CC BY
284
УДК 343.132
Веселое Артем Владимирович Veselov Artem V.
адъюнкт адъюнктуры
Нижегородская академия МВД России (603950, Нижний Новгород, Анкудиновское шоссе, 3) postgraduate student
Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia (3 Ankudinovskoye shosse, Nizhny Novgorod, 603950)
E-mail: artemw83@yandex.ru
Дилемма: следственный эксперимент — дополнительный осмотр места происшествия (по уголовным делам, связанным с нарушением Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств)
Dilemma: investigative experiment — an additional inspection of the scene (in criminal cases related to violation of traffic rules and operation of vehicles)
В рамках данной статьи автор попытается обосновать необходимость производства следственного эксперимента по делам о дорожно-транспортных преступлениях в рамках проверки сообщения о преступлении.
Ключевые слова: следственный эксперимент, проверка сообщения о преступлении, дорожно-транспортные преступления.
In this article the author tries to justify the need for an investigative experiment in cases of road traffic offenses in the framework of the audit reports of the crime.
Keywords: investigative experiment, checking reports of crime, traffic crime.
Вопросы, связанные с допустимостью проведения следственных действий до возбуждения уголовного дела по сей день не теряют своей актуальности и находятся под постоянным пристальным вниманием научной общественности ввиду неоднозначности законодательной и правоприменительной практики. Дабы сгладить наметившиеся острые углы в рамках данной проблемы, необходимо разработать рекомендации теоретического характера, которые бы устранили имеющиеся разногласия.
В настоящее время положения статьи 156 УПК РФ непосредственно указывают на то, что предварительное расследование берет свое начало с момента вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, содержание предварительного расследования составляет производство следственных действий (гл. 24 регламентирует производство следственного эксперимента — ст. 181 УПК РФ, ст. 157 УПК РФ, в свою очередь, разрешает производство даже неотложных следственных действий только после возбуждения уголовного дела). Иными сло-
вами, действующее уголовно-процессуальное законодательство запрещает нам производство следственного эксперимента до возбуждения уголовного дела.
Федеральный закон от 4 марта 2013 года № 23-ФЗ «О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» внес кардинальные изменения в российское уголовно-процессуальное законодательство, коснувшиеся перечня следственных действий, которые возможно проводить до возбуждения уголовного дела (ч. 1 ст. 144 УПК РФ).
Весьма актуальным в правоприменительной практике по делам о преступлениях, связанных с нарушением Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, в настоящее время является вопрос о производстве в период доследственной проверки следственного эксперимента.
В рамках российского уголовного судопроизводства на сторону обвинения возложено
ТРИБУНЯ МОЛОДОГО УЧЕНОГО
бремя доказывания обвинения, а также обязанность опровергать доводы, которые приносятся стороной защиты. В рамках раскрытия и расследования дорожно-транспортных преступлений следователю надлежит произвести сбор доказательств, а также проверить их и произвести их оценку посредством проведения следственных действий.
Дорожно-транспортные преступления и их расследование непосредственно весьма специфичны по своей разновидности, способу совершения и т. д. В связи с этим весьма часто проводимым следственным действием по делам данной категории является следственный эксперимент [1, с. 28]. Это следственное действие по делам, связанным с нарушением Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств, проводится весьма часто с целью того, чтобы проверить и уточнить данные, которые имеют определенное значение для дела, чтобы проверить имеющиеся версии по делу и выдвинутые гипотезы, чтобы получить доказательства посредством проведения опытных действий (воспроизводится, реконструируется, моделируется ситуация ДТП в месте его совершения при наличии условий, максимально приближенных к условиям, которые существовали в момент ДТП).
Практически стопроцентной гарантией достоверности результатов проведенного следственного эксперимента является то, что он проведен в условиях, которые наиболее приближены к условиям, в которых произошло ДТП [2]. Такого эффекта можно достичь лишь непосредственно на месте ДТП сразу после его совершения или спустя короткий промежуток времени после него. По делам о дорожно-транспортных преступлениях это наиболее актуально, так как достичь спустя некоторый период времени максимально приближенных условий к реальной обстановке ДТП весьма проблематично [3, с. 286—287]. Это касается в первую очередь погодных условий, условий освещенности, состояния дорожного покрытия, использования при проведении эксперимента аналогичных транспортных средств и пр.
Мы абсолютно солидарны с Ю.А. Ляховым, О.А. Луценко и Ю.Б. Чупилкиным в том, что если следственный эксперимент будет проведен в условиях, которые отличны от условий, в которых произошло ДТП, то это должно быть расценено как нарушение уголовно-процессуального законодательства [4], и это, следует заметить, подтверждается результатами судебной практики и влечет за собой признание доказательства недопустимым.
Весьма верно подмечено на этот счет Судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда РФ, которая в своем определении от 9 октября 2003 года указала на то, что следственный эксперимент для определения возможности свидетеля слышать разговор двух лиц должен был быть проведен с воспроизведением подлинной обстановки. Интересующий следствие разговор был услышан свидетелем на вечеринке, где звучала музыка и было шумно. Ввиду того, что аналогичная обстановка не была воспроизведена, следственный эксперимент осуществлен с нарушением процессуальных норм [5, с.14, 15].
Примером тому могут служить также материалы уголовного дела № 36998, в рамках которого были проведены два следственных эксперимента, оба они проводились спустя значительное время после момента совершения дорожно-транспортного преступления, а именно следственный эксперимент от 15 февраля 2002 года, согласно которому С. имел возможность обнаружить пешехода Ш. с расстояния 25,4 м и следственный эксперимент от 4 марта 2004 года, согласно которому видимость пешехода в условиях происшествия наступает с расстояния 109,9 метра. Следственный эксперимент от 15 февраля 2002 года проводился без учета дополнительной освещенности Ш. встречным автомобилем под управлением А. Следовательно, данные, полученные в ходе эксперимента, не соответствуют реальной картине происшествия и не могут быть приняты в качестве доказательств следствием, а кроме того, эксперимент проведен во время, не соответствующее времени совершения ДТП [6]. В рамках данного примера можно сделать вывод о том, что если бы следственный эксперимент был проведен на месте совершения ДТП непосредственно после его совершения, то это позволило бы провести расследование по делу в установленные законом сроки, исключить волокиту, сэкономить бюджетные средства, обеспечить соблюдение прав и свобод человека и гражданина и т. д.
Конечно, на современном этапе развития общества, которое характеризуется нестабильностью законодательства и постоянно изменяющейся судебной практикой, для правильного понимания, применения и совершенствования рассматриваемых уголовно-процессуальных норм основополагающее значение имеют требования Конституции РФ, которые закреплены в части 3 статьи 55. В них идет речь о требовании соразмерности ограничения прав граждан
конституционно закрепленным целям и охраняемым интересам, а также характеру совершенного деяния [7]. К следственному эксперименту подобного рода высказывание практически не применимо.
Кроме того, необходимость внесения изменений и дополнений в часть 1 статьи 144 УПК РФ в части разрешения производства в рамках доследственной проверки такого следственного действия, как следственный эксперимент обусловлена тем, что только непосредственно после совершения ДТП на месте преступления возможно в рамках следственного эксперимента получить информативно значимый фактический материал. Примером тому могут послужить материалы уголовного дела № 36308, возбужденного 24 ноября 2004 года по факту столкновения автомобиля ГАЗ-52 МТП-817 под управлением М.Д.Ю. с автомобилем ГАЗ-32213 под управлением У.Ю.Н., в результате которого четыре человека получили тяжкие телесные повреждения, обусловившие их смерть, и два человека получили телесные повреждения, повлекшие причинения тяжкого вреда здоровью по признаку опасности для жизни. В ходе расследования от обвиняемого М.Д.Ю. и его защитника И.А.А. 17 июня 2005 года поступило ходатайство о проведении следственного эксперимента по показаниям потерпевшего Ф.Д.И., о проведении следственного эксперимента на видимость в условиях, приближенных к действительности, то есть установлении возможности видеть дорогу из салона автомобиля ГАЗ-32213 каждому из пассажиров со своих посадочных мест через пассажиров, одетых в зимнюю одежду [8]. Провести данный эксперимент не представилось возможным ввиду несоответствия погодных условий. Если бы данный эксперимент был проведен непосредственно после происшествия, это бы исключило затягивание сроков расследования по делу и исключило бы возможность воспрепятствования стороны защиты установить истину по делу.
Кроме того, весьма распространенной в настоящее время по делам о дорожно-транспортных преступлениях является практика проведения дополнительных осмотров в рамках доследственной проверки по материалу. Как правило, по делам данной категории принять решение в порядке статьи 144 УПК РФ (о возбуждении уголовного дела и об отказе в возбуждении уголовного дела) весьма проблематично. Следователем должна быть установлена прямая причинная связь между допущенными со стороны водителя транспортного средства на-
рушениями Правил дорожного движения РФ и наступившими последствиями. Наличие прямой причинной связи устанавливается по рассматриваемой нами категории дела, как правило, в ходе производства автотехнических экспертиз. В 85% случаев в рамках производства автотех-ничсекой экспертизы в ходе доследственной проверки от эксперта поступают ходатайства о предоставлении дополнительных сведений (времени нахождения пешехода в опасной зоне, темпа движения пешехода в момент, предшествующий наезду, скорости движения транспортного средства, удаления транспортного средства от места ДТП в момент возникновения для водителя опасности и т. д.). Подобного рода сведения добываются следователями в рамках доследственной проверки посредством проведения дополнительного осмотра места происшествия. Как правило, суды благосклонно относятся к подобного рода практике, однако встречаются случаи, когда подобного рода деятельность признается судами незаконной.
Примером тому могут служить материалы уголовного дела № 25212 (№ 1-100/2014) по факту наезда на малолетнюю Ш.П. В ходе судебного следствия защитником подсудимой заявлено ходатайство о признании недопустимыми доказательствами ряда доказательств, представленных стороной обвинения в обоснование виновности подсудимой. В частности, защитник просит признать недопустимыми доказательствами протокол дополнительного осмотра места происшествия от 11 октября 2013 года; протокол осмотра места происшествия от 27 ноября 2013 года; протокол осмотра места происшествия от 26 ноября 2013 года; протокол дополнительного осмотра места происшествия от 1 ноября 2013 года и схема к данному протоколу осмотра места ДТП; протокол осмотра места происшествия от 6 декабря 2013 года; постановление о назначении автотехнической экспертизы от 9 декабря 2013 года; заключение эксперта № 0372/07-5 от 15 января 2014 года.
В обоснование ходатайства указано, что данные доказательства получены с нарушением требований УПК РФ и, как следствие, в силу статьи 75 УПК РФ являются недопустимыми. В частности, защитник указывает, что уголовное дело по факту дорожно-транспортного происшествия 5 октября 2013 года, в результате которого погибла пешеход Ш.П., было возбуждено 23 января 2014 года. Несмотря на это, до возбуждения уголовного дела следователем на стадии проверки сообщения о происшествии в порядке статьи 144 УПК РФ был проведен
ряд проверочных мероприятий. В частности, в ходе проверки были проведены осмотры места происшествия, в том числе с участием К.М.А., Ш.В.К., признанного впоследствии потерпевшим, очевидцев происшествия, а также специалистов. Защитник приводит доводы о том, что указанные мероприятия, именуемые следователем как осмотр места происшествия, по сути, являются следственными экспериментами, проведение которых до возбуждения уголовного дела не допускается. Указывает, что в ходе проведения данных мероприятий были нарушены права К.М.А., поскольку ей не разъяснялись права, предусмотренные статьей 51 Конституции РФ, право воспользоваться услугами адвоката, несмотря на то, что в момент проведения проверочных мероприятий имелись основания полагать, что К.М.А. в дальнейшем приобретет статус подозреваемой по уголовному делу, поскольку было достоверно установлено, что именно она находилась за рулем транспортного средства, в результате наезда которого погибла пешеход Ш.П.
Также защитник указывает на процедурные нарушения, допущенные следователем при проведении процессуальных действий, связанных с фактическим производством следственных экспериментов, произведенных до возбуждения уголовного дела, по сути являющихся следственными действиями. Указывает, что лица, привлеченные в качестве специалистов для участия в производстве некоторых проверочных мероприятий, не предупреждались следователем об ответственности, предусмотренной статьями 307,308 УК РФ.
Ознакомившись с ходатайством защитника, суд пришел к следующим выводам, что в ходе доследственной проверки проводились иные процессуальные мероприятия, которые следователем оформлены протоколами дополнительного осмотра места происшествия. В частности, подобное мероприятие проводилось 11 октября 2013 года с участием К.М.А., в ходе которого были произведены замеры расстояния от уровня глаз К.М.А., находящейся за рулем принадлежащего ей автомобиля, до уровня переднего бампера автомобиля Mitsubishi ASX. Также 11 октября 2013 года было проведено мероприятие с участием очевидца происшествия Р.И.Ю. и специалиста М.А.И., по результатам которого был составлен протокол дополнительного осмотра места происшествия. При этом, как следует из данного протокола, целью данного мероприятия было установление места наезда на пешехода, направления ее движения, места,
откуда очевидец Р.И.Ю. первоначально увидела пешехода, а также установление скорости движения автомобиля под управлением К.М.А. непосредственно перед наездом на пешехода. Также 1 ноября 2013 года было проведено мероприятие с участием Ш.В.К., К.М.А., очевидцев Р.М.В., Г.И.А., Т.Н.Н., специалиста (эксперта) М.А.И., по результатам которого также был составлен протокол дополнительного осмотра места происшествия, в ходе которого участвующими лицами воспроизводилась обстановка на месте происшествия в момент произошедшего ДТП, производились соответствующие замеры. При этом, как следует из соответствующего протокола, при моделировании указанной ситуации использовались расчеты эксперта .
Аналогичным процессуальным документом — протоколом осмотра места происшествия было оформлено и мероприятие, производившееся 27 ноября 2013 года с участием очевидца Р.И.Ю., целью которого, как следует из соответствующего протокола, явилось установление возможности из окна квартиры очевидца Р.И.Ю. увидеть происходящее на участке дороги, на котором произошло ДТП 5 октября 2013 года.
Также 26 ноября 2013 года следователем с участием Ш.В.К., очевидца Р.И.Ю. производилось мероприятие по установлению скорости движения пешехода Ш.П., для чего был привлечен ребенок, темп бега которого измерялся в ходе данного действия.
Суд отмечает, что требования закона, в частности части 1.1 статьи 144 УПК РФ, следователем, проводившим указанные мероприятия, соблюдены не были. В частности, К.М.А. как лицу, которому впоследствии было предъявлено обвинение в совершении преступления по факту ДТП, произошедшего 5 октября 2013 года, не разъяснялись ее права воспользоваться статьей 51 Конституции РФ, пользоваться помощью защитника и иные процессуальные права, предусмотренные действующим законодательством. Аналогичным образом Ш.В.К. как лицу, в дальнейшем признанному потерпевшим по уголовному делу, также не разъяснялись его права как участника соответствующего процессуального действия. Более того, данные лица надлежащим образом не уведомлялись следователем о производстве ряда мероприятий, по сути являющихся следственным экспериментом, и, как следствие, были лишены возможности участия в их проведении. Суд пришел к выводу о необходимости возвращения уголовного дела по обвинению К.М.А. прокурору в порядке статьи 237 УПК РФ [9].
На основании вышеизложенного автор приходит к выводу о необходимости внесения изменений и дополнений в часть 1 статьи 144 УПК РФ в части разрешения производства в рамках доследственной проверки такого следственного действия, как следственный эксперимент.
Примечания
1. Власова С.В. Способы собирания доказательств по уголовным делам о преступлениях, связанных с нарушением Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств: автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2009.
2. Власова С.В. Проблемы организации отдельных следственных действий по делам о ДТП // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2014. № 3 (27).
3. Власова С.В. Способы собирания доказательств по уголовным делам о преступлениях, связанных с нарушением Правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств: дис. ... канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2009.
4. Ляхов Ю.А., Луценко О.А., Чупилкин Ю.Б. Следственный эксперимент в уголовном судопроизводстве: учебное пособие. Ростов н/Д., 2006.
5. Бюллетень Верховного Суда РФ. 2004. № 7.
6. Материалы уголовного дела № 36998 по обвинению С.РА. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 26 УК РФ // Архив Богородского городского суда Нижегородской области, 2004 г
7. Калиновский К.Б. Выемка до возбуждения уголовного дела нарушает конституционный принцип соразмерности ограничения прав граждан // Уголовный процесс. 2016. № 3.
8. Материалы уголовного дела № 36308 по обвинению М.Д.Ю. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ // Архив Борского городского суда Нижегородской области, 2006 г.
9. Материалы уголовного дела № 1-100/201 по обвинению К.М.А. в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 264 УК РФ // Архив Нижегородского районного суда г Н. Новгорода, 2015 г.
Notes
1. Vlasova S.V. Methods for gathering evidence in criminal cases on crimes related to the violation of traffic rules and operation of vehicles: author's abstract... candidate of legal sciences. Nizhny Novgorod, 2009.
2. Vlasova S.V. Problems of the organization of individual investigative actions in cases of accident // Legal science and practice: Journal of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia. 2014. № 3 (27).
3. Lyakhov Yu.A., Lutsenko O.A., Chupilkin Yu.B. Investigatory experiment in criminal proceedings: textbook. Rostov on Don, 2006.
4. Vlasova S.V. Methods for gathering evidence in criminal cases on crimes related to the violation of traffic rules and operation of vehicles: dissertation... candidate of legal sciences. Nizhny Novgorod, 2009.
5. Bulletin of the Supreme Court. 2004. № 7.
6. The materials of the criminal case № 36998 on charges S.R.A. in committing a crime under part 2 of art. 26 of the Criminal code // Archive Bogorodsky city court of Nizhny Novgorod region, 2004.
7. Kalinowsky K.B. The recess before criminal proceedings violates the constitutional principle of proportionality limitation of citizens' rights // Criminal procedure. 2016. № 3.
8. The materials of the criminal case № 36308 on charges M.D.Yu. in the commission of an offense under part 3 of art. 264 of the Criminal code // Archive of Bor city court of Nizhny Novgorod region, 2006.
9. The materials of the criminal case № 1-100/201 on charges K.M.A. in the commission of an offense under part 3 of art. 264 of the Criminal code // Archive of the Nizhny Novgorod district court of Nizhny Novgorod, 2015.
