CC BY
41«Candy, what Governor Romney said just isn’t true. He wanted to take them into bankruptcy without providing them any way to stay open, and we would have lost a million jobs. And don't take my word for it. Take the executives at GM and Chrysler, some of whom are Republicans, may even support Governor Romney, but they'll tell you his prescription wasn't going to work».
Говоря о стратегии удержания власти в
предвыборном дискурсе Барака Обамы, существует такая закономерность в ее применении кандидатом в президенты, а именно: тактика признания проблемы всегда сопровождается тактикой разъяснения или комментирования, за которыми следует тактика указания на путь решения проблемы. При этом, стратегия удержания власти в речи Б. Обамы представлена как информационно-интерпретационной стратегией, так и стратегией формирования эмоционального настроя адресата:
So, if you believe we need a plan for education and energy, for infrastructure and innovation; if you believe that our economy grows best when everybody has a fair shot and everybody is doing their fair share, and everybody is playing by the same set of rules - then I’m going to need you to stand with me as I run for a second term as President. I’m going to need you. The country is going to need you.
Анализ предвыборного дискурса Б. Обамы доказывает в очередной раз, что политический имидж - это сложный, многофакторный феномен. И для его успешного формирования требуются многочисленные стратегии и тактики, которые выявляют содержательные и структурные аспекты положительного имиджа. Смеем пред-
положить, что одним из слагаемых успеха на политическом поприще Б. Обамы является умелое использование им основных тактик стратегии самопрезентации - тактики самовосхваления и тактики демонстрации собственного успеха, а также стратегий убеждения и удержания власти. В целом, успех речевого воздействия обеспечивается набором тактик, а эффективное применение тактик зависит от выбора их речевого воплощения.
Проведенное исследование позволяет констатировать, что Барак Обама является одним из лучших ораторов современности, чей авторский стиль строится на виртуозном манипулировании различными языковыми средствами, а также убеждении людей в истинности своей позиции, которые он использует для оказания на целевую аудиторию необходимого воздействия. Все его выступления имеют четко выстроенную, с точки зрения употребления приемов речи, стратегию. А тот факт, что он успешно преодолел предвыборные гонки 2008 и 2012 года, вновь став президентом США, говорит о том, что подобная коммуникативная стратегия правильная.
Литература
1. Баранов А.Н., Казакевич Е.Г. Парламентские дебаты: традиции и новации. - М.: Знание, 1991.
2. Доценко Е.Л. Психология манипуляции. -М., 1996.
3. Манаенко Г.Н. Информационнодискурсивный подход к анализу осложненного предложения: монография / предисл. К.Я. Сигала. - Ставрополь, 2006.
4. Паршина О.Н. Российская политическая речь: теория и практика. - М.: Либроком, 2012.
5. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. - М.: Гнозис, 2003.
Чернобровкина Елена Павловна - канд. социол. наук, доцент каф. английской филологии БГУ, 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24 а, e-mail: elena cher2000@mail.ru
Chernobrovkina Elena Pavlovna - cand. of sociology, associate professor of the chair of English philology, BSU, 670000, Ulan-Ude, 24a Smolina str., e-mail: elena cher2000@mail.ru
УДК 803.000+811.111
© М.Ю. Чернышов Доказательство достоверности концепции мыслескреповой организации текстов и дискурса
Обсуждаются результаты исследования, связанного с идентификацией в текстах и дискурсе медиаторов смысловой интегративности, получивших название «вербально выраженные мысли-скрепы». Проводится доказательство достоверности концепции мыслескреповой организации смысла текстов, относящихся к различным функциональным стилям речи.
Ключевые слова: смысловая интегративность текста; смысловая интегративность дискурса; анализ смысловой интегративности; медиаторы смысловой интегративности; мысли-скрепы; смыслы-скрепы.
61
M.Yu. Chernyshov
The proof of plausibility for the conception of linking-thought organization of texts and discourse
The paper discusses some results of the investigation bound up with identification of the text and discourse sense integration mediators known as “verbally expressed linking thoughts”. The plausibility of the conception of linking-thought text sense integration of texts and discourse, which belong to various functional styles, is proved.
Keywords: text sense integration; discourse sense integration; analysis for sense integration; mediators of text sense integration; linking thoughts; linking senses.
В предыдущих статьях [Чернышов, 20092013] и монографиях [Чернышов, 20106, в] автора были описаны особенности мыслей-скреп (МС) как медиаторов смысловой интегративности мысли, несущие в себе смыслы-скрепы (СС) [Чернышов, 2012а], как медиаторы интегративности смысла, который уже может быть отображен в речь или дискурс [Чернышов, 2011а; 2013]. МС и СС принципиально отличаются от тех вербальных объектов, которые принято именовать «средствами смысловой связности текста» (СССТ) (см. [Чернышов, 20106]). В трудах автора были показаны функции вербально выраженных СС (ВВСС), которые связывают речь/дискурс на смысловом уровне [Чернышов, 2011 б; 2012а], являются средствами развития мышления [Чернышов, 2011в]. Была предложена технология идентификации и анализа СС, отраженных в текстах различных типов, использующая аппараты теории моделей и логики [Чернышов, 2009; 2010а; 2012а-е]. В монографии [Чернышов, 2010в] было описано исследование большого объема сегментов текстов и полных текстов различных размеров (от рассказа до большого романа), относящихся к различным функциональным стилям речи, в целях выявления множества возможных в них типов ВВСС и построения их классификации. Нельзя исключить, что, несмотря на это, сторонники концепций смысловой связности, сформулированных еще в XX в., станут настаивать на том, что приведенные нами примеры убедительно подтверждают, но... их концепции. Возражать будет трудно, поскольку современная лингвистика пока не является строгой наукой (т.е. не образует логически стройную систему, состоящую из строгих теоретических постулатов, аксиом, теорем, правил вывода (т.е. доказывания) и собственного формального аппарата), а подавляющее большинство лингвистов не владеют логикой и превратно представляют себе, что такое семантика. Постулировать новое в таких условиях и при этом быть убедительным очень сложно. Пожалуй, именно логически строго построенные теории как раз и не будут поняты. У автора
почти нет сомнений в том, что специалисты в области риторики станут утверждать, что в работах автора риторические фигуры выданы за мысли-скрепы, а сторонники концепции интек-ста - что вербальные воплощения некоторых из классов постулированных нами ВВСС - ни что иное, как формы интекста. Вот почему для доказательства правоты наших утверждений необходимо, по возможности не прибегая пока к формальному логическому выводу, использовать в рассуждениях (а) наглядные примеры, (б) простой прием опровержения (фальсификации) по К.Р. Попперу, (в) аппарат теории моделей. Полезно обратиться также к рассмотрению смыслов дискурса.
Постулат 1. ВВМС есть МС, которая выражена вербально. ВВСС - тот смысл, который несет в себе ВВМС. Заметим, что вербальная форма, воплощающая ВВСС, может варьировать. Но, даже если вербальная форма является фиксированной, ВВСС может иметь различные смысловые оттенки.
Постулат 2. Согласно концепции мыслеск-реповой организации дискурса, множество достоверных медиаторов, обеспечивающих смысловую интегративность его ментальной составляющей, представляется в мышлении множеством МС (репрезентированных в речемыслительном процессе множеством вербально выраженных смыслов-скрепов (ВВСС), отобразимых в вербальные формы), т. е. классом ментальных медиаторов. Этот уровень рассмотрения смысловых отношений не имеет какого-либо отношения к известным условным формам «вербальных средств смысловой связности текста». Заметим, что вербальные средства смысловой связности дискурса никогда прежде не постулировались.
Мы рассмотрим семантику дискурсивных отношений на примере речей ораторов, которые, безусловно, относятся к дискурсу в публицистике.
Утверждение 1. Множество достоверных медиаторов, обеспечивающих смысловую инте-гративность дискурса, представлено множеством МС (репрезентированных в мышлении
множеством ВВСС, отобразимых в вербальные формы), т. е. классом ментальных медиаторов, принципиально отличающихся от известных форм вербальных СССТ.
Утверждение 2. ВВМС (и их содержание, т. е. ВВСС) отличаются от риторических фигур, интекстных вставок и иных СССТ. Доказательство этих утверждений нужно, чтобы подтвердить достоверность ВВМС как медиаторов, организующих сложную мысль, выражаемую вербально.
Прежде всего, необходимо напомнить читателю определения МС и ВВСС.
МС - конкретная мысль, рождающаяся в сознании индивида, которая однократно, неоднократно или же итеративно вводится в структуру последовательности формирующейся итоговой мысли в качестве медиатора ее смысловой интегративности [Чернышов, 20106, с. 106]. Ее СС несет коммуникативно-, когнитивно- и эмо-тивно-значимые составляющие смысла, т. е. выполняет функции коммуникативно-, когнитивно- и эмотивно-смыслового связывания элементарных смыслов частей основной мысли в итоговый (ядерный) смысл формирующейся мысли, тем самым, помогая организовать последний для его эффективного донесения до адресата. Важными особенностями множества МС как медиа-торов-скрепов частей основной мысли является то, что их нельзя изъять из основной мысли без потери важной (скреповой) части смысла из-за исчезновения ключевых смысловых связок. МС, итерируемая в поток мысли, может быть вставлена в него однократно, неоднократно или же может развиваться по ходу изложения, образуя связующую логико-смысловую последовательность. Но важно помнить, что сама мысль не материальна. Поэтому возможно лишь опосредованное ее исследование через анализ смыслов.
В целях доказывания утверждения 1 рассмотрим сегмент из речи Дж. Буша:
Пример 1. «... We will remember every rescuer who died in honor. We will remember every family that lives in grief. We will remember the fire and ash, the last phone calls, the funerals of the children (...) (BUSH)», - в который итерированы элементарные высказывания (ЭВ) We will remember («мы будем помнить»). Таким образом, есть основания утверждать, что эти ЭВ - ни что иное, как вербально выраженные медиаторы смысловой интегративности, несущие скреповый коммуникативно-, когнитивно- и эмотивно-
значимый смысл и являющиеся содержанием мысли, которую невозможно изъять из текста
без потери смысла. Такие медиаторы мы как раз и называем ВВСС.
Доказывая наше утверждение, применим логический прием доказательства «от противного». Предположим, что эти ЭВ можно изъять из текста без потери его смысла. Факт неизымае-мости ЭВ станет очевиден, если попытаться удалить из сегмента текста выделенные части, представляющие ЭВ. При их удалении получаем явное смысловое противоречие, и можно утверждать, что идентифицирована ВВСС-рефрен вида We will remember.
Однако нельзя исключить, что адепты риторики станут утверждать, что в нашем примере использована риторическая фигура (РФ) как «красноречивая форма выражения мысли» [Weischedel, 1986, p. 20], а сторонники концепции интекста - что имеют место интекстные вставки (ИВ). Поэтому необходимо доказать, что Дж. Буш использовал не РФ и не интекст, а связующую «инмысль», т. е. ВВМС, ВВСС которой отображается в начала высказываний и организует синтез той мысли, которую говорящий желал донести до адресата. Доказательством является уже то, что наш СС (в отличие от РФ и ИВ) несет коммуникативно-, когнитивно-и эмотивно-значимые составляющие.
Обратимся к альтернативным формам организации скреповых построений. Известно, что древнеперсидские тексты, выражающие мысли Дария и Ксеркса, написаны по типу речей и испещрены ЭВ вида Vaatiy Dvarayavaus xsayaviya («Так говорит царь Дарий») и Vaatiy Xsayarsa xsayaviya («Так говорит царь Ксеркс»). Но эти ЭВ повторяются не в зачинах, а после каждой мысли, причем, по нескольку раз на каждой странице. В принципе, эти ЭВ могут быть рассмотрены как РФ, так как могут быть изъяты без потери полноты передачи частей ядерного смысла каждого из этих текстов. Однако с их исчезновением утратятся важные коммуникативный, когнитивный и эмотивный оттенки смысла, организующие эти тексты в целях их эффективного донесения до адресата, а потому предполагавшие (по замыслу) постоянное напоминание о значимости основных мыслей, учитывая, кто их высказал. Это уже дает основание утверждать, что эти ЭВ выражают «напоминающие ВВСС-рефрены, предлагающие адресату должным образом воспринять повествование».
Но положение смысловых скрепов в тексте может не напоминать РФ и быть еще более гибким. Обратимся к стихотворению А.А. Вознесенского «Монолог Мерлин Монро»
(рассмотрим лишь фрагмент стихотворения). Пример 2:
«Я - Мерлин, Мерлин.
Я - героиня самоубийства и героина.
Кому горят мои георгины?
С кем телефоны заговорили?
Кто в костюмерной скрипит лосиной? -
Невыносимо!
Невыносимо прожить, не думая.
Невыносимо углубиться.
Где наши планы? Нас будто сдунули.
Существование - самоубийство!
Невыносимо бороться с дрянью.
Невыносимо мириться с ними.
Невыносимо, когда бездарен.
Когда талантлив - невыносимей! (...)
Невыносимо, когда насильно.
А добровольно - невыносимей! (...)»
ЭВ «невыносимо» здесь напоминает интек-стную вставку, но не является ею по определению, так как несет неизымаемую часть смысла текста. Согласно признаку неизымаемости, это ЭВ, введенное в конце первого 6-стишья и далее проходящее по тексту рефреном в началах основных смыслонесущих кусков, выражающих принципиальные заявления автора, несет ВВСС. Заметим, что он совпадает с темой стихотворения, поэтому у оппонентов есть основание утверждать (вслед за В.А. Кухаренко), что здесь имеет место «тематическая смысловая веха» (ТСВ), выраженная наречием «невыносимо» [Кухаренко, 1987, с. 32]. Как в таком случае сделать доказательство убедительным? Беда в том, что его убедительность непременно споткнется о традицию невнимательности, характерную для многих лингвистов. Поэтому нам пришлось указать специальным выделением на то, что в двух случаях наше ЭВ имеет иную вербальную форму (невыносимей), и, как следствие, иной оттенок смысла. Что это? Новая, иная ТСВ? Но, по определению, ТСВ (и любого из иных ранее известных вербальных СССТ) не предусматривает варьирование формы и смысла. Между тем, ВВСС, по определению, предусматривает варьирование вербальной формы выражения. Следовательно, мы имеем дело не с ТСВ, а с ВВСС, отображаемым двумя различными вербальными формами. Итак, казалось бы, мы нашли очевидный пример ВВСС с варьируемой вербальной формой. Но нам справедливо укажут на то, что мы сделали вывод лишь по одному из признаков ВВСС: варьирование вербальной формы выражения. Этого недостаточно для доказательства.
К счастью, наши исследования показали, что возможен и обратный случай с точки зрения вариабельности «форма-содержание». Если мы
рассмотрим стихотворение М. Родина «Что моего во мне», то обнаружим пример ВВСС, имеющего одну вербальную форму, но в различных контекстных воплощениях в тексте этот ВВСС выражает различные смыслы. Пример 3:
« Что моего во мне... Вот разве только жажда, Слепая жажда жить... да так, чтоб, вспыхнув весь, Дотла сгореть в любви. Но это может каждый.
Что моего во мне? От каждого я есмь (...)
(и позднее:)
Что моего во мне, когда я есмь везде?.»
Здесь налицо повтор одного и того же ЭВ «что моего во мне». Оно имеет вербально тождественную форму в трех случаях употребления в тексте, и, казалось бы, можно квалифицировать это ЭВ как ТСВ или интекстную вставку (ИВ). Однако нетрудно доказать, что это предположение ошибочно.
Аргументами важными для нашего доказательства, является наличие следующих особенностей у ВВСС как смыслового медиатора: (1) возможность неоднократной итерации ВВСС в поток смыслов, воплощающий мысль; (2) не-изымаемость ВВСС из этого потока без потери важной (скреповой) части смысла из-за исчезновения ключевых смысловых связок; (3) вербальная форма, воплощающая ВВСС, даже если она является фиксированной, может приобретать различные смысловые оттенки.
Подтвердим наличие указанных особенностей у ЭВ «что моего во мне». Действительно, (1) оно вставлено в текст неоднократно; (2) его нельзя изъять из текста, в противном случае произойдет полная утрата общего смысла текста. (3) Что касается третьего аргумента, то в первом случае ЭВ выражает мысль-рассуждение, во втором - риторический вопрос, обращенный автором к себе, а в третьем участвует в формировании мысли «а есть ли смысл вообще говорить о собственных качествах в себе, если ты практически все - в общении и в познании - заимствуешь от других людей и делишься с ними своими качествами». Такое содержательное варьирование фиксированного ЭВ возможно лишь на уровне смыслов. Очевидны различия трех ЭВ в коммуникативном, когнитивном и эмотивном отношениях, т. е. у нас есть основание утверждать, что природа медиатора, выраженного этим ЭВ, является смысловой. И все же, если обратиться к определению понятия, то одно свойство ВВМС не было учтено в нашем доказательстве: ВВМС, итерируемая в поток мысли, может быть вставлена в него неоднократно и может развиваться по ходу изложе-
ния, образуя связующую логико-смысловую последовательность. Рассмотрим Пример 4.
«The headmaster who made headlines last year with a call for independent schools to give a moral lead to the nation appealed to his colleagues yesterday not to be deflected by scandals.
Roy Chapman, the headmaster of Malvern College, said those in public life, including head teachers, must set an example. “It’s a very old-fashioned idea, but the fact that human frailty has meant that one or two individuals have not been able to live up to it does not invalidate the principle behind this counsel of perfection.”
Mr. Chapman, last year’s chairman of the Headmasters ’ Conference, said he regretted hid resignation of Peter Hobson from Charterhouse and the suspension of Anthony Verity at Dulwich College. “If the allegations are true I am full of sympathy for them. I would hazard a guess that this may be one of the results of the greatly increased pressure that is now exerted on headmasters”. But Mr. Chapman said he stood by the sentiments he expressed last year, when he told colleagues that young people would no longer accept a “do as I say, not as I do” philosophy. He also said that independent schools were best placed to fill Britain’s “gaping moral vacuum”.
As Mr. Hobson went to ground amid new reports in his meetings with an 18-year-old escort girl, Vivian Anthony, the Secretary of the Headmasters’ Conference said the 50-year-old classicist had been showing signs of strain before
the summer holidays. “He was not well last term, but I was as surprised as anybody by his departure.”
Mr. Anthony, who is due at Charterhouse today, said the strains of headship has increased markedly. “I know of at least three heads who are under pressure and may not survive in the job”» [Leary, 1995, р. 1].
Здесь ВВСС, скрепляющий поток смыслов в мысли о персонаже статьи (Mr. Chapman), выражен тремя ЭВ, последовательно представляющими его в трех различных ипостасях, причем, смыслы этих ЭВ образуют связующую логикосмысловую последовательность. Итак, если обратиться к определениям понятий, во всех рассмотренных выше примерах мы имеем дело не с ТСВ, ИВ или текстовым коннектором, а с ВВСС.
Для большей убедительности прибегнем к доказыванию наших утверждений формально строго, с помощью метода структурносмыслового моделирования. Построив структурно-смысловые модели, соответствующие сегментам из речи Дж. Буша, из древнеперсидских текстов, стихотворений М. Родина или А.А. Вознесенского, мы убедились, что они образуют один класс модели (рис. 1), в которой ВВСС итеративно повторяется в потоке элементарных смыслов. На вербальном уровне он отображается в текст как вербальный рефрен, допускающий варьирование, т. е. как ЭВ, итерируемое между сегментами, воплощающими множество элементарных смыслов.
ВВСС
Рис. 1. Модель структурно-смысловой организации текста, при которой ВВСС итерируется между элементарными смыслами сегментов текста
С примерами такого итерирования ВВСС в текст, мы сталкиваемся, например, в поэме А. С. Пушкина «Руслан и Людмила». В качестве вербального воплощения коммуникативно-
значимого ВВСС здесь можно указать на выделенную строфу (в начале Песни Первой и в конце Песни Шестой), позаимствованную
А.С. Пушкиным в «Сказании об Иеруслане» и ставшую смысловым обрамлением содержательной части поэмы:
«Дела дано минувших дней,
Преданья старины глубокой».
Этот ВВСС вводит читателя в атмосферу повествования в коммуникативном, когнитивном и эмоциональном аспектах.
Нетрудно показать также, что большинство научных текстов построены с использованием архитектонических ВВСС (СС класса 6), т. е. по модели, представленной на рис. 1. Любому ученому знакома ситуация, когда при написании статьи, монографии или отчета приходится местами вставлять внутрь текста дополнительные куски, разделы, главы, примеры, определения, теоремы, их доказательства и т. п. Да, такие сегменты вербально выражены, но едва ли можно говорить о том, что они являются ИВ (ведь речь
не идет о цитатах (рис. 2)), ТСВ, вербальными повторами или иными СССТ.
Вербальный сегмент І
И
В
Вербальный сегмент 2
И
В
И
В
Вербальный сегмент N
Рис. 2. Модель организации текста согласно концепции интекста
Функция этих сегментов - участвовать своими элементарными смыслами в формировании итогового смысла (с ним - мысли), выражаемого текстом, связывая его смысловые сегменты. И эта функция реализуется на смысловом уровне. Судя по характеристикам, эти сегменты - ВВМС, несущие ВВСС.
Итак, нам удалось вполне строго доказать, что в рассмотренном случае смысловая интегра-тивность текста обеспечивается явно не СССТ,
а, скорее всего, ВВСС, организующими текст в смысловом отношении. Но будет ли это наше утверждение убедительным для тех, кто не отличает мысль от текста и, следовательно, смысл-скреп от интекста? Беда в том, что, согласно известному утверждению классиков, «язык (точнее все же - речь. - М.Ч.) есть единственная действительность мысли». Вот почему, если мы хотим все же доказать, что рассматриваемые медиаторы являются не просто интекстовыми вставками, итерированными в текст, а смыслами-скрепами, скрепляющими текст в смысловом отношении, нам придется доказать, ни много, ни мало, что утверждение о языке как единственной действительности мысли является неверным. Чтобы доказать это (и, таким образом, добиться абсолютной убедительности), необходимо использовать (1) argumentum ad hominem, (2) argumentum ad rem и (3) привести примеры, в которых текст является связным на смысловом уровне, но о вербальных повторах или интекст-ных вставках невозможно говорить в принципе. Такая связность имеет место в случаях использования вербально невыраженных мыслей скре-пов (ВНМС), несущих вербально невыраженные смыслы-скрепы (ВНСС). ВНСС следует отличать от «скрытых смыслов», допускающих вербальную выраженность при скрытости (метафора, метонимия и т. п.) [Масленникова, 1999].
(1) Приведем argumentum ad hominem. Ясно понимая, что вербальная форма текста и его смысл - разные вещи, такой авторитетный лингвист, как Ю.М. Лотман рассматривал текст как «упаковку», роль которой заключается в том, чтобы донести смысл до адресата [Лотман, 1992, с. 2526].
(2) Приведем argumentum ad rem. Для этого применим метод моделирования путем построения логических формул (ММПЛФ). В нашем доказательстве ММПЛФ будет использован лишь для отыскания ВНСС. Разумеется, нельзя забывать, что, к сожалению, в общем случае подобный логико-семантический анализ неизбежно преобразует смысл высказывания в ущербный вариант смысла в терминах логики предикатов 1-го порядка. Исследование показало, что ВНСС легко отыскиваются в так называемых неполных высказываниях. Например, высказывание «A whisky and soda, please» является вербально неполным и, тем не менее, ситуативно понятным. Оно подразумевает просьбу дать (продать, предложить) указанный напиток. Вербально невыраженный смысл и полная вербальная форма высказывания могут быть восстановлены путем построения модели отраженной в нем логико-функциональной зависимости, при котором невозможно избежать восстановления предиката: GIVE(X,y), где X - me, y - a
whisky and soda, а GIVE - подразумевающийся и восстановимый предикат.
Высказывание «London, please» также вербально неполно, но понятным оно может быть лишь с учетом конкретной ситуации. В одном из случаев это может быть высказывание, обращенное к кассиру, продающему билеты на рейсы, с просьбой забронировать (или продать) билет. В другом случае это может быть обращение к водителю такси отвезти пассажира в Лондон. Неполное высказывание «London, Sir» может означать, например, ответ на вопрос о том, где живет или куда направляется (или только что въехал) собеседник. Во всех таких случаях полностью опущенным оказывается вербальное выражение предиката, но не ВНСС, который подразумевается и легко восстанавливается средствами интуиции с учетом экстралингвистическо-го контекста и коммуникативной ситуации. Но как в общем случае можно выразить такой ВНСС в терминах моделирования путем построения логических формул? И что это нам дает?
Очевидно, что смысловая структура неполных высказываний обусловлена коммуникатив-
ной ситуацией и должна быть, в общем случае, выражена более сложной и точной зависимостью F (x, y, z), где X - speaker, y -
addressee, z - object, F - отношение коммуникативного действия, которое как раз и является отражением смысла-скрепа. Восстановление отношения F для неполных высказываний и текстов как раз и подразумевает учет коммуникативной ситуации. На смысловом уровне F выражает интегрирующую ситуативносмысловую зависимость, связывающую между собой составляющие коммуникативной ситуации и устанавливающую отношение F (x, y, z) между этими составляющими: например: ГОВОРИТ (Джон, Мэри, люблю); ДАРИТ (Джон, Мэри, цветы); и т. п.
Необходимость восстановления зависимости F становится абсолютно очевидной при операциях неинтуитивного понимания смысла, т. е. понимания без участия человека (который, естественно, интуитивно способен многое понять). Речь идет об операциях понимания в сис-
темах искусственного интеллекта (ИИ). Выяснилось, что, если при анализе в системе ИИ восстановление зависимости не происходит, то смысл высказывания в данной коммуникативной ситуации оказывается не выявленным. Итак, очевидно: (1) смысл-скреп модельно выражается интегрирующей ситуативно-смысловой зависимостью и, следовательно, (2) может быть описан в терминах логики функциональных отношений. Q.E.D.
Теперь приведем примеры, в которых текст является связным на смысловом уровне, но о СССТ невозможно говорить, так как использованы ВНМС, несущие ВНСС. В нашей предыдущей статье [Чернышов, 2010а] был приведен пример, в котором ВВСС вида «Скажи-ка, дядя, (ведь)» из 1-й строфы поэмы М.Ю. Лермонтова «Бородино», восстанавливается в остальных строфах поэмы как ВНСС. Чтобы понять, в чем особенность смысловой организации текста поэмы с ВНСС, прибегнем к построению его структурно-смысловой модели (рис. 3), которая не может не отличаться от модели на рис. 1.
Рис. 3. Модель структурно-смысловой организации текста, при которой ВВСС интегрируется с ЭС сегментов текста, начиная со второго, как ВНСС
И все же у оппонента есть причина задать вопрос: «Сколь веским является основание для рассмотрения подстановок ЭВ, выражающего ВВСС, как восстановлений ВНСС, не присутствующих в тексте?» Чтобы ответить на этот вопрос, необходимы более убедительные примеры, в которых не было бы ВВСС вовсе. Рассмотрим пример из сообщения в газете «The New York Times» (NYT) о событиях, комментируемых Белым Домом. Пример 5:
«By all accounts, J. Christopher Stevens, the American ambassador to Libya, who was killed Tuesday during an attack on a lightly fortified American diplomatic post in Benghazi, Libya, represented those resisting the United States government’s push to turn diplomatic facilities into virtual fortresses and ring diplomats with bodyguards. The move gained impetus after the bombings in 1998 of two American Embassies in East Africa.
Although Mr. Stevens’s trademark runs through the countryside and his casual stops to converse with everyday Libyans made him stand out from his button-down colleagues who focus their work in back rooms and over conference calls, his violent death most likely will only increase efforts to protect American diplomatic personnel from the chaos of the countries where they are posted.
The State Department’s spokeswoman, Victoria Nuland, disputed suggestions on Thursday that there was inadequate security at the post in Benghazi. When it comes to security at the State Department’s 275 diplomatic missions around the globe, a number of which encounter some form of attack each year, the lessons have been hard learned.
Such protection measures came through bitter experience in Lebanon. After the civil war erupted in 1975, an American ambassador was assassinated after his limousine was hijacked as it crossed a neutral zone in divided Beirut, and suicide bombers
blew up the American Embassy twice.» [The protest., 2012, p. 1].
Подобных примеров великое множество. Здесь смысл-скреп мог бы быть представлен как коммуникативно-значимый ВВСС, выраженный ЭВ «a senior administration official said that», итерируемый в абзацы сообщения, но такого ЭВ здесь нет. Между тем, содержание и характер ЭВ в началах абзацев текста («J Christopher Stevens, the American ambassador to Libya, who was killed Tuesday», «Mr. Stevens’s trademark runs through the countryside», «The State Department’s spokeswoman, Victoria Nuland, disputed suggestions», «Such protection measures came through bitter experience in Lebanon», «Those two deadly attacks prompted an overhaul in security measures») прямо указывают на то, что речь может идти только о сообщениях официальных лиц Белого дома. Здесь описывается ситуация на Ближнем Востоке после гибели Дж. Кристофера Стивенса, посла США в Ливии, и меры безопасности, предпринимаемые Госдепартаментом США в целях защиты своих послов и дипломатов в Каире, Бенгази и Сане. Кореференты именных фраз «American ambassador» могут -согласно практически всем известным концепциям смысловой связности - быть признаны скрепляющими. Но вывод о смысловой связности, построенный на такой основе, был бы неверным: определение связности по кореферен-там, отображаемым фразами (J. Christopher Stevens и American ambassador), является грубой ошибкой. Необходимо отслеживать связность по
содержанию, как минимум, элементарных высказываний (ЭВ), а лучше - абзацев текста. В самом деле, уже переход к рассмотрению референции фраз данного текста с учетом вклада в значение от артиклей показывает, что ЭВ с «the American ambassador» и «an American
ambassador» не являются кореферентами. Учет смысла абзацев текста в целом показывает, что первое ЭВ относится к Дж. Стивенсу, погибшему в сентябре 2012 г. в Ливии, а второе ЭВ - к послу США, погибшему в 1975 г. в Лебаноне. Итак, очевидно, что общепринятые концепции смысловой связности текста несовершенны и не работают в этом и в других подобных случаях.
Связность этого текста обеспечивается за счет ВНСС, представленного подразумевающимся ЭВ «Л senior administration official said (declared) that». Для проверки утверждения выполним подстановку этого ЭВ в начала (концы) абзацев текста. Очевидно, она не приводит к смысловым противоречиям. Следовательно, это ЭВ можно рассматривать как восстановление ВНСС в тексте.
Применяя структурно-смысловое моделирование, построим модель структурно-смысловой организации Примера 5 (рис. 4). Здесь смысл-скреп совсем не итерируется между элементарными смыслами (ЭС) сегментов текста, т. е. не происходит вставление ВВСС между вербально выраженными ЭС, как было в Примере 4. Смысл-скреп интегрируется с ЭС каждого сегмента текста, «вливаясь в него» и приобретая форму ВНСС (ср. рис. 4 с рис. 1 и 3). Q.E.D.
Рис. 4. Модель структурно-смысловой организации текста, при которой осуществляются интеграция ВНСС с ЭС каждого сегмента текста
Итак, доказана возможность смысловой интеграции текста с помощью смыслов-скрепов, выраженных в вербальной и невербальной формах. Это принципиально отличает нашу концепцию смысловой организации речи от других концепций. Еще одним доказательством ее достоверности служит факт выявления автором большого множества примеров ВВМС в текстах и построения четкой классификации ВВМС (см. монографии автора [Чернышов, 2010б,в]).
В отличие от риторических фигур, интекст-ных вставок и других «средств смысловой связности текста» (СССТ), являющихся всего лишь повторяющимися элементами, итерируемыми в текст, чтобы, якобы, внутренне связать его, назначение таких медиаторов смысловой интегра-тивности, как ВВМС (и их содержания, т. е. ВВСС, с помощью которых ВВМС репрезентированы в семантике средств коммуникативной
передачи смысла (СКПС)) - организовать
мысль.
Учитывая возможность отражения в тексте вербально невыраженных, но логически легко восстановимых мыслей-скрепов, утверждение о том, что «речь есть единственная действительность мысли», является ошибочным. В подтверждение достоверности этого утверждения нами были выполнены исследования семантики альтернативных СКПС: текстов компьютерных
программ [Чернышов, 2012в,г] и текстов музыкальных произведений [Чернышов, 2012д,е].
Литература
1. Кухаренко В. А. Интерпретация текста. - М.: Просвещение, 1988. - 192 с.
2. Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы // Избранные статьи: в 3-х т. - Таллин, 1992. - Т. 1. - 414 с.
3. Масленникова А. А. Скрытые смыслы и их лингвистическая интерпретация: автореф. дис. ... д-ра филол. наук: [Место защиты: СПбГУ, 1999]. - СПб., 1999. - 310 с.
4. Чернышов М.Ю. Основы метода анализа смы-
словой интегративности текста с помощью вербально выраженных мыслей-скрепов // Вестник Бурятского государственного университета. Сер.: Романо-
германская филология. - 2009. - Вып. 11. - С. 146150.
5. Чернышов М.Ю. Техника идентификации вербально выраженных мыслей-скрепов как медиаторов смысловой интегративности текста // Вестник ИГЛУ. - 2010а. - № 4. - С. 203-207.
6. Чернышов М.Ю. Вербальные средства выражения мыслей-скрепов как медиаторов смысловой интегративности текста. - М.: Наука и право, 2010б.
- 168 с.
7. Чернышов М. Ю. Проблема идентификации вербально выраженных мыслей-скрепов как медиаторов смысловой интегративности текстов. - М.: Наука и право, 2010в. - 152 с.
8. Чернышов М.Ю. Сущность вербально выраженной мысли-скрепа как медиатора смысловой ин-тегративности текста // Знание. Понимание. Умение.
- М., 2011а. - № 4. - С. 31-37.
9. Чернышов М.Ю. Примеры идентификации вербально выраженных мыслей-скрепов как медиа-
торов смысловой интегративности текста // Вестник ИГЛУ. - 2011б. - № 1. - С. 184-193.
10. Чернышов М.Ю. Развитие мышления, сознания и развитие аппарата анализа смыслов в этих целях // Известия Академии педагогических и социальных наук. - 2011в. - Вып. XV. - Ч. 1. - С. 107-117.
11. Чернышов М.Ю. Идентификация вербально выраженных смыслов-скрепов как средств анализа смыслов текста // Интеграция образования. - 2012а. -№ 1. - С. 43-49.
12. Чернышов М.Ю. Основы вычислительной технологии для анализа и реструктурирования текстов на принципах логико-смыслового анализа и синтеза // Бурятского государственного университета. Сер.: Математика. Информатика. - 2012б. - Вып.
9. - С. 70-75.
13. Чернышов М.Ю. Основы вычислительной технологии, предназначенной для исследования программных систем и основанной на принципах логико-смыслового анализа // Вестник ТОГУ. Сер.: Информатика, вычислительная техника и управление. -2012в. - № 2(25). - С. 27-36.
14. Чернышов М.Ю. Программный комплекс,
предназначенный для логико-смыслового анализа сложных программных систем // Вестник ТОГУ. Сер.: Информатика, вычислительная техника и
управление. - 2012. - № 4(27). - С. 21-33.
15. Чернышов М.Ю., Сотова Е.А. Подход к проблеме синтеза и анализа смыслов в лингвистической и музыкальной семантике // Вестник Бурятского гос-университета. Сер.: Романо-германская филология. -2012д. - Вып. 11. - С. 114-119.
16. Чернышов М.Ю., Сотова Е.А. Принципы музыкального мышления и синтез смыслов в музыкальной семантике // Вестник ЧГАКИ. - 2012е. - № 3(31).
- С. 90-96.
17. Чернышов М. Ю. Мысли-скрепы как медиаторы смысловой интегративности текста. Подход к анализу смысловой связности текста с помощью мыслей-скрепов // Вопросы филологии. - 2013. - №1.
- в печати.
18. Leary J. Head appeals to schools to maintain moral lead // The Times. - 1995. - September 2. - P. 1-6.
19. The protest at the embassy in Sana followed attacks this week in Cairo and in Benghazi, Libya // NYT. - 2012. - Thursday, September 13. - Р. 1.
20. Weischedel R.M. Knowledge representation and natural language processing // Proceedings of the IEEE. -1986. - Vol. 74. - №7. - P. 11-30.
Чернышов Михаил Юрьевич - зав. методической частью Иркутского научного центра (ИНЦ) СО РАН, канд. фил. наук, почетный профессор Кэмбриджского ун-та, иностранный член Royal Society. 664033, Иркутск, ул. Лермонтова, 134, Президиум ИНЦ СО РАН; (3952) 42-67-27; (3952) 29-52-93; E-mail: cell@sifibr.irk.ru.
Chernyshov Mikhail Yurievich - Irkutsk Scientific Center, Siberian Branch of RAS, Presidium of ISC, ISLU, Honorary Professor of Cambridge University, Foreign member of the Royal Society, 134, Lermontov st., Irkutsk, 664033, Russia, (3952) 42-67-27; E-mail: cell@sifibr.irk.ru
