CC BY
273
СПИСОК источников Литературное наследство. Александр Блок. Письма к жене / Гл. ред . В. В. Щербина. Т. 89 . М.: Наука, 1978.
Виноградов В. В. «Сумею преодолеть все препятствия». Письма //Новый мир, 1995. № 1.С. 173 - 213. Прокофьев С. С. и Мясковский Н. Я. Переписка / Отв. ред. Д. Б. Кабалевский. М.: Всесоюзн. изд-во «Советский композитор», 1977.
Переписка А. Н. Толстого в 2-х т. Т. 2^ед. кота. Вацуро В. Э., Елизаветина Г. Г., Макапшн С.А. и др. М.: Худож. лит-ра, 1989.
Станиславский К. С. Собр. соч. в 8 т. Т. 7 . Письма / Гл . ред. М. Н. Кедров. М.: Искусство, 1961. Станиславский К. С. Собр. соч. в 6 т. Т. 8. Письма./ Гл. ред. М. Н. Кедров. М.: Искусство, 1961. Шаляпин Ф. И. Литературное наследство. Письма. М., 1976.
УДК 338. 46: 008 (091) *19* ББК 63.3 (2) 52 - 7
ДОСУГ И ОТДЫХ В ПЕТЕРБУРГЕ НАЧАЛА XX ВЕКА: ИЗ ИСТОРИИ СОЦИАЛЫЮ-КУ^ТУРНОГО СЕРВИСА
Т.В. Скрипова
Санкт-Петербургский государственный университет
сервиса и экономики (СПбГУСЭ) 191015, Санкт-Петербург, ул. Кавалергардская, 7, лит. А
Понятие «социально-культурный
сервис» получило распространение в конце XX века, но само явление появилось много ранее и характеризовалось разноплановостью. Социально-культурный сервис неразрывно связан с организацией досуга и отдыха, а в этом недостатка в Северной столице не было никогда. Одной из самых ярких страниц стала эпоха рубежа Х1Х-ХХ столетий - Серебряный век русской культуры.
Доступным и приятным местом общения петербургской публики были сады и парки. Помимо Летнего и Таврического к старейшим увеселительным садам города принадлежал и Демидов сад. Он находился на бывшей Офицерской, ныне -улице Декабристов, недалеко от дома, где снимал свою последнюю квартиру Александр Блок.
История Демидова сада уходит в XVIII-й век, когда на этом участке, принадлежавшем тогда обер-шталмейстеру Екатерины Великой Л.А. Нарышкину, был устроен «воксал» в Нарышкином саду, фактически первое увеселительное заведение Петербурга.
В веке XIX веке этим участком владел представитель славного рода русских
промышленников и меценатов Александр Николаевич Демидов. Хозяева менялись и позже, но название сохранялось. В 1870-х годах постоянных посетителей Демидова сада, скромных жителей Коломны, сменила столичная «золотая молодежь».
В 1885 году сад арендовала артистка опереточной сцены Вера Александровна Линская-Неметти. Она выстроила новые летний и зимний театры и сдавала их антрепренерам. И, наконец, в 1893 году она организовала собственную труппу, первый в России Театр фарса. В 1899 году на театральной сцене этого сада выступала «несравненная», как ее тогда называли, Анастасия Вяльцева, а затем работал театр Веры Комиссаржевской.
В последние годы существования Демидова сада (с 1912 по 1918 гг.) там разместился луна-парк. По тогдашним понятиям он был удален от центра города, но стал чрезвычайно популярным.
Луна-парк - новое для Петербурга предприятие социально-культурного сервиса - был создан по образцу лондонского. С утра до вечера любители острых ощущений могли найти здесь увеселения на любой вкус: «американские горы», ка-
тание на лодках, падающих с высоты гор в озеро, «чертово колесо», «пьяную лестницу», павильон живой скульптуры, дворец смеха. Работали аттракционы, пришедшие на смену незамысловатым каруселям, - «Аэродром» и «Полеты на дирижабле».
Для взыскательной публики поднимали занавесы несколько театров - «Восточный», «Электро», «Модерн». На подмостках луна-парка появилась королева развлечений - оперетта. Каждое лето здесь с успехом выступали Николай Монахов, Иза Кремер. В парке играли три оркестра, имелся и ресторан. А после 12 часов ночи здесь открывало свои двери варьете.
Богема Серебряного века любила публичность, а власти после манифеста 17-го октября 1905 г., казалось, смирились с эпатажем в искусстве. В декабре 1913 года на сцене Луна-парка состоялась скандальная премьера трагедии Маяковского «Владимир Маяковский» -первый в истории футуристический спектакль с автором в заглавной роли. Мнения создателей и публики резко разошлись. Предрекавшийся Казимиром Малевичем восторг не состоялся, взамен -громкое возмущение в адрес Маяковского и других участников спектакля.
Сады развлечений в Петербурге на рубеже веков славились разнонаправлен-ностью социально-культ^ного сервиса. Они сочетали новомодные виды досуга и развлечений, приняв в свои объятья и аттракционы, и кинематограф, и каток, и театр, и кафешантан. Таким был «Аквариум».
Этот сад - детище купеческой семьи Александровых - располагался на землях бывших огородов почти сорок лет, до 1923 года. Исторический адрес - Камен-ноостровский проспект, дом №10-12. Название получил благодаря устроенному здесь пресноводному аквариуму, где помещались рыбы и морские животные, -ими можно было любоваться и лакомиться.
Одно из первых газетных объявлений об открытии сада гласило: «Ежедневно концерт 55-ти музыкантов под управлением Энгеля. По вторникам и четвергам — капелла А. Архангельского. 12 июля — дебют мандолинистов бр. Прейс и Генриетты Прейс - эквилибриста на проволоке. Вход 50 коп.» [1]. Учитывая цены того времени и разнообразие предлагаемых возможностей отдыха и развлечений, можно считать услуги в достаточной мере доступными.
Зимние развлечения в «Аквариуме» поражали петербуржцев выдумкой и размахом, а также отражали модные веяния времени. В следующем году, после Парижской выставки 1889 г., в январе, в «Аквариуме» была открыта ледяная Эйфелева башня, в десять раз меньшая копия оригинала. Каркас сколотили из дерева и поливали водой. Снаружи и изнутри башня подсвечивалась фонарями, а на вершине сияло электрическое солнце.
В 1900-е особой популярностью у горожан пользовался также Александровский парк на Петроградской стороне. В 1912 году здесь был построен Оперный театр (ныне — Мюзик-холл) с занавесом, расписанным в «глубоком русском стиле» А.Я. Билибиным. На его сцене поклонники могли видеть и слышать певцов H.H. Фигнера, Ф.И. Шаляпина. В записных книжках и переписке A.A. Блока с Е.П. Ивановым встречаются упоминания о посещении близлежащего Зоологического сада, созерцании светил в маленькой обсерватории - предшественнице современного планетария.
Таким образом, сады и парки Петербурга органично сочетали в себе разнообразные социально-культурные услуги не только развлекательного, но и просветительского характера. Согласно классификации М.А. Ариарского, парк культуры является одним из ведущих культурно-досуговых учреждений. Уже на рубеже XIX-XX вв. такие парки вмещали в себя различные институты социальнокультурной сферы. Сюда входили и социальные институты духовного произ-
водства (театры, цирки), и научнопросветительные учреждения (планетарии, зоопарки), и учреждения развлека-тельно-комммерческого досуга (мюзик-холлы, варьете, дансинги, казино, рестораны, кафе, бильярдные, аттракционы). Серебряный век был поистине щедр на зарождение новых и распространение старых видов социально-культурного сервиса.
Начиная со второй трети XIX-гo века, популярным местом встреч и гуляний становятся вокзалы. Воксхолл — английская деревушка, где в XVIII веке разбили для высшего общества сад и устроили гуляния с вечерними концертами, фейерверками и танцами. В словаре В.И. Даля «воксал» - это зала на гульбище, где обычно бывает музыка. Такие музыкальные вокзалы были в Екатерингофе, на Петровском острове, в Полюстрове, в Новой Деревне - в Заведении искусственных минеральных вод. Одним из самых известных был Павловский вокзал, открытый в 1838 году, он помнит вальсы Йозефа Германа и Иоганна Штрауса.
В середине девяностых в Павловске царили П.И. Чайковский и А.Г. Рубинштейн. Павловские сезоны 1892-1903 годов связаны с творчеством выдающегося скрипача, дирижера и педагога Николая Владимировича Галкина. В его юбилейном бенефисе 4 июля 1901 года выступили Ф.И. Шаляпин и Л.В. Собинов. Много позже, в нелегком 1921 г. О.Э. Мандельштам писал: «И я вхожу в стеклянный лес вокзала, // Скрипичный строй в смя-теньи и слезах...» [2].
Отличительной особенностью вокзалов той поры были рестораны. В Озерках, в одном из вокзальных ресторанчиков родилась «Незнакомка». Позже своему другу, Евгению Иванову, Блок показал дачные улочки Озерков, крендель булочной, летний ресторан, открытый театр, которые вдохновили его на создание пронзительных строк, и они вместе прошли по следам Незнакомки. Там же, в ресторане в Озерках, Блок впервые попробовал «терпкое, ... с лиловатым отли-
вом ночной фиалки ...» вино, в котором, как записал Евгений Иванов в дневнике, «вся тайна». В черновике к поэме «Ночная фиалка» поэт обещал: в жизни многое случится «под влиянием вина, // Прекрасного напитка, // От которого пахнет // Ночной фиалкой II... И сладким захолодившим душу забвением...» [3].
А вот Озерковский театр подарил Петербургу Веру Комиссаржевскую и Елену Грановскую. На рубеже веков развлечения в Озерках пестрели разнообразием: драматические спектакли сменялись опереттой, гастрольными выступлениями стационарных петербургских театров, кабаретными дивертисментами, концертами цыган. После разорительного пожара рядом с возродившемся театром, в саду устроили скетинг-ринк, и дачная молодежь бросилась кататься на роликовых коньках. Привлекало гостей и казино, а по вечерам работал кинематограф. На новой стеклянной террасе давались представления парижского театра-кабаре. Выступали французские и итальянские оперные певцы. И манил гостей французский ресторан. Специальные «театральные» поезда подходили к платформе железной дороги и отправлялись обратно каждые полчаса.
И.А. Манкевич в обзоре, посвященном праздничной культуре Серебряного века, дает целый перечень ресторанов, ставших тогда своего рода клубами столичной богемы.
В ресторане «Вена» на Малой Морской, 13/8, напротив дома «Пиковой дамы», выясняли свои отношения друзья-враги A.A. Белый и А.А. Блок, бывали А.Т. Аверченко, Н.Я. Агнивцев, любил посидеть в компании А.И. Куприн. Впрочем, последний больше предпочитал кабачок «Капернаум» на Владимирской или ресторан «Давыдки». Здесь К.И. Чуковский неоднократно встречал его вместе с прототипом героя из рассказа «Штабс-капитан Рыбников». В таких кабачках и ресторанчиках А.И. Куприн утолял свою бесконечную жажду познания жизни, общаясь с самыми невероятными людь-
ми: типографскими рабочими, пожарными, рыбаками. К.И. Чуковский вспоминал, что профессиональный спортсмен Уточкин, «сидя с Куприным за каким-нибудь трактирным столом, говорил не столько о спорте, сколько ... о Горьком, Джеке Лондоне, ... Кнуте Гамсуне, ... а Куприн отмахивался от этих литературных сюжетов и переводил разговор на велосипедные гонки, на цирковую борьбу, на самолеты и моторные яхты» [4].
«Обедами беллетристов» славился ресторан «Малый Ярославец» на Большой Морской, д. № 8-10. На время расцвета и внезапного заката Серебряного века, 1908-1918 годы, пришлась и ночная жизнь «Виллы Роде» (Новодеревенская набережная, д. 1/2). Ее романтической атмосферой насыщено стихотворение А.А. Блока «В ресторане»: «Я сидел у окна в переполненном зале.// Где-то пели смычки о любви.// Я послал тебе черную розу в бокале // Золотого, как небо, аи....» [5].
Одним из популярных зрелищ начала XX века стала французская борьба. Эту примету времени сохранила картина И.И. Машкова «Борцы». Любитель петербургских цирков А.А. Блок в переписке с друзьями и дневниках называет их «истинными художниками», чья «мускульная система» - «совершеннейший музыкальный инструмент».
Оригинальным новшеством, вошедшим в петербургскую жизнь в начале 1910-х годов, были скетинг-ринки — закрытые площадки для катания на роликовых коньках. Повальное увлечение таким катанием, охватившее заграницу в конце прошлого и начале нынешнего века, в 1909 году пришло и в Россию. Газета «Театр и спорт» в начале 1910 года писала, что это заокеанское развлечение только год как введено в России, но успело уже закрепить за собой все права гражданства.
Скетинг-ринки возникают один за другим. В феврале 1910 года специальные скетинг-ринки одновременно открылись на Литейном, д. 51 (сейчас здесь на-
ходится Театр на Литейном) и на Кронверкском проспекте, д. 11 — рядом с мечетью. В центре Петербурга, на Невском, д. 100 в здании, ныне занимаемом кинотеатром «Колизей», появился «Невский скетинг-ринк».
Под звуки двух оркестров катающиеся кружились по треку. Несколько инструкторов, специально приглашенных из-за границы, не только показывали технику катания, но и обучали желающих фигурному катанию и танцам на роликовых коньках.
Реклама в газете сообщала о перечне, цене услуг и порядке их предоставления в зависимости от времени и категории посетителя: «Ежедневно 2 сеанса: от 11 до 6 и с 8 до 12 часов ночи. Оркестр музыки: от 3 до 6 и с 8 до 12 часов. Цена за вход: днем - 55 копеек, учащимся - 32, вечером - 1 р. 10 к., учащимся - 55 копеек. Работает буфет с шампанским и ликерами. Организован прокат коньков» [6]. (Заметим, что за вход на театральные представления брали 3 рубля 10 копеек).
С конца декабря 1910 года в «Невском скетинг-ринке» стали проходить состязания в беге на роликовых коньках - с дистанциями 350 и 500 метров. Здесь спортивно-оздоровительный аспект сервиса пересекался со зрелищным. 9 февраля 1911 года была устроена часовая гонка на Кубок «Невского скетинг-ринка». В состязаниях приняли участие 12 человек, а победитель, некто Фельдштейн, пробежал за час 19 километров 19 метров (около 233 кругов). Как писала пресса, «состязание прошло оживленно и привлекло много зрителей».
Кроме «Невского скетинг-ринка» в Петербурге действовали еще несколько площадок для катания на роликовых коньках. Наиболее известные - «Спор-тинг-палас» на Каменноостровском проспекте, 42 и «Американский скетинг-ринк», построенный на Марсовом поле архитектором Е.Ф. Шроттером. Это было огромное сооружение с колоннами и аркой над центральным входом, сочетавшее в своей архитектуре мотивы классики и
модерна. Несмотря на свою внушительность, скетинг-ринк на Марсовом поле стоял совсем недолго (здание было снесено, не простояв четырех лет).
Последним и самым масштабным среди петербургских скетинг-ринков стал «Спортинг-палас» на Каменноостровском проспекте (в 1920-е годы это здание было до неузнаваемости перестроено в нынешний ДК имени Ленсовета).
Колоссальный белый зал скетинг-ринка окаймлялся по кругу легкой аркадой изящных греческих колонн, чередовавшихся с античными вазами. Вокруг трека размещалась широкая двухъярусная галерея, на которой были расставлены столики для отдыхающей публики. Светские репортеры того времени писали, что вокруг открытия заведения, состоявшегося 12 января 1911 года, возник такой ажиотаж, что кассиры не успевали продавать билеты на столь престижное мероприятие.
Реклама всех без исключения скетинг-ринков была построена по одному шаблону. В объявлениях расписывалось необыкновенное качество паркетного покрытия треков, отличные свойства сдаваемых напрокат «американских» роликов, а также высочайшее мастерство «известных во всем мире» инструкторов катания. В пространных публикациях подчеркивалось, что при создании ринков «в полной мере учитывался заграничный опыт такого строительства, и они являются подлинным образцом архитектуры и зодчества». Отмечалось, что «помимо катания на роликах с музыкальным сопровождением под постоянным руководством известных иностранных инструкторов в скетинг-ринках устраиваются балы на роликах, театральные представления, демонстрируются кинофильмы» [6]. Все без исключения ринки имели буфеты с изысканными угощениями и шампанским. Тем самым владельцам удавалось диверсифицировать источники доходов.
Далее всего в деле продвижения своих услуг зашли владельцы «Спортинг-паласа» на Каменноостровском, которые
в январе 1913 года устроили в своих стенах корриду в пользу Всероссийского общества попечения о неимущих и больных педагогах. Реклама гласила, что «Праздник в Мадриде» с боем быков проводился в Петербурге впервые.
Опубликованная в газете «Вечернее время» программа включала среди прочего такие пункты, как: «Въезд президента... Шествие пикадоров... Травля быка... Победа тореадора». Были обещаны грандиозный маскарад, танцы и цирковая программа. Коррида в традиционном понимании не состоялась. Газета «Петербургский листок» 20 января в рубрике «Вчерашние балы и вечера» опубликовала заметку «"Бой быков" и бал-маскарад в "Спортинг-падасе"», из которой ясно, что это была театрализованная имитация: быков изобразили любители из общества.
Но и коррида, и маскарады, и прочие маркетинговые уловки с определенного момента помогать перестали. «Золотая молодежь», еще недавно собиравшаяся на паркетном льду в огромном количестве, к скетинг-ринку вскоре охладела. Мода прошла, и оказалось, что кататься на роликах не очень удобно. Еще в конце 1910 года «Петербургская газета» в статье «Катки, или скетинг-ринки» привела интервью С доцентом Воєнно'-медицинской академии Чичаевым, который поведал, что «если за скетинг-ринками новизна, то на стороне катков - здоровье. На катках всегда здоровый и свежий воздух, и катание на коньках связано с полезными плавными движениями. В небольших же помещениях скетинг-ринков воздух насыщен пылью, а постоянный шум колесиков плохо действует на нервы. Поэтому все говорит в пользу катков» [6]. Оздоровительный эффект услуги оказался невелик. В другой статье всерьез говорилось, что катание на роликовых коньках приводит к сильным ушибам, вывихам и серьезным травмам.
Вышедшие из моды заведения начали закрываться одно за другим. На Невском проспекте и на Марсовом поле рол-леродромы продолжали функциониро-
вать до 1913 года, но посещали их горожане без прежней увлеченности и больше потому, что на их треках проводились модные соревнования по французской борьбе и гонки на призы.
Роликовый спорт существовал в России недолго. Его уже скоро вытеснил конькобежный спорт - более демократичный, не требующий крупных финансовых вложений в строительство зданий и треков. Последний удар по роликам был нанесен 19 сентября 1912 года в саду «Аквариум» на том же Каменноостровском проспекте, когда доме №10-12 открылся первый в России каток с искусственным льдом. Так закончилась история с предоставлением этой услуги спортивно-оздоровительного характера.
Разновидностью форм социальнокультурного сервиса являются и распространившиеся в России на рубеже веков кабаре и театры миниатюр. Возникшие в ритмах художественной жизни на грани двух революций - 1905-1907 и 1917 годов, они превратились в символ своего времени. Первые кабаре зарождаются в элитарной художественной среде, но притягивают и дилетантов, завсегдатаев салонов, не обремененных стереотипами художественного мастерства.
Русские кабаре, эти театры «скепсиса и отрицания», стали особым местом доверительного общения, отдыха, дерзких театральных экспериментов и новой эстетической философии. Застыв на грани искусства и жизни, они «вобрали в себя всю палитру чувств людей, мечущихся между ...меланхолией, мизантропией, тоской о смерти и страстным стремлением к общению, жаждой веселья... Здесь в атмосфере ожидания конца то ли России, то ли всего света концентрировался мощный заряд интеллектуальной творческой энергии, рождавшей гениев» [7]. 5 декабря 1908 года открылись сразу два театра: «Лукоморье» и «Кривое зеркало».
Эту традицию продолжила знаменитая «Бродячая собака». Ее пеструю и шумную жизнь украшало множество спонтанно возникших ритуалов, а также
всевозможные розыгрыши, шутки. Как свидетельствует поэт Георгий Иванов, сводчатые комнаты «Собаки» становились к утру чуть волшебными. И волшебство это - чудо общения, которое даровала «Собака» всем жаждущим и страждущим. Интимность кружка, возникшего в петербургском подвале, где все между собой считались знакомыми, чувствуется и в других мемуарах современников.
Иронично, но все же скорбя об утрате тот же Георгий Иванов сочными штрихами рисует картину тех дней, точнее, вечеров или даже ночей: «На эстраде кто-то читает стихи, его перебивает музыка... Кто-то ссорится, кто-то объясняется в любви... Ражий Маяковский обыгрывает кого-то в орлянку... Все ломают голову, чтобы такое изобрести» [8]. Изобретается «жора»: все участники пишут стихотворение, в каждой строке которого есть этот слог, среди экспромтов такой: «Свежо рано утром. Проснулся я наг. // Уж орангутанг завозился в передней» [8]. Эти и другие стихи, рисунки, жалобы, объяснения в любви, даже рецепты от запоя заносились в квадратный фолиант, переплетенный в толстую кожу — в «Свиную», или «Собачью», книгу. Она-то и превращала кабаре в закрытое учреждение, с особым уставом, правилами, регалиями, недоступными непосвященным.
Бурная творческая жизнь «Собаки» соответствовала духу эпохи модерна и его главной идее синтеза: форм, стилей, теорий и экспериментов. Литературные игры, творческие дуэли, диспуты и доклады, среди которых лекции С.М. Городецкого «О символизме и акмеизме», М. А. Кузмина «О современной и русской поэзии», С.М. Волконского «О кинематографе», музыкальные спектакли, пантомимы и пародии — серьезное и несерьезное перемешивалось, причудливо переплеталось, создавая неповторимую атмосферу.
Особой чертой «Бродячей собаки» в отличие от современных кафе-кабаре являлось наличие границы между публикой и зрителями. Изначально «Собака» соз-
давалась для узкого круга творческих лиц и была местом их встреч, общения. Образ «бродячести» не случайно возник в названии кабаре. «Собака» действительно обеспечивала бродячим художникам тепло и уют, а также была специфическим символом их бегства от убожества, пошлости, жестокости жизни предреволюционной России. Дружеское и творческое единство, столь ценимое всеми участниками, его элитарность длились не вечно. Назревавшие социальные перемены отразились и на жизни кабаре. Среди публики появились «фармацевты» (зажиточное околохудожественное «большинство»). Между ними и завсегдатаями развилась сначала молчаливая неприязнь, затем вражда, апогеем выражения которой стало «эпате» Маяковского «Вам».
В марте 1915 года по распоряжению градоначальника «Бродячую собаку» закрыли. Но формальное закрытие кабаре не могло остановить стихийного напора, под знаком которого рождались в эпоху модерна все самые значительные и не очень фантазии и проекты. Мечта о новом приюте воплотилась в реальность в 1916 году благодаря Вс.Э. Мейерхольду, Н.В. Петрову и Б.К. Пронину. На Царицынской ул., 7/1 открылся «Привал комедиантов».
Название выражает диалог культур, характерный для эпохи рубежа веков в России. Оно связано с названием квартала богемы в Мадриде времен Сервантеса
и Лопе де Веги. В список учредителей петербургских «бродяг от искусства» вошли А.А. Ахматова, Н.С. Гумилев, К.И. Чуковский, Ю.П. Анненков, М.В. Добужинский, Е.Е. Лансере, Л.Н. Андреев, А.Н. Толстой, М.А. Кузмин, Т.П. Карсавина, H.H. Евреинов и другие.
Это объединение просуществовало до 1919 года. Его отличала уже большая открытость по сравнению с предыдущим. Публика, покупая билеты, могла беспрепятственно наведываться в «Привал». Вечера в «Привале» становились все многолюднее, а их программы - все неожиданнее. На одном из вечеров стихи читала ... балерина Тамара Карсавина.
Традицию артистических кабаре 1910-х продолжил ночной театр-кабаре «Балаганчик», организованный в 1921 году на Садовой улице, д. 12. Для него отделали специальный зал на 100-120 мест. Организатором стал неутомимый Н.В. Петров. Его шуточные пародийные программы адресовались сытой и ленивой публике эпохи нэпа.
Описанные выше предприятия, связанные с предоставлением социальнокультурных услуг, с социально-культурным сервисом, не исчерпывают всего перечня, которым мог похвастаться русский Серебряный век. В центре нашего внимания оказались только самые известные и популярные заведения, которые по праву считались выразителями духа эпохи.
ЛИТЕРАТУРА
1. Алянский, Ю.Л. Увеселительные заведения старого Петербурга / Ю.Л. Алянский. СПб.: Аврора, 2003. - С. 17
2. Мандельштам О.Э. Собр. Соч. в 2-х т. Т.1 / О.Э. Мандельштам. М.: Художественная литература, 1990.
3. Блок, А.А. Собр. соч. в 6-та т. Т. 2 /А.А. Блок. М.: Правда, 1971. С. 319-320.
4. Чуковский, К.И. Дневник 1901-1929 / КИ.Чуковский. М., 1997. С. 173.
5. Блок, А.А. Собр. Соч. В 6-та т. Т. 3 /А.Блок. М.: Правда, 1971. С. 16.
6. Николаев, Р. Роликовую эпидемию «вылечил» искусственный лед / Р. Николаев //Деловой Петербург. 2003. №21. 10 февр.2003 г.
7. Манкевич, И.А. Праздники «Серебряного века» / И.А.Манкевич II Праздник в русской культуре, фольклоре и литературе: Сб. статей. СПб., 1998. С. 39.
8. Георгий Иванов. Петербургские зимы II Воспоминания о Серебряном веке / Сост. В. Крейд. М.: Республика, 1993. С. 442.
