CC BY
124
УДК 342:343
Поздышев Роман Сергеевич Pozdyshev Roman Sergeevich
адъюнкт адъюнктуры
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3) post graduate student
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: rmanpzdyshev@rambler.ru
Длящееся правонарушение в административном и уголовном законодательстве: теоретико-правовой анализ
Continuing offense in the administrative and criminal law: theoretical and legal analysis
В статье анализируется понятие и сущность длящегося правонарушения. Рассматриваются правовые нормы и судебные толкования, а также взгляды специалистов в сфере уголовного и административного права на проблему отграничения протяженного во времени деликта от единовременного правонарушения. Формулируются предложения, направленные на создание условий для унификации нормативной базы и универсализации самой правовой категории «длящееся правонарушение».
Ключевые слова: длящееся правонарушение, момент окончания правонарушения , срок давности , длительное невыполнение обязанностей.
The article is analyzed the concept and nature of continuing offenses. We consider the legal rules, judicial interpretations and the views of criminal and administrative law experts on the issue of delimitation of continuing offenses from one-time offense. Formulates proposals aimed at creating conditions for the unification of the regulatory framework and the universalization of the legal category of «continuing offense».
Keywords: continuing offense, moment of the completion offense, limitation period, long nonexecution of the duties.
Установление государством общеобязательных правил поведения без обеспечения их соблюдения посредством юридической ответственности приводит к декларативности законодательных установлений и, как следствие, возможности игнорирования соответствующих правовых норм обязанными лицами. На национальное деликтное законодательство ложится основная нагрузка по обеспечению правопорядка и реализации социальных, экономических и политических реформ. Правосознание граждан даже в государствах с многовековой демократической традицией во многом основывается на осознании неминуемого справедливого наказания за нарушение закона. Следовательно, пробелы и коллизии в законодательстве, устанавливающем меру юридической ответственности за противоправное поведение, неминуемо приводят к более масштабным и тяжелым социально-экономическим последствиям. Нарушение
принципов юридической ответственности ведет к уклонению от справедливого наказания виновных лиц и привлечения к ответственности невиновных.
Одной из «проблемных точек» в этом контексте является правовой институт длящегося правонарушения. В отечественном законодательстве сегодня отсутствует нормативное закрепление понятия длящегося правонарушения, в результате чего в ходе правоприменительной деятельности возникает множество проблем, связанных в первую очередь с основаниями отнесения деяний к указанной категории. В результате нарушаются общеправовые принципы справедливости и равенства граждан перед законом, а также принцип неотвратимости юридической ответственности. Законодательные органы не уделяют данной проблеме должного внимания и оставляют ее решение на усмотрение правоприменителя.
Попытки разъяснения понятия длящегося правонарушения и его критериев ранее неоднократно предпринимались органами официального нормативного судебного толкования — Верховным Судом СССР, Верховным Судом РФ, Высшим Арбитражным Cудом РФ. Однако позиции органов судебной власти не отличались единством и системностью, что вносило диссонанс в дальнейшую правоприменительную практику.
Рассматриваемая правовая категория фигурирует практически во всех фундаментальных отраслях действующего российского права, проявляет себя на стыке национального и международного права, но не стала до сих пор реальным объектом общетеоретического анализа. Вместе с тем, отчасти справедливыми следует признать слова В.И. Волк, отмечавшей, что изучение нормативных правовых актов, судебных разъяснений и специальной юридической литературы указывает на отсутствие единого понятия «длящееся правонарушение» и сегодня [1, с. 24].
Более того, контент-анализ содержания учебников по теории права указывает на недостаточное внимание ученых к вопросам, касающимся пространственно-временной характеристики правонарушения. Нередко в литературе даются лишь определение и структура состава гражданско-правового, административно-правового и уголовного деликта без разделения их на «одномоментные» и длящиеся [2; 3; 4] либо длящееся правонарушение лишь упоминается в качестве разновидности сложных правонарушений [5].
Позволим себе предположение, что подобное положение вещей связано с тем, что теоретики права полагают, что эта правовая категория находится за гранью, отделяющей теорию права от объекта исследования отраслевых юридических наук. Однако здесь следует задаться вопросом: могут ли специалисты одной лишь отрасли разрешить те противоречия, что накопились при квалификации длящихся правонарушений и применения к ним сроков давности? Отчасти в настоящей статье будет предпринята попытка дать ответ на этот вопрос. Для этого мы обратимся к теоретическим концепциям отграничения «одномоментных» преступлений и административных правонарушений от длящихся.
Понимание сущности длящегося правонарушения требует соотнесения норм администра-тивно-деликтного и уголовного законодательства. Причем, о законодательстве мы говорим здесь весьма условно, так как само словосочетание «длящееся административное правонарушение» встречается в Общей части Кодекса
об административных правонарушениях РФ [6] лишь трижды, а в Уголовном кодексе РФ [7] категория «длящееся преступление» вовсе не используется.
Категория «длящееся преступление» раскрывается в постановлении Пленума Верховного Суда СССР от 4 марта 1929 года № 23 «Об условиях применения давности и амнистии к длящимся и продолжаемым преступлениям», которое было подвергнуто корректировке постановлением Пленума Верховного Суда СССР от 14 марта 1963 года № 1. Тот факт, что данное постановление до сегодняшнего дня продолжает действовать, а правоприменитель апеллирует к его положениям при квалификации преступлений, указывает на пробельность исследуемой сферы общественных отношений, так как принятое более чем 85 лет назад судебное разъяснение имеет определенные сложности при оценке общественных отношений нынешней экономической формации и регулировании публичных процедур, неизвестных советскому государству.
В постановлении длящееся преступление определяется как действие или бездействие, сопряженное с последующим длительным невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом под угрозой уголовного преследования. На наш взгляд, предложенная дефиниция далека от универсальности. Как известно, неважно, сколько подтверждений гипотезы мы можем найти, но одно единственное исключение позволяет говорить о ее дискусси-онности. Таким исключением могут быть, например, составы статьи 126 УК РФ «Похищение человека», которые относятся учеными к длящимся преступлениям [8, с. 207—210]. Похищение и противоправное удержание человека априори незаконно, оно не связано с возложением каких-либо обязанностей на виновное лицо.
Итак, невыполнение обязанностей в качестве признака длящегося преступления уместно лишь в отношении тех уголовно-правовых деликтов, которые сопряжены с исполнением процедурных (процессуальных) обязанностей, возникающих у лица при наступлении определенных условий (событий и иных юридических фактов). Это может быть наступление совершеннолетия, государственная регистрация юридического лица или индивидуального предпринимателя, рождение ребенка, приобретение права на хранение оружия и т. д. Эти события изначально не являются противоправными, но в силу своей значимости налагают на субъекта определенные обязанности.
С учетом высказанного замечания длящееся преступление мы предлагаем определить как виновно совершенное общественно опасное деяние (действие или бездействие), сопряженное с последующим длительным пренебрежением законодательно определенным запретом, а также невыполнением или ненадлежащим выполнением обязанностей, возложенных на виновного законом под угрозой уголовного преследования.
Весьма важным обстоятельством при описании феномена длящегося преступления является установление момента его совершения, а точнее хронологического периода от начала совершения противоправных действий до момента, когда преступление признается оконченным. Именно с этого момента и отсчитывается срок давности привлечения к уголовной ответственности. Очевидно, что началом выступает совершение деяния, описанного в гипотезе статьи Особенной части УК РФ. Окончание длящегося преступления вариативно и связано либо с совершением виновным лицом действия или ряда действий, направленных на прекращение преступления, либо с наступлением независимых от воли виновного событий, препятствующих совершению преступления.
Примером наступления первого условия может быть явка с повинной или утрата предмета (огнестрельного оружия), средства (наркотиков), вещества (психотропных веществ) или правового статуса (статуса индивидуального предпринимателя), обладание которыми было связано с объективной стороной преступления.
Наступление второго условия не охватывается умыслом преступника, оно происходит независимо либо вопреки его воле. Это пресечение деликта правоохранительными органами, достижение определенного возраста самим виновным (например, достижение возраста 27 лет для ст. 328 УК РФ «Уклонение от прохождения военной и альтернативной гражданской службы») или иным лицом (например, совершеннолетие ребенка для ст. 157 УК РФ «Злостное уклонение от уплаты средств на содержание детей или нетрудоспособных родителей»).
Признаки длящегося преступления, как нам представляется, следует выделять исходя из элементов состава уголовно наказуемого деяния.
Объект длящегося преступления — общественные отношения, защищаемые в уголовно-правовом порядке.
Объективная сторона длящегося преступления может характеризоваться как действием, так и бездействием. Одним из обстоятельств,
обусловливающих специфику данного деяния, является то, что оно выражается в невыполнении или ненадлежащем выполнении возложенной на лицо обязанности либо в пренебрежении законодательным запретом. Также своеобразным признаком объективной стороны длящегося преступления выступает длящееся противоправное юридическое состояние. Третьей особенностью данного элемента состава рассматриваемого уголовного наказуемого деяния является то, что негативное воздействие на объект преступления осуществляется непрерывно в течение определенного времени.
Субъект длящегося преступления чаще всего специальный — лицо, в силу занимаемой должности, договора или требований специального разрешения (лицензии) обязанное соблюдать определенные правила или выполнять определенные действия. Вместе с тем, субъект длящихся преступлений, связанных с пренебрежением законодательным запретом, общий — любое достигшие возраста уголовной ответственности вменяемое физическое лицо.
Субъективная сторона длящегося преступления некоторыми учеными определяется через одну форму — прямой умысел [8, с. 207—210]. Однако Д.С. Чикин относит к длящимся преступлениям составы статьи 225 УК РФ «Ненадлежащее исполнение обязанностей по охране оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и взрывных устройств» [9, с. 148—150], субъективная сторона которых характеризуется неосторожным обращением с ограниченными в гражданском обороте предметами [10].
С последним умозаключением можно согласиться лишь частично, так как только часть 2 данной статьи имеет формально-материальный состав преступления. Иными словами, данное преступление может быть признано длящимся лишь в случае, когда ненадлежащее исполнение обязанностей по охране ядерного, химического или других видов оружия массового поражения либо материалов или оборудования, которые могут быть использованы при создании оружия массового поражения, создало угрозу наступления тяжких последствий. Таким образом, в подавляющем большинстве случаев субъективная сторона длящегося преступления действительно характеризуется прямым умыслом, однако в отдельных случаях возможно и неосторожное совершение такого деликта.
Сравним выявленные признаки с характерными чертами длящегося административного правонарушения, которое имеет легальное отражение в действующем законодательстве.
В статье 4.5 КоАП РФ зафиксирован ряд правил исчисления сроков давности по длящимся правонарушениям.
Во-первых, по общему правилу срок начинает течь со дня обнаружения административного правонарушения должностным лицом, обладающим юрисдикционными полномочиями на составление протокола об административном правонарушении по данному составу. Во-вторых, если длящееся административное правонарушение влечет применение административного наказания в виде дисквалификации, лицо подлежит ответственности в течение одного года со дня обнаружения правонарушения. В-третьих, в случае вынесения решения об отказе в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела, когда в действиях лица усматривается состав длящегося административного правонарушения, предусмотренные законом сроки давности исчисляются со дня его обнаружения.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2005 года № 5 (в ред. от 19 декабря 2013 г.) «О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях» [11] определяет длящееся административное правонарушение как действие или бездействие, которое выражается в длительном непрекращающемся невыполнении или ненадлежащем выполнении предусмотренных законом обязанностей, делая при этом две существенные оговорки. Так, подобные обязанности могут быть возложены не только законодательными, но и иными нормативными правовыми актами и даже правовыми актами (как правило, контрольно-надзорных инстанций). Также невыполнение предусмотренной названными правовыми актами обязанности к установленному сроку свидетельствует о том, что административное правонарушение не является длящимся.
Подобное определение сущности и временной протяженности длящихся административных правонарушений неоднократно становилось объектом критики ученых. Обратим внимание на основные выявленные ими недостатки.
Во-первых, внимания заслуживает момент начала длящегося правонарушения. По мнению А.Б. Панова, таковым целесообразно считать какое-либо действие или бездействие, имеющее в основе умысел либо неосторожность [12]. При этом следует понимать, что нормы Особенной части КоАП РФ зачастую имеют отсылочный характер, и за формулировкой «нарушение
правил» зачастую стоят конкретные регулятивные нормы права различных отраслей законодательства. Отметим также, что субъективная сторона длящегося административного правонарушения, в отличие от длящегося преступления, чаще представлена неосторожностью, нежели умыслом.
Во-вторых, крайне специфичен момент исчисления срока давности привлечения к ответственности за совершение длящегося правонарушения. Если оно не связано с несоблюдением обязанности к установленному сроку, то срок давности фактически не может быть использован для освобождения лица от наказания, так как его пролонгирование до момента выявления деликта компетентным субъектом влечет неминуемое привлечение виновного к ответственности.
На наш взгляд, подобный подход несправедлив, так как не учитывает возможность снижения общественного вреда от противоправного деяния с течением времени. Т.А. Гуменюк отмечал, что институт давности привлечения к административной ответственности обеспечивает правовую защищенность лица, исключая неопределенную продолжительность его правового положения в связи с совершенным правонарушением, и сохраняет баланс публичных и частных интересов, стабильность существующего правопорядка [13, с. 166—175]. В случае же совершения длящегося административного правонарушения независимо от степени его опасности для личности, общества и государства виновное лицо лишается права «на прощение». Полагаем, подобное положение вещей противоречит принципам справедливости, целесообразности и гуманности юридической ответственности.
Не менее дискуссионным представляется нам тезис о том, что связанное с несоблюдением обязанности к установленному сроку административное правонарушение не является длящимся. Подобная трактовка категорически противоположна рассмотренному выше определению длящегося преступления. Она исключает возможность применения административного наказания в отношении большинства составов КоАП РФ, характеризующихся протяженностью, непрерывностью и единством формы вины. Данное решение, безусловно, неординарно и обусловлено рядом объективных причин.
Так, одной из причин является различная степень тяжести проступков и преступлений, которая связана также и с разностью назначения административно-деликтного и уголовного
законодательства. Первое предоставляет уполномоченным должностным лицам широкие дискреционные полномочия, так как его основное назначение — это профилактика и предупреждение последующего противоправного поведения. С.Н. Братановский отмечал, что «административная ответственность, как и уголовная, дисциплинарная, — есть кара и преследует цели частной и общей превенции правонарушений. Однако, поскольку многие административные правонарушения являются длящимися (неисполнение обязанности прописаться, стать на учет, выполнить предписание и т. п.), важна также цель административной ответственности — стимулировать выполнение субъектами права их обязанностей» [14, с. 457].
Также отсутствие возможности разделить процесс совершения административного правонарушения на стадии (приготовление, покушение, совершение) существенно сужает инструментарий правоприменителя. Если при недостаточности необходимых доказательств следователь или дознаватель может использовать институт покушения на совершение преступления, то уполномоченное на возбуждение производства по делам об административных правонарушениях лицо вынуждено констатировать наличие либо отсутствие оконченного состава правонарушения.
Следует указать, что весьма показательно и важно то, что традиция тотального государственного контроля за сферами жизнедеятельности также является существенной причиной признания Верховным Судом РФ административных правонарушений, связанных с несоблюдением обязанности к установленному сроку, недлящимися. Общая часть КоАП РФ и производное от ее содержания постановление Пленума Верховного Суда РФ формулировались на базе положений КоАП РСФСР [15]. Однако развитие демократических начал в законодательстве повлекло существенное сокращение контрольно-надзорных полномочий государственного аппарата: проведен аутсорсинг отдельных контрольных полномочий, жестко определены основания и порядок проведения проверок хозяйственной деятельности, закреплена обязанность уведомления объектов контроля о проведении ревизий и проверок [16].
Так, корректировка контрольно-надзорных полномочий полиции была связана с изъятием функций государственного технического осмотра транспортных средств и контроля в сфере потребительского рынка. Действующее законодательство об административных правона-
рушениях исходит из возможности проведения постоянных внеплановых контрольных проверок хозяйственной деятельности, в то время как современные реалии делать это не позволяют. Данное противоречие ставит под вопрос эффективность ответственности именно за совершение административных правонарушений, объективная сторона состава которых связана с достижением каких-либо сроков. В связи с тем, что они не признаются длящимся, хозяйствующий субъект, имея сведения о планируемых проверках, может совершать умышленные правонарушения с высокой степенью вероятности избежания ответственности в связи с истечением срока давности.
Считая ошибочным отнесение «срочных» административных правонарушений к нед-лящимся, обратимся к научным изысканиям Т.А. Гуменюк, который в качестве основного критерия разграничения длящегося и недля-щегося административного правонарушения называл «временной фактор, а именно продолжительное существование правонарушения во времени или одномоментность (однократность) его совершения и связанную с ней календарную ограниченность его существования во времени» [13, с. 168]. Иными словами, в зависимости от того, какой юридический факт (однократное действие или юридическое состояние) лежит в основе деликта, так и следует его определять: либо как единовременный, либо как длящийся.
В-третьих, следует обратить внимание на момент и место окончания длящегося административного правонарушения. Примечательно, что административно-деликтное законодательство вообще не использует формулировку «оконченное длящееся преступление», связывая срок давности по делу исключительно с моментом выявления противоправного деяния. При этом, место совершения длящегося административного правонарушения вариативно. Им может быть место окончания противоправной деятельности или место ее пресечения. Д.А. Вавулин дополняет этот перечень, относя к возможному моменту окончания длящегося правонарушения наступление событий, однозначно препятствующих дальнейшему совершению правонарушения. Данную позицию мы уже встречали при определении момента и места окончания длящегося преступления [17, с. 53—63].
Подводя итог вышесказанному, следует отметить, что отсутствие легального закрепления категорий «длящееся преступление» и «длящееся административное правонарушение» является серьезным пробелом в нормативном
правовом регулировании и провоцирует ошибочные толкования законодательства правоприменителем. Перспективно следует нормативно закрепить указанные термины в рамках общих частей УК РФ и КоАП РФ.
Весьма важными представляются различия в подходах к определению длящегося административного правонарушения и длящегося преступления. Они связаны в первую очередь с моментом окончания подобного деликта и порядком последующего определения срока давности по делу. Доктринальные взгляды на рассматриваемый феномен характеризуются определенной замкнутостью в рамках отраслей права при недостаточном, на наш взгляд, внимании со стороны ученых, исследующих теоретико-правовые проблемы. Полагаем, именно в рамках теории права следует искать консенсус по вопросам трактовки определения и сущности длящихся правонарушений. В качестве основы для подобного процесса, думается, следует взять именно криминальную концепцию, так как административно-правовое толкование длящегося административного правонарушения имеет ярко выраженный узкоотраслевой характер, который с трудом может быть применен в условиях бурно развивающихся общественных отношений и предстоящей реформы администра-тивно-деликтного законодательства.
Считаем ошибочным отнесение «срочных» административных правонарушений к нед-лящимся, так как в современных реалиях подобный подход способствует безнаказанному совершению хозяйствующими субъектами умышленных правонарушений.
Соотнесение составов длящихся преступлений и административных правонарушений позволяет говорить об их общности. Объективная сторона длящегося правонарушения в целом может характеризоваться как действием, так и бездействием. Одним из обстоятельств, обусловливающих специфику данного деяния, является то, что оно выражается в невыполнении или ненадлежащем выполнении возложенной на лицо обязанности либо в пренебрежении законодательным запретом. Также своеобразным признаком объективной стороны длящегося правонарушения выступает длящееся противоправное юридическое состояние. Третьей особенностью данного элемента состава рассматриваемого вида правонарушений является то, что негативное воздействие на объект преступления осуществляется непрерывно в течение определенного времени. Субъективная сторона длящегося правонарушения может выражать-
ся в умысле или неосторожности, при этом для длящихся преступлений превалирует первая из перечисленных форм вины, а для административных правонарушений — вторая.
Опираясь на вышесказанное, следует заключить, что на сегодняшнем этапе развития правовой науки, законодательства и правореализа-ционной практики можно предложить понимать под длящимся преступлением виновно совершенное общественно опасное деяние (действие или бездействие), сопряженное с последующим длительным пренебрежением законодательно определенным запретом или невыполнением обязанностей, возложенных на виновного законом под угрозой уголовного преследования. Определение длящегося административного правонарушения следует формулировать по аналогии, учитывая при этом формальное отсутствие признака общественной опасности.
Примечания
1. Волк И.В. Право, время и пространство: теоретический аспект: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. М., 2004.
2. Теория государства и права: курс лекций / под ред. А.М. Багмета. М., 2015.
3. Старков О.В. Теория государства и права: учебник / под общ. ред. О.В. Старкова. М., 2015.
4. Теория государства и права: учебник для вузов / под ред. М.М. Рассолова. М., 2012.
5. Актуальные проблемы теории государства и права: учебное пособие / под ред. А.И. Бастрыкина. М., 2014.
6. Уголовный кодекс Российской Федерации от 13 июня 1996 г. № бЗ-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 1996. № 25, ст. 2954.
7. Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 30 декабря 2001 г № 195-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2002. № 1, ч. 1, ст. 1.
8. Шумихин В.Г. Конструктивные признаки длящегося преступления // Вестник Пермского университета. 2010. № 2.
9. Чикин Д.С. К вопросу о понятии длящегося преступления и моменте его окончания // Общество и право. 2010. № 3.
10. Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 2 т. (постатейный) / А.В. Бриллиантов, Г.Д. Долженкова, Э.Н. Жевлаков и др.; под ред. А.В. Бриллиантова. 2-е изд. М., 2015. Т. 2.
11. О некоторых вопросах, возникающих у судов при применении Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях: постановление Пленума Верховного Суда РФ от 24 марта 2005 г № 5 (в ред. от 19 декабря 2013 г.) // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2005. № 6.
12. Панов А.Б. Административная ответственность юридических лиц: монография. М., 2013.
13. Гуменюк Т.А. Правовая конструкция длящегося и недлящегося административного правонарушения: проблемы правоприменительной практики // Закон. 2014. № 9.
14. Братановский С.Н. Административное право: учебник. М., 2013.
15. Кодекс РСФСР об административных правонарушениях (утв. ВС РСФСР 20 июня 1984 г) // Ведомости ВС РСФСР 1984. № 27, ст. 909.
16. О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля: федеральный закон от 26 декабря 2008 г. № 294-ФЗ // Собрание законодательства РФ. 2008. № 52, ч. 1, ст. 6249.
17. Вавулин Д.А. Административная ответственность за различные виды правонарушений в сфере рынка ценных бумаг // Право и экономика. 2005. № 3.
Notes
1. Volk I.V. Right, time and space: the theoretical aspect: author's abstract... candidate of legal sciences. Moscow, 2004.
2. Theory of state and law: lectures / ed. A.M. Bag-met. Moscow, 2015.
3. Starkov O.V. The theory of state and law: the textbook / under total. ed. O.V. Starkov. Moscow, 2015.
4. Theory of state and law: textbook for universities / ed. M.M. Rassolov. Moscow, 2012.
5. Actual problems of the theory of state and law: the textbook / ed. A.I. Bastrykin. Moscow, 2014.
6. The Criminal code of the Russian Federation dated June 13, 1996 № 63-FZ // Collection of legislative acts of the RF. 1996. № 25, art. 2954.
7. The Russian Federation Code of administrative offences of 30 December 2001 № 195-FZ // Collection of legislative acts of the RF. 2002. № 1, p. 1, art. 1.
8. Shumikhin V.G. Design features of a continuing offense // Bulletin of Perm state university. 2010. № 2.
9. Chikin D.S. To a question about the concept of a continuing crime and time of its completion // Society and law. 2010. № 3.
10. Commentary to the Criminal code of the Russian Federation: in 2 vol. (itemized) / A.V. Brilliantov, G.D. Dol-zhenkova, E.N. Zhevlakov etc.; ed. A.V. Brilliantov. 2nd ed. Moscow, 2015. Vol. 2.
11. Bulletin of the Supreme Court. 2005. № 6.
12. Panov A.B. Administrative liability of legal persons: a monograph. Moscow, 2013.
13. Gumenyuk T.A. Legal structure lasts and lasts an administrative offense: problems of law enforcement // Law. 2014. № 9.
14. Bratanovsky S.N. Administrative law: the textbook. Moscow, 2013.
15. RSFSR Code of administrative offences (app. VS RSFSR June 20, 1984) // Bulletin of the RSFSR Supreme Soviet. 1984. № 27, art. 909.
16. On the protection of rights of legal entities and individual entrepreneurs in the exercise of state control (supervision) and municipal control: the federal law of December 26, 2008 № 294-FZ // Collection of legislative acts of the RF. 2008. № 52, p. 1, art. 6249.
17. Vavulin D.A. Administrative responsibility for different types of offenses in the area of securities market // Law and economy. 2005. № 3.
