CC BY
178
разрывов в институциональной составляющей системы политической коммуникации либо нарушения контентной тождественности сообщений, преобладающих в общегосударственном и территориально локализованном коммуникативном пространстве.
Специфика содержания политического процесса в регионе и повседневной деятельности региональных СМИ как коммуникативной составляющей данного процесса обусловливает двоякую институциональную характеристику регионального информационного пространства. Оно является частью общероссийского информационного пространства как поля реализации общефедеральной публичной политики, так и полем функционирования региональных политических субъектов, стремящихся к реализации своих политических целей в рамках политической системы, закрепленной в Конституции РФ.
Библиографический список
1. Шварценберг, P.-Ж. Политическая социология [Текст] : в 3 ч. / P.-Ж. Шварценберг. - М., 1992. - Ч. 1.
2. Ирхин, Ю. В. Политология [Текст] / Ю. В. Ирхин, В. Д. Зотов, Л. В. Зотова. - М., 2001.
3. Русакова, О. Ф. Политическая дискурсология: предметное поле, теоретические подходы и структурная модель политического дискурса [Текст] / О. Ф. Русакова, Д. А. Максимов // Полис. -2006. - № 4.
4. Дьякова, Е. Г Массовая политическая коммуникация в теории установления повестки дня: от эффекта к процессу [Текст] / Е. Г. Дьякова // Полис. - 2003. - № 4.
5. Макнейр, Б. Власть, выгода, коррупция и ложь (Российские средства массовой информации в 90-е годы) [Текст] / Б. Макнейр // Pro et Contra. - 2000. - № 4. - Т. 5.
6. Соловьев, А. И. Политическая коммуникация: к проблеме теоретической идентификации [Текст] / А. И. Соловьев // Полис. - 2002. - № 3.
7. Трахтенберг, А. Д. Дискурсивный анализ массовой коммуникации и парадоксы левого сознания [Текст] / А. Д. Трахтенберг // Полис. - 2006. - № 4.
8. Нисневич, Ю. А. Информационно-коммуникационная стабилизация политической системы [Текст] / Ю. А. Нисневич // Вестн. Рос. ун-та дружбы народов. Сер. Политология. - 2006. - № 1 (6).
УДК 316.347(470+571)
ББК 60.56+75
Е.В. Пронюшкина
ДИНАМИКА СТАНОВЛЕНИЯ ЭТНОСОЦИОЛОГИИ В РОССИИ
У -
же с начала развития этносоциолотческих исследовании конца 50-х - начала 70-х годов XX в. в отечественно- науке были выделены два уровня национальных отношении: институциональны- (межреспубликански-) и межгрупповоИ, межличностный. Последний был легитимирован только с
развитием социологии после XX съезда КПСС. Он был настолько неведом гуманитарно- общественности, что после публикации первых статеИ и в первых публичных выступлениях многие не воспринимали сами термины «межэтнические психологические установки»: установки ассоциировались только с тем, что исходило от партийных органов и мало кто серьезно задумывался об этнических стереотипах. СеИчас же эти понятия вошли в лексикон общественных деятеле- и политических документов.
Изучение групповых межэтнических отношени- стало как раз то- тематико-, с которо- советская этносоциология входила в мировую науку. Так же как и в мирово-, в отечественно- науке межэтнические отношения понимались в широком и более узком - социально-психологическом плане. В первом значении они изучались при исследовании взаимоде-ствия культур (социально-культурная тематика), а во втором, социально-психологическом, - как межэтнические, межнациональные отношения, проявляющиеся на межличностном уровне.
Возможность исследовать межэтнические отношения в рамках этносоцио-логии позволяла проводить многофакторны- анализ, рассматривать широки-набор факторов (свыше шестидесяти), способных влиять на межэтнические установки и ориентации [1-3]. Наиболее значимыми оказались два типа факторов: первы- - социальная мобильность, удовлетворенность трудом, социально-конкурентные условия; второ- - традиционные, архаические виды солидар-носте-, культурная замкнутость. Исходя из этого этническая интолерантность была выявлена в двух, по сути, противоположных группах: во-первых, среди интеллигенции, образованных слоев, попавших в конкурсные условия, понизивших сво- статус в процессе трудово- деятельности или по сравнению с родителями (студенчество накануне вступления на самостоятельны- трудово-путь); во-вторых, среди малоквалифицированных, малооплачиваемых работников, часто недавних сельских жителе-, попавших в большие города, где они искали «виноватого» в инородцах. Эти два типа этницизма получили названия социально-конкурсного и традиционалистского.
Некоторые выводы, полученные в ходе исследовани- в советских республиках, принципиально расходились с официально- идеологие-. Например, советская пропаганда утверждала, что увеличение многонациональности - позитивны- факт, укрепляющи- дружбу народов. В этносоциологии обычно обходились без идеологем такого типа, а характер межэтнических отношени- определялся как дружественны-, не-тральны-, негативны-. По данным исследований проведенных прежде всего в молодых полиэтнических городах (Новочебок-сарск, Альметьевск, Набережные Челны), делался вывод, что именно здесь отношения наиболее сложные. С друго- стороны, длительное, в течение десяти-лети-, и неконкурентное совместное проживание этнических общин благоприятно возде-ствует на межэтническое общение (например, это было характерно для Донбасса) [4]. Отдельные результаты исследовани- расходились и с утверждениями политологов и социологов США. Например, 3. Бжезински- прогнозировал взрыв Союза со стороны республик Средне- Азии. Однако наиболее сложными межнациональные отношения до сих пор остаются в Прибалтике [2, с. 362-364; 4].
3наменитая шкала социально- дистанции Богардуса интерпретировалась в западно- социологии как фиксирующая следующую закономерность: если человек готов контактировать с лицами ино- национальности в семе-но-, более интимно-, сфере, он тем более проявит такую готовность к общению в дело-во-, гражданско- сферах. Исследования показывали, что общение в делово- и семе-но- сферах находится под влиянием разных факторов: в делово- сфере -под влиянием конкуренции, а иногда подспудно ощущаемо- (например, в Эстонии) реакции на росси-ское доминирование; в семе-но- же - культурных традици-. Поэтому в то- же Эстонии к этнически смешанным бракам относились более толерантно, чем к работе в полиэтнических коллективах. Только в условиях национальных движени- и конфликтов шкала Богардуса стала «работать» и на постсоветском пространстве.
Возрастание уровня этническо- идентичности, укрепление национального самосознания, как это определялось в массово- литературе, фиксировались практически во всех этносоциологических исследованиях. Два фактора наиболее отчетливо были взаимосвязаны с этим процессом - рост образованности населения и расширение контактности прежде всего через средства массово- информации, позволяющие актуализировать межэтнические сопоставления «мы - они» [5].
Итак, сложившееся этносоциологическое направление в отечественно- науке отличалось от западно- этносоциологии (акцентировавше- изучение этнических отношени-, этнических предрассудков) тем, что в большинстве работ, во всяком случае, в самых крупных сравнительных исследованиях межэтнические отношения рассматривались в комплексе с социально-структурными и социокультурными изменениями.
Случилось так, что этносоциологи, работавшие на базе Института этнографии, имели большие финансовые возможности для проведения крупномасштабных, репрезентативных полевых исследовани-, поэтому их тематика была многоаспектно-, а выборки - обширными [6-8]. В некоторых республиках были выполнены представительные и многоаспектные исследования, например в Армении [9] или Удмуртии [10]. Были такие работы и по другим регионам. В Ленинграде вышла первая работа по этническим группам в городе [11].
В конце 1970-х и в 1980-е годы в Армении, Эстонии, Латвии, Литве, Грузии, Молдавии, на Украине и в Белоруссии, Казахстане, Узбекистане и Киргизии начали работать в большинстве случаев подготовленные в Москве и Ленинграде кадры этносоциологов. В Академиях наук Армении, Украины, Белоруссии, Казахстана, Узбекистана были сформированы отделы этносоциологии. В вузах Москвы, Ленинграда, Тбилиси, Еревана, Бишкека читались спецкурсы по этносоциологии.
Данные, полученные в ходе этносоциологических исследовани-, чрезвыча--но актуализировались при обсуждении перспектив развития страны. На первом конгрессе Советско- социологическо- ассоциации этносоциологи прогнозировали многовариантность процесса демократизации и экономическо- трансформации в СССР. Если демократизация была осознанно- и желаемо- для заметно- части общества в Эстонии, то в Узбекистане о не- не думали даже интеллигенты.
С конца 1988 г. национальные проблемы обострились, а в 1990-1992 гг., можно сказать, стали главне-шими для жизни Советского Союза, а затем России. Проблема распада Союза и затем конфронтации субъектов - национальных республик с федеральным центром была политической но внутренним ее основанием являлось столкновение этнических интересов, эскалация межэтнических напряжени-, конфликтов. Тематика этносоциологических исследовани-расширилась и актуализировалась. Одним из основных направлени- стало изучение межэтнических конфликтов и напряженности, ориентации на сепаратизм. Примечательно, что традици- отечественно- конфликтологии не было, тема была закрыто-. Только в условиях острых межэтнических конфликтов, знакомясь с западно- литературо-, росси-ские этносоциологи узнали о конфликтологических концепциях Т. Парсонса, Т. Гурра, Ч. Кулли, Р. Козора, Д. Дэвиса и других.
Внимание в конфликтологическо- литературе, естественно, концентрировалось на причинах, попытках типологизации и поисках механизмов регулирования этнических конфликтов. Конечно, над этими проблемами работали не только этносоциологи, но также этнологи и политологи, социологи других направлени-. Тем не менее у этносоциологов была своя «ниша». Только в результате этносоциологических исследовани- можно было ответить, еще до пика напряжения в развитии конфликтов, на вопросы о потенциале этничес-ко- мобилизации, фрустрациях, мере депривации, готовности масс идти на кра-ние, экстремистские меры, о базе поддержки политических сил, участвующих в конфликтах, легитимности местных и центральных власте-.
На первом перестроечном этапе редко удавалось проводить серьезные исследования достаточно оперативно. Из больших работ, материалы которых сразу были использованы в политическо- борьбе, можно назвать исследования отдела этносоциологии Института этнографии АН СССР совместно с учеными из Таллина (1988, 1991 гг.) и Ташкента (1988, 1991 гг.). Но в то время использовался и обширны- банк данных из предыдущих исследовани-, например о готовности к демократизации, о социально- базе недовольства в Эстонии, Грузии, Армении, Молдавии, о мере несовместимости этнических и социальных цен-носте- контактирующих народов, о конфликтности при изменениях социально- структуры в республиках. В публикациях лидеров Эстонии, Молдавии, Грузии не раз использовались данные из этих исследовани-. В то же время они обсуждались в центрально- печати, на международных и росси-ских научных конференциях.
В Центре изучения национальных отношени- Института социально-политических исследовани- РАН в 90-е годы XX в. под руководством В.Н. Иванова проводились исследования в ряде регионов Росси-ско- Федерации, особенно на Северном Кавказе и в некоторых республиках Поволжья. Нередко их результаты становились инструментом в борьбе политических сил в Москве. В научно- и политическо- литературе намечалось явное расхождение в оценке причин межэтническо- конфликтности. В научно- - рассматривались структурнофункциональные факторы (части системы не в состоянии гармонично функционировать, нарастает утрата доверия к политическим институтам); поведенческие
теории (возрастают фрустрации, обиды за прошлое и настоящее, насилие и несправедливость, лидеры каждого народа искали и находили причиненны- в прошлом ущерб); депривация (вина за ухудшение услови- жизни переносится на центр, идут поиски врага в лице другого народа); растущие ожидания в связи с развитием представлени- о самодостаточности; борьба за ресурсы [12]. В политологии же очень быстро нарастало представление о роли борьбы политических групп и лидеров за власть, об использовании ими этнических чувств и интересов.
Естественно, при определении причин конфликтов и возможносте- их регулирования следует учитывать их характер, типологию. В 1993-1995 гг. были осуществлены целевые исследования, посвященные изучению конфликтов. Предметная и концептуальная область была существенно расширена за счет изучения социально-культурно- дистанции контактирующих народов, когнитивного диссонанса, взаимоде-ствия групп с политическими институтами и неформальными объединениями, их легитимности, а также политических ориентаци-, реакци- на депривацию, ориентации на модернизацию и политическую трансформацию, этнических интересов, этницизма и национализма, уровня этничес-ко- мобилизации, гиперэтничности. Специально изучалась проблема самоопределения народов и национализма. Учеными были выделены типы национализ-мов в республиках Росси-ско- Федерации, формы и способы реализации суверенитетов. Ново- проблематико- в связи с распадом Союза стало изучение положения русских в государствах, образовавшихся на месте бывших союзных республик СССР. «Центр исследовани- русских меньшинств в странах ближнего зарубежья» провел представительные исследования в Эстонии, Казахстане, на Украине (его информационные бюллетени рассылаются в правительственные и научные учреждения). Продолжил работу в этом направлении Институт этнологии и антропологии РАН: в 2002 г. опубликованы результаты исследова-ни- за 1970-2001 гг. [13].
Этнополитическая ситуация в Росси-ско- Федерации изменилась. Русские составляли в СССР 51% населения страны. В России они - доминирующее большинство (82%). Период парада суверенитетов, закончивши-ся в начале третьего тысячелетия с уходом в отставку Б.Н. Ельцина, завершил этап, когда угроза распада Федерации представлялась одно- из опасне-ших. В росси-ском центре, да и в «русских» областях, впрочем, так же как и в республиках, имеется немало политиков, одни из которых хотели бы любыми средствами вычеркнуть этнические проблемы из жизни общества, другие играют на этнических чувствах русского или нерусских народов.
Росси-скому обществу, в том числе политическо- элите в центре, придется считаться с тем, что нерусские народы, составляющие 18% населения, представляют миллионные общности: более 5 млн татар, около 2 млн чуваше-, свыше 1 млн башкир, 1 млн мордвы, 4 млн украинцев. Этнические проблемы -это не только проблемы государственности, социально-, экономическо- жизни, участия народов в модернизационных процессах (на территории субъектов РФ находятся значительные запасы ресурсов), не только озабоченность решением проблем в кавказских республиках и вопросов малых народносте- Севера, это
проблемы русского народа, развития его самосознания, его межэтнических установок и ориентаци-.
На ближа-шую перспективу останется актуальным все, что касается этниче-ско- идентичности, национализма в разных его проявлениях - от экономического и культурного до политического сепаратизма, возможности сочетания его разных типов с демократие-, проявления этнического экстремизма.
Важным останется и исследование ориентации на модернизацию, изучение вариантов «догоняюще- модернизации», проблемы межэтнических отноше-ни- и конфликтов, особенно в крупных городах, в зонах истока вынужденных мигрантов, беженцев, исследования напряжени- на почве разного этнического представительства в составе новых экономических и властных элит в республиках, возможносте- развития местного самоуправления на основах управленческих традици- местного населения, формирования нового гражданского самосознания, сочетания его с этническим, отношения этнических интересов и ценносте- с ценностями гражданского общества.
Библиографический список
1. Опыт этносоциологического исследования образа жизни [Текст]. - М., 1980.
2. Социально-культурный облик советских наций (по материалам этносоциологического исследования) [Текст]. - М., 1986.
3. Социологические очерки о Советской Эстонии [Текст]. - Таллин, 1979.
4. Дробижева, Л. М. Духовная общность народов СССР [Текст] : историко-социологический очерк межнациональных отношений / Л. М. Дробижева. - М., 1981.
5. Арутюнян, Ю. В. Многообразие культурной жизни народов СССР [Текст] / Ю. В. Ару-тюнян, Л. М. Дробижева. - М., 1986.
6. Бойко, В. Социальное развитие народов Нижнего Амура [Текст] / В. Бойко. - Новосибирск, 1977.
7. Джунусов, М. С. О некоторых национальных особенностях образа жизни в условиях социализма [Текст] / М. С. Джунусов // Социологические исследования. - 1975. - № 2.
8. Тенденции изменения социально-классовой структуры советских наций и народностей [Текст]. - М., 1978.
9. Население Еревана [Текст] : этносоциологические исследования. - Ереван, 1986.
10. Удмурты [Текст]. - Л., 1977.
11. Старовойтова, Г. В. Этническая группа в современном городе [Текст] / Г. В. Старовойтова. - Л., 1987.
12. Аклаев, А. Этнополитические конфликты до и после августа 1991 г. [Текст] / А. Аклаев // Россия сегодня: трудные поиски свободы. - М., 1993.
13. Русские [Текст] : этносоциологические исследования. - М., 2002.
