CC BY
133
А.В. Верещагина*
Дореволюционные проекты реформирования предварительного следствия
Аннотация. Работа посвящена идеями преобразования пореформенного уголовно-процессуального законодательства в дореволюционной России. Автор исследовал предложения по модернизации предварительного следствия, обсуждавшиеся в Комиссии, руководимой министром юстиции Н.В. Муравьевым. Также проанализированы проекты модернизации предварительного следствия начала XX в., в частности И.Г. Щегловитова. Дана оценка предложений реформирования досудебного производства. В контексте анализа модернизационных предложений, содержавшихся в различных проектах преобразования уголовной юстиции, изложены пороки конструкции досудебного производства по уголовным делам. При проведении исследования применялся диалектический метод познания, а также историко-правовой, системный, социологический методы, восхождение от абстрактного к конкретному. Впервые монографическому исследованию подверглись не только идеи, обсуждавшиеся в Комиссии Н.В. Муравьева, но проекты начала XX в. Исследователь пришел к выводу, что круг идей дискутировавшихся в Комиссии по разработке Судебных уставов, Комиссии Н.В. Муравьева и др. был един. Более того, разработчики Судебных уставов были более последовательны и либеральны в своих представлениях об организации досудебного производства.
Ключевые слова: история, история права, дореволюционное право, уголовная юстиция, предварительное следствие, судебная реформа, Судебные уставы, уголовный процесс, судоустройство, проекты реформ.
Институт предварительного следствия был одним из самых неудачных в Судебных уставах1, по определению И.Г. Щегловитова: «самое больное место действующего порядка судопроизводства»2.
Почти сразу же после открытия, в соответствии с новым законодательством, первых судебных мест предпринимаются шаги, направленные на подготовку преобразования досудебного производства.
С этой целью в 1869 г. управляющий законодательным отделением Л.В. Безродный командируется во Францию для ознакомления с постановкой следственной части.
1 Об этом см., напр.: Головачёв А.А. Десять лет реформы. 1861-1871 гг. СПб.: Изд. Вестник Европы, 1872; Громов В.Н. Судебный следователь. Бытовые и юридические обоснования деятельности судебного следователя // Журнал Министерства Юстиции. 1912. № 7. С. 101-103; № 8. С. 146-198; Даневский В.П. Наше предварительное следствие, его недостатки и реформа. М.: Т-во скоропеч. А.А. Левенсон, 1895; Левенстим А.А. Предварительное следствие по судебным уставам, его недостатки и меры к улучшению // Журнал Министерства Юстиции. 1894/95. № 11. С. 103-166; Ющенко А. Наши следователи //Журнал Министерства Юстиции. 1916. № 3. C. 25-128; С. А. М. По поводу статьи А.С. Ющенко «Наши следователи» // Журнал Министерства Юстиции. 1916. № 6. С. 215-220. и др.
2 Щегловитов И.Г. Пересмотренные судебные уставы на-
кануне законодательного обсуждения // Журнал Мини-
стерства Юстиции. 1902. № 1. С. 187.
В 1870 г. под председательством К.К. Петерса образовали Комиссию для собирания сведений о следственной части России.
В 1875—1877 гг. департамент Министерства юстиции обобщил статистику причин оправдательных вердиктов присяжных, одной из основных признав неудовлетворительное состояние предварительного следствия.
В 1880-х гг. при этом же ведомстве учреждается особая Комиссия для обсуждения реформы предварительного следствия, которую с 1884 г. возглавил сенатор Н.М. Окулов.
На проводившемся 28 и 29 декабря 1894 г. совещании старших председателей и прокуроров судебных палат были обозначены основные недостатки предварительного следствия: наделение следователей и обвинительной, и судебной функциями, что превращает предварительное следствие в «рабскую копию» дознания; наделение суда обвинительной функцией через предоставление полномочий по возвращению дел на доследование; отсутствие «энергетической» деятельности прокурорского надзора по наблюдению за производством дознания и предварительного следствия (не присутствуют при производстве следственных действий, ещё реже сами производят дознание или поручают его полиции, не применяют ст. 545 Устава уголовного судопроизвод-
© Верещагина А.В., 2014
* Верещагина Алла Васильевна — кандидат юридических наук, заведующая кафедрой публичного права
Владивостокского государственного университета экономики и сервиса.
[vereschagina_alla@mail.ru]
600106, Россия, г. Владивосток, 1 л. Гоголя, д. 41.
ства (далее — УУС), которая позволяла прокурору без производства предварительного следствия по имеющимся материалам составить обвинительный акт).
Старшие председатели и прокуроры судебных палат на этом совещании обсудили расширение полномочий дознания и придания протоколам дознания статуса доказательств, которые бы исследовались в суде наравне с материалами предварительного следствия. Рассматривался также вопрос об усилении «судебной» составляющей статуса следователей, в том числе путём освобождения их от участия в розыскной деятельности. Дискутировалась необходимость усиления прокурорского надзора по руководству дознанием, в том числе и производство дознания лично прокурорскими чинами. Предлагалось наделить представителей прокуратуры правом определять форму досудебной подготовки материалов — либо ограничиться дознанием и составить обвинительный акт в порядке ст. 545 УУС, либо предложить следователям произвести расследование. Высказывались за расширение применения ст. 545 УУС; возможность рассмотрения судом присяжных дел, по которым не производилось предварительное следствие; допуск защиты на предварительное следствие, хотя бы с момента предъявления для ознакомления оконченного производства обвиняемому; предоставление следователю права рассматривать ходатайства сторон о допросе свидетелей и выносить по ним решения и др. 3
Обсуждавшиеся на этом совещании идеи реформирования досудебного производства отчасти были отражены в проекте новой редакции УУС, подготовленном Комиссией Н.В. Муравьёва.
Для оптимизации работы Комиссии по выработке предложений по реформированию предварительного следствия было разработано 129 вопросов для опроса следователей. В частности, Комиссию интересовала частота прекращения уголовного преследования, полнота полицейского дознания и основания производства полицией следственных действий, частота направления поручений следователями о дополнении дознания, толкование термина «ненахождение следователя на месте» как основание производства дознания полицией, отказ в исполнении требований и поручений следователя о производстве следственных действий4.
Усложнявшими реформу досудебного производства причинами, по мнению Комиссии, были неудовлетворительное состояние полиции, до реформирования которой было невозможно
3 Подробнее об этом см.: Совещание старших председателей и прокуроров судебных палат // Журнал Министерства юстиции. 1894/95. № 11. С. 37-49.
4 См.: Вопросы, на которые желательно получить от г.г. Судебных Следователей ответы для работы III отдела Высочайше утвержденной Комиссии для пересмотра по судебной части. Харьков: Тип. Зильберберга, б.г.
освободить органы предварительного следствия от розыскных полномочий; коммуникационные сложности как следствие большой территории и низкой плотности населения, затруднявшие взаимодействие между прокуратурой и полицией при осуществлении уголовного преследования в досудебном производстве; недоверие общества к полиции, которое не позволяло рассчитывать на её поддержку со стороны населения при производстве дознания. Враждебное отношение к полиции обусловливалось возложением на неё фискальных обязанностей, поэтому она воспринималась не как «защитница и охранительница» безопасности, а как «стеснительная сила»5.
Перечисленные проблемы, по мнению Комиссии, не могли позволить принципиально изменить розыскной характер досудебного производства. Тем не менее несколько разработанных мер, как казалось авторам проекта, могли смягчить недостатки предварительного следствия.
Прежде всего, предлагалось сократить подследственность и расширить полномочия полиции по подготовке к судебному разбирательству материалов по маловажным преступлениям. Это вызвало критику, связанную с опасениями восстановления дореформенного порядка, когда следствие осуществлялось полицией. В частности, В. Кузьмин-Караваев негативно отнесся к предложению о создании самостоятельной формы подготовки материалов к судебному разбирательству путем проведения полицейского дознания. Он обосновывал свою позицию тем, что организация полиции и личный состав «низших» агентов настолько плачевны, что даже если все остальные аргументы говорили бы в пользу упразднения должности судебного следователя, то такая реформа должна была быть отвергнута6.
Возможность направления уголовных дел без производства предварительного следствия судебным следователем, как отмечалось выше, допускалась первоначальной редакцией УУС (ст. 544, 545, 546).
Расширение полномочий полиции по производству следственных действий предусматривалось по трём категориям дел: 1) подведомственным участковым судьям и не требовавшим производства предварительного следствия; 2) подсудных коллегиям профессиональных судей; 3) подсудных судам присяжных, за совершение которых возможно лишение особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, за исключением преступлений особо перечисленных в законе.
По делам, подведомственным участковым судьям, в регламентацию полномочий полиции внесли уточнения. Первоначальная редакция УУС
5 См.: Объяснительная записка к проекту новой редакции Устава уголовного судопроизводства. СПб.: Тип. Правительствующего Сената, 1900. Т. II. С. 115.
6 См.: Караваев-Кузьмин В. Будущие участковые судьи и земские начальники // Право. 1901. № 6. С. 298-310.
содержала неопределённые формулировки о возложении на полицию обязанности передавать сведения о преступлениях и проступках, подведомственных мировым судьям в соответствии со ст. 251 УУС, производить «собрание необходимых по делу сведений» (ст. 47 УУС), «разыскание» (ст. 48 и 52 УУС) и привод обвиняемого (ст. 51 УУС).
Авторы проекта разработали систему условий, с соблюдением которых мог осуществляться привод обвиняемого. На полицию предлагалось возложить производство розыска и дознание по правилам, предусмотренным УУС для дел, по которым предварительное следствие было необязательно. При установлении признаков состава преступления оконченное производство должно было направляться участковому судье7.
По делам, подсудным профессиональным судьям, предполагалось наделить полицию правом производства некоторых следственных действий. Допускавшаяся УУС возможность направления материалов в суд без производства предварительного следствия (ст. 545) на практике не реализовывалась не только потому, что полиция и прокуратура не хотели принимать на себя ответственность за предоставляемые в суд материалы. Этому способствовала нечёткость имевшейся регламентации. Законом полиции не предоставлялось никаких полномочий по уточнению обстоятельств дела. Кроме того, имелась коллизия уголовно-процессуальных норм, заключавшаяся в том, что полиция в обязательном порядке должна была уведомлять судебного следователя обо всех происшествиях, содержащих признаки состава преступления, и передавать ему материалы дознания (ст. 250, 255 УУС). При этом судебный следователь не имел права без производства предварительного следствия направить материалы в суд в порядке ст. 545 УУС8.
Что касается дел, по которым, в соответствии со ст. 544 УУС, производство предварительного следствия было обязательно, то предложение о полномочиях полиции носило двойственный характер. В Комиссии отмечалось, что не всегда по уголовным делам о преступлениях, за совершение которых возможно применение наказания, сопряжённого с лишением всех особенных или лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, необходимо производить предварительное следствие. Зачастую они либо совершены в условиях очевидности, либо установление обстоятельств совершения преступления не представляет никакой сложности, либо имеет место признание лица в совершении преступления9.
В целях обеспечения прав личности, в отношении которой осуществлялось уголовное преследо-
7 См.: Объяснительная записка к проекту новой редакции Устава уголовного судопроизводства. Т. IV. С. 166, 167.
8 См.: Там же. Т. II. С. 198.
9 См.: Там же. С. 187, 188.
вание, и исключение преобладания полицейского дознания по большей части этой категории дел, в проект УУС было включено ряд положений.
Во-первых, закреплялся перечень дел, по которым предварительное следствие признавалось обязательным (убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, отдельные виды святотатства, «совращение» из православного в иное христианское вероисповедание, участие в преступных группах («шайках»), злостное банкротство, преступления в банковской сфере, ростовщичество как промысел и т.п.). Во-вторых, полиции запрещалось производство наиболее сложных следственных действий. В-третьих, по делам, по которым предварительное следствие не производилось, судья был обязан проверить и дополнить в случае необходимости материалы, представленные полицией, и до предания суду необходимо было привлечь лицо в качестве обвиняемого и допросить его. В-четвёртых, по делам, по которым предварительное следствие не обязательно, оно могло быть инициировано в полном объеме или частично прокуратурой, а по делам подведомственным суду присяжных — также следственным судьей или обвинительной камерой судебной палаты.
Для обеспечения соблюдения процедуры полицейское дознание должно было производиться только должностными лицами, обладавшими специальной подготовкой. Контроль над производством дознания возлагался на следственного судью, прокуратуру и участковых судей, которым предоставлялось право «отмены» произведённых полицией действий. Кроме того, следственный судья особым постановлением подтверждал законность следственных действий, произведенных полицией, и отсутствие необходимости их проверки.
Проектом допускалось обжалование действий дознания прокурору окружного суда, а по делам, подведомственным участковому судье, непосредственно ему.
Для реализации изложенных выше предложений необходимо было увеличение штатов полиции10. Средств на это не изыскали. Поэтому вариант новой редакции УУС, направленный в Государственный Совет не содержал приведённых выше положений.
Обязательность производства предварительного следствия по делам о преступлениях, за совершение которых могло последовать лишение всех прав состояния или всех особенных, лично и по состоянию присвоенных прав и преимуществ, вне зависимости от их сложности, сохранили.
Сущность окончательных предложений о расширении полномочий полиции в уголовном процессе сводилась к тому, что производство ею
См.: Там же. С. 146-158.
10
некоторых следственных действии по уголовным делам, подсудным суду присяжных, допускалось только в случаях, не терпящих отлагательства, а по всем остальным маловажным делам и при отсутствии таких обстоятельств.
Во внесённом в Государственный Совет проекте имелось положение о наделении представителей прокурорского надзора по делам, по которым производство предварительного следствия не обязательно, правом предложить11 следственному судье производить отдельные следственные действия. Таким же правом наделялись прокуратура и следственные судьи в отношении участковых судей, не уполномоченных производить предварительное следствие, то есть пользоваться ближайшими судебными органами к тому месту, где возникла необходимость производства следственных действий. Положение было заимствовано из существовавшей европейской практики.
Наряду с упрощением досудебной подготовки материалов муравьёвская Комиссия обсуждала вопросы укрепления процессуального статуса обвиняемого. В частности, допуск защиты на предварительное следствие и возмещение вреда лицу, незаконно и необоснованно привлечённому к уголовной ответственности12.
Ещё при подготовке проекта УУС в 1863 г. в комиссии Н.А. Буцковского этот вопрос был разрешён единогласно в пользу допуска защиты на предварительное следствие. Мотивировалось решение тем, что участие защиты является следствием участия представителей обвинения в производстве предварительного следствия и обеспечивает равенство прав сторон. В отсутствие защиты, следствие, осуществляемое под надзором прокурора, может стать односторонним. «Единственное... ограждение обвиняемого есть представление ему права защиты, которое является неизбежным последствием допущения представителей обвинительной власти к присутствию при всех действиях судебного следователя. Как на суде, так и при следствии права обеих сторон должны быть одинаковы. Если же при собирании необходимых для суда материалов следователь постоянно будет побуждаем только прокурором, лицом опытным и влиятельным, то конечно он сделается односторонним и будет оставлять без внимания интересы обвиняемого, весьма часто не имеющего ни смелости, ни уменья представить всё то, что может служить к его оправданию»13.
Проектом УУС 1863 г. предусматривалось право обвиняемого иметь защитника на предварительном следствии, разъясняемое ему с момента начала предварительного следствия (ст. 255 Проекта). Защитником могло быть любое лицо, которому не запрещено ходатайство по чужим делам (ст. 256 Проекта). Защитник имел право присутствовать при производстве всех следственных действий без каких-либо изъятий, наделялся правом обращать внимание на обстоятельства, свидетельствующие в пользу подзащитного, и ходатайствовать о постановке вопросов свидетелям (ст. 259 Проекта). Свидание обвиняемого и защитника наедине не допускалось до производства первого допроса обвиняемого (ст. 257 Проекта). Неявка защитника не являлась препятствием к производству следствия (ст. 258 Проекта). Эти предложения не были поддержаны в Государственном Совете14.
При обсуждении вопроса о допуске защиты в предварительное следствие в Комиссии Н.В. Муравьёва отметили, что «с теоретической точки зрения, принцип защиты при предварительном следствии стоит вне всякого спора. Если обвиняемый имеет право на формальную защиту при преследовании его перед судебной властью, то подобное право не может измениться от того, находится ли дело в стадии предварительного или главного производства»15. Сторонниками допуска защиты на предварительное следствие, хотя бы в ограниченном объёме, были А.Ф. Кони, В.К. Случевский, В.Д. Спасович, И.Я. Фойницкий и ряд других. Большинство, в том числе председатель Комиссии Н.В. Муравьёв и И.Г. Щегловитов, считало, что даже в ограниченном объёме — при ознакомлении с материалами оконченного предварительного следствия «участие защиты может вызывать серьёзные неудобства»16. В частности, «неблагоприятно отозваться на интересах обвиняемого вследствие того, что оно в громадном большинстве случаев поведёт за собою чрезвычайное затягивание следствия»17.
Такой же позиции придерживались участники совещания старших председателей и прокуроров судебных палат, большинство из которых высказались против введения защиты на предварительном следствии. Даже те из них, которые не возражали против данного института, высказывались за допуск защитника лишь с момента окончания
11 Термин «предложить» не означал альтернативности. Предложение носило обязательный характер.
12 По мысли составителей Уставов, вознаграждение оправданному, длительное время находившемуся под стражей, предполагалось выплачивать по ходатайству суда и монаршему усмотрению. Однако большинство это предложение отклонило. См.: Люблинский П.И. Суд и права личности // Суд и права личности: сб. ст. / под ред. Н.В. Давыдова, Н.Н. Полянского. М.: Статут; РАП, 2005. С. 61.
13 Объяснительная записка к проекту Устава уголовного судопроизводства. СПб.: б.и., 1863. Т. LII. С. 160.
14 В Соединённых департаментах законов и гражданских дел Государственного Совета сочли, что отсутствие «особого обвинителя» на следствии не позволяет поставить защитника в надлежащие границы, и он сможет «противодействовать собранию обличительных доказательств и способствовать обвиняемому к сокрытию следов преступления». См.: Журнал гражданского и уголовного права. 1893. Кн. 8. С. 103.
15 Объяснительная записка к проекту новой редакции Устава уголовного судопроизводства. Т. II. С. 120.
16 Там же. С. 141.
17 Там же. С. 142.
предварительного следствия, а некоторые увязывали его допуск с усмотрением следователя18.
Несмотря на весомость аргументов в пользу введения института защиты в досудебное производство, возобладало мнение большинства, выступавшего против такого подхода19.
Окончательный вариант проекта, представленный в Государственный Совет, допускал защиту в формальном смысле с момента окончания производства предварительного следствия и предъявления оконченного производства обвиняемому. Защитнику разрешалось заявлять ходатайства о дополнении предварительного следствия. На предварительном следствии предусматривалась только защита по договору. Это ограничение объяснялось как тем, что число защитников недостаточно, так и тем, что неявка защитника по соглашению не препятствовала окончанию производства по делу.
В роли защитника при ознакомлении с материалами оконченного производства могло выступать любое лицо, которому не запрещалось ходатайствовать по чужим делам. Такая формулировка, по мнению разработчиков, позволила бы малоимущим реализовать право иметь защитника.
В проекте новой редакции УУС содержалось положение о наделении участников уголовного процесса правом обжаловать лично или через поверенных действия органов дознания и судебного следователя, нарушавшие или ограничивавшие их права. Содержавшийся под стражей обвиняемый имел право доверить обжалование отдельных следственных действий защитнику. Однако реализация этого права для обвиняемого была затруднительна, так как свидания с защитником давались только следователем и «под надлежащим присмотром».
Помимо права на обжалование, проект предусматривал обязанность следственного судьи перед первым допросом обвиняемого изложить ему его права и порядок обжалования следственных действий. Факт разъяснения содержания процессуального статуса и процедуры обжалования фиксировался в специальном протоколе. Безусловно, закрепление такой обязанности судебного следователя способствовало бы реализации права на защи-
18 См.: Совещание старших председателей и прокуроров судебных палат // Журнал Министерства юстиции. 1894/95. № 11. С. 45 и след.
19 См.: Объяснительная записка к проекту новой редакции Устава уголовного судопроизводства. Т. II. С. 135-145. В западноевропейском законодательстве того периода защиту
начали допускать в досудебное производство. Например, по
закону от 8 декабря 1897 г. во Франции, так же в Австро-Венгрии, Германии, Испании, Норвегии, Невшательском канто-
не, в Боснии и Герцеговине (в соответствии с Уставом уголовного судопроизводства от 30 января 1891 г.) и др. Подробнее о реформе западноевропейского законодательства см.: Щегловитов И.Г. Реформа уголовного судопроизводства // Журнал Министерства юстиции. 1901. № 6. С. 291; Он же: О введении состязательности на предварительном следствии // Журнал Министерства Юстиции. 1901. № 7. С. 271.
ту, тем более что большая часть населения России была либо неграмотна, либо малограмотна.
По проекту, обвиняемый имел право получения копий протоколов и постановлений в течение 7 дней с момента заявления ходатайства об этом. В случае невозможности соблюдения семидневного срока, в специальном постановлении должны были излагаться причины, которые препятствовали исполнению данного требования. Более того, процедуру предоставления копий процессуальных документов было рекомендовано распространить на всех участников уголовного дела20.
Таким образом, Комиссия Н.В. Муравьёва, несмотря на насущность реформирования досудебного производства и высказывавшиеся на этот счёт предложения, в своих окончательных проектах ограничилась паллиативами, отказавшись от кардинальных преобразований этой части уголовного судопроизводства. Как известно, подготовленные Комиссией Н.В. Муравьева законопроекты после их обсуждения ведомствами и в печати были доработаны Министерством юстиции, направившим их в конце 1901 г. в Государственный Совет, который их не легализовал.
Вопрос о введении защиты на этапе предварительного следствия, после обсуждения его в Комиссии Н.В. Муравьёва, был вновь инициирован министром юстиции И.Г. Щегловитовым. В 1907 г. он внёс в Государственную Думу проект закона о введении защиты на предварительном следствии. Проектом предусматривалось право обжалования любого следственного действия, нарушающего или ограничивающего права участников уголовного процесса как самостоятельно, так и через представителя (ст. 491 Проекта). Закреплялись гарантии права на защиту обвиняемого, находившегося под стражей. Ему предоставлялась возможность обжаловать следственные действия через своего защитника (ст. 433 Проекта), право на свидания с защитником под «надлежащим присмотром» и по разрешению следователя (ст. 432 Проекта), возможность ходатайствовать о предоставлении защитнику для ознакомления оконченного производства (ст. 476 Проекта), право на свидание с защитником перед ознакомлением с оконченным производством под надлежащим присмотром (ст. 476 Проекта).
Приведённые положения — свидетельство осторожного отношения И.Г. Щегловитова к допуску защитника на предварительное следствие, который, по мысли автора, мог реализовывать свои права на стадии предварительного следствия только «под надлежащим присмотром» следова-
20 В 1907 г. И.Г. Щегловитов внес в Государственную Думу законопроект о введении защиты на предварительном следствии, содержание которого в основном воспроизводило положения проекта муравьёвской комиссии, внесенного в Государственный Совет. Подробнее см.: Шифман М. Из истории вопроса о защите на предварительном следствии // Советское государство и право. 1941. № 2. С. 87-89.
теля и в некоторых случаях при наличии разрешения. Проектом не предусматривалось участие защитника по назначению. Двойственность позиции И.Г. Щегловитова (желательность с одновременной дозированностью участия защитника) аргументируется им в препровождавшей проект «Краткой записке министра юстиции о введении защиты на предварительном следствии». Подготовку проекта И.Г. Щегловитов объяснял необходимостью приближения предварительного следствия к обвинительному процессу, чему способствует участие в предварительном следствии защиты. В записке высказывались опасения по поводу того, что участие защитника при «крайней неудовлетворительности нашего розыска. какими бы ограничениями она не была обставлена. может существенным образом повредить интересам правосудия. До заключения его не безопасно раскрыть перед защитою весь следственный материал»21. Профессор Н.Н. Полянский, оценивая проект И.Г. Щегловитова, заметил, что «защиты на предварительном следствии. вопреки своему названию. он. не вводит»22. Такую же характеристику дал В.Д. Набоков, по мнению которого законопроект правильнее было бы назвать «Законопроектом об изменении порядка заключения следствия и обжаловании следственных действий», чем «Об участии защиты в предварительном следствии». Он подчеркивал при этом: «Ничто не может быть вреднее того, когда законодательство, с целью завоевать доверие народа, делает исключительно декоративные мнимые уступки, оставляя по существу всё по-старому и, таким образом, обманывая общественное мнение». Законопроект был отозван автором из Государственной Думы.
Если сопоставить предложения о введении защиты на предварительное следствие образца 1863 г., муравьёвской комиссии и И.Г. Щегловитова, то совершенно очевидно, что наиболее последовательными и либеральными были предложения 1863 г. Они предусматривали безоговорочный допуск защиты в досудебное производство с начала предварительного следствия, возможность присутствия и активного участия (право обращать внимание на обстоятельства, свидетельствующие в пользу подзащитного, и ходатайства о постановке вопросов) при производстве всех следственных действий
Предложения о реформировании предварительного следствия, как отмечено выше, так и не приобрели силы закона. Разрядить ситуацию правительство попыталось организационной мерой — наделением, по предложению прокуроров,
членов окружных судов обязанностью производить предварительное следствие ввиду крайней обремененности следователей23.
В межреволюционный период (февраль—октябрь 1917 г.) в уголовной юстиции усиливаются элементы чрезвычайности и дезорганизация. Происходит перераспределение компетенции между судебными местами, создаются временные суды, учреждаются чрезвычайные следственные комиссии и т.п.24
Наряду с этим Временное правительство декларирует необходимость восстановления «духа» Судебных уставов и с этой целью создает специальную Комиссию25.
Найденные нами материалы, отражающие деятельность Комиссии 1917 г., носят отрывочный характер. Тем не менее их изучение позволяет прийти к выводу о том, что некоторые вопросы, касающиеся предварительного следствия, были предметом обсуждения.
В частности, в заседании Комиссии, состоявшемся 23 мая 1917 г., председатель подкомиссии по уголовному судопроизводству А.Ф. Кони среди перечня наиболее значимых, требующих разрешения проблем обозначил, в том числе, введение защиты на предварительное следствие и организацию органов дознания и их права на применение мер процессуального принуждения26.
21 Краткая объяснительная записка к проекту министра юстиции о введении защиты на предварительном следствии. С. 1, 20-21.
22 Полянский Н. Уголовные законопроекты министра юстиции // Русская мысль. 1907. Кн. VI. С. 75; Право. 1907. № 14. С. 1044.
23 О временных мерах по усилению следственной части от 12 ноября 1905 г. // Собрание узаконений. 1905. Отд. 1. Ст. 1833; Полного собрания законов Российской империи. Собр. 3. 1908. Т. 25. Отд. 1. № 26911.
24 См., напр.: О временном возложении на членов Петроградского окружного суда обязанностей мировых судей в пределах Петроградских столичного и уездного судебно-ми-рового округов: Указ Временного правительства от 15 марта 1917 г. № 60 // Вестник права. 1917. № 13-14. Ст. 357. С. 289290; Об учреждении чрезвычайной следственной комиссии для расследования противоправных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и других высших должностных лиц: Указ Временного правительства от 16 марта 1917 г. // Там же. 1917. № 15. Ст. 362. С. 310; Положение о чрезвычайной следственной комиссии для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц, как гражданского, так военного и морского ведомств от 11 марта 1917 г. // Там же. Ст. 363. С. 310; Об особых следственных комиссиях для расследования злоупотреблений по военному и морскому ведомствам: постановление Временного правительства от 14 апреля 1917 г. // Там же. 1917. № 21. Ст. 539. С. 444-445; Об устройстве полковых судов в мирное и военное время: постановление Временного правительства от 21 апреля 1917 г. // Там же. Ст. 541. С. 444-445; О временном устройстве местного суда: от 4 мая; Об образовании особых судов по делам о задержанных дезертирах: постановление Временного правительства от 5 июня 1917 г. // Там же. № 28-30. Ст. 767. С. 567 и др.
25 Об образовании Комиссии для восстановления основных положений Судебных уставов и согласования их с происшедшей переменой в государственном устройстве и об учреждении временного высшего дисциплинарного суда: постановление Временного правительства от 25 марта 1917 г. // Там же. 1917. № 18. Ст. 438. С. 375-376.
26 См.: Журнал заседания общего собрания Комиссии по
пересмотру Судебных уставов 23 мая // РГИА. 1917. Ф. 857. Оп. 1. Д. 1575. Доклад заместителя министра юстиции присяжного поверенного Н.К. Муравьёва и М.Л. Гольдштейна. С. 25-26.
На одном из заседаний подкомиссии заслушивался доклад М.Л. Гольдштейна о допуске защиты на предварительное следствие. При обсуждении его доклада было высказано несколько точек зрения. Так, А.Ф. Кони и В.П. Носович считали, что из-за имевшегося характера следствия и организации дознания защиту на предварительное следствие вводить сложно. Поэтому моментом допуска защитника должно быть предание суду. Иной точки зрения придерживались М.Л. Гольдштейн, П.И. Люблинский и Г.Д. Ска-рятин, считавшие, что защита должна допускаться с момента постановления о привлечении в качестве обвиняемого. Предложение П.А. Иф-лянда о допуске защиты с момента установления лица и его допроса органом дознания и суждение А.Н. Лазаренко о том, что допуск защиты на предварительное следствие умаляет роль прокурора, не были поддержаны27.
Декретом № 1 о суде была упразднена царская уголовная юстиция, в том числе и институт судебных следователей и процедура досудебной подготовки материалов. Длительное время апробировались различные организация и процедура досудебного производства и осуществлялись активные поиски наиболее пригодной для советской власти модели. Предпочтение в конечном итоге было отдано искаженному, ухудшенному образцу постановки досудебного производства, имевшемуся в Судебных уставах и сохраненному в современном уголовном судопроизводстве.
Не должны вводить в заблуждение различное название субъектов, которые осуществляют данную деятельность (судебный следователь — следователь, дознаватель); организационная принадлежность (судебное ведомство — административные ведомства — МВД, ФСБ, СК, ФСКН). Несмотря на разные наименования субъектов и их ведомственную принадлежность, сущность их деятельности — реализация функции обвинения. По-прежнему сама подготовка материалов даже по преступлениям, совершенным в условиях очевидности, носит громоздкий, формализованный характер.
В сравнении с советским периодом положение дел с досудебным производством ухудшилось. Оно все более носит инквизиционный характер. Действующий закон не воспринял идей упрощения досудебной подготовки материалов, отказавшись даже от уже выработанных в советский период институтов (например, протокольная форма подготовки материалов).
Данная выше характеристика досудебного производства как ухудшенный, искаженный вариант дореволюционного института основана на следующем.
Судебные уставы предполагали производство предварительного следствия по форме (начатие уголовного преследования, формализованного сбора доказательств) только при наличии лица, в отношении которого могло быть выдвинуто обвинение, то есть, выражаясь современным языком, только по преступлениям, либо совершенным в условиях очевидности, либо по которым выявлено лицо, причастное к его совершению.
В советском уголовно-процессуальном законе уголовное дело должно было возбуждаться по каждому факту совершения преступления (ст. 2, 3, 108, 109 УПК РСФСР)28. Такие же нормы содержатся в современном уголовно-процессуальном законе (ст. 21, 144 УПК РФ)29. Этот подход — одно из ярких подтверждений инквизиционности современного российского уголовного процесса и наделения уголовного процесса как самостоятельной формы государственной деятельности не свойственными ему функциями. Происходит подмена изначальной сущности уголовного процесса как системы гарантий прав личности, в отношении которой осуществляется уголовное преследование, розыском — выявлением и раскрытием фактов совершения преступлений. Иными словами, уголовно-процессуальной деятельности как виду государственной деятельности придается не свойственный ей априори оперативно-розыскной характер.
Таким образом, ретроспектива идей реформирования досудебного производства позволяет сформулировать ряд выводов. Во-первых, конструкция досудебной подготовки материалов по Судебным уставам была неудачной. Несмотря на заявленный судебный характер этой деятельности, она носила обвинительный характер. Во-вторых, очевидная для современников необходимость усовершенствования досудебной подготовки материалов так и не стала явью. В-третьих, основными обсуждавшимися направлениями преобразования досудебного производства являлись: диверсификация форм досудебной подготовки материалов, в том числе расширение компетенции органов дознания, трансформация института судебного следователя в институт следственного судьи и развитие начал состязательности в досудебном производстве. В-четвертых, созданная Судебными уставами конструкция досудебного производства в конечном итоге была воспринята советским законодательством, в рамках которого изначально присущий для неё инквизиционный характер был усилен. Впоследствии эта модель была заимствована действующим уголовно-процессуальным законом. В-пятых, насущной про-
27 См.: Журнал заседания подкомиссии 4 и 11 октября 1917 г. // РГИА. 1917. Ф. 857. Оп. 1. Д. 1575. Доклад заместителя Министра юстиции присяжного поверенного Н.К. Муравьёва и М.Л. Гольдштейна. С. 8-9 об.
28 Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР от 27.10.1960 // Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1960. № 40. Ст. 592.
29 Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18.12.2001 № 174-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2001. № 52 (ч. 1). Ст. 4921.
блемой досудебного производства, как и сто лет назад, является его упрощение, а также отказ от усилившегося в советский период розыскного характера уголовного судопроизводства. В связи с чем необходимо не только деформализовать
предварительное расследование, но и упразднить, или хотя бы существенно изменить, институт возбуждения уголовного дела, отказавшись от возбуждения уголовных дела по каждому факту совершения преступления.
Библиография:
1. Вопросы, на которые желательно получить от г.г. Судебных Следователей ответы для работы III отдела Высочайше утвержденной Комиссии для пересмотра по судебной части. Харьков: Тип. Зильберберга, 189? 16 с.
2. Головачёв А.А. Десять лет реформы.1861—1871 г. СПб.: Тип. Ф.С. Сущинского, 1872. 402 с.
3. Громов В.Н. Судебный следователь. Бытовые и юридические обоснования деятельности судебного следователя // Журнал Министерства Юстиции. 1912. № 7. C. 110-143; № 8. C. 146-197.
4. Даневский В.П. Наше предварительное следствие, его недостатки и реформа. М.: Т-во скоропеч. А.А. Ле-венсон, 1895. 89 с.
5. Караваев-Кузьмин В. Будущие участковые судьи и земские начальники // Право. 1901. № 6. C. 298-310.
6. Левенстим А.А. Предварительное следствие по судебным уставам, его недостатки и меры к улучшению // Журнал Министерства Юстиции. 1894/95. № 11-12. C. 103-166.
7. Люблинский П.И. Суд и права личности // Суд и права личности: сб. ст. / под ред. Н.В. Давыдова, Н.Н. Полянского. М.: Статут, 2005.
8. Полянский Н. Уголовные законопроекты министра юстиции // Русская мысль. 1907. Кн. VI.
9. С. А. М. По поводу статьи А.С. Ющенко «Наши следователи» // Журнал Министерства Юстиции. 1916. № 6. С. 215-220.
10. Совещание старших председателей и прокуроров судебных палат // Журнал Министерства юстиции. 1894/95. № 11. C. 65-74.
11. Щегловитов И.Г О введении состязательности на предварительном следствии // Журнал Министерства Юстиции. 1901. № 7. C. 271-277.
12. Щегловитов И.Г. Пересмотренные судебные уставы накануне законодательного обсуждения // Журнал Министерства Юстиции. 1902. № 1. C. 151-215.
13. Щегловитов И.Г. Реформа уголовного судопроизводства // Журнал Министерства юстиции. 1901. № 6. C. 291-301.
14. Ющенко А. Наши следователи // Журнал Министерства Юстиции. 1916. № 3. C. 25-128.
References (transliteration):
1. Voprosy, na kotorye zhelatel'no poluchit' ot g.g. Sudebnykh Sledovatelei otvety dlya raboty III otdela Vysochaishe utverzhdennoi Komissii dlya peresmotra po sudebnoi chasti. Khar'kov: Tip. Zil'berberga, 189?. 16 s.
2. Golovachev A.A. Desyat' let reformy. 1861-1871 g. SPb.: Tip. F. S. Sushchinskogo, 1872. 402 s.
3. Gromov V.N. Sudebnyi sledovatel'. Bytovye i yuridicheskie obosnovaniya deyatel'nosti sudebnogo sledovatelya // Zhurnal Ministerstva Yustitsii. 1912. № 7. S. 110-143; № 8. S. 146-197.
4. Danevskii VP. Nashe predvaritel'noe sledstvie, ego nedostatki i reforma. M.: Tov. skoropech. A.A. Levinson, 1895. 89 s.
5. Karavaev-Kuz'min V. Budushchie uchastkovye sud'i i zemskie nachal'niki // Pravo. 1901. № 6. S. 298-310.
6. Levenstim A.A. Predvaritel'noe sledstvie po sudebnym ustavam, ego nedostatki i mery k uluchsheniyu // Zhurnal Ministerstva Yustitsii. 1894/95. № 11-12. S. 103-166.
7. Lyublinskii P.I. Sud i prava lichnosti // Sud i prava lichnosti: sb. st. / pod red. N.V. Davydova, N.N. Polyanskogo. M.: Statut, 2005.
8. Polyanskii N. Ugolovnye zakonoproekty ministra yustitsii // Russkaya mysl'. 1907. Kn. VI.
9. S. A. M. Po povodu stat'i A.S. Yushchenko «Nashi sledovateli» // Zhurnal Ministerstva Yustitsii. 1916. № 6. S. 215-220.
10. Shcheglovitov I.G. O vvedenii sostyazatel'nosti na predvaritel'nom sledstvii // Zhurnal Ministerstva Yustitsii. 1901. № 7. S. 271-277.
11. Shcheglovitov I.G. Peresmotrennye sudebnye ustavy nakanune zakonodatel'nogo obsuzhdeniya // Zhurnal Ministerstva Yustitsii. 1902. № 1. S. 151-215.
12. Shcheglovitov I.G. Reforma ugolovnogo sudoproizvodstva // Zhurnal Ministerstva yustitsii . 1901. № 6. S. 291-301.
13. Yushchenko A. Nashi sledovateli // Zhurnal Ministerstva Yustitsii. 1916. № 3. S. 25-128.
Материал поступил в редакцию 3 марта 2014 г.
