CC BY
95
УДК 253
В.Г. ЛЕЩЕНКО
ДИАЛЕКТИКА РАЗВИТИЯ РЕЛИГИОЗНОГО ВОЗДЕЙСТВИЯ НА ОСУЖДЕННЫХ К ЛИШЕНИЮ СВОБОДЫ В РОССИЙСКОМ ГОСУДАРСТВЕ
Ключевые слова: религиозное воздействие на осужденных, история тюремного пастырского служения, пенитенциарные капелланы, исправление осужденных духовнонравственными средствами, деятельность церкви в местах лишения свободы.
Статья посвящена генезису и историческому пути религиозного воздействия на осужденных к лишению свободы со стороны представителей церкви в России. В ней показано развитие взаимоотношений между церковью и публичной властью в пенитенциарной сфере.
V.G. LESHENKO DIALECTICS OF DEVELOPMENT OF RELIGIOUS INFLUENCE ON CONDEMNED TO IMPRISONMENT IN THE RUSSIAN STATE
Key words: religious influence on the condemned; history of prison vicarial service; penitentiary capellans; correction condemned by spiritually-moral means; church activity in imprisonment places.
Article is devoted genesis and a historical way of religious influence on condemned to imprisonment from representatives of church in Russia. In it development of mutual relations between church and the public power in penitentiary sphere is shown.
Проникновения религиозных верований в российскую уголовно-правовую доктрину и пенитенциарную практику были отмечены еще в период их зарождения и становления на раннефеодальном этапе развития общества, когда вся правовая сфера общественно-государственной жизни испытывала на себе сильное влияние со стороны народного сознания и духовного миросозерцания. Однако принятие Русью в 988 г. христианства с его светлыми, прогрессивными и человеколюбивыми идеями, «с его гуманной теорией милосердия» [10. С. 133] оказало неоценимое влияние на древнерусскую духовность и правовую культуру. Христианские принципы напоминали благочестивым русским князьям о спасительности служения людям и смягчали жестокость уголовной репрессии, именно поэтому великий князь Владимир I Креститель был готов полностью отменить смертную казнь в отношении преступников: на вопрос сановников «Се умножашися разбойници. Почто не казниши их?» он отвечал: «Боюся греха» [6. С. 433].
Христианская церковь предпринимала деятельные и эффективные меры по исправлению и увещанию преступников, предупреждению совершения ими дурных поступков и злодеяний, пользуясь поддержкой государственной власти, которая прослеживается как в законодательных сводах первых киевских князей, так и в более поздних правовых актах: Судебниках 1497 г. и 1550 г. и Соборном уложении 1649 г. Духовные лица проводили откровенные беседы с приговоренными к смерти, исповедовали и причащали их, в день казни в течение всего пути до места исполнения наказания они находились рядом с осужденными, укрепляли дух и утешали их.
После принятия Судебника 1550 г. число монастырских тюрем резко увеличилось, в частности, осужденных помещают в темницу при Иосифо-Волоколамском монастыре, знаменитую Соловецкую монастырскую тюрьму, крепостную тюрьму Спасо-Евфимиевского монастыря г. Суздаля. Так, например, в основанном в 1479 г. преподобным Иосифом Волоцким Иосифо-Волоколамском монастыре находились в заключении царь Василий Шуйский, князь Вассиан Патрикеев и опальный теолог Михаил Триволис. Ответственность за душеспасительную миссию, состояние здоровья, охрану и питание осужденных, находящихся в монастырях, возлагалась на монастырских архимандритов. В частности, тюремная инструкция Спасо-Евфи-
миевского монастыря от 1855 г., предусматривала, что в подчинении архимандриту находятся смотритель арестантского отделения, военная стража и служители.
Заключенных постоянно посещали представители священноначалия: настоятели и игумены, митрополиты и патриархи, например, митрополит Новгородский Никон, который, часто навещал колодников и «тюремных сидельцев» в черной палате, в разбойном и других приказах, наделяя их милостыней и пастырским утешением, святые юродивые, в частности, Василий Блаженный, регулярно посещавший башню в Китай-городе, где находилась известная московская тюрьма. Архиереи и другие представители православного клира составляли ходатайства и прошения об освобождении покаявшихся преступников, благими поступками доказавших свое вступление на путь праведной жизни.
Важным этапом в развитии системы духовного окормления и религиозного воздействия на осужденных к лишению свободы явилось создание в Российской империи, в которой православие было официально, юридически закреплено в качестве государственной религии, в 1819 г. Общества Попечительного о тюрьмах. Генеральными целями образования данного Общества были названы «нравственное исправление содержащихся преступников», «улучшение состояния заключенных за долги и по другим делам» и «наставление их в правилах христианского благочестия и доброй нравственности, на оном основанной» [2. С. 29-30].
Формирование Общества Попечительного о тюрьмах началось после контактов императора Александру I с членами Британского тюремного общества и представления ему английским филантропом и пропагандистом идей Английского тюремного общества (Лондонского общества улучшения мест заключения) У. Веннингом многостраничного доклада о состоянии российских тюрем и специальной записки о важности общеобразовательного обучения и религиозного воспитания заключенных. Правила для Общества Попечительного о тюрьмах содержали тематику бесед с заключенными, которые рекомендовалось проводить с искренним человеколюбием и состраданием к осужденным преступникам, соблюдая при этом христианскую любовь, простоту, снисхождение, остерегаясь оскорблений и унижения осужденных.
В 1821 г. указом императора был утвержден Устав Общества Попечительного о тюрьмах, эпиграфом которого стали библейские строки: «Я, Господь, призвал Тебя в правду, и буду держать Тебя за руку и хранить тебя, и поставлю Тебя в завет для народа, во свет для язычников. Чтобы открыть глаза слепых, чтобы узников вывести из заключения и сидящих во тьме - из темницы» (Исайя, 42:6-7). Общество представляло собой образование, которое имело разветвленную иерар-хичную структуру и было представлено в губернских городах - тюремными комитетами, в уездных городах - тюремными отделениями, а в местах лишения свободы - попечительскими советами. Во главе этих подразделений находились как чиновники, так и частные лица: дворяне, купцы, священнослужители и общественные деятели. В 1829 г. в структуре Общества был выделена автономная структура - Дамский Комитет, который занимался попечением заключенных женщин, и если покровителем Общества Попечительного о тюрьмах являлся император, то покровителем Дамского Комитета была императрица [1. С. 52].
Основными направлениями в деятельности Общества были организация посещения тюрем и общения с заключенными, а также проповедническая и катехизаторская деятельность в среде последних, что подчеркивалось в каждом из печатных отчетов о результатах осуществляемой Обществом миссии, составляемых ежегодно. Общество Попечительное о тюрьмах весьма успешно справлялось со своими функциями организации повсеместного духовного окормления осужденных, доставки и распределения адресованной им гуманитарной помощи, организации воскресных школ и массового обучения в местах лишения свободы.
В деятельности по проповедничеству христианских канонов и божественных заповедей оно опиралось на поддержку обучающихся в Санкт-Петербургской духовной академии и Московской духовной академии, в которой существовало пастырско-просветительское братство, одним из направлений служения и подвижничества которого было проповедничество, религиозное назидание, керигмати-ческая работа и катехизация в местах лишения свободы. Основной задачей обучения в тюрьмах ставилось не транслирование осужденным набора сведений, а «назидание в благочестии и в привитии им религиозного чувства», так как в ст. 226 действовавшего в тот период Устава о содержащихся под стражей 1832 г. было закреплено, что «исправление нравственности заключенных есть один из главных предметов попечительства и занятий тюремных комитетов и отделений». Согласно тексту данного Устава, а также Инструкции смотрителю губернского тюремного замка от 26 мая 1831 г., содержащей главу «О церкви», священнослужители должны были как можно чаще проводить духовные занятия, службы и требы, увещевать и наставлять осужденных, обучать их церковному пению, готовить к таинствам исповеди.
Клирикам поручалось уделять особое внимание профессиональным (закоренелым, убежденным) преступникам, отличавшимся строптивостью и жестокостью, с целью интенсивного исправительного воздействия на них, а также тяжело больным и умирающим заключенным, нуждающимся в добром человеческом участии, духовном утешении и христианском напутствии. Как в Уставе о содержащихся под стражей 1832 г., так и в Инструкции 1831 г., четко прослеживалось стремление государства объединить усилия тюремного руководства и представителей церкви в воспитательном воздействии на осужденных.
Следует отметить, что деятельность священнослужителей на каторге, в тюрьмах, казематах и острогах в тот период не была ограничена лишь духовно-нравственным воздействием на заключенных: они также заботились о детях и женах преступников, заточенных в темницах или же сосланных в Сибирь, они «поддерживали их семьи морально и, по возможности, - материально» [3. С. 63]. Всего за несколько лет своей деятельности Обществу Попечительному о тюрьмах в большинстве тюрем Российской империи удалось создать общеобразовательные школы, причем они создавались не только для заключенных, но и для детей тюремного персонала. Именно с религиозным образованием тогда ассоциировалась система нравственного воспитания, налаженная в тюрьмах, о чем писал еще И.Я. Фойниц-кий: «Нравственное образование в обширном смысле распадается на нравственное образование в тесном смысле и образование религиозное. Первое знакомит арестанта с общими началами социальной и индивидуальной нравственности, давая ему точные понятия о добре и зле. Второе примыкает нравственность к религиозным верованиям. Обыкновенно то и другое соединяются в тюрьмах в один вид, так что под образованием нравственным разумеется только религиозное» [7. С. 386].
В результате широкомасштабной религиозно-просветительской работы членов тюремных комитетов, пастырей и духовных наставников большое число заключенных - иноверцев и атеистов - приняли православие. Пример обращения в православную веру в орловском тюремном замке уроженца Подольской губернии нехристианского вероисповедания приводит на страницах своей работы М.Н. Гер-нет: «Он уверовал в Иисуса Христа и, по научению протоиереем Сахаровым догматам православной грекороссийской веры, принял крещение. Силы веры и действие благодати Божией явным образом ознаменовались в нем. Был отчаянно болен горячкою, и имев на себе во многих местах раны, отчаянно пожелал тем более погрузиться в таинственную воду крещения и, исшед из купели, в то же почти мгновение почувствовал облегчение и исцелел» [4. С. 101].
С 1836 г., благодаря особому ходатайству на имя императора князя В.С. Трубецкого, под эгидой Общества в местах лишения свободы повсеместно приступают к сооружению храмов, часовен и молитвенных комнат, проводятся богослужение и проповеди, духовное окормление начинает распространяться на все категории заключенных, включая военных арестантов в исправительных (арестантских) ротах. В столице Российской империи - Санкт-Петербурге - во второй четверти XIX в. во всех без исключения пенитенциарных заведениях были открыты храмы.
В середине XIX в. участники Общества Попечительного о тюрьмах добились полной отмены либо изменения нескольких десятков специальных циркуляров и инструкций, предписания и императивные положения которых значительно ухудшали повседневный быт заключенных. В частности, был отменен циркуляр, который предусматривал жестокие членовредительские наказания для осужденных, в 1825 г. была запрещена передача находящимся в условиях изоляции алкогольных напитков, а в 1865 г. благодаря активности членов Общества было отменено так называемое пешемаятниковое этапирование, приводившее к высокой смертности осужденных.
Действовавшие в тюрьмах попечительские комитеты обеспечивали равный доступ к осужденным представителей всех конфессий, представленных в Российской империи, в частности, правом миссионерской деятельности обладали католики и лютеране. Не испытывали притеснений и не подвергались ущемлениям свободы совести и права на выбор вероисповедания старообрядцы и представители сект, что нашло свое подтверждение в трудах многих исследователей XIX в., в частности, в трудах Н.М. Ядринцева [9. С. 253-269].
Крайне негативно отразилась на центральных направлениях деятельности Общества Попечительного о тюрьмах его этатизация, незамедлительно повлекшая за собой явления формализма и бюрократизма, сужающая спектр филантропической деятельности и затруднившая религиозно-воспитательную работу: в 1855 г. Общество было присоединено к министерству внутренних дел. Во время проведения реформы уголовно-исполнительной системы в 1879 г. в структуре министерства внутренних дел было учреждено Главное тюремное управление, которому Общество стало подчиняться напрямую, лишаясь большей части своих прежних правомочий, а также были созданы губернские тюремные инспекции, компетенция которых во многом совпадала с объемом полномочий тюремных комитетов.
В 1893 г. все тюремные комитеты были упразднены, а вместо них были созданы мужские и женские тюремные благотворительные комитеты, которые были низведены до роли обычных попечительских и патронатных органов с минимумом полномочий и функций. Они занимались вопросами продуктового снабжения и иного материального обеспечения мест лишения свободы. В ходе активного законотворческого процесса периода первых лет после социалистической революции духовная, благотворительная и попечительская деятельность церкви в пенитенциарных заведениях была приостановлена; так, уже в одном из первых декретов советской власти - Декрете СНК РСФСР «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» от 23 января 1918 г. - были провозглашены секуляризация - отделение церкви от государства - и запрет религиозного обучения во всех государственных заведениях.
Церковные и религиозные организации не получили прав юридических лиц, деятельность религиозных обществ допускалась лишь после прохождения процедуры регистрации в соответствии с утвержденной Постановлением НКЮ РСФСР и НКВД РСФСР от 15 апреля 1923 г. Инструкцией о порядке регистрации религиозных обществ и выдачи разрешений на созыв съездов таковых, а принадлежавшие им земля и имущество, включая типографии, в кото-
рых печаталась духовная литература, вскоре были объявлены народным достоянием и подлежали изъятию. Церковные земли начали изыматься еще с марта 1917 г. образованными по постановлению Временного правительства земельными комитетами, которые не имели на это никаких соответствующих полномочий, а потому в данной связи нельзя не согласиться с исследователем И.А. Шершеневой-Цитульской в том, что «их действия по изъятию земли фактически являлись самоуправством» [8. С. 78].
В циркуляре Главного тюремного управления от 25 мая 1917 г. было закреплено, что целью изоляции осужденного от общества является его социальное перевоспитание, однако религиозный элемент из системы мер воспитательного воздействия на осужденных к лишению свободы был советским руководством полностью исключен. На основании Постановления Наркомпроса РСФСР «О передаче дела воспитания и образования из духовного ведомства в ведение Комиссариата по Народному Просвещению» от 11 декабря 1917 г. и Постановления НКЮ РСФСР «О порядке проведения в жизнь “Декрета об отделении церкви от государства и школы от церкви”» от 24 августа 1918 г. церковь была лишена правомочий проводить образовательную и религиозно-воспитательную деятельность в исправительных учреждениях.
Несмотря на строгий запрет кариативной и проповеднической деятельности религиозных организаций в исправительных учреждениях миссионерская деятельность церкви, духовно-нравственное воспитание осужденных и пастырское служение не прекратились: они продолжали, как правило, негласно и скрытно, осуществляться в местах лишения свободы, так как большое число духовных лиц, не отступившихся от веры, своих идей и жизненных принципов, были заключены в тюрьмы и помещены в лагеря системы ГУЛАГ. Служители церкви, оказавшись в равном тяжелом положении с массой других осужденных, силой своей веры и каждодневным примером служения религиозному долгу укрепляли волю и дух советских заключенных, совершали божественные литургии, обряды причащения и другие таинства и службы.
Даже в атмосфере преследования, репрессий и воинствующего атеизма церковь стремилась выработать и предложить консенсусные, компромиссные формы взаимодействия и сосуществования с новой государственной системой. Так, Поместный Собор 2 декабря 1917 г. принял Определение, в котором содержалось положение о необходимости сохранения религиозного воспитания и образования. Видимость ответных шагов со стороны новой светской власти создавало принятое 8 апреля 1929 г. Постановление ВЦИК и СНК РСФСР «О религиозных объединениях», которое де-юре декларативно разрешало в местах лишения свободы проведение в специальных изолированных помещениях религиозно-культовых обрядов по просьбе находящихся при смерти либо тяжело больных верующих осужденных, но на практике не реализовывалось.
Позитивные изменения в сфере взаимодействия пенитенциарной отрасли с церковью и религиозными объединениями начались лишь в конце 1980-х гг., в период начатой руководством страны «перестройки». Правовую почву для возобновления прежнего эффективного сотрудничества в деле воспитания и исправления осужденных к лишению свободы формировал Приказ МВД СССР от 10 октября 1989 г. № 250, в соответствии с которым вводились в действие «Рекомендации по взаимоотношениям исправительно-трудовых учреждений с религиозными организациями и служителями культов».
Важное институционально-правовое и программно-идеологическое значение в истории религиозного воздействия на осужденных к лишению свободы в отечественном государстве имели принятый 1 октября 1990 г. Закон СССР «О свободе совести и религиозных организациях» и Закон РСФСР «О свободе вероисповеда-
ний» от 25 октября 1990 г., а также внесенные в Исправительно-трудовой кодекс РСФСР 12 июня 1992 г., знаменовавшие собой качественно новый виток в развитии отношений между государственной репрессивно-исправительной системой и институтом церкви, изменения и дополнения, в частности, нормы, помещенные в ст. 8.1 «Обеспечение свободы совести осужденных».
Однако не столько возобновление прерванной в первой четверти XX столетия совместной деятельности персонала пенитенциарных учреждений и церкви по исправлению изолированных от общества преступников, сколько не прекращавшееся даже в годы массовых репрессий и длившееся на протяжении всего периода существования советского государства социальное служение церкви в местах лишения свободы, объясняет тот факт, что, согласно данным статистики, которые были получены по результатам специальной переписи осужденных в 1999 г. на рубеже XX-XIX вв. 47% российских осужденных назвали себя верующими людьми [5. С. 42]. Эти статистические данные наглядно свидетельствуют о том, что, несмотря на то, что актами политической власти 1917 и 1918 гг. церковь была отделена от государства, она не оказалась отделенной от общества и других социальных институтов и продолжала непосредственно и активно участвовать в решении важных общественно-правовых проблем, связанных с нейтрализацией криминальной угрозы, профилактикой рецидивного поведения со стороны осужденных.
История религиозного воздействия на осужденных к лишению свободы в России демонстрирует, что российская социально-правовая действительность вплоть до первой четверти XX столетия сохраняла тысячелетние традиции своего применения религиозные формы воздействия на преступников в местах изоляции от общества, а также подтверждает тот факт, что церковь за многолетний период своей кариативной деятельности в пенитенциарных учреждениях аккумулировала большой опыт в области социальной работы и духовного окормления заключенных, наработала апробированные на практике эффективные технологии перевоспитания, ресоциализации, общественной адаптации и методики исправительно-преобразовательной активности.
Литература
1. Бабушкин А.В. История попечительства и посещений тюрем в России // Попечение мест лишения свободы: сб. материалов / под ред. С.М. Шимволоса. Н. Новгород: Правозащита, 1998. 152 с.
2. Бачинин В.А. Пенология и христианство (О праве осужденного на духовное возрождение) // Современное право. 2008. № 2. С. 28-31.
3. Бортникова О.Н. Православные тюремные церкви // Основы государства и права. 1999. № 5. C. 61-63.
4. Гернет М.Н. История царской тюрьмы: в 5 т. М.: Госюриздат, 1951. Т. 2. 316 с.
5. Михлин А.С., Яковлева Л.В. О некоторых итогах специальной переписи осужденных 1999 г. // Государство и право. 2002. № 3. С. 39-47.
6. Пресняков А.Е. Княжее право в Древней Руси. Лекции по русской истории. М.: Наука, 1993. 634 с.
7. Фойницкий И.Я. Учение о наказании в связи с тюрьмоведением. СПб.: Тип. Министерства путей сообщения, 1889. 504 с.
8. Шершенева-Цитульская И.А. Гражданская правосубъектность Русской Православной Церкви накануне октября 1917 г. // Государство и право. 2008. № 11. С. 71-79.
9. Ядринцев Н.М. Русская община в тюрьме и ссылке. СПб.: Тип. А. Моригеровского, 1872. 719 с.
10. Ядринцев Н.М. Условия прогресса в сфере наказания. СПб.: Дело, 1874. 133 с.
ЛЕЩЕНКО ВЕРА ГАВРИЛОВНА - доцент кафедры уголовного права, Уральская государственная юридическая академия, Россия, Екатеринбург (korsakovekb@yandex.ru).
LESHENKO VERA GAVRILOVNA - assistant professor of Criminal Law Chair, Ural State Law Academy, Russia, Ekaterinburg.
