметом коммерции и презентации (например, в туристическом бизнесе). Дух места не терпит пустоты. Но важно то, что все мероприятия в Летнем саду, чем бы они ни мотивировались, можно рассматривать как текущие и неокончательные. Образ и память места в главном сохраняются.
Второй проект представляет собой реконструкцию острова Новая Голландия, совпадающую по времени с работами в Летнем саду. Новая Голландия была основана в 1719 году, с 1721-го стала военным портом. Позднее здесь располагались Лесные склады, в XIX веке были построены тюрьма (Арестантская башня), кузница и другие здания. Сейчас эти постройки - памятники федерального значения.
Новая Голландия, как и Летний сад, относится к самым знаковым местам Санкт-Петербурга. Это не просто территория памятников архитектуры, а уникальный архитектурно-ландшафтный ансамбль, привлекающий своим недоступным романтическим образом. Необычное расположение на рукотворном острове между Мойкой, Адмиралтейским и Крюковым каналами делают этот ансамбль, связанный с именами И. Коробова, С. Чевакинского, Ж.-Б. Валлен-Деламота и др., важной достопримечательностью города. Это место отмечено увлечением Петра I Голландией и высокой идеей создания российского флота. Как сохранить романтику?
В 2006 году был объявлен конкурс на проект реконструкции острова, в котором победил проект Нормана Фостера с большим амфитеатром, перекрытым стеклянным куполом. По причинам финансирования проект не был реализован, но в процессе подготовки снесли все строения, кроме официально числившихся памятниками архитектуры, как, например, радиостанция Морского генерального штаба и лаборатория Д.И. Менделеева. Попытки горожан и Общества охраны памятников противостоять сносу не имели успеха.
В условиях конкурса не было акцентировано внимание на том, что пространство в данном ансамбле играет не меньшую роль, чем постройки. Оно тоже должно быть предметом охраны, и именно недоступность места определяет его характер и атмосферу. Пренебрегли и рекомендациями историко-культурной экспертизы, проведенной институтом «Спецпроектреставрация»; они были рассмотрены Градостроительным советом и Советом по сохранению наследия, когда работы уже велись.
В 2010 году был принят новый проект реконструкции, созданный американским бюро Work Architektural Company (Work AC). Новый проект предусматривал создание Центра современного искусства: разделение острова на три большие зоны в соответствии с мировыми тенденциями - Центр кино и моды, Школу искусств и Гастрономический центр. В здании бывшей тюрьмы планировались офисы и гостиница. Исторический бассейн «Ковш» приспосабливался для водного отдыха. Большинство экспертов признали концепцию
удачной - создание центров современного искусства в исторических промышленных комплексах стало актуальным методом реновации промышленных территорий во всем мире.
В течение последних трех лет в Новой Голландии осуществлялся проект «Лето в Новой Голландии» как своего рода апробация концепции масштабной реконструкции. На площадке в центре комплекса был устроен обширный газон для отдыха, оборудованы Интернет, бар, арт-галерея, концертная площадка под открытым небом, спортивный комплекс для скейтбордистов, место для занятий йогой. В общественном огороде (современный тренд) каждый желающий мог заниматься посадками под руководством специалистов.
Все вышеописанные функции должны были соответствовать концепции «восстановления памятников индустриальной архитектуры с трехсотлетней историей, а также создания многофункционального комплекса - центра культурной жизни города» [6. С.17]. Однако эти две задачи исключают одна другую, особенно в конкретном случае сохранения ансамбля Новой Голландии и его уникальной атмосферы.
Однако проект «Лето в Новой Голландии» за три сезона стал очень популярен среди петербургской молодежи. Все его мероприятия посещались петербуржцами и гостями города. Место наполнилось совершенно иным, новым духом. От исторического колорита остались только градостроительное положение и здания, пока еще не приспособленные под новые функции (что украшает промежуточную стадию проекта, делает его более гибким и подчиненным месту). Но характер использования пространства изменился в корне - закрытый, таинственный городской ансамбль превратился в открытый современный рекреационный и выставочный центр. Представляется, что Новая Голландия вообще не должна быть «центром». Это противоречит ее духу.
Вопрос о сохранении нематериального наследия места даже не ставился при выборе концепции реконструкции. В данном случае можно говорить не о передаче или сохранении, а о формировании нового духа места, возможного где угодно. Проект ориентирован на молодежь, и именно такой дух места, сегодня воцарившийся на острове, для нее естествен.
Интересна реакция на проект другого поколения. Так, заведующий кафедрой изобразительного искусства СПбГУ, лауреат Государственной премии в области архитектуры, член правления Всемирного клуба петербуржцев И.Г.Уралов отмечает, что на смену проекту Нормана Фостера пришли проекты менее агрессивные, но не очень вразумительные. В каждом проекте заложена некая мина. Например, пентхаус - знак «заминированной» территории, апарт-отель рядом с рощей - лукавство. Это то, что категорически не должно появиться в «месте величественном и серьезном, из него нельзя делать новую площадку для развлечений. Для Новой Голландии это мелко. Это должно быть не просто место, где устраиваются массовые гулянья (или, не приведи, Господи, в бассейне еще и купаются). Здесь нужны более глубокие идеи, соответствующие такому статусному памятнику... Памятник становится полем битвы, где соревнуются потомки его создателей, забывая об его истинных проблемах» [7].
Интересно, однако, что этот же человек, побывав на проекте «Лето в Новой Голландии», хвалит доступность, круговой обзор, затею с огородом (в которой видит напоминание о
Санкт-Петербург. Проект «Лето в Новой Голландии». Общий вид территории
Санкт-Петербург. Открытие программы «Лето в Новой Голландии» в 2013 году 34 1 2015
блокадных огородах) и высказывает надежду на умное, цивилизованное отношение к культурному наследию. Значит, городу (не только новому поколению) нужны такие пространства. Вопрос только в том, где они должны быть. Характер места не позволяет ограничиться грамотным сохранением и использованием памятников архитектуры. Сохранение духа места, если его ставить целью проекта, требует специальных решений. Вероятно, было бы уместно, не претендуя на создание большого городского центра, просто открыть остров для посещений с осмотром уникальных сооружений, поскольку их приспособление для крупномасштабных новых функций невозможно без потерь.
Мы видим, как в Санкт-Петербурге параллельно (не только во времени, но и в пространстве оба рассмотренных ансамбля расположены симметрично относительно Дворцовой площади на окруженных водой островках в городской ткани) реализуются два проекта реконструкции. При этом в Летнем саду искусственно воссоздается дух Петровской эпохи, что вызывает общественную критику, а в относительной близости, на территории Новой Голландии, он же преднамеренно убивается, хотя благодаря историческим обстоятельствам там
Санкт-Петербург. Арка Новой Голландии. Фото 2004 года
сохранялся до наших дней. Видимо, общественное сознание больше привыкло к утратам.
В сентябре 2013 года исторический ансамбль Новой Голландии закрылся на реконструкцию, которая завершится в 2017 году. Однако в 2014 году в связи с успехом программы «Лето в Новой Голландии» проект в очередной раз претерпел изменения. Была приглашена голландская компания WEST 8, специализирующаяся на ландшафтном дизайне и организации публичных пространств. В основе новой концепции - отказ от застройки набережной Адмиралтейского канала современными объектами и посадка здесь липовой рощи. Голландский проект предполагает создание многофункциональной парковой зоны и реконструкцию сохранившихся исторических корпусов с размещением в них офисов, кинозалов, выставочных пространств и т.д. Территорию острова будут открывать для посетителей в шесть этапов начиная с 2015 года. Можно считать приглашение голландских проектировщиков шагом в сторону сохранения духа места.
В завершение петербургской темы приведем высказывание А. Сокурова, лауреата премии «Небесная линия» за вклад в сохранение архитектурного и исторического наследия Санкт-Петербурга: «Есть неприкосновенные пространства... Вот говорят: чтобы Дворцовая площадь работала, надо проводить концерты, строить ларьки. Бред! У Дворцовой площади есть работа! Она работает Дворцовой площадью. И этой своей работой она зарабатывает больше, чем все городские коммерсанты, вместе взятые, умноженные на тысячу... Стрелка Васильевского острова работает Стрелкой Васильевского острова. Невский работает Невским. Не надо нагружать его другой работой. Он эту работу прекрасно делает» [8].
Выборг. Открытие центра «Эрмитаж-Выборг»
Многоаспектность проблем нематериального наследия иллюстрирует еще одна работа петербуржцев, выполненная в Выборге. Здесь вторжение в городскую ткань было минимальным, но его восприняли весьма болезненно. Речь идет об открытии в городе в 2009 году центра «Эрмитаж-Выборг». Создание его было согласовано с Эрмитажем и городом, который отреставрировал для центра здание бывшей финской Художественной школы - архитектурный памятник, образец финского ар деко. Теперь школа там снова работает как часть нового проекта. Общественность Выборга возмутилась появлением на фасаде музейного центра логотипа Эрмитажа, который ни масштабно, ни стилистически не сочетался со строгим фасадом здания Художественной школы и Художественного музея работы финского архитектора Уно Ульберга (1930).
Появились обращения в Эрмитаж с требованием снять вывеску. Конфликт приобретал политический подтекст. Стали говорить, что русско-имперский Эрмитаж подчиняет свободолюбивый европейский Выборг.
Директор Государственного Эрмитажа М. Пиотровский в связи с этим вынужден был давать подробные пояснения: «В центре "Эрмитаж-Выборг" возможен показ выставок, ко-
торые мы делаем в Петербурге. Но самое главное - в одном здании находится художественная школа и наш выставочный центр. Такого у нас нигде нет в других центрах. Это большая редкость, учащиеся будут постоянно существовать рядом с вещами из Эрмитажа. Дети - это первый адресат, для которого мы вообще работаем. Потом нас интересуют выборжане и, уже в-третьих, туристы, которые будут туда приезжать. Первый выставочный проект будет посвящен Екатерине Великой, создательнице Эрмитажа... я не ожидал, что в Выборге Эрмитаж будет восприниматься как некая русская экспансия в финский город... Меня удивляет позиция части жителей Выборга, воспринимающих появление Эрмитажа как нечто враждебное городу и противоречащее его духу» [9].
Точку зрения Пиотровского поддерживал Георгий Поря-дин, глава Выборгского района: «На мой взгляд, воплощение в жизнь проекта "Эрмитаж-Выборг" крайне важно для нашего города и для всей области. Меня, как и Михаила Пиотров-
Выборг. Музейный центр «Эрмитаж-Выборг» на бастионе Панцерлакс
Выборг. Вид на залив через колоннаду здания музея
ского, крайне огорчает тот факт, что в последнее время тема "Эрмитаж в Выборге" сводится фактически к обсуждению вопроса о вывеске, который, безусловно, может быть решен и будет решен. Неприятно удивляет и то, что в ходе обсуждения Эрмитаж действительно пытаются представить чем-то высокомерно враждебным городу. По моему мнению, Выборг - исторический город четырех культур и Эрмитаж - один из великих музеев мира, музей, обладающий богатейшими разноплановыми коллекциями, - в высшей степени подходят друг другу» [9].
Центр открылся в июне 2010 года в историческом здании Художественной школы и Художественного музея на бастионе Панцерлакс. Важна история этого места. Открытие старого музея состоялось в октябре 1930 года, а к концу 1930-х годов выборгский музей стал вторым по значению художественным музеем Финляндии после Атениума (в Хельсинки) и назывался Выборгским Акрополем [10]. После
Выборг. Аллея скульптур на холме укреплений
Выборг. Крыло Художественной школы со стороны Аллеи скульптур
поражения в «зимней войне» 1939-1940 годов Финляндия потеряла часть своих территорий и второй по величине город - Выборг. Финское население было эвакуировано, экспонаты музея вывезены и распределены между музеями Финляндии. В 1941 году музейное крыло здания сильно пострадало во время пожара.
В советский период истории Выборга здание бывшего Художественного музея и Художественной школы приспосабливали под различные учреждения. С 2003 года в его левом крыле разместилась Детская школа искусств, правое крыло пустовало и разрушалось. Решение о создании здесь центра «Эрмитаж-Выборг» положило начало восстановлению памятника и возвращению ему изначальной музейной функции. Проект реставрации и реконструкции предполагал сохранение его исторического облика, ремонт и современное техническое оснащение будущего музея. В архивах Финляндии были найдены фотографии, с фасадов взяты образцы покраски 1930-1940-х годов - все это позволило с максимальной точностью воссоздать архитектуру здания. После реставрации правого крыла в нем были созданы условия для современной музейной экспозиции и показа выставок Государственного Эрмитажа.
По инициативе М. Пиотровского на территории комплекса была создана Аллея скульптур. «Флора», «Венера Медицей-ская», «Венера с бабочкой», «Амур и Психея» - копии работ итальянских мастеров XVII-XVШ веков были установлены на историческом холме укреплений Панцерлакс. Предполагалось, что они должны воплощать замыслы финского зодчего по созданию архитектурно-ландшафтного комплекса.
Сегодня мы вынуждены отметить, что статуи пытались испачкать черной краской. Часть населения города продолжает отторгать новый объект.
Само здание Уно Ульберга - важная архитектурная и знаковая доминанта - представляет собой строгий монументальный объем Храма искусств, символика которого порождает разные толкования в кругу исследователей. Существует мнение, что в облике здания использованы мотивы эпоса «Калевала», характерные для национально-романтического направления финской архитектуры [11. С.35]. Архитектор, несомненно, является здесь гением места, поскольку в своей постройке воссоздает неповторимый магический его дух.
Композиция здания музея основана на восхождении -подъеме по ступеням крутой лестницы, через пропиллеи левого и правого крыла и выходе в высокую колоннаду, сквозь которую по мере подъема видно небо, потом открывается обширная панорама залива. Понятно, что нарушение этого движения крупным логотипом Эрмитажа вызывало протест не только с этической точки зрения, но и чисто композиционной.
Мы видим, что даже самые тщательные профессионально обоснованные мероприятия по сохранению материального наследия могут вступать в конфликт с сохранением духа места. Возможно, было бы правильнее воссоздать в Выборге
Художественный музей финского искусства как самобытной ценности во всемирном наследии и попытаться вернуть экспонаты. По крайней мере Эрмитаж как хранитель богатейших коллекций мог бы к открытию филиала подготовить экспозицию, посвященную Финляндии.
В 1944 году Выборг вошел в состав СССР. Все его улицы получили новые названия. В 1953 году по проекту А.Васильева было построено новое здание вокзала на месте разрушенного бомбой железнодорожного вокзала Э. Сааринена (1913). Вокзал был близким повторением вокзала в Хельсинки, строившегося по проекту Сааринена примерно в то же время, и входил в число памятников мирового значения.
Обращает на себя внимание родство градостроительных ансамблей исторического центра Выборга и столицы Хельсинки. В основе композиции лежит центральный бульвар - Эспланада, отходящая от торговой площади. В столице он был спроектирован в 1830-е годы архитектором Карлом Людвигом Энгелем, а в Выборге проложен в середине Х!Х века на месте валов и рвов Рогатой крепости. Сходны и ориентация эспланад с запада на восток, и застройка Северной эспланады парадными зданиями.
Повторение столичной композиции определило и постройку на бульваре ресторана «Эспиля» (1890, архитектор Йохан Бломквист), фасады которого очень напоминали архитектуру ресторана «Капелли» в Хельсинки (1867). Напротив обоих этих объектов, ставших местом сбора поэтов, художников и музыкантов, были построены открытые музыкальные эстрады; в Выборге новую сцену восстановил в 1933 году Уно Ульберг. В завершение сходства на выборгской Эспланаде по главной оси в 1926 году была поставлена скульптура «Девушка Иматры», созданная скульптором Г.Винтером. Ее пластическое решение явно следовало образу знаменитой Хавис Аманды, по сей день завершающей перспективу Эспланады в Хельсинки (скульптор В.Валлгрен). На месте скульптуры в Выборге остался только постамент.
На Эспланаде в Выборге расположен памятник архитектуры - Библиотека Алвара Аалто, к которой сегодня приковано общественное внимание в связи с ее открытием после реставрации. И опять споры разгорелись вокруг вывески: быть ей на русском или финском языке. Население Выборга продолжает активно пользоваться финским языком - это считается хорошим тоном и гарантией коммерческого успеха. Финский язык изучают в школах и самостоятельно те, кто переехал жить в город. В Выборг приезжают финны, которые здесь жили раньше, и их потомки - носители языка. Директор центра «Эрмитаж-Выборг» Александр Костенко заявил, что названия на финском языке противоречат нашей геральдике. Другие утверждали, что это уважение к архитектору, к национальности, к тому вкладу, который внесла финская сторона при реставрации объекта - уникальном примере межгосударственного сотрудничества. Рассматривался вариант вернуть надпись самого Аалто, чтобы увековечить его имя. Остановились на решении сделать надпись на двух
языках в авторском начертании 1935 года [12]. Проект был согласован с Финским комитетом по реставрации.
Надо отметить, что Библиотека Алвара Аалто является пилотным проектом архитектурного приграничного сотрудничества в восстановлении архитектурного наследия Выборга. Этот факт можно считать актуальной перспективной тенденцией, которая поможет разрешить многие противоречия в области сохранения материального и нематериального наследия города четырех культур со сложной историей и близкой границей.
Приведенные рассуждения показывают, как тесно переплетаются в проблеме сохранения нематериального наследия темы современности и истории, давнего и недавнего, своего и чужого, материального и нематериального. И главное - насколько эта проблема сегодня стала актуальной.
Литература
1. Севан О. Отчет об участии в Международной ассамблее и научном симпозиуме ИКОМОС «Дух места: между материальным и нематериальным наследием». Квебек, Канада (28.09 - 06.10.2008) // www.ecowast.ru/conf 3 6/ httm.
2. Обухова К. Вадим Знаменов: Сохраняя памятники, надо их не потерять // www.fontanka.ru/2012/07/05/092.
3. Лиханова Т. Ретроспективный парк культуры и отдыха // Новая газета в Санкт-Петербурге. 2011. №28; Novayagazeta. SPb.Ru.
4. Миронов А. Верните Летний сад, или Лет через сто все образуется //Невское время. 11.07.2012.
5. Торжественное открытие Летнего сада после завершения 1-й очереди реставрации. 14 марта 2012 г. // www. iskusstvo.tv/Sobitie/0tkritie-Letnego-sada-2012.html.
6. Новая Голландия. Культурная урбанизация. СПб.: IRIS FOUNDATION, 2012.
7. ВООПИК. Санкт-Петербургское городское отделение. И.Г. Уралов относительно реконструкции острова Новая Голландия // http://www.voopik.spb.ru/index.php?option=com_ content&view=artide&id=894%3A-q-q&catid=124%3A2011-08-20-16-15-20&Itemid=44.
8. Сокуров А. Ленинград пока еще не стал Петербургом // Невское время. 20.10.2010.
9. Прекратят ли кипеть страсти вокруг открытия Эрмитажного центра в Выборге? Город 812 // www.online812. ru/2009/04/12/012/.
10. Выставочный центр «Эрмитаж-Выборг». О Центре // http://erm.vbgcity.ru/.
11. Мысько А.С. Финская архитектура Выборга 20-х - 30-х гг. ХХ в. СПб.: Центр сохранения культурного наследия, 2012.
12. Бронзовые буквы //Выборгские ведомости: городской ландшафт. 10.09.2013.
Literatura
1. Sevan O. Otchet ob uchastii v Mezhdunarodnoj assamblee i nauchnom simpoziume ICOMOS «Duh mesta: mezhdu
materialnym i nematerialnym naslediem». Kvebek, Kanada (28.09 - 06.10.2008) // www.ecowast.ru/conf_36.htm.
2. Obuhova K. Vadim Znamenov: Sohranjaja pamjatniki, nado ih ne poterjat // www.fontanka.ru/2012/07/05/092.
3. Lihanova T. Retrospektivnyj park kultury i otdyha // Novaja gazeta v Sankt-Peterburge. 2011. N28; Novayagazeta. SPb.Ru.
4. Mironov A. Vernite Letnij sad, ili Let cherez sto vse obrazuetsja // Nevskoe vremja. 11.07.2012.
5. Torzhestvennoe otkrytie Letnego sada posle zavershenija 1-j ocheredi restavracii. 14 marta 2012 g. // www.iskusstvo.tv/ sobitie_otkritie_Letnego_sada_2012.html.
6. Novaja Gollandija. Kulturnaja urbanizacija. SPb.: IRIS FOUNDATION, 2012.
7. VOOPIK. Sankt-Peterburgskoe otdelenie. I.G.Uralov otnositelno reconstrukcii ostrova Novaja Gollandija // http://www.voopik.spb.ru/index.php?option = com_ content&view=article&id=894%3A-q-q&catid=124%3A2011-08-20-16-15-20&Itemid=44.
8. SokurovA. Leningrad poka escho ne stal Peterburgom // Nevskoe vremja. 20.10.2010.
9. Prekratjat li kipet strasti vokrug otkrytija Ermitazhnogo centra v Vyborge? Gorod 812// www.online812.ru/2009/04/12/012/.
10. Vystavochnyj centr «Ermitazh-Vyborg». O Centre // http://erm.vbgcity.ru/.
11. Mysko A.S. Finskaja arhitektura Vyborga 20-h - 30-h gg. XX v. SPb.: Centr sohranenija kulturnogo nasledija, 2012.
14. Bronzovye bukvy // Vyborgskie vedomosti: gorodskoj landshaft. 10.09.2013.
'Spirit of Place' as a Subject of Heritage Protection.
By N.E. Antonova
Recently the spirit of place (Genius loci) has been recognized by ICOMOS as a subject of heritage protection. The spirit of place is a complex of tangible and intagible heritage which gives the place its emotions and significance. Cultural community recognizes the need to conserve the spirit of place but different social groups want to preserve their own cultural memory.
The article focuses on projects of reconstruction of the Summer Garden and New Holland island in Saint-Petersburg and also the opening of the museum-centre 'Hermitage-Vyborg'. The analysis of the projects from the point of view of the preservation of spirit of place reveals the necessity to consider the interrelation of tangible and intagible heritage as well as problems of cultural identity.
Ключевые слова: дух места, материальное и нематериальное наследие, культурные ценности, археологические изыскания, сохранение, воссоздание, социальные группы.
Key words: spirit of place, tangible and intagible heritage, cultural values, archeological dig, conservation, reconstruction, social groups.
