CC BY
56СОЦИАЛЬНАЯ БАЗА ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ
В РЕГИОНАХ: ЭЛЕКТОРАЛЬНЫЙ АСПЕКТ
В. Ф. Пеньков
ДИНАМИКА ИЗМЕНЕНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ БАЗЫ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В ПРОВИНЦИИ
I.
Почему люди приходят или не приходят на выборы? Почему голосуют или не голосуют за ту или иную политическую партию? Наконец, чем обусловлено действие или бездействие социальных механизмов поддержки партийно-политических структур в регионах России? Эти и ряд аналогичных вопросов в последние годы в отечественной политологии активно обсуждаются. Знание социальной базы политических партий в провинции имеет весьма важное теоретическое и прикладное значение. В условиях становления демократической модели развития наличие или отсутствие опоры политических партий в обществе во многом предопределяет направленность политического процесса. А с учетом его масштабности изучение регионального аспекта этой темы обретает все большую актуальность.
В целом в исследовании заявленной тематики сложились свои методологические подходы, направления и традиции. Представим некоторые из них.
Политико-энтомологическая традиция. Пожалуй, наиболее емко она описана в ненаучной форме Нобелевским лауреатом И. А. Бродским:
Я сижу в своем саду, горит светильник.
Ни подруги, ни прислуги, ни знакомых.
Вместо слабых мира этого и сильных -
Лишь согласное гуденье насекомых1.
Фактически здесь исповедуется полный отказ от какого бы ни было политического участия, а «согласное гуденье насекомых» воспринимается как идеальный фон бытия человеческой личности, свободной от неизбежных интриг и борений в политической сфере.
1 Бродский И. А. Письма римскому другу. Из Марциала // Бродский И. А. Сочинения. Екатеринбург, 2002. С. 235.
Политико-антропологическая традиция, основоположником которой является Л. Вольтман, утверждавший, что в основании политических партий первоначально лежат расовые и экономические противоположности. «История цивилизации, - констатирует он, - знает три типа партий: консервативные, либеральные, социалистические, отличия которых состоят в их отношении к расовой и экономической теории и практике1.
Русская классическая политологическая традиция представлена в трудах основоположников отечественной политологии. К примеру, А. И. Стронин писал: «Выражением политических инстинктов служат политические партии. Элементарных, неразложимых более общественных инстинктов только два; отсюда и две коренные партии: прогрессисты и регрессисты»2. Б. Н. Чичерин отмечал, что «партии возникают на почве общественного мнения. Необходимость дисциплины и организации для совокупного действия превращает неустроенную массу свободных и случайных мыслей в более или менее крепкие и прочные силы, способные быть политическими деятелями. При организованных партиях есть возможность рассчитывать, действовать, направлять разрозненные стремления к общей цели»3. М. Я. Острогорский связывал само возникновение политических партий с расширением избирательного права4.
Зарубежная партийно-электоральная традиция наиболее отражена в трудах Р. Даля, М. Дюверже, Р.-Ж. Шварценберга и других. Квинтэссенция этого направления сформулирована Р-Ж. Шварценбергом: «Партии предоставляют избирателям возможность сделать свой, подлинно свободный выбор»5.
1 Вольтман Л. Политическая антропология / Пер. с нем. Г. Г. Оршанского. СПб., 1905. С. 410, 411.
2 Стронин А. И. Политика // Антология мировой политической мысли: В 5 т. / Рук. проекта Г. Ю. Семигин. Политическая мысль в России. Вторая половина Х1Х-ХХ вв. М., 1997. Т. IV. С. 119.
3 Чичерин Б. Н. О народном представительстве // Чичерин Б. Н. Вопросы политики. М., 1904. С. 78.
4 См. подробнее: Острогорский М. Я. Демократия и политические партии. М., 1997. С. 81-90.
5 Шварценберг Р.-Ж. Политическая социология. В 2 ч. Ч. I. М., 1992. С. 15.
Перечень можно продолжать. Подходы ученых к партиям, оценке их роли и функций в политическом процессе во многом определяются доминирующим признаком, взятым авторами в качестве приоритетного при определении самого понятия «политическая партия». Признаем, что основными функциями любой политической партии можно считать политическое рекрутирование, артикуляцию и агрегацию политических интересов различных социальных групп1. Толкование партийной проблемы имеет, во-первых, вполне определенный конкретно-исторический оттенок, во-вторых, во многом предопределяется той концепцией обществознания, которой придерживается конкретный исследователь. В политической науке встречается ряд толкований термина «политическая партия». На основе проведенного контент-анализа представим наиболее типичные из них:
• партия как выразитель интереса определенного класса;
• партия как политическая организация, действующая в системе государства;
• партия как группа людей, объединенных одной идеей.
Разночтения, видимо, объяснимы функциональной многогранностью их деятельности. Возьмем за основу формулировку, изложенную в статье 3 закона «О политических партиях», где под политической партией понимается «общественное объединение, созданное в целях участия граждан Российской Федерации в политической жизни общества посредством формирования и выражения их политической воли, участия в общественных и политических акциях, в выборах и референдумах, а также в целях представления интересов граждан в органах государст-
1 См. подробнее: Зотова З. М. Политические партии России. М., 2001; Парламентаризм и многопартийность в современной России / Общ. ред. В. Н. Лысенко. М., 2000; Сергеев В. М., Беляев А. В., Бирюков Н. И. и др. Становление политических партий в России // Политические исследования. 1999. № 1; Тафаев Г. И. Региональная многопартийность в условиях трансформации российского общества: проблемы формирования и функционирования. М., 1995; Холодковский К. Г. Парламентские выборы 1999 года и партийное структурирование российского общества // Политические исследования. 2000. № 2.
венной власти и органах местного самоуправления»1. Здесь представлена парламентская модель партии, отражающая ее реальное местоположение в политической системе обновляемого российского общества. Конституционное закрепление политического плюрализма и идеологического многообразия создало реальную основу современной отечественной многопартийности.
II.
Ранее автор уже обращался к анализу различных сегментов социальной базы политических партий с позиций аксиологии, политической социологии, элитизма и политической психологии, а также сквозь призму политической культуры2. Во-первых, здесь речь идет о том, насколько глубоки «корни» сегодняшней политической «кроны». Во-вторых, что (вернее - кто) питает политическую «корневую» систему современных партий. В-третьих, какие факторы влияют на трансформацию социальной базы политических структур.
Представляется необходимым уяснить: как через какие социальные и психологические механизмы происходит рекрути-
1 О политических партиях: Федеральный закон Российской Федерации от 11 июля 2001 г. № 95-ФЗ // Сборник законодательства Российской Федерации. 2001. № 29. Ст. 2950.
2 См., к примеру: Пеньков В. Ф. Выборы 2003: успех или поражение. Взгляд из прошлого // PRO NUNC: Современные политические процессы. Вып. 1. Россия между думскими и президентскими выборами (декабрь 2003 -март 2004 гг.). Тамбов, 2004; он же. О региональных аспектах деятельности политических партий в избирательной кампании // Выборы в России и российский выбор: Материалы Третьего Всероссийского конгресса политологов. М., 2004; он же. Политическая стабильность как фактор устойчивого развития России и ее регионов // Устойчивое развитие Юга России: состояние, проблемы, перспективы. Ростов н/Д., 2003; он же. Политический процесс и политическая культура. М., 2000; он же. Провинциальная политика: взгляд сквозь призму тамбовских выборов // Региональные выборы и проблемы гражданского общества в Центральной России. М., 2002; он же. Аксиологический аспект политического выбора // Современная Россия: власть, общество, политическая наука: Материалы Первого Всероссийского конгресса политологов. М., 1998; он же. Политико-культурные и аксиологические особенности формирования муниципальной элиты // Актуальные проблемы реформы местного самоуправления в современной России. М., 1998.
рование сторонников партии, раскрыть причины ее «пылкой поддержки» или «холодного отторжения» электоратом.
Для начала изложим авторское понимание самого термина «социальная база политической партии». Ее структура может быть представлена трехуровневой:
1. Локальные социальные группы (применительно к провинции - весьма ограниченные), которые являются основой формирования состава членов политической партии и ее менеджмента. Это, скажем так, социальная база первого уровня, для которой характерны относительно высокий уровень политической и организационной активности.
2. Сторонники, имеющие представления о целях и программе партии, симпатизирующие ее федеральным и/или региональным лидерам, хотя формально и не являющиеся членами партийной организации. Это значимый уровень социальной базы, характеризующийся некоторой стабильностью, хотя и не отличающийся постоянно высокой политической активностью.
3. Электорат политической партии. Это наиболее рыхлый и мобильный, в значительной степени подверженный манипуля-тивному воздействию уровень социальной базы, который во многом предопределяет «живучесть» и реальное влияние партии, реализуемое через механизмы парламентаризма.
III.
Теперь рассмотрим каждый из уровней социальной базы. Для начала заметим, что действующая правовая база деятельности политических партий в России и ее регионах создана, скажем так, «на вырост». Анализ политических реалий убеждает в том, что и на федеральном, и на местном уровне роль и значимость, а главное - влияние - большинства официально действующих партийно-политических структур остается весьма незначительным. Это, полагаем, имеет свое объяснение, в том числе и с позиций оценки социальной базы.
Результаты наших исследований в апреле 1993 г. свидетельствовали, что для 85 % респондентов Тамбовской области партии и движения ни коммунистического, ни демократического
направлений практически никакой роли не играли. Замеры рейтинга лидеров политических партий, официально действовавших на территории региона, позволили установить, что тогда они были популярны менее чем у 10 % политически активного населения (политически активные граждане выявлялись на основе самооценок опрашиваемых - В. П.). Опросы, проведенные автором в трех городах и двенадцати районах Тамбовской области в 1995 г., показывали, что 63,7 % респондентов практически ничего не знали о партиях, действующих в регионе1. Экспертный опрос, организованный нами в мае 2004 г., позволил установить, что лидеров «Единой России», КПРФ, ЛДПР, «Яблоко», СПС, а также избирательного блока «Родина» смогли назвать 22 % опрошенных, а местных руководителей этих же структур - 1,8 %. По прошествии девяти лет (с опроса 1995 г.) уровень знания респондентов о партиях, действующих в регионе, упал до 42,6 %. Но парадокс видится еще и в том, по результатам работы с фокус-группами (Тамбов, апрель 2004 г.) 43 % опрошенных не смогли «припомнить» название политической партии, за которую они голосовали на думских выборах в декабре 2003 г.
Итоги исследовательского проекта «Самые влиятельные люди России-2003», в котором автор принимал участие в качестве эксперта, свидетельствуют, что из 30 персон рейтингового списка самых влиятельных лиц в политике Тамбовской области лишь трое являются представителями руководства регионального отделения партии «Единая Россия» и занимают 9, 13 и 22 места. Примечательно, что заместители председателя областного политсовета этой партии, по оценкам экспертов, заметно опере-
1 Имеются ввиду мониторинговые исследования Центра изучения общественного мнения (г. Тамбов), возглавляемого О. И. Ковриковой, результаты которых ранее публиковались. [См. подробнее: Коврикова О. И., Пеньков В. Ф. Электоральное поведение: региональный срез проблемы // Региональные выборы в России / Под общ. ред. З. М. Зотовой, А. И. Ковлера. М., 1996; Пеньков В. Ф. Политический выбор: «за» и «против» (О некоторых особенностях электорального поведения населения Тамбовской области) // Вестник администрации Тамбовской области. 1996. № 1; Пеньков В. Ф., Коврикова О. И. О ценностных ориен-тациях электората (На материалах социологических исследований в Тамбовской области) / Под ред. профессора З. М. Зотовой. Тамбов, 1998].
жают его председателя, в первую очередь, по личным качествам и объему контролируемых властных ресурсов. О местных лидерах организаций КПРФ, ЛДПР, «Яблока», СПС, Партии пенсионеров, Партии Жизни и ряда других в нем не упоминается1. Кстати, в аналогичном исследовании 2000 г. тамбовских «пар-тайгеноссе» не было вообще2. Эта ситуация характерна не только для Тамбовской области. Судя по публикациям, эти же тенденции выявлены в Красноярском крае, Владимирской, Курской, Нижегородской, Самарской и других областях3.
Не секрет, что для российских партий очевиден кризис лидерства. Отбросив слышанную всеми «объяснительную» риторику, заметим, что выдвижение на выборах Президента России в 2004 г. от ЛДПР и КПРФ второстепенных фигур явно указывает на «кризис жанра». Для региональных партийных структур проблема политического лидерства стоит еще острее. Налицо дефицит харизматических фигур, сочетающих в себе яркую личность, интеллектуальное богатство, организаторские способности, владение ораторским искусством. Это наиболее ощутимо в период избирательных кампаний различного уровня. Именно таких фигур, вызывающих наиболее устойчивый интерес граждан, и не хватает. Вот характерный пример. Местный лидер правых Н. А. Коваль примерно за полгода до выборов депутатов Государственной Думы в 2003 г. (вероятно, по совету политтехнологов) публично объявила об ухо-
1 Самые влиятельные люди России-2003 / Научн. ред. О. В. Гаман-Голутвина. М., 2004. С. 584-585.
2 См.: Шмаров А., Полунин Ю. Все влиятельные люди России // Эксперт. 2000. № 38. С. 64.
3 См., подробнее: Александров А. А. Самарская область: политические процессы, 1997-2000 гг. // Феномен Владимира Путина и российские регионы: победа неожиданная или закономерная? / Под ред. К. Мацузато. М., 2004: Гельман В. Я. «Сообщество элит» и пределы демократизации: Нижегородская область // Политические исследования. 1999. № 1; Евстихиев Р. В. Губернаторские выборы и региональный политический процесс во Владимирской области // Региональные выборы и проблемы гражданского общества в Центральной России. М., 2002; Молокова М. А. Теоретические подходы к изучению политических режимов в российских регионах // Инновации в системе государственного и муниципального управления. Курск, 2001; Немировский В. Г. Сибиряки: динамика социально-политических ориентаций // Политические исследования. 1999. № 8.
де с поста руководителя тамбовской структуры СПС, вероятно, заблаговременно готовя себе плацдарм «независимого кандидата». «Штабные полномочия» на период выборов делегировали А. Б. Зайцеву, человеку практически «не раскрученному», более того, в 2001 г. потерпевшему сокрушительное поражение на выборах депутатов областной Думы1. Наши наблюдения показали, что, опираясь исключительно на собственные силы (весьма скромные), А. Б. Зайцев был неубедителен в радиовыступлениях и в телеэфире, при организации всей предвыборной кампании. Не менее «тускло» выглядели в 2003 г. местные представители «Яблока», Партии Жизни, Партии возрождения России. Явно не хватило «дыхания» для поддержания активности в период всей думской избирательной кампании местным лидерам Партии пенсионеров и Аграрной партии России.
Тот факт, что на сегодня «первые лица» местных парторганизаций не представлены в Тамбовской областной Думе, наводит на мысль о том, что их авторитет, мягко говоря, не на высоте. Можно возразить, мол, в областном представительном органе доминируют приверженцы «Единой России». Это так, но речь-то идет о лидерах...
В регионе ощущается нехватка квалифицированных партийных функционеров. Кадровые ресурсы, набравшиеся в свое время опыта в КПСС и ВЛКСМ, увы, не беспредельны. Многие из них органично вписались в новые структуры («Единая Россия», Партия пенсионеров, КПРФ), но системной подготовки кадров, по нашим наблюдениям, не ведется. Не придется ли в ближайшее время вспомнить ленинский опыт создания партийных школ2?
1 А. Б. Зайцев в 2001 г. баллотировался в областную Думу по избирательному округу № 5 от группы избирателей и «показал» из семи претендентов шестой результат - 497 голосов «за», или 5,76 % от числа принявших участие в голосовании (См.: Вестник Тамбовской областной избирательной комиссии. 2001. № 5. С. 120).
2 Речь идет об известном историческом факте: весной 1911 г. В. И. Ленин в местечке Лонжюмо под Парижем создал партийную школу, где велась подготовка партийных руководителей, направляемых затем в Россию. (См.: КПСС: Справочник. М., 1982. С. 63)
Не секрет, что сегодня деление партий на кадровые, лидерские, массовые уступает место понятию «медиа-партия». Рядовой избиратель, как правило, узнает о деятельности парторганизации не по личному участию в собрании или митинге, а из сообщений СМИ. Проведенный контент-анализ показал, что местные партийные организации и их лидеры практически не являются сегодня ньюс-мекерами. Изъяв из общего подсчета предвыборные материалы (ноябрь-декабрь 2003 г.), можно сделать вывод о том, что только «Единая Россия», размещает в региональных СМИ партийно-политическую информацию1. Наличие у местной организации КПРФ своей газеты «Наш голос» не решает информационных проблем этой партии.
По нашим оценкам, основными «поставщиками новостей», предопределяющими информационную политику в тамбовских средствах массовой информации являются (по мере убывания): губернатор и его команда; руководители СМИ; штатные журналисты; реальная жизнь с ее событиями; областная Дума и муниципалитеты; разного рода общественные и корпоративные структуры (в том числе и политические партии).
Вспомним, что еще в 1941 г. Э. Фромм прогнозировал «медиатизацию» партийно-политической жизни: «На заре демократии существовало множество самых различных организаций, в которых человек мог конкретно и активно участвовать в голосовании за определенные решения или конкретных кандидатов в выборные органы <...> Сегодня избиратель имеет дело с гигантскими партиями, которые также далеки от него и также подавляют, как гигантские промышленные корпорации <...> Перед выборами избиратель еще может мельком увидеть своего кандидата, однако с распространением радио он, по-видимому, лишится и этой возможности и, таким образом, потеряет последний шанс зримо оценить «своего» кандидата»2.
1 В октябре 2003 - мае 2004 гг. нами были проанализированы публикации трех областных и четырнадцати муниципальных печатных изданий, выпуски новостей и общественно-политические передачи четырех телевизионных и трех радиоканалов, транслируемых в большинстве городов и районов Тамбовской области.
2 Фромм Э. Бегство от свободы: Пер. с англ. / Общ. ред. и послесл. П. С. Гуревича. М., 1993. С. 114-115.
Институт «сторонников партии» - важный сегмент социальной базы любого политического формирования. Массовые акции, проведенные, к примеру, в канун минувших думских выборов «Единой Россией» показали, что поддержание интереса к партии, а также «тонизирование» колеблющихся значимо. Проблема на региональном уровне видится в том, что, в отличие от мегаполисов, в провинции чрезвычайно мало авторитетных «околопартийных» фигур, чей общественный вес и известность (в крайнем случае -популярность) могли бы добавить «очков» политической партии. Тот факт, что во главе тамбовских сторонников «Единой России» в 2003 г. встал весьма уважаемый и известный в области человек -заслуженный деятель искусств России А. В. Поповичев, имел положительный эффект. Но системного продолжения эта кампания не получила. Тоже можно сказать и о молодежных организациях практически всех местных отделений политических партий.
Не лучшим образом на укрепление позиций сторонников влияют «разборки» в высшем партийном руководстве. Так, «развод родителей» избирательного блока «Родина», проведение двух съездов КПРФ, смещение М. Лапшина явно не содействовали росту числа сторонников Д. Рогозина и С. Глазьева, коммунистической и аграрной партий в Тамбовской области.
И, наконец, обратимся к базисному сегменту социальной основы любой партии - к ее электорату. Каждая партия и ее региональная структура - не есть «вещь в себе». Это - в идеале -политическая сила, стремящаяся к завоеванию (удержанию) власти и реализации своей программы. Без социального действия со стороны избирателя (прийти на выборы и поставить знак в нужном квадратике бюллетеня) все это невозможно. Те из партийных лидеров, кто кокетливо твердит о нежелании «пору-лить», либо лукавит, либо объективно оценивает свои силенки. Статистика федеральных и региональных выборов в области свидетельствует, с одной стороны, об определенной «политической миграции» избирателей, с другой - о неготовности ряда партий к открытому участию в избирательных кампаниях. Показательны в этом смысле списки зарегистрированных кандидатов в депутаты областной Думы (декабрь 2001 г.). Как явствует из
материалов облизбиркома, из десятка зарегистрированных на тот момент в регионе организаций партий лишь КПРФ и ЛДПР открыто выдвинули 28 (избрано - 8) и 5 (0) кандидатов соответственно. СПС заявил лишь о поддержке 4 кандидатов (избрано - 0). Более продуктивной оказалась поддержка движения «Возрождение Тамбовщины» (36/21), регионального общественного движения «Родина» (не путать с более поздним блоком Рогозин-Глазьев; тамбовская «Родина» - это конгломерат, составленный «Возрождением Тамбовщины», «Единством» и «Отечеством») (37/27), а также Агропромышленного союза (24/17)1. Ряд кандидатов был поддержан сразу несколькими структурами.
Сравнение тамбовских результатов голосования по общефедеральным партийным спискам на выборах депутатов Государственной Думы дает основание утверждать, что сложились вполне определенные тенденции «электорального дрейфа». Во-первых, устойчивое падение поддержки списков кандидатов от КПРФ: 1995 г. - 40 %; 1999 г. - 32 %; 2003 г. - 21 %. Синусоиде подобен «график» ЛДПР: от 33 % в 1993 г., до 6 % в 1999 г. («Блок Жириновского») и 11 % в 2003 г. Относительной стабильностью отличается на Тамбовщине электорат «Яблока»: в 1999 и 2003 гг. - по 3 %. У СПС - 3 % и 2 % соответственно. Примечательно, что «Единая Россия» в 2003 г. получила 30 %, повторив суммарный результат ОВР (5 %) и «Единства» (25 %) в 1999 г.2 2003 г. стал переломным для многолетнего господства коммунистов в Мичуринском и Тамбовском одномандатных округах: А. А. Пономарев и Т. В. Плетнева проиграли официально беспартийным В. А. Дубовику и И. А. Васильеву3.
1 Данные приводятся по: Вестник Тамбовской областной избирательной комиссии. 2001. № 5. С. 28.
2 См. подробнее: Выборы в Госдуму-2003 на Тамбовщине и размышления после. // Регион-68. 2004. № 1; Пеньков В. Ф. Региональные особенности политического процесса в современной России // Избирательное право и избирательный процесс в России: прошлое и настоящее (региональный аспект). Тамбов, 2000.
3 И. А. Васильев избавился от своей «беспартийности». На IV конференции Тамбовского регионального отделения Всероссийской политической партии «Единая Россия» (апрель 2004 г.) ему был вручен партбилет. (См.: Нико-
Для наиболее сильных современных российских политических партий сегодня нацеленность на выборы разного уровня во многом предопределяет существо их работы. Это же характерно для их местных структур. К примеру, лидер тамбовских едино-россов Н. Л. Шмырев, нацеливая однопартийцев на ближайшую перспективу, подчеркивает, что «главная задача - участие партии в этом году в выборах глав администраций (муниципального уровня В. П.) и в выборах депутатов Тамбовской областной Думы, которые состоятся в декабре 2005 года»1.
По нашим оценкам, положение «Единой России» сегодня в стране и ее регионах непростое: большой аванс выдан избирателями и требуется немало сил для того, чтобы оправдать надежды, возлагаемые на «партию власти», практически «лишившуюся» оппозиции2. Судя по делам и высказываниям членов этой партии, у ее организационного ядра и актива есть понимание остроты ситуации: «Если партия сейчас не продвинется по основным направлениям работы, которую она обещала проводить (а это борьба с бедностью, поддержание правопорядка, обеспечение безопасности), и не будет конкретных результатов, в другой раз за нас просто не проголосуют»3.
Стремление заручиться поддержкой избирателей не всегда у политических партий основано на деле. Пожалуй, с предельной откровенностью высказался по этому поводу В. В. Жиринов-
лаева Л. «Единая Россия»: вектор конкретных действий // Тамбовская жизнь. 2004. 10 апреля).
1 Цит. по: Каравичева Т, Заева Е. «Единая Россия»: прочно и надолго! // Наш город Тамбов. 2004. 12 апреля.
2 Здесь напрашивается «не совсем прямая» историческая аналогия: «В чем состоит новизна обстановки? В том, что у нас нет или почти нет больше оппозиции <...>, в партии может создаться опасность почить на лаврах, предаться покою и закрыть глаза на недостатки нашей работы <.. > А что значит почить на лаврах? Это значит поставить крест на нашем движении вперед». (См.: Сталин И. В. О работах Апрельского объединенного пленума ЦК и ЦКК: Доклад на собрании актива московской организации ВКП (б) 13 апреля 1928 г. // Сталин И. В. Сочинения. Т. 11. М., 1949. С. 29-30)
3 Высказывание депутата Государственной Думы, члена фракции «Единая Россия» А. Гурова приводятся по: Дерябин А. Сильная Россия - Единая Россия // Новая Тамбовщина. 2004. 13 апреля.
ский, инструктируя свой партактив: «Очень важно оказать внимание. Вы приехали в деревню - вас запомнят. Даже не запомнят, что говорили. Запомнят сам факт - приехали! Уважили! И можно завоевать голоса добротой, вниманием. Надо использовать все виды работ - к кому-то прийти, что-то говорить. Вы должны помнить: этот человек - голос. А наши результаты - это выборы, главное - итог выборов <...> [Партия] как женщина -самые прекрасные наряды, а некрасивая. А другая в совершенно никудышном платье, а все мужчины смотрят на нее. Вот так и партия: о ней судят по результатам выборов»1.
. В юности автору этих срок довелось работать актером в театре. Во время летних гастролей при въезде в какое-нибудь тамбовское село частенько приходилось слышать от нашего администратора слова, обращенные к водителю театрального автобуса: «Ваня, притормози. Видишь дите торопится в клуб. Давай повезем. Это ж готовые тридцать копеек идут»2.
Ну, а если серьезно, то в Тамбовской области на рубеже выборов депутатов Государственной Думы (2003 г.) и президентской кампании (2004 г.) произошел серьезный сдвиг в предпочтениях избирателей. Используя методологию Б. В. Овчинникова3, можно утверждать, что часть тамбовского электората КПРФ (по некоторым оценкам, до 6-8 %) отошла к «Единой России» и блоку «Родина». Вероятные сторонники «малых партий» и «неопределившиеся» пополнили число голосующих «против всех» (в основном это горожане; в декабре 1999 г. их было 3 %, а в декабре 2003 г. - 6 %). Полагаем, что наиболее «расслоились» радикально настроенные избиратели, уйдя в «Родину», ЛДПР, частично в КПРФ. Минимальная эрозия характеризует малочисленный электорат «Яблока» и СПС. Изучение результатов голосования на выборах федерального и регионального уровней в
1 Жириновский В. В. Мы должны устроить им наш Сталинград // Жириновский В. В. Политическая классика. Т. 11. М., 1998. С. 44, 50.
2 В 1969 г. тридцать копеек стоил билет на гастрольный спектакль Тамбовского областного театра кукол.
3 См. подробнее: Овчинников Б. В. Электоральная эволюция: пространство регионов и пространство партий в 1995 и 1999 годах // Политические исследования. 2000. № 2.
субрегиональном разрезе наталкивает на мысль о все большем расхождении интересов и электральных предпочтений сельских и городских жителей. Относительно близки показатели город/село лишь по итогам выборов Президента России (2004 г.).
IV.
Каковы же выводы? 1. «Разливанное море» российской многопартийности начала 90-х гг. постепенно обретает «береговую линию». Испытание выборами выдерживают лишь немногие. От четырех десятков партий и избирательных блоков середины девяностых остается лишь десяток. Законодательное «отсечение» возможности создания самостийных региональных партий оптимизирует деятельность федеральных лидеров в отношении своих региональных структур. 2. «Пики» активности большинства политических партий «совпадают» с электоральным циклом федерального и местного уровня. Борьба за увеличение числа «своих избирателей» становится приоритетной для практической работы партийных организаций. Все более остро встают вопросы подготовленности партийных кадров к работе в новых реалиях политического процесса. Дефицит значимых партийных фигур в регионах становится для многих партийных структур тормозом их развития. 3. Предпочтения избирателей по отношению к политическим партиям все менее определяются «идеологическими изысками». На одно из первых мест выходит весомость политических фигур, их близость к авторитетным и высоко рейтинговым политикам, а также упоминаемость в СМИ. 4. Производственная принадлежность и половозрастные характеристики все менее влиятельны при определении электоратом своих предпочтений (яркий тому пример - угасание «Женщин России», Крестьянской партии и АПР на селе).
Каковы возможные прогнозы? 1. Основными «игроками» предстоящей избирательной кампании по выборам депутатов Тамбовской областной Думы, вероятнее всего, будут «Единая Россия», КПРФ, возможно, ЛДПР. 2. При сохранении лидирующего положения единороссов и при условии поддержки губернатора, новая Дума, видимо, будет «полуторапартийной», где до-
минировать будут представители «Единой России» с «вкраплениями» КПРФ. Шансы иных партий просматриваются весьма туманно. 3. Можно ожидать оживление деятельности политтехно-логов на региональном уровне, появление разного рода блоков с участием местных общественных организаций (вероятнее всего -«Возрождения Тамбвощины»). 4. С учетом неоднозначного отношения к региональным структурам политических партий, можно прогнозировать дальнейшее снижение процента явки избирателей в день голосования на выборах депутатов областной Думы.
С. В. Самгин
ПЕРСПЕКТИВЫ ИЗМЕНЕНИЯ СОЦИАЛЬНОЙ БАЗЫ РЕГИОНАЛЬНЫХ ОТДЕЛЕНИЙ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ В ТАМБОВСКОЙ ОБЛАСТИ*
Анализ результатов выборов в Государственную Думу России по партийным спискам в 1999 и 2003 гг. показал практически полное отсутствие динамики социальной базы основных политических партий, действующих на территории области. Простой математический подсчет голосов дает основания говорить о том, что результаты голосования в 1999 и в 2003 гг. существенно не отличаются, а, как последнее время стало модно говорить, «находятся в рамках статистической погрешности». Так, например, 29 % «Единой России» в 2003 г. легко суммируются из 25 % Межрегионального движения «Единство» и 5 % «Отечества - всей России» в 1999 г. А 32 % КПРФ в 1999 г. столь же легко делятся на 21 % КПРФ и 8 % «Родины» в 2003 г. (3 % следует, скорее всего, отнести на счет «естественной убыли» сторонников «левых»).
Стройную картину несколько «портит» успех ЛДПР (11 % в 2003 против 6 % в 1999). Однако этот результат опять же обуславливается скорее эффективной предвыборной риторикой В. Жириновского, чем некими тенденциями в «умах и сердцах»
* На примере выборов в ГД РФ 1999 и 2003 гг.
